Текст книги "Паутина"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 61 страниц)

Глава 3. Гарри Поттер

В гостиной дома Гермионы и Рона царило напряженное молчание. Сама Гермиона сидела в кресле, следя за Гарри, который монотонно ходил из угла в угол, сложив на груди руки. Тедди рылся среди книг, хотя было неизвестно, что он может там найти.

За час они перебрали все возможные варианты. Нападение на мракоборцев, стороживших Рона, мантия-невидимка, даже Оборотное зелье. Все наталкивалось на одно – Министерство позаботилось о том, чтобы на этаж, где держали двух оборотней, не попал ни один чужак. Даже в мантии-невидимке защиту коридора было не обмануть. А пройти ее можно, только зная пароль, наложенный самим Министром и известный ограниченному кругу людей.

Эту информацию получил Гарри, связавшись с одним из проверенных коллег в Министерстве. Теперь он судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Он должен был спасти друга. Должен. И как – наплевать, но Рона он терять не намерен.

Гарри взглянул на Гермиону – та ответила растерянным взглядом, но промолчала. Что говорить, если и так все сказано. Перебрано множество вариантов, а выход так и не найден. Конечно, оставался наглый набег, но что будет потом? Если бы им по-прежнему было по семнадцать, если бы не было детей и родных, тогда им бы это ничего не стоило – спасти Рона и податься куда-нибудь, где их не найдут.

Гарри пытался справиться с паникой, готовый что-нибудь разбить или разбиться головой о стену самому. Потому что время уходило, а придумать что-то, кроме нападения на больницу, не удавалось. Наверное, это из-за общего упадка сил, ведь не может быть, что бы не осталось ни одной лазейки, чтобы вытащить Рона из этой передряги.

Почему-то в памяти всплыл четвертый курс. Кубок Трех Волшебников. Второе задание. Безысходность от того, что не знал, как выдержать под водой целый час. И Добби, появившийся в последний момент. Он всегда приходил на помощь, этот свободолюбивый эльф. Если бы он или Кикимер были живы, то смогли бы легко помочь Рону. Но ни у кого из присутствующих не было своего домовика, а чужого брать опасно. Да и, судя по тому какое заклятие наложено на втором этаже больницы, даже домовой эльф не сможет появиться там, не включив сирену.

Гарри был знаком с этим сигналом. Это был год, когда он должен был учиться на седьмом курсе. А вместо этого носился по Англии, чтобы остаться в живых и убить врага. И в Хогсмиде, когда они с Роном и Гермионой прибыли туда, чтобы попасть в Хогвартс, были наложены Воющие чары. И как их пройти без пароля, Гарри не представлял.

– Пойду, принесу чая, – сокрушенно проговорила Гермиона и отправилась на кухню. Гарри проводил ее взглядом, понимая, что должна чувствовать сейчас подруга. Ведь Рон не просто ее друг. Он ее муж. И Гарри понимал, что значит бояться, что потеряешь любимого человека.

Он потерял. Потерял по своей вине. Только он виноват в том, что Джинни больше нет. Что в их доме, где всегда жила любовь, теперь как в склепе. Он задыхался там, пока собирал вещи Ала. Гарри и не представлял, насколько этот дом пропитан ею. Насколько все, что там есть, носит отпечаток его жены. Он не был уверен, что когда-то еще, хоть раз, сможет переступить порог этого чужого теперь дома.

– Вот чай, – Гермиона поставила на столик поднос.

– Ясно одно, – Тедди захлопнул книгу и подошел к дивану. – Нужно как-то узнать пароль. Я посмотрел – снять Воющие чары без него мы не сможем. Никак.

Гарри сокрушенно кивнул и протянул руку за чашкой, чувствуя, как уходит время.

– Никто из твоих мракоборцев не сможет достать пароль? Из тех, кто сейчас работает в больнице? – Люпин сел и взял свой чай.

– Нет. Как я понял, пароль меняют каждый день с утра, так что, заступая в смену, никто еще не знает его, – Гарри взял чашку, а потом поставил на столик, не в силах спокойно стоять или пить чай. – Даже если мы узнаем пароль, так просто нам Рона оттуда не вывести.

– Что ты предлагаешь?

– Эльф-домовик.

Гермиона широко раскрытыми глазами посмотрела на друга и кивнула:

– Действительно! Ведь это так просто…

– Да, только у нас остались две проблемы – где взять пароль и где взять домовика.

