Текст книги "Сердце бури (СИ)"
Автор книги: Раэлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 55 страниц)
– Я люблю тебя… люблю… люблю… – снова и снова хрипло шепчет она, и о Сила! – сколько скрытых значений имеют ее слова, Бен это чувствует: «не бойся», «не плачь», «не сомневайся», «не оставляй меня», «помоги мне»…
Поначалу глаза Бена оставались закрытыми, а на его губах мерцала блаженная и немного лукавая улыбка. Но вдруг все его тело резко напряглось, и глаза распахнулись, обнажая какую-то яростную решительность.
Даже сейчас ему все еще было мало ее – ее кожи, ее запаха, ее тепла, ее ласк. Все еще казалось, что она принадлежит ему не полностью. И с каждым толчком, как ни странно, жадность его становилась только больше.
С диковатой силой он рванул на ней рубашку, потом еще раз, и еще… Последний несчастный клочок ткани, и тот, казалось, отнимает у него какую-то частицу Рей. В его движениях прослеживалось что-то нездоровое, лихорадочное. Казалось, в нем вдруг опять пробудился злой мальчишка, который раскидывает и ломает игрушки, когда бессилен добиться того, чего он хочет.
Больше всего ему хотелось брать ее полноценно, как здоровый человек. Накрыть своим телом, как бы ограждая ото всех невзгод и тревог, и просто позволить наслаждаться.
Как будто можно страстью компенсировать свою ущербность…
Ветхая ткань податливо затрещала. Рей вздрогнула от неожиданности, когда остатки рубашки упали с ее плеч, и она осталась полностью обнаженной, открытой. Забавно-порочной…
Ладони Бена по-хозяйски завладели обеими ее грудями. Едва справляясь с напором подступающего наслаждения, Рей резко выгнула спину. Она продолжала двигаться. Размашистыми, обстоятельными толчками впускала его в себя как можно глубже, не забывая осыпать поцелуями его шею и грудь, ласкать его голову и теребить пальцами непослушные набуанские кудри. Медленно и уверенно она сливалась со своим мужем, как это и подобает жене – здесь и сейчас, в их первую брачную ночь, в полутьме, на холодном окровавленном полу. Такая странная картина супружеской гармонии. Неумело исполненная и в то же время странно притягательная картина с избытком красок всех цветов.
Она руководила – да, пока только это им и оставалось. Но неужели Бен стыдится этого? Неужели он считает это препятствием? Глупый, глупый!..
Еще несколько широких, мягких движений бедрами – и вот, вот оно! Трудно сказать, кто первым достигает развязки, это его удовольствие влечет удовольствие и для нее, или наоборот. Но какая, в конце концов, разница?
Их тела одновременно зашлись короткой конвульсией. Юноша и девушка, муж и жена на миг перестали чувствовать что-либо – даже себя самих, но лишь для того, чтобы уже через мгновение вновь вернуться в реальность, где Рей по-прежнему обнимала Бена всем своим телом, и Бен обнимал Рей, громко хватая воздух приоткрытым ртом. И он, и она одинаково готовы были смеяться и плакать. Они улыбались, игриво соприкасаясь носами.
Рей потребовалось некоторое время, чтобы справиться с дрожью в ногах и подняться. Еще секунду она пыталась привести мысли в порядок.
– Тебе все-таки надо обработать раны, – тихо сказала она. – А потом и помогу тебе добраться до постели. Не трать силы, я… я сама все сделаю.
Все это время она добросовестно медитировала и тренировалась – в том числе пробовала упражняться и в левитации. И сейчас если даже не была уверена, что сумеет сделать то, что столько раз непринужденно проделывал Бен на ее глазах, то уж во всяком случае была готова попробовать.
Бен ничего не ответил. Ее слова переполнили чашу его терпения, он ударил ладонью об пол и самозабвенно захохотал.
О великая Сила! Как будто эта девушка и так мало для него сделала. Теперь она собирается сама левитировать его, словно он совсем уж немощный…
Еще недавно такая неумелая забота лишь в очередной раз покоробила бы его самолюбие. Но сейчас – другое дело. Почему-то именно сейчас потуги Рей казались ему забавными и очаровательными.
