Текст книги "Никому не позволю (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 57 страниц)

Постепенно Снейп втянулся в работу в качестве директора Хогвартса, а студенты привыкли видеть его в центре за преподавательским столом в Большом зале, что указывало на его статус в школе. Да и новый профессор по ЗОТИ, взявший на себя обучение младших курсов, значительно разгрузил Снейпа, позволив ему наконец-то спокойно вздохнуть. Как только напряженность, связанная со всеми изменениями в школе, немного спала, Гарри, набравшись смелости, напросился на личную беседу к директору – ему требовался совет по поводу выбора специальности.

– По правде говоря, я не вижу тебя целителем, – Северус полчаса выслушивал аргументы Поттера, собравшегося в дальнейшем заняться колдомедициной.

– Почему? Это из-за того, что я не разбирался в зельях? Так спроси у Слагхорна – я сейчас вполне успеваю по его предмету. Тот твой старый учебник в прошлом году мне здорово пригодился.

– Зельеварение я помогу тебе подтянуть, если понадобится, – Северус произнес это как само собой разумеющееся, чем несказанно порадовал Гарри, не слишком избалованного проявлениями симпатии с его стороны. Хотя теперь они позволяли себе больше, чем сразу после освобождения Северуса. Редкие прикосновения, тайком сворованные улыбки, брошенные исподтишка взгляды, двусмысленные речи – все это превратилось у них в своеобразную игру «кто не выдержит и первым признается в своем чувстве». – Но даже как-то не представляю… – Северус и сам не знал, что его смущало в решении Гарри.

– Тогда в чем вопрос? Я стану целителем для волшебников. Пока планирую специализироваться на поражении проклятиями, а там – посмотрим. Нужно сначала пройти основной курс обучения, – Поттер не одну неделю обдумывал свой выбор. Идти в авроры, как собирался Рон, он не хотел – надоело ему быть воином, каким его видели окружающие. Гермиона мечтала о карьере в Министерстве Магии, но Гарри и это не привлекало – чересчур много там было политики, а значит, придется постоянно поступаться своими принципами и убеждениями. Такое точно не для него. А вот воспоминания о том, как Северус помог и Дамблдору с проклятием, и ему самому во время ментальных атак, вызывали у Поттера желание стать столь же полезным другим пострадавшим.

– Наверное, я просто привык, что ты студент Хогвартса, и не хочу тебя отпускать, – насмехаясь, скорее, над самим собой, все же констатировал Северус. – Как же я без подобной «головной боли» обойдусь? Скука заест.

– А я и не намерен бросать ни тебя, ни Хогвартс. Будешь отправлять своих лоботрясов ко мне на лечение, – Гарри научился у Снейпа признаваться в личном, маскируя это под что-то иное.

– В таком случае приходи по субботам на дополнительные занятия по зельеварению, – Северус увидел, как загорелись радостью глаза Гарри. Было жаль его расстраивать, поэтому он с некоторой досадой добавил: – Чтобы не пошли пересуды, пригласи с собой Уизли, ему не помешает подучиться, чтобы сдать успешно экзамен. Аврорам тоже требуется ориентироваться в зельях. А Грейнджер, думаю, и сама напросится, – чуть насмешливо предположил Северус, намекая на тягу Гермионы ко всем без разбору знаниям.

Так и получилось, что с середины апреля раз в неделю по полдня Гарри и его друзья проводили за котлами и шинкованием различных ингредиентов. Как ни странно, даже Рон с увлечением слушал объяснения Снейпа и поражался своим успехам, достигнутым на этих уроках.

***

Как-то на дополнительном занятии Гарри показалось, что Снейп несправедливо сделал ему замечание.

– Нет, я все-таки не понимаю, почему мне нельзя было при помешивании так глубоко окунать лопатку в зелье? Какая разница – на дюйм или два я ее засунул в жидкость?

– Вы не просто помешивали, а одновременно вливали настойку руты. Для того чтобы как можно скорее соединить ее с изготавливаемым зельем, вам необходимо было сначала работать лопаткой в верхнем слое состава, постепенно захватывая и нижний, – терпеливо повторил свои пояснения Снейп.

