Текст книги "Сердце бури (СИ)"
Автор книги: Раэлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 55 страниц)
– Она жива и в общем-то вполне здорова. И все же она попала в непростую ситуацию. Думаю, ей необходима ваша помощь.
– Какая же? Скажите скорее!
Силгал глубоко вздохнула, как обычно делают, чтобы заставить себя настроиться на нужный лад.
– Позвольте мне рассказать все по порядку, – попросила она. – Около месяца назад со мной вышел на связь некий Лэндо Калриссиан, это давний друг генерала Соло. Его судно вошло в систему Аурея, и Лэндо искал встречи со мной. Оказывается, его главное предприятие – газодобывающую станцию на Беспине – захватил Первый Орден. Калриссиан вынужден был пуститься в бега. Он просил меня об услуге – приютить у себя двух детей. Двух необычных детей. Причем сделать это полагалось непременно втайне от Сопротивления.
– Почему же? – Финн недоуменно почесал шею.
– Сейчас вы все поймете. Дело в том, что эти двое детей, юноша и девушка – ваша подруга и сын генерала Органы.
– Этого не может быть, – сорвалось с губ Финна прежде, чем он успел что-либо сообразить. – Сын генерала… вы хоть знаете, кто он на самом деле?
– Знаю, – кивнула Силгал. – И мне известно, что вы знаете тоже. Вы недолюбливаете его, Финн, в этом никто не может вас винить.
На миг лицо юноши тронула горькая усмешка. «Недолюбливаете» – это мягко сказано. Не говоря уж о том, что слышать слово «дети» по отношению к Рей и к Рену – к человеку, который был старше самого Финна на целый десяток лет, – казалось ему по меньшей мере странным. Впрочем, леди Силгал могла элементарно ошибиться. Возможно, каламарианцы не имеют достаточно четкого представления о том, какой возраст у людей считается детским, а какой зрелым?
– Но… ведь власти Республики давно разделались с ним.
– Это не так. Верховный канцлер всех обманул, тайком отправив на расстрел другого заключенного.
– Но почему? Зачем ему делать это?
Хотя уважение к леди Силгал не позволяло ему сомневаться в ее словах, сама эта история казалась Финну все более запутанной. Он никак не мог понять, о чем речь. И это неимоверно раздражало его, а вкупе с беспокойством и нетерпением и вовсе доводило до безумия.
Проклятие! Почему госпожа не может сказать обо всем короче и яснее? Почему, хатт побери, эти джедаи так любят все усложнять?
Леди Акбар коротко рассказала ему о том, что сама узнала в свое время со слов Леи – иначе еще неизвестно, смогла ли бы она поверить, что Верховный канцлер способен на такой подлый и вероломный обман. Силгал старалась выбирать слова, чувствуя, что ее обычное самообладание на этот раз готово ей изменить. Она до сих пор не могла вспоминать эту историю без возмущения.
Поведала она и о том, что произошло дальше – по крайней мере, о той части истории, которая была ей более-менее известна. Магистр Скайуокер погиб, однако генерал Органа посчитала необходимым пока не раскрывать этой скорбной истины никому. Последний джедай десятки лет был символом праведного света для своих друзей-повстанцев. С ним рядом каждый ощущал поддержку неведомых, но могучих сил – сил, которые мало кто мог охватить своим разумом, и большинство даже не пытались сделать этого, но все же каждый в Сопротивлении был готов отдать жизнь за Люка Скайуокера именно по этой причине. Весть о его смерти могла бы внести смятение в ряды солдат, подорвать их боевой дух, чего нельзя было допустить. Оттого Лея все это время мужественно переживала свое горе в одиночестве.
Но Бен остался жив. Генерал Органа была уверена, что ее брат скончался не просто так. Что он купил этой ценой другую жизнь – жизнь своего племянника.
Рей и Бен должны были возвратиться на «Второй дом», но им помешало прибытие кораблей правительства. С тех пор о пропавших детях долгое время ничего не было слышно. И вот, оказалось, что Лэндо Калриссиану удалось их отыскать и приютить у себя. Пока враг не заставил и его сорваться с места.