Рей не успела оглянуться прежде чем ее муж в безудержном порыве веселья и восхищения, со счастливым и беспечным выражением на бледном лице, сгреб ее в охапку и вновь прижал к себе. Свою маленькую смешную бесконечно любимую мусорщицу, которая пробудила в нем то лучшее, чего он уже и сам от себя не ждал.
Его дурачество застало Рей врасплох. Она коротко вскрикнула, когда пол ушел у нее из-под ног. Все краски действительности вдруг смешались перед глазами, как на детской карусели, и она не заметила, как сама стала смеяться ему в тон.
Он приник лбом к ее лбу. Он посмотрел ей в глаза.
– Если когда-нибудь я позабуду, почему женился на тебе, просто напомни мне об этой ночи.
Рей так и не смогла понять, шутит он или говорит всерьез.
***
… – Так вот почему ты не стал стирать память Митаке и его штурмовикам. – Рей выразительно взглянула на Бена, как бы говоря, что теперь-то она понимает: это решение не было ни ошибкой, ни обычным его капризом. И оно, очевидно далось ему нелегко.
Осознанно отказаться от укрытия и подвергнуть опасности всех, кто находился в то время на станции: и ее, и Лэндо, и других людей. Нужно иметь веские причины, чтобы так поступить.
– Да, – Бен поднялся на локтях, чтобы лучше видеть лицо жены.
Та смущенно заерзала и плотнее укуталась в покрывало.
Они лежали так уже почти час – расслабленные переплетенные тела на супружеском ложе, – и все это время, не умолкая, говорили. Обсуждали случившееся и сообща раздумывали, как им теперь поступить. Голова Рей лежала на животе у Бена, так что тот мог, приподнявшись немного, смотреть на нее.
Рей все же удалось отыскать аптечку, и сейчас пострадавшие ноги ее супруга были добротно перевязаны смоченными в бакте кусками одежды и полотенец.
– Я знаю Сноука. За те годы, что он был моим учителем, я успел изучить его образ мыслей достаточно хорошо. Готов спорить на что угодно, он попытается использовать мою мать как приманку – для меня и, очевидно, для тебя тоже. Поэтому и нужно, чтобы он узнал все, как есть. Он должен знать, что я знаю, где она. Он должен быть уверен, что я приду за ней рано или поздно. Только так я могу быть уверен, что он по крайней мере не убьет ее.
Иначе… юноша слишком хорошо представлял себе, что станет с бывшей главой Сопротивления, угодившей в лапы к Верховному лидеру, если она будет больше не нужна ему. Еще недавно он сам был в такой же ситуации, и никогда в жизни не пожелал бы своей матери снискать судьбу заложницы, не оправдавшей ожиданий. Никогда. Даже в минуты особого гнева. Даже когда он бывал не прочь собственноручно убить ее; удар светового меча в сердце – и тот куда как милостивее.
И уж тем более он не желал ей столь горькой участи теперь. Не после тех заветных слов, что она сказала ему на Центакс-I перед самой разлукой.
– Ты хочешь биться со Сноуком… – Рей повторила его же слова просто для того, чтобы уложить эту мысль в голове.
– Видно, у меня такая судьба – гоняться за бывшими учителями, – отвечал Бен с усмешкой. – Сноук ждет, что я буду действовать сгоряча. Что побегу прямо в его капкан, ничего не замечая вокруг.
Но нет. Каким бы безумцем он ни был, однако понимал: для того, чтобы вызволить мать и самому уйти живым ему необходимо быть на шаг впереди Рэкса. Делать то, чего бывший наставник никогда бы не предвидел.
– Выходит, у тебя есть какой-то план, – догадалась Рей.
Ее муж заметно поморщился. Как ребенок, которому приходится пить горькую микстуру, если он хочет поскорее поправиться и встать с постели. Без дополнительных объяснений Рей поняла: задумка, которая вертится в его мозгу, судя по всему, не из приятных.
Бен на мгновение отвернулся.
