Текст книги "Сердце бури (СИ)"
Автор книги: Раэлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 55 страниц)
– Рей, – он понизил голос до шепота. Его горячее дыхание опаляло ее кожу. – Ну скажи, что я еще могу тебе предложить? Если бы это было в моей власти, я бы бросил целую галактику к твоим ногам. Только представь, – прибавил он с легкой усмешкой, – ты бы глядела на просторы космоса и думала, что каждая звезда в этой дали принадлежит тебе!.. Но вышло так, что я растерял все, что имел – власть, влияние, даже свою былую твердость. Все, что я могу теперь тебе дать – это я сам. Глупый влюбленный калека, из которого жизнь выжала все соки. Но зато можешь не сомневаться, этот несчастный дурак принадлежит тебе целиком. Вместо галактики он готов бросить к твоим ногам свои знания и саму свою душу. Ту самую душу, которую ты спасла, когда возвратила мне меня самого…
Такого искреннего и трогательного признания Рей не ожидала услышать. Оно звучало не менее ошеломительно, чем когда-то на Такодане. Но теперь Бен изменился, успокоился. Он сумел примириться со своим чувством, и убедился, что оно взаимно.
Нет ничего прекраснее, чем эти его слова, произнесенные торопливым и горячим шепотом! Чем этот мягкий и уверенный натиск, в котором последняя частица Кайло внутри Бена Соло проявилась самым лучшим образом. Рей почувствовала себя окончательно обезоруженной.
Всю жизнь она выживала в одиночку. Никому не нужное дитя в жестоких объятиях пустыни. Обреченное довольствоваться лишь мечтой о любви. Ей не на кого было направить нежность своего сердца. Теперь наконец с нею рядом человек, который способен понять ее, как никто другой. Тот, кто стал как бы частью ее самой – сперва, по странной причуде Силы, лишь духом, но с сегодняшнего дня еще и телом. А значит, Бен и на этот счет оказался прав. Пути назад нет.
Бен Соло принадлежит ей.
Он слегка отстранился и заключил ее лицо в свои ладони, чтобы заставить девушку поглядеть себе в глаза.
– Конечно, я бы хотел, чтобы ты разделила со мной мою веру, но если тебе угодно сохранить верность Свету и изучать пути Силы так, как это делают джедаи, я не стану препятствовать.
– Ты серьезно? – Рей слегка нахмурилась. Прежде Бен никогда не говорил ничего подобного, и сейчас ей трудно было поверить, что магистр Рен, некогда ярый противник джедаев, сейчас готов мириться с тем, что его спутница – его жена – станет одной из них.
– Я не бросаю слов на ветер, Рей с Джакку, – в его голосе не ощущалось даже намека на шутку. – Но если тебе угодно знать, какое я вижу будущее для такой странной парочки, как мы с тобой, изволь, я скажу. Ответ довольно прост: я предпочитаю полагаться на волю Силы. Я верю, она неспроста свела нас. Неспроста отрезала от всего, что было нам дорого. А стало быть, нужно лишь довериться ей – и она сама укажет верный путь. Возможно, нас обоих ожидает особая судьба – нечто далекое как от джедайской веры, так и от верований ордена Рен…
– Ты имеешь в виду равновесие? – спросила Рей, сама не ожидавшая, что с ее губ сорвется это слово, кажущееся таким весомым, таким непостижимо величественным.
– Я не знаю, что такое равновесие и возможно ли оно вообще, – возразил Бен. – Но мы можем попытаться понять. Пока известно лишь одно: Сила хочет, чтобы мы были вместе. Хочет по каким-то пока не особо-то ясным причинам. Может, мы действительно способны если не достичь равновесия, то хотя бы приблизиться к нему. Мы не узнаем, если не дадим шанс Силе и друг другу. Так зачем медлить? Пожалуйста… пожалуйста, Рей… – его широкая ладонь прошлась по ее затылку, пропуская между пальцами короткий вихор. – Не отказывай мне. Будь со мной…
«Да, да! О Сила, да!..» – Ей не верилось, что это и вправду ее мысли. Эти слова звучали в ее мозгу так, словно доносились из другого измерения.
