Текст книги "Сердце бури (СИ)"
Автор книги: Раэлана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 55 страниц)
========== Глава I ==========
Рей сидела на согретых жарким зенитным солнцем ступенях дворца Маз Канаты, сгорбив спину, широко расставив ноги и сложив локти на колени. У нее в руках была бутылка дешевого пива, и девушка посекундно прикладывала к губам прохладное горлышко, совершая глубокие, судорожные глотки. Своей позой она напоминала чернорабочего, который, наконец, позволил себе расслабиться в конце напряженного трудового дня.
Ее внешний вид был и того хлеще: маленькая, худая, взъерошенная, в одежде, покрытой пеплом и копотью после Мустафара. Бледная, уставшая. Почти согнувшаяся под тяжестью бед и тревог, с недавних пор градом сыпавшихся ей на голову. Но «почти» означало, что она все же еще не согнулась окончательно; что где-то в ее душе еще теплился шальной огонек упрямства, выдержки, готовности к борьбе – тот самый огонек, который привел ее сюда, на Такодану, вынудив проситься на чужой порог.
Выслушав ее тяжелое, сбивчивое повествование, госпожа Маз не выгнала негаданную гостью тотчас. Однако Рей заметила, что на лице хозяйки кантины было мало приветливости, зато на нем явственно проглядывались недовольство и озабоченность.
Маз сказала девушке, что должна хорошенько поразмыслить обо всем услышанном, и Рей не имела ни сил, ни возможности с этим спорить. Ее попросили подождать; и та прилежно ждала, ютясь на ступенях и стараясь мысленно настроиться на любой итог.
Слабые порывы теплого ветерка чуть заметно колыхали флаги за ее спиной. Эти флаги, висевшие над входом в кантину, Рей видела и раньше, в свой первый прилет, и уже тогда гадала краем разума, что может означать такое непривычное, забавное, но и немало озадачивающее зрелище. Рилот, Флоррум, Мандалор, даже Нар-Шаддаа… – по отдельности каждая из этих эмблем представляла беспокойный и горделивый мир, оплот самобытной культуры, вольных нравов и преступности; но вместе они служили знаком всего-навсего пиратского притона. Все это выглядело не то насмешкой над означенными планетами, не то знаком особого расположения к ним.
Впрочем, сейчас Рей слишком устала, чтобы вдаваться в подробности здешней обстановки, выискивая в них тайный смысл.
Ею владела досада. С отчаянием и даже с некоторой свирепостью девушка гадала, сколько еще неприятных сюрпризов ожидает ее в ближайшем будущем? Когда судьбе, наконец, надоест испытывать на прочность ее, Бена – их обоих?..
Рей думала об этом – и глотала пиво безо всякой осторожности, словно обыкновенную воду; так жадно, как привыкла глотать ее после целого дня, проведенного в пустыне. Не чувствуя вкуса, не опасаясь запьянеть.
Механический голос, напоминающий женский, внезапно окликнул ее. Рей резко повернула голову.
Чуть выше, у самого входа, стоял неказистый протокольный дроид. Даже на первый взгляд дроидесса казался такой древней, что трудно представить, как ей еще удавалось функционировать.
– Госпожа Маз хочет вас видеть, – сообщила та, кивком головы повелевая пришелице следовать за собой.
Наконец-то!
Усталости будто не бывало. Рей залпом прикончила остатки содержимого бутылки и во мгновение ока взлетела по ступеням вверх. Ее сердце гулко заколотилось, с каждым ударом усиливая ритм.
Так ли переживала генерал Органа, когда вопреки всем законам решила спрятать преступника-сына у своей родни на Эспирионе? Впрочем, нет, насколько Рей подсказывали ее память и чутье, Лея беспокоилась гораздо сильнее.
