Текст книги "Сердце бури (СИ)"
Автор книги: Раэлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 55 страниц)
– Но ты – хорошая хозяйка. И мать – тоже, – горячо уверила генерал. И добавила, сама не ведая, зачем: – Жаль, что у тебя больше не будет…
Не договорив, она осеклась и в душе тотчас отругала себя за опрометчивость.
Лея до сих пор слишком хорошо помнила, с каким пугающим равнодушием Рей два с половиной года назад выслушала вердикт врачей: других детей у нее не будет.
Роды продолжались почти двое суток. Близнецы появились на свет после двадцати с лишним часов непрерывной боли, которую Рей снесла в полной мере, вновь и вновь отказываясь от лекарств. Схватки то затихали, то начинали идти с новой силой, но почему-то никак не приближали час разрешения.
В детях проблемы не было. Малыши были здоровы; они рвались в мир с положенными бойкостью и прилежностью. Но Рей… она так и не сумела оправиться после потери. Все эти полгода между гибелью Бена и рождением близнецов она была такой же, как и в тот день, когда Лея забрала ее со «Второго дома» – исхудавшей, измученной, опустошенной. Ее тело отражало состояние души. Все эти месяцы оно как будто боролось с каким-то тайным недугом – и только дети в нем оставались сильны. Рей – здоровая молодая женщина, к тому же, ей не занимать стойкости и терпения. При других обстоятельствах она, конечно, справилась бы с суровым женским трудом. Но теперь у нее просто не было сил бороться. Час за часом она медленно угасала, и не кричала, а лишь стискивала зубы, всякий раз приветствуя очередную бесполезную схватку тихим горьким стоном.
Лея была рядом. Она слышала эти стоны и бледнела, и хваталась за голову от ужаса. Она предпочла бы, чтобы Рей вопила во все горло, как кричала некогда она сама; чтобы билась и ругала врачей, говоря, что они все делают не так… Но этот страшный стон был похож на последний бессильный плач души. Так стонет человек, когда он уже не может кричать. Казалось, Рей окончательно смирилась с тем, что ей не дано пережить роды, и уже не противилась этой участи. Возможно, в глубине души она даже хотела смерти?
Когда их наконец извлекли на свет, Рио и Бейли были здоровы. Как будто какая-то неведомая воля тайно берегла этих детей. Они взяли у несчастной матери все, что она могла им дать. Они как бы вобрали в себя ее жизнь и силу – и вышли в мир крепкими, голосистыми карапузами. С самой же Рей все оказалось совсем непросто. Врачи продолжали корпеть над нею, даже когда детей уже вымыли и унесли. «Кровотечение никак не прекратится», – говорили они. А Лея, дежурившая у дверей операционной, кляла сквозь зубы и этих неумех, и сам акушерский центр в Моэнии, отчаянно жалея, что рядом нет Калонии – уж та бы знала, что делать!
Вскоре глава отделения вышел к ней и сообщил с выражением горькой решимости, тяжело покачивая головой, что иного способа сохранить девочке жизнь он не видит.
В глубине души Лея предвидела, что Рей так или иначе вряд ли будет рожать еще. И все же приговор привел ее в отчаяние. Такого она никак не ожидала. Как же так? Ведь Рей – еще совсем дитя! Но врач не отступал от своего: «Не гневите понапрасну богов, госпожа. У вашей снохи теперь есть сын и дочь. Мало кому в ее ситуации выпадает такая удача…»
… Рей попробовала было отшутиться: «Да полно вам, генерал! Где мне, по-вашему, искать нового мужа в этой глуши?» Однако шутка не нашла отклика. Лея продолжила смотреть на собеседницу взглядом, полным родительской строгости и глубокой, искренней печали.
Рей спокойно помотала головой, давая понять: жалеть ее незачем.
– Вы же знаете, я никого больше к себе не подпущу.
– Это тебе сейчас так кажется, – вздохнула Лея.
– Разве вы смогли бы быть с кем-то после Хана?
– Я – старуха, а тебе всего двадцать три. В твои годы у меня еще не было Бена. Думаешь, я буду рада, если ты до конца дней останешься чахнуть здесь, заботясь лишь о детях?
