Текст книги "Никому не позволю (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 57 страниц)

В субботу в Хогвартс вместе с Роном, проводившим с Гарри и директором по несколько часов в день, явилась Гермиона Грейнджер. Несмотря на круглосуточно донимавшую тревогу за Северуса, Поттер был искренне рад видеть подругу живой и здоровой. Расположившись прямо в директорском кабинете, они обменялись приветствиями.

– Не рано ты прибыла? До занятий еще неделя, – Гарри соскучился, поэтому не мог оторвать от Гермионы глаз.

– До занятий?.. Да если бы не Рон, то я и не узнала бы, что вам нужна помощь. Правда, он мне так и не объяснил, что случилось, сообщил только, что Дамблдор заболел. Почему ты мне сразу не написал? Уж на что-нибудь и я сгодилась бы, разве нет? – в тоне звучали нотки обиды.

– Прости. Я… Я просто не подумал. Не сердись, – Гарри чуть рассеянно погладил Гермиону по руке, тепло ей улыбаясь.

– Я послушалась твоего совета и убралась отсюда подальше, хотя мне ужасно хотелось остаться и поддержать тебя. Но я поняла, что стану лишь обузой, и, переступив через свои желания, сделала, как ты сказал. Но сейчас… – Гермиона вздохнула и расслабилась, моментально сбросив с себя маску обиды. – Гарри, я не дура и догадываюсь, что пользы от меня мало, но обещаю, что не буду путаться под ногами. Без вас мне было так пусто.

– Ты молодец, что приехала. Рон уже замотался: и здесь ему приходится сидеть, – Гарри мотнул головой в сторону спальни Дамблдора – тот как раз выпил зелье и отдыхал после обеда, – и поручения выполнять. Так что ты очень кстати появилась. А теперь извини, мне необходимо наведаться к Малфою, он назначил встречу.

– Беги. А Рон введет меня в курс дела, – Гермиона выглядела собранной и готовой приступить к работе, в чем бы та ни заключалась. Даже упоминание Малфоя, казалось, ее не слишком удивило.

– Эмм… Нет, я не могу, – Уизли смущенно пожал плечами. – Гарри, может, ты…

– Клятву неразглашения дашь? – Поттер поглядывал на часы – у него оставалось мало времени.

– Все так серьезно? Конечно, дам, – без раздумий согласилась Гермиона и тут же повторила предложенную формулу магического обещания.

– Рон, расскажи все по ситуации с Северусом. Ну и остальное, что сам знаешь, а Гермионе будет интересно послушать, – Гарри улыбнулся друзьям, стараясь смягчить впечатление от своего командного тона.

Через минуту колдовской огонь камина уже умчал Поттера в Малфой-мэнор, а с лица Гермионы сползло выражение уверенности в себе.

– Рон, что с ним? Он так изменился. Ты вот почти такой же, каким я тебя помню, а Гарри… Он словно лет на десять повзрослел, – Гермиона растерялась. – И зачем он пошел к Малфою? Что ему нужно от Хорька?

– Нашему другу пришлось много пережить. Он чуть не умер, победил Волдеморта и стал национальным героем. Так что привыкай, – в голосе Рона прозвучала легкая печаль. – Гарри отправился к Люциусу Малфою – тот помогает нам спасать Снейпа.

– А что случилось?

Рон, прикрывшись чарами от любопытных портретов, не вдаваясь в подробности, рассказал об аресте Снейпа и его роли в свержении власти Пожирателей Смерти, о том, как Гарри вместе с ним долгие месяцы втайне готовился к устранению Волдеморта. Сообщил и о мерах, что предпринимались, чтобы добиться его освобождения. Они беседовали, пока не проснулся Дамблдор, который тоже пожелал пообщаться с мисс Грейнджер. Директор сперва расспросил ее о жизни в Австралии и об обществе волшебников на том континенте, а потом перешел к более актуальной теме.

– Рон признался, что это я попросил его написать тебе письмо? – вопрос застал Гермиону врасплох, что тут же можно было прочесть по ее лицу. – Нет? Ну ничего страшного. Я сейчас поясню, – Дамблдор тепло улыбнулся. – Только сначала надо, чтобы ты…

– Гарри уже взял с Гермионы клятву, и я ввел ее в курс дела, – поспешно отрапортовал Рон, сообразив, о чем хотел сказать директор.

