Текст книги "Паутина"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 61 страниц)

– Заранее готовимся клеймить тебя, – невинно сообщила Роза, отворачиваясь. – И теперь отстань. Если вам с Джеймсом наплевать на учебу, то не судите других по себе.

Скорпиус хмыкнул, глядя на спину Уизли. Потом он заметил, что Поттер только через несколько мгновений среагировала и тоже вернулась к книгам. А трое парней все еще смотрели на слизеринца.

– Слушай, Грег, я торжественно клянусь отвезти тебя в больницу Святого Мунго, когда ты в этой компании спятишь и возомнишь себя учебником, – с легкой насмешкой сказал напоследок Малфой и пошел к Джеймсу, который внимательно листал книгу, что дал ему Скорпиус.

– Шут в зеленом, – донеслось до него, но Малфой лишь еще шире улыбнулся, понимая, что воскресенье не прошло впустую.

Глава 6. Гермиона Уизли

Гермиона дописала последнее слово в отчете, поставила точку, подпись и медленно отложила перо, стараясь не капнуть чернилами. Она не заметила, как стемнело. Возможно, в отделе, отвечающем за погоду в подземных окнах, что-то напутали или поторопились, хотя, скорее всего, она опять заработалась.

Гермиона поставила локти на стол и потерла ладонями лицо, стараясь отогнать усталость и дрему. Нужно же еще найти силы и дойти до дома, где ее ждет Рон. А еще она хотела найти Гарри. Если он еще в Министерстве. Хотя в последние дни раньше одиннадцати он не покидал отдела, также сидя за бумагами и отчетами для начальства.

Она спрятала свою рукопись в ящик стола вместе с другими документами, запечатала его заклинаниями и вышла из своего небольшого кабинета. Большинство сотрудников Отдела магического правопорядка еще были на местах – волна нападений на детей магглов накрыла их с головой. Да и все Министерство трясло, Министр требовал немедленных результатов, но пока не удалось сделать ничего существенного.

Гермиона шла к лифтам, стремясь быстрее попасть к мракоборцам на этаж. Она рассеянно кивала коллегам, которых встречала в еще полных коридорах, и видела на их лицах отражение своих собственных усталости и какой-то безысходности. Будто за плечами каждого висел маленький дементор, высасывая из людей радость. Даже те, кого не коснулись ни дело о сбежавших преступниках, ни убийства магглов, – не всем было известно, что это одно дело, хотя многие догадывались – даже они чувствовали эту ауру беспомощности, что окутала несколько отделов.

Гермиона вошла в лифт, задумчиво теребя цепочку на шее. Она всегда легко складывала картинку из разрозненных фактов, – вспомнить хотя бы Тайную комнату с ее чудовищем – поэтому и сейчас многое понимала, даже не обладая всей информацией.

Дело оборотней. Высший гриф секретности. Ей не дали его в архиве. Когда пять лет назад Министерство праздновало удачное завершение операции «по обезвреживанию группы агрессивно настроенных волшебников-оборотней», Гермиона была всего лишь средним сотрудником отдела. Подробностей «операции» никто не знал, лишь те, кто непосредственно разрабатывал ее и в ней участвовал. Но эти люди не особо-то распространялись.

Суд над пленными – а пленные были точно – был закрытым, а те, кто на нем присутствовал, не только не хотели, но и не могли говорить. Что там произошло, Гермиона могла только догадываться.

Слухи же о секретной секции Азкабана появились много позже, и Гермиона никогда не задумывалась над тем, кого там содержат. Но случился побег. Именно оттуда. И почти сразу – смерти детей-магглов. И экстренные вызовы на работу. А главное – Гарри. Выражение лица Гарри Поттера было красноречивее всяких слов и фактов, яснее умозаключений. По крайней мере, для заместителя главы Отдела магического правопорядка.

– Неважно выглядите, милочка.

Гермиона вздрогнула и только тут осознала, что уже вышла из лифта, пересекла коридор и теперь стояла перед дверью с табличкой «Штаб-квартира Мракоборцев». А на нее смотрел старый волшебник, чье рабочее место находилось в соседнем кабинете. Гермиона никак не могла вспомнить его имя, поэтому просто неопределенно пожала плечами и толкнула дверь в отдел.