Финн слушал, затаив дыхание, однако ясность никак не наступала. Неправдоподобным казалось буквально все: Рей полетела на помощь первоорденскому ублюдку? Люк Скайуокер, последняя надежда галактики, разменял свою жизнь на жизнь этого мерзавца? И наконец, Лэндо просил леди Силгал, чтобы та не сообщала своим товарищам из Сопротивления – и ему, Финну, в том числе, – что Рей и Кайло Рен находятся на Мон-Каламари, а Рей ни словом не возразила? Или она не знала, что ее присутствие скрывают даже от лучшего друга? Но как она могла не знать?
«Наверняка Рен держит ее пленницей», – первая вразумительная догадка, которая пришла ему на ум. По крайней мере, это хоть как-то объяснило бы то, что иначе у него в голове никак не укладывалось. Ведь всем известно, что магистр Рен умеет манипулировать чужим рассудком.
Но леди Силгал тоже чувствует Силу, она сразу должна была понять, что происходит. Почему же тогда она молчала столько времени? Почему ничего не предприняла? Неужели Кайло Рен запугал ее?.. Крифф, от такого количества вопросов с ума можно сойти!
Финн взволнованно потер ладони.
– Чары Силы? – спросил он, самим своим тоном давая понять, что нисколько не сомневается в ответе.
Силгал опустила взгляд.
– Я понимаю, любой на вашем месте предположил бы то же самое. Но поверьте, никакого насилия не было, да Бену и не удалось бы удерживать разум Рей под контролем так долго.
– Но тогда… простите ради всех богов, леди Силгал, но получается какая-то чушь. Вы клоните к тому, что Рей помогла Рену просто так, по своей воле?
– Именно это я и хочу сказать, – голос Силгал прозвучал немного удивленно. Ей казалось, что ранее она высказалась вполне однозначно.
Ей было невдомек, насколько эта вроде бы очевидная мысль противоречила фундаментальным понятиям лейтенанта Финна о разумном и неразумном, правильном и неправильном, возможном и невозможном. Кайло Рен и Рей… когда он видел их обоих в последний раз, они ненавидели друг друга. Рей назвала Кайло монстром; Кайло пытался убить ее – а судя по его остервенелому виду, так не просто убить, а разорвать на клочки. И теперь они заодно? Вдвоем скрываются от Сопротивления? Что за дичь! Что за ужасная дичь!..
Он конечно не учитывал того обстоятельства, что Рей уже однажды помогла Рену, когда они с Чуи вынесли темного рыцаря с гибнущего «Старкиллера». Уж этот-то факт однозначно не подлежал сомнению. Но так устроена человеческая память, она хранит прежде всего то, что нам хочется запомнить, неугодное же, напротив, быстро отметает. Такая избирательность – наверное, главное наше оружие в противостоянии всем жизненным перипетиями и невзгодам. И потом, одно дело – вытащить раненого врага из заварушки здесь и сейчас; это, в конце концов, можно объяснить обыкновенным нежеланием пятнать свою совесть, брать, как говорится, грех на душу. И совсем другое – лететь на выручку мерзавцу через полгалактики, а затем (если только Финн все понял верно) прятаться где-то вместе с ним столько времени.
Вместе.
Юноша не представлял, из каких укромных уголков его сознания вдруг выползла эта скользкая и, вроде бы, ничем не обоснованная мысль. Но он тут же попытался загнать ее обратно. Нет, это уж слишком! Какой-то пошлый анекдот. Финн был, конечно, любителем сальных шуточек и нередко отпускал таковые в адрес, скажем, капитана Фазмы, но когда дело касалось Рей, он не смел допустить даже призрачного намека на нечто подобное. Рей по-прежнему оставалась в его представлении чем-то первозданно светлым, неприкосновенным для любой грязи.
Собеседница посмотрела ему в глаза особенным проникновенным взглядом – таким, что Финн невольно вжал голову в плечи. Конечно, она угадала, о чем он думает. Для одаренного Силой это не так уж и трудно, а для проницательного человека, вроде Силгал – и того проще.
