Текст книги "Сердце бури (СИ)"
Автор книги: Раэлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 55 страниц)
Он не говорил, а бессвязно бубнил, сам не вслушиваясь в собственные слова. Из последних сил он сжимал в руках хрупкое тело, ограждая его от неведомого зла, и чувствовал, как горло точно сжимает призрачной рукой.
Рей смотрела ему в глаза – и все мыслимые слова любви меркли перед этим взглядом, полным теплоты и отчаяния.
Наконец, пройдя все преграды, победив всех врагов, выстрадав, вырыдав свое счастье, они – две части одного целого, разделенные по воле судьбы, – вновь могли быть вместе. Снова получили право прикоснуться друг к другу. Но лишь на миг. Их время угасало…
– Наши дети Бен… – почти беззвучно, на выдохе, пролепетала Рей.
Она все меньше видела и слышала из того, что происходило вокруг. Даже голос ее любимого с каждой секундой звучал все тише, словно отдаляясь. Реальность переставала существовать для нее. Ей оставалось не больше нескольких секунд. Однако она еще не успела сказать Бену самого главного.
– … наши дети… они на Набу.
Поначалу он принял ее слова за что-то вроде предсмертного бреда.
– Дети? Какие дети?
Он не мог и предположить то, о чем она говорила. В его представлении существовал только один ребенок, да и тот был лишь крохотным слепком, лишь зачатком будущего человека.
– Мальчик и девочка. Маленькие Люк и Лея, – Рей усмехнулась собственной шутке.
Теперь Бен убедился еще больше, что она бредит. Быть может, она сейчас видит в нем Вейдера и сама кажется себе Падме, его бедной бабушкой?
Однако в ее глазах было что-то, что заставляло прислушаться к этим странным словам. Какая-то невероятная серьезность, убежденность. Бен видел это. Он, не спускавший взгляда с ее лица, ловивший малейшие изменения в ее чертах, не мог не заметить эту особую твердость и не проникнуться ею.
Прозрение наступало постепенно. Мало-помалу он пытался взять себя в руки и начать мыслить здраво.
Рей… ведь она изменилась! Теперь, глядя на нее трезвым взглядом, он заметил отросшие волосы с легкой проседью. Заметил слабые морщинки вокруг глаз – память о бессонных ночах, когда Рей, стоило ей успокоить одного из близнецов, тут же была вынуждена брать на руки второго. Сглотнув, Бен робко поглядел ниже – и наконец все понял. Нагота ее тела не скрывала ничего. Он увидел глубокий шрам, пересекающий низ живота, – шрам от операции, которая помогла ее детям появиться на свет, но лишила Рей возможности рожать.
Он побледнел. Его руки затряслись. Горло свело судорогой.
– Сколько… сколько времени меня не было?.. – выдавил он, задыхаясь. И, не дождавшись ответа, зашелся глухим рыданием.
Только сейчас до него дошло, что он провел в забытьи, подвластный чарам Галлиуса Рэкса, не несколько часов, даже не несколько дней – а годы. И все это время Рей была одна. Под гнетом Сердца бури. И с двумя маленькими детьми.
О Сила… как же он подвел ее!
Рей не ответила – она уже не могла говорить. Ее лицо, ее руки – все ее тело стало совсем прозрачным. И только желтые глаза продолжали сверкать.
В последний раз она слабо вздохнула – это был вздох, полный одновременно счастья и горечи. Она не боялась уходить. Единственное, о чем она жалела, что приходится покидать Бена и детей – и о том, что она не может взять их с собой.
Бен приник к ней еще плотнее – но оказалось, что он держит пустоту.
Рей исчезла.
Не живая и не мертвая, она ушла в Силу. Отныне она была повсюду. И нигде. Она стала чем-то несравненно большим, чем человек.
Буря все расходилась. То тут, то там лес озаряли силовые вспышки. Листва ошалело колыхалась, иногда обнажая осколки помрачневшего неба.
Бен не заплакал. Он лежал, устремив ввысь пустой и страшный взгляд.