– Вот и хорошо. Магический обет нужен не потому, что вам не доверяют. Это, напротив, забота именно о вас. Вы же понимаете, что сохранение тайны весьма важно при нынешних обстоятельствах, когда запрет на распространение информации о реальных событиях по свержению власти Темного Лорда закреплен приказом министра? – Дамблдор перевел серьезный взгляд с Рона на Гермиону, кивнувших на его слова. – Не исключено, что мадам Багнолд посчитает необходимым привлечь тебя в качестве свидетеля, – он замолчал, давая мисс Грейнджер возможность быстренько проанализировать это заявление.

– По поводу моего своевременного отъезда из страны? Это ведь профессор Снейп передал Гарри сведения о создании тех лагерей для магглорожденных, – Гермиона не подвела и тут же догадалась, что от нее может потребоваться. – Я готова, сэр.

– Я и не сомневался.

***

Вечером, когда Дамблдор уснул, Гарри отправился в Нору, где пару часов уделил друзьям, решив, что настало время раскрыть им немного больше правды о том, как на самом деле был повержен Волдеморт. Так как Рон и Гермиона знали о создании Риддлом хоркруксов, Гарри умолчал лишь о том, что и он сам являлся одним из артефактов, содержавших часть души Темного Лорда.

– Значит, министр и еще три высокопоставленных мага не просто в курсе того, что вы провернули, но им еще и пришлось при этом присутствовать в качестве участников, – задумчиво подвела итог Гермиона. – Теперь я понимаю, почему они так ухватились за профессора Снейпа. Они его боятся. Колдовства, сложнее использованного им, пожалуй, не существует.

– А некромантия? – поинтересовался Рон, демонстрируя, что и сам размышлял над данным вопросом, даже не ведая о том, какой именно ритуал был проведен в действительности.

– Нет. Несомненно, некромантия – весьма серьезный раздел магического искусства, но она ни в какое сравнение не идет с тем, что удалось совершить профессору Снейпу, – стояла на своем Гермиона, в очередной раз подтверждая уровень своей начитанности. – Он работал с самой тонкой материей – живой душой. Нам известно только одно заклинание, воздействующее на душу, и то не созидающее, а разрушающее.

– Авада Кедавра, – Гарри кивнул, согласившись с ее выводами.

– Да. А профессор Снейп смог вернуть несколько частей души и соединить их с тем, что еще оставалось в Волдеморте, – в голосе Гермионы отчетливо слышались восторг и благоговение. – В любом случае – это то, чего наверняка ни Фоули, ни Берк сотворить не в состоянии.

– Фоули прочел руны, так что он точно в курсе, насколько сложный был ритуал. А Берк, как и остальные проводники обряда, на своей шкуре испытал силу магии, призванной Северусом… – Гарри сосредоточенно уставился на Гермиону. – Я и раньше это подозревал, но тебе удалось разложить все по полочкам. Фоули боится соперника по власти, а Берк явно до бешенства завидует. Даже Тикнесс мне намекал на это.

– А что сам Тикнесс? Твое мнение? – Рон, будучи втянутым в дело, тоже хотел четко понимать, что происходит и почему.

– Он опасается свалиться со своего кресла, – Гарри был убежден, что верно вычислил мотивы министра.

– Мы справимся, – твердо заявила Гермиона. – Я верю, что профессор Дамблдор и профессор Снейп все предусмотрели. Рон, я помогу тебе расспрашивать возможных свидетелей, о которых упоминал директор. Дата суда уже известна?

– Теперь да, спасибо мистеру Малфою. Мадам Багнолд говорила, что, учитывая обстоятельства, будет чудом, если нас предупредят хотя бы за пару часов до заседания Визенгамота. И ей так до сих пор ничего и не сообщили. Зато Малфой выяснил, что суд состоится уже в понедельник, скорее всего, часа в три пополудни.

– У нас остался для подготовки только завтрашний день? – в голосе Гермионы прорезалось отчаяние.

– Успеем, – заверил ее Рон. – Мне нужно лишь к некоторым студентам наведаться и узнать их мнение о Снейпе, и если оно совпадет с тем, что нам выгодно, то еще и заручиться их согласием выступить на суде при надобности. Чем длиннее окажется список свидетелей со стороны защиты, тем лучше. Это сказала Багнолд, и подтвердил директор.