– Рей помогла Бену по своей воле. Она любит его. Они любят друг друга. И они… они женаты. Вот уже почти два месяца…
Финн взметнулся на ноги. Только теперь, когда эти слова наконец прозвучали, он понял, что ожидал их. И что именно это боялся услышать больше всего. Вот она, та самая тайна, о которой госпожа сказала, что она не принадлежит ей!
Силгал продолжала рассказывать – о том, с какой любовью и искренностью молодые супруги заботились друг о друге, когда Бен окончательно оправился и, будучи сам вынужден многому учиться заново, одновременно обучал и Рей. Обучал ее медитации, сражению на световых мечах и другим способностям Силы. О том, как они вместе отправились в какой-то неведомый мир, чтобы раздобыть новый кибер-кристалл, который Бен намеревался вставить в меч Скайуокера вместо изначального синтетического зеленого кристалла, ведь юноша хотел, чтобы сердце его нового сейбера было истинным, природного происхождения – а в галактике осталось не так уж много мест, где можно раздобыть кибер-кристаллы без риска натолкнуться на солдат Первого Ордена. И как их лица сверкали радостью, когда Бен и Рей возвратились невредимые, успешно справившись с задачей…
А спустя два дня Бен внезапно решил уехать, ничего не сообщив жене, но попросив ее, Силгал, объяснить Рей, почему он поступает так.
На сей раз ее рассказу можно было верить даже больше, чем прежде, ведь все, о чем говорила леди Акбар, она видела сама. Нет, как могла, успокаивала она вспыльчивого юнца, это не было насилием. В конце концов, милосердие – как раз та сила, которая способна превратить ненависть в любовь. Финн и сам должен это понимать.
Однако ее заверения пропадали втуне. Услыхав самое главное, лейтенант уже не желал слышать остального. Он что, должен поверить, что это и есть причина, по которой Рей не желает больше видеть давних друзей? Что она бежала из Сопротивления, чтобы тайком выскочить замуж за Кайло Рена? Что она предала их?.. Нет, допустить такое было выше его сил. Куда охотнее Финн готов был допустить, что темный рыцарь попросту запудрил ей мозги.
Изнасиловал ее.
Финн думал о Рей, как о сестре, он давно уже признался в этом себе самому. Сестры, матери и дочери – единственные женщины, с которыми ни один мужчина в здравом уме не станет представлять себя в постели, а других – тем более. Каждый, кто осмелился прикоснуться к незыблемому, воспринимается мужским сознанием как преступник и насильник, даже если с технической точки зрения все произошло по взаимному согласию. А если к тому же речь идет о враге, и о враге довольно опасном…
Именно этим и объяснялись выводы, сделанные Финном, невзирая на голос разума. Этот подонок Рен одурманил Рей при помощи своей волшебной Силы, овладел ее телом против ее воли – и будь проклят любой, кто попытается разубедить его, Финна, в очевидной истине! И если леди Силгал именно это имела в виду, говоря, что Рей «попала в непростую ситуацию» – помилуй боги! – Финн готов был проклясть и ее тоже.
– Где сейчас Рей? – холодно осведомился он.
– Именно об этом я и хотела вам рассказать, – неловко проговорила каламарианка. Она чувствовала в голосе собеседника агрессивные нотки, и это смущало и тревожило ее еще больше. – Ваша подруга направилась на Джакку. Я прошу вас, Финн, полететь за ней, убедить ее вернуться. Я уже пыталась говорить с нею после отъезда Бена, но меня она не послушала. Так может, послушает вас ради вашей дружбы…
«Уговорить ее вернуться к этому чудовищу? Ну уж нет!»
– Если Рей решила отправиться на свою родную планету, я не вправе останавливать ее. Думаю, вы сами это понимаете.
– Боюсь, сейчас не время рассуждать о том, кто и на что имеет право. Если вы желаете блага своей подруге, вы попытаетесь вернуть ее. Ведь то, зачем она отправилась на Джакку, может принести вред не только ей самой, но и всем нам…
Финн досадливо сжал кулаки. Опять загадки!
– Вы не могли бы выразиться яснее? – проговорил он сквозь зубы, из последних сил удерживая злобу.