– Есть, – выдавил он.
Конечно, сперва необходимо было окончательно убедиться, что ему в самом деле не преодолеть эту последнюю преграду паралича другими средствами. Впрочем, чему тут удивляться? После его побега из Святилища прошло столько месяцев, и все это время поврежденные клетки его мозга продолжали отмирать.
– Помнишь, тот дроид Маз говорил, что операция может помочь…
И он коротко, безжизненным голосом, изложил свой замысел. В конце концов, к этому ведь и шел весь их предыдущий разговор.
Поначалу Рей просто-напросто не поверила ушам. Она поднялась над ним, изучая взглядом бархат его глаз с выражением праведного негодования. То, о чем он говорил, на деле не имело ничего общего с рекомендациями Эмми. Более того, это означало вовсе не излечение – наоборот, увечье еще более серьезное.
Если подумать, это даже хуже, чем увечье Вейдера.
– Полагаешь, кто-то из медиков – настоящих медиков, а не шарлатанов во Внешнем кольце – согласится на такое варварство? – суховато спросила она.
Бен с нарочитой непринужденностью пожал плечами.
– В Первом Ордене это – обычная практика.
Рей раздраженно махнула рукой, что означало: «Замолчи, не хочу слушать!» О Сила… И он всерьез рассчитывает, что она его поддержит?
Она чувствовала, что готова вновь броситься на него с кулаками, как тогда, на Такодане. Именно так она и поступила бы, будь у нее хоть какая-то надежда выбить эту ужасную, несусветную чушь из его головы.
– Рей, послушай меня… – Бен смущенно улыбнулся. Казалось, он не знает, как реагировать на ее внезапную злость – какая-то его часть была раздражена, но другая полнилась благодарностью и странным, смехотворным ликованием.
Его внезапная улыбка сама собой заставила Рей поутихнуть. В который раз новоиспеченная госпожа Соло подметила, как удивительно ее супруг похож на своего отца.
– Насколько мне известно, Нал-Хатта – идеальное место для таких операций, – сказал он, решив перейти прямо к делу. – Там есть все необходимые технологии, и этот мир не скован условностями морально-этических норм, навязанных Республикой. Не нужно ни документов, ни врачебных справок. Никто не станет задавать лишних вопросов. Достаточно некоторой суммы кредитов на твоем счету.
К слову, денег у них тоже не было. Но как раз эту проблему Бен мыслил наименьшей из всех, даже если Калриссиан откажется помогать им. Главное – не натолкнуться на существ, невосприимчивых к чарам Силы.
Рей досадливо фыркнула в ответ. Она знала законы криминальной среды, многие из которых – особенно во Внешнем кольце – шли именно от хаттов. Возможно, Бен прав, и Нал-Хатта – главная планета хаттов, на одну из лун которой они сейчас и держат путь, – это именно то место, где можно сделать все «быстро и чисто», «без лишнего шума», как любят говорить в тех краях? Однако его задумка все равно была ей не по душе. Да и как может прийтись по душе такое?
Она попыталась прибегнуть к последнему средству.
– Ты говоришь, что делаешь это ради матери. Но подумай, каково ей будет узнать, что ты с собой сотворил?
Зная, что ее сын пошел на это ради ее спасения, Лея просто возненавидит себя. Рей поставила себя на ее место – она бы точно возненавидела.
– Дело не только в ней, – возразил Бен с неожиданной пылкостью. – Это моя судьба, Рей. Нравится это моей матери или нет, но все так и есть. Сила выбрала меня, как выбрала когда-то моего деда, и Люк Скайуокер это знал. Когда-то он предал меня и продал Рэксу, но сделал он это не просто так.
Бен понимал, что, коль скоро он назвался священной жертвой и наследником Избранного, так, стало быть, надо идти до конца. А идти до конца означает одно – уничтожить Галлиуса Рэкса, разделаться с ним раз и навсегда.
