Текст книги "Паутина"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 61 страниц)

Глава 8. Поттеры

Ксения заканчивала расставлять зелья в шкафчике больничного крыла, – бутылочки радостно перемещались вслед за ее палочкой – когда двери открылись, и вошла Гермиона Уизли.

Ксения не ждала ее так быстро, но была рада видеть. После обеда она отправила письмо подруге Гарри Поттера, попросив прийти и поговорить. Времени почти не оставалось.

– Здравствуйте, – слизеринка оставила зелья, заперев шкаф, и подошла к гостье.

Гермиона выглядела взволнованной, обеспокоенной, усталой.

– Я получила ваше письмо, – женщина огляделась, но больничное крыло было пустым и тихим.

– Да, я рада, что вы согласились поговорить. Думаю, мы вполне можем разговаривать прямо здесь, – Ксения указала на одну из кроватей и кресло рядом с ней. Гермиона опустилась в него, а слизеринка села на постель.

– Вы написали, что Гарри нужна помощь и вы знаете, как ему помочь, – Гермиона с надеждой смотрела на Ксению. – Вы же целитель так? Легилимент…

– Нет, не легилимент, – покачала головой Ксения. – Но – да, я целительница. И я, кажется, действительно знаю, как помочь Гарри Поттеру. Ведь вы видите, я уверена, как тьма поглощает его с каждым днем…

– Откуда вам это известно?

– Я умею чувствовать души…

Гермиона охнула, приложив ладонь ко рту и глядя на девушку широко открытыми глазами:

– Вы целитель душ? Не верится… Я читала, что подобные люди встречаются очень редко…

Ксения чуть улыбнулась:

– Я должна была родиться. Это было предсказано.

Гермиона подняла брови:

– Что значит – предсказано?

Ксения встала и повернулась вполоборота к женщине. Она никогда и никому еще не рассказывала об этом. Но время пришло. Пришло время исполнить свое предназначение.

– Мой дедушка по материнской линии – англичанин, – заговорила Ксения, начиная издалека. – Когда-то очень давно он работал в Министерстве магии, здесь. В Отделе тайн. В Зале Пророчеств.

Гермиона вздрогнула, не сводя взгляда с девушки.

– Однажды к ним пришел Директор Хогвартса с записью пророчества. Он сказал, что пророчество нужно разделить на две части, поскольку эти части касаются разных людей. Дедушка тогда именно этим и занимался – записью и восстановлением пророчеств. Он разделил пророчество на две части, как указал Директор, и вторую часть перенес в новый шар. Следовательно, пока он записывал, он узнал содержание всего пророчества. Первую часть, по просьбе Директора школы, маркировали именем Темного Лорда, вторую оставили без подписи… Потом Директор наложил на моего деда заклинание, чтобы тот забыл содержание шаров. И он забыл…

Ксения повернулась к Гермионе:

– Но заклинание оказалось не вечным… Оно закончило свое действие в тот миг, когда…

– …Когда пророчества разбились, – прошептала Гермиона. Ксения кивнула. – Дамблдор никогда не забывал подстраховаться… Если бы он сам уже не смог поведать о пророчествах, то должен был остаться человек, который хранит в себе их содержание.

– Да, я думаю, вы правы, – слизеринка опять села. – Мой дед вышел на пенсию и переехал в Грецию, где тогда жили мои родители. Он не заметил, как заклинание, блокировавшее его память, исчезло, он просто об этом не думал. Но потом родилась я… И он вспомнил.

– Что было во второй части пророчества? – спросила Гермиона, чуть подаваясь вперед. – Первая касалась Гарри и Волан-де-Морта, а вторая?

Ксения отвела взгляд, вспоминая, как дед заставил ее заучить эти строчки, когда ей было шесть. Он тогда умирал и боялся, что некому будет напомнить девочке о пророчестве.

– «И если свет победит, на четвертую весну после смерти восьмиглавого змея в мир придет гость, способный смотреть в глаза, а видеть души. И мертвый заговорит, и выбор встанет перед гостем: устремиться к небу или притянуться к траве. Ибо небо принесет счастье и процветание, а трава – предназначение, но потерю себя. И, сделав выбор, гость решит судьбу света».