– Едва ли, – Силгал грустно улыбнулась, – мне самой не все понятно до конца. Единственное, что я знаю, это то, что сын Леи просил меня приглядеть за его супругой, пока он не вернется, потому что ее нельзя оставлять одну, особенно сейчас. Но я не справилась. Не сумела удержать Рей, поэтому и прошу у вас помощи.
Финн окинул ее колючим взглядом.
Сейчас?
Его рассудок невольно уцепился за странное слово, повлекшее очередную невероятную догадку. Но на сей раз Финн не собирался относиться к невероятным догадкам так же легкомысленно, как еще несколько минут назад.
– Что вы хотите сказать, леди Силгал? Что значит сейчас?
Остатки сознательности требовали согласиться с тем, что в глубине души он прекрасно понимает, о чем речь. Но, как и прежде, не желает верить. И малодушно прикрывается недогадливостью, нарочно напрашивается, чтобы ему в конце концов сказали обо всем в лоб. Хотя такие вещи и принято держать за ширмой полуумолчания – но с другой стороны, ему ли, ограниченному солдафону, каковым FN-2187 был и остался, помнить о приличиях?
На сей раз Силгал в самом деле не стала ходить вокруг да около. Она оговорилась, а юноша весьма ловко поймал ее на слове. Но разве она здесь не для того, чтобы раскрыть все карты? Иначе было бы верхом низости отправлять этого мальчика за Рей, не предупредив его.
Да, Рей одарена куда больше, чем сама Силгал. И даже больше, чем Бен. С тех пор, как эта девочка вновь принялась учиться, ее мощь стала расти с невиданной быстротой – леди Акбар чувствовала это. Но все же Бен и Силгал куда более опытны во всем, что касается Силы. Они догадались первыми.
А кроме того, Силгал как-никак была женщиной, тогда как Рей, несмотря на замужество, оставалась ребенком. Она не знала многих тонкостей, которым обычно матери учат своих дочерей, и, наверное, никогда не следила за собой должным образом.
– Вы все верно поняли, Финн.
Полный досады сдавленный стон вырвался у него почти против воли. Юноша, не удержавшись, как следует пнул ближайшую стену.
Силгал вздрогнула, услышав звук удара.
– Да, вот почему Бен Соло не взял жену с собой на Фелуцию, а затем, если Сила позволит, и на Бисс. Он сказал мне, что Сноук ожидает их появления. Что Верховный лидер готовит ловушку. Сам Бен вынужден рискнуть, но только не жизнью Рей и не… другой жизнью. Мысль о том, что его супруга может вновь угодить в руки Сноука, что ее могут убить, была ему невыносима с самого начала, но теперь… – Не закончив, каламарианка скорбно пожала плечами, как бы говоря, что Финн и сам должен знать, насколько иногда может быть скор в своих решениях бывший магистр Рен. – Ваша подруга изменилась. Я наблюдала за нею почти месяц и видела, как пылко ее душа тянется к Свету. Но энергия, которая пробуждается в ней, – это энергия Тьмы. Бен не виноват в этом. Напротив, рядом с ним Рей всегда спокойна и счастлива. Однако больше он не с нею, и как раз это пугает меня больше всего.
– Что именно? – спросил Финн, сурово сведя брови.
– То, что она может узнать правду.
– Какую еще правду?
– Правду о себе, которую лучше не знать. И о которой Рей уже начинает догадываться… – Силгал помолчала с секунду, вновь переводя дух. – Моя просьба к вам – это мольба умирающего отсрочить неизбежное еще хотя бы на некоторое время. Не ради нас с вами, но ради Рей. И ради генерала Органы, где бы она ни была…
Юноша небрежно отмахнулся и обхватил голову руками, отчаянно массируя виски костяшками больших пальцев – эти жесты означали, скорее всего: «Мне надо подумать». Все, что он услышал, по-прежнему казалось ему бредом – и чем больше Финн мысленно возвращался к рассказу леди Акбар, тем больше убеждался, что ничем иным, как безумным бредом, тот, по зрелому размышлению, и быть не может. Однако вдумавшись, он сумел выцедить во всем этом кое-что существенное – а именно, что Рей сейчас в беде. Терзаемая неизвестностью, одинокая. Посреди пустыни, о жестокости которой Финн знал, увы, не понаслышке; и тот факт, что Рей с Джакку выросла в этой пустыне и давно была с нею на «ты» лишь отчасти поправлял дело…
Нет, решено. Что бы там ни произошло с Рей за эти месяцы на самом деле, сейчас Финн не должен был оставлять ее на произвол судьбы.