– Но это же только рекомендация, а не закон, который запрещено нарушать. У меня ведь в итоге вышло нормальное зелье. Вот, – Гарри ткнул пальцем в свой котел, – и цвет, и консистенция – такие же, как у Рона и Гермионы. Так почему это я не справился с заданием из-за какой-то ерунды? – он уже знал, что услышит, но специально провоцировал Северуса, о чем тот прекрасно догадывался по лукавым искоркам в глазах.

– Мистер Поттер, вы и на дополнительном занятии ухитряетесь напрашиваться на отработку? Не выйдет, – Снейп с трудом сдерживался, чтобы не усмехнуться, давая понять, что раскусил игру Гарри.

– Но почему же? Я с удовольствием приду на отработку лично к вам, профессор, – не уловить откровенный намек в сказанном было абсолютно невозможно. Даже друзья Гарри притихли, молча наблюдая за его выходкой.

Снейп окинул нечитаемым взглядом Рона и Гермиону, которые явно уже были в курсе симпатий Поттера, и, со вздохом отбрасывая маску преподавателя, велел ему:

– Зайди после ужина. У меня есть новости для тебя.

– А разве сейчас нельзя сообщить? Тут все свои, – Гарри практически мгновенно стал почти серьезным.

– Нет, нельзя. Помучайся от любопытства. Это тебе в наказание за неподобающее поведение, – ехидно пояснил Северус. – Зелье перелейте во флаконы, – он махнул рукой на шкаф с чистой тарой, – подпишите их и отправьте в Больничное крыло. Уберите за собой и можете быть свободны. Вы все, – он бросил насмешливый взгляд на Гарри, – сегодня отлично справились с заданием. Если так пойдет и дальше, я уверен, что с экзаменом у вас затруднений не возникнет, – затем Снейп пару секунд подождал вопросов, а не услышав их, крутанулся на месте и быстрым шагом покинул школьную лабораторию, в которой занимался с Гарри и его друзьями, о чем было известно всем, кто интересовался национальным героем.

Проследив за уходившим Северусом, Гарри расплылся в довольной улыбке – у него наконец-то получилось заставить того среагировать на провокацию, а не промолчать, как чаще всего случалось. Все же Снейп обладал отменной выдержкой.

– Мерлин! Гарри, ты заигрываешь с профессором Снейпом! – Гермиона, впервые ставшая свидетельницей столь неприкрытой атаки Поттера на Северуса, выглядела ошарашенной. – Никогда бы не поверила, если бы не увидела собственными глазами!

– И толку с того – он сразу сбежал, – прошептал себе под нос Гарри, но расстроенным он не казался.

– Да я же тебе давно намекал, что они любовь крутят, – усмехаясь, обратился Рон к Гермионе.

– Не выдумывай. Это нельзя так назвать. Северус не подпускает меня к себе, – даже тяжкий вздох, сопровождавший признание, не скрыл мечтательности в тоне Гарри, не желавшего больше тщательно прятать свои чувства от друзей.

– И правильно делает. Он же – твой учитель, – назидательно заявила Гермиона, уверенно переливая зелье из котла во флаконы.

– Ты так говоришь, будто в таком случае он уже и не человек вовсе, – фыркнул Гарри, взмахом палочки наклеив этикетки одновременно на несколько фиалов.

– Я имела в виду ответственность, а не личные качества, – оправдалась Гермиона и, помолчав пару секунд, добавила то ли недоуменно, то ли почти восхищенно: – Ну ты и даешь! Я, конечно, помню твой рассказ о том, как вы вместе с профессором Снейпом разрабатывали операцию по уничтожению Волдеморта, и, соответственно, понимаю, что вам пришлось много работать вдвоем. Само собой, вы наладили отношения, но это…

– А ты мне не верила, – вставил веское слово Рон.