Здесь все было иначе, чем в других подразделениях Министерства. Другая атмосфера. Гермионе всегда казалось, что здесь, на грани жизни и смерти, добра и зла, преступления и покаяния, все – и радость, и горе – ощущалось как-то полнее, ярче. Словно сотрудники старались дышать полной грудью, жить на всю катушку, поскольку не знали, когда она, их жизнь, может оборваться.

Гермиона стояла в начале длинного прохода между кабинками мракоборцев. Здесь было шумно, над перегородками постоянно шелестели служебные записки.

– Привет, Гермиона, какими судьбами? – к ней устремилась знакомая сотрудница, с широкой улыбкой на измученном дежурством лице.

– Гарри тут? – вместо приветствия спросила она, не в силах даже улыбнуться.

– Да, вроде еще не уходил. Он сегодня со своими на три вызова ездил, отдыхает где-нибудь. Посмотри, – мракоборка неопределенно махнула рукой в глубь помещения и вышла из отдела.

Здесь было еще очень много людей. Гермиону постоянно окликали из кабинок знакомые сотрудники, но она стремительно шла дальше, к рабочему месту Гарри Поттера. Наконец, она толкнула мрачного цвета дверь и окунулась в тишину такого же небольшого, как и у нее, кабинета.

Она знала это помещение до последней царапины на полу. Одна стена была оклеена фотографиями разыскиваемых преступников, сводками и таблицами. Эта стена была в тени. На полке над рабочим столом, где вечно все было свалено в кучу (но Гарри легко в этом ориентировался), стояли книги по Темной магии. Среди них – и тот набор по практической защите, что Сириус и Люпин подарили Гарри много лет назад на Рождество. На столе в дальнем углу – всевозможные предметы черной магии либо подозреваемые в принадлежности к ним. На шкафчике, в котором, как знала Гермиона, Гарри хранит спецодежду и сменные мантии, коробка с защитными изделиями братьев Уизли. Рядом – метла, вдетая в петлю. А в самом темном углу – продавленное сотнями сотрудников кресло.

В кабинете не было ни одной фотографии членов семьи Поттеров или Уизли, вообще не было личных фотографий. И Гермиона догадывалась, почему.

Когда глаза привыкли к полумраку, – здесь было одно небольшое окно, но за ним уже ночное небо – женщина увидела хозяина кабинета. Он сидел в кресле, обхватив темную голову руками и спрятав лицо. Локти уперты в колени. Он не шевелился, беззвучно дышал. Гермиона надеялась, что он не простынет – на Гарри была лишь легкая рубашка, а в комнате стоял холод.

Но не от холода поежилась Гермиона – от позы друга. Знала она и эту позу, и эти понурые плечи, и беззвучность дыхания.

Женщина тихо опустилась на колени перед Гарри и едва коснулась пальцами его холодной руки. Он вздрогнул и поднял лицо. В полумраке слабо блеснули его глаза. Очков на нем не было.

Она знала – помнила – это выражение его лица. Даже в темноте могла узнать эту гримасу. Гримасу, с которой он вернулся с облавы пять лет назад. Тогда он ничего не сказал, ни на что не жаловался. Просто сидел так же всю ночь, уставившись в одну точку.

– Гарри… – прошептала Гермиона, беря его руку в свои теплые ладони и растирая. – Ты с ума сошел, ты же заболеешь.

– У меня тут нет камина, – просто ответил он, застыв и не делая никаких попыток двинуться. – Ты же знаешь.

– Гарри, ты волшебник или как? – слабо усмехнулась она этой фразе, которую они так любили возвращать друг другу. С первого курса, когда Гермиона в панике не знала, где взять огонь, чтобы освободить Рона из силков.

Гарри не улыбнулся, вообще никак не отреагировал. Гермиона чувствовала – он на исходе физических и душевных сил.

– Я не мог разжечь огонь, – глухо сказал он, подтверждая догадку подруги. – Как тогда, во время битвы за Хогвартс. Я не мог создать Патронуса.

– Ты просто устал, – Гермиона подалась вперед, выпустив его руку, – она безвольно упала ему на колени – и погладила по голове, глядя прямо ему в глаза. Они были совсем рядом с ее и казались сейчас черными. – Помнишь, что сказала тогда Луна?