В кантине все осталось точно таким же, как прежде. Как будто и не бывало того памятного погрома всего несколько месяцев назад. Маз успела не только полностью восстановить помещения, но и непостижимым образом возвратить им былую атмосферу гостеприимства и некоторого сумасбродства. Музыканты увлеченно наигрывали незамысловатую мелодию. Гости выпивали и голосили на все лады. Какая-то группа уединилась, расположившись за дальним столом – не иначе как для партии в пазаак, с незапамятных времен считавшийся самой популярной карточной игрой среди контрабандистов…
Хозяйка встретила гостью прямо в зале. Она сидела за одним из столиков в самом углу – маленькая, чудная инопланетная женщина, чей образ с самого начала показался девушке настолько же загадочным, насколько и нелепым. Хан как-то обмолвился, что Маз управляет своим притоном уже тысячу лет – оставалось лишь гадать, сколько было в его словах иносказания.
– Эмми*, ты у меня просто душка! – бросила женщина своей помощнице. Слова, которые могли бы означать все, что угодно, но в интерпретации Маз выражали всего лишь формальную благодарность.
Дроидесса, невнятно проговорив что-то в ответ, была такова.
– Давай, детка, смелее, – кивнула хозяйка Рей. – Садись рядом, вот так…
Она немного подвинулась, освобождая место.
Девушка нерешительно опустилась на край деревянной скамьи. Она смотрела на Маз, не отрываясь, и дышала так тяжело, словно сейчас должно было решиться, ни много ни мало, жить ей или умереть.
Маз выбрала идеальное место для разговора – практически за спинами у музыкантов, которые своей игрой заглушали любые слова; однако поскольку звук их музыки был обращен не назад, а вперед, к зрителям, сами Рей и Маз могли прекрасно слышать друг друга.
– Ты ничего не ела. Похоже, уже больше суток, – Маз не спрашивала, а констатировала очевидный факт, который Рей не осмелилась оспаривать из вежливости.
Она скользнула безразличным взглядом по убранству стола, который был накрыт, без преувеличения, просто по-царски. Свежие блюда источали аппетитный аромат. Рей еще помнила, как сметала все попавшие под руку угощения в прошлый раз; но теперь из-за всех переживаний она совсем не чувствовала голода, хотя и вправду давно не держала и крошки во рту. Каким-то уголком сознания она даже потешаясь над столь необычной ситуацией. Сирота с Джакку. Не в ее правилах было отказываться от еды.
– … и давненько не спала, – продолжала Маз, внимательно изучая широкие круги под усталыми золотисто-каштановыми глазами.
Рей лишь покачала головой. Последние несколько часов она если и спала, то урывками – по пятнадцать-двадцать минут, не более. Ее сон был мучительно беспокойным. Она то и дело думала, что Бен может прийти в себя, и ей никак нельзя упустить этот момент. Хотя в ее отсутствие у постели раненого всегда дежурил Трипио (этот старый дроид порядком раздражал ее, однако девушка вынуждена была признать, что без него ей пришлось бы куда хуже).
Во сне она прижимала к груди джедайскую робу мастера Люка, положив ее широкие рукава себе на плечи и представляя, будто учитель – все еще живой и невредимый – обнимает ее и успокаивает.
Вдруг Рей как будто встрепенулась.
– Госпожа… – произнесла она скороговоркой. – Если можно, давайте обойдемся без предисловий. Я… я действительно устала. Вы правы, я давно не спала и не ела. Мне пришлось пилотировать корабль, который теперь разыскивают обе воюющие стороны. Я потеряла своего наставника, единственного близкого человека. На борту у нас находится раненый, о котором больше некому позаботиться, кроме меня, а я понятия не имею, что с ним делать. Поэтому заранее прошу прощения, если мои слова звучат грубо. Но я хотела бы услышать прямой ответ: позволите ли вы нам остаться?
Девушка испуганно замерла в ожидании.
Странно, ее тирада вовсе не смутила Маз; та лишь весело отмахнулась.
– Да полно тебе! Неужели ты так печешься о судьбе обормота, который недавно чуть было не разрушил мой дворец? Кому какая разница, что с ним станет? И Республика, и Первый Орден вот уже несколько месяцев трубят об его смерти каждый на свой манер. К чему так себя мучить – отказываться от еды и сна?
– Я же говорила вам, что обещала магистру Скайуокеру позаботиться об его племяннике, – горячо возразила Рей.
