Текст книги "Паутина"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 61 страниц)

Глава 8. Поттеры

Когда прозвенел колокол, возвещавший об окончании занятий, – теперь до понедельника – Лили сняла защитные перчатки, убрала совок и ведро в нишу и покинула теплицу, пожелав профессору Лонгботтому – только дома он был просто Невилл – приятных выходных.

Приближались сумерки, на улице было прохладно. Лили на ходу вскинула на плечо сумку и побрела прочь от замка, чтобы немного прогуляться перед ужином, отдохнуть от шума целой учебной недели.

– Эй, Лил, ты куда? – Хьюго нагнал ее уже на дорожке, что вела вдоль озера в сторону Запретного леса и хижины Хагрида. На носу кузена была земля.

– Хочу прогуляться, – девушка указала головой в сторону леса, потом потянулась и смахнула грязь с длинного носа кузена.

– Спасибо. Ну, ладно, тогда до встречи, – Хьюго верно понял намек и поспешил к замку. Издали Лили видела, как от опушки леса недалеко от дома лесничего поднимались шестикурсники. Наверное, у них был уход за магическими существами. Конечно, там не было Розы – кузина не выбрала этот предмет после СОВ, считая абсолютно бесполезным, но зато среди студентов Лили увидела Грега и Шицко. Можно было окликнуть их, но девушка продолжила свой путь в одиночестве.

Вскоре она дошла до конца тропинки, и перед ней открылся вид на белую могилу Альбуса Дамблдора. Мраморная плита была как снег, а начавшие желтеть деревья склонялись к могиле, словно укрывая от ветра.

Здесь всегда были цветы. Много цветов. И леденцы, которые так любил Директор.

Лили подошла, засунула руку в сумку и выудила пакетик с лимонными дольками. Положила на край могилы и пошла дальше. Это был ее обычный путь для прогулок, и заканчивался он на краю Запретного леса, метрах в пятидесяти от хижины Хагрида. И на этом месте тоже был мрамор. Памятник Жизни.

Лили остановилась перед слегка светящимся монументом. Голубой мрамор словно вырастал из травы на том месте, где два десятка лет назад стоял плачущий Хагрид, своими рыданиями возвещая защитникам Хогвартса о том, что Гарри Поттер мертв.

Это его огромные руки, вырезанные из камня, сейчас вздымались из земли, вознося к небу тело худенького мальчика в очках, чуть сбившихся на сторону. Тело, высеченное из мрамора, было слегка изогнуто дугой, руки раскинуты, словно мертвый мальчик хотел обнять весь мир, ноги согнуты в коленях, мантия распахнута на груди. На лице – непокорство и сила. Сила во всем: в чуть приоткрытых губах, сомкнутых глазах, поднятом вверх подбородке, волосах, в беспорядке упавших на лоб, но не скрывавших шрам.

Распростертое на руках тело высилось над землей примерно на метр, поэтому Лили могла рассмотреть каждый изгиб, каждую линию скульптуры. Это было единственное напоминание о битве, произошедшей на этой земле много лет назад. Лили не знала, почему именно этот момент увековечили в камне. Она просто была уверена, что эта фигура выражала все, что могли ощущать в ту ночь люди – от горечи смерти до непокорности судьбе.

Лили часто здесь бывала, знала каждую линию, каждую складку мантии, каждый изгиб. И надпись, что шла по рукаву Мальчика, Который Выжил, знала, но каждый раз заново читала: «Отдаваясь смерти – во имя жизни».

Она не сразу почувствовала, что рядом стоит кто-то еще. Обернулась и наткнулась на взгляд серебристых глаз. Малфой молчал. Просто стоял и смотрел – но не на мраморную фигуру – на девушку, склонившую голову возле нее.

Лили развернулась и медленно пошла прочь. Не хотелось ей делиться своими переживаниями с кем-либо, тем более с Малфоем. Но он пошел следом, все еще храня молчание.

– Чего тебе? – наконец, не выдержала Лили, но не остановилась. Скорпиус в два шага нагнал ее и пошел рядом.

– Ничего. Просто мимо проходил, – пожал плечами слизеринец, глядя себе под ноги. Руки в карманах, спина расслаблена – он, как всегда, чувствовал себя хозяином положения. А Лили не хотела сейчас быть в его компании. Да и неуютно с ним, беспокойно.

