Текст книги "Паутина"

Автор книги: Сфинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 61 страниц)

Глава 7. Тедди Ремус Люпин

– Донг, где ты так научился играть в шахматы? – нарушил тишину в гостиной Люпин. Он говорил шепотом, потому что крестный, наконец, задремал в кресле у камина, уронив черную голову на плечо. Гермиона читала, лишь иногда поглядывая то на Люпина – с неодобрением, то на Гарри – с нежностью и беспокойством.

– Юный хозяин, мастер Скорпиус, очень любит шахматы, сэр, – пропищал эльф, аккуратно складывая раскиданные после игры фигуры. – Мастер Скорпиус часто дома играет с Донгом, если его наказывают.

– Наказывают? – эхом откликнулась Гермиона, чуть не выронив книгу. – Что значит наказывают?

– Донгу запрещено говорить об этом, подруга сэра Гарри Поттера, – эльф убрал шахматы, потом присеменил к креслу Гарри, взял плед с дивана и аккуратно укрыл своего временного господина. – Хозяин Малфой бывает очень сердит на мастера Скорпиуса. И тогда Донг и юный хозяин играют в шахматы.

Люпин переглянулся со слегка ошеломленной Гермионой. Ее лицо было ярко освещено, хотя сама комната погрузилась в предрассветный сумрак. Несколько свечей позволяли Гермионе читать книгу.

Воцарилась тишина. Люпин взглянул на часы – половина пятого утра. В шесть обещал прийти Тео, чтобы уточнить детали и узнать, достали ли они эльфа. Совсем скоро Рона вызволят из его своеобразной тюрьмы, и Гермиона с Гарри станут спокойнее.

– Не хотят ли господа чаю? – пропищал Донг, озираясь в поисках того, что бы ему еще сделать по дому.

– Нет, сядь и не мельтеши, пожалуйста, перед глазами, – попросила Гермиона, снова уткнувшись в страницу. – А лучше – иди и поспи. Можешь воспользоваться комнатой для гостей.

Донг поклонился и пошлепал к лестнице, подчиняясь приказу.

– Как думаешь, он это серьезно? О наказаниях? – прошептала Гермиона, откладывая книгу.

– Гермиона, ты способна пожалеть Малфоя? – Люпин мягко улыбнулся.

– Я всегда была способна пожалеть Малфоя! – откликнулась она, поджимая под себя ноги. – Они только жалости и заслуживают.

– Неужели ты думаешь, что наш Джеймс стал бы дружить с человеком, который, кроме жалости, ничего не вызывает?

– Из упрямства? Стал бы, – Гермиона сама не замечала, что упрямится в этом вопросе. – И если бы только Джеймс…

– В смысле?

Гермиона взглянула на Гарри, который посапывал, слегка открыв рот, а потом перевела взгляд на Люпина:

– Когда мы ходили к Малфою в Хогвартсе, из больничного крыла пулей вылетела Лили. Я ее видела.

– А Гарри? – Тедди почему-то улыбнулся. Он не видел ничего плохого в том, что говорила Гермиона. Во-первых, он никогда не сталкивался с Малфоями. Он вообще никак к ним не относился. Во-вторых, Тедди сам был почти вчерашним школьником и помнил, что это такое – много месяцев быть в одном месте, в тесном контакте с другими подростками. Симпатии и влюбленности были в Хогвартсе распространены так же, как фейерверки братьев Уизли, навозные бомбы и ползающие шпаргалки для экзаменов.

Ну, и что такого в том, что Лили навестила в больнице друга своего брата? Ну, ночью. Ну, наедине. Тед лишь улыбнулся, вспомнив, как на шестом курсе неделю провалялся на больничной койке после неудачного контакта с Гремучей ивой. К нему ночью приходила подруга. И он не считал, что в тех условиях можно совершить что-то предосудительное. Слишком атмосфера… другая.

– Я ничего ему не сказала, – Гермиона откинулась на спинку кресла. – Думаешь, надо?

– Нет. Если там что-то серьезное, то Лили сама потом расскажет. А если нет – то зачем зря воздух сотрясать. Тем более у Гарри и без этого есть над чем поразмышлять.