– И долго вы будете это обсуждать? Еще пойдите объявление повесьте, – Гарри был уже не рад, что дал себе волю в их присутствии. Рон хоть не пытался морализировать, но Гермиона и тут не смогла удержаться от воспитательных речей. «И как я раньше не замечал этого за ней? Неужели Рону нравится, что она поучает его на каждом шагу?» – вертелись в уме у Гарри вопросы, но он точно знал, что никогда не озвучит их, а Рон и Гермиона при всех своих достоинствах и недостатках навсегда останутся его друзьями.

– Не переживай, мы в курсе, что этого ни в коем случае нельзя допускать, чтобы не навредить тебе и директору. В конце концов, это ваше личное дело, – заверила Гермиона.

– То есть ты согласна, что советы мне не нужны и никто не должен в это вмешиваться? – Гарри усмехнулся, подловив подругу на двойных стандартах.

– Так я и не вмешивалась. Ты мой друг, и я беспокоюсь о тебе, – Гермиона покачала головой. Ее собственные недостатки – излишняя прямолинейность и вечное желание во все сунуть нос – были ей отлично известны. – Но ты же не обиделся на мои рассуждения? Брось! Вы же знаете меня.

– И не забывай – терпим тебя уже много лет, – в том же чуть игривом тоне ответил Гарри.

– И любим, – добавил Рон, и они втроем рассмеялись.

***

Вечером Поттер отправился в директорский кабинет – Снейп обещал познакомить его с новостями. Вряд ли отказ просветить о каких-то обстоятельствах действительно являлся наказанием, как заявил Северус, вероятнее всего, у него просто было что-то, не предназначавшееся для чужих ушей.

– Так о чем ты хотел мне рассказать? – Гарри солнечно улыбнулся, наконец-то получив возможность не прятаться за сдержанностью и наигранным безразличием, которых придерживался при посторонних.

– Я вчера был у Тикнесса. Вернее, он срочно вызывал меня к себе, – Северус предложил устроиться в небольшой гостиной, почему-то так нелюбимой Дамблдором, но не будившей у него самого никаких негативных эмоций. Чтобы попасть в нее, как и в директорскую библиотеку, следовало из крошечного тамбура, ведущего в личные покои, спуститься по короткой лестнице. Вид из окна в этой комнате был точно таким же прекрасным, какой открывался и из кабинета, а это явно можно было причислить к ее достоинствам.

– Что стряслось? – Гарри чуть напрягся – до этих пор министр не вмешивался в дела Хогвартса. А после смерти Дамблдора по требованию Гарри отменили все мероприятия, организованные для встреч волшебников с Избранным, так что и с Поттером Тикнесс не пересекался.

– Это касается мистера Берка, помнишь его? – Северус был уверен, что Гарри не забыл того, но все же переспросил, словно выигрывал себе пару секунд, желая собраться с мыслями. – Начну с причин, что привели к нынешней ситуации, чтобы все было понятно. Где-то почти сразу после заседания Визенгамота, на котором меня оправдали, в отношении Берка инициировали негласное следствие, спровоцированное якобы его недостойным поведением на том суде. Фактически же у Тикнесса к тому времени уже имелись данные о неких махинациях Берка, добытые не без помощи Малфоя. Так что министр просто воспользовался обстоятельствами, чтобы на законных основаниях санкционировать проверку всего, связанного с деятельностью начальника Отдела международного магического сотрудничества.

– Мадам Багнолд что-то говорила об этом, – Гарри, внимательно прислушивавшийся к рассказу, кивнул.

– Да, она в курсе, потому что курирует разбирательство, – уточнил Снейп. – Притихший тогда Берк сперва думал, что сумеет выкрутиться, даже пытался получить совет у Малфоя, как ему лучше поступить, но дело лишь набирало обороты. Всплыло столько всякой грязи, что и непосвященному в тонкости законодательства стало ясно, что Берку грозит Азкабан как минимум за использование служебного положения в корыстных целях, а максимум – за предательство интересов магической Британии в пользу иных стран. В общем, Берк отчетливо понял, что он пропал. По свидетельствам наблюдателей, он с месяц назад бегал к Фоули. Возможно, тот пообещал какую-то помощь, потому что Берк до вчерашнего дня не проявлял активности. Но, видимо, до него дошли слухи, что очень скоро в Визенгамоте появится новый председатель, поэтому он рванул сразу к министру, надеясь на его покровительство.