– А ты… ты и вправду хочешь этого, Бен?
Наплевать на свои рыцарские обеты. Каждый день рисковать своей головой и своей Силой, деля кров и постель с той, которая лишила жизни его брата в ордене – теперь он это знает – и едва было не уничтожила его самого. С той, которая и теперь может опустошить его даже против своей на то воли. Ведь она до сих пор не умеет – и неизвестно, научится ли вообще – управлять своим темным даром.
Рей терпеливо молчала, вглядываясь в лицо Бена.
– Хочу, – просто ответил он, – иначе не стал бы говорить с тобой об этом. Скажу больше. Еще ничего и никого в своей жизни я не желал так, как тебя.
Встреча с призраком Энакина Скайуокера объяснила ему многое. Теперь Бен понимал, что святая любовь – это часть его семейного наследия, сама его суть. Он обречен любить лишь одну женщину – свою мусорщицу. Единожды и навек, как его дед любил свою королеву.
– Ты станешь моей женой? Здесь и сейчас. Кирой Дэррис-Соло…
Ему было важно услышать наконец ее трезвый, осмысленный и окончательный ответ – каким бы тот ни оказался. Бен Соло не тащил ее к себе в постель, и под венец тащить силком тоже не собирается.
– Нет…
На миг Бен опустил лицо в ладони. О как ему хотелось разнести тут все!..
Но в это мгновение звук открывающейся двери заставил обоих повернуть головы. На пороге показалась фигура Калриссиана.
– Ну что вы решили? – спросил он настолько твердо, чтобы влюбленные не сомневались: больше он не уступит ни секунды.
Рей слегка улыбнулась.
– Нет, – повторила она с необыкновенной легкостью и долей лукавства в голосе. – Ведь я уже говорила тебе, Бен. Не нужно никакой «Киры Дэррис». Просто Рей Соло.
… С едва различимым ворчанием Лэндо активировал компьютер и вывел на монитор две анкеты, которые требовалось заполнить жениху и невесте.
– Только постарайтесь не тянуть с этим, – недовольным тоном предупредил он.
Словно во сне Рей наблюдала за собственными пальцами, пляшущими по клавиатуре. От волнения она не могла сосредоточить внимание больше ни на чем. В ее теле росла лихорадочная дрожь. Все было так скоро, так… непохоже на то, что представляет себе любой здравомыслящий человек при упоминании слово «свадьба», что девушка чувствовала скорее растерянность, чем радость. Ей все еще казалось, будто это происходит не всерьез.
Впрочем, о чем вообще речь? Уж кто-кто, а они с Беном давно перешагнули через всякие понятия о нормальности.
– Ты – невозможная зараза, Бен Соло! – шутливо проговорила Рей, не отвлекаясь от монитора.
Тот коротко рассмеялся.
– Я всего-навсего предложил девушке узаконить отношения. Честно и вполне искренне. Скажи, Лэндо, много ли женщин, которые не мечтают об этом?
Однако Калриссиан лишь отмахнулся, подразумевая тем самым, что он предпочитает умыть руки. Вся эта ситуация от начала и до конца выходила далеко за границы его понимания.
Когда обе анкеты были готовы, хозяин станции вновь углубился в компьютер. Теперь от него требовалось совсем немного – только засвидетельствовать согласие обеих сторон и собственно зарегистрировать брак.
– Обойдемся без церемоний. Просто скажите мне, ребятки, вы оба идете на это добровольно?
– Да, – первым отозвался Бен.
– Да, – эхом повторила Рей, по-прежнему не веря в реальность происходящего.
– Тогда поставьте подписи, – Лэндо протянул им распечатанную на куске пласта* копию брачного свидетельства.
Бен расписался первым.
Рей не сразу совладала с трепетом в руках, чтобы медленно и аккуратно вывести в соответствующей графе свое имя. Мимоходом она заметила, какая забавная подпись у ее будущего мужа: высокий, кривоватый завиток, слегка вылезающий за поля…
Калриссиану оставалось радоваться тому, что хотя бы голонет не стал тормозить и тем самым задерживать их попусту. На регистрацию ушло не больше полутора минут, после чего Лэндо, усмехнувшись, выдавил скупое, небрежное поздравление, вложил свидетельство о браке в руку Бену, как главе новорожденной семьи, и наконец с чувством исполненного долга вновь велел «деткам» немедленно собираться.