– Я не о том, – Рей сердито тряхнула головой.
Даже если ее раненое влюбленное сердечко может смириться со временем – кто знает, вдруг ей встретится надежный человек, добрый и преданный, вроде Финна? В конце концов, детям лучше расти в полной семье, – ее тело точно не примет никого, кроме Бена.
– Вы ведь знаете, как я отношусь к мужчинам. Я выросла в таких местах, где любовь, брак, дети чаще всего не приносят людям ничего, кроме лишних проблем. На Джакку привлекательное тело, – это способ прокормиться для большинства молодых женщин. Когда однажды меня едва не изнасиловали прямо на улице, знаете, что сказала на это моя приятельница Дэви? Ее возмутило, что какой-то пьяный идиот мог бесплатно взять то, за что можно выручить хорошие деньги. Вы думаете, что я – просто юная максималистка, влюбленная дурочка, которая бросается громкими словами? Нет, Лея, я говорю абсолютно серьезно: ни одному мужчине я не смогла бы отдаться так, как отдалась вашему сыну. С ним все было по-другому… Узы вели нас обоих. Бен чувствовал то же, что и я. Он не пытался, а точно знал, как доставить мне удовольствие. Мы оба с ним были как бы и мужчиной, и женщиной в одном лице. Поэтому теперь мне все равно. Бен был и останется моим единственным мужем. А Рио и Бейли – мои единственные дети.
Она сердито отвернулась, устремляя взгляд в окружающую черноту. На ее щеках вспыхнул румянец – знак не только гнева, но и стыда. Рей сама от себя не ожидала, что так разоткровенничается, и честно говоря, была не уверена, что ей стоило это делать.
Лея не нашла, что сказать, кроме едва слышного: «Я понимаю…»
Бежали минуты. Женщины сидели молча, вслушиваясь в легкие шорохи ночного леса. Рей, подняв голову, глядела прямо в усыпанное звездами небо и рассеянно водила пальцем в воздухе, чертя невидимые линии, соединяющие все эти сверкающие точки, как будто составляла в уме звездную карту.
Безмолвие нарушило появление Трипио с горячими чашками, от которых шел бодрящий аромат свежей мяты. Рей перехватила у него обе чашки и протянула одну Лее.
– Ты продолжаешь медитировать? – спросила Органа, с упоением втягивая носом и аккуратно позвякивая ложечкой.
Рей молча кивнула.
– А упражняться с мечом?
– Как правило, я это делаю на рассвете, когда дети еще спят.
Голос Рей был полон холодного равнодушия. Она лишь отдавала необходимую дань тому, чему когда-то поклялась служить, хотя уже давно не видела в этом смысла.
Лея не могла ее винить. Теперь, выходит, они обе – каждая по-своему – гнались по следам утраченного.
Внезапно она услышала:
– Во время медитации я могу видеть умерших.
– Ты о Призраках Силы?
– Нет, не Призраков. И не только одаренных. Я вижу души внутри вселенского потока. Тех, кто жил задолго до нас. Тех, кто теперь – не более чем тонкие струйки света в круговерти Силы. Я видела вашу бабушку – Шми Скайуокер, мать Энакина. Она умерла в муках от рук пустынных жителей. Смерть вовсе не огорчила ее. Она безумно устала от страданий и была рада освободиться. Она жалела лишь об одном – что ее сын видел, что с нею стало. Они так мало виделись при жизни, но именно ему довелось застать ее кончину. Она боялась, что он может наделать глупостей, – Рей грустно усмехнулась. – Еще я видела вашу мать, Падме. Она всегда была рядом с вами – почему-то только с вами, а не с Люком. Невидимая, она склонялась над вашей колыбелью и нашептывала ласковые слова. Вы ведь чувствовали ее присутствие, верно? Ее образ отложился в вашем подсознании как набор бессвязных ощущений…
Лея почувствовала, как в ее теле растет дрожь, хотя руки продолжали обнимать горячую чашку. Она никому об этом не рассказывала. Только брату – однажды на Эндоре в разгар полуночного праздника.