Когда ему в глаза ударил свет посадочных огней, он не заметил этого. Отрешенный от всего, он продолжал гладить воздух – так, словно еще чувствовал здесь, под своими руками, дорогое сердцу существо.
Вскоре неподалеку приземлился хорошо знакомый шаттл типа «Ипсилон». А еще спустя несколько минут до его слуха донеслись приближающиеся людские голоса.
Это был тот самый спасательный отряд, который отправился на выручку Верховному лидеру. «Черная звезда» успела послать сигнал бедствия, но поскольку пилот гибнущего истребителя не имел привычки носить в одежде страховочный маячок, команде «Ипсилона» потребовалось время, чтобы его найти.
Из-за погрешностей в работе приборов «Ипсилон» потерял связь с «Финализатором» и не услышал приказа отходить. Когда экипаж все же распознал приближение бури, и было принято решение прекратить поиски, оказалось, что время упущено. Энергетические потоки складывались в воронку, мешая нормальной работе приборов.
Шаттлу повезло оказаться в центре воронки, на небольшом островке безопасности, но выбраться отсюда корабль уже не мог. Все, что оставалось находящимся на борту людям, это посадить корабль где-то посреди леса, дожидаясь, когда буря стихнет – хотя это ожидание и могло окончиться плачевно. Известно, что энергошторма могут бушевать несколько минут или несколько дней, а то и вовсе целые десятилетия.
Несколько человек покинули шаттл, прихватив приборы для измерения активности энергетических вспышек. Именно тогда, к собственной неожиданности, они и наткнулись на того, кого искали.
Кто-то узнал одежду, лежавшую поодаль. Другой поднял с земли остатки светового меча – то был меч Рей, пострадавший в бою. Но несведущий вряд ли почувствует разницу.
Вызвали медиков.
Не меньше десятка человек окружили Бена Соло. Кто-то набросил на него плотное шерстяное одеяло. Однако тот по-прежнему как будто не чувствовал ничего. Все его тело одеревенело, как у покойника. Руки и ноги не гнулись. Он не мог идти, так что спасателям пришлось самим отнести его в шаттл.
Внутри было светло и людно. Члены экипажа сновали туда-сюда, беспокойно перекрикиваясь друг с другом. Где-то над головой слышались завывания аварийной сирены…
Оживление, царящее кругом, немного привело спасенного в чувство. Как будто неведомые силы вдруг схватили его и заставили возвратиться к жизни. В один момент раздражение, злость, неверие, боль накатили на него волной – но по крайней мере, теперь он чувствовал хоть что-то. Им уже не владело тупое оцепенение.
Он ошалело огляделся, щуря глаза от яркого света. Затем несмело прошептал про себя имя Рей, словно наконец признавая жестокую истину, и обхватил голову руками.
Где-то в дальнем конце коридора раздавались голоса пилотов, на все лады клянущих треклятый энерговихрь.
В этот момент что-то заставило Бена оторвать ладони от лица.
По-прежнему слабо подрагивая и зябко кутаясь в одеяло, он протиснулся в рубку.
Оказавшись внутри, он не произнес ни слова. Просто прикрыл глаза и попытался сконцентрироваться, вчувствоваться в Силу. Трудно сказать, какое внутреннее чутье вело его в эту минуту. Просто что-то неуклонно подсказывало ему, как следует поступить.
«Рей, – словно со стороны он услыхал собственный мысленный голос. – Пропусти нас, Рей…»
К его удивлению, Сила отозвалась слабой рябью.
Буря не утихла. Но сейчас волны энергии летели прямо перед ними, постепенно образовывая небольшой «коридор», через который судно могло уйти на орбиту.
– Репульсорные двигатели на полную, – коротко распорядился Бен недоумевающим членам летной команды.
Спорить или задавать вопросы никто не собирался – для этого не было времени.
Через пару минут Бен распознал по дрожанию корпуса, что корабль оторвался от земли.
