Текст книги "Паутина"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 61 страниц)

Глава 5. Скорпиус Малфой

На часах было уже почти два, когда Джеймс вывернул из-за угла и увидел летнее кафе, которое искал. Он прибавил шагу, ища глазами серебристую шевелюру среди многочисленных посетителей. Наконец, он заметил необычного блондина за дальним крайним столиком – он расслабленно потягивал что-то из бокала с соломинкой.

Джеймс ухмыльнулся и плюхнулся на стул напротив.

– Выкинь свои часы на помойку, Поттер, – вместо приветствия произнес юноша с красивыми волосами цвета серебра и такими же глазами, искрящимися от солнца. На нем прекрасно сидели элегантная безрукавка с зеленой каймой и кремовые джинсы. Кожа юноши была бледной, совсем не тронутой загаром. Лицо немного вытянутое, узкое, с острым подбородком. И было в этом лице столько благородства и аристократизма, что даже официант с благоговением посматривал в сторону юноши. Что уж говорить о молодых особах за соседними столиками. – Ты что, пользовался маггловым транспортом, добираясь сюда к полудню?

– И тебе привет, Малфой, – Джеймс кивнул официантке, одарив улыбкой, и попросил тыквенный сок. Парни смотрели друг на друга и ухмылялись. – Как Италия?

– Скукота, – пожал широкими плечами Малфой. – Правда, я побывал на полуфинале их лиги по квиддичу. Ничего себе играют, смотреть можно. А что нового в клане Поттер-Уизли?

– Ничего, что могло бы порадовать тебя и твоего папочку, – фыркнул Джеймс, принимая кубок с соком и с удовольствием наполовину его опустошая. – Розу назначили старостой школы.

– Уизли – староста Школы? Они издеваются?! – Малфой поставил на стол бокал и покачал головой. – Я против и открыто возражаю.

– Еще бы, – ухмыльнулся Джеймс, совсем не злясь на слова Малфоя. Такая уж странная дружба была между детьми тех, кто был откровенными врагами в школьные годы.

Джеймс и Скорпиус подружились в конце второго курса, когда их поймали в одном из классов за магической дуэлью. Неделю мальчишки вместе провели в больничном крыле – у одного уши никак не хотели принимать нужную форму и длину, а у второго не выводились рога с макушки. Потом две недели наказаний у МакГонагалл. Ничего другого и не надо было, чтобы двое мальчишек, возненавидевших друг друга с первого дня, стали друзьями.

Многие говорили – странная дружба, и парни не отрицали. Отец Скорпиуса презирал отца Джеймса, причем Гарри не единожды спас жизнь Драко Малфоя. Отец Джеймса презирал Малфоя-старшего, считая его трусом и мелким гадом. Но это не мешало сыновьям вот уже пятый год быть друзьями не разлей вода.

– Так и будем стоить друг другу глазки или пойдем куда-нибудь? – Малфой поднялся, передернул плечами и игриво улыбнулся девушкам за соседним столиком. Джеймс хмыкнул, покачав головой, тоже поднялся и тоже улыбнулся девушкам. Те ошалело смотрели на друзей, пока они, бросив на стол монеты, не покинули кафе.

Они шли рядом, оба засунув руки в карманы – брюнет и блондин, практически одного роста и телосложения, с той только разницей, что Джеймс Поттер учился на Гриффиндоре, а Скорпиус был истинным слизеринцем. Но и это совсем не мешало ребятам дружить.

Если бы их спросили, что их связывает, что общего между сыном героя магического мира и сыном неудавшегося Пожирателя Смерти, они сами бы толком не смогли объяснить. Наверное, только упрямство.

– Не забудь, что тридцать первого ты приглашен к нам в дом, – мимоходом уронил Джеймс, когда парни миновали магазин мадам Малкин. Малфой кивнул, ухмыльнувшись.

– Глядишь, совершеннолетие поможет тебе научиться колдовать как следует.

– О, да. Знаешь, мне хоть что-то поможет, а тебе даже на это не стоит уже надеяться, – Джеймс рассмеялся.

– Зато меня девушки любят, а ты так и умрешь, познав только сомнительные объятия рейвенкловки, – хмыкнул Малфой, садясь на забор возле «Волшебного зверинца». Джеймс сел рядом, оба скрестили на груди руки.