– Гарри, а если…

Гермиона не договорила, поскольку в этот момент в комнату ворвалось что-то светящееся. Гарри понял – Патронус. Серебристая кошка застыла у столика и заговорила хорошо знакомым голосом Минервы МакГонагалл:

«Гарри, вы нужны нам в Хогвартсе. Воспользуйтесь камином, пароль «Вульфрик». Не тревожьтесь, с вашими детьми все в порядке. Постарайтесь приехать как можно быстрее».

– Что еще случилось? – Гарри потянулся за свитером, который недавно снял, и направился к камину. Сердце замерло от страха, хотя МакГонагалл и сказала, что с Лили и Джеймсом ничего страшного не случилось. Но ведь не стала бы директор Хогвартса так срочно его вызывать по пустякам.

– Гарри, все будет хорошо, – прошептала ему вслед Гермиона, сама не веря в свои слова. Ничего уже не будет хорошо, раз он похоронил Джинни, раз Рон все еще в опасности, а как помочь ему, они придумать не могут. Не будет все хорошо, пока в их дома будет врываться Патронус с тревожными сообщениями.

Гарри шагнул в камин, бросил немного пороха: «Хогвартс. Кабинет директора. Вульфрик». И он полетел сквозь каминную сеть, крепко прижимая к себе руки.

Первое, что он увидел, когда вышел из камина в кабинете МакГонагалл, были его дети. Живые и, судя по всему, невредимые.

– Папа! – Лили вскочила и бросилась его обнимать.

– Дядя Гарри, – пискнула Аманда и тоже обняла мужчину, только где-то в области колен, поскольку она была маленького роста.

– Как дела, па? – Джеймс пожал протянутую отцом руку, а потом подался вперед и на мгновение обнял отца.

– Ничего дела, – Гарри попытался улыбнуться детям, а потом заметил еще одного студента. Скорпиус Малфой. Раньше они почти не встречались. Только на платформе девять и три четверти. Джеймс никогда не приглашал друга к себе, за исключением совершеннолетия, но и тогда Гарри не столкнулся с сыном Драко Малфоя. За все пять лет дружбы между Джеймсом и Скорпиусом Гарри не перемолвился с ним и словом. Обычно они просто учтиво кивали друг другу, как и в случае с отцом слизеринца.

– Здравствуйте, мистер Поттер, – проговорил юный Малфой. Очевидно, у него болела рука, поскольку он ее чуть придерживал.

– Здравствуй, – откликнулся Гарри, а потом повернулся к Лили и Джеймсу. – Кто-нибудь мне объяснит, что здесь произошло?

– Я тоже хочу послушать! – в кабинет буквально влетела Минерва МакГонагалл. С ней были Зиг, коллега Гарри, профессор Фауст и бледный Невилл в чуть испачканной землей мантии. Старший Поттер поздоровался со всеми, а потом отошел к каминной полке, чтобы видеть всех присутствующих. МакГонагалл была встревожена, это раз. Дети смущены, это два. Здесь был Зиг, это три. Малфой, очевидно, ранен, это четыре. Картинка складывалась не очень успокаивающая. Но что здесь делает Аманда с таким виноватым лицом?

– Итак, мы с вашим отцом ждем объяснений, – постаралась немного мягче произнести директор. – Коротко и внятно: как вы оказались в Запретном лесу, да еще в компании оборотней?

– Что?! – Гарри так дернулся, что с полки упала какая-то ваза. Но никто не обратил на это внимания, взгляды взрослых были прикованы к студентам. – Оборотни?! Как?

– Это я пошла к ним!

– Мы должны были спасти Аманду!

– Мы поймали троих!

Только Малфой промолчал, просто стоял, опершись о стену и довольно улыбаясь.

– Так, – МакГонагалл, как и Гарри Поттер, мало что поняла из этих выкриков. – Теперь… Мисс Поттер, пожалуйста, подробно и ничего не упуская… – в этот момент, судя по всему, взгляд директора наткнулся на безмолвного слизеринца. – А вы что тут делаете, мистер Малфой? Я же четко вам сказала – в больничное крыло! Ничего не желаю слышать! Сейчас же! Профессор Фауст, отведите его к мадам Помфри.

Гарри проследил, как юный Малфой неохотно пошел за деканом Гриффиндора, все время оглядываясь на Джеймса. Когда дверь закрылась, МакГонагалл снова посмотрела на Лили:

– Итак, мисс Поттер, мы вас слушаем.