– Ну, и проходи, – огрызнулась она, сама не зная, почему злится. Она уже ждала, что в ответ он съязвит или начнет ерничать, как это было всегда, но Малфой ничего не ответил, но и шагу не прибавил.

– Как это – быть дочерью народного героя, а? Как это – быть дочерью Гарри Поттера? – спросил Малфой, подняв на нее взгляд.

Они шли вдоль озера в сгущавшихся сумерках. В окнах приближающегося замка уже кое-где горел свет. Двор был пуст, лишь с поля для квиддича еще доносились голоса.

– А как в случае с Драко Малфоем? – передернула Лили, не желая вступать с ним в серьезную беседу. Лучше бы он дурачился, как обычно.

– Ну, не знаю, у Драко Малфоя, насколько мне известно, нет дочери, так что ответить сложно.

Лили все-таки улыбнулась, старательно не глядя на слизеринца.

– Ну, так что? Сложно носить фамилию Поттер?

– Спроси у Джеймса, – Лили взглянула в сторону квиддичного поля. Над ним в этот момент летали фигуры в алых мантиях.

– Слушай, ты когда-нибудь отвечаешь на вопросы прямо? Не считая уроков, конечно.

Лили усмехнулась:

– По себе других не судят. Хотя нет, ты на уроках прямо не отвечаешь. И думаю – вообще не отвечаешь, – Лили все-таки посмотрела на Малфоя и увидела его улыбку. Он тоже следил за гриффиндорцами над полем.

– Что ж, Поттер не свалился с метлы, – вслух размышлял слизеринец, глядя в сторону трибун. – В его состоянии это уже достижение.

– В его состоянии? – не поняла Лили и только теперь осознала, что же ее так беспокоило с тех пор, как к ней присоединился Малфой. – Вы идиоты полные?! А если вас засекут в таком виде?!

– Не ори, Поттер в юбке, – повернулся к ней Малфой, – и никто ничего не узнает. Мы совсем чуть-чуть, в честь окончания недели.

– Такими темпами вы сопьетесь к Рождеству. Или вы прекратите, или я расскажу все Фаусту и Слизнорту, – пригрозила девушка, сложив на груди руки.

– Из этого есть только два выхода.

– Какие? – насторожилась Лили.

– Первый: не попадаться тебе на глаза. Второй: принять тебя в следующий раз в компанию.

– Оба твои выхода нереальны, – отчеканила девушка и сорвалась с места. Она быстро достигла стадиона – по полю как раз брели гриффиндорские игроки. Джеймс разговаривал в стороне с Майклом. Тот, судя по всему, был не очень доволен.

– Что ж, Поттеру все же досталось, – раздался тягучий голос у Лили за плечом.

– Почему вы всегда называете друг друга по фамилиям? – девушка повернулась к слизеринцу. Тот снова пожал плечами:

– Ну, мне кажется, имя Джеймс не самое легко произносимое. Сплошные согласные. По крайней мере «Поттер» носит какую-то печать благозвучности. В зубах не застревает.

Лили пыталась понять, серьезно ли он так думает или издевается, но так ничего и не поняла по его довольному лицу.

– Знаешь, если бы меня звали Скорпиус Драко Малфой, я бы удавилась, – с невинной улыбкой сказала девушка.

– Ну, а если бы у меня были рыжие волосы, я бы налысо побрился и носил парик, – ответил парень, подняв бровь.

– О чем разговор? – в зоне слышимости появился Джеймс, неся на плече метлу. Его мантия была вся в земле, а на лице ссадина.

– О том, что ловец Гриффиндора забыл, что метлы обычно летают по воздуху, а не бороздят просторы земли, – Малфой невозмутимо созерцал друга, явно не раз поцеловавшего траву на поле. – Или выпущен новый вид снитчей – кроты?

Лили раздосадовано слушала этот нелепый разговор. Ей хотелось нормально пообщаться с братом, но разве получится, когда он успел опрокинуть в себя Огневиски, да еще в компании слизеринца. Она уже повернулась уйти от этой пары, когда ее окликнул Грег, поспешно идущий в их сторону.

– Привет, – он кивнул семикурсникам, а потом улыбнулся девушке:– Можно тебя на пару слов, дело есть.

Лили кивнула и с охотой покинула эту странную компанию. Двое друзей переглянулись.

– Знаешь, уж если ей нужен слизеринец, – пробормотал гриффиндорец, когда они шли к раздевалке, – то лучше бы ты за ней бегал.