Он пока не понимал только одного – как, хатт побери, вяжется с этим его предназначением появление в его жизни Рей, их внезапно вспыхнувшие чувства и скорый брак. Он не понимал. Однако был уверен, когда речь идет о воле Силы, случайностей не бывает и быть не может. А значит, стоит лишь довериться ей. Бен действительно в это верил, он ни капли не кривил душой.
– Рей… – он дотянулся рукой до ее маленькой, упрямой головки и ласково пробежался пальцам по волосам, успокаивая одновременно и ее, и себя самого.
Неужели она думает, что это решение далось ему легко? Неужели полагает, что он просто так взялся кромсать себя сегодня? Если бы у него была надежда обойтись без этих крайних мер, разве он отказался бы? Но, возможно, в этом и заключается очередной урок смирения, который Сила уготовала ему? Бен давно понял, что для достижения цели приходится жертвовать чем-то важным. Чаще всего у победы горький привкус. Оба его учителя – каждый по-своему – пытались донести до него эту истину. Он научился жертвовать другими – даже собственным отцом. Но сейчас от него требовалось самому добровольно лечь под нож. Где-то на краю сознания он, вероятно, с самого начала знал, что эта возможность существует, и если до сих пор не подумал о ней, то лишь потому что ни один человек в здравом уме не решился бы на такое.
«Без тебя мне не справиться, Рей. Неужели ты не видишь, мне самому отвратительна даже сама эта мысль. Но как быть? Ты ведь прекрасно знаешь, что мне плевать на Республику и демократию. Пусть Рэкс забирает всю галактику, пусть подавится ею! Однако он не успокоится, пока не найдет нас. Он будет пытать мою мать, чтобы заставить нас явиться к нему. Я должен обезопасить всех – и ее, и нас с тобой…»
Как она не поймет, что он в отчаянии – и только от отчаяния готов пойти на то, на что ни за что не пошел бы в иных условиях, даже под угрозой остаться паралитиком до конца дней? Именно сейчас, а не там, на полу у освежителя, ему нужна была ее поддержка, ее, если угодно, треклятое сострадание.
Трудно сказать, что повлияло на Рей в большей мере – упоминание об угрозе, нависшей над головой генерала Органы, мысленная мольба Бена или его горящий упрямством взгляд; этот невероятный взгляд бархатных глаз, от которого у нее и сейчас, как и когда-то на «Старкиллере», бежали мурашки по телу, – однако уже в следующее мгновение она смягчилась. Враждебное выражение ее лица сменилось обреченным.
Она отдавала себе отчет в том, что они оба еще пожалеют о сегодняшнем своем заговоре – и скорее всего, пожалеют довольно скоро. Но вместе с тем давно знала, что если уж Бен Соло вбил что-то себе в голову, он обязательно осуществит это – с поддержкой жены или в одиночестве, но сделает, что задумал.
– Надо поговорить с Лэндо, – наконец угрюмо пробормотала Рей.
Как будто от этого что-то зависело. Как будто Лэндо еще мог отговорит Бена от сумасбродной затеи.
========== Глава XXVII ==========
Бен Соло знал то, чего не знала Рей. По долгу службы Кайло Рену приходилось слышать о тайнах прошлого гранд-адмирала Рэкса – прошлого, которое стало настоящим. Бен знал об экспериментах над живыми людьми, о создании полуроботов – «искусственных солдат»*, как их называли прежде. Сейчас в Первом Ордене предпочитали говорить «киборги».
Киборги.
Стоит вдуматься в это слово, чтобы разглядеть весь цинизм и всю безнравственность тех, кто считает возможным использовать его. Такую топорную подмену понятий любой мыслящий человек сочтет оскорбительной для своего ума. Киборгами чаще всего называют тех, кто носит механизированные протезы, только и всего. Дарт Вейдер, его дед, Квимаен джаи Шилал, более известный как генерал Гривус, о котором Бен читал еще в детстве, наконец, печально известный Дарт Мол – вот кто перво-наперво приходил на ум ему и, наверняка, другим тоже. Но «искусственные солдаты» – это нечто другое; нечто, никак не соотносящееся с общими представлениями о киборгах. Это омерзительная попытка подчинить само человеческое сознание, заменить его искусственным разумом.