И Лили начала рассказывать – про то, как встретила подругу Аманды, как прочла письмо, как нашла брата и его друга, как они решили пойти в лес, отослав записку профессорам.

– Простите, что перебью, под запиской вы подразумеваете вот это? – МакГонагалл извлекла из кармана измятый свиток и, брезгливо держа его двумя пальцами, показала всем. На обороте Гарри смог разобрать несколько криво написанных слов: «Запретный лес, северная опушка. Оборотни». Судя по тому, что понял Гарри, директор Хогвартса сейчас вовсе не злится уже, а беспокоится. Да и сам Поттер-старший не мог прийти в себя – как они могли не подумать о том, что и Аманда Дурсль может быть в опасности? И как не вспомнили о Запретном лесе, куда уж оборотни испокон веков ходили, как к себе домой?! Конечно, Гарри никогда не читал «Историю Хогвартса» – зачем, если у него была Гермиона? Но ведь преподаватели, директор?! Они же должны были просчитать такую возможность?! А он-то был уверен, что в Хогвартсе его дети в полной безопасности. Иллюзия безопасности, которая еще в его школьные годы была разрушена Драко Малфоем и Пожирателями. – Продолжайте, мисс Поттер.

Лили, как смогла подробно, изложила их короткую схватку с оборотнями. Гарри был в ужасе, понимая, что это опять было Оборотное зелье, что опять кто-то прикрылся его лицом, чтобы причинить зло. Он давно уже понял, откуда у них частица его самого. Мужчина поднял руку, где на тыльной стороне был еле заметный шрам от пореза, на который он даже не обратил внимания тогда, на Косой аллее. Залечил – и все. А теперь был почти уверен – его кровь сохранили и добавили в зелье. И теперь пользовались, чтобы убивать и калечить близких ему людей.

В кресле тихо заплакала Аманда. Бедный ребенок, втянутый в этот ужас.

Гарри сел перед девочкой на колени и погладил по голове.

– Ты не виновата. Такое могло произойти с каждым. Не плачь.

– Аманда, ты давно получала такие письма? – спросил Зиг, подойдя к девочке и вставая за спиной Гарри.

– Да. С начала учебного года, – всхлипнула хаффлпаффка, вытирая рукавом мантии мокрые щеки.

– Погоди… – Гарри сощурился. – Ты получала письма от меня. А ответ ты писала?

– Да, всегда, – пролепетала Аманда.

– Но я ничего не получал, – заметил Гарри, переглянувшись с Зигом. – Как так может быть?

– Не знаю, – пожала плечиками Аманда. – Я писала такой адрес, как ты… ну, как просили в каждом письме.

– Ты помнишь адрес? – встрепенулся Зиг.

Девочка покачала головой.

– Тогда, может быть, ты сохранила то письмо? – мягко поинтересовался Гарри.

– Да, конечно, – оживилась хаффлпаффка. – Я могу принести.

– Хорошо, мисс Дурсль, – заговорила профессор МакГонагалл. – С вами пойдет ваш декан. Отдайте ему письма, а потом профессор Лонгботтом проводит вас в больничное крыло, чтобы мадам Помфри вас осмотрела.

Невилл, понимающе и как-то сочувствующе кивнув Гарри, взял Аманду за руку, и они покинули кабинет. Гарри сел на место племянницы, прикрыв лицо руками. Его била мелкая дрожь, потому что ему даже не надо было смотреть на эти письма. Он знал, что увидит там странную «р». И свой почерк.

– Хорошо, – МакГонагалл, видимо, поняла состояние Поттера-старшего и взяла все в свои руки. – Я надеюсь, что впредь вам не придется самим защищать себя. Я понимаю, что у вас не было выбора, но я очень вас прошу – больше никакой самодеятельности.

Лили и Джеймс покорно кивнули. Гарри поднял лицо и встретил ласковый взгляд дочери.

– А теперь идите к себе, я прикажу, чтобы вам принесли ужин в башню.

Дети поднялись, Гарри тоже.

– Профессор МакГонагалл, можно я их провожу?

– Да, конечно. Потом вы можете вернуться сюда и воспользоваться моим камином. И, Гарри, поверьте, этого не повторится. Я вам обещаю.

Гарри кивнул, потом пошел вслед за своими детьми, которые уже покидали кабинет, оставляя там директора вместе с мракоборцем.

– Держи меня в курсе, Зиг, – попросил Гарри и вышел.

Лили и Джеймс ждали отца у горгульи.