– Я не бегаю за девчонками, – возмутился Малфой. – Тем более старостами. Тем более Поттер.

Они вошли в раздевалку, где уже никого не было, Джеймс скинул спортивную мантию и щитки, убрал перчатки и сел на скамейку, глядя на Малфоя. Тот развалился на другой скамье и лениво потягивался.

– Поттер, напомни мне, почему мы называем друг друга по фамилиям? – вдруг спросил Скорпиус.

– Потому что у тебя плохая память, и ты не можешь запомнить мое имя? – предположил Джеймс, тоже ложась на скамью и вытягивая ноги. – А почему ты спросил?

– Ну, нужно же заполнить паузу, пока ты размышляешь на тему: «Как устроить несчастный случай для парня, который ухлестывает за моей сестрой». Кстати, можешь размышлять вслух, я не против. Давно не слышал твоих гениальных планов, – Малфой зевнул.

– Очевидно, у тебя плохо с памятью, – заметил Джеймс, закидывая руки за голову. – Сегодняшний вечер – гениальное воплощение не менее гениального плана. Моего, заметь.

– Да, нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы сбегать в Хогсмид за бутылкой по проходу, который, кстати, нашел я, – Малфой сонно закрыл глаза и повернулся на бок.

– Не ты, а мы! – возмутился Джеймс, тоже устраиваясь поудобнее и закрывая глаза. – Напомни мне, на чем мы остановились, попозже, я обязательно тебя переспорю.

– Угу, – уже сквозь дрему пробормотал Малфой. – А ты напомни мне, чтобы я напомнил тебе, что…

– Заткнись, Малфой, спать мешаешь, – Джеймс постарался устроиться удобнее. – Не понимаю, как здесь можно спать…

– Здесь и нельзя спать. Это раздевалка, – прозвенел над парнями голос, и оба тут же сели, широко открывая глаза. Над ними стояла Ксения в теплом белом свитере и улыбалась своей холодной улыбкой, оглядывая двух сонных парней.

– Откуда ты взялась? – Малфой потер глаза и встал, потягиваясь. – Мы только нашли общую тему для спора.

– Я видела, как вы зашли сюда, и решила подождать, чтобы не идти в замок одной. А вас все не было. Если бы я знала, что вы решили тут провести ночь, наедине, я бы вас не тревожила, – ухмыльнулась девушка и покинула раздевалку.

Друзья переглянулись и, вместе вскочив, кинулись за слизеринкой с криком: «Ксения, подожди!».

А Ксения стояла у выхода, но уже не одна, а с Лили. Очевидно, дело Грегори было решено быстро.

– Они были там вдвоем? – гриффиндорка удивленно посмотрела на парней, а потом на Ксению.

– Да, причем в весьма недвусмысленной ситуации, – рассмеялась Ксения. Девушки развернулись и пошли к замку.

– Не знал, что спать теперь преступление, – пробурчал Малфой, а Джеймс лишь кивнул, глядя на идущую впереди Ксению. Потом он все-таки оглянулся на Скорпиуса.

– Ты пялишься на мою сестру! – прорычал гриффиндорец так, чтобы девушки их не услышали.

– Имею право – ты же пялишься на мою, – фыркнул Малфой, засовывая руки в карманы. – Слушай, а все-таки ваш отец не промах, такая дочка не у каждого получится.

– Малфой, – предостерег Джеймс, насупившись.

– А еще говорил, что у меня плохая память, – заметил Малфой со смешком. – Не ты ли десять минут назад предлагал мне свою сестру?

– Я тебе ничего не предлагал!

– Напомнить? – парни остановились, глядя друг на друга.

– Я тебе сейчас напомню, как на втором курсе у кого-то рога выросли на белобрысом затылке!

– Я тебе сочувствую, Поттер. Со второго курса твой арсенал заклинаний так и остался на уровне мага-дегенерата.

Джеймс достал палочку, Малфой не замедлил ответить тем же.

– Господи, Мерлин тебя побери! Вам, что, по десять лет?! – между ними встала Лили, гневно глядя то на одного, то на другого. – Вы бы еще просто с кулаками кинулись друг на друга, вот мы бы все повеселились!

Парни ошеломленно смотрели на Лили.

– Отдайте палочки! – потребовала она.

– Что?! – хором переспросили Джеймс и Малфой.