Программа по созданию «искусственных солдат» разрабатывалась еще во времена Империи. Будущий Верховный лидер в свое время лично приложил руку к этим разработкам, несмотря на то, что столь радикальная идея массового контроля не пришлась по нраву даже имперской военной верхушке. Да и кому такое может понравиться, кроме тирана, одержимого мечтами о вечной жизни и всеобъемлющей власти, гениального и расчетливого безумца, каковым и был, по сути, старик Палпатин и каковым стал со временем – даже, пожалуй, в несколько усиленном виде – Галлиус Рэкс?
Изначально предполагалось, что полулюди-полумашины должны стать альтернативой послушным клонам, которые благодаря модификатору роста быстро старели и умирали. Со временем «искусственные солдаты» заменили бы штурмовиков, а потом и прочих военных. Даже высший офицерский состав, в этом никто не сомневался. И потому после кончины императора командование не пожелало продвигать эти разработки.
То самое командование, которое практически в полном составе погибло при Акиве. И если верно, что Галлиус Рэкс был тем самым «Оператором», который сдал военный совет войскам Альянса, получается одно к одному, ведь именно между Акивой и Джакку в архивах Империи и начинают упоминаться первые случаи использования «искусственных солдат».
Отголоски тех давних событий звучали и поныне.
Далеко не все в Первом Ордене знали о существовании «искусственных солдат», а те, кто знал – самые высокие военные чины, привилегированные особы, вроде Хакса и его присных, – втайне отчаянно гадали, есть ли эти полулюди среди их окружения? А быть может, они и сами, не зная об этом, являются всего-навсего киборгами в новом, более жутком понимании этого слова? Кто может ручаться, что в его мозгу не действует крохотная микросхема, отвечающая за все его мысли и поступки?
Естественно, любой спросил бы: если Первый Орден располагает технологиями, которые позволяют подчинить человеческий разум, к чему тогда его агентам использовать ментальные техники одаренных? Почему Кайло и другие рыцари принимали участие в допросах? Что ж, тут все просто. «Искусственными солдатами» становятся те, в ком Первый Орден еще заинтересован. Если, к примеру, офицер высокого состава, который знает слишком много, вызвал сомнения в своей благонадежности, он – идеальный кандидат. На простых пленников ни к чему тратить ни усилия, ни технику.
Но манипуляции с человеческим мозгом не всегда во вред. Любое чудовище можно приручить, любое зло – обратить во благо. История знает немало примеров, когда изыскания, изначально направленные на убийство, порабощение и террор, находили мирное применение в быту, в науке, в медицине…
Оцифровка сознания, детальное фиксирование и воспроизведение индивидуальной схемы работы головного мозга вплоть до мельчайших электрических импульсов, создание искусственных нейронов и целых нейронных сетей – сколько новых возможностей открывают эти разработки – плод нездорового стремления Палпатина к максимальному контролю надо всеми живыми существами в галактике! Сколько всевозможных нарушений в работе центральной нервной системы можно «излечить» альтернативным способом, просто заменив поврежденную часть головного мозга на электронное устройство! Можно распрощаться с проблемами, связанными с органическим поражением или недоразвитием мозга, без долгой реабилитации и дорогостоящих нейростимуляторов, которые, к тому же, часто оказываются неэффективными.
Что и говорить, на первый взгляд соблазн велик. Единственное, что препятствовало и по сей день препятствует широкому распространению этих технологий в Центральных мирах – это смешные и зачастую довольно расплывчатые понятия об этике. Глупый вопрос, на который нет и, наверное, не может быть ответа: «Что останется от человека, если заменить его рассудок машиной?»
Основное место, где практиковались такого рода операции, – это Внешнее кольцо, своего рода граница между Республикой и мирами, принадлежащими Первому Ордену, и еще Пространство хаттов. И то, и другое суть нейтральная территория, куда доносится лишь слабое эхо законов – как одних, так и других. Там все решают деньги криминальных лидеров, среди которых первое место по праву занимают хатты, и уж хатты-то не упустили удобного случая для спекуляции.