– Целоваться будете потом, – буркнул он. – Успеете еще…
Если бы у них имелась в запасе еще хотя бы пара часов, Лэндо предложил бы Рей наведаться в медицинский отсек. Конечно, это не его дело, но крифф, вряд ли у этих влюбленных идиотов хватит сознательности самим подумать о контрацепции. А заводить детей сейчас, в их положении – это, мягко говоря, не самая лучшая мысль.
Боги!.. Хан и Лея были такими же. Когда-то они, поглощенные счастьем, тоже не желали помнить ни о чем. Эти ребятишки поразительно напоминают их.
Сумасшедшие…
***
Спустя полчаса «Тень» стартовала со станции, увозя Лэндо Калриссиана, который в душе все еще отчаянно пытался смириться со своим новым статусом беглого преступника, и новоиспеченную чету Соло навстречу… впрочем, чему? Теперь одна Сила знала это. Просто подальше от врагов. В неизвестность. К звездам…
Лэндо задал навигатору курс: Нар-Шаддаа, система Й’Туб, Среднее кольцо. Колония хаттов, известная в народе как «Луна контрабандистов». Еще один перевалочный пункт для бандитов Внешнего кольца. Это косвенно подтверждало догадку Бена о том, какого рода «друзей» Калриссиан имел в виду. Однако если у пожилого торговца и был какой-то план, тот предпочитал держать свои замыслы при себе.
… На сей раз – по праву супругов – в одной каюте, в одной постели и под одним одеялом, в коконе темноты и теплоты, молодожены спали, тесно прижавшись друг к другу. Обнимаясь так, словно подсознательно стремились вовсе стать одним существом, слиться друг с другом до конца.
Сквозь налет дремоты Бен все еще чувствовал восторг и недоумение. Его руки слегка дрожали, касаясь молодой жены – ее острых, четко выступающих лопаток и линии позвонков – по-прежнему с робким неверием, а в голове царил счастливый сумбур. Ему, как и Рей, казалось, что все произошло слишком поспешно и невпопад. Но видно, взаимное тяготение слишком долго накапливалось в них. Пока наконец не обрушилось гигантской волной им на головы, сметая все условности, все, что когда-то стояло между ними – да так, что они оба до сих пор были изумлены, оглушены столь неистовой силой. Все это слишком напоминало сон…
Но нет, все же это – правда! Рей рядом с ним. Ее хрупкое тело – этот восхитительный дар природы и Силы – в самом деле в его руках. И это легкое дыхание, которое он ощущает у себя на плече – это действительно ее дыхание. Она с ним, тут. По доброй воле. И отныне – навсегда. Вопреки всякой вероятности. Вопреки всякому здравому смыслу.
«Этого не должно было случиться», – сказал он себе. Сила не могла быть настолько милосердна к нему, отступнику и предателю.
И все же, вот оно, его счастье, спит, положив голову ему на плечо. Она сама не подозревает, что подарила ему вместе с самой собой! В те ветхие времена, когда ситхи свободно плодились по всей галактике, большинство из них, наверное, передрались бы насмерть, чтобы оказаться на его месте – чтобы владеть своей легендарной святыней… и уж тем более, чтобы владеть ею как женщиной.
Не странно ли звучит? Впрочем, валить в один котел великое и неизменно-плотское – это как раз в духе ситхов.
Бен слегка шевельнулся и открыл глаза.
Да, он добился того, чего хотел. Добился Рей. Он взял ее и отдал ей себя – настолько, насколько только в их власти было сейчас брать и дарить. Значит, отступать ему некуда. Остается одно…
Комментарий к Глава XXIV
* Талласа Мотти – жена гранд-моффа Таркина.