– Палочки, быстро! Или я иду к Фаусту.

Друзья переглянулись и протянули девушке свои палочки. Она убрала их себе в сумку, гордо развернулась и присоединилась к стоявшей в стороне Ксении.

– Это все ты виноват, – фыркнул Джеймс, плетясь вслед за девчонками.

– Не переводи стрелки, Поттер.

– Ты пялился на мою сестру.

– Твои проблемы. Что хочу, то и делаю. И если твоя лохматая голова этого не улавливает, то…

– Ради бога! – вскипела Лили, резко поворачиваясь. Парни чуть не наткнулись на нее. – Если вы не заткнетесь, сейчас же, я вас прокляну и оставлю здесь! Мне надоело слушать, как вы друг друга любите! Избавьте нас от подробностей вашей интимной жизни!

Джеймс метнул гневный взгляд в Малфоя, который ответил гримасой отвращения. Чуть впереди звонко засмеялась Ксения.

Часть вторая: Черная вдова

Глава 1. Джеймс Поттер

Сентябрь близился к концу, приближая два долгожданных события – первый матч по квиддичу в субботу и первый поход в Хогсмид в воскресенье. Но, несмотря на грядущие приятные выходные, в среду Джеймс проснулся в угнетенном состоянии. Нет, он выспался, и его не беспокоили ни храп однокурсников, ни кошмары. Хотя он бы, наверное, предпочел кошмары.

В эту ночь он опять видел зеленый склон и луну, которая отражалась в озере. Их долго не было, а потом пришли лань и олень. Они не ложились, как обычно – просто стояли и смотрели, постоянно оглядывались, словно чего-то опасаясь. А потом кинулись прочь, вновь оставив Джеймса в пустом сне.

Тревога – вот что верные друзья из снов передали ему сегодня ночью. А хмурое утро только усугубило состояние нервозности.

На первом занятии он дремал – отчасти для этого он и выбрал Историю магии для ЖАБА. Биннз был сегодня, как, впрочем, и всегда, под стать учебному настроению Джеймса. Такой же призрачный. Был бы тут Малфой, он бы разрядил обстановку, но после СОВ слизеринец не посещал этот предмет.

– Джеймс, – тихо позвал его кто-то. Сначала юноша подумал, что ему просто приснилось, но зов повторился. Гриффиндорец поднял голову и увидел, как ему улыбается сидящая впереди Ксения.

– Чего? – хмуро отозвался Джеймс, запуская руку в волосы.

– Уже ничего, – она проследила за его движением.

– Ты от Малфоя научилась? – недовольно посмотрел на девушку гриффиндорец.

– Чему?

– Шуткам тупым!

– С тобой так приятно поговорить, – усмехнулась Ксения.

– Слушайте! – к ним обернулась соседка Ксении с Рейвенкло. – Вы, может, заткнетесь? Ничего не слышно!

Джеймс пожал плечами и снова опустил голову на руки, готовясь вернуться в прежнее состояние, но тут же подскочил от звонкого голоса Ксении:

– Профессор Биннз, можно мне пересесть? Из окна дует.

– Что? – привидение будто только осознало, что существует такое понятие, как ветер.

– Дует, можно, я пересяду? – невинным голосом повторила девушка.

– Э… Да… Да, конечно, мисс Венди. Итак, если та конфедерация…

Джеймс дальше уже не слушал шелеста призрака – Ксения села рядом с ним, аккуратно расправила свиток и стала записывать за Биннзом.

Джеймс, лежа на руках, следил за ее тонкими пальцами, сжимавшими перо, за поворотом плеч, за изящным профилем, взмахами длинных ресниц, блеском золотистых волос.

– Ты на занятия ходишь только для того, чтобы спать и на девушек глазеть? – уголком губ проговорила Ксения, даже не отрывая взгляда от конспекта.

– Я не глазею, – прошептал Джеймс. – Любуюсь.

– Ну-ну, продолжай.

– А ты пересела сюда, чтобы не дуло или чтобы не мешать соседке?

Она улыбнулась, потом отложила свиток, наполовину исписанный каллиграфическим почерком, и посмотрела на гриффиндорца, подперев подбородок рукой.

– Не интересно? – осведомился Джеймс.

– Ты меня отвлекаешь.

– И давно?

Ксения задумалась:

– Минут двадцать. Ты слишком громко сопел.

– И ты решила пересесть сюда и пихать меня локтем в бок?