– Не совсем так, – оборвала ее Маз. – Ты упомянула, что Люк просил тебя об этой услуге. Но не сказала ни слова о том, что успела дать ему какие-то обещания.
Рей смущенно опустила голову. Она не представляла, что еще сказать; как объяснить свое странное желание помочь недавнему врагу?
Признаться, она и сама до сих пор не понимала, почему так горячо переживает за судьбу Кайло Рена – как если бы речь шла о дорогом, по-настоящему дорогом для нее существе. Но это так. Отныне если она и взывала к Силе, то молила только о нем – об его душевных силах, об его исцелении?..
На долю секунды перед взглядом девушки снова мелькнул образ, вновь и вновь посещающий ее мысли все последнее время: образ молодого мужчины с лицом мальчишки, изможденного, изувеченного, из последних сил зовущего ее на помощь… Всякий раз, вспоминая об этом кошмарном видении, Рей чувствовала, словно в груди у нее что-то взрывается.
Что это – жалость? стыд? сожаление? чувство долга? Нет, все не то…
– Право же, – по-прежнему веселилась Маз, – чего я никак не ожидала, так это того, что вы с ним подружитесь, да еще так крепко.
– Мы вовсе не друзья, – пробормотала Рей. – Боюсь, что если бы он мог, то убил бы меня на месте.
– Вот как?! – Маз зачем-то опустила очки, пристальнее вглядываясь в лицо девушки. – Тогда тем более, что тебе до него?
– Ему некуда больше идти.
– Отчего бы не отдать его друзьям из Первого Ордена?
– Верховный лидер предал его. Он хотел заменить своего прежнего ученика… – Рей внезапно потупилась.
– Заменить известного Кайло Рена? – женщина картинно присвистнула. – Разве есть кто-то, превосходящий способностями потомка Дарта Вейдера?
Рей помолчала немного, а затем выпалила с неожиданным раздражением:
– Да, Сноук хотел заменить его мною. А чьи способности больше, не мне судить.
Почему-то ей думалось, что собеседница каким-то образом знает, как все было на самом деле, однако в силу непонятных причин скрывает свою осведомленность. И осознание этого, признаться, порядком раздражало.
Маз откинулась немного назад.
– Ну хорошо. Однако имеются еще рыцари Рен, его названые братья. И я слышала, что тебе уже довелось пообщаться, по крайней мере, с одним из них. Так почему бы не возвратить этого юнца им? Уж они-то должны позаботиться о своем главаре.
Но девушка лишь смутилась еще больше.
– Его братья тоже его предали. Они лишили его звания магистра. Если Бен попадет к ним, они его убьют.
Хозяйка слегка усмехнулась.
– Дай-ка угадаю. Они тоже хотели заменить его тобой?
– Вы, должно быть, не поверите мне, но все так и было…
Столь туманный рассказ заставил бы любого порядком растеряться. Но только не Маз; казалось, Маз понимала каждое слово и почему-то все больше приходила в восторг.
– Отчего же не поверю? Одаренная девочка с золотым сердцем, как у тебя, к тому же победившая магистра Рен в поединке… такое сокровище встретишь не каждый день. Однако, хорошенькая выходит история! Значит, все, кому Кайло Рен безоговорочно доверял, ради кого собственного отца не пожалел, от него отказались, и только ты, перед кем его смерть открыла бы разом все дороги, почему-то отчаянно за него заступаешься?
– Он пострадал из-за меня.
– И только? Но ведь он сам первым набросился на тебя. Разве он не напугал тебя до смерти? Ты только оборонялась, детка. В том, что случилось, нет твоей вины.
Рей до крови прикусила губу. Нет, больше у нее не было сил молчать!
– Бен… он искалечен… – выдохнула она чуть слышно.
Наконец-то ей довелось произнести это вслух и облегчить себе душу. Глаза защипало, однако Рей удалось подавить слезы.
На сей раз ее собеседница молчала непривычно долго.
– Что произошло? – спросила наконец Маз каким-то совершенно другим голосом.