– Давно ты начала их видеть? – спросила она со страхом и одновременно с долей благоговения.
– Когда была беременна. Помните, я говорила, что иногда вижу Бейли и Рио там, у себя внутри? Так вот, как-то раз я просто поняла, что способна видеть не только нерожденную жизнь, но и жизнь, которой давно нет – ведь так ли они, в сущности, различаются? И то, и другое скрыто во мраке, за пологом тайны, которую извечно мечтают разгадать все разумные существа. Можно сказать, что мои дети, сами того не зная, научили меня видеть мертвых. Это – их неожиданный дар…
Лея не верила ушам. Если она все верно поняла, Рей сейчас говорит о том, что ей доступны все тайны прошлых лет, – причем, говорит таким будничным тоном, словно они обсуждают погоду или очередную выходку Бейли.
– Но почему ты раньше мне не сказала?
– Я… – Рей замялась на мгновение. – Мне казалось это неправильным. Понимаете, генерал, Призраки… они появляются по собственной воле. А тут… я как будто заглядываю в чужие окна. А чужие души, в чужие воспоминания…
– А Люк… ты и его видела? Он знает о твоих новых способностях?
Рей только пожала плечами.
– Он общается со мной без особой охоты. Я спросила у него, встречался ли ему прежде такой дар, идут ли эти способности от Светлой или от Темной стороны. А мастер Люк сказал, что это не имеет значения. Важно лишь то, что я буду с ними делать. Ваш брат иногда бывает таким занудой! – Она недовольно хмыкнула и поглядела на свои ступни. – Я не могу увидеть там, в потоке, лишь одного…
Лея тотчас поняла, о ком речь. Она не сомневалась, что Рей искала именно его сквозь время за гранью жизни. Бедная девочка надеялась, быть может, сама того не сознавая, что он вновь сможет быть с нею – пусть даже мертвый; невидимый, неуловимый дух.
– Никогда еще не видела его, – грустно повторила Рей. – Кажется, после смерти он просто исчез. Как ваш отец. Может, сознание Бена так же распалось на несколько частей? Но если так, то я до сих пор не сумела отыскать ни одной…
Теплая рука Леи нашла все такую же тоненькую, покрытую мозолями руку Рей.
– Мой брат часто говаривал: есть тайны, которые нам не следует знать.
Рей не ответила, да и что тут ответишь? Само то, что она до сих пор мечтала, надеялась отыскать Бена, говорило о том, что она еще не примирилась с судьбой. Даже сейчас, спустя три года, что-то в ней по-прежнему противилось обстоятельствам.
***
Лея улетела на рассвете, не дожидаясь пробуждения детей. Рей проводила ее до лесной поляны неподалеку, где генерал оставила свой корабль. Лес еще спал, окутанный дымкой тумана, словно тонким, воздушным покрывалом. Под ногами хрустели старые ветки. Со стороны болот раздавались редкие всплески воды и одинокий протяжный крик пикоби*. Рей зябко кутала руки в рукава мешковатого свитера – здесь, в северной части планеты ночи бывали довольно холодными.
Шаттл генерала Органы, казалось, тоже дремал в плену сумерек. Темный силуэт, утопающий в море дикорастущей травы.
Лея привычно обняла сноху на прощание.
– Берегите себя, – молодая женщина уткнулась подбородком в ее плечо. Каждый раз, провожая Лею, она говорила одни и те же слова, которые, тем не менее, отнюдь не теряли важности ни для одной из них.
Все же, Лея Органа была для нее матерью. Быть может, и не самой лучшей. Быть может, не такой, как она надеялась. Но другой матери Рей с Джакку не знала.
Та лишь махнула рукой.
– Скажи детям, что я вновь прилечу недели через три. Если переговоры пройдут успешно. И если Первый Орден к тому времени нас не накроет.
Рей согласно кивнула.
– Ну все, довольно, – небрежно похлопав ее по плечу, Лея решительно высвободилась из объятий и направилась к кораблю.