– Мы еще здесь, и битва продолжается, – пробормотал Гарри, но голос его стал чуть менее безжизненным. Гермиона порадовалась и этому успеху, потом протянула руку под его плечом и нащупала у него в заднем кармане брюк палочку. На мгновение ощутила его запах – мускус, одеколон и немного мужской пот. Потом отстранилась.

– Битва продолжается, Гарри, – нежно произнесла она, вкладывая палочку в его холодную ладонь. – Они не победили, пока мы им этого не позволили.

Гарри, наконец, сомкнул пальцы на своей палочке – той самой, что прошла с ним через битвы с величайшим темным волшебником, – и, наверное, ощутив тепло от единения с ней, немного приободрился. Он взмахнул палочкой. На столе, в специальном сосуде, заплясал синий огонь, изобретенный Гермионой еще на первом курсе. Потом еще один сосуд – поменьше – загорелся в углу, потом еще и еще, пока комната не наполнилась голубоватым отсветом. Гермиона сразу почувствовала, как тянется от пламени тепло.

– Не сиди на полу, – попросил Гарри, потянул к ней руки, и Гермиона села к нему на колени, крепко обнимая. Сколько же противоречий было в этом человеке – такой сильный, и в то же время слабый. Такой твердый, но легко ранимый. Так сильно любящий, и сильно ненавидящий. Справляющийся с самыми трудными миссиями, но опускающий руки после неудач.

Мальчишка с большими зелеными глазами, который не побоялся пойти за философским камнем, встать против более сильного врага. Друг, не бросивший девочку умирать в страшной Тайной комнате, поднявший меч против векового чудовища. Крестник, готовый на все ради спасения единственного близкого человека. Мальчик, не сломавшийся после того, как на его глазах убили друга. Не сдавшийся, когда остался один перед лицом врага, без верного крестного и мудрого учителя. Юноша, победивший даже собственную смерть.

Они сидели в темноте, она чувствовала, что он согревается. Гермиона гладила его по волосам и спине, чтобы он расслабился, чтобы напряжение, сковавшее его тело, отпустило. Он прикрыл глаза, откинув голову на спинку, лицо принимало спокойное выражение, избавляясь от резких линий, морщинок, судорожно сведенных мышц. Он задышал ровнее, руки расслабились на ее спине.

– Тебе нужно домой, отдохнуть, – прошептала Гермиона на ухо другу, но он лишь помотал головой. – Почему?

– Я не смогу притворяться, сегодня не смогу, – проговорил он и открыл глаза. Тоска и страх. Гермиона испугалась этого взгляда.

– Но Джинни волнуется.

– Я отправил ей сову, – голос был все еще каким-то безликим. – Написал, что у меня ночное дежурство.

– Гарри, – с легким упреком сказала Гермиона, глядя ему в лицо. – Зачем ты врешь ей? Она не заслуживает этого.

– Я же сказал: у меня нет сил притворяться, мне нужно немного времени.

– Почему притворяться? – Гермиона встревожилась. Она отстранилась, все еще сидя на его коленях и глядя на его лицо. – Что происходит, Гарри?

– Происходит много чего, Гермиона, – неопределенно произнес он, убирая ей за ухо выбившуюся прядку. Она схватила его руку и сжала.

– Ты меня пугаешь.

– Прости, я не хотел, – тень улыбки коснулась его губ. – Просто не хочу, чтобы Джинни видела меня… таким. Чтобы снова переживала. Этим все равно ничего не изменишь.

– Она имеете право знать, Гарри. Она любит тебя! И если ты думаешь, что она не чувствует того, что что-то происходит, то ты ошибаешься. И ей вдвойне тяжело из-за того, что ты скрываешь от нее правду, – Гермиона заглянула в его глаза, не позволяя их отвести. – Гарри, она любит тебя. Она все поймет.

– Нет, – категорично сказал Гарри. – Я не буду взваливать на нее еще более тяжелую ношу.

– Послушай себя, Гарри! Ты говоришь – да и поступаешь! – как Дамблдор! Ты скрываешь от нас все и выдаешь информацию порциями, когда считаешь, что пора! Вспомни, чем закончилось такое поведение со стороны Дамблдора, Гарри!