– В плену ему давали яд…
– Яд?
– Таозины. Личинки таозинов.
Последний неприятный сюрприз обнаружился на подлете к Такодане. Рей предметнее изучила результаты медицинского сканирования, и теперь, хотя результаты эти отнюдь не вызывали оптимизма, девушка, во всяком случае, имела представление о том, с чем она вынуждена иметь дело.
Чтобы подтвердить свои догадки и опасения, она не поленилась просмотреть врачебный справочник в голонете и еще несколько страниц, посвященных соответствующим темам. Однако информации о действии яда личинок таозина на организм человека встречалось до обидного мало. Оно и понятно. Учитывая самое распространенное назначение этих существ, лучше помалкивать, чтобы не нажить проблем с законом.
Рей пришлось довольствовался общими сведениями: как гласил справочник, «при длительном контакте с ядом молодых таозинов происходит глубокое поражение центральной нервной системы, выражающееся в заторможенности движений, галлюцинациях, частичной или полной потере памяти; при особо длительном контакте возможны различные формы паралича, кома и летальный исход…» Рей не могла знать, как это проявится в случае Бена; и никто не мог, пока юноша не придет в себя. Однако показания сканера были, увы, самыми скверными.
Люку удалось отсосать яд – скорее всего, при помощи Силы, это ясно. Но отрава успела сделать свое дело, серьезно повредив мозг – главным образом, те отделы, которые (по-прежнему выражаясь языком медицинского справочника) «отвечают за двигательную активность».
Теперь никто не мог сказать, каким очнется Бен Соло, сможет ли двигаться, вспомнит ли что-нибудь… и очнется ли вовсе. Сохранив племяннику жизнь, Люк так и не сумел исцелить его полностью, или он не мог сделать этого изначально – но кто теперь разберет?
– Таозины?! – Маз так и всплеснула руками. – Я думала, этим никто уже не занимается…
– Во Внешнем кольце еще занимаются, – глухо ответила девушка. – Если дело того стоит.
Что оставалось делать Рей, когда до нее дошла эта ужасная истина? К несчастью, ее нынешнее положение почти не оставляло выбора. Приходилось смириться; и она смирилась довольно легко, можно даже сказать, поразительно легко. Когда одно потрясение следует за другим, душа закаляется и уже не реагирует на новый удар так бурно и остро, как прежде. Но не стоит думать, что это затишье означает полное очерствение; возможно, в иных случаях – но не с Рей. С нею, скорее уж наоборот. Последний удар оказался слишком серьезным, у девушки не было уже сил на слезы и отчаяние. Значит, нужно было, миновав этот этап, переходить сразу к какому-то решению – а решение могло быть только одним: придерживаться прежнего курса, несмотря ни на что.
Единственные две вещи, насчет которых Рей все было предельно ясно: во-первых, она исполнит клятву, произнесенную на Тайтоне, и посвятит свою жизнь служению ордену джедаев; и во-вторых, она не бросит Бена на произвол судьбы – по крайней мере, пока не представится случай передать его на руки врачам. А даже и тогда не оставит совсем. Два обета, равно священных для ее души, которые Рей так и не успела дать магистру Скайуокеру; но которые впоследствии все же озвучила в знак своей верности им – перед голопроектором, с надрывной убежденностью заявив генералу Органе, что она намерена делать теперь. А насколько в будущем одно ее обещание может встать поперек другому, время покажет.
Но теперь ситуация усугубилась еще сильнее. Если Маз не позволит им остаться – а она имела на это право – куда Рей деваться тогда? С калекой на руках. Разыскиваемая одновременно и Республикой, и Первым Орденом. Как найти способ связаться с Леей? У кого еще просить помощи?..
– Так что вы скажете? – с дрожью спросила Рей, поймав себя на мысли, что разговор отошел довольно далеко от основной темы. – Что вы решили насчет нас?
– Послушай, детка, ты видела флаги над входом?
Та непонимающе кивнула.
– Видела. Но что они означают?