Они молчали, обе глядели на подрагивающее пламя факела на стене.

– Значит… – проговорила Гермиона, нарушая тишину. – Это вы?

Ксения перевела взгляд на женщину:

– Я не знаю, наверное, были варианты, ведь это всего лишь пророчество. Но сейчас я почти уверена – если и мог появиться такой гость, то это, скорее всего, именно я. Потому что все сходится: я родилась в конце марта – четвертого после того, как Гарри Поттер убил Волан-де-Морта. Свет победил восьмиглавого змея. Меня зовут Ксения, что с греческого значит «гость».

– Мертвый заговорит… – произнесла Гермиона, пытаясь понять. – Что это значит?

– Дамблдор, – улыбнулась Ксения. – Портрет мертвого Директора заговорил со мной. Он ведь знал содержание пророчества… И меня поставили перед выбором.

– Небо или трава… Синий или зеленый… – размышляла Гермиона, закусывая губу. Потом подняла глаза на Ксению, глаза светились пониманием: – Рейвенкло или Слизерин?

Слизеринка кивнула, чуть улыбаясь:

– Вот когда я действительно поверила. И сделала свой выбор. Шляпа дала мне этот выбор. Я выполню предназначение. Я хочу помочь свету вернуться в душу Гарри Поттера.

– Но как? Я не знаю, как вам это удастся. Он отгородился, он буквально захлебывается своим горем, своей виной…

– Гермиона, вы абсолютно правы. Виной, – улыбнулась Ксения. – Я много об этом думала, прочла о мистере Поттере все, что смогла найти… Я поговорила с Лили. И, кажется, поняла, как ему помочь…

Ксения была права, пригласив для разговора именно эту женщину. Гермиону Грейнджер, девочку из Золотого трио. Не зря же ее воспоминаний о Мальчике, Который Выжил, нигде найти не удалось. Потому что сидящая перед Ксенией женщина, кажется, единственная понимала, что значило для Гарри Поттера быть этим Мальчиком.

– Теодик Манчилли рассказывал, что воспоминания Гарри Поттера слились в один длинный туннель. Без выхода, без света. Только вина. Он винит себя в смерти людей, которые были рядом с ним, – Ксения пристально смотрела на Гермиону. Нужно было, чтобы она поняла, чтобы эта женщина именно поняла. Только она сможет сделать то, что не под силу никому – показать Гарри Поттеру свет. – Он винит себя в том, в чем никогда не был виноват. А на эту вину накладывается все остальное: необходимость все еще носить маску того, кто давно мертв, боль, воспоминания. Это затягивает.

– Но раньше он справлялся с этим, – грустно заметила Гермиона.

– Да, справлялся, – согласилась Ксения. – Но к уже давившей на него вине прибавилась погибшая жена. Я думаю, он был к этому не готов. И теперь он действительно погружается все глубже, все дальше уходит по своему туннелю.

– Как ему помочь?

– Он видит тьму, но не видит свет. В любом туннеле есть ответвления. И есть выход. Ответвления – это те моменты, когда он мог свернуть с пути, на который его толкали. Ведь его буквально втолкнули в тот мир, где культивировался Мальчик, Который Выжил. Ответвления – это те моменты, когда он и этот Мальчик-герой были разными людьми. И вы должны помочь Гарри Поттеру свернуть с протоптанного пути вины и горя, увести его прочь…

– Как?

– Во всем есть темная и светлая сторона. В мистере Поттере есть обе стороны. Но тьма, которую его заставили в себя впустить, каждый год в Хогвартсе буквально перековывая его душу, сейчас побеждает. Нужно помочь свету. Там, где есть темный коридор, есть и светлый. Возможно, через некоторое время этот светлый коридор вновь вольется в темный, но он всегда – слышите? – всегда снова отделится.

– Я не понимаю, – задумчиво, нахмурившись, произнесла Гермиона.

– Вы должны пройти с ним весь путь по туннелю, сворачивая там, где брезжит свет, помогая преодолеть тьму. И вывести его к выходу. В конце тоннеля всегда есть свет, – Ксения мягко улыбалась.