– Я помню, всегда помню, – он отвел глаза, поджал губы и нахмурился.

– Прости, – тихо проговорила Гермиона, осознав, что напомнила другу не только об ошибках директора, но и об ошибках самого Гарри, в результате которых погиб последний родной ему человек. – Просто я не хочу, чтобы ты стал таким же… Ты другой, Гарри. Ты лучше.

Он промолчал, либо не желая спорить, либо не имея на это сил.

– Иди домой, пожалуйста, – попросила Гермиона, снова погладив его по щеке. – Джинни поймет все, она не спросит, если ты сам не захочешь рассказать. Позволь ей просто быть рядом. Для любящего человека это уже очень много.

Гарри долго смотрел в карие глаза, в которых плясал голубоватый огонь, потом бессильно уронил голову на грудь Гермионы, крепко ее обняв, и лишь тогда прошептал:

– Хорошо.

Гермиона с облегчением вздохнула, ощущая его руки на своей спине – они были теплыми. Она знала, что сейчас же нужно встать и заставить его отправиться домой, сию же минуту. Она знала, что Джинни не спит – даже получив письмо, не спит. Знала, что не она должна сейчас быть в объятиях Гарри. Но решила дать ему – или себе – еще пару минут. А потом они отправятся домой.

Глава 7. Тедди Ремус Люпин

Люпину нравился этот бар на Косой аллее. Здесь всегда было немноголюдно, хозяйка Элоиза – женщина лет тридцати – мило улыбалась постоянным посетителям. Тед заходил сюда каждый рабочий день, чтобы перекусить, и часто засиживался, забывая о том, что в типографии его ждет очередной тираж провинциальной газеты или брошюра Министерства «Как отличить призрака от полтергейста».

Нет, ему нравилась его работа, просто иногда хотелось бросить в голову того, кто все это пишет, каким-нибудь тяжелым предметом. Хоть тем, которым в него запустил кузен крестного, когда Тедди принес ему дочь.

Молодой человек нашел свободный столик в углу и, заказав полный ленч и чашку горячего чая с мятой, стал разглядывать посетителей. Многие были завсегдатаями и не вызывали никакого любопытства. А вот две молодые ведьмы – шепчутся в углу, улыбаются. Наверняка обсуждают свидание одной из них. Люпин часто по лицам женщин мог сказать, что их в этот момент занимает. Как-то так само получалось. Наверное, поэтому в школе его считали самым интересным мальчиком на старших курсах. Сам же он никогда не стремился к подобному, поскольку, по сути, был волком-одиночкой и не любил быть в центре внимания.

Люпин перехватил улыбку ведьмы от стойки и кивнул в ответ, пытаясь вспомнить, кто она такая. К нему в типографию приходило столько человек, что лица и имена путались и пересекались в памяти. У этой волшебницы было не очень удачное утро, наверное, на работе ее отчитали.

Тедди поблагодарил официантку, которая поставила перед ним тарелку, блюдце с хлебом и чай, но пока есть не стал, кинув взгляд на наручные часы. Ведьма у стойки поднялась и направилась к выходу, а Люпин подумал о том, что есть всего две женщины в его жизни, чье мысли и настроения никогда не получалось читать по лицу.

Одна – та, что владела его сердцем. Мари-Виктуар Уизли, его невеста. Совершенно непостижимая, непредсказуемая, заводная, гордая. Она не обращала внимания на Люпина в школьных коридорах, а он уже тогда заметил ее. Но все-таки сейчас они были вместе. Люпин усмехнулся своим мыслям – в последние годы он уже с трудом мог сказать о себе «волк-одиночка», потому что Мари всегда была рядом.

Второй непостижимой женщиной была Гермиона Уизли, подруга крестного. Как ни пытался Тедди понять ее или прочесть по ее лицу хоть что-то, натыкался на проблему – не понять. Не постичь.

– Привет, – перед столиком возник Гарри Поттер, в темно-синей мантии с грифом Министерства. Он пожал руку крестнику и опустился на стул напротив.

– Ты выглядишь лучше, – отметил Тедди, глядя на спокойное лицо мужчины. Почти не заметны темные круги под глазами, выглядит отдохнувшим и выспавшимся. Не то, что три дня назад, во вторник, когда Люпин заходил на ужин к Поттерам.