– Только то, что любой пират или контрабандист может чувствовать себя здесь, как дома. Видит Сила, пиратский притон Маз Канаты не принадлежит ни одному из этих миров, но воплощает их все в совокупности. Это место, где мандалорец, джеонозиец, иторианец и даже – помилуй Сила! – хатт почувствуют себя земляками, или меня не зовут Маз! Я не только промышляю ремонтом кораблей и содержу кантину. Нередко я даю капитал в долг начинающим контрабандистам, помогаю им найти подходящее судно, наладить необходимые связи, даже иной раз укрываю их от преследователей, если придется. Сама понимаешь, народ лихой… У меня правило: любой нуждающийся может провести ночь в моем доме без оплаты; любой, кому нужны деньги, корабль или просто умный совет, получит все, что ищет. Но коль скоро я помогаю преступникам, так неужто прогоню со своего порога двух детей, которым больше некуда пойти? – как-то совсем уж ворчливо окончила она. – Тем более, если один из этих детей серьезно ранен.
Не стоит удивляться ее суждениям; в конце концов, с точки зрения Маз, живущей на свете уже больше десяти веков, даже тридцатилетний Бен Соло все еще являлся сопливым карапузом, не говоря уж о двадцатилетней его спутнице.
Рей вздрогнула от неожиданной радости и на миг спрятала лицо в ладони.
– Но вы же… – растеряно проговорила она, вспомнив, какой холодной прием был оказан ей совсем недавно.
– Разумеется, я должна была прикинуть риски. Но у меня никогда и в мыслях не было просто отправить тебя восвояси, сняв с себя ответственность. И не думай, будто я оказываю вам услугу. Это мой долг. Я содержу свой дворец для того, чтобы помогать тем, кто, как вы сейчас, оказался в безвыходной ситуации. В конце концов, я сделаю это еще и ради Хана, который достанет меня даже с другой стороны Силы, если узнает, что я бросила его сынка на произвол судьбы. Ты слышишь меня? – она немного одернула Рей, которая, испытав облегчение, казалось, больше не воспринимала ничего вокруг. – Я дам вам все необходимое: пищу, одежду, лекарства – все, что потребуется. И буду держать ваше присутствие в тайне, сколько смогу.
Девушка преданно взглянула на нее.
– Я отработаю. Обещаю вам. Все до последнего кредита. Я могу чинить корабли, могу работать на кухне – все, что угодно…
Рей с Джакку с детства была приучена к тому, что за любую услугу необходимо платить. Это было для нее куда понятнее, чем просто пользоваться чужой милостью.
Рука Маз легла на ее плечо.
– Позже сочтемся, сейчас это не главное… А пока вот что. Тебе и твоему… кхм… товарищу по несчастью лучше лишний раз не появляться в кантине. Здесь бывает много народу, и не всем можно доверять. В слугах-то своих я уверена, а вот гости – публика разношерстная. Иной раз здесь встречаются даже охотники за головами, а за твою Первый Орден обещал солидный куш, хотя его агенты и сами предпочитают особо не распространятся об этой истории, – женщина невесело хмыкнула. – Не иначе, как ты задала серьезную трепку еще какой-нибудь первоорденской шишке, так что теперь та самая шишка с одной стороны желает с тобой поквитаться, но с другой сам стыдится своего позора. Знаешь, в свете тех россказней, что гуляют о тебе после «Старкиллера», я уже ничему не удивлюсь…
Рей промолчала; она не желала вспоминать свою последнюю беседу с Верховным лидером и побег с Бисса – не желала, в первую очередь, потому, что в этом случае она неизбежно воскресила бы в памяти и свое чудовищное преображение, о котором девушка предпочла бы не думать больше никогда в жизни.
Маз продолжала:
– Лучше спрячьте свой корабль где-нибудь подальше в лесу и сидите там, не высовываясь. Ты говорила, что у вас имеется дроид?
– Да, C-3PO– секретарь генерала Органы.
– Ох, милашка Трипио!.. В таком случае тебе можно только посочувствовать, компанию этой занудной старой железяки трудно выдерживать. Так вот, – добавила Маз уже серьезнее, – если вам что-нибудь понадобится, пришлешь ко мне его. Не бегай сама.