– А Тикнесс ему в этом отказал, – довольно ухмыльнулся Гарри. – И чем закончилось?

– А вот как раз моим срочным вызовом и закончилось. Берк, осознав, что Тикнесс и пальцем о палец не ударит для его защиты, принялся угрожать, что расскажет всем о том, какой в действительности ритуал уничтожил Волдеморта, выставив министра вруном. Сам догадываешься, Тикнесс не стерпел этого. Однако не сообразив, что толкового предпринять в создавшейся ситуации, он обездвижил Берка и кинулся звать на помощь меня.

– А больше и некого, разве что Малфоя или Багнолд, – здраво предположил Поттер. – Но Малфоя именно Берк вытягивал из Азкабана, а значит, полностью ему доверять опасно. Багнолд слишком правильная, хоть и делала поблажки: и мне, и тебе – в честь наших заслуг перед Отечеством, – Гарри был уверен, что та заметила его симпатию к Снейпу.

– Вот и Тикнесс рассудил так же, – Северус улыбнулся. Ему было приятно видеть, как легко Гарри схватывал все на ходу.

– И как вы поступили с Берком? Обливиэйт?

– Ты меня удивляешь, – казалось, Северус даже расстроился из-за такого допущения. – Обливиэйт без серьезных последствий можно применять только сразу после того события, о котором человек должен забыть. А тут прошло уже столько месяцев. Если Берк и не утратил бы абсолютно все воспоминания за этот период, то они наверняка были бы основательно повреждены. Думаешь, никто не увидел бы этого по его поведению?

– Тогда что?

– Непреложный обет. Тикнесс принимал, а я стал свидетелем, – Северус снова замолк, а Гарри не выдержал, нетерпеливо понукая его продолжить:

– И что вы потребовали?

– Во-первых, чтобы он ничего не рассказывал, не писал и никаким иным способом не пытался сообщить посторонним подробности о ритуале, не упоминал о нем ни при каких обстоятельствах и не вел бесед на эту тему. А также уничтожил в течение суток все свидетельства, которые успел заготовить. Во-вторых, чтобы не помышлял сам и не подстрекал, не подталкивал, не наводил на мысль кого-либо другого осознанно причинить физический или магический вред, угрожающий смертью Тикнессу, тебе, мне и всем, кто входит в наше окружение.

– Вот это да! – воскликнул Гарри, восхищенный хитростью. – Так он вообще никому не в состоянии серьезно навредить, потому что любого можно расценивать как лицо из нашего окружения – мы же публичные люди. Тикнесс – министр, ты – директор, а я – национальное достояние, – он чуть насмешливо хмыкнул.

– Точно, – польщенный восторгом Поттера, подтвердил Снейп, ведь это он придумал такую формулировку требований для обета. – Ну и, в-третьих, Берк обязался не позже, чем через три дня, покинуть магическую Британию, отправившись на континент, и никогда больше сюда не возвращаться. Средства для этого у него имеются, наворовал достаточно. Так что совсем скоро все, кто занимался расследованием его дела, решат, что Берк сбежал от грозившего ему наказания, а Тикнесс потом подмахнет бумагу с распоряжением не преследовать его, вроде как не желая умалять значение звания героя. Именно это условие, добавленное в его Непреложный, и побудило Берка без сопротивления дать клятву. По сути – он добился так необходимой ему защиты от закона, зато и мы теперь можем просто забыть о его существовании. Поверь, я лично проследил, чтобы ничего не упустить.

– Верю, – Гарри довольно заулыбался. – Ты специалист в интригах. И все равно, я не очень понимаю – а почему не посадить его в Азкабан, раз для этого есть законные основания? Только потому, что он якобы герой?