Рей стояла как вкопанная, пока шаттл не ожил, не поднялся в воздух и, сверкнув молнией, не исчез в мутном полотне светлеющего неба. В ее душе собрался комок странных, противоречивых чувств. Вчерашний разговор неожиданно всколыхнул нечто, от чего Рей старательно бежала все последние годы. Предательские сомнения; смутное ощущение того, что, хотя теперь у нее есть кров, еда и двое детей в придачу, – однако в ее жизни все совсем не так, как должно быть.
Она провожала взглядом свою неугомонную свекровь, которую любила всей душой и которой продолжала восхищаться, несмотря на все ее очевидные недостатки. Однако ее мысли занимала вовсе не Лея. А другой человек с такими же бархатными глазами и дурным нравом. Человек, которого она похоронила в своем сознании и оплакала, наверное, тысячу раз.
«Тебя нет среди мертвых, и нет среди живых. Где же ты? Что же Сноук сделал с тобой на самом деле?..»
Комментарий к Глава XLI
* Дианога – амфибия-«мусорщик», обитающая в мусоросборных отсеках кораблей. Одна из них напала на Люка на «Звезде смерти». Подробнее: http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%94%D0%B8%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%B0
* Я категорически против форсюзеров, которые чуть ли не с пеленок передвигают игрушки телекинезом и т.п. В оригинале для использования Силы нужна концентрация и чистый разум. Даже самый талантливый одаренный без должной подготовки не может владеть джедайскими техниками, даже элементарными. Единственное, что отличает расположенность к Силе – это особые реакции и способность предчувствовать события.
* Селли – одна из сестер Бейла Органы и приемных тетушек Леи, которые занимались ее воспитанием.
* Оллопом (оллопомка): http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%9E%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BC
* Пикоби: http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%9F%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B1%D0%B8
========== Глава XLII ==========
Убежала! Убежала!..
Голос собственной совести доводил Рей до безумия, и меч горел у нее в руках. Не изменяя своим привычкам, она выписывала давно отточенные боевые фигуры, пока солнце вяло поднималось над горизонтом, а дети еще дремали в своих постелях. Но на этот раз что-то было не так, как обычно. Гнев вырывался из нее с каждым ударом, с каждым вздохом.
Гнев на себя саму.
Убежала. Сдалась. Спряталась ото всех, чтобы навек похоронить скрытую в ней разрушительную силу.
Это место было ее убежищем. Как когда-то Люк Скайуокер, она бежала от призраков прошлого, от преследования Темной стороны. Она отгородилась от всего мира. Трусливая дура! Вместо того, чтобы хоть попытаться обуздать бурю в своем сердце, как ее учил Бен, она просто спрятала голову в песок.
Она отчаянно убеждала себя, что делает это ради детей. Что с потерей мужа Рио и Бейли остались единственным смыслом ее жизни – ради их безопасности она теперь прячется, заживо хоронит себя за глухими стенами одиночества. Ради них тонет в постылой рутине. Ради них продолжает стоять на берегу, безмолвно наблюдая, как одни ее товарищи идут ко дну, а другие барахтаются из последних сил.
Все эти годы она просто боялась признать истину. Да, дети были для нее всем. Но здесь она в первую очередь из-за своего паскудного страха.
Проклятье!
Озлобленная, Рей Соло рвано металась по лесу и щедро раздавала удары растущим вокруг деревьям. Ей на голову сыпался дождь из срезанных веток. Из-под подошв то и дело вырывалась взвесь сухой листвы.
Ярость захлестывала ее все больше. Память опаляла сердце жаром. С безудержной силой Рей рвалась вперед, навстречу неведомо чему. Ее душа исходила искрами какой-то больной решимости, которой не хватало только одного – видимой цели. Иногда ей казалось, что за густой древесной кроной притаились враги. Враги, которых необходимо уничтожить безжалостно и безоглядно. Враги, которые только дожидаются случая, чтобы схватить ее и детей.
Вот только кто они – эти враги? Сноук? Или какие-то безымянные демоны, будоражащие и смущающие ее душу?
Она остановилась на секунду, неистово раздувая ноздри и ошалело блуждая глазами вокруг.
Что если Бен до сих пор жив?