* Флимсипласт (пласт) – усовершенствованный заменитель бумаги. Подробнее: http://ru.starwars.wikia.com/wiki/Флимсипласт
========== Глава XXV ==========
Небольшая процессия стояла посреди голозала на борту «Хищника». В окружении солдат виднелся легкий белый силуэт – невысокая фигура женщины, одетой в простой больничный наряд свободного покроя. Белая ткань сообщала изрядно похудевшему лицу Леи Органы какой-то сероватый оттенок.
Лея уже достаточно оправилась от сердечного приступа и от горя потери, однако выглядела по-прежнему нездоровой: осунувшаяся, бледная, едва заметно трепещущая – скорее, впрочем, от гнева, чем от испуга, – предстала она перед исполинского размера голограммой. Широкие рукава больничной робы скрывали тонкую цепь наручников, сковавших запястья пленницы.
– Принцесса… – Верховный лидер манерно кивнул и слегка приоткрыл рот, по-стариковски обнажив нижнюю челюсть с рядом мелких, редких зубов.
– Генерал, – сдержанно поправила Органа.
Все-таки даже в своем нынешнем плачевном состоянии – а может, как раз благодаря ему? – бывшая глава Сопротивления была само воплощение грации и достоинства. Гордый, несгибаемый дух разительнее всего заметен именно в немощном теле. Несмотря ни на что, Лея держала голову высоко, а когда ее губы произнесли «генерал», она, кажется, сама того не заметив, вскинула подбородок еще выше.
Хрупкая лань в окружении гиен. Ей было не впервой находиться в таком положении. Сейчас, как и когда-то на «Звезде Смерти» – как и на протяжении всей своей жизни – Лея не страшилась ни пыток, ни казни. Хотя сейчас, как и тогда, ей еще было, ради чего жить, и суровая, почти грозная решимость выстоять вопреки всему виднелась в ее бархатных глазах столь отчетливо, что можно было не сомневаться, это – ничто иное как вызов. Уверенный, упрямо-твердый вызов врагам и самой судьбе.
– Хакс, – голограмма обратила взгляд на стоящего слева от Леи рыжего генерала. – Пусть нас с пленницей оставят наедине.
Приказ вызвал у Хакса некоторое замешательство. Очевидно, в глубине души генерал не желал оставаться не у дел. И разве это было не оскорбительно – выдворять его, когда он так отличился совсем недавно, бросив к ногам Верховного целую Республику, покоренную и сломленную?
Он едва заметно поморщился и выждал мгновение, как будто для того, чтобы убедиться, что Верховный не передумает и все-таки не позволит ему остаться. Другая фигура, которая все это время стояла поодаль от Хакса – массивная, с широкими плечами и в солдатской броне, так что никто, если только не знать заранее, не угадал бы в ней женщину, – чуть заметно дернулась. Фазма вскинула тяжелую руку и тут же вновь опустила, как будто собиралась поначалу исполнить приказ, но что-то в поведении Хакса, ее непосредственного командира, заставило ее притормозить.
Верховный лидер не сказал ничего. Он продолжал взирать на молодого генерала с молчаливой непреклонностью, пока тот не уразумел наконец, что ему остается только подчиниться.
Впрочем, Хаксу и не потребовалось много времени, чтобы смирить свою обиду. Он служил Сноуку достаточно долго и понимал вероятные последствия неподчинения. Генерал перевел полный раздражения взгляд на своего нового адъютанта. Фазма сделала знак штурмовикам, и те дружным строем покинули голозал, а вслед за ними, замыкая шествие, сам Армитидж Хакс, который то и дело оглядывался на неподвижную, словно белая статуя, фигуру Органы, пока двери не закрылись перед самым его носом.
Оставшись один на один, заклятые враги поначалу хранили молчание. Верховный лидер несколько мгновений пристально, с жутковатым любопытством вглядывался в лицо пожилой женщины. Он пытался понять, сколько же в ней сохранилось от той очаровательной боевитой девушки, которую гранд-адмирал Рэкс знал когда-то, еще во времена восстания на Кашиике. И чем дольше он глядел на пленницу, тем больше убеждался, что эти бархатные глаза, хотя теперь их и окружали глубокие борозды морщин, действительно принадлежат ей, принцессе Органе. Те самые бархатные глаза, которые и на лице сына служили напоминанием о матери.