– Хорошо-хорошо, – Рей торопливо закивала, давая понять, что готова принять любые условия. К тому же, слова госпожи в самом деле имели смысл.
Маз удовлетворенно кивнула.
– А теперь, – сказала она, – я не выпущу тебя отсюда, пока ты не согласишься съесть хоть что-нибудь.
В доказательство она широко развела руки, как бы преграждая дорогу.
Пришлось Рей покориться. Она отправила себе в рот первое попавшееся кушанье, как и прежде, нисколько не вдаваясь в его происхождение.
Пока гостья торопливо жевала, Маз, глядя на нее, размышляла о том, как бы все-таки найти способ связаться с Леей Органой, чтобы поскорее вернуть домой этих детишек, прибитых сюда волнами перипетий капризной судьбы. Как ни крути, а юноша, похоже, и вправду серьезно пострадал. Если ему суждено оправиться, то скорее он сможет сделать это под опекой опытных медиков. К тому же, даже здесь всегда будет оставаться вероятность, что этих двоих обнаружат и схватят – неважно, какая из сторон; если все, что рассказала девушка, является правдой, то результат при любом раскладе будет одинаков.
Можно было воспользоваться ее личным коммуникатором, чтобы отправить зашифрованное сообщение; однако, если корабли правительства Республики все еще в системе Приндаар, скорее всего, из этой затеи не выйдет ничего хорошего. Можно попробовать отправить на Антар кого-нибудь из хороших друзей, чтобы он лично рассказал обо всем генералу Органе – но что если его задержат?..
Нет, пока Маз не видела возможности как-то разрешить сложившуюся ситуацию.
– Скажите, госпожа, вам известно, что такое Узы Силы? – выпалила вдруг Рей с набитым ртом.
– О… – изумленно протянула Маз. – Это многогранное и зачастую опасное явление. Разве Люк Скайуокер не рассказывал тебе о нем?
– Нет. Он успел только упомянуть название.
– По сути, Узы Силы означают, что два человека становятся в Силе одним целым. У них одно сознание. Между ними существует устойчивая ментальная связь, через которую эти двое делят друг с другом чувства, воспоминания, и могут слышать друг друга, несмотря ни на какое расстояние. А если один умирает, другой чувствует ужасную боль…
«Да уж…» – невольно фыркнула Рей про себя. Она-то знала, о чем речь.
– У Кайло есть сильная ментальная связь с матерью, – сказала она, не представляя, однако, откуда может знать об этом. – Но не такая, как у нас с ним. Узы между родителем и ребенком естественны, а то, что у нас… это как наваждение, как какой-то дурной сон…
– Речь идет не только о ментальном контакте, – возразила Маз, – но и кое о чем более интимном: некоем соединении разумов. Да, притяжение между одаренными усиливается, если между ними есть кровное родство. Но это еще не значит стать одним целым. А Узы – это особый разговор. Иногда они появляются спонтанно, но что-то подсказывает мне, что это вовсе не ваш случай.
Девушка немного помедлила, не зная, стоит ли говорить все, как есть. Но потом все же решилась.
– Мастер Люк считал, что эти Узы создала я.
– Ты?!
– Да я. Неосознанно. Я… я не знаю, когда это могло произойти. Но впервые я почувствовала нашу с ним связь на «Старкиллере», когда Бен попытался проникнуть в мой разум. Я отвечала тем же и сумела дать ему отпор, используя его же собственные техники.
На сей раз Маз рассмеялась совершенно искренне.
– Что ж, – процедила она сквозь хохот, – этому парню давно пора бы узнать, что, копаясь в чужих головах без разбора, рискуешь однажды сам угодить на крючок.
– Да, но он… – Рей замялась.
Снова огромные круглые глаза впились в нее испытывающим взглядом.
– Что он?
«Бен влюблен в тебя».
– Мастер Люк сказал… впрочем, ничего, забудьте.
Рей с показательной прилежностью вновь принялась за еду.
Видя, что другого ей не остается, Маз вновь стащила очки на лоб и с каким-то философским видом пожала плечами.