– Действую в интересах всего курса, – она усмехнулась.

Джеймс чувствовал, что ему очень нравится вот так лежать на парте и смотреть на улыбку Ксении, просто разговаривать ни о чем.

Но все хорошее обычно быстро заканчивается. Зазвонил колокол, класс зашевелился, собирая учебники и письменные принадлежности. Биннз просочился сквозь доску.

– Ты идешь? – Ксения поднялась и уже собрала сумку. Джеймс потянулся, нехотя встал, убрал так и не открытый учебник в рюкзак и протянул руку за сумкой слизеринки. Она очень естественно, словно так было всегда, отдала ему свои вещи, и они вместе пошли по коридорам к классу Заклинаний, где их ждал высший курс Чар под руководством Флитвика.

Шли молча, но это их не нервировало, они иногда улыбались друг другу, поднимая глаза. Они вместе вошли в класс, и Джеймс отдал сумку Ксении, потом уселся на свое любимое место рядом с Малфоем. Тот часто моргал, глядя на друга:

– Судя по всему, я зря бросил Историю магии, если оттуда можно выйти, словно тебя только что обцеловала вейла. Нет, три вейлы. И не только обцеловала, – Малфой не спускал глаз с гриффиндорца, пока тот доставал свой учебник. – Биннз показывал вам стриптиз?

Джеймс молчал, глядя на Ксению, которая в этот момент опустилась на свое место за первой партой. Было странно, что только на Истории Магии она сидела почти в конце ряда, прямо перед гриффиндорцем. На остальных занятиях девушка занимала всегда первую парту.

– Надеюсь, что такого блаженного выражения лица, Поттер, я не увижу у тебя больше никогда, – посетовал Скорпиус, откидываясь на спинку стула и с насмешкой глядя на друга. – Чем это вы с Ксенией занимались сейчас, что ты выглядишь, как кот в марте?

– Отстань, Малфой, – лениво откликнулся Джеймс, не желая портить момента. – Если твое утро не удалось, то это только твои проблемы.

– А у тебя, я смотрю, очень даже удалось, – хмыкнул Скорпиус, перехватив улыбку, что послала в их сторону Ксения. – Это мне только на руку.

– Почему это? – Джеймс все еще пребывал в блаженной эйфории, что смог нормально поговорить со слизеринкой и даже по-свойски нес ее вещи, поэтому отвечал больше по инерции.

– Ну, Ксению можно подговорить, чтобы она в субботу на время матча тебя чем-нибудь заняла. Тогда Рейвенкло вас побьет, а нам это только на руку, – вслух размышлял Малфой, четко осознавая, что друг не слышит и половины из его слов. Скорпиус щелкнул пальцами перед физиономией Поттера.

– Что? – Джеймс воззрился на Малфоя, будто только что его заметил.

– Я тебе говорю, что вчера переспал с твоей сестрой.

– Чего?!

Сидящие рядом одноклассники оглянулись на рев, а Малфой только расхохотался:

– Да здравствует шоковая терапия. Ничего, сядь.

– Ты только что сказал, что… – гриффиндорец опустился на свое место.

– Ага, что я переспал с твоей сестрой. А еще земля квадратная, а у МакГонагалл в шкафу пленный бас-гитарист, которого она по ночам пытает. А ежики доказали, что они твои родственники…

– Чего?

– Ну, определенное сходство есть… – Скорпиус махнул в сторону растрепанных волос друга. – Вот если бы они еще и по пихтам лазали…

– При чем тут пихты? – Джеймс вынул из кармана свою палочку и насупился. Малфой фыркнул – еще на третьем курсе слизеринец отхохотал по поводу того, что волшебная палочка Поттера сделана из пихты, которых в Англии никто не видел.

– Ну, если бы ежики питали к пихтам неучтенные чувства, то ты бы уже не смог откреститься от родства с ними…

– Малфой, ты сегодня не выспался?

– Ну, конечно, я же тебе говорю, что перес…

– Малфой, кончай, иначе я сейчас перестану быть добрым, – предупредил гриффиндорец, быстро заводясь.

– Так, мальчики, все, успокаиваемся, – в класс вошел Флитвик и засеменил к своему столу и постаменту из подушек. Легко взобравшись туда, профессор со своей вечной улыбкой окинул класс взглядом и сложил ладошки перед собой:

– Итак, кто у нас сегодня продемонстрирует владение Чарами управляемого полета?