… Когда «Ипсилон» покинул атмосферу Маластара, стало ясно, что «Финализатор» успел нырнуть в гиперпространство. Связи с ним не было.
– Куда летим? – осведомился навигатор, готовясь ввести координаты для прыжка.
Бен не сразу понял, что этот вопрос адресован именно ему. И догадался только когда кто-то, наклонившись к самому его лицу, повторил вопрос:
– Будут приказания, куда лететь, Верховный лидер?
Комментарий к Глава XLVI
* Собственно, речь идет о технике Темной стороны, называемой «Memory Walk» («Прогулка по памяти»), которая уже упоминалась в начале «Исправляя ошибки»: http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%B3_%D0%BF%D0%BE_%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F%D0%BC
========== Эпилог ==========
Записывающее устройство мигает красным. Дроид-ассистент подает беззвучный сигнал: «Можно приступать», и через мгновение на голоэкране появляются темные очертания, с недавних пор известные любому разумному существу в галактике.
Глава Первого Ордена Кайло Рен начинает говорить. Голосом, полным спокойствия и уверенности, он объявляет о том, какой видит новую, свою Империю. Настало время возвратиться к истокам, утверждает молодой правитель. Вспомнить, какой Империя задумывалась изначально. Старый Палпатин провозгласил единое и сильное государство, свободное от политической раздробленности и от войн. От любых расовых или социальных предрассудков. Государство, где уважают права граждан. Где нет места коррупции. Нет места рабству и разгулу преступности. Когда-то сенат приветствовал рождение этого нового государства громом аплодисментов. В такую Империю верил Дарт Вейдер и проливал за нее кровь. Кайло Рен – как он и обещал, должно быть, тысячу раз – завершит то, что начал его дед. Сейчас, спустя десятилетия, Империя наконец станет оплотом порядка, силы и благополучия, а не террора и военной диктатуры.
Он без стеснения называет старую имперскую ксенофобию трусливой попыткой переложить ответственность за множественные преступления на иные народы галактики, которые, разумеется, ни в чем не виноваты. Никогда впредь подобного не произойдет, обещает он – и, точно в доказательство своих слов, горделиво вскидывает голову, чтобы каждый зритель мог видеть блеск искренней решимости в бархатных глазах нового Верховного лидера.
Кайло обещает исполнить долг, возложенный провидением на его плечи. Не только именем великого деда, но также именем матери и отца, посвятивших свои жизни борьбе с деспотией, которая отныне останется в прошлом.
Он говорит о необходимости возродить имперский сенат на правах главного законодательного органа. Однако Верховный лидер, как прежде Император, оставляет за собой единоличное право считаться главой правительства – и утверждать или отметать решения, принятые сенаторами.
Новый властитель галактики не скрывает, что намерен продолжить курс, взятый его предшественниками, и двигаться в сторону стабилизации отношений с Центральными мирами. Он собирается прекратить бессмысленную и затяжную Гражданскую войну, вступив в переговоры с лидерами Сопротивления. Умышленное разжигание розни – это преступление, которое должно и будет пресекаться со всей строгостью. Однако нельзя отрицать, что именно бесчеловечная политика Сноука – нападение на отдаленные миры, убийство гражданский лиц, удар «Старкиллера» по Хоснианской системе – вызвала агрессию Сопротивления. Разве справедливо называть «террористической» организацию, которая борется за безопасность своей территории?
Если руководство Сопротивления согласится вступить в переговоры, Верховный лидер готов предложить им место в новом сенате. И разумеется, никаких репрессий. Что же касается погибших – на Хосниан-Прайм и на «Старкиллере», на Набу и на Корусанте, при Биссе и при Маластаре – увы, никакая сила во Вселенной не способна вернуть к жизни павших пилотов Сопротивления, равно как и солдат Первого Ордена. Однако посмертно и тем, и другим будут воздавать равные почести.
«Галактике нужна крепкая рука, – провозглашает Кайло Рен в завершение своей речи. – Но эта рука никого не станет карать без нужды».