– Пути Силы порой загадочны; кто знает, что она уготовала вам двоим… Ясно одно: Сила хотела, чтобы вы встретились снова, и похоже, что вы оба сами хотели этого не меньше.
Поев, Рей отерла рот тыльной стороной ладони и вспорхнула из-за стола. Ей ни в коем случае не хотелось попирать гостеприимство госпожи Маз своей поспешностью. Однако ее подопечный все еще оставался без сознания на борту «Нефритовой сабли», и хотя, отправляясь сюда, девушка взяла с Трипио твердое обещание тотчас вызвать ее по комлинку, если Бен придет в сознание, она по-прежнему боялась оставлять раненого надолго без собственного пригляда. И так у нее ушло слишком много времени.
– Спасибо вам, – Рей кляла себя за то, что до сих не сказала этих слов.
В ответ Маз недовольно фыркнула:
– Ну что ты такое говоришь? Я ведь уже предупредила тебя, что это мой долг, – и добавила: – Ступай. Как только у меня появится время, я сама наведаюсь к вам. Уж больно интересно взглянуть на знаменитый звездолет Люка Скайуокера. И на твоего рыцаря тоже.
Распрощавшись с хозяйкой, Рей развернулась было к дверям. Однако не успела сделать и пары шагов, как Маз вновь окликнула ее.
– Скажи-ка мне, мусорщица с Джакку, ты помнишь наш прежний разговор?
Та растерянно моргнула, не сразу взяв в толк, что женщина имеет в виду.
– Ну как же! Ты сказала мне, что разбираешься в технике. В устройстве механизмов, где каждая деталь исполняет свою роль, позволяя конструкции в целом работать, как надо. Но о своей собственной роли, о цели своей жизни ты тогда еще не решилась рассуждать*.
Наконец Рей кивнула – немного медлительно и отстраненно.
– Да, теперь я припоминаю…
Она действительно смутно помнила что-то подобное. Но право же, к чему госпожа спрашивает об этом?
– Так вот, – Маз ласково улыбнулась ей, – я вижу, что твоя цель сама тебя нашла.
***
Вскоре Рей и Трипио в самом деле отогнали «Саблю» чуть дальше в лес, укрыв ее в небольшой рощице за гроздьями листвы в гуще плотно растущих плакучих ив.
Бен так и не приходил в сознание, хотя с их прибытия на Такодану прошло уже больше суток. Несколько раз он открывал глаза, однако, не возвращался, оставаясь во власти беспамятства и причудливых видений больного рассудка, из-за которых он иногда сдавленно стонал и бормотал что-то нечленораздельное.
Случалось, что во сне – сколь бы непродолжительным ни был ее сон – Рей тоже видела эти странные, абстрактные образы; эти мрачные серые пятна, наползающие со всех сторон. Тени. Живые, шепчущие угрозы, окружающие, подавляющие и волю, и разум… Память о проклятом замке, где его держали слишком долго; так долго, что ужасы Святилища успели отложиться глубоко в подсознании узника; и девушка боялась даже гадать, сумеет ли он когда-нибудь изгнать эти кошмары из своей головы.
Сумеет ли он оправиться? Только время могло дать ответ. Однако если бы кто-нибудь спросил, что сама Рей думает по этому поводу, та, немного поразмыслив, сказала бы, что любой другой на месте ее подопечного, возможно, и остался бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Однако Бен Соло от природы наделен невероятной твердостью духа, которую никто не отважился бы оспаривать; уж если кому и суждено выплыть там, где остальные пойдут на дно, так это ему.
Рей не была врачом. Все ее знания в этой области зиждились исключительно на собственном опыте, впрочем, весьма не бедном. Переломы, рваные раны – все это распространенные травмы среди грабителей могил. Старые имперские жестянки могут таить множество ловушек. Никогда не знаешь, где напорешься на острие, торчащее из стены, где подвернешь ногу, а где раздробишь плечо – и помочь себе можешь только ты сам; так что, навыками оказания первой помощи приходится овладевать поневоле.