– Я поеду, – сказал он наконец, поднимая голову. – И привезу Рей сюда, на «Второй дом». Ее место среди друзей.
«Пусть она сама расскажет обо всем», – удрученно рассудил юноша.
Уж если у него самого голова готова загореться от нескончаемого количества загадок и недомолвок, то каково сейчас должно быть Рей, которую эти самые загадки касаются напрямую?
Силгал дотронулась до его руки с выражением светлой, даже благоговейной благодарности.
– О большем я и не прошу.
========== Глава XXXII ==========
– Покажи мне свой меч, – это первое, что он говорит, отдышавшись после тяжелого подъема в гору.
Здесь, на небольшом горном плато – подальше от всех, даже от леди Силгал, – они облюбовали неплохое местечко для тренировок. А крутой подъем – отличная разминка для них обоих. Бен нарочно предупредил Рей, что будет нечестно прибегать к левитации, хотя подозревал, что изредка она все же нарушала этот запрет, как нарушал и он сам.
Рей медлит, но в конце концов ее пальцы размыкают поясное кольцо, и она передает Бену железную, с карбоновыми вставками, рукоять.
Тот критически оглядывает тонкие вытянутые модули, соединенные магнитной вставкой. Рей замечает выражение его лица и смущенно сжимает плечи. Неказистый вид этого меча говорит о том, что его собирали руки неопытной мусорщицы, привыкшей лепить самодельных «монстров» из деталей, собранных на свалке. Что, конечно, делает честь ее изобретательности, однако сути изменить не может – то, что она называет собственным сейбером, не идет ни в какое сравнение с элегантными алыми и пурпурными мечами рыцарей Рен.
Единственная значимая деталь в конструкции ее оружия – это кибер-кристаллы. Именно они привлекают пристальный, изучающий взгляд Бена в первую очередь.
Он уже видел их. Узнав их и в первый-то раз, сейчас он окончательно убеждается – да, это они. Память о давней дуэли в малакорском храме, так и оставшаяся лежать в его мрачных стенах, подобно застывшим слезам. Не более чем очередной трофей Дарта Вейдера. Безделица, отнятая у поверженного врага. Но любому было очевидно, что эти кристаллы значили для Избранного гораздо больше…
Он, не раздумывая, нажимает кнопку активации и начинает играючи вертеть двойной сейбер в широких ладонях. Сияние двух белоснежных лучей сливается с ярким светом утреннего солнца, отчего эти плазменные лезвия кажутся сплетенными из множества блестящих драгоценных нитей.
– Они мертвы, – заключает Бен.
Через Узы он чувствует, как у Рей пробегает мороз по коже. Вероятно, она не ожидала таких слов.
– Как это – мертвы? – непослушными губами спрашивает она.
Бен иронично усмехается.
– Все очень просто. Эти кристаллы когда-то застыли в своей невинности, словно в капле янтаря. Они больше никогда не изменятся, а все, что не меняется, мертво. С точки зрения Силы единственное, что отличает жизнь от смерти – это способность к переменам, к развитию…
Он выключает меч и сует его обратно в руки Рей. Его настойчивые, даже грубоватые, движения немного приводят ее в чувство.
Бен переводит взгляд туда, где у края скалы, густо поросшей травой, виднеется завораживающая панорама Фоамвандер-сити, в предместье которого и расположена вилла леди Акбар. Водный город с неровными заостренными шпилями его строений, залитых веселыми утренними лучами, с зелеными островками суши среди белого камня и нескончаемой морской глади, производит немного странное, хотя в целом довольно приятное впечатление. Отсюда, с высоты, он кажется малолетним шалопаем, который улыбается очаровательной беззубой улыбкой.