– Ксения, я все равно не понимаю…

– Я смогу стать проводником, – проговорила она. – Это сложно, это потребует больших сил, возможно, всех…

– Ксения, вы с ума сошли? – Гермиона поднялась, видимо, таким образом протестуя. – Я читала о проводнике! Вы рискуете не просто проваляться в постели неделю после такого, потому что совершенно ослабнете, но и просто можете потерять свой дар!

– Я знаю, – тихо ответила Ксения. Тихо, но твердо. – Я сделала свой выбор, миссис Уизли. Я исполню предназначение. Мой дар – не такая уж высокая цена за то, чтобы свет снова победил.

Гермиона пыталась хоть что-то сказать, но Ксения поднялась и встала перед ней:

– Мы должны это сделать, потому что без нас Гарри Поттер погибнет. Он погибнет, а с ним – целая эпоха. С ним может кануть во тьму весь магический мир. Думаю, что без Гарри Поттера, обратившегося к свету, вам не выиграть эту войну… Дамблдор это знал, ведь он никогда не оставлял своего ученика без помощи. Помощь всегда приходила вовремя, ведь так?

Гермиона все еще сомневалась.

– Я не смогу без вас ему помочь, – Ксения смотрела прямо в глаза женщины. – Я не могу вывести его из туннеля, потому что я не видела света его жизни. Я не смогу его опознать. Вы – сможете.

– Что от меня требуется?

– Завтра ночью я приду к вам, я соединю вас заклинанием и своей силой, вы сможете проникнуть в спящее сознание Гарри Поттера. В сознание, в чувства, в то, что зовется душой, – улыбнулась Ксения. – Нужно торопиться, пока не стало слишком поздно… И еще один момент, миссис Уизли. Смерть Седрика Диггори… В этот момент Гарри Поттер слился с Мальчиком, Который Выжил. Он принял свою судьбу. И в этот момент он осознал свою вину… Именно тогда, как мне кажется, он твердо решил, что пройдет путь того Мальчика до конца. Потому что принял на себя вину за смерть друга…

Гермиона кивнула, прикусив губу. Ксения верила – она все поняла, она сможет. Потому что иначе не сможет никто.

– Ксения, я вижу, что вы понимаете, на что идете. Это жертва…

– Нет, это не жертва. Это дань свету, который подарил нам всем Гарри Поттер. Это притяжение, это предназначение. Он выполнил свое, я выполню свое. И мне не страшно, – мягко улыбнулась Ксения. – Возможно, я многое потеряю, помогая мистеру Поттеру, но я уже многое приобрела.

– Джеймс? – догадливо спросила Гермиона, и Ксения лишь кивнула

Они распрощались. Миссис Уизли уходила из больничного крыла в замешательстве, но с огромной надеждой.

– Теперь, Джим, ты можешь уже не скрываться, – тихо произнесла Ксения в пустоту.

Через мгновение на пол сползла мантия-невидимка, и перед девушкой предстал совершенно ошеломленный Джеймс Поттер.

Часть двенадцатая: Шелкопряд

Глава 1. Джеймс Поттер

А ведь они всего лишь хотели сделать Ксении сюрприз. Вот тебе и сюрприз…

Джеймс стоял и смотрел на девушку. Она не была ни смущена, ни рассержена – мягко улыбалась ему, ожидая, наверное, что он заговорит. Сотни, если не тысячи, мыслей бились о череп, отчего голова тут же начала болеть.

– Ты давно знала, что я тут? – наконец, выдавил он, теребя в руках мантию-невидимку. Они с Малфоем решили нанести визит в больничное крыло и пошутить над Ксенией. Но шутка не удалась. Какие уж тут шутки…

– Нет, ты очень хорошо научился скрываться, – девушка глядела на Джеймса, наверное, пытаясь понять, что он слышал из их с Гермионой разговора. А он слышал все, потому что они с Малфоем зашли сюда почти одновременно с Гермионой, откуда-то взявшейся в школе. Джеймс даже теперь не знал, стоило ли оставаться и подслушивать разговор. – Но когда миссис Уизли упомянула… тебя, я на миг почувствовала тебя и даже увидела себя саму.