Эта мысль стучалась в ее сознание уже давно – ведь если его душа не внутри потока, то где же ей быть? – но только теперь смогла оформиться в единую связную фразу. Словно некая вспышка озарила весь сумбур в ее голове, и на долю секунды где-то в самой глубине измученного сердца заиграла всеми красками невероятная, немыслимая, глупая надежда. Наконец Рей нашла в себе силы признаться, что она вопреки всему еще не смирилась, не сдалась…
Впрочем, нет. Пусть даже Узы давно и непоправимо разорваны – и там, где раньше струилась его горячая неистовая энергия, сейчас воцарилась мучительная глухота. Но Лея… она-то должна была по-прежнему чувствовать своего сына. Будь у нее хоть какие-то сомнения, генерал Органа не прекратила бы искать его ни на мгновение. И потом, прошло целых три года… три года в руках Сноука – это хуже, чем смерть.
Рей вновь вскинула меч высоко над головой и рванулась с места.
Шаг вперед – выпад. Рывок, поворот – выпад…
Она не сразу почувствовала, как ее ноги оторвались от земли. Все еще по-девичьи тонкая фигурка взмыла к самым верхушкам многовековых деревьев, и первые солнечные лучи отразились в ярко-желтых глазах. Сквозь плотно стиснутые зубы прорвался озверелый стон, который быстро перерос в крик, полный торжествующего отчаяния.
Больше она не могла удерживать в себе эту Тьму. Этот горький вопль. Этот безнадежный вызов целому миру. Самой Силе с ее жестокими, непреодолимыми законами. Хватит пытаться быть прежней хрустально-чистой девочкой! У нее не осталось на это сил. И она знала, что Бен в свое время испытывал ту же агонию. Будь он жив, он бы понял ее. Он бы научил ее, что делать…
***
– Папу убили плохие люди, да? – Одной Силе известно, что заставило Бейли спросить об этом теперь, когда они втроем беззаботно валялись в постели, нежась в ласковых утренних лучах, словно объевшиеся досыта шааки, которые греют на солнцепеке свои выпуклые телеса.
Это была еще одна их маленькая традиция. Рей втайне понимала, что не стоит поощрять в детях лень, однако она не могла отказать в удовольствии им и себе.
Мать и дети, слепленные в один живой комок, улыбающиеся и разнеженные. В паутине легких простыней, словно в своем особом тайном мирке. Во всем этом было что-то невинно-очаровательное, что-то первозданно-естественное. Именно в такие трогательные моменты Рей четко осознавала, ради чего вынесла столько боли – лишилась мужа, друзей, возможности рожать… Эти дети, тайные Скайуокеры, появились на свет дорогой ценой. Два этих невинных создания с каким-то бессознательным хищным упорством вытеснили из ее жизни всех и вся. Но, если подумать, за них Рей была готова отдать и большее.
Она слегка приподнялась, вглядываясь в блестящие темные глаза сына.
Вопрос поставил ее в тупик. Что может двухлетний малыш знать о смерти? Что может знать о ней двухлетний одаренный малыш? Самой Рей в раннем детстве было довольно просто представить себе, что такое смерть. Она думала, что у людей от голода или от старости просто садится какой-то внутренний аккумулятор. Но кто знает, если сознание открыто Силе с самого рождения, в какие миры оно способно проникать?
– Почему ты спрашиваешь? – спросила она с едва уловимой тревогой в голосе.
– Ты думаешь о нем, – Бейли сморгнул с любопытно-лукавым выражением, не отрывая взгляда от лица матери. – Вот тут… – маленькая ладошка легла поверх ее лба. – Сегодня больше, чем всегда.
Ну конечно! Рей и сама знала, что когда дело касается Бена, она катастрофически не может закрыться, абстрагироваться, удержать свои чувства.
Лишь через пару мгновений она нашлась, что сказать.
– Ваш папа умер потому что пытался защитить вас.
– От тех, от кого мы прячемся? – продолжил допытываться Бейл.
Рей сухо сглотнула.
– Да. Но они оказались сильнее.
– А где он сейчас? – вмешалась вдруг Рио, которая до сих пор лежала, не открывая глаз. Видно, разговор показался маленькой непоседе достаточно интересным, чтобы превозмочь навязчивую негу.