– Да, стало спокойнее, – кивнул Гарри, оглядываясь на официантку и заказывая кофе. – Сегодня даже на работу не ходил, разрешили взять отгул.

– Думаю, тебе полезно, – Люпин приступил к салату, иногда поднимая глаза на крестного. – Джинни очень за тебя беспокоилась.

Гарри улыбнулся, беря свой кофе из рук учтивой девушки. Та ненадолго застыла, глядя на черноволосого мужчину, потом смущенно улыбнулась и пошла, все время оглядываясь.

– Не понимаю, как ты это выдерживаешь, – смущенно пробормотал Тед, провожая взглядом девушку. – Я думал, она у твоих ног растечется или рухнет в обморок.

Гарри издал легкий смешок, совсем не интересуясь официанткой:

– Да это пустяки. Одно время было, что они просили автографы, хотели со мной фотографироваться или мчались по улице и кричали «Гарри Поттер! Это Гарри Поттер!». Кто-то пытался выдирать с моей макушки волосы на память, кто-то прямо на улице стягивал у меня перчатки и шарфы. Так что пусть смотрят, от меня не убудет, а им, видимо, приятно.

– Смотрю, и настроение у тебя поднялось, – Люпин потянулся за очередным куском хлеба. Недолго стояла тишина, потом Тед, доев салат, вытер руки в салфетку и подался чуть вперед, в миг посерьезнев. – Я тут думал о том, что ты мне рассказал…

Гарри оглянулся через плечо, достал палочку и использовал старое заклинание из учебника Северуса Снейпа – «Муффлиато». Люпин понимающе кивнул, но все равно говорил приглушенно:

– Гарри, ведь если то, что ты мне рассказал об оборотнях, правда, ну, что они могут превращаться независимо от лунного цикла, то, – Люпин перевел дыхание и еще тише произнес, – получается, что оборотни становятся видом анимагов, так? Они получают звероформу по своему желанию, осознанно. Значит, могут управлять своими действиями после превращения…

Гарри покачал головой, отставляя чашку и тоже серьезно глядя на крестника:

– Нет, они не могут управлять собой после превращения. Но да – они могут по собственному желанию принимать звериный облик. Но только так.

– Но, Гарри, они нападали только на магглов, это не может быть совпадением!

– Это не совпадение.

Люпин непонимающе смотрел в зеленые глаза крестного:

– Тогда объясни.

– Хорошо. Да, действительно, эти оборотни после какого-то адского эксперимента Волан-де-Морта перестали зависеть от луны. Это факт. Они превращаются по своему желанию – желанию крови. Но потом теряют контроль. Это тоже факт, – Гарри остановил рукой Люпина, который пытался заговорить. – Они нападают на магглов потому, что, как определили в Министерстве, частью опытов над оборотнями было создание конкретной установки. То есть управляемость со стороны.

– Управляемость? – Люпин не сдержал дрожи. – То есть в результате опытов…

– Да, эти оборотни настроены – если можно так сказать – на магглов. В этом весь Волан-де-Морт, – горько усмехнулся Гарри. – Эти создания должны были истреблять магглов. Думаю, в дальнейшем их перенаправили бы на полукровок.

– Но почему они нападали только на детей?

– Они и сейчас надают только на детей, – заметил Гарри, и его спокойное лицо на миг обрело потерянное выражение. – Но учти, это секретная информация.

– Угу. Значит, эти оборотни еще и возраст жертвы различают? Тогда почему именно дети?

– Они различают не возраст. Они различают силу. Эти… создания подсознательно ищут более слабую жертву. Закон выживания. А поскольку…

– А поскольку они и сами были детьми, то и жертвы их оказывались такими юными, – закончил фразу Люпин, быстро схватив суть. – И сейчас…?

Гарри лишь кивнул:

– Они пока еще слабые после Азкабана, поэтому их жертвам не более пятнадцати, и в основном это худые и маленькие дети. Думаю, если подобные оборотни достигнут зрелого возраста, то будут нападать и на взрослых магглов.

Над столиком воцарилась тишина. Вокруг никто не обращал на них внимания, заклинание Снейпа действовало безотказно. Люпин пил чай, раздумывая.