Сноук видел женщину, закаленную войной. Человека, быть может, единственного во всей галактике, который не уступит ему ни в чем.
Лея же, напротив, сколько ни пыталась, не могла отыскать в тщедушном, обезображенном существе, в котором теперь лишь отдаленно проглядывалось что-то человеческое, знакомые черты советника Палпатина. И чем пристальнее и усерднее Органа смотрела на то, что представлял собой ее собеседник сейчас, тем с большим упрямством память подсказывала, каким он был прежде. В свое время Галлиус Рэкс, несмотря на нелюдимость и свою мрачную славу, обладал определенной привлекательностью, которую иные назвали бы истинно ситхской.
Пожалуй, только глаза остались прежними. Эта холодная черная бездна и раньше вызывала дрожь у любого, кто смотрел в нее. Необъятная, как само космическое пространство, и такая же безжалостная.
Что могло случиться с этим человеком? Какой темный ужас вдруг так преобразил его? Какие испытания ему пришлось претерпеть?.. Лея ощущала – ощущала помимо своей воли, – как ее охватывает нечто среднее между состраданием и отвращением.
Наконец она не выдержала.
– Ну же, удивите меня, Галлиус, – бросила пленница с усмешкой. – Ведь вы позвали меня сюда не просто для того, чтобы порадоваться своей удаче и поглазеть на закованную в цепи старуху?
Упоминание его истинного имени нисколько не задело Верховного лидера. Во всяком случае, Лея не уловила на его изуродованном лице ни злобы, ни смущения, ни испуга. Как будто имя это больше не значило для него ничего. Он лишь слегка приподнял бровь, давая понять, что услышал: генерал Органа, оказывается, знает, кто он такой, – и принял это к сведению.
– Вы правы, генерал, – прошелестел Сноук. – Вы здесь потому… – он сделал паузу как бы для того, чтобы подобрать верные слова. – Потому что я хочу быть честным с вами…
– Разве ситхам знакомо понятие «честность»? – возразила Органа. – Разве тем, кто добровольно выбрал ложь и коварство, можно доверять?
Сноук спокойно покачал головой.
– Ошибаетесь, Лея. Я – не ситх и никогда не мыслил себя ситхом. Действительно, когда-то я был учеником ситха, но сам так никогда и не постиг искусства обращать энергию разрушения в чистейшую мощь, как это умел владыка Сидиус. Я быстро понял, что у меня иной путь в жизни и в Силе…
Лея оборвала его.
– Неважно, как вы себя называете, гранд-адмирал. Вы служите Темной стороне, это главное.
– Стало быть, вы не поверите ни одному моему слову?
Пленница скучающе пожала плечами.
– А вы ожидали иного?
– Возможно… – Верховный лидер немного наклонился в знак того, что намерен говорить, несмотря на пренебрежение собеседницы – и говорить не иначе как всерьез. – Мы, конечно, враги, Лея. Мы были врагами едва ли не с первой нашей встречи, и сейчас… я, право, не настолько наивен, чтобы питать хоть какие-то надежды. Вы не измените своего отношения ко мне, это очевидно. Но разве вражда – это повод не уважать друг друга? Я, например, всегда уважал вас. Вашу решительность, вашу особую страсть… половине моих остолопов-служащих недостает той искры, что есть у вас. – Он помолчал еще немного. – Но ваш сын… он точь-в-точь такой же, как и вы. Скажу больше, я прозрел в нем ваш дух – дух бойца, истинный дух Скайуокеров – почти в то же время, что и вы сами – когда Бен еще не появился на свет. И будь он другим – например, таким, как ваш брат, – он бы никогда не заинтересовал меня.
– Так вы о Бене хотели поговорить? – почти вскрикнула Лея со смесью насмешки, изумления и ярости. Этот человек… нет, уже не человек; это омерзительное существо упомянуло ее сына в таком тоне, словно речь шла о его несомненной собственности.
– О нем и о вас, генерал, – Верховный слегка улыбнулся. – Правду ли говорят, что вы отдали родного сына под суд?