Гермиона кивнула, потом снова взяла книгу и углубилась в чтение. Люпин задремал, надеясь, что сегодня вечером закончится эта нервотрепка, и Рон окажется в безопасности. Гарри намеревался отправить друга в свой дом в Лондоне, который никто не сможет найти, даже если узнает о том, где нужно ловить Рона.

Тед никогда не был в том доме, и Гарри неохотно говорил о том, что с ним было связано. Крестный любил «Нору», любил дом Гермионы, раньше любил свой дом. Смирится ли он когда-нибудь с потерей? Сможет ли снова переступить порог дома, где был так счастлив с любимой женщиной? Тедди был не уверен. Хотя обо всем, что было связано с Гарри Поттером, нельзя было утверждать со стопроцентной уверенностью.

Вышедший из камина Тео заставил Тедди вздрогнуть. Видимо, Гарри сказал пароль от домашней сети Уизли, чтобы целитель не мелькал у дома.

– Доброе утро, – протянул Тео, созерцая уютную картину со спящим Гарри (очки съехали с носа крестного, отчего он стал каким-то беззащитным), читающей у свечей Гермионой (она попыталась улыбнуться гостю, но по ее лицу было видно, что отклика она не ждет) и развалившимся на диване Люпином.

Тедди кивнул, потягиваясь. Гермиона села, опустив ноги.

– Вы не собираетесь разбудить мистера Поттера? – осведомился целитель, делая короткий шаг от камина. – Он хочет проспать все героические моменты?

Люпин хмыкнул, глядя, как Гермиона поднимается и подходит к крестному. Тедди с интересом смотрел на гостя. Он многое знал о Северусе Снейпе, а особенно о его отношениях с Мародерами. Также он знал о том периоде, когда его отец преподавал в Хогвартсе и Северус Снейп готовил для него зелье. А потом растрезвонил о болезни отца по всей школе. Странный он был человек, Северус Снейп. Чего ждать от его сына, который, по словам Гарри, ни разу в жизни не встречался со своим отцом?

Крестный сел прямо и поправил очки.

– Здравствуйте, Тео, – кивнул он гостю, потом стал озираться. – А где Донг?

Эльф с громким хлопком появился посреди комнаты по первому требованию временного хозяина.

– Что прикажете, сэр Гарри Поттер?

Люпин увидел промелькнувшее брезгливое выражение на лице Тео, но тот тут же принял свой обычный невозмутимый вид.

– Хорошо, – протянул Тео, ни на кого не глядя. – На моих часах, – он взглянул на циферблат, – шесть часов и две минуты.

Люпин подвел свои, потом встал.

– Пароль и время пришлю совой, – Тео кивнул, развернулся и вскоре исчез в камине.

– Краткость – сестра таланта? – ухмыльнулась Гермиона, складывая плед, а Гарри сел и подманил к себе Донга.

– Тебе нужно будет трансгрессировать, причем не одному. Ты должен перенести в палату больницы Святого Мунго моего крестника, – Гарри указал в сторону Люпина, – а потом привести его обратно, причем забрав оттуда моего друга. Понятно?

– Да, сэр Гарри Поттер, – пропищал Донг без лишних вопросов. – Донг трансгрессирует вместе с крестником хозяина в больницу, потом забирает его и друга хозяина и возвращает их сюда.

– Правильно. Только учти – все это надо сделать быстро и в точно назначенное время. Договорились?

– Донг готов, хозяин, – кивнул эльф.

– Хорошо, тогда пока что ты свободен, я позову, – Гарри повернулся к Люпину, а Донг кинулся на кухню с какими-то своими целями. – Тед, может, все-таки я?

– Нет, тебе же врачи запретили часто трансгрессировать, тем более два раза подряд за несколько минут. Побереги себя. Я все сделаю. И, насколько ты помнишь, я быстрее тебя всегда накладывал заклинания «муффлиато», сколько бы ты не пытался меня опередить, – усмехнулся Люпин, похлопав крестного по плечу. – Все будет в порядке.

Гарри кивнул, хотя было видно, что волнуется и переживает. Наверное, впервые в его непростой жизни Гарри Поттера просили сидеть и ждать, пока другие будут совершать героические поступки и спасать его друга. Ничего, он заслужил небольшой отпуск.

Гермиона пошла на кухню, проверить, что там делает эльф Малфоев, но тут же вернулась с глазами, полными пережитого изумления.