– Потому что он тогда отказался бы давать Непреложный обет и смог бы в отместку растрепаться о проведенном ритуале и хоркруксах даже без Веритасерума. А этого не нужно ни нам, ни Тикнессу. Не стоит привлекать внимание к личности того, кого считают твоим помощником в освобождении мира от зла. Да и после процесса в отношении меня это будет выглядеть неоднозначно и способно привести если и не к оправданию Берка в суде, то к условному наказанию. А следовательно, мы от него не избавимся, что нам удалось с помощью Непреложного. Одним словом, у нас достаточно причин для того, чтобы решить проблему путем договоренности. Конечно, можно еще убить его, подстроив несчастный случай. Но это будет преступлением посерьезнее договора о даче Обета на, так сказать, взаимовыгодных условиях, которые, как сам догадываешься, не слишком законные. К тому же мы с Пием уверены, что Берк мог подстраховаться и сделать какие-то записи, не учтенные комиссией и не спрятанные за грифом секретности в Отделе тайн, чтобы при трагическом происшествии с ним, они были обнародованы. Клятва заставила его уничтожить все это, если мы были правы в своих опасениях.

– То есть его смерть не спасла бы нас от неприятностей, – Гарри кивнул, принимая доводы к сведению.

– Никто не даст тебе гарантий, что в будущем у нас не возникнут сложности по этому поводу. Но такой подход к вопросу на данный момент дает больше надежды, что правда об избавлении от Темного Лорда не всплывет хотя бы до того времени, когда все страхи, связанные с его именем, немного забудутся обычными волшебниками. И это еще не все новости. Как я уже сказал, Фоули очень скоро слетит со своего кресла. Тикнесс считает, что смена председателя Визенгамота произойдет еще до лета. Вследствие этого назревает досадная ситуация – Фоули, учуяв, что запахло его отстранением от должности, начал кампанию по дискредитации Тикнесса. Пока он лишь сеет смуту в умах приближенных к нему чиновников, но, возможно, уже готов и к более решительным мерам.

– И чего хочет Тикнесс? Нам же придется его поддержать? Я правильно понял?

– Придется. Он звезд с неба не хватает, но за эти полгода доказал, что из него вышел неплохой управленец. Так что не вижу смысла подыгрывать Фоули и смещать Тикнесса с поста министра. Дамблдор в прошлом также придерживался подобного мнения.

– Уже не говоря о том, что и у нас на этого Фоули вырос огромный острый зуб, – многозначительно добавил Гарри.

– Естественно. В общем, Тикнесс попросил меня помочь ему составить требования и к Фоули для Непреложного обета.

– Ты, конечно же, не отказался. Его вы тоже из страны выгоните? Ведь первые два пункта вполне можно позаимствовать и из клятвы Берка, – предположил Гарри, мысленно радуясь, что их самые серьезные противники, имеющиеся на данный момент, будут обезврежены.

– Угадал. Первые два пункта мы оставили те же. Когда Тикнесс заманит к себе Фоули под каким-нибудь предлогом, он снова позовет меня, и мы потребуем, чтобы этот умник поклялся никогда не занимать высокие должности в Министерстве и не баллотироваться в министры.

– А он так сразу и согласится? – недоверчиво заметил Гарри.

– Придется. Тикнесс не сидел сложа руки. Его люди нащупали прочную ниточку, связывавшую Фоули с Ноттом, когда тот заведовал «фермой грязнокровок». Фоули вложил крупную сумму в развитие «ферм» и получал от этого прибыль. А как ты знаешь, все, связанное с этим делом, общественность строго осудила и призвала наказать тех, кто добровольно помогал унижать магглорожденных. Так что при правильном подходе к огласке этих сведений Фоули может не только лишиться уважения в магическом обществе, но даже отправиться в Азкабан или следом за Берком – на континент. Тикнесс пообещает не обнародовать столь опасную для Фоули информацию, чем и «расплатится» за третий пункт Обета.

– Северус, а ты уверен, что Тикнесс не делал чего-то подобного? Не думаешь, что и с него нужно взять Непреложный? – язвительные нотки четко прорезались в вопросе.