– Значит, в понедельник… – слова Гермионы прозвучали так, словно она подвела жирную черту под их полуночной беседой.

========== Глава 86 ==========

Северус, переборов брезгливость, прямо поверх мантии укутался в грязную дерюгу, заменявшую ему одеяло. Здоровье – прежде всего. Ему предстояла девятая выматывающая ночь в обществе дементоров. Ментальные практики хорошо помогали, но все же не могли полностью защитить от воздействия этих магических существ. Те не просто питались первыми попавшимися человеческими эмоциями, они переворачивали саму душу, усердно перетряхивали ее, отыскивая страхи, боль и привязанности, чтобы целенаправленно нажимать на нужные точки в сознании, словно выдаивая из него самое «вкусное». Чтобы отвлечься от закономерно накатывавшего холода, всегда сопровождавшего появление дементоров, Северус принялся в который раз анализировать все услышанные здесь разговоры, стараясь вычислить причастность бывших соратников и их болтовни к своему положению.

Снейп опытным путем уже выяснил, что дементорам не важно – думает он про гадкие ингредиенты, вспоминает любимого человека, перечисляет отвратительные поступки, совершенные им самим в жизни, или до бесконечности повторяет в уме слова похабной песенки. Они все равно, стоило ему от усталости чуть ослабить ментальный щит, делали так, чтобы он снова словно наяву видел, как падает без чувств Гарри после окончания ритуала. Наиболее востребованным «деликатесом» дементоров оказались подавленные силой воли эмоции, что Северус испытывал в те считанные минуты, которые ему пришлось потратить на завершение обряда по всем правилам, когда он не знал – выжил ли Гарри. Так что теперь Снейп с приходом ночи укутался потщательнее и выставил свой самый сильный ментальный щит, позволявший продержаться почти до утра – а уж пару часов перед рассветом он как-нибудь вытерпит, или, может, ему повезет, как в первый день, и дементоры к тому времени уже покинут их крыло.

После отправки в Азкабан Аддерли всего однажды вызывал его на допрос. Предлагал чистосердечно признаться, якобы для того, чтобы снизить срок заключения, чем вызвал лишь презрительную ухмылку. В тот же день Петтигрю, побеседовав с адвокатом, принес своим соратникам новость: Снейп – предатель, убивший Темного Лорда каким-то ужасно сложным колдовством. Если он надеялся этим чего-то достичь, то очень быстро сообразил, что у него ничего не вышло. Как ни странно, но нашлись те, кто ему не поверил, а остальные ограничились дюжиной-другой вопросов Северусу, однако тот их проигнорировал. Только безмозглые фанаты Волдеморта, вроде Кэрроу и Лестрейнджей, еще какое-то время призывали проклятия на его голову, но, не получив ни слова в ответ – ни от Снейпа, ни от Магии, к которой обращались – и они наконец утихомирились. Как бы там ни было, арестованные Пожиратели понимали, что истина остается прежней: Волдеморт пал, а они все теперь – узники Азкабана.