– Что?

– Он… Эльф… Он…

Она так и не смогла высказаться. Донг сам появился в проходе, неся перед собой два огромных подноса с едой. Гарри обомлел, увидев там столько еды, что можно было накормить роту. Если бы Альбус не остался ночевать у дедушки, то был бы на седьмом небе от счастья, созерцая сладкие булочки, шоколадную помадку, мармелад и другие сладости. Также Донг приготовил любимую яичницу Гарри, тосты, как обожала Гермиона и даже смешал йогурт с хлопьями, как обычно ел Люпин.

– Откуда он узнал? – Тедди провожал взглядом эльфа, который прошествовал со своей ношей к столику и начал все расставлять.

– Хороший эльф должен угадывать желания хозяина, – назидательно проговорил Донг, повернувшись к трем волшебникам. – Питательный завтрак – залог правильного развития организма.

– Это ты будешь Малфою так говорить, – буркнул Гарри, садясь к тарелке. – А наши организмы сейчас могут развиваться только неправильно. В ширину.

Они принялись за завтрак, все время ожидая совы от Тео. Люпин думал о том, как же в Министерстве, ставя охрану вокруг палаты и внутри в больнице Святого Мунго, не подумали о том, что трансгрессировать могут не только люди, отчего они защитили стены больницы, но и домовые эльфы! Это же так просто. Хотя… наверное, это просто только для Гарри Поттера и его друзей, которых однажды спас из подземелий (причем из подземелий Малфой-Мэнора!) домовой эльф по имени Добби.

Сова прилетела в начале восьмого. В письме было лишь несколько слов: «В восемь пятнадцать. Пушки Педдл».

– Они издеваются, – фыркнула Гермиона. – Держать Рона в плену заклинания, которое снимается названием его любимой команды!

Они поспешно закончили завтрак, повторили план в деталях. В восемь десять Люпин встал рядом с эльфом, передав свои часы Гарри.

– Удачи тебе, – прошептала Гермиона, когда стрелка заканчивала круг, чтобы показать пятнадцать минут девятого. Тедди кивнул, а потом повернулся на месте, чтобы трансгрессировать, держа за руку Донга и думая о том месте, куда им нужно было попасть. Палата четыре, второй этаж, больница Святого Мунго. Повернулся, окунулся в темноту, крепко сжимая палочку.

Он произнес пароль, еще только вырываясь из тесного сумрака. Первое, что пришло в голову, когда смог нормально дышать, – никакого сигнала и громкий шум из-за дверей. Значит, целитель Тео смог заглушить их появление, разбив что-то в коридоре.

Люпин сразу же наложил «муффлиато» на дверь и только тогда смог оглядеться. Кажется, они с Донгом не промахнулись. У стены на кровати без всякого движения лежал Рональд Уизли. Он даже не повернулся на звук и движение в его палате. Тедди это насторожило.

– Рон, – тихо позвал мужчину Люпин. Опять никакой реакции. Тогда Тедди сделал отделяющие его от кровати два шага и сокрушенно вздохнул, все осознав. Да, вот и четко разработанная операция!

Глава 8. Поттеры

Джеймс проснулся в пятницу очень рано. Перевернулся на другой бок, но, как ни силился, снова заснуть не смог. Минут пятнадцать еще поворочался и решил, что нужно подниматься. Раз не спишь сам – не давай спать и другим.

С этой веселой мыслью он оделся и покинул комнату, где сокурсники-гриффиндорцы еще досматривали свои радужные сны. Джеймс по пути решил заглянуть к сестре – ну, чтобы просто на нее посмотреть. Тихо открыл дверь в комнату старосты, но к своему изумлению понял, что постель Лили, аккуратно заправленная, пуста. Видимо, не ему одному не спалось. Надо не забыть поинтересоваться у сестры, когда ее увидит, чего она так рано поднялась.

Джеймс, взлохматив волосы на своей макушке, с улыбкой прошествовал по коридорам и ворвался в больничное крыло, залитое светом холодного осеннего солнца.