– Ну, это еще как сказать. Мое имя, кстати, в пылу страсти звучит лучше, чем твое. Вот даже не знаю, могут ли твои дамы сердца – хотя нет, не сердца – могут ли они выговорить твое имя или так и кличут тебя по фамилии?

Малфой фыркнул:

– Ничего умнее не придумал? – он поднял светлую бровь, и лицо его приняло немного надменное выражение. Внимание парней привлекли две девушки, которые вышли из магазина «Магическая мода» напротив и помахали руками в их сторону. Малфой уставился на друга:– Это кто был? Уизли что ли?

Джеймс недовольным взглядом провожал девушек, которые медленно шли, о чем-то весело болтая:

– Ага.

– С кем это она?

– Ты что, перегрелся, Малфой? – Джеймс резко повернулся к слизеринцу и успел заметить заинтересованный взгляд серебристых глаз. – Это же моя сестра!

– Это? У тебя же маленькая сестра, голенастая такая худышка, – недоуменно воззрился Малфой на Джеймса.

– Ну да, маленькая худышка. Она в этом году уже СОВ сдавать будет. И староста к тому же! – как будто это было преступлением, сообщил Джеймс, нахмурившись. – И убери свой плотоядный взгляд с моей сестры!

– С которой? – невозмутимо осведомился Малфой, все еще глядя на двух девушек.

Джеймс больно стукнул Скорпиуса по плечу – тот даже не шелохнулся, будто был к этому готов.

– Учти, я ведь совершеннолетний, – фыркнул Малфой и посмотрел на друга. – Да уймись ты, не нужны мне твои сестры! Они же бешеные!

По лицу Джеймса расплылась довольная улыбка:

– А, все-таки затаил злобу, да?

– На кого?!

– На Розу.

– Еще чего, – фыркнул Малфой, отворачиваясь. – Из-за какой-то девчонки, да еще носящей фамилию Уизли.

– А ведь затаил, Малфой, – победно хлопнул Джеймс друга по плечу. – Слушай, я так и не понял, за что она тебя тогда по лицу?

– Не понял – значит, не поймешь, – Малфой встал и пошел в сторону, противоположную той, куда ушли девушки. Он даже не оглянулся, идет ли за ним Джеймс. Чертова девчонка Уизли! Даром что не рыжая! Он всего-то приобнял ее за талию, проходя мимо по школьным коридорам. А она как развернулась – и ладонью по лицу. На виду малолеток с Гриффиндора, которых она сопровождала. Кареглазая бестия!

– Малфой, а ты знаешь, что мама Розы тоже твоему отцу однажды врезала? – Джеймс, довольный собой, пристроился рядом с другом. – Гермиона как-то рассказывала, а дядя Рон и отец подтвердили.

– Джентльмены не отвечают на женские глупости, – изрек Малфой свою коронную фразу. Потом остановился, схватив Джеймса за футболку. – Слушай, совсем забыл, я же договорился встретиться кое с кем.

– И с кем же? С девчонкой? – они круто развернулись и поспешили обратно.

– Да, с девчонкой. Только она моя дальняя родственница, приехала из Греции, что ли? Мама говорила, что она ее какая-то там племянница. В общем, я обещал ей помочь с покупками, потому что ее приняли в Хогвартс по обмену.

Друзья быстро пересекли улицу, заполненную волшебниками, и вскоре оказались на площади. С одной стороны был магазин «Ужастики умников Уизли», с другой – кафе Фортескью, где сейчас соберутся Поттеры. А Малфой пошел наискосок, к статуе Мерлина в тени деревьев. Там на скамейке сидела девушка. У Джеймса перехватило дыхание от ее красоты.

– Так, не замирай, Поттер, – Малфой дернул друга за футболку и буквально потащил за собой.

– Я не пойду, – выдавил Джеймс, стараясь сопротивляться руке Скорпиуса. – Не пойду.

– Не будь идиотом, – прошипел Малфой. Они почти дошли до скамейки. Девушка читала какую-то маленькую книгу и не видела их. Малфой резко остановился и посмотрел в карие глаза, широко открытые от легкого шока. – Поттер, хватит впадать в ступор, это всего лишь девчонка!