Лея невольно опустила голову, чтобы не видеть этой черной бездны, которая беспощадно смотрела на нее в терпеливом ожидании ответа.
– Да, это так, – с горделивой прямотой ответила пленница.
Совесть не позволила ей сказать, что все было иначе – ведь в каком-то смысле она действительно своими руками отдала Бена палачам. Это она предала сына, когда он уже готов был поверить ей. После того, что она сделала, было откровенным лицемерием предлагать ему помощь.
Тем более Лея не могла соврать сейчас, через считанные минуты после того, как она сама же обвинила своего собеседника в нечестности.
– И то, что вы готовы были собственноручно выпотрошить его рассудок – это тоже правда?
Генерал молчала, прикусив губу. Она отлично понимала, что ответ известен Рэксу. Пока ее сын находился в плену, он неоднократно взывал к своему учителю, обнажая разум в исступленной мольбе. Лея видела это.
Значит, Верховный лидер задает эти вопросы не для того, чтобы узнать правду, но для чего-то другого…
Сноук с торжествующим видом вновь откинулся назад.
– Вряд ли я или еще кто-либо имеют право осуждать ваш поступок. Так или иначе, отцеубийца заслужил наказание, разве нет?
– Скажите прямо, к чему вы клоните, Рэкс? – с раздражением оборвала его Органа.
Улыбка вмиг исчезла с изуродованного лица.
– Угодно начистоту? – спросил Сноук. – Что ж, извольте, принцесса. Я хочу проверить, на что вы готовы ради сына. Ради единственного оставшегося у вас родного человека. Ради того, кто погубил вашего возлюбленного. Ради убийцы и предателя. Ради вашего юного принца, которого родная мать предала и отдала на смерть…
Лея с сомнением поморщилась. Все сказанное звучало так, словно Рэкс затеял какую-то игру.
– Выслушайте меня, дорогая принцесса, и вы сами убедитесь, что нам с вами сейчас необходимо быть заодно. Чтобы защитить вашего сына, моего ученика от опасности, которую он и представить себе не может.
Такого Лея не ждала. Чего угодно, но не этих простых слов, в которых было что-то, заставляющее к ним прислушаться.
– Что вы имеете в виду? – глухо осведомилась она и облизнула внезапно пересохшие губы.
Сноук глядел на нее, не скрывая удовлетворения.
– Мне известно, что между вами и вашим сыном существует особая связь, Узы Силы, как это называют чаще всего. Между ним и вами тоже есть Узы, – повторил Верховный лидер, как-то по-особенному растягивая слова. – Любопытно, не правда ли, отчего ваша связь не исчезла за двадцать лет разлуки? Несмотря ни на что, вы продолжали чувствовать сына, а Кайло – вас. Разве это не удивительно? Не это ли он принимал за свою мучительную тягу к Свету? А вы, Лея… и вы еще считаете себя плохой матерью?
Что бы сказала генерал Органа, узнай она, что, если теория верна, именно ее материнская любовь, ее ментальная связь с сыном защищала его, Кайло, все это время? Если бы не Лея, ученик давно принадлежал бы своему учителю всей душой, полностью и безоглядно.
– Святая любовь матери… – прошипел Сноук, обращаясь – или только делая вид, что обращается? – к себе самому. – Интересно, окажется ли она сильнее, чем чары хищника, который прямо сейчас, в эту минуту, заманивает добычу в ловушку?
Лея содрогнулась всем телом.
Ловушка…
Это ее саму сейчас пытаются заманить в ловушку. И что самое плохое, генерал, даже сознавая все как есть, не могла противиться. Материнский инстинкт оказался сильнее здравого смысла. Сноук хорошо представлял себе, на что давить, чтобы обезоружить ее. Она по-прежнему не верила и не собиралась верить ни единому его слову. Но почему-то все равно считала необходимым выслушать, что он скажет.
В смятении Органа вновь облизнула губы и с нарочитым упрямством нахмурилась, как бы говоря – и Сноуку, и себе самой, – что так просто, наскоком, ему не взять ее.