В пятницу мадам Багнолд ухитрилась второй раз добиться свидания со Снейпом и намекнула ему, что напряжение выросло, так что суд, вероятнее всего, состоится довольно скоро. Вот это стало доброй новостью, потому что Северус был уверен – Поттер всеми правдами и неправдами добьется, чтобы его пропустили на заседание Визенгамота, а значит, они увидятся. Пока Снейп знал, что в любой момент может разыскать Гарри и встретиться с ним, он и не подозревал, насколько сильно и безвозвратно врос в этого парня всей своей душой. Да, Гарри ему не просто очень нравился, но и был неимоверно дорог, это Северус давно уже принял, хоть и старался не выдавать собственных чувств. Не потому, что боялся их или не хотел признаться, нет, он пытался защитить явно симпатизировавшего ему Гарри от сплетен и неприятностей. Какими жестокими бывают люди, а особенно подростки, которых в Хогвартсе пруд пруди, Северус отлично представлял. А еще он был убежден, что Гарри не сумеет утаить своих эмоций, если получит доказательство обоюдности их чувств. После долгих месяцев, когда Поттеру ежесекундно приходилось сражаться с чужой сущностью в себе самом, он вряд ли будет рад повторить такой опыт, требовавший врать всему миру – это чрезвычайно сложно, и Северус об этом догадывался. Так что он считал – пусть Гарри еще немного, всего до окончания учебы в Хогвартсе, помучается в неведении, помогавшем ему держать в узде свои порывы. Конечно, Снейпа иногда одолевали сомнения, и внутренний голос язвительно напоминал, что Гарри, ставший всеобщим кумиром, является теперь желанным призом для сотен ведьм и магов, а следовательно, можно было и «доиграться», в итоге оставшись в одиночестве. Но он тут же решительно отбрасывал эти мысли, говоря себе, что если так произойдет, то это лишь даст понять, что сам ошибся, а Поттер чувствует к нему вовсе не то, чего от него ожидает Северус. «В любом случае – кто из нас старше и опытнее? Зачем подталкивать Гарри? Думаю, я правильно все разгадал, так что… Влюбленность сама по себе приятна, спешить совершенно незачем. Нужно насладиться ею перед тем, как шагнуть навстречу чему-то более серьезному и определенному. И мы оба это заслужили, – Северус довольно улыбнулся, когда перед его мысленным взором встал Поттер: спокойное расслабленное лицо и глаза, похожие на два омута, от которых нет ни малейшего желания спасаться. – Мы непременно будем вместе. Никто не посмеет отобрать тебя у меня, пускай даже не пытаются. Я – эгоист, это ни для кого не секрет. Но уверен, что смогу подарить тебе то, чего не в состоянии сделать никто в этом мире. Ты обязательно будешь счастлив со мной, мой Гарри». Как ни странно, Северус не только впервые с момента ареста уснул ночью, но и не проснулся до самого рассвета, будто у дементоров был выходной. Правда, утром вид того же Нотта явно свидетельствовал – кошмарные стражи добросовестно выполняли свою ужасную работу и на этот раз, почему-то обойдя вниманием Снейпа.

***

В понедельник Гарри проснулся ни свет ни заря. Накануне тревожное ожидание заседания Визенгамота не перебивало даже воздействие умиротворяющего бальзама – нервничать и психовать Поттер, конечно, перестал, но мысли, что совсем скоро все прояснится и Снейп выйдет на свободу, не покидали его ни на минуту.

– Северус, – на грани слышимости прошептал Гарри, едва лишь открыл глаза, и улыбнулся – тепло и счастливо.

Поттер, казалось, все еще продолжал видеть свой сон: Северус, укутанный в пуховое одеяло, спал на широкой кровати, а Гарри сидел рядом с ним и стерег его покой, не в силах хоть на миг оторвать от него взгляд. Время от времени Северус хмурился, и тогда Гарри осторожными прикосновениями, легкими и мягкими, как пух цыпленка, разглаживал морщинку на его лбу, заставляя опущенные брови занять обычное место, дыхание – выровняться, а лицо – вернуть свою сонную безмятежность.

«Хоть что-то хорошее, – поднимаясь с постели, размышлял Гарри, не прекращая неосознанно улыбаться – ему было так хорошо в том странном сне. – Обязательно куплю Северусу такое одеяло, у него в подземельях жутко холодно, несмотря на зажженный камин. Вот завтра же пойду – и куплю, а потом подарю на пропущенное им Рождество. И пускай что хочет думает по этому поводу. Главное – ему будет тепло, и каждый вечер, укладываясь спать, он будет вспоминать, кто позаботился о его уюте».

Приподнятое настроение чуть поубавилось, когда Дамблдор сразу после завтрака принялся отдавать последние наказы, а Гарри понял, что необходимо срочно собраться и не витать в облаках, пусть там ему и было очень приятно.

– Гарри, ты поступаешь в полное распоряжение мадам Багнолд. Рон, Гермиона, не забудьте, что при Молли не стоит обсуждать наши дела, даже те, которые и не являются большим секретом. Не нужно ее расстраивать, – Дамблдор усмехнулся. Он знал – ребята прекрасно догадались, что в виду имелось совсем другое. На этот день Молли Уизли снова попросили составить компанию директору, ни в какую не желавшему подпускать к себе мадам Помфри, подозревая в ней непреднамеренного шпиона – он все же не хотел верить, что она умышленно могла пойти на такое.