Ксения сделала шаг к застывшему гриффиндорцу и освободила его руки от мании.

– Малфой, – позвал Джеймс, оглядывая больничное крыло. Ведь Скорпиус должен был тоже все это слышать. Но никто не отозвался.

– Здесь больше никого нет, – Ксения обвела палочкой помещение, наверное, проверяя заклинанием.

Джеймс не стал задумываться над этой странностью – ведь входили то они вместе. Хотя, ведь у каждого была своя мантия-невидимка, слизеринец вполне мог вообще не зайти.

– Ксени… – он посмотрел в глаза девушки, что стояла в паре шагов от него. Все услышанное пока еще медленно пыталось приобрести понятность и логичность, поэтому он даже не знал, что ей сказать.

Пророчество, о котором она молчала. Болезнь отца. Проводник. Туннель. Свет. Вина Мальчика, Который Выжил. Все было так непонятно, так… странно.

– Джим, я вижу, как тебе сложно все это понять, – она шагнула к нему еще ближе, поднимая голову.

– Ты собиралась мне сказать? – его голос прозвучал с небольшой обидой. Ведь она скрывала от него так много. Так много он не знал о любимой девушке. – Про пророчество… Почему ты молчала?!

– О чем? – спокойно спросила она.

– Что должна помочь моему отцу.

– Я и сама об этом узнала совсем недавно, не злись, – Ксения опустила взгляд. – Я ждала, всю жизнь ждала, когда же мне станет понятно, о чем же говорилось в пророчестве… – Ксения отвернулась и чуть отошла, обхватив себя руками. – Я годами думала об этом, ломала голову над загадкой. А потом Распределяющая Шляпа вдруг сказала, что должна бы отправить меня на Рейвенкло, но дает мне выбор: этот факультет или Слизерин. Выбор, понимаешь? – девушка повернулась к нему, глядя прямо в глаза. – И я поняла, что вот оно, что скоро я смогу исполнить свое предназначение…

– Ты давно решила именно так? Давно решила, что выберешь траву, а не небо? – Джеймс хмурился. Она кивнула.

– Конечно, многим будет трудно понять это, но я не могла поступить иначе. Я целитель душ, я избранная, как говорил мой дед, – Ксения села на кровать. – Я всегда знала, как должна буду поступить. Если от меня зависит, что одержит победу – свет или тьма, то выбор известен заранее. Я выбрала Слизерин.

– Но почему ты мне не сказала? Ведь это мой отец! – Джеймс сел рядом, но тут же встал, не в силах сидеть.

– Я не знала, что в пророчестве речь идет именно о твоем отце. Не знала, пока не увидела его в кабинете профессора МакГонагалл, когда Лили пропала, – девушка подняла глаза и попыталась поймать взгляд Джеймса. Сам парень просто не знал, как поступить и что сказать. Она сделала свой выбор, но как ему быть? Ведь она будет рисковать собой, помогая его отцу! Отец или Ксения… Это его выбор? – Джеймс, у тебя нет выбора…

Он резко сел и схватил ее за плечи:

– Ксения, ты понимаешь, что я не могу, не могу смотреть, как ты жертвуешь собой!

– Глупый, – прошептала она, погладив его по щеке. – Я не собираюсь жертвовать собой. Я отдам то, что мне даровали при рождении. Отдам тому, для кого и был нужен этот дар. Вот и все… Понимаешь? Я всего лишь отдам то, что мне не принадлежит.

– Но, Ксения, как ты будешь без своего дара? Что ты будешь делать, когда его потеряешь?

– Я потеряю лишь дар. Но я уже очень многое приобрела, – прошептала она. – Это судьба, если ты понимаешь, о чем я… Я должна была пойти на Слизерин, ты должен был оказаться другом Скорпиуса Малфоя, мы должны были познакомиться, и я должна была в итоге встретиться с твоим отцом. Потому что я сделала свой выбор…

Джеймс нахмурился, потирая шею:

– Получается, ты со мной только…

Она прижала ладонь к его губам, качая головой:

– Нет, я с тобой потому, что я так хочу… Ведь мы начали встречаться задолго до того, как я узнала, что свет, о котором говорится в пророчестве, это твой отец. Ты был для меня просто Джеймсом Поттером, к которому меня тянуло, – Ксения держала его руку в своих холодных руках.