– Ни в чем я не уверен. Но Кингсли как-то докладывал, что Тикнесс, пока был под Империо, не занимался личным бизнесом, передав его для управления гоблинам. Так что если он и творил что-то незаконное, то оно вполне спишется на заклятие подчинения, – Снейп развел руками. – А сейчас нам выгодно его поддержать.

– Конечно. Вот поэтому я и не хочу идти на работу в Министерство. Не хочу все оценивать с позиции полезности. Знаешь, я, наверное, не стану Рону и Гермионе всего этого рассказывать, – Гарри почесал затылок. – Не люблю тайн, но это им точно ни к чему. Скажу, что мы соскучились по общению и просто пили чай, – он кивнул на столик, где стояли приготовленные услужливыми домовиками чашки с холодным чаем, к которому ни один из них так и не притронулся.

– Абсолютно с тобой согласен, – Северус не удержался и напоследок тепло улыбнулся. – К тому же это правда.

– Значит, я обязательно через недельку загляну, чтобы поговорить, – несмотря на утверждение, весь вид Гарри прямо-таки кричал, что ему необходимо гораздо большее.

Но Снейп не пошел у него на поводу, считая, что не стоит давать пищу сплетникам, способным причинить им своей болтовней неприятности, поэтому уточнил:

– Через две недели.

========== Глава 97 ==========

Гарри, получив своеобразное позволение от Северуса, само собой, не придерживался никаких строгих графиков и забегал к нему на чай или для беседы, когда чувствовал в этом потребность, но все же старался и в самом деле не привлекать к себе внимания частыми визитами в директорскую башню. Однако и отказать себе в том, чтобы хотя бы полчаса провести наедине с тем, кто так дорог сердцу, Гарри не мог, это было выше его сил и терпения. Однажды во время его очередной отлучки из факультетской гостиной к Рону и Гермионе, отдыхавшим от подготовки к экзаменам, что начнутся через считанные дни, подсела Джинни. Спустя буквально несколько минут она направила разговор в интересующее ее русло.

– Вам не кажется странной вся эта история с ритуалом, который помог Гарри уничтожить Волдеморта? – забросила наживку Джинни, ожидавшая, что брат и его невеста тут же встанут на защиту Поттера.

– Почему она странная? – Гермиона любила во всем порядок. У нее до этих пор ритуал не вызывал подозрений. Лезть в темную магию она не собиралась, так что вполне довольствовалась объяснениями Гарри.

– Потому что ничего там не сходится. Как Снейпу удалось так легко договориться с Волдемортом? Это не с зеленщиком торговаться. Или я слишком сгущаю краски и представляю Темного Лорда чересчур умным, властным и беспощадным? Нас обманывали, и он всего-навсего дурачок, добровольно согласившийся на смерть? Подумайте сами, – Джинни уже давно пыталась найти ответы на эти вопросы, но у нее не выходило придумать логичное объяснение нестыковкам. Не то чтобы ей было жизненно необходимо знать, как все произошло на самом деле, но все же любопытство не оставляло ее.

– Профессор Снейп много лет потратил, втираясь в доверие к Волдеморту, – осторожно заметила Гермиона, опасаясь, что сейчас Джинни сядет на своего любимого конька – Пожиратели, мол, бывшими не бывают. В последнее время та частенько вела подобные разговоры: то ли показывая собственную позицию, то ли предпринимая это с какими-то непонятными намерениями.

– Снейп что-то темнит, полагаешь, он правду рассказал о ритуале? Ведь никто и проверить не способен его слова, это же сложнейшее кровное колдовство. Все в курсе, что нельзя для себя отобрать магию у волшебника, так почему Волдеморт повелся на такую ахинею? Или Снейп врет, или Гарри недоговаривает, зачем он был нужен на обряде. Там точно происходило что-то другое, – Джинни победно посмотрела на Гермиону, не сумевшую скрыть овладевшие ею сомнения.

– Может, Волдеморту и не требовалась ничья магия, а он просто хотел сделать Гарри сквибом, что обещало бы спокойную жизнь – не надо было бы оглядываться на пророчество, – Гермионе не понравился интерес Джинни, она-то знала, что в действительности проводили не тот ритуал, на который ссылались в прессе. А свое присутствие в круге силы Поттер объяснил тем, что выступал как гарант действенности ритуала, чтобы Волдеморт согласился на его проведение.