– Ну, что? Натворили дел?

Дети растерянно переглянулись, потом уставились на отца.

– Пап, но ведь…

Гарри улыбнулся – слабо, робко, но улыбнулся, обнимая детей.

– Спасибо вам. Я безумно рад, что у меня такие смелые дети. Но я прошу вас, пожалуйста, перестаньте геройствовать.

– Хорошо, – пожал плечами Джеймс. – Но ничего не поделаешь – это голос крови.

Гарри поднял насмешливо бровь.

– Ну, был в нашей семье один такой человек, который каждый год в Хогвартсе старался кого-нибудь спасти.

– Иди, шутник, – Гарри подтолкнул сына в сторону, противоположную той, что вела в Башню Гриффиндор, и сам пошел туда. Лили ничего не оставалось, как последовать за ними.

– И куда мы идем? – спросила она, догнав отца и Джеймса.

– Я думаю, что Джеймс захочет навестить в больничном крыле своего друга, – предположил отец. Юноша ухмыльнулся и уже быстрее пошел по коридору.

– Хорошо, а ты зачем туда идешь? – насторожилась девушка.

– У меня там есть дело, – неопределенно ответил Гарри, обнимая дочь за плечи. – Но ты можешь с нами не идти, если не хочешь.

– Вот еще! – фыркнула Лили. – Ты в школе не так часто и бываешь…

– Пап, как там дядя Рон? – Джеймс свернул к лестнице.

– Почти поправился, – неопределенно сказал Гарри, пропуская в двери больничного крыла сына и дочь.

Здесь ничего не изменилось с тех пор, как Гарри сам окончил седьмой курс. Только мадам Помфри, которая как раз в этот момент отходила от ширмы слева, стала еще более сухонькой, и на ее лице появилось больше нитей морщинок.

– Мистер Поттер! – расплылась она в улыбке, глядя на своего постоянного в прошлом пациента. – Рада вас видеть. Вы что-то хотели? – она внимательно осмотрела с ног до головы троих Поттеров.

– Если вы не возражаете, мы побеспокоим одного из ваших пациентов, – Гарри кивнул в сторону койки, на которой, уставившись на визитеров, сидел Скорпиус Малфой с перевязанной у плеча рукой.

– Хорошо, – кивнула мадам Помфри, отправляясь в свой кабинет. Джеймс тут же оказался рядом с другом:

– Малфой, тебя из-за царапины в гипс заковали?

Скорпиус с презрением глянул на друга, а потом перевел серебристые глаза на его отца.

А Гарри просто шагнул к юноше и протянул руку. Скорпиус опешил, но как-то автоматически пожал ладонь Гарри Поттера.

– Спасибо, – произнес Гарри, глядя в знакомые черты, но понимая, что наделены эти малфоевские линии совсем иным, чем у Драко, содержанием.

– За что?

– За мою дочь. И за Джеймса, – просто ответил Гарри, чувствуя на своей спине взгляды детей. – Я рад, что у моего сына есть такой друг.

– Хм, не думал, что услышу такие слова, – усмехнулся Скорпиус, глядя на старшего Поттера.

– Почему?

– Ну, я же Малфой, – пожал плечами слизеринец.

– То, что ты Малфой, не делает тебя хуже, чем ты есть на самом деле, – мягко заметил Гарри. – И я думаю, что ты – лучшее, что могло случиться в жизни Драко Малфоя.

Скорпиус издал смешок:

– Думаю, он с вами не согласится.

– Главное – чтобы ты помнил, что фамилия еще ни к чему не обязывает, – сказала Гарри, а потом обернулся к детям. – Теперь мне пора. Будьте осторожны.

Гриффиндорцы кивнули, и Гарри вышел из больничного крыла, прикрыв двери. Быстро пересек пустынные коридоры и направился в кабинет МакГонагалл. Там никого не было – видимо, директор вышла по каким-то неотложным делам. Зато теперь Гарри мог спокойно оглядеться и подойти к портрету Альбуса Дамблдора.

– Здравствуйте, профессор, – Гарри смотрел на старого волшебника. Дамблдор сидел в своем кресле и улыбался ученику.

– Здравствуй, Гарри, – теплый, знакомый голос сразу проник в душу, и Гарри стало спокойнее. – Вижу, что ты, как и прежде, такой же сын своего отца и крестник Сириуса Блэка. Все такой же сильный.