– Мама бывает несдержанной и может не к месту что-нибудь сболтнуть, а для наших противников ценна любая информация, которую они сумеют повернуть против нас, – улыбнулся Рон, кивая директору и тем самым демонстрируя, что он и сам в курсе данного недостатка матери.

– Ты прав. Если поступят важные сведения – записка будет лучшим вариантом, – намекнул он, как выйти из ситуации, когда понадобится его совет. – Гарри, тебе пора, – Дамблдор, даже сидя среди подушек (из-за ухудшения самочувствия он опять много времени проводил в постели), походил на генерала, отправлявшего своих солдат в бой.

***

Мадам Багнолд, одетая в строгую черную мантию с темно-серыми отворотами, нервно расхаживала по собственному кабинету и недовольно поглядывала на часы, показывавшие четверть десятого. Гарри поражался, сколько в ней бушевало энергии, несмотря на ее солидный возраст, приближавшийся к семидесятилетию.

– Это уже никуда не годится. Я просто-напросто не успею заявить список наших свидетелей. Они все предупреждены? – Багнолд уставилась на Гарри.

– Да. Они ожидают официального вызова.

– А я не могу его послать, потому что мне не объявлено время начала заседания. Нужно что-то предпринимать.

– Идемте к министру, – предложил Гарри. – Вдвоем, – он сделал ударение на уточнении.

– Мистер Поттер, хотите надавить своим авторитетом?

– Несомненно, – кивнул Гарри, направившись к двери, словно уже получил согласие этой вредноватой старухи, здорово помотавшей им нервы за эту неделю. Но она являлась профессионалом и знатоком магического правоведения.

– Нахальный мальчишка, – процедила вполголоса Багнолд, но, хитро усмехнувшись в спину Поттеру, последовала за ним. Она была уже на все сто уверена, что личные чувства – далеко не последнее, что толкало героя магической Британии на помощь Снейпу, но также полагала, что это никак не должно касаться кого-либо, кроме его самого. Главное, чтобы соблюдались приличия, а они, насколько ей было известно, не нарушались ни разу.

***

Тикнесс выглядел откровенно удивленным, когда увидел на своем пороге Поттера и Багнолд. Он уже немного пожалел о собственных словах, что дверь его кабинета всегда открыта для Гарри. Не то чтобы тот был навязчивым, но каждая встреча с ним выматывала до истощения – танцевать на лезвии ножа Тикнесс не любил, а при беседах с Поттером именно этим и приходилось заниматься, скрывая половину правды и избегая ненужных обещаний.

– Мистер Тикнесс, на какое время назначено заседание Визенгамота по делу профессора Снейпа? Я уверен, что вы тоже собираетесь там присутствовать в качестве свидетеля, – в голосе Поттера звучала нешуточная требовательность, даже Багнолд чуть скривилась от его прямоты.

– С чего вы взяли, мистер Поттер, что суд будет сегодня? Первый раз слышу, – Тикнесс предпочел не делать замечаний, рассчитывая поскорее выпроводить нежданных посетителей. Он действительно ничего не знал по интересующему их вопросу.

– Сведения поступили, – произнес Гарри и задумался, что лучше теперь предпринять, раз и министр не в курсе, к тому же нельзя было сбрасывать со счетов возможность умышленной дезинформации.

– Мистер Тикнесс, не сочтите за труд, срочно пригласите мистера Аддерли или мистера Фоули – они наверняка смогут дать нам четкий ответ. Если мы ошиблись, то попросим прощения, – мадам Багнолд решила рискнуть. Ей предстояло еще оповестить всех свидетелей, а Поттеру нужно было вовремя успеть принести документы, с которых положено снять копии и зарегистрировать у секретаря администрации Визенгамота. Заранее это делать не стали, чтобы сохранить в тайне от Аддерли наличие весомых фактов у защиты.

– А что вам мешает спросить у них напрямую, без моего вмешательства? – Тикнессу не нравилось, что его втягивали в противостояние с Фоули.

– Они притворяются, что оглохли или не понимают английский язык. Я задавала этот вопрос сегодня обоим. Фоули промчался мимо, словно я не к нему обращалась – никакого чувства такта. А Аддерли заявил, что очень занят и не в состоянии уделить мне внимания.