– Вашему сыну куда безопаснее находиться в цитадели, у ног своего наставника, ведь так случилось, что только я знаю об опасности, которая ему угрожает, и умею противостоять ей. Я уверен, что вы захотите быть рядом с ним, Лея. Добровольно. Не как пленница, но как любящая мать и моя гостья…
– Присоединиться к вам? – выдавила Органа со смесью брезгливости и изумления, однако без гнева. Слова Верховного лидера больше удивили ее, чем разозлили. Предать все, во что она верила и за что сражалась долгие годы, пойти против Сопротивления, против своих дорогих друзей, которые еще живы и готовы продолжать борьбу… нет, право, Галлиус Рэкс не настолько глуп, чтобы предлагать ей такое всерьез.
– В конце концов, вам не остается ничего другого, – спокойно заметил Сноук. – Ваше правительство мертво. Вы ушли из Сопротивления. Ваш брат пропал без вести; очевидно, он уже мертв. Вы чувствуете это, как чувствую и я. Сын – вот все, что еще есть у вас. Блудное дитя, потерянное и вновь возвращенное по воле Силы в материнские объятия. Дитя, преданное вами и все еще вами любимое. Поверьте, генерал, я не хочу и никогда не хотел разлучать семью. Напротив, я отчаянно желаю вашего воссоединения…
Лея решительно тряхнула головой.
– Не под вашей дланью, – отрезала она. – Не обольщайтесь, Рэкс. Бен больше не принадлежит вам. Вы не сможете снова заморочить ему голову, а уж мне и подавно.
Сноук испустил тяжелый, проникновенный вздох.
– Позвольте мне кое-что рассказать вам, генерал. Это долгая история. Ее начало было положено много столетий назад, но уверяю вас, все эти события имеют прямое отношение к вам и к вашему сыну. Слыхали ли вы о таких темных техниках, как Высасывание Силы?
Отвращение на лице женщины само собой стало ответом. Да, когда-то в молодости они с братом читали о возможностях Силы, и об этой – признаться, не самой приятной, – в том числе.
– А знаете ли вы, что такое Голод?
Органа машинально кивнула.
Голод Силы – еще одно, о чем она знала, хотя предпочла бы не знать. В ее понимании это была аномалия внутри вселенского потока; аномалия, которой никогда не должно было существовать, но которая все же существует вопреки самому закону бытия. Это – проклятие. Проклятие Силы тем, кто желает получить от нее больше, чем способен контролировать.
– Когда-то давно, – продолжил Сноук, – во времена первой Империи ситхов (или Старой Империи, как теперь чаще всего ее называют те, кто еще помнит) жил один человек… вернее, то было существо. Высшее существо, сумевшее преодолеть условности своей расы, равно как и условности самой плоти. Чувствительное к Силе. Могущественное. Темный владыка, известный своей поражающей способностью управлять движением мидихлориан, черпать великую энергию из всего, что его окружало. Из живых…
– Вы говорите о Дарте Нихилусе?
Об одном из древних лордов ситхов, который, если верить архивам, найденным на Оссусе, был одержим Голодом.
Лея запоздало сообразила, что Нихилус (если память не изменяет ей) жил гораздо позднее.
– О нет, принцесса, – с улыбкой возразил Сноук. – Я говорю о том, кто намного древнее и могущественнее Нихилуса. В свое время ситхи почитали его как своего рода божество. О нем упоминается в древнейших голокронах, сохранившихся на Коррибане. Там говорится, что сосредоточение Силы вокруг этого существа было столь велико, что разрывало великий поток, как черная дыра разрывает материю пространства и времени. Он был, словно бездонная воронка, постоянно поглощающая энергию всего сущего, оттого его называли…
– Сердце бури, – окончила Лея.
Она тоже знала эту легенду. Люк говорил, что это – суть, предупреждение. Для тех, кто в своей неуемной жажде могущества несет угрозу балансу.
Верховный лидер слегка кивнул.