Гарри слабо улыбнулся, потом перевел взгляд на соседний портрет, с которого на него все с таким же брезгливым, как и при жизни, выражением желтоватого лица смотрел Северус Снейп.

– Здравствуйте, профессор Снейп.

– Столько Поттеров за один день… – Снейп отвернулся от Гарри, но того это не тронуло. Они никогда и не разговаривали, несмотря ни на что. Да и о чем они могли говорить? О любви Снейпа к матери Гарри? О ненависти к отцу Гарри? У них не было общих тем, даже несмотря на то, что Северус Снейп в какой-то мере спас Гарри жизнь.

– Гарри, – мужчина снова обернулся к портрету Учителя, – твоя сила, как я много раз тебе говорил, в любви. Не в мести, не в ненависти – в любви. И ты снова победишь. Я уверен.

– Моя любовь не спасла Джинни, – сокрушенно произнес Гарри, опуская голову.

– Да, – Дамблдор не стал говорить ненужных слов, он опять гнул свою линию. – Но, встав против своих врагов, ты должен помнить, что любовь сильнее вражды и мести. Твоя любовь спасет тебя и твоих близких. И, когда перед тобой встанет выбор, выбери именно ее. Не месть. Не ненависть. Любовь, Гарри.

– Но, профессор, на этот раз не меня защищает любовь матери, – горько усмехнулся Гарри, поднимая глаза на доброе лицо Дамблдора. – На этот раз она на стороне моего врага.

– Он не враг, мой мальчик. Он лишь подросток, ставший игрушкой в руках более сильных людей. Помни – он не хотел быть тем, кем его сделал Волан-де-Морт. Ты тоже не хотел, но ничего не мог с этим сделать. Подумай об этом. А помощь придет вовремя, ты только не падай духом.

– Что? – не понял Гарри. Он начинал сердиться – как обычно, директор говорил загадками, в которых Поттеру придется опять же самому разбираться. – Какая помощь?

Но Дамблдор лишь мягко улыбнулся, сложив ладони так, как часто делал это в годы, когда был хозяином этого кабинета. И Гарри показалось на миг, что он опять шестикурсник, что он пришел на урок к Дамблдору, и тот рассказал очередную историю из жизни мальчика, который потом станет Лордом Волан-де-Мортом.

– Помнишь, однажды ты смог пожалеть человека, который убил твоих родителей? – вдруг снова заговорил Учитель, блеснув глазами из-за стекол-половинок. – Я уверен, что с тех пор ты мало изменился, Гарри.

Больше Директор ничего не сказал, даже прикрыл глаза, делая вид, что устал и ему надо отдохнуть. Гарри тяжело вздохнул, кинул последний взгляд на Дамблдора, кивнул Снейпу и шагнул в камин.

Голова начала болеть от потока информации, а еще эти загадки Дамблдора!

Из кресла в гостиной поднялась Гермиона, она слегка испуганно глядела на друга.

– Все в порядке, не волнуйся, – поспешил Гарри ее успокоить.

– Нет, Гарри… Тебя тут кое-кто ждет.

И Гарри Поттер уставился на поднявшегося из кресла черноволосого человека. В полумраке комнаты ему показалось, что перед ним призрак. Призрак волшебника, которого он видел на портрете всего несколько минут назад. Перед ним стоял Северус Снейп.

Глава 4. Теодик. [1]1
  Теодик – от греч. theуs – бог и dike – справедливость.


[Закрыть]

С детства он любил темноту. Но сейчас решил, что она неуместна. Взмахнул палочкой. Комната озарилась свечами. Свет упал на бледное лицо Гарри Поттера. На тонкую фигуру миссис Уизли. На заинтересованное лицо какого-то молодого мужчины. И осветил его собственные черты.

Молчание затягивалось. Кажется, Поттер пришел в себя. Видимо, что-то понял.

– Кто вы?

Ну, вот.

– Мое имя Тео. Фамилия вам ни о чем не скажет.

– В полумраке вы были очень похожи на одного человека, которого я когда-то знал, – осторожно произнес Гарри Поттер. Сделал шаг вперед.

– Мы с вами не знакомы, – Тео в упор смотрел на Поттера. Видимо, даже его взгляд доставлял неудобства хозяевам. Значит, он не ошибся. Да и не мог ошибиться.

– Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – мужчина сделал приглашающий жест. Но Тео оставил его без внимания.

– Я пришел предложить вам сделку, – сразу перешел к делу Тео. Удивились. Ничего другого он от них и не ожидал.