Он отлично представляет себе, сколько глаз с замиранием сердца следят за его выступлением – как-никак с той поры, как новый Верховный лидер официально пришел к власти, прошло уже больше полугода, однако народам галактики только сейчас выпала возможность увидеть лицо своего вождя. Это лицо, которое долгое время оставалось под маской, впервые предстало открыто, без страха и стеснения. Прежде Кайло Рен был символом военного произвола – все равно что черный дух смерти. Отныне пусть этот старый образ уйдет навсегда! Да здравствует новый Кайло Рен – энергичный, решительно настроенный молодой идеалист, готовый поломать все мыслимые устои и политические схемы, чтобы, взяв лучшее от каждой из них, создать что-то кардинально новое. Что-то свое. Что-то беспрецедентное.
Почти наверняка знает он и то, что после этого выступления старая имперская аристократия – приверженцы давно изживших себя идеалов – проклянут его. Иные проворчат: «Чего ждать от сынка террористов?» А другие добавят вдогонку: «И от внука предателя…»
За минувшие месяцы сражение у Маластара успело обрасти множеством слухов. Кто-то вовсе утверждает, что вся эта кампания была тайно спланирована Сопротивлением, чтобы уничтожить генерала Хакса и привести к власти собственного агента. А что касается Сноука… кто его знает, существовал ли он вообще. Древние, как мир, старики в объеденных молью париках и их дамы – бывшие светские львицы при дворе Палпатина по-прежнему вспоминают «беднягу Арми», как они теперь любовно величают Хакса.
Как бы то ни было, с сегодняшнего дня найдется немало тех, кто скажет за его спиной, что новый Верховный лидер прогнулся под Центральные миры. Что он мечется в попытках угодить всем и всюду, подгоняя Империю под стандарты демократического строя. Но будут и те, кто сразу поймет, что из выбранного им курса можно извлечь определенную пользу. Что для Первого Ордена это шанс выиграть время, чтобы окончательно утвердиться на завоеванных позициях и наконец снискать необходимое уважение среди населения галактики – а в том, что оно и вправду необходимо, не сомневался даже покойный Армитидж Хакс. Ведь это благодаря ему, Хаксу, Кайло Рену теперь не приходится начинать с нуля, доказывая, что Первый Орден – не кровожадный монстр, с которым необходимо бороться.
С этой точки зрения нынешняя речь Верховного лидера – быть может, слишком смелый, но определенно мудрый ход, которого их противники уж точно не ожидали.
Наконец, кто-то сочтет, что молодым и неопытным правителем будет легко управлять. Кайло не собирается разубеждать даже таких.
Он вообще не реагирует на слухи. Один из уроков Галлиуса Рэкса, который он в свое время хорошо усвоил, – быть выше пустого трепа. Пусть его считают недалеким или называют за глаза двойным агентом. У большинства его недоброжелателей не хватит духу сделать что-то посерьезнее распускания сплетен. Что бы они ни говорили или ни думали, они боятся его. За шесть лет в Первом Ордене он прослыл безжалостным убийцей, фанатиком, конченым психопатом – и сейчас такая слава отчасти ему на руку.
Кайло Рен отлично понимает, чем рискует. Он – самый прославленный человек в галактике. И по количеству врагов с ним вряд ли кто-то сможет соперничать. Трудно привести две враждующие стороны к согласию, чтобы при этом тебя не возненавидела каждая из них.
Кайло был главой рыцарей Рен, однако среди обычных военных он не обладает достаточным влиянием. У него никогда не было официального воинского звания. А флот – это все, на чем держится власть Верховного лидера. Центральные же миры пока только приглядываются к нему. Если завтра чей-то шальной выстрел оборвет жизнь внука Дарта Вейдера, вряд ли это всерьез расстроит кого-то из бывших приверженцев Республики. Вероятно, они даже не особо поверят в его смерть, припоминая, как однажды «Кайло Рена» уже расстреляли у всех на глазах.