Джеймс испуганно воззрился на Малфоя:

– Мы разве это проходили?

– Видимо да, раз уж Флитвик вскользь об этом упомянул, – пожал плечами Скорпиус.

С урока они выходили с дополнительным заданием и «троллями» у каждого. Но когда это волновало двух приятелей? Возможно, на первом курсе, когда они были противниками и старались доказать, – скорее друг другу, чем кому-то еще – что каждый из них лучше другого.

Идя к подземельям, где их ожидало сдвоенное Зельеварение, они увидели Лили и Грега, стоявших в стороне. Лили улыбалась, о чем-то болтая с этим прилизанным, аккуратненьким во всем дебилом-переростком со слащавой улыбкой.

– Поттер, не знал, что в этом коридоре решили поставить твою статую, – Малфой дернул друга за мантию, увлекая за собой. – Мне кажется, она не будет смотреться с интерьером – твое лицо в стиле «смерть смазливым слизеринцам» испортит весь антураж.

Джеймс шел, оглядываясь на парочку у кабинета Трансфигурации, пока сестра и ее ухажер не скрылись за поворотом, а друзья не достигли лестницы.

На Зельях Джеймс и Скорпиус чувствовали себя лучше, чем у Флитвика. Во-первых, Слизнорт был деканом Слизерина и питал слабость к своим подопечным, тем более что Малфой с первых занятий проявил незаурядные способности к тонкой науке приготовления зелий и снадобий. Ну, а Джеймс…

– Поттер, напомни мне, пожалуйста, – недовольно пробурчал Малфой, когда они выходили с урока, – за что же тебя Морж так любит? Ладно я, у меня зелья всегда нужного оттенка, и котлы обычно не взрываются и не плавятся от странных свойств, известных только Мерлину. Но вот почему тебе всякий раз вместо кривоногого «тролля» Слизнорт протягивает коробку с засахаренными ананасами, я никак не пойму. Просветишь, что там у вас за отношения?

Они поднимались из подземелий в Большой Зал, чтобы подкрепиться после удачно прошедшего учебного утра.

– Хм, тебе назвать все причины? – изобразил глубокую задумчивость Джеймс, поправляя лямку рюкзака.

– Да, валяй, я не тороплюсь пока.

– Ну, начнем с того, что СОВ я сдал на «Выше ожидаемого», несказанно удивив не только Слизнорта, но и всех остальных преподавателей. Одним этим я заслужил коробку ананасов.

– И медаль «Гениальный зубрила», – вставил Скорпиус, останавливаясь возле раскрытых дверей Большого Зала.

– Не разменивайся на мелочную зависть, Малфой, – Джеймс улыбнулся. – Итак, во-вторых, я сын Гарри Поттера…

– Во-вторых и в-последних, – не смог промолчать слизеринец, провожая серебристым взглядом двух девчонок с Рейвенкло, что прошли мимо к своему столу.

– Ну, здесь можно выделить несколько побочных причин, – менторским тоном продолжил Джеймс, сделав вид, что не слышал едкого замечания друга. – Моя бабушка – Лили Поттер, которую Морж боготворил и обожал. Уж не знаю, почему он ее не удочерил.

– Может, он питал к ней не отцовские чувства? – предположил Малфой, поднимая светлую бровь и засовывая руки в карманы брюк.

– Спроси как-нибудь, он же твой декан. Итак, кроме того, что моя бабушка – Лили Поттер, у меня есть еще и сестра Лили Поттер.

– Фантазия Поттеров в именах заставляет задуматься об их кругозоре.

– Малфой, заткнись. Ты задал вопрос, я стараюсь полно на него ответить, – глаза Джеймса блестели непрозвучавшим смехом.

– У тебя еще есть что сказать? Я поесть хочу, – возмутился Малфой, выразительно глядя в сторону Большого зала, где большинство студентов уже поглощали результаты труда эльфов-домовиков.

– Ну, все-таки самая главная причина, я думаю, в моем природном магнетизме, – наконец, широко улыбнулся Джеймс.

– Я же говорил, что между вами есть какие-то неучтенные отношения. Думаю, стоит сказать об этом Ксении, чтобы зря не расточала улыбки, – усмехнулся Скорпиус и прошел в двери, откуда его давно манили аппетитные запахи.