– В Силе. Мы все – часть великой Силы и после смерти соединяемся с ней окончательно. Возможно, он сейчас рядом с нами…
Хотелось бы ей, чтобы так и было. Однако Рей точно знала, что это неправда. Возможно, ей не стоило лгать? Но тема жизни и смерти казалась слишком страшной, слишком мрачной для таких маленьких детей, и мать, как могла, пыталась смягчить истину.
– Значит, смерть – это не по-настоящему? – первым догадался Бейли.
– Конечно нет. И ее не нужно бояться.
Рио перекатилась к маме под бок и, поглядев на нее снизу вверх, с улыбкой спросила:
– А мы когда-нибудь увидим папу?
– Возможно, увидите, если будете хорошо себя вести, – Рей усмехнулась уголком рта. – К непослушным сорванцам папы не приходят.
– Ты скучаешь по нему?
Снова к горлу подкатил безмолвный крик.
Скучает? Она не может дышать без него! Она боится просыпаться каждое утро, потому что во сне постоянно видит его лицо – и пробуждение означает для нее еще целый день разлуки. Эгоистичный ублюдок Бен Соло отправился прямиком в лапы Сноука, а ее бросил чахнуть от одиночества и неизвестности. Всего после двух месяцев брака. Когда казалось, что им и целой жизни не хватит, чтобы насладиться друг другом…
Рей пару раз глубоко вздохнула, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами.
– Конечно скучаю, солнышко. – Одной рукой она покрепче прижала к себе дочь, а другой взъерошила непослушные вихры на голове сына. – Но теперь у меня есть вы двое. Уж кто-кто, а вы скучать не дадите.
В следующую минуту она аккуратно привстала и пару раз тряхнула головой, чтобы прогнать последние следы истомы.
– Ладно, пора вставать. Будь я проклята, если Трипио еще не сварил нам кашу.
Когда-нибудь она расскажет своим детям удивительную историю о юной наивной мусорщице и заколдованном принце, скрывавшемся за маской чудовища. О том, как любовь победила ненависть. Как бывший враг – стоило только протянуть ему руку – стал для нее самым главным, самым дорогим человеком во всем мире. И как он пожертвовал собой, но оставил ей на прощание двух очаровательных хулиганов… Губы Рей невольно дернулись вверх. Она подумала, что из подобной истории легко получилась бы увлекательная сказка.
Но пусть сперва Рио и Бейли станут постарше. Все же, у этой сказки грустный финал, а дети лишь с годами начинают понимать, что даже благородные герои иногда умирают.
Она отошла к небольшому зеркалу, на ходу разбирая волосы пятерней. В зеркальной глади отразились ее глаза, которые вновь приобрели свой обычный оттенок. Ее утренняя одержимость миновала, и сейчас Рей чувствовала лишь покой и умиротворение с налетом грусти, к которому, впрочем, она давно привыкла.
Вдруг она услыхала из-за спины:
– Генерал полетела на встречу с черным человеком, да?
Рей развернулась так резко, что улыбка тут же спала с губ ее сына.
– Хватит фантазировать, Бейл Соло! – сердито, слишком сердито, оборвала она его. Похоже, маленький обормот и бабушке рассказывал о «черном человеке», хотя мать сотню раз просила его больше не поднимать этой темы никогда и ни с кем. – Ты же сам все слышал. Генерал Лея должна встретиться с людьми из Банковского клана.
Вряд ли ее сын понимал, что такое «Банковский клан». Но по крайней мере должен был понимать, что никакого «черного человека» там нет и в помине.
Внезапно на лице ребенка показалась гримаса упрямства. Бейли надул губы и, скрестив руки на груди, обиженно повторил:
– Черный человек встретится с генералом Леей. Она сказала, что он умер. Но он все равно придет. Я видел это.
Рей вдруг почувствовала, как что-то внутри нее испуганно оборвалось.
– Ты видел? – повторила она, подойдя на шаг. – Когда? Где?
– Ночью, – пробормотал малыш, давая понять своим тоном, что он требует извинений.
– Во сне?
– Во сне, во сне… – он торопливо закивал головой.