– Но, может, дата не назначена, поэтому…

– Мистер Тикнесс, если в течение получаса мы не узнаем точное время начала судебного заседания, то я иду в «Ежедневный Пророк». По вашей просьбе я до сих пор не подключал прессу, но не могу позволить председателю Визенгамота устроить суд, отказав профессору Снейпу в защите, а именно так и случится, если его адвокат мадам Багнолд не успеет до заседания провести предусмотренные процедурой мероприятия. Например, пригласить свидетелей, – Поттер чеканил каждое слово так, что Тикнессу казалось, будто он вбивает их как гвозди ему в голову. – Желаете пообщаться с толпой волшебников, которая, я в этом ни на миг не сомневаюсь, соберется здесь буквально через полчаса после выхода экстренного выпуска «Пророка»? – Гарри криво усмехнулся, заметив тень паники в ответном взгляде министра, а затем пообещал: – Если я введен в заблуждение – извинюсь, но не раньше, чем увижу письменное подтверждение, что мы ошиблись с датой слушания, – Гарри поймал одобрительный кивок Багнолд, еще утром объяснившей ему некоторые нюансы. Оказалось, что дату назначает председатель Визенгамота или лицо, исполняющее его обязанности, не позже, чем за два дня до заседания, это регистрируется в специальной книге, однако доступ к ней строго ограничен. Отменить или перенести дату суда также могут не позже, чем за два дня. Так что если решение о заседании принято, то Фоули уже не сможет ничего изменить, и ему придется в этом признаться. Гарри разумно предполагал, что министр точно должен иметь доступ к любой документации.

– Как скажете, – взглянув на упрямо задранный подбородок Поттера, бросил Тикнесс, позвав секретаря и приказав срочно привести Аддерли, при необходимости – под конвоем авроров.

«Сделали героем на свою голову. Почему мы считали, что им получится вертеть по своему усмотрению? Молодой и глупый? Похоже, мы здорово ошиблись. Еще и сами посодействовали, чтобы он получил всеобщую поддержку от жителей страны. Подготовили все эти мероприятия прямо тут, мол, легче контролировать будет. А нужно было вообще ничего не организовывать. Напечатали в «Пророке» хвалебную статью – и хватит! – про себя рассуждал Тикнесс, пока они ожидали прихода Аддерли. Казалось, что он уже и забыл, что раньше решил вознести Поттера на пьедестал, чтобы отвлечь внимание от себя и выиграть срок для укрепления собственных позиций. Но разное время – разные запросы и разные требования. – Теперь придется договариваться с Поттером, иначе он действительно сгонит с министерского кресла. У щенка прорезались зубы – надо быть предельно осторожным. И все из-за Берка! Вот кого следует утопить, как кутенка, чтобы не перечил мне и не пытался устроить вендетту за моей спиной. И Фоули хорош – принял его сторону. И что мне оставалось делать? Сидели бы тихо – никто и не пошевелился бы. И чего это им Снейп так резко поперек горла встал? А что, если воспользоваться случаем и убрать их с дороги? Правда, они тоже отмечены как герои, – мысли Тикнесса сменяли одна другую, помогая ему отыскать верный выход. – Знать бы еще, кто заменит этого заносчивого Фоули. С его замашками – прямой путь в Пожиратели. Странно, что он их чурался. Вдруг на его место претендует кто-нибудь вроде этой Багнолд? Она и министром была железным, и Визенгамот в бараний рог согнет, вдруг доберется там до власти. Хотя, с ней можно подружиться… За что мне такие муки?»

– Вызывали? – в кабинет, прерывая раздумья Тикнесса, просочился Аддерли. Именно что просочился: он как-то весь сжался, ссутулился, втянул голову в плечи, будто старался стать незаметным, на лицо приклеил угодливую улыбку, но глаза выдавали его настороженность. Увидев так и не присевших Поттера и Багнолд, он побледнел.

– Мистер Аддерли, на какую дату и в котором часу назначено заседание Визенгамота по делу профессора Снейпа? – Тикнесс взглянул на Поттера: тот пристально уставился на следователя, словно не желал пропустить ни звука, ни жеста, ни эмоции.

– Мистер Фоули сказал, чтобы я держал эти сведения при себе, – еле выдавил Аддерли.

– Не забывайтесь! Перед вами – министр магии! Отвечайте сейчас же! – гаркнул Тикнесс, презрев манеры. Тут уже и его пробрало: мало того, что Фоули устроил прятки с адвокатом Снейпа, так он и самого министра игнорировал, точно тот какая-то пешка.