– Малфой! – бросил ему вслед Джеймс, поспешно идя за ним. – Если ты…

– Поттер, приятного аппетита, – с любимой гнусной улыбочкой проговорил слизеринец, похлопав друга по плечу и направляясь к своему столу. Он нарочито медленно выбирал место – и сел рядом с Ксенией. Та кивнула родственнику и тут же завела разговор.

Джеймс же сердито плюхнулся за свой стол, постоянно держа в поле зрения эту слизеринскую парочку. Он взял первое попавшееся блюдо и набросился на еду. Гриффиндорец был раздражен и встревожен. Вилка упала из его руки.

– Ты чего? – оказывается, рядом сидел Хьюго, прислонив к кубку с соком учебник.

– Ничего, – отмахнулся Джеймс, подбирая прибор, но уже без аппетита возвращаясь к еде. Он и не заметил, когда вернулось чувство тревоги, с которым он проснулся утром. Разговор с Ксенией, а потом общество Малфоя развеяли его, но теперь неприятное ощущение вернулось. Почему? Что такого он видел или слышал, чтобы шестое чувство, привитое ему «зверюшками», начало снова подавать сигнал тревоги?

– Какие планы сейчас? – Малфой, как обычно, пристроился рядом с Джеймсом, пока тот доедал.

– Ну, насколько я знаю, у нас нет больше сегодня занятий, поэтому можно… заняться ничегонеделанием, – предложил гриффиндорец, глядя, как студенты спешат в классы на послеобеденные уроки. – Люблю быть семикурсником.

– Ага, ты сейчас любишь, а преподы будут в конце года тебя любить. Каждый день по два раза. Всю экзаменационную неделю, – фыркнул Малфой, беря из вазы мармелад. – И завтра, кстати, МакГонагалл, если ты помнишь.

Джеймс застонал, осознав, чем им это грозит. Он повернулся к другу и сокрушенно проговорил:

– В библиотеку.

Малфой также покорно кивнул. Друзья поднялись и отправились в «богадельню мадам Пинс», как звали между собой ненавистное помещение с полками и книгами. Но МакГонагалл еще неделю назад задала написать доклад, а им было все некогда.

Они вместе сели за свой любимый стол в углу, достали свитки и перья. Малфой принес стопку полезных книг, и семикурсники с покорностью судьбе углубились в особенности превращений и трансфигураций живых организмов и их пользы в жизни.

– Поттер, а что, у Уизли тут кровать есть?

– Чего? – не понял Джеймс, поднимая глаза.

– Говорю, что твоя кузина, по-моему, из библиотеки не выводится.

Гриффиндорец пожал плечами, кинул взгляд на Розу и ее соседей по столу.

– Что это Грегори такой довольный? – подозрительно спросил Джеймс, глядя на улыбающегося слизеринца рядом с Ченгом.

– Может, он таки смог залезть твоей сестре под…

– Малфой! – рыкнул гриффиндорец, ощущая, что настроение вконец испорчено.

– Не кидайся на меня, я тут ни при чем, – Малфой перелистнул страницу, пытаясь выискать еще хоть что-нибудь полезное. – А, вон, можешь спросить у Уизли, она-то должна знать.

Действительно, к ним подошла Роза.

– Привет, – Джеймс поднял на нее глаза.

– Привет. Слушай, Джим…

– Джим? Поттер, это у тебя кличка такая? – Малфой чуть не упал со стула, на котором качался. – А команды ты знаешь? Лежать, сидеть, ну, и…

– Заткнись, Малфой! – попросила прерванная на полуслове Роза. – Джеймс, я хотела поговорить о твоих отметках. Вчера меня…

– О, теперь тебя интересует не только моя успеваемость, – довольный, снова встрял Скорпиус.

– Малфой, еще слово, и тебя будет интересовать твой нос, переселившийся на затылок, – процедила сквозь зубы Роза. Потом снова повернулась к кузену. – Послушай, ты совсем…

– Роза, а ты не знаешь, почему Грегори такой довольный? – вдруг спросил Джеймс, снова прерывая Розу. – Чего он так светится?

Девушка оглянулась на свой стол, явно уже раздраженная тем, что ей не дают договорить.

– Он светится, потому что Лили согласилась пойти с ним в Хогсмид в субботу. Но я хотела…

– Стой, погоди, – Джеймс не интересовался своими отметками, о которых и так все знал. – Он пригласил Лили в Хогсмид?!