– Ксения, я боюсь… За тебя и за отца, и за Гермиону… – парень взволнованно теребил ее пальцы и смотрел на их переплетенные руки. – Судя по реакции Гермионы, эта твоя задумка с проводником не самое легкое и безопасное занятие.

– Джим, все будет хорошо. Все получится, – она обняла его, сомкнув руки на его шее.

– Но ведь тобой управляют, неужели ты не понимаешь? – с болью произнес Джеймс. – Тобой играет Дамблдор – так же, как он играл моим отцом. Я боюсь, что в итоге ты станешь такой же…

– Нет, что ты, – она отстранилась и заглянула в его обеспокоенное лицо. – У твоего отца не было выбора. Его заставили стать частью пророчества, понимаешь? Он не мог выбрать, потому что выбор сделал Волан-де-Морт. У твоего отца никогда не было выбора – он просто с осознанием шел по тому пути, на который его толкнули. У меня же был выбор, я сама его сделала. Мною никто не управлял, никто на меня не давил. Я просто знаю, что должна помочь Гарри Поттеру, потому что это решит судьбу света. Света, за который я столько боролась в других, света, которому я поклялась служить…

Джеймс смотрел, мучительно пытаясь найти слова, чтобы отговорить ее, но при этом понимая, что он может потерять отца. Как выбрать?! Невозможно. Тем более у него тоже не было выбора – эта привилегия досталась лишь Ксении. И, наверное, он должен был принять ее решение, смириться. Разве не за эту ее борьбу за свет он так сильно ее любил? Разве не это выделяло Ксению из сотен других девушек?

– Что значит стать проводником?

Ксения мягко улыбнулась, убирая его волосы со лба:

– Это магический обряд, который может совершить лишь настоящий целитель душ. Я должна буду соединить себя с миссис Уизли, а потом провести ее в твоего отца, на уровне чувств, на уровне души. Я могу видеть души, я могу их чувствовать, я могу в них проникать. И я могу провести туда кого-то другого и удерживать связь. Но я могу сделать это лишь однажды, потому что даже моих магических сил мало, чтобы совершить подобное дважды.

– Есть шанс, что ты все-таки сохранишь свой дар? – шепотом спросил Джеймс, кажется, уже начиная примиряться.

Она лишь покачала головой, но глаз не опустила. Не было на ее лице ни сожаления, ни грусти – лишь решимость.

– Я всегда знала, что однажды это произойдет, так что ты тоже не должен переживать, – сказала Ксения. – Ну, Джим, улыбнись, все будет в порядке. Я останусь целителем, я буду делать то, чего хотела всегда – исцелять людей. И у меня будешь ты… А у тебя будет отец…

Папа. Что же с тобой происходит, отец?

– С ним действительно все так плохо, как ты говорила Гермионе? Он действительно может… умереть?

Ксения покачала головой:

– Не умереть. Угаснуть. Утонуть, захлебнуться. Душа не выдержит, она захлестнет твоего отца, она затопит его разум, его чувства, и он просто сгорит. За несколько дней. И это состояние уже близко. Я видела, как тьма растет внутри него, как она поглощает Гарри Поттера… Я уверена, что у него даже есть симптомы ухудшения: сны, где мешается свет и тьма, вспышки гнева и раздражения, тоска, неприятие близких людей, желание убить и причинить боль. Потом он станет безразличным ко всему, просто его поглотит внутренний мир, и внешний мир ему уже будет не нужен. И он уйдет от нас, уйдет от реальности, он утонет в той тьме, что растет внутри него. Он уже не вернется из своего туннеля… И останется там навсегда…

Джеймс крепко зажмурился, чувствуя, что слова Ксении причиняют ему физическую боль. Она обняла его, прижала к себе, ее прохладные руки гладили его затылок.