Бен предполагал, что такое повреждение, как у него, не потребует особых усилий, наверняка его можно скорректировать, свести на нет при помощи имплантанта.
Юноша отвернулся от транспаристиловой панели и смежил веки. На его губах показалась ироничная улыбка, горькая и усталая.
Выходит, теперь он тоже должен стать отдаленным подобием «искусственного солдата». Заменить утраченные или отказавшие ноги не сложно, но вставить электронную схему себе в голову – это означает, так или иначе, доверить машине, бездушной и безупречной, какую-то часть себя.
Эта мысль была, конечно, преувеличением. Но отделаться от нее никак не получалось. Кто сможет ручаться, что имплантант не принесет больше вреда, чем пользы? Увы, никто из медиков не никогда не давал никаких гарантий на этот счет. Работа мозга со всеми ее особенностями как была, так и осталась тайной за семью печатями. Тайной, которую до сих пор не удалось полноценно раскрыть даже при использовании самых передовых технологий.
Когда схема оцифровки сознания была должным образом освоена в Первом Ордене, очень быстро выяснилось, что воспроизводство системы импульсов, даже самое доскональное, не может пролить свет на все тонкости нашего восприятия внешней информации и ее анализа. И уж точно это – не тот путь, который может привести к ответу на главный, должно быть, вопрос нашей жизни: «Что есть человеческая личность?»
Поразительно! Имперцы научились покорять человеческий разум, но даже они до сих пор не знают до конца, как он работает.
***
Луна контрабандистов, раскинувшаяся за транспаристилом, напоминала огромный, ярко отливающий золотом металлический шар. Спутник сверкал бесконечным множеством огней, которые здесь, на границе с атмосферой, сливались в один рисунок тонких пламенных линий.
Вокруг сновали другие звездолеты, прибывающие и отправляющиеся в путь. Бен, безотрывно глядевший в широкий иллюминатор, только и успевал подмечать, как над поверхностью спутника проносятся, подобно прытким метеорам, вспышки ионных двигателей. Системы радаров на «Тени» фиксировали сигналы судов, а на мониторах отображались все новые данные ID-транспондеров. В основном попадались фрахтовики контрабандистов, реже – одинокие шаттлы и небольшие яхты, принадлежавшие, по большей части, каким-нибудь местным дельцам.
Лэндо сидел поодаль, закинув ногу на ногу, попивал свой обычный утренний каф и угрюмо слушал рассказ Рей. По ее тону ясно ощущалось, что девчонка – насколько, правда, уместно называть «девчонкой» пусть молодую, но все же замужнюю женщину? – не одобряет решение Бена и поддерживает его исключительно в силу обстоятельств. Иначе и быть не могло.
Сам юноша упрямо молчал, как будто опасался, что его вмешательство только навредит делу.
Поначалу Рей хотела вовсе не упоминать о том, что они намерены отправиться на помощь генералу Органе. Она понимала: раз уж Лэндо не вышвырнул их вон, едва узнав правду, значит, намерен до конца исполнить обещание, данное Лее. А та бы наверняка не пожелала, чтобы ее сын и сноха шли прямиком в ловушку Галлиуса Рэкса. Рей предлагала рассказать обо всем немного иначе: молодой человек, недавно женившийся, хочет любой ценой избавиться от увечья, чтобы не быть для молодой жены обузой – все просто и понятно. Тем более, никакой лжи, по сути, тут и нет. Лэндо Калриссиан и сам мужчина, ему должны быть понятны чувства Бена.
Вот только сам Бен со свойственной ему резкостью заявил, что он не станет юлить и выкручиваться. Он должен помочь матери – это его право. А разница между ложью и полуправдой невелика – он говорил это уже много раз.