Для начала они с Трипио кое-как перенесли раненого из капсулы на обыкновенную койку (ноша, не составившая для Люка никакого труда, увы, даже сейчас оставалась слишком тяжелой для крохотной девушки и старого протокольного дроида; рыцарь значительно исхудал, но его фигура была такой же крупной, как прежде). Наблюдая за показателями его состояния и сверяя их с собственными, какими-никакими, а все же знаниями, Рей сделала вывод, что по крайней мере глубокая кома Бену сейчас не грозит, а ухаживать за ним было проще вне медицинского саркофага.
Рей тщательно обтерла влажной губкой бесчувственное тело, на котором буквально не было живого места. Некоторые повреждения стали заметны лишь теперь, когда она стерла грязь и копоть.
Чем больше она вглядывалась в картину боли, запечатленную на его теле; картину столь свежую, что краски на ней еще не успели высохнуть, – тем сильнее проклинала свою былую самонадеянность. Ведь что еще, как не глупая, бессознательная самонадеянность заставила ее прихватить Рена с собой, когда они улепетывали со «Старкиллера»?
Наивная дура! Идиотка, внезапно решившая поиграть в благородство! А ведь не сделай она этого, Бен не остался бы калекой. Не было бы ни ареста, ни суда, ни мнимой казни, ни пыток, ни этого замка, который едва не свел его с ума – ничего из того, о чем Рей узнала частично со слов Люка, а частично из обрывков воспоминаний самого юноши.
Если бы они с Чуи оставили его на «Старкиллере», Бен бы погиб. Или нет?.. Возможно, его успешно подобрали бы свои; тогда их дороги мирно разошлись бы до поры, и ни она, ни он не были бы обречены возвратиться к началу вот таким ужасным путем. Но что толку теперь гадать?
И откуда, в конце концов, ей было знать, что в Республике отыщутся люди, вроде Диггона, которые пожелают обратить ее порыв к выгоде для себя, поправ справедливость, поправ человечность?.. Как она могла подумать, что Лее не удастся уберечь сына; что власти государства, которое генерал Органа самоотверженно защищала на протяжении всей жизни, поступят так вероломно с нею и с Беном…
Она хорошо помнила то изящное и опасное существо, каким Кайло Рен впервые предстал перед нею – его горделивую, потустороннюю грацию и кажущуюся невероятной мощь. Это существо было страшно. Но одновременно в нем присутствовало что-то завораживающее и величественное.
Этот человек пытал ее и едва не убил. Но ведь на «Старкиллере» он снял маску во время ее допроса. Он освободил ее от оков. Тогда она не придала его жесту должного значения; откуда ей было знать, что прежде он не поступал так ни с одним из пленников? Он не хотел, чтобы она боялась его. Впервые он не хотел, чтобы его боялись. И позднее он гнался за нею в надежде обрести спасение – спасение, прежде всего, от самого себя, от всеобъемлющего ужаса своего поступка. Она не поняла этого раньше, но понимала теперь.
Неужели все должно было так ужасно закончиться?
Калека… паралитик… Человек, прошедший через пытки, изуродованный пережитым и навек обреченный существовать в кошмарном бреду. Вот и все, что осталось от его былого жутковатого величия.
В те редкие моменты, когда бархатные его глаза слабо распахивались, и с пересохших губ скатывался стон, Рей не видела ни Кайло Рена, ни Бена Соло – она видела лишь блеклую тень, которая остается от человека, когда страх, боль и отчаяние всецело овладевают его разумом, подменяя собой саму человеческую суть, саму личность. Подобное она не раз наблюдала на Джакку, среди людей, обреченных на смерть в нищете, и знала, что нет зрелища более печального. Если судьба или сама Сила все еще наказывают его таким образом, то неужели наказанию нет предела? Или мало того, что ему уже довелось пережить?
Калека…
Воистину, после всего, случившегося ранее, новый удар казался какой-то невероятной насмешкой, бессмысленным и жестоким издевательством над его гордостью и стойкостью. Как будто провидению всего-навсего угодно проверить, когда же эти крепкие стены, наконец, рухнут.