– Сделку? – переспросил Поттер. Не знал, что у народного героя плохо со слухом.

– Сделку, – сквозь зубы повторил Тео. – Я могу помочь вам.

– В чем?

Не стал переспрашивать. Уже прогресс. Тео сложил руки перед собой. Но не сводил взгляда с Поттера.

– Вам нужно вызволить из больницы Рональда Уизли. Я могу вам помочь.

Переглянулись. Все трое. Снова посмотрели на него.

– С чего вы взяли? Кто вы вообще такой? – насторожился Гарри Поттер.

– Я целитель. Теперь понятнее?

Опять переглянулись. Дурацкая привычка.

– Вы работаете в больнице Святого Мунго? – уточнил и так понятные вещи Поттер. Тео решил, что вопрос не требует ответа.

– Откуда вы знаете, что Рону нужна помощь? – заговорила миссис Уизли. Как ее имя? Ах, да, Гермиона. Хм… Вопрос по существу.

– Легилименция, – это должно было все объяснить. Должно было. Но, судя по всему, не всем. Повернулся всем корпусом в сторону Гермионы. – Я видел вас сегодня в больнице.

– Вы читали мысли Гермионы?! – подал голос еще один участник этой сцены. Оказывается, он умеет говорить. Правда, лучше бы молчал.

– Мысли – это не текст внутри черепа. Их нельзя читать. – Поттер почему-то вздрогнул. Узнал что-то новое? Тео повернулся к миссис Уизли. – Я просто легко прикоснулся к вашему сознанию. И интерпретировал сведения.

– И часто вы так проводите время?

Тео поднял темные брови. С легким интересом взглянул на женщину.

– Нет. Не часто. У меня есть дела и поважнее, – Тео взглянул на Поттера. Тот изучающе оглядывал гостя. – Также я кое-что узнал в сознании мракоборцев. Они сторожат палаты на втором этаже.

– Вы можете бывать на втором этаже? – оживился Гарри Поттер, делая шаг к Тео. До чего же любит мистер Поттер риторические вопросы. – Вы знаете пароли?

– Я предлагаю вам сделку, – вернулся Тео к тому, с чего начал. – Я даю вам пароль.

– А какова цена? – миссис Уизли настороженно созерцала гостя.

– Невелика. По сравнению с жизнью вашего друга.

Затаились. Ждут.

– Взамен мне нужна информация.

– Какая? – Поттер напрягся.

– Разная. Но об одном человеке. Уверен: вы знаете о каком.

– Имя, – потребовал Гарри Поттер неожиданно твердо.

– Я не знаю его имени, – сознался Тео. Взгляд не отвел. – Вы знаете. Вы решили, что я – это он. Когда вошли и увидели меня. Как его звали?

– Северус Снейп, – Поттер отвернулся. Не выдержал взгляда. Или по другой причине? Сложно понять этого человека. Человека, живущего в собственном аду.

– Я сильно похож на него?

– В какой-то мере, – глухо ответил Поттер. Миссис Уизли и третий из них переглянулись. Эта их привычка раздражала.

– Пойду, сделаю вам чая, – пролепетала хозяйка дома. Поттер кивнул. Молодой человек пошел за женщиной. Так намного лучше.

Остались вдвоем.

– Что значит «в какой-то мере»? – Тео встал прямо перед Гарри Поттером.

– В полумраке были почти одно лицо. А так… Вы намного моложе… У вас другое лицо… Но у вас его нос… И его взгляд… Волосы были бы такими же, если бы вы их не мыли недельку-другую, – усмехнулся Поттер. – Как вы связаны со Снейпом?

– Он мой отец.

Гарри Поттер чуть не выронил из рук палочку.

– Он ваш отец, но вы даже не знаете, как его зовут?! – не верит, по лицу видно.

– Теперь знаю, – Тео не собирался показывать свою слабость. – Вы пойдете на сделку?

– Откуда мне знать, что вы говорите правду? Я даже не верю, что вы сын Северуса Снейпа. У него не было детей, насколько мне известно.

– Я могу доказать, – просто ответил Тео.

– Как?

– Мне нужен Омут памяти. Я покажу вам, – Тео не стал объяснять, что у него был свой Омут. Но он был разбит.

Гарри Поттер был в замешательстве. Тео ждал.

– У меня есть Омут. Но он не здесь, – наконец, согласился Поттер. – Подождите немного.

Тео лишь пожал плечами. Гарри Поттер вышел из комнаты. Прошло несколько минут. Вернулся вместе с молодым волшебником.