Пожилой делец задумчиво теребил указательным пальцем край бледной, с шоколадного оттенка каймой, нижней губы. Он полагал – и даже, честно говоря, надеялся, – что эти двое вряд ли встанут к завтраку. Подниматься раным-рано – удел стариков, молодежи больше пристало валяться в постели до полудня. И вообще лучше бы им заниматься исключительно друг другом, как и полагается молодоженам. Это значительно облегчило бы жизнь ему, Калриссиану, в этом кишащем бандитами месте с разыскиваемой Первым Орденом влюбленной парочкой на борту. Однако Бен и Рей все же показались из своей каюты, когда на экране хронометра было всего около семи тридцати по общегалактическому времяисчислению, и Лэндо с проницательностью, свойственной его годам, тут же предположил, что это неспроста.
К несчастью, он не ошибся.
В какой-то момент Калриссиан поднял сурово-растерянный взгляд на Рей, как бы говоря: «Хоть ты отговори этого сумасбродного паршивца от его затеи».
Рей поняла, к чему он клонит, и плечи ее поникли. В глубине души она сознавала – не могла не сознавать, – что даже если Бен откажется от своей задумки, это не решит проблемы. Не отведет угрозу от Леи и от них самих.
Лэндо повернулся к Бену.
– Ты понимаешь, парень, на что идешь?
Тот кивнул, по-прежнему сохраняя молчание.
Видя на его лице спокойную убежденность, Калриссиан принялся судорожно качать головой.
– Твоя мать ни за что не одобрила бы…
– Моя мать сейчас в плену, – хмуро отозвался юноша. – Ты и сам слышал, где она сейчас, Лэндо. И наверняка догадываешься, что ее ждет. Если я не сделаю того, что собираюсь сделать, мне не удастся ей помочь.
– Я обещал Лее приглядеть за тобой. Уберечь от беды.
Бен ответил не сразу. На долю секунды он сжал кулаки. Его мышцы угрожающе напряглись.
– Мне вовсе не обязательно спрашивать у тебя согласия, – ледяным тоном напомнил юноша. – Я – не пленник здесь. Могу идти, куда захочу и делать, что хочу, так ведь? – Он суховато сглотнул. – Твое право помочь мне и Рей или умыть руки, но без твоей помощи нам придется использовать Силу…
– При посторонних? – Лэндо вскочил на ноги. – Ты с ума сошел, сопляк? Вы можете себя выдать. И уж точно нарветесь на неприятности. Не забывай, здесь владения хаттов. А ваши джедайские фокусы не действуют на хаттов и на большинство их приспешников…
Люк Скайуокер как-то раз пытался промыть мозги Джаббе Хатту – и попал впросак.
– Так помоги мне, – повторил Бен с напором. – Помоги нам. Помоги моей матери. Сделай то, что я прошу…
Голос его дрогнул, и юноша торопливо умолк, как будто опасался произнести вслух то, что говорить вообще-то не должен был, хотя эта мысль уже давно витала между ними – и даже сам Лэндо, хотя он и делал вид, что не замечает ее, наверняка понимал, к чему идет весь этот разговор.
«За тобой должок, Калриссиан».
Давний должок, о котором давно никто не упоминал – ни Хан, ни Лея, ни их сын, ни Люк, ни сам Лэндо, – но который каждый из них по-прежнему хранил в памяти.
«Однажды ты уже предал моих родителей. Не повторяй былой ошибки. Не бросай мою мать в беде».
Калриссиан умолк, переводя дух. С видом глубокой озабоченности он утер лоб тыльной стороной ладони – Лэндо уже привык к тому, что, когда он нервничает, пот катится с него градом, – и, выдержав короткую паузу, спросил:
– Почему бы нам просто не сообщить Сопротивлению, где искать Лею?
– Сопротивление не сможет добраться до Бисса, – вставила Рей. – Единственный безопасный гиперпространственный маршрут на территории Ядра контролируется Первым Орденом, а лететь обходным путем слишком рискованно.
Уж она-то знала, о чем говорит. Хотя она поделилась с Леей данными навигационного компьютера «Ипсилона», однако едва ли рассчитывала даже на то, что кто-нибудь из летчиков отважится повторить их с Теем путь через Глубокое Ядро. Если припомнить все ловушки, встречавшиеся им на пути – и пространственно-временные разломы, и гравитационные аномалии, и само притяжение центра галактики, – Рей готова была согласиться, что соваться в те края равносильно самоубийству, и честно сказала об этом генералу Органе на записи, которую передала По.