– Как можно перенастроить оборотней? – наконец, спросил молодой человек, глядя на крестного поверх чашки. Было видно, что его собственные слова кажутся Люпину бредом.

Это ведь оборотни – существа, всю жизнь страдающие, не имеющие возможности что-то изменить, боящиеся непроизвольно навредить. Люди, которых Люпин всегда подсознательно оправдывал, жалел. А тут – опыты, какие-то страшные создания, действующие по установке человека, умершего двадцать с лишним лет назад. – Или это невозможно теперь?

– К сожалению, возможно, – Гарри сложил на груди руки и посмотрел в окно. Его палочка лежала на столе. – Империус.

– Что?! – Люпин замотал светлой головой. – Империус не действует на них! Это во всех книгах сказано! Сотни раз доказано!

– Тедди, мы сейчас с тобой говорим не об обычных оборотнях. Пойми же! Они – ужасные создания ужасного человека, плод его больной фантазии! – нервно откликнулся Гарри, снова глядя на взволнованного крестника. – Да, ты прав, Империус не действует на оборотней. Даже на этих. Не действует так, как на людей. Но умело использованный на этих существах Империус позволяет на сутки – не более – дать им другую установку. Как я знаю, нападение на детей магглов изначально заложено в этих… Но с помощью заклинания волшебник может указать им другую цель – только мужчины, только женщины, только магглы, только полукровки, только волшебники. Даже указать на конкретного человека.

Люпину казалось, что в его голове пронесся ураган, перемешав все мысли и знания, что были до этого.

– Нет, Гарри, это же… непостижимо. Получается, что Волан-де-Морт создал отряд управляемых убийц, которые легко перенастраиваются! Причем, любой, кто узнает об этом, может использовать их!

Гарри мрачно кивнул:

– Да, это так. Почему, ты думаешь, поднялась такая суматоха?

Люпин прикрыл глаза, все еще отказываясь поверить.

– Откуда вы столько знаете о них? Не думаю, что Волан-де-Морт оставил вам свои подробные записи.

Гарри взял палочку в руки и начал крутить между пальцами, глаза сужены. Было очевидно, что крестный не хочет отвечать на этот вопрос.

– Вы тоже ставили опыты? – приглушенно выговорил Люпин, пристально глядя на Гарри Поттера. Тот кивнул. – А ты?

Гарри покачал головой, но взгляда не поднял:

– Помнишь, я рассказывал о самом первом из них? Пока разрабатывался план, как обезвредить их всех, мальчик содержался в Отделе Тайн. Специальные люди… исследовали его способности и возможности, – рука Гарри дернулась, палочка со стуком упала на пол, выдав сноп искр. Крестный наклонился за ней, стараясь справиться с лицом. Потом распрямился и снова наложил чары заглушения.

Люпин молчал, уставившись на свои руки. Он мог себе представить, что делали волшебники в Министерстве, чтобы установить все эти «свойства». А ведь мальчику было всего пятнадцать. И ведь не он выбрал себе такую судьбу. Навряд ли он хотел стать игрушкой Волан-де-Морта, плодом его чудовищных экспериментов.

– Гарри, ты рассказывал, что тот мальчик, мать которого погибла… Он превратился обратно, когда она умерла. Почему? – Люпин подался вперед, чтобы видеть лицо крестного.

– Я точно не знаю. Думаю, это любовь, – Гарри грустно улыбнулся, но наткнулся на недоуменный взгляд молодого человека. – Один великий человек утверждал, что такое сильное чувство, как любовь, не может соседствовать с темной магией. Любовь изгоняет из человека чуждую ему силу.

– Но ведь оборотень не может чувствовать любовь, он ведь никого не узнает!

Гарри тепло посмотрел на Тедди:

– Любовь матери, заслонившей собой ребенка от смерти, Тедди. Это древняя магия, сильная магия. Когда в кровь оборотня проникла эта защита, – защита материнской крови – она вытеснила темную магию из мальчика. Думаю, если бы это случилось в полнолуние, ничего бы не произошло. Он бы остался оборотнем.

Люпин кивнул, понимая, что Гарри-то все должно быть известно о материнской защите и о любви. Они снова замолчали. Тедди знал, что ему уже пора возвращаться на работу, но у него было еще кое-что – в принципе, ради этого он и позвал Гарри сюда.