Да, Кайло получил власть над всеми мирами. Но сам он навеки останется узником – узником общества, в котором он вынужден существовать, своего окружения, своей славы, своих обязательств. Да и был ли он вообще свободным когда-либо в своей жизни? Единственное время, когда он полноценно принадлежал сам себе, – это те несколько месяцев в бегах. Искалеченный. Преследуемый обеими враждующими сторонами. Но никогда ему не дышалось так свободно, как в те дни, которые он будет вспоминать с улыбкой до конца жизни.
Не секрет, что сторонники Хакса продолжают следить за каждым его шагом. После сегодняшней речи сомневаться не приходится: стоит ему единожды споткнуться – и на его голову тут же обрушатся удары. Значит, спотыкаться нельзя. Кайло Рен должен оставаться собранным, уверенным в себе. Должен идти вперед твердой поступью, не опасаясь препятствий, но и не забывая о них. Таков путь властителя галактики, который будет продолжаться всю его жизнь. Это путь над ямой, кишащей ядовитыми змеями.
Он сам сделал такой выбор.
После Маластара Бен Соло был раздавлен потерей Рей и начисто оглушен минувшими событиями. Он толком не знал, где она теперь – жива она или мертва. Их больше не связывали Узы Силы. Бену оставалось только гадать, в какие сферы унеслась его любимая. Все, что он мог отныне, – это злиться, тосковать и думать. Он прошел все эти этапы.
Поначалу он был зол – в первую очередь, на Галлиуса Рэкса, но возлагать вину на поверженного врага так же бессмысленно, как на ветер или солнце. Бен быстро это понял. И тогда он начал злиться на себя самого. Крифф! У него в руках было величайшее сокровище Вселенной, и он не смог удержать его. Не сумел сохранить этот дар. Он потерял свою жену, и мир перед глазами потух.
Вновь и вновь Бен прогонял в уме картины их несбывшегося счастья. Стоило ему закрыть глаза, и он видел рядом Рей, чувствовал ее пальцы в своих волосах, ее дыхание на своей шее. Видел рядом их сына и дочь – хохочущих, веселых, беспечных, какими и положено быть детям, растущим в окружении родительской любви.
Такие болезненные размышления были его пищей, его сном. Его самой лютой, самой долгой казнью.
Потом злость переросла в тоску. В апатию, близкую к отчаянию, когда он лежал сутки напролет, глядя в пустоту. Он никого не желал видеть. Стоило кому-нибудь приблизиться, и Кайло Рен начинал рычать на него, словно ранкор, посаженный в клетку. Так что, среди первоорденских медиков даже поползли слухи, что Верховный лидер повредился умом.
Но со временем отчаяние начало понемногу разжимать когти, – и тогда Бен наконец принялся раздумывать о своем нынешнем положении. Он думал довольно много. Он старался размышлять трезво, не давая волю гневу или скорби. И мало-помалу пришел к умопомрачительному, хотя и вполне очевидному выводу: наконец у него есть реальный шанс положить конец войне.
На первый взгляд, задача примирить щипаных имперских куриц с одной стороны и блистательных борцов за свободу – с другой казалась неосуществимой. Но отныне у Бена Соло не было никакой другой цели. Он остался один. Его жизнь зашла в тупик. Мысль о том, чтобы воспользоваться обстоятельствами, которые сложились без его участия, чтобы попытаться изменить хоть что-то в лучшую сторону, придала ему сил. Вооружившись всем своим мужеством, Бен отважился пойти на риск. Он возвратился к образу Кайло Рена, чтобы в конечном счете разорвать этот образ, превозмочь его, уничтожить раз и навсегда.
В конце концов, три года – три криффовых года! – Рэкс притворялся им. Он украл три года его жизни, чтобы подготовить почву для своего будущего правления. И сейчас кто станет спорить, что это справедливо – если Кайло продолжит его игру и в определенной степени сам притворится Галлиусом Рэксом?