– С-сегодня, – сдался Аддерли, злобно поглядывая на Багнолд и Поттера.

– Почему я об этом должен узнавать через третьих лиц? В котором часу? – Тикнесс слегка досадовал, что Поттер оказался прав и его нельзя было поставить на место, чтобы не наглел и не угрожал прессой.

– В четыре пополудни.

– Почему это скрывали от адвоката мис… профессора Снейпа? – министр решил тут же найти крайнего, чтобы Поттеру было на кого злиться.

– Этот вопрос нужно задать мистеру Фоули. Я не в курсе его замыслов, а лишь выполняю распоряжения, – буркнул Аддерли, кляня тот день, когда его перевели работать в следственную комиссию, занимавшуюся делами Пожирателей Смерти.

– Сегодня в четыре пополудни. Так? – уточнил Тикнесс.

– Все верно, – Аддерли не удалось подавить облегченный вздох, когда он предположил, что его сейчас отпустят.

– Надеюсь, вы не рискнули обмануть министра в присутствии двух свидетелей, – мадам Багнолд при своем не слишком большом росте ухитрилась посмотреть на Аддерли свысока. – Это приравнивают к государственной измене, вам ли не знать?

– Я сказал правду, – Аддерли скрипнул зубами.

– В таком случае мне следует поспешить. Мистер Тикнесс, мы очень благодарны вам за помощь в установлении истины, – обратилась к министру Багнолд. – Увидимся на заседании Визенгамота. Обязательно приходите, даже если мистер Фоули и не пригласит вас.

Поттер и Багнолд с молчаливого согласия министра покинули его кабинет.

========== Глава 87 ==========

После ухода настойчивых и, можно сказать, дерзких визитеров министр уставился на переминавшегося с ноги на ногу следователя – единственного из комиссии, кому была известна почти вся правда о том, как уничтожили Темного Лорда. Это делало Аддерли в некоторой степени опасным для тех, кто врал, скрывая кое-какие нюансы о бескровном свержении власти Пожирателей. Нет, принеся клятву молчать, он не сумел бы рассказать постороннему того, что узнал. Но существовало достаточно способов использовать эту информацию и без ее разглашения. Например, будь Аддерли умнее, он бы докладывал о махинациях Фоули тому, кто имеет больше власти все изменить: министру или тому же Дамблдору, получая от этого выгоду. Тикнесс не мог допустить, чтобы им самим, так же как и этим глупым следователем, запросто вертел Фоули, а значит, нужно выскочить из западни, пока еще есть возможность.

– Мистер Аддерли, я приказываю вам ничего не говорить мистеру Фоули о произошедшем в этом кабинете. Вы меня поняли? – Тикнесс решил предоставить адвокату шанс сыграть на равных с обвинением. – Ни словом, ни намеком вы не дадите ему даже заподозрить, что мадам Багнолд в курсе, когда начнется заседание. Если вы не выполните того, что я от вас требую, завтра же вылетите из Министерства. И не забывайте – вы слишком много знаете, так что предварительно вам сотрут память.

– Но это незаконно, – попытался возмутиться Аддерли.

– Предпочтете Азкабан? – Тикнессу надоело играть вторые роли после Фоули и ему подобных, а с Поттером он надеялся как-нибудь договориться. – И не вздумайте вообще кому-либо заикнуться или пожаловаться, что…

– Нет-нет. Я вас понял. Обещаю, что ничего не скажу мистеру Фоули. Никому не скажу, – перебивая Тикнесса, торопливо заверил Аддерли. От осознания, куда он вляпался, и открывшейся перед ним перспективы пострадать – если не от Фоули, так от Тикнесса – по его спине маршем прошлась целая армия холодных мурашек ужаса, живот скрутило от противного спазма, а к горлу подступила тошнота.

– Свободны. Увидимся на заседании.