– Тед сходит за Омутом.

Тео не ответил. Просто смотрел. Волшебник по имени Тед вошел в камин.

– А почему вы пришли именно ко мне, если не знали даже имени Снейпа? – Поттер обернулся от потухающего уже пламени. Подозрительный.

– Я видел его в вашей памяти.

– Вы забирались в мою голову? – немного испуганно поинтересовался Поттер.

– Да. Я целитель. Легилимент. Вывожу из комы и прочих психических состояний. Путем проникновения в мозг извне.

– Значит, это вы помогли мне…?

Тео не стал отвечать. Все и так ясно.

– Я видел своего отца. Как он умирал. Мимолетный образ. Но я узнал его.

Гарри Поттер лишь кивнул. Чуть побледнел. Видимо, не зря то воспоминание было среди «плохих» картинок.

– Кем он был?

– Он был великим человеком, – неожиданно произнес Поттер. Тео сглотнул. Ждал. – Самым смелым… И самым преданным… Но он был жесток. Я ненавидел его.

Тео удивился. Впервые за много времени.

– Почему?

– Так получилось, – Поттер смотрел куда угодно, только не на Тео.

Из камина вышел Тед с ящиком в руках. Отдал Поттеру. Не пошел на кухню. Сел в кресло. Что ж, пусть остается. Страховка, что ли? Боится, что Поттера утопят в Омуте Памяти?

Гарри Поттер достал из ящика глубокий сосуд с рунами по ободку. Поставил на стол. Тео сделал шаг вперед. Достал палочку и коснулся своей головы. Больше минуты он наполнял Омут своими воспоминаниями. Потом опустил палочку и посмотрел на Поттера.

– Вы там найдете доказательства.

Тео нагнулся над Омутом. Коснулся кончиком крючковатого носа поверхности. И вскоре погрузился в собственную память. Поднялся и увидел рядом Поттера. Тот озирался.

– Где мы?

Тео усмехнулся:

– Это моя комната. Вот я.

Было странно смотреть на себя самого. Тогда ему только исполнилось одиннадцать. Вот он сидит на кровати. Чистая рубашка. Опрятные шорты. Короткие волосы.

Открылась дверь. Вошла мама. Поттер почему-то попятился.

Тео смотрел на свою мать. Она всегда была красива. Рыжие волосы. Зеленоватые глаза.

– Теодик, милый, спустись вниз.

Маленький Тео поднял глаза на мать. Тео же посмотрел на Поттера. Тот нахмурился. Значит, Тео был прав.

– Она говорит на родном языке. На итальянском, – пояснил взрослый Тео. – Я буду переводить. Хотя это не понадобится.

Поттер кивнул. Вместе они смотрели на мать и сына.

Мальчик встал и взял протянутую ему руку.

Тео направился за ними. По знакомому коридору. По лестнице. В гостиную.

У стены стоял высокий человек в мантии. Маленький Тео оглянулся на мать. Та ободряюще ему улыбнулась.

– Вот Теодик Манчилли.

Человек подошел к мальчику и протянул конверт. Поттер должен был его узнать. Письмо из Хогвартса.

– Я не поеду, – твердо сказал маленький Тео по-английски.

– Почему? – волшебник был англичанином.

– Не вижу причин, – пожал плечами ребенок.

Гарри Поттер оглянулся на взрослого Тео, но ничего не сказал

– Так хотел ваш отец.

– У меня нет отца.

– Теодик, милый… – обратилась по-итальянски мать. Но мальчик дернул плечом.

Тео не стал переводить слова матери.

– Ваш отец просил передать вам кое-что, когда вам исполнится одиннадцать, и вы получите письмо из Хогвартса.

– У меня нет отца, – упрямо повторил мальчик.

– Теодик, помолчи! – прикрикнула мать. Мальчик лишь пожал плечами.

– Возьмите, – волшебник отдал Теодику ящик.

– Что это?

– Вы все поймете, когда откроете.

Мальчик ничего не ответил. Развернулся и пошел обратно в комнату.

– Что оставил вам отец? – Поттер шагал за Теодиком.

– Увидите.

Они снова оказались в комнате. Теодик поставил ящик на стол. Открыл его с помощью ножниц.

– Омут памяти?!

Взрослый Тео не ответил. Он смотрел на листок. Письмо выпало из ящика. Маленький Теодик поднял листок.

Поттер зашел за спину ребенку. Тео же мог наизусть передать содержание письма отца.