Видимо, она их заметила – подняла на них взгляд, полный льдинок, и улыбнулась такой же холодной улыбкой. Загорелая кожа, волосы цвета солнца, белоснежные брюки и легкая блузка, туфли на каблуке. Она сидела, прямо держа спину, гордо вздернув подбородок. Джеймс с трудом соображал, кто он и где, хорошо, что Малфой продолжал тащить его.

– Привет, Ксения, – Малфой замер в двух шагах от скамейки. – Прости, немного задержался, – бросил недовольный взгляд на Джеймса, который не мог отвести глаз. – Познакомься, Джеймс Поттер. Поттер, это Ксения Верди.

Джеймс, наконец, взял себя в руки и кивнул девушке, которая холодно ему улыбнулась.

– Поттер. Повезло, – голос ее звенел, как колокольчик, но без всякого энтузиазма. Она лишь скользнула взглядом по новому знакомому и обратилась к Малфою:– Ничего, что задержался, я немного осмотрелась…

– Слушай, Малфой, мне надо идти, – шепнул другу на ухо Джеймс, указывая в сторону заведения Фортескью. – Вон мои родители идут.

Скорпиус глянул в направлении старшего Поттера, потом пожал плечами:

– Мы скоро тоже присоединимся.

Джеймс кивнул, махнул рукой девушке с холодными глазами и странным именем и поспешил через площадь. Малфой и его родственница проводили его взглядами, потом Скорпиус сел рядом с девушкой.

– Он, что, родственник Гарри Поттера? – Ксения заинтересованно взглянула на Малфоя.

– Он его старший сын.

– Малфой, ты дружишь с сыном Гарри Поттера? – Малфой начал скучать – ничего избитее этой фразы он за свою жизнь не слышал. – Интригует.

Скорпиус с небольшим удивлением воззрился на Ксению – он еще не видел ни разу, чтобы с этого холодного лица сходила маска равнодушия.

– И как твои родители на это реагируют?

Малфой хмыкнул:

– Смирились. Думаю, как и его родители.

– Скорпиус, ты меня поражаешь, – Ксения улыбнулась ему и снова посмотрела в сторону кафе Фортескью, где уже собралась шумная компания. Малфой тоже бросил взгляд на кафе: он увидел Поттера-старшего, который обнимал жену – еще одна Уизли, там же была маленькая копия Мальчика, Который Выжил, с чудовищным именем Альбус Северус, который с такой скоростью поглощал мороженое, что Малфоя затошнило. Вместе сидели – и как обычно смеялись – Роза и Лили (Мерлин, оказывается, он знает, как зовут эту рыжую девчонку!), рядом мать Розы, заместитель главы Отдела магического правопорядка, тоже Уизли. И какая-то незнакомая пухлая девочка с ошалелым выражением на лице. Интересно, кто это?

Глава 6. Гермиона Уизли

Гарри заказал у Флориана – его старого знакомого – мороженое для всех и вернулся за столик, который облюбовали дети. Джинни пыталась уговорить Ала не есть весь шоколад, Роза рассматривала книгу, что ей купила мать, – точно дочь Гермионы, только она могла променять мороженое на чтение. Сама Гермиона с интересом смотрела на Аманду – девочка держала в руках новую волшебную палочку и гипнотизировала ее взглядом.

Подошел Джеймс:

– Всем еще раз привет, – он уселся на свободный стул и отобрал у Ала ложку с мороженым, отчего мальчик взвыл.

– Джеймс, прекрати сейчас же! – одернула сына Джинни, подавая Альбусу другую ложку. – Откуда ты такой взъерошенный…

Гарри и Джинни проследили за взглядом Джеймса, который непроизвольно повернул голову к скамейке на другой стороне площади, где сидели Скорпиус и Ксения.

– Это Малфой, что ли? – подала голос Лили, прищурившись от солнца. – А что это за блондинка с ним?

– Родственница его матери, – пожал плечами Джеймс, делая вид, что та ему совершенно не интересна. – Может, мне кто-нибудь представит это существо, так ласково рассматривающее кусочек дерева?

– Это моя двоюродная племянница, – улыбнулся Гарри, – ее зовут Аманда, она поедет в Хогвартс.

– Привет, я Джеймс Поттер, – кивнул юноша ребенку. Аманда только на миг подняла глаза, а потом снова впилась взглядом в волшебную палочку, что купил ей дядя Гарри.