Малфой спал на боку, одна рука свесилась с кровати. Серебристый затылок блестел под попавшим на него солнечным лучом. Джеймс, насмешливо закусив губу, подкрался к постели друга, потом огляделся в поисках чего-нибудь подходящего, что тут же обнаружил на столе у стены. Взял перо и стал медленно, еле дотрагиваясь, водить по лицу друга. Тот не реагировал.

Джеймсу это не понравилось. Он тихо обошел кровать, доставая палочку, прицелился и, сощурив смешливые глаза, прошептал заклинание. Струя холодной воды из кончика волшебной палочки ударила прямо за шиворот слизеринцу.

– Какой…?! – подпрыгнул Малфой, резко садясь и разлепляя глаза. Его рубашка намокла на спине и плечах. Лицо было разгневанным, но когда он увидел загибающегося от беззвучного смеха Джеймса, то только покачал головой, презрительно фыркнув.

– Ну, ты и тупой, Поттер, – он стянул верхнюю часть пижамы, не желая терпеть мокрую одежду, и снова откинулся на подушку. Потом поднес к глазам запястье с часами и застонал:– Ты идиот? Ведь еще только шесть! Я и спал-то всего пару часов!

– Чем это ты занимался? – Джеймс справился со смехом и уселся на кровать Скорпиуса, подогнув ногу. – У вас с мадам Помфри была нескучная ночь?

– Ага, только вот не с ней, а с половиной твоего семейства! – Малфой шевелил перебинтованной рукой, словно проверял, на месте ли она.

– В смысле? – Джеймс скептически следил за телодвижениями друга. – Чем это ты занимался с половиной моего семейства?

– Решал глобальные проблемы спасения мира, что еще можно делать с Гарри Поттером? – Скорпиус, наконец, удостоверившись в том, что рука его слушается, спокойно лег и уставился на Джеймса, у которого лицо было довольно комичное.

– Малфой, с каких пор тебе стал сниться мой отец?

– Поттер, не смешно. Твой отец был вчера здесь. Вместе с Гермионой Уизли.

– Ты уверен, что не страдаешь галлюцинациями? – Джеймс потянулся ладонью, словно хотел пощупать лоб слизеринца, но тот грозно взглянул на друга, и Джеймс решил, что это была плохая идея. – Хорошо, и чего же от тебя хотел мой отец?

– Они попросили домового эльфа, – просто ответил Скорпиус.

– Зачем? – тупо уставился на друга Джеймс.

– А я почем знаю?! Это же твой отец.

– И ты не спросил?

– Еще чего! Я, кстати, спать хотел! – Скорпиус сел на кровати, стряхивая со своего одеяла гриффиндорца. – Но, видно, не судьба мне спать до тех пор, пока хоть один Поттер находится в радиусе десяти километров от меня.

Тут из своего кабинета вышла бодрая мадам Помфри.

– А, мистер Малфой, вы уже проснулись? – Скорпиус недовольно что-то пробормотал себе под нос. Целительница направилась к постели больного. – Мистер Поттер, подождите за дверью, я должна еще раз осмотреть руку пациента.

Джеймс пожал плечами – он все еще размышлял над тем, зачем отцу и Гермионе понадобился эльф Малфоев – и вышел в коридор.

Малфой явился через пятнадцать минут, уже полностью одетый и даже причесанный. Рука была на перевязи, отчего гриффиндорцу захотелось снова засмеяться. Очень не сочетался слизеринец с этой белой повязочкой. Очевидно, Скорпиус тоже так думал, потому что, едва закрыв за собой дверь в обитель мадам Помфри, он снял повязку и пошел как ни в чем не бывало.

– Поттер, ты застыл? – окликнул гриффиндорца Малфой. – Мы будем на завтраке первыми, так что все самое вкусное достанется нам. Хоть раз за семь лет…

Вместе они спустились в Большой зал, где еще не было никого из преподавателей. Зато можно было насчитать пятерых студентов – двое с Рейвенкло (причем разнополые, что наводило на мысль, что проснулись они в одной кровати), один с Хаффлпаффа (уже с учебником!), один со Слизерина (батюшки, Грегори!), а за столом Гриффиндора ковырялась в тарелке Лили Поттер.

Джеймс даже не махнул по привычке другу, когда они разошлись к свои столам. А он-то подумал, что она просто рано встала.

Гриффиндорец сел рядом с сестрой и нахмурился от ее усталого вида:

– Ты не забыла сегодня ничего сделать?