– Да, еще в пятницу, – Роза сощурила глаза. – И раз уж мы заговорили о Хогсмиде, то должна заметить, что Фауст пригрозил, что запретит тебе походы туда, если ты не возьмешься за учебу!

– Пусть, – пожал плечами Джеймс и переглянулся с Малфоем. Для тех, кто уже три года как разведал два потайных хода из замка прямо в деревню, это не было пугающим известием.

– И еще он сказал, что исключит тебя из команды по квиддичу, – привела свой последний аргумент староста школы.

– Он не посмеет, – Джеймс побледнел и сел прямо. – Он не меньше нас хочет, чтобы мы выиграли!

– Если перед ним встанет дилемма – твоя учеба или Кубок по квиддичу – то, поверь, он выберет первое! – Роза развернулась и поплыла прочь, довольная произведенным эффектом.

– Что ж… – протянул Малфой, пряча усмешку. – У тебя появился стимул учиться, поздравляю.

– Иди к черту, Малфой! Не мешай мне делать вид примерного ученика, – пробурчал гриффиндорец, зло строча в своем пергаменте.

– Да, думаю, МакГонагалл будет в шоке, прочитав в качестве примера пользы от превращений живого в живое твой вариант, – назидательно проговорил слизеринец, заглядывая в работу друга.

– Что тебе не нравится? – ощетинился и так сердитый Джеймс.

– Ну, идея превращения дементора в комнатную собачку, чтобы ему легче было находить себе пищу… Думаю, популярностью она пользоваться не будет. Хотя это сугубо мое мнение, – Малфой помолчал, но не выдержал – засмеялся.

– Или замолчи, или ты сам будешь собачкой! – Джеймс даже не взглянул в сторону друга, взял перо и все гадко перечеркнул.

– Дай сюда, лохматое недоразумение, – с притворным вздохом Скорпиус забрал у гриффиндорца его сочинение. Джеймс только устало улыбнулся и позволил Малфою водить палочкой и пером по его пергаменту. – Надеюсь, что когда-нибудь мне поставят памятник за терпение и заботу об очередном Поттере. Только не забудь стать героем, ладно?

Джеймс кивнул, ухмыляясь и принимая свою любимую позу – лег на парту и закрыл глаза. Книги навевали на него дрему.

Зато вечером, наскоро поужинав, Джеймс был бодр и в полной готовности, чтобы не провалить тренировку. Майкл был все еще зол за прошлую пятницу, поэтому Джеймс надеялся реабилитироваться сегодня.

На поле уже собралась команда. Майкл – он играл вратарем – что-то объяснял их охотникам – Кэтлин Уизли, ее кузине Шарлотте и новичку Брэду Финнигану с четвертого курса. Хьюго Уизли и Эдд Томас стояли в стороне, помахивая своими битами.

– Хорошо, все в сборе, начали, – скомандовал Майкл, грозно посмотрев на своего ловца. Джеймс невинно улыбнулся, вскочил на свою метлу – последняя модель «Молнии», что была выпущена в середине лета – и с нарастающим удовольствием пересек поле несколько раз.

Тренировка удалась. Джеймс раз двадцать хватал снитч, причем каждый новый рывок за мячиком сопровождал ловкими финтами в воздухе. Остальные тоже не подвели. Бладжеры никого не скинули с метлы и даже не покалечили, квоффл не валился из рук взволнованного Брэда, а кольца, будто заколдованные, ловили все брошенные Охотниками красные мячи.

Джеймс спешился и стал искать взглядом Малфоя, но того почему-то не было. Зато с трибун ему махнула рукой Ксения. Сердце гриффиндорца пропустило несколько ударов.

– Джеймс, ты идешь? – окликнул его Хьюго, направляющийся к раздевалкам. Поттер только покачал головой, покрепче взял метлу и пошел к спускающейся уже между рядами скамеек девушке. Он смотрел, как она легко спрыгивает со ступенек, и рассеянно запустил в волосы пальцы.

– Хорошо играл, – Ксения остановилась перед ним, улыбаясь своей ледяной – ледяной? нет, теплой! – улыбкой. – Пойдем? Зябко что-то.

Джеймс кивнул, перекладывая метлу в другую руку и окидывая взглядом стройную фигуру в джинсах и свитере. Ему вдруг показалось, что он выглядит нелепо в своей свободной спортивной мантии, да еще глупого алого цвета.