– Завораживает, да? – над плечом девочки склонилась Гермиона, тепло улыбаясь ребенку. Она хорошо помнила себя, когда оказалось, что она волшебница, и ей тоже купили палочку. Это было такое личное и трепетное чувство. Видимо, в душе Аманды сейчас творилось что-то подобное. – Не бойся, это твоя палочка, вы с ней теперь единое целое.

Аманда кивнула, наконец, оторвалась от палочки, закрыла крышку и убрала коробку в мешок, тут же достав оттуда один из учебников. Она раскрыла первую попавшуюся страницу – «История Хогвартса», прочла Гермиона – и стала так же завороженно, как и палочку, рассматривать картинки.

– Как они двигаются? – шепотом спросила Аманда, подняв глаза на Гермиону.

– Это магия, специальный раствор и несколько заклинаний. В нашем – теперь и твоем – мире это вполне обычно, так что ты привыкнешь. В Хогвартсе полно картин, все они двигаются и даже разговаривают. Еще там есть привидения.

Глаза Аманды испуганно расширились.

– Привидения?

– Да, но они добрые и никого не обижают, так что не пугайся.

Гермиона с затаенной нежностью следила за этой девочкой, для которой все было так ново, неведомое пугало и одновременно манило. Когда-то и она была такой. Прошло столько времени, она растеряла и наивность, и умение удивляться, магический мир стал привычным. Гермионе часто не хватало волшебства первого года в Хогвартсе.

– А если я не смогу колдовать? – совсем тихо спросила Аманда. – Вдруг у меня не получится?

– Получится, не сомневайся. В школе замечательные профессора, они всему научат, всегда помогут. Вот увидишь, ты будешь одной из самых умных ведьм на курсе.

Гермиона немного грустно улыбнулась. Она всегда была самой умной на курсе, но разве это чем-то помогло? Сколько ошибок она совершила, сколько всего не успела сделать вовремя. Разве помогли ее знания тем, кого уже не вернешь?

Слава Мерлину, иногда это помогало просто самой остаться живой и вытащить из передряги Гарри или Рона. Но разве знания и абсолютные умения волшебницы могут стереть из памяти страшное лицо Гарри, когда хоронили последнего из Мародеров, последнего человека, который связывал Гарри с его родителями, с крестным – с теми, кто его любил. Разве в силах были книги исцелить душу Гарри Поттера, буквально разодранную на части после нескольких лет смертей и потерь, разочарований, подвигов через силу, поступков на грани сил и возможностей. Гермиона знала – ничто не изгонит из этих зеленых глаз тоску прошлых лет – ни любовь, ни преданность, ни дружба. Она может затаиться – да, чуть померкнуть – да, но никогда не исчезнет. Подобному волшебству в школе не учили.

– Гермиона, ты здесь? – Джинни пощелкала пальцами перед лицом подруги. Гермиона растерянно улыбнулась, посмотрев на Гарри, который щекотал Ала. Они были так похожи – Альбус был копией отца, даже очки так же неуклюже сидели на его худом носу, он так же ерошил волосы и потирал шею. Впрочем, Джеймс тоже делал характерные движения Гарри – он, наверное, даже в квиддич играл, как Гарри. Только глаза у Джеймса и Альбуса были другими. Нет, не цветом – жизнью. Жизнью любимых, окруженных заботой и безопасностью сорванцов. Такого выражения глаз у Гарри не было никогда, даже в одиннадцать.

Гермиона вздрогнула, когда на ее запястье стал горячим браслет. Она тут же посмотрела на Гарри – тот тоже зашевелил свой.

Джинни испуганно воззрилась на обоих:

– Что?

Гарри быстро встал, оглядываясь, а Гермиона наклонилась к Джинни:

– Сигнал красного камня. Значит, будьте настороже и срочно явитесь в Министерство. Что-то случилось, – Гермиона оглядывалась, почти незаметно достав палочку. – Такого не было уже лет пять.

Гарри тоже был встревожен, палочка была в руке, лицо настороженное.

– Джинни, пойдем. Ребята, пора возвращаться домой.

Раздался раздосадованный шум голосов – никто не хотел уходить, но тут Джеймс уловил выражение глаз отца, потом увидел палочки в руках взрослых и достал свою, поднявшись и строго скомандовав остальным:

– Сказано домой, значит, все поднялись и пошли.