Калриссиан не нашел, что возразить. Он спокойно покивал, давая понять, что принял к сведению этот аргумент, затем снова поглядел на Бена и наконец тяжело вздохнул.
– Ну и задачи вы передо мной ставите, ребятки. Одна невозможнее другой.
Однако в самом звучании его голоса было что-то, не оставляющее сомнений, что он уже готов согласиться. Как ни крути, если эти детишки говорят все как есть, похоже, ни у них, ни у самого Лэндо попросту нет другого выхода.
Он поднялся и, подойдя к Бену, опустил руку парню на плечо. Конечно, злость и отчуждение, которые Калриссиан испытывал к этому хаттовому ублюдку, так никуда не делись, но все же он понимал, что такое решение далось юноше ой как непросто. А умение принимать сложные решения, а тем более в ущерб самому себе – это качество, которое, как не крути, заслуживает уважения.
– Я попытаюсь разузнать, где это можно сделать, – пообещал Лэндо.
Бен кисло усмехнулся, как будто не знал, радоваться ему или нет.
***
Они приземлились в закрытом ангаре на окраине Кореллианского сектора Нар-Шаддаа. Лэндо щедро расплатился с владельцем ангара – тучным зеленолицым родианцем с огромными серыми пятнами вокруг трубчатого рта – и сообщил, что их судно будет занимать посадочную платформу в течение еще, по крайней мере, трех дней. Посему настоятельно просил проследить, чтобы в течение этого срока их не беспокоили посторонние.
Через пару часов после посадки Калриссиан покинул корабль, чтобы пройтись по знакомым до боли местам, пропустить стаканчик-другой виски в «Оранжевой леди»* и поговорить с местными.
«Детишкам» он строго-настрого наказал не показывать с «Тени» и носа. Мало того, что перевоорденцы, будь они неладны, назначили за голову Рей такую награду, что девочке сейчас не стоит даже глядеть в сторону «Горящей палубы» или «Шлаковой ямы»*. Но Бен… он может передвигаться только при помощи джедайской левитации, ведь так? Если кто-нибудь увидит, как молодой мужчина парит в воздухе безо всяких антигравитационных устройств, то вряд ли сочтет это нормальным.
Впрочем, Бен и Рей даже не пытались спорить. Очевидно, они сами сознавали, как рискуют. К тому же, им наверняка было, что сказать друг другу, и особенно теперь, когда Бен готов был совершить шаг, который так или иначе непоправимо изменит всю его жизнь. Чем бы ни кончилась их беседа, Лэндо ясно сознавал одно – свидетели этим двоим явно ни к чему.
Тесные улицы, наполненные светом неоновых огней и какофонией звуков, которые слышались то тут, то там из встречных кантин, казино и публичных домов, заставили Лэндо прозрачно улыбнуться. Крифф, здесь год от года ничего не меняется!
В Вертикальном городе было несколько секторов, но именно Кореллианский сектор давным-давно облюбовали контрабандисты, пираты и охотники за головами – основная клиентура местных дельцов. Так уж повелось. Каждому известно, что Кореллия – родина большинства «благородных разбойников». Вся эта публика любила хорошенько погулять и пошуметь, поэтому заведения, пользующиеся спросом у заезжих, не закрывались здесь сутки напролет. Из полуоткрытых дверей звенела музыка и доносились пьяные голоса.
На улицах было людно. В бурном потоке движения трудно было не задеть кого-нибудь локтем или не толкнуть. Лэндо едва удавалось маневрировать с достаточной ловкостью, иначе чего доброго нарвешься на какую-нибудь пьяную шпану, которая только и мечтает затеять потасовку. Торговцы едой с различных планет алчно разглядывали толпу. Вместе с паром от котлов и жаровен исходили самые разные запахи – от корицы и мускуса до запаха, напоминающего отвратительную, едкую вонь родианцев с их феромонами*. Уровнем выше чернели монорельсовые дороги для снующих туда-сюда ховер-поездов…