– Ты так уверена в этом? А не было ли там все наоборот? Снейп ничем не рисковал – ты сама сказала, что Волдеморт ему доверял. Тогда напрашивается, что это именно Поттера Снейп уговорил поучаствовать в ритуале. А придумал все Волдеморт, – Джинни хмыкнула, увидев, как Рон скривился. – Но признайте, Гарри убедить проще, потому что его и обмануть легко, он же еще студент. Кто его знает, что там должно было произойти, но что-то пошло не так, раз Волдеморт загнулся. Может, Снейп и стремился к этому, не имею представления. Но то, что он своего не упустит – это однозначно. Он у нас и герой, и директор вот теперь, и Поттер с него глаз не сводит.

– Не мели чепуху! – Рон немного повысил голос. – Зачем ты пытаешься все перекрутить? По-твоему выходит, что Гарри – идиот, решивший поставить под удар собственную жизнь просто так? Даже не разобравшись, что от него требуется? Глупости!

– Неужели? А почему в таком случае Гарри смотрит на эту летучую мышь с пожирательским прошлым, словно в мире никого больше не существует? – Джинни держалась так, будто бросила свой основной козырь. – Что так удивленно уставился? Да не только я уже заметила, что Поттер втюрился в директора! Хоть Гарри и старается это утаить. Снейп наверняка опоил его чем-то или заколдовал. Поэтому он и слушается его, и на тот жуткий ритуал согласился.

– Но на суде Гарри под Веритасерумом заявил, что между ними нет ничего личного, так что твои фантазии не выдерживают проверки логикой, – отметила Гермиона, а сама задумалась – мог ли Гарри на суде соврать? Ведь от них с Роном Гарри не скрывал, что симпатизирует Снейпу.

– Стоп… Сворачивай этот балаган, – остановил Рон Джинни, явно собравшуюся отстаивать свое мнение. – Какая тебе разница, каким путем уничтожили Волдеморта? Его нет, с ним справились, пророчество сбылось. Все! Главное – уже нет войны! За это все и должны благодарить Гарри и Снейпа. А то, как они это провернули, может, и не нашего ума дело.

– То есть тебе все равно? А если бы Гарри погиб? Вдруг Волдеморт убил бы его из-за всех этих интриг Снейпа? – Джинни уже практически не делала секрета, что все ее выдумки направлены на то, чтобы доказать злой умысел Снейпа, которого она никогда особо не уважала за его строгость и язвительный нрав.

– Значит, так… Ты сейчас же прекратишь подобные разговоры. Услышу еще раз – расскажу все маме, Гарри и директору, – Рон понимал, что болтовня Джинни – сплошной вымысел, но некоторые ее слова настолько ловко укладывались в канву реальных событий, что кто-нибудь мог и прислушаться к ней. А это явно навредит Гарри. – Лучше объясни – какая тебе разница, что Гарри пришлось сделать для того, чтобы победить Волдеморта?

– Да, по сути, никакой. Но противно смотреть, как он пялится на Снейпа. Девчонок вокруг нет, что ли? Да я сама не отказалась бы с ним повстречаться. Хотя замуж не пошла бы, – окончание фразы прозвучало довольно легкомысленно.

– Что, назло Дину? Да? Вы же с ним вроде поссорились? Или ты и впрямь глаз на Гарри положила? – Рон зыркнул на Гермиону, которая намекала Поттеру о возможности сойтись с Джинни. Однако последнее утверждение сестры не вписывалось в ту картину, что рисовала Гермиона.

– Назло! – лицо Джинни выдавало ее самодовольство. – А что, разве не имею права?

– Но за Гарри замуж не собираешься? – Рон все же желал добраться до истины.