Быть может, в его решении имелась доля гордыни. Может, какой-то частью своей души он давно мечтал о возможности доказать всем, в том числе и себе, что он – уже не тот избалованный, озлобленный мальчишка, который привык добиваться своего криками, истериками и кулаками? Он желал убедиться, что способен на большее, чем доля цепного пса. Что он может расти над собой – и, кто знает, возможно, благодаря ему мир и вправду хоть немного изменится к лучшему?
Встать с колен… дышать полной грудью… радоваться каждому мгновению…
Постепенно эти слова стали приходить ему на ум все чаще. Когда-то давно, в замке Вейдера, они были для него мукой, но потом превратились в знамение надежды. То был его долг – в первую очередь, как наследника одного из величайших людей в галактике. Он не опустит руки.
Кайло с улыбкой представляет себе, с каким изумлением увидят его лицо на экране старые знакомые. Как Лэндо Калриссиан громко заявит, что теперь-то наконец ему стало ясно, отчего после трех лет неустанной борьбы, в течение которых газодобывающая станция то и дело переходила из рук в руки, первоорденские ублюдки внезапно собрали вещички и убрались из системы Беспин. Как где-то в секторе Сертар капитан одного из пиратских судов досадливо почешет правое плечо и отвернется, делая вид, что он занят чем-то более важным. И как его бывшие друзья, рыцари Рен, где бы они сейчас ни были, обменяются непонимающими взглядами.
После известных событий на Биссе оставшиеся члены братии вновь ударились в бега. Однако Кайло не утруждает себя их поисками. Рано или поздно рыцари явятся сами – чтобы исполнить свое обещание и самим получить обещанное.
Однажды тайный сын Верховного лидера, урожденный Бейл Соло, узнает, что у него есть и другое имя. Отец готов к этому. По крайней мере, он сделает все, чтобы мальчик не повторил его ошибок.
А еще Кайло воображает, как две пожилые аристократки на Набу, услыхав его речь, кисло усмехнутся, давая друг другу понять, сколь невысокого они мнения об обещаниях первоорденского мальчишки. Но потом, когда одна из них отвернется или выйдет в другую комнату, другая, подавляя слезы, украдкой протянет дрожащую руку к его изображению и мысленно скажет, что ее сын – молодец.
И сейчас, по прошествии нескольких месяцев, он хорошо помнит, как впервые предстал перед матерью после – как выяснилось – трехлетней разлуки. Помнит, как злоба и неверие на ее лице преобразились в сияние счастья, и как бархатные глаза Леи заблестели слезами – чистыми и прекрасными, как алмазы. Она спросила: «Как это возможно?» А он, растерянно улыбаясь, ответил: «Благодаря вам, генерал…»
В тот же день он обещал ей, что больше никогда не назовет ее «мамой». Вероятно, мало кто поверит, каким облегчением это стало для них обоих.
Она умоляла его покинуть Первый Орден. Продолжать жить спокойной неприметной жизнью рядом с детьми. Понемногу обучать их владению Силой, чтобы Бейл и Рио наконец полноценно осознали, что это такое – быть одаренными…
Бен даже рассердился на нее. Ведь разве это было не жестоко с ее стороны – уговаривать его поступить так, как он и сам хотел бы если не всей душой, то определенно немалой ее частью? Ему пришлось долго убеждать ее, что он идет на опасную авантюру, в первую очередь, ради будущего дочери и сына. А какое будущее ожидает потомство Скайуокеров, если война так и не прекратится, было слишком хорошо известно им обоим.
Они с матерью условились изображать вражду на публике – их быстрое примирение могло бы окончательно подорвать и без того хрупкое доверие первоорденцев к их новому лидеру. Но наедине, когда Кайло мог позволить себе вновь стать Беном, Лея Органа превращалась в его вернейшего союзника. Это она помогла ему составить речь, которая сейчас гремит на всю галактику.