– А? О, привет, Джим, – рассеянно пролепетала она. – В смысле?

– Я говорю, ты не забыла, что ночью надо было спать? – строго осведомился юноша, даже не обратив внимания на еду.

– Нет, я спала, – соврала она. Джеймс прекрасно знал, когда она врет.

– Ты опять из-за мамы? – мягко спросил гриффиндорец, хотя чувствовал, что не из-за этого. Что творится с Лили?

– Да, – кивнула она.

– Ну, и зачем?

– Что? – не поняла она.

– Зачем ты мне врешь? – просто поинтересовался юноша, садясь прямо и выбирая, что съесть.

– С чего ты взял?

– Ладно, проехали, – Джеймс понял, что все равно не узнает правды. А потом вдруг резко за плечи развернул к себе Лили:– Ты была с парнем?!

– Что?! – осипшим голосом переспросила девушка, чуть залившись румянцем и пряча глаза.

– Значит, с парнем, – констатировал Джеймс, сверля глазами Лили. – Кто он?

– Джеймс, я не…

– Кто этот мерзавец? Кто этот гоблин, у которого я вырву все пальцы на ногах?! Кто посмел к тебе прикоснуться?! – яростно прошептал Джеймс. Видимо, он еще не дошел до той степени гнева, когда бы мог орать на весь зал и не стесняться. – Имя.

– Джеймс, остынь! – слабо отпиралась Лили. – Мне больно!

Присутствующие подняли головы на этот вскрик. Джеймс выпустил ее плечи, но все еще смотрел на сестру:

– Когда я узнаю, я убью его…

– Джеймс, ты говоришь ерунду. Успокойся. Ничего не было.

Но гриффиндорец обводил взглядом зал. Черт, Грегори. Ну, конечно. Кто же еще?!

– Ты была с этим упырем? – прошипел Джеймс, наклонившись к сестре. – Да он же и мизинца твоего не стоит! И тебе всего пятнадцать, о чем ты думала, когда…

– Джеймс, ничего не было! Я просто читала, одна! – не выдержала Лили и вскочила. – Никогда не думала, что меня может так оскорбить собственный брат! И вообще – это не твоего ума дела! С кем захочу, с тем и буду спать!!!

Все присутствующие проводили убегающую прочь Лили недоуменными взглядами.

– И что это был за спектакль? – рядом по дурной привычке примостился Малфой, сразу же беря с блюда тост и откусывая. – Что это за «с кем хочу, с тем и буду»? А?

Джеймс бросил яростный взгляд в сторону стола Слизерина, где все еще сидел Грегори. Малфой проследил за другом, и лицо его вытянулось:

– Нет, этого не может быть, – покачал он головой. – Скажи, что я все не так понял.

– Ты сам все слышал, – Джеймс рвал на кусочки ни в чем не повинную салфетку. – Я был утром у нее в комнате. Она там не ночевала…

– Откуда ты знаешь?

– Потому что ее-там-не-бы-ло! В шесть утра!

– Тебя тоже не было в постели в шесть утра. И что? – Малфой дожевал тост, но за вторым не потянулся, не сводя взгляда с друга.

– Да, но моя постель, заметь, осталась не заправленной. Не видел ни разу, чтобы домовики прилетали тут же, как студент поднимется с кровати!

– Может, она сама…? – не очень уверенно предположил Малфой. Джеймс злился. Лучше бы Скорпиус сказал что-нибудь смешное, поиронизировал, стал его на свой лад отвлекать, чем сидеть и запросто уговаривать. Гриффиндорец поднял голову и осознал, что Малфой смотрит суженными глазами на Грегори.

– Я ее спросил, где она была. Она начала лгать. Понимаешь?

Малфой лишь кивнул, испепеляя взглядом Грегори, который встал из-за стола и вышел из зала.

– Когда я спросил, не с парнем ли она была, она тут же покраснела, – Джеймс ударил кулаком по столу так, что звякнули тарелки и кубки.

– Десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, – раздался вкрадчивый голос над семикурсниками. Фауст. – За агрессивное поведение за столом. – Декан Гриффиндора взглянул на Малфоя, а потом прошествовал к столу преподавателей.