– Забавно, – как бы между прочим замечает юноша. – Когда-то эти кристаллы принадлежали ученице Энакина Скайуокера. А теперь принадлежат моей ученице…
– Я думала, весь орден Рен основан его бывшими учениками… – хмурится Рей с сомнением.
– Да, учениками Дарта Вейдера. Но у Энакина Скайуокера была всего одна ученица, и она погибла в бою с Вейдером.
Рей молчит с мгновение, как будто вспоминая что-то.
– Тей как-то упомянул, что раньше эти кристаллы принадлежали женщине, которая умерла от руки того, кого любила. И того, кто любил ее.
– Ее звали Асока, – говорит Бен, прозрачно улыбаясь.
Рей беззвучно повторяет про себя это имя, которое ничего ей не говорит, да и не может сказать, но с которым – Бен готов поклясться – его жена ощущает необъяснимую связь. Она пытается вчувствоваться в него, пропустить его через себя, как и судьбу его владелицы. Нежные карие глаза отражают глубокую искреннюю грусть.
– Эта история довольно печальна, – прибавляет он, как бы отдавая должное ее чувствам. – Как-нибудь я тебе расскажу. А сейчас давай-ка еще немного разомнемся…
Сброшенная туника опускается у его ног, оставив Бена в одной легкой майке. Он неспешно становится в боевую стойку, стараясь сдержать восторг. Как давно он не совершал этих движений! Как давно не брал в руки сейбер! О Сила… Бен Соло сам себе кажется рыбкой, которую выпустили из тесного аквариума в океан – сколько простора и сколько новых возможностей!
Можно даже сделать вид, что он забыл, какой ценой ему вновь были даны эти возможности. По счастью, сейчас ему не составляет труда притвориться нормальным, полноценным человеком даже перед самим собой.
Меч Люка Скайуокера поначалу едва не выводит его из себя. Привыкший к особой конструкции своего прославленного сейбера, бывший Кайло Рен чувствует себя не в своей тарелке, используя традиционное джедайское оружие. Руки то и дело соскальзывают в попытках избежать ожогов от несуществующей гарды. Рукоять кажется слишком короткой и неудобной. Не говоря уж о зеленом лезвии, которое слишком очевидно напоминает Бену о годах его ученичества на Явине…
Он делает выпад, затем еще и еще, начиная теснить Рей к краю. Хоть это и тренировочный бой, он не намерен ее щадить. В настоящей схватке враг не пожалеет никого.
– Забудь все, чему тебя учил Скайуокер, – говорит он, чеканя каждое слово. – Я хочу увидеть твою ярость. Хочу, чтобы ты раскрыла все грани своей мощи. Как тогда, на «Старкиллере».
Странный урок от того, кто стал отступником с обеих сторон. Но если его предположения – и его надежды – верны, именно он, Бен Соло, должен стереть в ее душе границу между Тьмой и Светом.
Она уворачивается от очередного удара и, резко пригнувшись, бросается в сторону.
– По-твоему, только Темная сторона способна пробудить истинную мощь?
Вместо ответа он скалится в жутковатой улыбке, медленно наступая на нее.
– Ты считаешь Темную сторону сильнее?
– Нет, не сильнее. Но многие считают ее привлекательнее. Ее суть постигнуть проще. Всегда проще поддаться эмоциям, чем научиться самоконтролю.
Он снова замахивается.
Его команда звучит почти угрожающе:
– Нет, не уходи от удара, нападай на меня! Нападай всеми силами!
С секунду она смотрит на него в недоумении. Должно быть, сама мысль причинить боль тому, кого она выходила своими руками, вызывает у нее отторжение. Ее меч активен, но какой с него прок, пока она не захочет биться?
Однако замешательство длится не больше секунды. Зеленое лезвие скользит по ее предплечью, и Бен, хохотнув, отступает.
Рей приходится изо всех сил стиснуть зубы, чтобы удержать крик боли, ярости и досады.
Бен сыто улыбается и звучно втягивает ноздрями запах ее пробуждающегося гнева.