– Ты дурак? Он там в каком-то темнейшем ритуале принимал участие. Нет, я на такого мужа не подписывалась. Гарри мне нравится, не отрицаю. И в прошлом я и в самом деле на него виды имела. Но сейчас… Погулять с ним точно было бы интересно, но замуж… Нет, – Джинни говорила тихо и очень серьезно. – Только не рассказывайте ему, а то еще обидится. Он же по-прежнему дорог мне, и я, невзирая ни на что, не хочу, чтобы ему было больно. Но все равно не понимаю его тяги к Снейпу. Это неправильно – вот так ни с того ни с сего влюбиться. И в кого? Мало того что в мужика, так еще и в такого: старого, уродливого и с мерзким характером. Гарри нужно спасать, а вы сидите и за воркованием друг с другом ничего не замечаете. Еще и друзьями называетесь, – Джинни резко поднялась и пошла прочь, оставив последнее слово за собой.

– Глупости, – резюмировал Рон. – Не надо нам в это вмешиваться. Гарри и сам разберется с собственной личной жизнью. А Джинни лишь бы воду мутить. Она просто сердится, что Гарри так и не вернул ей и кое-кому еще своего расположения. Так нужно было раньше головой думать, а то устраивала тут ему немую забастовку, еще и кичилась этим: мол, она – борец за светлое будущее, а он – трус. Вот теперь пускай и пожинает плоды. Чего молчишь? – Рон заметил, что Гермиона, похоже, и не слушала его.

– Да вот прикидываю. А вдруг в словах Джинни есть резон? Не во всех, но все же?

– Забудь. Не лезь в это, прошу тебя.

На этом разговор оборвался, потому что в гостиную вошел Гарри; рассказывать ему о выдумках Джинни Рон не хотел, а Гермиона еще не решила – стоит ли.

***

Северус держался с Гарри подчеркнуто ровно и не фонтанировал эмоциями в ответ на его подначки, но кто бы знал, как ему трудно это давалось, когда хотелось схватить в охапку и расцеловать, а затем затащить в спальню и не выпускать оттуда хотя бы неделю. Но должность обязывала вести себя прилично, так что мечты пока оставались мечтами, а Северус продолжал наблюдать за своим наваждением преимущественно со стороны, не считая редких чаепитий вдвоем. Даже находясь наедине с Гарри, Снейп старался сохранять хладнокровие, потому что прекрасно осознавал: стоит однажды дать слабину, и потом им станет еще сложнее обуздывать свои порывы. К тому же еще какой-то месяц – и Гарри получит диплом об окончании Хогвартса, переставая быть студентом. Конечно, размышляя о будущем, Северус иногда задумывался – а не делает ли он ошибку, может, все же следовало пойти вопреки запретам морали и неписаных правил и привязать Гарри к себе до того, как он покинет школу? Ведь за границей Хогвартса Поттера поджидают десятки новых знакомств, множество соблазнов, а главное – там не будет его, Снейпа, чтобы напоминать о своем существовании. Наверное, именно это заставляло Северуса все же временами уступать и отвечать на провокации Гарри улыбкой или двусмысленностью – говорить открыто о своих чувствах точно было еще рано.

***

Поттер чуть ли не часы считал до того дня, когда в его руках окажется документ, подтверждающий, что он уже не является учеником Северуса. Он хотел верить, что его собственное чувство не безответно. Каждый раз, поймав на себе внимательный взгляд Снейпа или получив, как редкий дар, его улыбку, Гарри убеждал себя, что это и есть то самое, что свидетельствует о взаимности. Он отказывался поддаваться сомнениям, нашептывавшим порой, что все это – лишь самообман, а Снейп всего-навсего благодарен Гарри за освобождение от власти Волдеморта и от заключения в Азкабан. Поэтому Поттер и жаждал поскорее расстаться с Хогвартсом, намереваясь набраться решимости и прояснить все наверняка. Гарри был рад, что судьба дала ему шанс увидеть Северуса иным, не таким, каким его знали большинство окружающих, не злобным и саркастичным циником, а заботливым и надежным другом. Поттер был уверен, что при любых обстоятельствах они останутся хотя бы друзьями, но все же надеялся, что сумеет стать для Северуса его семьей.