Друзья переглянулись, одновременно встали и отправились прочь из зала. Оба – в самом плохом состоянии духа.

– Может, ты все-таки все неправильно понял? – попробовал снова начать оправдывать Лили слизеринец. Какого черта он ее оправдывает?! Он же сам слышал все, что та проорала на весь Большой зал.

Парни, оказавшись в холле, единодушно решили, что нужно пойти и полетать на метлах, чтобы снять негативные эмоции и не убить кого-нибудь. Они вышли на морозный воздух, извлекая из карманов мантий шапки и перчатки, и тут же Джеймс увидел ИХ.

Его сестра сидела на скамейке под деревьями парка и смотрела на приближающегося к ней Грега Грегори. Слизеринец подошел к Лили и сел рядом. И тут Джеймс понял, что уже один стоит на ступенях.

Малфой сорвался с места, казалось, в два шага преодолел расстояние до парочки на скамейке, схватил Грегори за шиворот мантии и оттолкнул прочь:

– Пошел вон от нее!

Джеймс окаменел. В его мозгу словно зажглась лампочка. Он не мог в это поверить, но вдруг все встало на свои места.

– Малфой, ты чего?! – воскликнул Грегори, чуть не упав на землю и изумленно глядя на Скорпиуса.

– Отойди от нее и больше никогда не приближайся! – прорычал Малфой. Грегори вопросительно посмотрел на Лили, которая поднялась за спиной заслонившего ее Скорпиуса. Та лишь пожала плечами. Грег покрутил пальцем у виска и подался в сторону замка, но Джеймс уже не обратил на это внимания.

Он с каменным лицом подошел к скамейке, у которой Лили наливалась краской и готовилась высказать слизеринцу все, что о нем думала. Но Джеймс ее опередил:

– Малфой! Ты что делаешь? – процедил он, глядя в упор на Скорпиуса.

– Ослеп? Твою сестру защищаю!

– Нет… – с угрозой произнес Джеймс, но все еще держа себя в руках. – Не мою сестру…

– Поттер, ты, что, действительно слепой?! – нахмурился Малфой, явно сомневаясь в здоровье гриффиндорца.

– В том-то и дело, что нет. Ты не мою сестру защищал!

– Джеймс… – осторожно вступила в разговор Лили, выходя из-за спины слизеринца.

– Не подходи ко мне! – Джеймс отпрянул, а потом снова уставился на друга:– Ты же защищал ее не потому, что она моя сестра, ведь так, Малфой?!

– Что ты несешь, Поттер? – начал заводиться Скорпиус. Он увидел, что Джеймс достал палочку и полез в карман за своей.

– Конечно, ты же сам сказал, что спал всего два часа и к тебе полночи ходили члены моей семьи! Только я вот не обратил на это внимания! Ты специально меня заговаривал отцом! Ты оправдывал ее в зале только потому, что защищал себя самого!

– Джеймс… – простонала Лили, качая головой. – Что ты говоришь?

– Действительно, Поттер, прекрати нести чушь! – вскипел Скорпиус, поднимая палочку против оружия гриффиндорца. – Ты не выспался…

– Заткнись!!! – заорал Джеймс. – Как ты мог??? Ей всего пятнадцать! Я доверял тебе!

– Да не трогал я твою сестру, идиот!!! – тоже закричал Малфой. Вокруг собрались немногочисленные зрители, кто-то рванул в замок.

Джеймс же не стал отвечать словами – завел руку с зажатой в ней палочкой и заехал слизеринцу по лицу. Малфой отшатнулся, автоматически прикладывая руку к разбитой скуле. Из уголка губ показалась кровь.

– Мерлин, Джеймс, не бей его! – охнула Лили, кидаясь к Скорпиусу, но тот лишь отстранил ее твердо. – Нет!!!

Малфой взмахнул палочкой, и Джеймс взвыл от боли, когда заклинание ударило в него. Но лишь на секунду. Потом тоже ударил заклятьем в соперника, но Малфой увернулся.

– Прекратите!!! – закричала Лили, вставая между парнями и разводя в стороны руки. Но их было уже не остановить. Практически одновременно они сделали по шагу в сторону, причем оба вправо, и снова взмахнули палочками.