– Именно так. Сердце бури. Нихилус, сколь бы могуч и ужасен ни был он в свое время, сделался лишь раной в Силе, но тот, о ком мы говорим, был Дырой. Смертоносной бездной, окруженной вихрем мидихлориан, которые были притянуты его волей. Это – единственное его имя, дошедшее до нас. Мы не знаем, как он звался на самом деле. Не знаем, к какой расе принадлежал. Трудно сказать даже, мужчина это был или женщина. Кто-то считает, что он был, как ваш отец, дитя Силы, другие называют его порождением Хаоса, а третьи и вовсе говорят, будто его никогда и не было (если не ошибаюсь, именно этой версии официально придерживались раньше в ордене джедаев). То была легендарная личность. Есть сведения, что он мог в один миг опустошить не то что миры, а целые системы. Мог подавлять волю любых живых существ, превращать их в покорных рабов – но не рабы были нужны ему, о нет! Во всех существах он видел лишь пищу. Лишь способ притупить на время мучительный Голод, который терзал его год за годом, столетие за столетием…
Вдруг Верховный прервался, тяжело закашлявшись. И лишь спустя пару секунд заговорил снова:
– Увы, мидихлорианы – не всегда наши союзники. Джедаи ошибочно утверждали, что эти существа служат лишь проводниками Силы и живут в симбиозе с нами, со всем органическим миром. Но мало кому известно, что мидихлорианы – это крохотные вампиры. Паразиты, которые питаются нашей энергией, но дают взамен энергию вселенского потока, возможность чувствовать Силу. Это равновесие довольно хрупко. Стоит нарушить его – и те, что даровали нам могущество, могут нас уничтожить; Сила всегда возьмет свое. Так и рождается Голод. Вообразите, принцесса. Поначалу вам удается поглощать чужие жизни без особых трудностей. В душе у вас рождается невиданное упоение, эйфория, экстаз. Вы физически ощущаете теплоту потока, проходящего сквозь ваше тело, и Сила в вас неуклонно растет. Это восхитительное чувство, сравнимое разве что с плотским вожделением. Но эйфория проходит, и вы начинаете хотеть еще. Больше и больше. Как человек, пристрастившийся к спайсу. Ваше тело уже не принадлежит вам; это взбесившиеся мидихлорианы через вас бесконтрольно поглощают энергию жизни. Сила окружает вас все плотнее, пока не продавливает самое себя, и тогда вы становитесь Дырой. Устрашающей темной точкой разрыва.
– Предположим, что это так, – сказала Лея, стараясь совладать с ломающимся своим голосом. Ей не хотелось, чтобы Галлиус Рэкс догадался, насколько сильное, гнетущее впечатление произвел на нее его рассказ. – Я не стану вступать с вами в дискуссии или упоминать о том, насколько все, что вы тут наговорили, отличается от учения моего брата. Но скажите ради всего святого, какое отношение эта жуткая легенда имеет ко мне и к Бену?
– Вы должны помнить, какая участь постигла его, Сердце бури. Его погубила глупая случайность. Случайность избавила галактику от опасности и вернула поток Силы в обычное русло. Сегодня мы считаем историю о нем лишь страшной сказкой. Лишь притчей, которая предупреждает нас о скрытых ловушках Темной стороны. Однако владыка Плэгас и его ученик, владыка Сидиус, не только верили в реальность легендарного темного владыки, они оба, каждый в свое время, искали свидетельства его существования. И самое любопытное, что Сидиусу, похоже, удалось их найти. Послушайте-ка внимательнее, Лей. Никому еще я не рассказывал того, что сейчас рассказываю вам. Мой учитель предполагал, что остатки той давней бури в Силе не могли просто раствориться в потоке. Что великий темный дух сохранился и ожидает часа, чтобы возвратиться. Но наш бедный император жаждал видеть не просто воплощенную энергию, не Призрака Силы. Благодаря ситсхской алхимии он рассчитывал полноценно воскресить это существо. Воскресить, – повторил Сноук, – в теле ребенка.
Бархатные глаза невольно расширились от ужаса.
– Ребенка?
– Да, ребенка. Мальчика. Безвестного сироты, найденного в пустыне…
– Моего отца?.. – неуверенно переспросила Органа.
– Нет, – с глухой усмешкой возразил Верховный лидер. – Другого маленького раба. Родом с Джакку, из тех мест, где, как полагал Палпатин, и скрыта гробница великого…