Под суровым взглядом Джеймса девочки и Хьюго замолчали, а юноша тут же поднял голову, наткнувшись на настороженные серебряные глаза – Малфой чуть не дошел до их столика. По лицу Малфоя Джеймс понял, что тот принял сигнал опасности, что подал ему друг, – трижды быстро открыл и закрыл глаза. В руке Малфоя тоже показалась палочка, но он не подошел. Просто стоял в стороне, глядя, как семейство поднимается, берет пакеты и направляется к Каминному залу. Джеймс ни разу не оглянулся – он знал, что друг рядом, что он сзади и в любой момент поможет.

Гермиона, чувствуя горячую пульсацию браслета, крепко держала за руку Аманду. Гарри был очень встревожен – Гермиона это чувствовала. Значит, ему браслет сообщил больше – у мракоборцев набор сигналов был более разнообразным.

Наконец, они один за другим стали подходить к камину. Первым пошел Гарри – Гермиона знала, что тот хочет проверить защиту на доме. Через несколько томительных минут он вернулся и кивком позволил семье отправляться домой. Все дети притихли, понимая, что что-то случилось. Первой пошла Лили, за ней Ал, Хьюго, Роза. Пока они улетали, Гермиона пыталась решить, что делать с Амандой, но Гарри все решил за нее.

– Я трансгрессирую вместе с ней. Дождись меня у нас, никуда не уходи, – кинул он исчезающей в камине Гермионе. Потом повернулся к Джеймсу:– При любой опасности, Джеймс, не задумываясь, применяй палочку.

– Я знаю, отец, не волнуйся, – и Джеймс тоже исчез в зеленых языках пламени.

Гарри быстро обнял Джинни, которая была бледна.

– Все будет в порядке, присмотри за детьми, – он подтолкнул жену к камину. – Джинни, давай!

Когда жена тоже ушла, Гарри взял Аманду на руки и вышел из Каминного зала.

– Держись за меня крепко, ребенок, – он старался говорить спокойно, чтобы не напугать девочку. – Будет чуточку неприятно, но ты не пугайся – все закончится быстро. Ты мне веришь?

Аманда кивнула, вцепившись в рубашку дяди, тогда Гарри, еще крепче стиснув в руках девочку, повернулся на месте, исчезая в воздухе. Через секунду он уже стоял перед калиткой собственного дома, Аманда судорожно хваталась за него, в глазах был испуг и слезы.

– Все в порядке, – попытался он успокоить ребенка, быстро оглядывая улицу. Вроде никого не было, но Гарри поспешно шагнул за калитку, оказываясь под первой линией защиты. Только когда он запер за собой дверь дома и прошел в гостиную, где царила тишина, он чуть расслабился.

– Гарри, что…?

Но Гарри не дал жене договорить, опуская Аманду на пол.

– Некогда, нас ждут. Джинни, напиши Дурслям, что их дочь у нас и что я приведу ее, как только освобожусь. Никуда не выходите, я попрошу Теда зайти к вам.

– Джинни, – Гермиона немного взволнованно посмотрела на подругу. – Напиши Рону – пусть он будет осторожен. Скажи – сигнал красного камня, он поймет…

– Ладно… Гарри! – вскрикнула Джинни, когда он уже развернулся в сторону каминной, увлекая за собой Гермиону. – Будь осторожен. Пожалуйста.

Гарри крепко обнял жену, кивнул сыну, который был серьезен, как никогда, и последовал за Гермионой. Она первой вошла в камин, через мгновение и сам Гарри кинул порох, четко произнеся «Министерство Магии».

Гермиона ждала его, испуганно глядя на то, как отовсюду прибывают мракоборцы и спешат к лифтам. Случилось что-то серьезное.

Гарри взял ее за руку и подтолкнул к лифтам, но она остановилась и посмотрела на друга в упор.

– Гарри, пожалуйста, будь осторожен, я тебя очень прошу!

Он чуть улыбнулся и обнял Гермиону.

– Все будет хорошо, это всего лишь тревога.

Но Гермиона знала, что он лжет. Знала по блеску его глаз. Он уже был готов кинуться в бой, лететь спасать кого-то, ловить и наказывать зло. От этого сердце женщины сжалось, и она еще крепче обняла его.