– Прости, не нужно было мне этого говорить, – прошептала она. – Все будет хорошо, я уверена, Гермиона справится…

– Почему именно она? – выдохнул он, чувствуя, как откуда-то взявшиеся слезы появляются на глазах. Почему слезы? Откуда?

– Потому что она была с ним всегда, она была с ним с того момента, как обычный мальчик-сирота был вынужден стать героем и спасителем, был вынужден учиться ненавидеть, мстить, убивать, терять близких, но все равно биться за весь мир… Она знает его, как никто другой. И она сильная. И ей понадобятся все ее силы, чтобы пройти тот туннель самой и провести по нему Гарри Поттера. И не просто провести – вывести его оттуда. И выйти самой.

– Ксения…

– Я буду рядом, я помогу им, – прошептала она, увидев страх в его глазах. Заметила ли она слезы? Наверное.

– Можно, я пойду с тобой?

– Нет, – твердо ответила девушка, чуть отстраняясь. – Ты можешь помешать.

– Но я не смогу быть тут, зная, что ты и отец…! – он встал и начал ходить по комнате. Девушка следила за Джеймсом глазами.

– Тебе придется, – немного сурово ответила она. – Потому что у тебя нет выбора.

Он остановился и в упор глядел на нее. Она собиралась пожертвовать частью себя, чтобы спасти его отца. Чтобы их семья не была окончательно разрушена. И она шла на эту жертву не с обреченностью или грустью – она была даже счастлива, что сможет помочь отцу.

Он шагнул к ней и заключил в объятия, крепко прижав к себе и зарывшись лицом в золото ее волос.

– Прости, но я очень за тебя боюсь, – пробормотал он, поспешно целуя ее виски и лоб. – Я люблю тебя, и ты не представляешь, как сильно. Я люблю тебя и благодарен тебе за то, что ты собираешься сделать.

Она судорожно целовала его в губы, холодными руками обхватив его лицо.

– Где мадам Помфри?

– На педсовете, – Ксения позволила Джеймсу утянуть ее на одну из кроватей. Она запустила руку в задний карман его брюк, вытащила палочку и наложила запирающие чары на дверь.

– Тебе нужно экономить силы на следующую ночь? – спросил Джеймс вполне серьезно, опускаясь на подушку и опуская девушку на себя.

– В твоих объятиях я становлюсь только сильнее, – она легко и как-то поспешно вытащила рубашку из его брюк и запустила прохладные пальчики под нее. – Но нам придется перебраться в Выручай-комнату, мадам Помфри скоро вернется…

Джеймс усмехнулся:

– Ночь длинная, – он сорвал с ее плеч мантию, – а педсоветы обычно заканчиваются не раньше полуночи. Так что у нас еще есть время на то, чтобы уйти…

Они оба тяжело и часто дышали, покрывая друг друга какими-то лихорадочными поцелуями. Ксения остановила его руку, освобождавшую ее от форменной юбки:

– Погоди немного, мне нужно кое-что сделать… – она достала свою палочку и прикоснулась к его виску. Джеймс почувствовал дискомфорт, покалывание, а потом легкий холодок в том месте, куда мгновение назад упиралась ее палочка. – Я разорвала нашу связь…

– Зачем? – он уже почти задыхался.

– Потому что… она мне помешает… завтра, – она легко расстегнула его ремень. – А еще я боюсь… что не выдержу… еще и твоих… эмоций сейчас…

Джеймс усмехнулся, а потом ловко перевернулся, прижав девушку к кровати, – ему понадобилась вся его сноровка, чтобы не свалиться с узкой больничной койки.

Не было нежности и долгих ласк того вечера в спальне Лили – лишь страсть, которой они не знали до этого.

– Я люблю тебя, Джеймс Поттер, – прошептала Ксения в раскрытые губы гриффиндорца, прижимая его напряженное тело к себе.

– И я тебя… люблю… Обещай мне… – он уткнулся лицом в ее шею, не желая двигаться после такой стремительной и яркой близости, – я тебя умоляю… обещай мне… – он почти справился со своим дыханием, – что ты вернешься… вернешься из того туннеля… обещай…

– Обещаю, любимый, – она прижала его голову к своей груди. – Я вернусь. И верну твоего отца.