С секунду Рей лихорадочно соображала. «Черный человек все равно придет…» Если допустить, что все это – не просто детские фантазии, то кого мог видеть ее сынишка? Кого-то из рыцарей Рен? Во всей галактике только они теперь одеваются в черное и носят световые мечи.
– Солнышко… – она присела на край постели и попыталась поймать взгляд мальчика. – Ты можешь показать мне «черного человека»?
Поначалу она ясно увидела на лице ребенка следы сомнений. В нем боролись два чувства, одинаково известные как взрослым, так и детям. С одной стороны, Бейли явно был зол на мать оттого, что она не поверила ему с самого начала. Но с другой, в его душе расцветала и гордость – ведь было видно, что теперь-то мама готова ему верить. Готова признать, что он оказался прав, а она нет.
– А как? – растерянно спросил он, наконец сменив гнев на милость.
– Так же, как ты видел папу вот тут… – она коснулась своего лба. – Только наоборот. Давай-ка попробуем вместе…
Рей подняла руку над головой сына. Ее движения были робкими, опасливыми. Она не врывалась в детское сознание, а осторожно стучалась, словно заблудившийся путник, который смиренно просит о крове.
– Закрой глаза, малыш. Расслабься. Представь, что в твоем сне где-то есть дверь, через которую можно попасть сюда, в настоящий мир, и обратно. Открой эту дверь. Впусти меня…
Было видно, что Бейли выполняет распоряжения со всем усердием, на какое он только был способен. Мальчик не противился ее вторжению. Он был еще в том возрасте, когда дети доверяют родителям безоговорочно и с готовностью делятся с ними даже самым сокровенным.
– Теперь представь «черного человека», Бейл. Вспомни, каким ты его видел…
Темная фигура торжественным шагом приближается к Лее, испуганно вжавшейся спиной в прозрачную транспаристиловую стену. На мертвенно-бледном лице генерала виднеется смесь боли, отвращения и какой-то пугающей решимости, свойственной человеку, который уже сжат клещами смерти и знает, что ему не вырваться. В уголке ее рта виднеется тонкая красная струйка…
Рука в блестящей черной перчатке выныривает из-под плаща и медленно, угрожающе тянется к лицу пленницы.
– Я могу взять все, что хочу, мама… сейчас я хочу узнать, где вы спрятали моего ребенка.
Ужас подкатил к горлу, вызвав короткий приступ удушья. Побледнев, Рей вынырнула из разума сына и порывисто прижала Бейли к своей груди. А через секунду подтянула к себе и Рио, накрывая ее головку своей ладонью. Она как будто бросала вызов незримым силам; как будто безмолвно кричала в лицо злому року, что не позволит никому, даже восставшему из мертвых, забрать у нее детей.
– Запомни, Бейл… запомните, вы оба, если кто-нибудь из вас еще раз увидит «черного человека» во сне или наяву – бегите от него! Бегите так быстро, как только можете. Бегите со всех ног. Понятно?
Она узнала «черного человека», даже не видя его лица. Этот высокий широкоплечий силуэт, источающий опасность. Этот тяжелый, решительный шаг. Этот голос… нет, это был вовсе не Вейдер.
Это Кайло Рен.
***
– Леди Пуджа… – Рей, хотя она с трудом ворочала онемевшими губами, постаралась улыбнуться как можно более искренне и непринужденно.
Расплывчатая фигура пожилой женщины, сплетенная из голубоватых лучей старенького голопроектора, удивленно всплеснула руками.
– Это ты, Рыбка*? У вас что-то случилось?
Ласковое прозвище, которая дала ей глава семейства Наббери, заставило Рей немного оттаять. Усмехнувшись, она мотнула головой, давая понять, что у них все в порядке.
– Я хотела спросить, госпожа, вы не приглядите пару дней за моим бандитами? – На миг Рей отвела глаза, однако продолжила, уже неосознанно, улыбаться – и это подобие улыбки при чересчур напряженной нижней челюсти, отразило уже не нарочитую беззаботность, а нечто отчаянное и почти свирепое.
Глядя на нее, леди Наббери все же заподозрила, что тут что-то не так. Она настороженно спросила:
– А ты что же? Собираешься куда-то?