– Гарри, помни, у тебя семья, ты не можешь рисковать ими. Вспомни своего отца!

Гарри отстранился и изумленно заглянул в блестящие глаза Гермионы. Гермионы, которая при любых обстоятельствах всегда сохраняла хладнокровность, а сейчас по неясному поводу чуть не заплакала. Он не понимал, что сегодня творилось с женщинами. Он потрепал подругу по плечу:

– Я буду осторожен, обещаю.

Потом развернулся и исчез в потоке других работников. А Гермиона осталась посреди Атриума, с замиранием сердца глядя на то, как его растрепанная шевелюра растворяется в толпе.

Глава 7. Тедди Ремус Люпин

Гарри вышел из камина в своем доме настолько тихо, насколько позволяла летучекаминная сеть. Стряхнув с помощью палочки пепел с рубашки и волос, он на миг замер, слушая тишину дома.

Гарри устало потер глаза и бросил взгляд на часы – половина второго ночи. Вот тебе и отпуск. Он вошел в гостиную и чуть улыбнулся – на диване, свернувшись комочком, спала Джинни, накрытая пестрым пледом. Лицо ее было в тени, она ровно дышала, уткнувшись в диванную подушку.

Сбоку кто-то пошевелился, Гарри резко развернулся и с облегчением выдохнул. Из кресла на него смотрел крестник. Палочка Люпина была зажата в руке, но он не выглядел ни обеспокоенным, ни усталым. Гарри указал головой на кухню, и вдвоем они покинули гостиную, чтобы не разбудить Джинни.

Гарри тут же зажег свечи, наколдовал горячий чай для себя и Тедди. Когда молодой человек вошел, потягиваясь, – очевидно, от долгого сидения у него затекли мышцы, – Гарри наложил односторонние заглушающие чары. Теперь сюда могли проникнуть любые звуки извне, но ни одно слово, произнесенное на кухне, не побеспокоило бы тишину дома.

Люпин сел за стол, глядя, как крестный с наслаждением потягивает горячий чай. Выглядел Гарри Поттер уставшим и обеспокоенным. Давно Тедди не видел такого лица у крестного.

– Спасибо, что побыл здесь, – тихо проговорил Гарри, глядя сквозь Тедди. – С Амандой не было проблем?

– Нет, с ней не было, – чуть улыбнулся Тедди, откидывая светло-русые кудри с лица. Он редко пользовался даром, что передала ему мать, но все-таки раз в полгода менял прическу и цвет глаз. Говорил, для разнообразия. Вот и сегодня он был русоволосым и голубоглазым, с улыбкой отца и задорным выражением глаз матери. – А вот твой родственничек чуть не убил меня, когда я вышел из камина со спящим ребенком на руках. Не думал, что испуг делает магглов такими меткими… Он бросил в меня каким-то странным прибором.

Гарри усмехнулся:

– Узнаю кровь Дурслей.

– Он грозился, что больше никуда не отпустит дочь, поскольку ты совершенно безответственно отнесся к обещанию, что сам доставишь ее домой сразу после похода по магазинам.

Гарри лишь махнул рукой, не в силах беспокоиться еще и о попранных отеческих чувствах Дадли. Своих проблем теперь хватало. Он рассеянно покрутил на руке чуть заметный браслет, который до сих пор был теплым.

– Ты расскажешь, что произошло? – Тедди, наконец, тоже притронулся к чаю. – Джинни была просто сама не своя, а Джим все порывался остаться внизу в боевой позе.

Гарри улыбнулся, опять же устало и как-то отстраненно.

– Как я понял, срочный вызов в Министерство? Что опять? – Тедди очень хотел знать, что заставило крестного впервые за пять или шесть лет обеспокоиться безопасностью семьи. Ведь вызовы были и раньше, – не даром же Гарри Поттер работал в Отделе Мракоборства – но чтобы откликом на это стало усиление защиты дома, такое было впервые за долгое время.

Гарри кивнул, не зная, стоит ли сейчас снова прокручивать в голове все, что произошло сегодня и что стало этому причиной. Множество картинок мелькали в его голове.

– Гарри.