– Слушай, ты сказал, что стало сейчас спокойнее, – заговорил Люпин, вырывая крестного из его, наверное, не слишком веселых мыслей. – Но ведь их не поймали?

– Нет. Просто они исчезли. Затаились, так думаю, – пожал плечами Гарри, хотя взгляд выдавал его беспокойство этим фактом. – Три дня как тишина.

– Насытились, думаешь?

– Не знаю, Тедди, не знаю. Больше недели – каждый день одна-две жертвы. Все как-то подозрительно, теперь мы даже не можем отследить их перемещение. Но я все-таки не жалею. Больше нет сил видеть все это…

Люпин понимающе кивнул, потом стал рыться в мантии, куда положил газетный лист, чтобы показать крестному, но тот сам заговорил:

– Один ребенок выжил.

– Что? – Люпин резко поднял голову.

– Оборотня спугнули магглы на вертолете. Им же скормили версию о стае бешеных волков – не так уж далеко от истины. Вот они и гоняются по всей стране за этой стаей. В общем, вертолет появился в том районе, наш патруль тоже был рядом, охранял охотников. Потом, как рассказывали ребята, был вой оборотня. Патруль начал поиски. И нашли парнишку. Тут же вызвали подкрепление.

– Значит, жив? – что-то в голосе крестного Люпину не понравилось.

– Жив, – горько произнес Гарри. – Я тут же доставил его к Мунго. Так что теперь у нас есть еще один экземпляр по образу и подобию.

– Он оборотень? – ужаснулся Люпин, подавшись назад, словно хотел отрешиться от всего этого.

– Судя по тому, что мальчика держат в отдельной закрытой палате, то да. Но это уже совсем секретная информация, – усмехнулся Гарри, допивая свой кофе залпом. Сморщился – кофе уже остыл. Потом посмотрел на свои часы:– Тебе на работу не пора?

– Ой, да, но я же еще не рассказал тебе вот о чем, – Люпин снова полез в карман и извлек сложенную газетную страницу. – В общем, это вчерашний тираж одной провинциальной газетки. Ерунда, в основном, но я по долгу службы это читаю. Так вот, – Тедди развернул газету, – тут в сводках новостей написано, что в одной магической деревушке пропал целитель. Старенький целитель, бывший специалист больницы Святого Мунго.

Гарри взял газету и стал читать указанную заметку, понимая, что Люпин не просто так это говорит.

– А еще, три дня назад, в другой газете была информация о том, что кто-то ограбил небольшую волшебную аптеку.

Гарри вскинул глаза на крестника:

– И?

– В общем, я вчера вечерком туда наведался, в эту аптеку. И заполучил список того, что пропало. Из пропавших ингредиентов можно сделать несколько сильных ядов и далеко не безобидных зелий, среди которых – Живая смерть, Оборотное зелье, Вечный сон и волчелычное зелье для оборотней, – Люпин замолчал, глядя на крестного.

– Вот это да, – только и сказал Гарри, прямо садясь и складывая газету. – Тедди, ты не думал, что твое место вовсе не в типографии?

– Думаешь, я прав?

– В свете последних событий все это настораживает. Я возьму газету? Еще мне нужен адрес той аптеки, – Гарри убрал листы в карман мантии, достал деньги. – Спасибо тебе, теперь мне нужно в Министерство.

Они вместе расплатились и вышли из бара на людную улицу. Волшебники возвращались с обеденных перерывов, волшебницы спешили в открывающиеся магазины.

Гарри и Тедди пошли сквозь толпу, чтобы трансгрессировать из менее людного места. В узком переулке их постоянно толкали и задевали плечами, пока они не вырвались на свободную главную улицу, ощущая себя немного помятыми.

– Гарри! – Люпин повернулся к крестному, а потом указал на его руку. Гарри поднял запястье и увидел, что где-то порезался. Рана была не очень глубокой, но уже наполнилась кровью.

– Черт, наверное, где-то в толпе зацепило, – он достал палочку и залечил рану. – Ладно, до встречи!

Люпин видел, как крестный растворился, и тяжело вздохнул. Он так и не смог понять, грозит ли сейчас Гарри какая-то опасность. С этим чувством Тедди повернулся на месте и тоже исчез.