– Да, вот так… – едва слышно шепчет он.
Рей молчит. Его удар был подлым, и ей, кажется, попросту не хватает слов, чтобы выразить всю глубину возмущения.
– Ну что же ты, – подначивает ее Бен. – Это всего-навсего небольшой ожог. В Академии мы такие приносили с десяток за тренировку. – И добавляет громче: – Давай же! Сделай мне больно, отвечай ударом на удар!
С тихим рыком она бросается на него, неуверенно выписывая дуги двойным мечом. Он парирует удар за ударом, сверху и снизу, и понемногу начинает пятиться.
Она неловка. Она все еще боится. Чего? Очевидно, себя самой. Той изнанки своей натуры, которую он ищет в ней и которую требует продемонстрировать. Несмотря на первые ростки ярости, с ним по-прежнему дерется лишь мусорщица с Джакку, с миру по нитке освоившая примитивные боевые приемы, а остальное пытающаяся восполнить рвением и упорством. В ее движениях нет и намека на изящество или – того хуже – даже на крохотную дальновидность. Кажется, она не способна просчитать и двух ударов наперед, слепо позволяя противнику вести себя.
Ее истинное пламя разгорается неохотно, как бы с осторожностью. Но все же разгорается.
Постепенно Бен начинает чувствовать не бестолковую помойную девочку, а ту самую Рей со «Старкиллера». Ту невиданную силу, которая смела его и едва не уничтожила. Которая похитила, вобрала в себя часть его – и сама стала его частью.
Да, вот они! Опасно полыхающие глаза, гневно раздутые ноздри. Красивые, хищные движения, которые притягивают, завораживают, околдовывают его. Благодаря Узам он ясно ощущает происходящие с нею изменения – Силу, которая собирается вокруг Рей, как воронка, беспокойно пульсируя, – и надеется лишь, что сумеет удержать ситуацию под контролем.
Он играет с огнем. А каждый, кто играет с огнем, не должен бояться обжечь руки.
Ее удары становятся сильнее. Он принимает их на себя – твердые, размашистые, стремительные. Они летят с такой скоростью, что в какой-то момент Бен всерьез начинает опасаться, выдержит ли старенький сейбер его дядюшки такой напор, припоминая, что предыдущий его меч не выдержал…
Наконец, не удержавшись, он падает назад, и оружие вылетает из его рук.
Рей стоит над ним, безоружным, приставив белоснежное острие к его груди. Напряженная, тяжело дышащая, с мрачным торжеством в глазах…
… в глазах, которые кажутся ему чуть светлее, чем прежде. С золотистым отсветом. Или это всего лишь обманчивая игра солнечных лучей?
– Рей нет, хватит!
Он вскидывает руку в предупредительном жесте.
С секунду ее пальцы крепче сжимаются на рукояти сейбера, а в глазах мелькает сомнение. Рей похожа на человека, который стоит на самом краю обрыва, немилосердно покачиваясь из стороны в сторону, и любое дуновение ветра может определить, будет он жить или погибнет.
И все-таки жребий выпадает правильным образом.
Рей закрывает глаза, прислушиваясь к своим чувствам, и медленно отходит на шаг. Еще немного – и она стала бы поистине неудержимым пламенем. Но сейчас ее душа полна смятения. Она осознает, что зашла слишком далеко.
Бен поднимается на ноги.
– Ситхи говорят, что они – центр бури, – медленно, с расстановкой произносит он, глядя ей в глаза. – Но в центре всегда спокойно и тихо. Будь этим центром, Рей. Ты создаешь вокруг себя целый вихрь Силы. Твоя задача – не потерять в нем себя саму. Научись управлять им…
Он сам не замечает, как холодеют его руки, и как в сердце занимается уже знакомый пожар. Рей стоит перед ним, разгоряченная боем, смущенная, мелко дрожащая. Двери ее души открыты нараспашку. Отголоски ее энергии звучат в Силе рваной, испуганно трепещущей ноткой.