Тикнесс, оставшись один, еще с полчаса тщательно обдумывал ситуацию и пришел к выводу, что Фоули, засадив Снейпа за решетку, все равно проиграет, а Поттер с него не слезет, пока как минимум не выгонит из Министерства. Что уж там связывает мальчишку и Снейпа – дело последнее, главное, к чему приведет откровенное противостояние с ним – к краху. Народ сейчас скорее послушается своего кумира, чем голоса собственного разума или тем более кого-либо из чиновников, пускай это будет и сам министр. А значит, при любом раскладе следует полностью принять сторону собственноручно созданного национального героя, как бы неприятно ни было это сознавать. К тому же истины ради стоило отметить, что Тикнессу и самому претила мысль судить того, кто освободил их от Темного Лорда, даже если политически это и был чем-то выгодный шаг.

***

Гарри, с трудом сдерживая рвавшееся наружу раздражение, проводил мадам Багнолд в ее кабинет.

– Мистер Поттер, пока я регистрирую в секретариате Визенгамота вызовы для свидетелей, – адвокат показала стопку писем, на которые вскоре клерк навесит специальные чары, делая их официальными документами, – вы отправляйтесь за нашими бумагами. Будьте предельно осторожны, за вами могут следить.

– Я помню, – Гарри прятал руки, слегка вздрагивавшие из-за подавляемой злости.

– И спустите пар где-нибудь подальше от Министерства. Я понимаю, что вы впервые столкнулись с таким проявлением коварства чиновников, но это не дает вам права сейчас устраивать здесь истерики и разборки. Подобное наверняка навредит нашему подзащитному. Не поддавайтесь на провокации, – строго отчитала Багнолд и махнула рукой в сторону двери.

– Хорошо, – Гарри стремительно кинулся прочь из Министерства, полностью согласившись, что заслужил эту выволочку.

Аппарировав в Блэк-хаус, Поттер наконец-то дал волю своему гневу, заорав во все горло:

– Да что же это за люди! Как им не стыдно так поступать с тем, кто вернул им свободу, поднял с колен?! – Гарри воспользовался советом мадам Багнолд и выплескивал свои боль и горечь, чтобы, встретившись лицом к лицу с Фоули, не заавадить его на месте – он сомневался, что им с Северусом потом позволят сидеть в одной камере Азкабана. – Думаете, не найду на всяких Берков и Фоули управу? Да я вас собственными руками раздеру на куски! Шкуру сниму и скажу, что так и было! Мало того, что примазались к славе, жертвенные козлы, так еще хотите и нас списать со счетов?! Не выйдет, сволочи!

– Что случи… – Кричер пораженно уставился на Поттера, пылавшего праведным негодованием и трясшегося от душившей его ненависти. Домовик никогда еще не видел своего хозяина в таком состоянии.

– Уйди, не то ненароком покалечу, – сквозь зубы прошипел Гарри, ощущая, что ярость требует от него чего-то большего, чем жалобы на судьбу и несправедливость жизни. Он выхватил волшебную палочку и, даже не произнося никаких заклинаний, превратил в труху попавшийся на глаза стул. Спроси у него кто-нибудь, как он это сделал, и Поттер не сумел бы ответить ничего внятного. – Я вам покажу, как ставить мне палки в колеса! Северус невиновен! Он спас ваш гребаный мир! И вы не смеете его трогать! – каждый свой резкий выкрик Гарри сопровождал взмахом волшебной палочки, что заставляло стул восстанавливаться и снова рассыпаться на мелкие, не крупнее спички, щепки. – Зря он вам сохранил жизнь! Пусть бы вы сдохли в круге силы! Жополизы Волдеморта! Я научу вас любить наш мир! Научу любить свой народ! Я вам не Дамблдор! Порву на куски, Фоули! Так и знай! Просто так ты не отделаешься! И Берка с собой захватишь, мразь! – Гарри тяжело дышал, глядя на кособокий стул, у которого одна ножка была короче остальных, а сиденье вдруг стало дырявым, словно решето – восстановление оказалось не слишком удачным. Поттер чувствовал, что ему удалось немного разрядить напряжение, распиравшее его после того, что произошло в кабинете министра. Он мог хоть как-то объяснить для себя сам факт открытого на Снейпа дела, но вот такая подлость – намеренно лишить того защиты – была выше его понимания. – Я не дам им оставить тебя в Азкабане, Северус. Верь мне. Если понадобится, то я передушу всех дементоров собственными руками и разберу эту тюрьму по камню, – кричать уже не было сил, да и в горле саднило от вырвавшегося на волю болезненного монолога. – Что смотришь? – Гарри заметил выглянувшего из соседней комнаты Кричера.