Тот вздрогнул и посмотрел на встревоженное лицо Тедди – молодого человека двадцати одного года от рождения, который никогда не видел своих родителей, волшебника, который недавно закончил Хогвартс, получил работу в «Волшебной типографии», собирался жениться. Метаморфомаг, который считал себя везунчиком, ведь у него были такая замечательная бабушка, воспитавшая его, и крестный – лучший друг, заменивший и отца, и брата. Сын оборотня, который питал ко всем представителям этого странного сословия заведомую жалость. Тедди Люпин, родившийся в год падения Волан-да-Морта.

– Совершен побег из Азкабана. Из особой секции, – Гарри смотрел на свои пальцы, которыми он крутил чашку на столе.

– Особой секции? – Тедди сощурил глаза – похоже, он начинал понимать, но решил услышать все от крестного.

– Да, той самой, – Гарри кивнул столу, пряча взгляд от Теда.

– Я помню, как была открыта эта секция. Пять лет назад, да?

Гарри снова кивнул, но теперь уже смотрел на спокойное, слишком спокойное лицо крестника.

Гарри откинулся на спинку стула, пуская в свое сознание воспоминания пятилетней давности. Весь день он старался отрешиться от них, но не смог.

– Дело оборотней. Помнишь?

Тедди кивнул, стиснув в пальцах ложку. Та звякнула о чашку.

– Я не знал подробностей, – тихо произнес Люпин, ожидая продолжения.

– Да мало кто знал, кроме тех, кто занимался этим.

– Ты?

– Да, это было заданием моей группы, – вздохнул Гарри, вспоминая тот день почти пять лет назад. – Все началось с заметок в газетах магглов: по всей стране стали находить тела детей, которых до смерти загрызли собаки. За месяц – шестеро. И все погибли одинаково – потеря крови. Прокушенные шеи. Все случаи были зафиксированы в полнолуние или близко от этого времени. Наши эксперты смогли осмотреть тела.

– Оборотни?

– Да, все дети были укушены оборотнями, причем укушены до смерти.

– То есть их кусали, чтобы убить, а не сделать себе подобными? – уточнил Тедди, бледный, с тоскливым взглядом.

– Их кусали, не контролируя себя, – сказал Гарри. – В общем, дело отдали моей группе. Мы ждали – полнолуния. Еще шестеро мертвых детей-магглов за одну ночь. Но одного оборотня мы все-таки взяли. Прямо в Лондоне. Это был подросток, пятнадцать лет.

Тедди выпрямился:

– Пятнадцать?

Гарри кивнул, оглянувшись на дверь кухни. Он не хотел, чтобы кто-то еще услышал то, что он рассказывает.

– Это был план Волан-да-Морта, реализацией занимался Фернир Грейбек, – слова с трудом выходили из Гарри. – Создание популяции оборотней, которые смогут превращаться не только в ночь полнолуния, но и в другое время. Популяции, которая стала бы частью армий Волан-де-Морта. Каждый оборотень должен был зачать ребенка с волшебницей – причем не укушенной волшебницей. Когда ребенок рождался, оборотень кусал его и его мать.

Гарри ушел в себя, вспоминая ужас, что он испытал, узнав об этом, Тедди глубоко дышал, видимо, переживая что-то свое.

– И план был приведен в действие?

– Да. Как мы узнали, к смерти Волан-де-Морта уже родились около двадцати подобных детей. Семьи оборотней жили в резервации, в горах, ожидая своего часа. Частью плана было то, что много лет подряд детей поили волчелычным зельем, чтобы они не знали вкуса крови. Поселение оборотней было закрытым. Когда Волан-де-Морт пал, оставшиеся в живых оборотни спрятались в этой тайной резервации. И продолжили то, что начали при Риддле. Они решили, что смогут создать столько оборотней, что победят волшебников.

– Узнаю знакомые мотивы, – горько произнес Тедди. Бледность начинала отступать от его щек.

– Да, Сивый оставил след в истории. В общем, они тихо и осторожно жили в горах, иногда нападая на животных и случайных путников. Они жили в тайне. Пока детки не выросли и не решили, что им надоело жить тихо.

– Сколько их было?

– Где-то около тридцати подростков от десяти до шестнадцати. Все оборотни, все лишенные каких-либо преставлений о морали. Они уже никому не подчинялись и вершили свою правду. Это они, сумев преодолеть опеку родителей, нападали на детей. Одного из них мы поймали.