– Это почерк Снейпа, – кивнул Поттер. Тео и не сомневался.

– В письме лишь несколько предложений. «Ты стал моей очередной ошибкой. Единственной, о которой я не жалею. И раз ты жив – значит, я все сделал правильно». Все.

Поттер выглядел слегка потрясенным. А маленький Теодик тем временем созерцал Омут памяти. В сосуде мерцала серебристая жидкость. Мальчик наклонился ближе. Поттер знал, что сейчас произойдет.

– Как это возможно? Мы второй раз упадем сквозь Омут?

– Это же мои воспоминания, – пожал плечами взрослый Тео, а реальность вокруг преобразилась.

Это был маленький паб. Английский паб. Паб, еще носящий следы недавнего Рождества. В зале полумрак. Почти никого из посетителей.

Поттер сразу увидел отца Тео. Маленький же Теодик озирался. Он не знал, что должен увидеть.

Северус Снейп сидел за столом, прямо под часами.

– Это Хогсмид, – проговорил Гарри Поттер. – Это рядом с Хогвартсом.

Тео пожал плечами. Он смотрел на отца. Рядом с Северусом Снейпом – почти допитая бутылка. Он пьян.

Поттер оглядывался. Было похоже, что он понимал больше, чем сам Тео и его маленькая копия.

– Понедельник, – прошептал Гарри Поттер, указывая на календарь. – В этот день Снейп начал преподавать мне окклюменцию.

Тео сморгнул. Вот откуда его способность к легилименции. Его отец тоже ею владел.

Тем временем Снейп из воспоминаний сидел, уставившись на свой стакан. Волосы грязные. Почти полностью скрывают лицо желтоватого оттенка. Поэтому черты не разглядеть.

А от дверей раздался звонкий голос. На итальянском. Вошла девушка. Она стряхивала с волос снег. С ней была старушка. Они переговаривались.

Снейп чуть повернул голову в ту сторону и замер. Так же, как Поттер, когда впервые увидел мать Тео.

Итальянки прошли к свободному столику. Прямо перед Снейпом. Тот жадно смотрел на девушку.

– Это ваша мать?

Поттер обернулся к Тео. Тот кивнул. Он смотрел на родителей. Вот Снейп поднялся и сел за столик итальянок. Они молчали. Потом молодая итальянка отослала прочь старушку. Попросила снять комнаты на ночь.

– Ты жива… – заговорил Снейп.

Девушка что-то ответила по-итальянски. Было непохоже, что она боится. Интерес читался на ее лице.

– Я видел тебя сегодня. В сознании твоего сына. Ты была с ним. С этим свиньей. С этим лохматым ублюдком. Это он погубил тебя.

Девушка слушала непонятную ей речь. Успокаивающе положила руку на ладонь Снейпа. Тот одернул свою.

– Ты вернулась. Вернулась ради меня?

Поттер судорожно сглотнул.

– Снейп настолько пьян, что думает, что это – моя мать? – прошептал он. Тео не знал, он просто смотрел. Как и в детстве.

Итальянка встала и потянула мужчину за собой. Говорила что-то медленно. Поттер обернулся к взрослому Тео.

– Что она говорит?

– «Вы выглядите больным. Вам нужно отдохнуть. Пойдемте, я смогу вам помочь. Идемте».

Они вслед за Снейпом и итальянкой поднялись наверх. В комнату. Царил почти полный мрак. Снейп качался от выпитого.

– Ты вернулась для меня.

Итальянка сбросила свою мантию. Снейп шагнул к ней. Обнял. Она не сопротивлялась.

– Ты родила ему сына. – Горький упрек из уст Снейпа. – Я тоже дам тебе сына. Лучшего, чем этот никчемный…

Девушка приложила ладошку ко рту Снейпа. Не дала договорить.

Тео видел: Поттеру противно на это смотреть.

– «Я хочу вам помочь», – перевел слова матери Тео.

А потом все вокруг было окутано туманом. В эту память вмешались. Затем – снова эта комната в пабе. В окна пробивался слабый рассвет. На кровати спала девушка. Снейп накинул на голову капюшон. Достал палочку и направил ее прямо в голову девушки.

– Ты забудешь мое лицо. Ты забудешь это место. Ты уедешь отсюда сегодня же утром. Ты никогда не вернешься в Англию. Когда родится ребенок, ты дашь ему всевозможную защиту. Забудь меня. Если я выживу, я найду вас.