О Сила! О великая Сила! Даже ее обнаженное тело не пьянит его так, как обнаженный вид самой ее сути. Как дрожь этой взволнованной добродетели, которая боится заглянуть на дно собственной души, как ребенок, который боится вглядываться во тьму колодца – ведь никто не знает, какое чудовище может показаться оттуда.
Бен касается ее шеи настойчивым движением, полным неприкрытого сладострастья. Ее короткие влажные пряди у самого верхнего позвонка забавно щекочут его ноздри.
– Не бойся своих чувств. Страсть – это то, что делает нас людьми. Тебе нужно лишь одно…
– Что же? – едва слышно выдыхает Рей, и по одному звучанию ее голоса Бен понимает, что она тоже готова потерять саму себя.
Конечно, она распалена и растеряна. В ней раздразнили спящего зверя, и сейчас Рей, быть может, сама того не сознавая, отчаянно ищет выход скопившейся в ней энергии Тьмы.
Ярости. Страсти. Вожделению…
Его пальцы вызывают волну мурашек на ее бледной, сладкой коже, соблазнительно блестящей от пота. Он опускается ниже, к ключице. Его глаза блаженно закатываются.
– Учиться.
– Чему?
– Управлять своими страстями. И не позволять им управлять тобой. Это и есть искусство удерживать баланс внутри себя.
Искусство, которым Кайло Рен так и не сумел овладеть. Но возможно, Бен Соло не столь безнадежен?
Он обещает себе, что будет учиться вместе с нею. Постигнет все, что должен постичь – именно должен, потому что обладать Рей – это счастье, которого он пока не заслужил. И тогда, быть может, однажды ему удастся примирить две грани своей личности.
Его губы осторожно приникают к обожженной ране на ее руке. Наверное, ему придется оставить на ней десятки таких царапин, пока его жена научится чему-то. Но после он покроет каждую из этих царапин десятком поцелуев, чтобы его нежность стерла память о боли.
Не медля ни секунды, пока дрожащие от желания его руки еще принадлежат ему, он касается ее живота, стискивает в ладонях кажущиеся хрупкими бедра. И наконец запускает пальцы под ее свободные тренировочные шаровары.
С ее губ слетает короткий стон – и все разглагольствования о равновесии вмиг теряют смысл.
С коротким рыком Бен спускает с нее штаны, нарочно заставляя ее прочувствовать всю неприкрытую порочность такой полунаготы – словно у последней шлюхи, которую берут грубо и поспешно, не трудясь даже раздеть. Ему хочется, чтобы она ощутила себя грязной, растленной, пока он ласкает и дразнит ее заученными прикосновениями к нежным складкам плоти. Чтобы она не боялась ничего. Чтобы, наплевав на свою добродетель, извивалась и стонала в его руках, всецело отданная на милость его и своей похоти.
– Хватит держаться, – шепчет он ей на ухо, когда ее взлохмаченная голова в приступе удовольствия заваливается ему на грудь. – Я уже видел, какой светлой ты можешь быть – какой доброй, самоотверженной, милосердной. Теперь я хочу увидеть в тебе Тьму.
Тем более что он знает – он уже чувствовал, и не раз, – на какую великую бесконтрольную страсть она способна. Когда она была полноправной хозяйкой процесса. Когда скакала на нем, настойчиво сжимая коленями его бедра, или проделывала кое-что языком, будь он проклят, если та энергия, что билась в ней, шла не от Темной стороны! Однако когда вихрь в ней утихает, Рей начинает стесняться того, что она делала в ослеплении сладострастия.
Рей не отвечает, однако ее тело говорит само за себя. Она истекает влагой и непроизвольно сжимает ноги, плотно обхватывает ими его руку, как будто умоляя не прекращать. Ее дыхание ускоряется с каждой секундой, и по собственным ощущениям Бен безошибочно понимает, что она – они оба – близки к развязке.
Он захватывает ее шею изогнутой полумесяцем рукой, прижимает к себе еще крепче, почти причиняя боль.
– Не стыдись себя, не бойся того, чем ты можешь стать. Только тогда то, что скрыто в тебе, будет тебе подчиняться. Только тогда Тьма может подчиниться твоему Свету, подчиниться твоему выбору, Рей…