Гарри опять замолчал, вспоминая лицо того пленника – очаровательный мальчик с честными глазами, а по лицу и одежде размазана кровь ребенка. Мужчина содрогнулся.

– Вы их отловили, да? Это было в газетах.

– Отловили, – глухо откликнулся Гарри. Он впервые был готов раскрыть тайну о том, что произошло в ущелье оборотней. Об этом знал лишь узкий круг людей в Министерстве. – Операцией руководил я. Мы окружили их поселение за три дня до полнолуния. Они защищались, хотя у многих не было палочек. И тогда в сражение ворвались они. Подростки, плод каких-то экспериментов Волан-де-Морта. Оборотни. Без полнолуния.

Тедди ошарашено смотрел на крестного. То, что Гарри рассказывал, было страшно.

– Они могли превращаться по собственной воле независимо от луны. Мой отряд был к этому не готов. На оборотней, как ты знаешь, почти не действуют обычные заклинания. Только Авада Кедавра, и то она чаще всего не убивала, а только оглушала и временами калечила их. Но нас было много, все уже люди опытные. Их становилось все меньше, когда это произошло, – Гарри закрыл глаза, вспоминая то ущелье: сумерки, крики вокруг и рычание, зеленые и красные всполохи заклинаний, покосившиеся лачуги, и он. – На меня понесся оборотень. Я едва успел поднять палочку, когда мой товарищ прокричал заклинание. Но за миг до этого между зеленым лучом и оборотнем встала женщина. Встала его мать.

Голос Гарри сорвался, он опустил голову на руки, спрятав лицо. В ушах все еще стоял тот крик. И глаза той женщины. Матери, что встала между сыном и смертью.

– Она погибла сразу же, – нашел в себе силы говорить дальше Гарри. – Я был в настоящем ступоре. Будто парализовало. А оборотень на глазах стал мальчишкой – ему было не больше тринадцати – и упал на колени, обнимая тело матери. Потом он бросился на меня – ребенок с маленькими кулаками и по привычке осклабившимся ртом. Капюшон с моего лица слетел. Потом мальчишку схватили и увели.

– Он видел твой шрам? – тихо проговорил Тедди, как-то механически отпивая уже холодный чай из чашки.

– Думаю, да, – кивнул Гарри, чуть встряхиваясь, чтобы отогнать от себя воспоминание о глазах, полных ненависти, глазах, которые обещали отмщение. – Тех, кто остался жив, – десять подростков-оборотней – отправили в Азкабан, в особую секцию. Ее создали специально для них. На самом нижнем уровне был сделан подвал с единственным люком наверху. Их посадили туда, без света, без воздуха, без всего. Просто подвал. Через люк им сбрасывали волчелычное зелье, еду и воду. Никто с ними не контактировал – они были опасны. Министерство очень опасалось, что кто-то проведает о новом виде оборотней, боялось, что они сбегут, что как-то проникнут в мир. Жестоко, не так ли?

Тедди увидел горькую усмешку на лице крестного и на мгновение пожалел тех мальчишек.

– Значит, они сбежали?

– Да, хоть в чем-то Министерство не ошиблось. Они сбежали. Когда стражник, в очередной раз принеся им еду, ничего не услышал снизу, то поднял тревогу. Спустившись, они нашли пустую камеру, если не считать тела одного из мальчишек и вырытого в полу лаза. Пять лет они не пили зелье – копали лаз своими собственными когтями. Проход вел на берег, оттуда они, очевидно, поплыли. Мы нашли место их выхода на сушу, я был там несколько часов назад. Там оказались еще три тела.

Тедди в ожидании воззрился на крестного.

– Нет, среди них не было того паренька. Он жив. На свободе. И еще пятеро. И они уже не дети.

Кухня погрузилась в тишину.

– Ты расскажешь Джинни?

Гарри покачал головой:

– Не все. Только некоторые факты. Я не хочу ее пугать.

– Но она должна знать, что тебе грозит опасность!

– Нет. Она и так переживает по пустякам. Я не хочу возлагать на нее еще большую тяжесть, – сказал Гарри и осекся. Эти слова вдруг вырвали из памяти образ седовласого волшебника, плачущего у себя в кабинете. Учитель в ту ночь, когда погиб Сириус, сказал почти то же самое. – Я не буду ее пугать.