Они оба предполагали, какой резонанс вызовут подобные слова с обеих сторон. Что большинство сочтет эту речь провокацией. Того-то они и добивались – немного «встряхнуть» галактику, заставить общественность всерьез присмотреться к Кайло Рену как к новой политической фигуре. Со временем скажут, что его правление началось именно с этого дня. Подавляющее число зрителей назовут его наивным мечтателем. Но молодые мечтатели всегда вызывали куда больше симпатий, чем алчные старики.
Конечно, ему предстоит еще многому научиться. Раньше Кайло довольствовался приблизительным пониманием политической обстановки. Сейчас от него требовалось погрузиться с головой в хитросплетение интриг, закулисного противостояния, бесконечных цифр и вечных рассуждений о всеобщем благе. Последних нескольких месяцев хватило лишь для беглого вводного курса, но дальше – целая жизнь. Годы, а быть может, десятки лет попыток склеить разрозненное государство по кускам. Эта задача, с которой в свое время не справились лучшие умы галактики, вроде Верховного канцлера Мон Мотмы, теперь лежала только на его плечах – но может, у одного человека больше шансов справиться с ней, чем у сотен?
Ему предстояло медленно, шаг вперед и два назад, идти к поставленной цели, на практике постигая науку управления государством: постепенно формировать собственный круг сторонников, отдавать им лучшие военные и административные посты, продвигать свои законы и свои правила игры.
Кайло догадывается, кто встанет на его сторону в первую очередь – те, кто давно устал от бессмысленного кровопролития. В галактике немало разумных существ, которые разуверились в политике Республики и до сих пор не примкнули к Первому Ордену лишь потому что недолюбливают диктатуру и боятся государства, которое уже показало себя явным агрессором. Именно они, вероятнее всего, охотно примкнут к новому молодому правителю, который ясно дал понять, что желает избежать крайностей.
Возможно, мечта о новой совершенной Империи так и останется мечтой. Возможно, благие начинания скоро забудутся, и на поверку Кайло Рен окажется тираном, который ничем не лучше прочих. Время покажет.
***
«Это ты…»
Он улыбается, не открывая глаз, и осторожно, чтобы не спугнуть счастливое видение, проводит рукой вдоль знакомого изгиба спины, касается плеча и тонкой шеи. Слепота и полудрема сейчас играют ему на руку – они размывают границы реальности, и Кайло плевать, сон перед ним или явь. Важно лишь, что Рей рядом. Словно настоящая. Теплая, живая. Сейчас он доверяет своим рукам куда больше чем глазам – а руки узнают бархат ее кожи, плавные линии ее тела, шелк волос… даже запах. Ее запах он никогда не спутал бы ни с каким другим.
Он чувствует прикосновение ее пальцев на своем лице.
– Ты мертва? – растерянно спрашивает Кайло, хотя в голове у него вертится: «Какая разница?»
– Я жива.
Его сердце замирает.
– Ты вернулась?
– Я и не уходила.
Ее загадочные ответы еще больше убеждают его, что все это – не больше, чем сон. Странная игра подсознания. Но если так, будь он проклят, если позволит кому-то себя разбудить!
Он уверенно привлекает ее к себе. Впервые он не боится, что кто-то или что-то может отнять у него Рей. Галлиус Рэкс сгинул. Война окончена. Отныне единственное, что еще способно их разлучить – это рассвет. Но пока кругом властвует ночь, им бояться нечего.
Он покрывает поцелуями внутреннюю сторону ее бедра, пробираясь все дальше – туда, где так тепло, влажно и уютно, и чувствует, как в ней вскипает наслаждение, и как Рей начинает бессознательно двигаться навстречу его рту. В эти минуты он, словно новорожденный младенец, которого инстинкт ведет навстречу материнскому соску. Его жадность растет. Он желает испить ее удовольствие до дна. Желает с такой силой, словно от этого зависит его жизнь.
Наконец их тела сплетаются воедино. Он рывком погружается в нее и тонет в ощущении ни с чем не сравнимого блаженства. Она дрожит и стонет под ним – горячая, расслабленная, распаленная. Желанная. Восхитительная. Вновь и вновь она пропускает между пальцев его волосы – и каждый раз этот жест заставляет Кайло замирать от удовольствия. И так час за часом. До первых признаков приближения утра.