– Остановитесь!!! – взмолилась Лили, когда оба парня покачнулись. У Джеймса была окровавлена левая рука, у Скорпиуса кровь текла из носа и из разбитой губы. – Пожалуйста, остановитесь!!!

В этот момент кто-то сзади наложил на Джеймса заклинание – он не мог даже двинуться. Судя по Малфою, его постигла та же участь. На поле боя появились запыхавшиеся Фауст, а за ним Слизнорт. Декан Гриффиндора полыхал яростью.

– Мисс Поттер, прекратите истерику, – гаркнул он на плачущую Лили, и та лишь всхлипнула. Потом Фауст встал между дуэлянтами, вынул палочки из их рук и только после этого снял заклинание. – По сто баллов, с каждого! В больничное крыло, немедленно! Директор все узнает, потом решит, как вас наказать. Прочь с глаз моих, и если я еще раз застану что-то подобное, вы оба вылетите из школы!

Джеймс бросил уничижительный взгляд на Лили, на Скорпиуса даже не взглянул. Развернулся и побрел прочь. Малфой не двинулся с места.

– Мистер Малфой, вам отдельное приглашение? – спросил Слизнорт у юноши. Фауст уже шагал к замку.

– Не пойду, мне не нужно в больничное крыло, – он упрямо стер кровь рукавом мантии, тоже повернулся, но пошел в противоположную замку сторону. Слизнорт, очевидно, решив, что чем дальше бывшие друзья находятся друг от друга, тем лучше, неуверенно потрепал по плечу Лили.

– Так, а теперь все в помещение, нечего стоять на таком холоде, – благодушно попросил он студентов. Лили показалось, что здесь собралась вся школа. Она вытерла слезы со щек и бросилась вдогонку невинно пострадавшему Скорпиусу.

– Малфой, – она окликнула слизеринца. Тот остановился на берегу озера, засунув руки в карманы. Он оглянулся.

– Что?

– Мне жаль…

– Чего тебе жаль? – устало проговорил Скорпиус, снова отвернувшись к спокойной темной воде. – Что нас заподозрили в низменной связи?

– Мне жаль, что вы с Джеймсом из-за меня поссорились. Я не понимаю, почему он решил, что я… – она растерянно встала рядом. Он поднял на нее свои серебряные глаза. Впервые в них можно было прочитать тоску.

– Когда-то же это должно было произойти, – пожал плечами Малфой.

– Что «это»?

– Когда-то мы должны были поссориться, – Малфой прикрыл глаза и опустил голову. – Из-за тебя.

Лили вздрогнула, повернулась и встала прямо перед ним.

– Значит, он был прав?

– В чем? – усмехнулся слизеринец, а потом поморщился. Видимо, от боли в скуле, которая уже стала фиолетовой. – Неужели ты действительно переспала с Грегори?

– Очень смешно, – Лили достала из кармана мантии палочку. – Можно?

– Валяй, – Малфой внимательно следил, как она водит палочкой по его носу и губе, потом по скуле.

– Все, – она опустила руку, но не взгляд.

– Спасибо.

– Значит, ты действительно набросился на Грегори не из-за Джеймса? – настаивала она. Малфой упрямился, не хотел отвечать, но для Лили это уже было ответом. Она слабо улыбнулась. – Сегодня ночью я так и не заснула. Я боялась, что ты больше не придешь ко мне во сне и не защитишь. Я читала книгу в потайной комнате за гобеленом на третьем этаже.

– Зачем ты мне это говоришь? – но в его глазах плещется серебро, а руки уже тянутся к ней.

– Я не хочу, чтобы ты убивал Грега. Он впервые осмелился заговорить со мной после всего, что случилось в Хогсмиде… – мягко улыбнулась она, позволяя ему обнимать себя. – Тебе надо в больничное крыло.

– Зачем? Мне и здесь хорошо, – усмехнулся Скорпиус, прижимаясь лицом к ее волосам.

– Потому что тебе больно двигаться, я это чувствую.

– Ну, так я и не буду двигаться, – проговорил он. – Мне и так неплохо.

Лили тихо рассмеялась, запустила несмело пальцы в его волосы. Ей было хорошо, хотя ее брат сейчас наверняка страдает. Но ей было хорошо, потому что этот человек, мучавший ее почти год, наконец-то снял маску.