Рей пришлось коротко кашлянуть, чтобы подавить дрожь в голосе.
– Я хочу повидать своих товарищей на «Втором доме». Лея недавно сообщила, что они направляются в систему Маластар – а ведь это совсем рядом с нами.
Кузина Леи по сей день не знала, какое отношение имеет Кайло Рен к Бену Соло. Все, что сообщила ей генерал Органа, – это то, что Бен погиб в бою с Первым Орденом, а незадолго до смерти женился на девочке из Сопротивления. Его молодая жена успела забеременеть. Однако бедняжке некуда приткнуться. У нее нет семьи, кроме родичей мужа. И потом, Сноук наверняка будет охотиться за ней и за ее ребенком, если узнает об их существовании.
Леди Пуджа поверила этой сказке. Почему бы и нет? В конце концов, пока идет война, подобное будет происходить сплошь и рядом – дети, оставшиеся без отцов; молодые люди, которые погибают, не успев пожить…
Пуджа была бы рада предложить родственнице кров в своем фамильном поместье. Однако Лея убедила ее, что для девушки безопаснее оставаться где-нибудь в глубинке.
Рей посчитала, что при такой скудной осведомленности госпожа Наббери вряд ли удивится ее внезапному желанию повидать старых друзей, раз уж выдался удобный случай. Пуджа прекрасно знала, что последние три года вдова Бена Соло провела в четырех стенах, заботясь лишь о детях и о доме. Как светская дама, которая привыкла регулярно бывать в обществе, леди Наббери, должно быть, считает такую изоляцию не иначе как пыткой.
Расчеты ее не обманули. Поразмыслив немного, Пуджа облегченно тряхнула буйными кудрями, кое-как скрученными по бокам головы, но так и норовящим выбиться из прически. Вот оно что! Плутовка решила нарушить запрет Леи и нанести неожиданный визит на «Второй дом»? Что ж… эта затея подразумевает, конечно, определенный риск. Но кто скажет, что бедная девочка не заслужила небольшого отдыха? Что она не вправе развеяться и навестить друзей?
Для пущей убедительности Рей взглянула исподлобья лукавым и немного виноватым взглядом.
– Только не сообщайте генералу Лее раньше времени.
Пуджа оглядела ее с выражением мягкой снисходительности.
– Будь по-твоему, Рыбка, – она небрежно махнула рукой. – Видят боги, вам троим уже давно пора побывать в Озерном краю. Дети будут в восторге после вашей-то глухомани. – И прибавила: – Смотри, не забудь сказать Лее, что это была твоя затея. А не то она меня живьем съест.
Рей поспешно покивала, с трудом удерживая больную радость.
***
Все-таки Бен остался жив? Но как? То существо, которое она видела, обладало его статью, его голосом; даже его слова, его мрачно-шутливые выражения принадлежали Бену Соло. Но был ли он Беном на самом деле? От него не исходило знакомого тепла. Где то пламя, что питало его душу? Где та самая искра безудержного упрямства, решимости и непоколебимой веры, которую она полюбила в нем когда-то?
Не будь Рей чувствительной к Силе, она легко поддалась бы обманчивым ощущениям. Глаза и уши однозначно свидетельствовали, что перед нею и вправду он – тот, кого она любит; тот, кого по сей день видит во снах и тайком ищет в потоке Силы. И как охотно она бы поверила этому! Робкая надежда, на которую, как казалось Рей еще совсем недавно, она не имеет никакого права, готова была подняться, восторжествовать в ее сердце вопреки осторожности, вопреки всякому здравому смыслу. Безотчетная вера, что судьба все-таки может вознаградить ее за годы страданий, потерь, безнадежности, была слишком упоительна, слишком сладка.
Однако что-то внутри все же заставляло Рей сомневаться. По какой-то непостижимой причине она не чувствовала ни счастья, ни облегчения, а лишь леденящее душу эхо незримой опасности. Как в тот раз, когда она столкнулась с «монстром в маске» в своих видениях – на Такодане почти пять лет назад. Потому-то первым ее порывом и было защитить детей от этого человека. Кем бы он ни был.