Потом он ненадолго засыпает, уткнувшись носом ей в плечо. Прижимая к себе жену, как ребенок – любимую игрушку. И просыпается лишь когда небо окрашивается в алые краски рассвета.
Он осторожно приподнимает веки – и встречает внимательно-ласковый взгляд ее глаз. Ярко-золотистых глаз, в которых, однако, нет ни злобы, ни ненависти – а есть лишь любовь и бесконечная тоска.
Сила, как же она прекрасна! Ее распущенные волосы спадают с плеч, уголки губ приподняты в грустной улыбке. Предрассветный полумрак окрашивает серыми красками ее нежный силуэт. Она похожа на привидение. Нет, не на одного из Призраков Силы – скорее на прекрасный дух ночи.
И тут он впервые начинает подозревать, что перед ним никакой не сон, не иллюзия, не слепая шутка болезненного воображения. Это его жена, его возлюбленная. Его спасительница. Его Рей.
Кайло резко садится на постели. Его пробивает дрожь. В глазах встают слезы. Да, это и вправду она! И ему наплевать, каким чудом она вдруг оказалась здесь. Он склоняется перед нею, словно перед каким-то божественным идолом, и, уткнувшись лицом в ее колени, глухо, самозабвенно плачет.
– Почему, почему ты не пришла раньше?
Ее руки ложатся ему на плечи.
– Это трудно объяснить, Бен. Я теперь живу в другом мире. Там все мертво и статично – пространство, время. Даже сама Сила. Для тебя с нашей разлуки на Маластаре прошло… сколько? Полгода? Но для меня это было долей секунды.
Слезы застывают у него на глазах. Только сейчас он осознает, какая огромная пропасть отныне разделяет их. И каких усилий, вероятно, стоило Рей преодолеть ее.
Кажется, она понимает, о чем он думает. И почему-то становится еще печальнее. Ее взгляд обращается к окну, занимающему всю противоположную стену.
– Скоро мне придется снова тебя покинуть, – срывается с ее губ мгновение спустя.
Кайло хватает ее за плечи, давая понять каждым своим движением, что уж теперь-то он не позволит, не отпустит…
Она с отчаянием приникает щекой к его груди.
– Прости.
– Почему ты не останешься со мной?
– Я всегда буду с тобой.
– Тогда зачем говоришь, что уйдешь? – сквозь его голос сочится обида.
Она отстраняется и смотрит ему в глаза с такой искренней, такой трогательной мольбой, что Кайло становится не по себе.
– Ты не поймешь… я способна находиться в нескольких местах одновременно, и какая-то часть меня никогда тебя не покинет. Но я не могу надолго оставаться в этом мире, в этом теле, которое постоянно требует пищи. В моем мире, где Сила мертва, нет и Голода. Но если я останусь, то могу погубить всех.
– Так ты… – он сглатывает и умолкает, не закончив.
И вновь Рей без труда догадывается, что он имел в виду.
– Да, – она опускает голову. – Зови меня погибелью этого мира, если угодно. Но на самом деле я – это просто отражение самой Силы.
– А Рей? – тихо спрашивает он.
Что стало с настоящей Рей? Где она? Или это божество поглотило ее, как его самого едва было не поглотил Галлиус Рэкс?
Она слабо качает головой.
– Рей – это часть меня. Признаюсь, самая лучшая часть. Только благодаря ей мне до сих пор удается сохранить остатки человечности, иначе я не смогла бы воплотиться в живом теле, как сейчас. И она по-прежнему любит тебя всей душой.
Кайло не знает, что сказать. Глаза по-прежнему обжигает слезами, и вновь на него накатывает желание что-нибудь сломать, разбить, уничтожить…
– Это ты… – с ожесточением бормочет он, блуждая взглядом вокруг. – Ты разорвала Узы? – Почему-то он почти уверен в ответе.
