Текст книги "Никому не позволю (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 57 страниц)

– Что я не сделаю чего? – Снейп не знал – смеяться ему или сердиться. – Ты – старый интриган!

– Да, я такой, – Альбус обрадовался улыбке на лице Северуса – та была слишком редкой гостьей, особенно в последнее время. – А теперь ответь на мой вопрос – чем вы занимались?

– Вместо того чтобы крутить любовь, как ты предполагал? Гарри помогает мне справиться с жаждой творить темное колдовство. Не переживай – все под надежным контролем. К тому же мое неуравновешенное состояние, возникшее после проведения ритуала, постепенно стабилизируется, – заверил Снейп, ничуть не погрешив против истины. – Уже поздно – тебе стоит лечь отдохнуть, – предложил он, отмечая у Дамблдора признаки усталости.

– Ты прав. Загляни завтра вечером – поделюсь результатами разговора с Гарри. Его чувство ведь для тебя не секрет? – поддразнил Альбус, тяжко поднимаясь из кресла. – Окажи услугу – доведи меня до спальни, – он и впрямь сдавал на глазах. – И не забудь, что я тебе сказал – не соглашайся больше давать никаких показаний, пока не пригласят Миллисенту Багнолд. Ты вправе иметь если и не адвоката, раз они не признаются, что копают именно под тебя, то, по крайней мере, наблюдателя. А ей образование позволяет позже встать на твою защиту. Учитывая, что Багнолд принесла клятву о неразглашении, официально допущена до тайны следствия и присутствовала с первых наших встреч с комиссией – ее кандидатура не должна вызвать вопросов. А я обязательно ее предупрежу – она не откажет, я уверен.

***

В среду после обеда Поттер получил записку от Дамблдора, так и не появившегося в Большом зале, с просьбой, не откладывая, прийти в директорский кабинет.

– Добрый день, сэр, – Гарри отметил, что Дамблдор выглядел скверно – дальше некуда: кожа приобрела пепельный оттенок, казалось, что морщин стало вдвое больше и они углубились, словно бескровное лицо было изрезано ножом, даже потускнел привычный блеск глаз, выдавая смирение перед неизбежным.

– Присаживайся. Не буду утомлять тебя разговорами о моем самочувствии – оно того не заслуживает, – попытался отшутиться Альбус, уловив беспокойство в оценивающем взгляде Поттера. – Ты же в курсе, что Северуса снова вызывали на допрос?

– Да. Уже дважды, и на завтра ему опять дали повестку. Но он мало что мне рассказывал, лишь коснулся темы в общих чертах и убеждал не тревожиться. А это, зная его, значит, что нужно начинать не только переживать, но и что-то предпринимать. Если бы вы не пригласили меня, то я все равно вечером напросился бы к вам, чтобы обсудить это, – Гарри был хмур и полон сомнений.

– Ты прав, нет ничего хорошего в том, что так усиленно принялись допрашивать Северуса. Я написал Кингсли, попросил его разнюхать, чего этим хотят добиться следователи. Пока никаких объяснений нет, все засекречено, и даже ему не удается что-либо разузнать, – Альбус умолк, раздумывая, как бы перейти к занимавшему его вопросу, чтобы это не выглядело грубым вмешательством в личную жизнь.

– Но вы же в курсе, о чем там спрашивают Сев… профессора Снейпа? – Гарри смутился, когда едва не проговорился.

– О его увлечении темной магией, но об этом действительно не стоит переживать – у нас имеется аргумент, который не позволит наказать Северуса за проведение ритуала, – Дамблдор не стал скрывать, что заметил оговорку Гарри, и многозначительно улыбнулся. – А еще следователь интересовался у него твоим и моим здоровьем. Да-да, болтовня мадам Помфри о твоих головных болях засела в уме этого Аддерли, ведущего дело Северуса. Гарри, у нас с Северусом есть предположение, что тебя тоже пригласят на допрос.

– И что им от меня может понадобиться? – Поттер не выглядел испуганным, скорее он готов был бросить вызов всему миру.

– У следствия появилось подозрение, что вы с Северусом находитесь в более близких отношениях, чем учитель и ученик. Ты догадываешься, что я имею в виду? – в этом вопросе не было необходимости, потому что зарумянившиеся щеки выдали Гарри с головой. – Похоже, догадываешься, – чуть расстроившись из-за такой резкой наглядной реакции Поттера, произнес Дамблдор.

– Какое им дело до этого? – негодующе процедил Гарри.

– Видишь ли, дело вот в чем, – Дамблдор подробно изложил, что угрожает Снейпу, если его уличат в неуставной связи со студентом. – Понимаешь, Северусу не страшен допрос под Веритасерумом…

– Я знаю. Он мне рассказал, чтобы я не боялся, что Риддл напоит его сывороткой и выяснит все наши планы.

– У вас действительно очень доверительные отношения сложились, – Дамблдор покивал своим мыслям. – Гарри, ответь честно – у вас было что-то с Северусом, что можно…

– Ничего у нас не было, – поспешно заверил Поттер. – Я вообще не уверен, будет ли когда-нибудь, – вполголоса добавил он, будто самому себе, и нахмурился еще сильнее. – Думаете, меня тоже с Веритасерумом захотят допросить?

– Возможно. Но раз вы не занимались ничем, что следователь способен счесть предосудительным, тебе нечего опасаться, – Альбус не мог напрямую спросить о взглядах Гарри на Северуса, но всячески подводил его к признанию, хотя и его тихого уточнения было достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы.

– Но… Вы же знаете, как они задают вопросы! Этот Аддерли, – неприязнь насквозь пропитала произнесенное имя, – не станет разбираться, почему случилось то или это. Например, когда я услышал о том, что я хоркрукс, и впал в истерику, Северус меня обнял, чтобы успокоить. И как, по-вашему, я отвечу на прямой вопрос – обнимались ли мы? – Поттер глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы взять себя в руки – перспектива его пугала. – Профессор Дамблдор, вы же уже поняли, что мне нравится Северус. Очень. Но у нас точно ничего такого не было, даже намеков. Я не говорил ему… Хотя мне кажется, что он догадывается, – Гарри впервые с начала беседы улыбнулся – чуть печально и робко. – Но ведь это еще ни о чем не говорит, потому что все существует только в моих мыслях, – как ни удивительно, но Гарри почувствовал странное облегчение после признания.

– Я ни в чем не виню тебя, мой мальчик. Северус – отличный человек, и я рад, что ты это разглядел. Из вас выйдет прекрасная пара, но сейчас нельзя, чтобы о ваших чувствах прознали эти неблагодарные чиновники из Министерства, – Альбус сдержал слово, данное Снейпу, и ничего не рассказал о его симпатии, но все же не удержался, чтобы не намекнуть о ней и не вселить надежду в Гарри.

Несколько минут в кабинете было тихо, оба – и Дамблдор, и Поттер – обдумывали проблему и искали ее решение.

– Вы должны помочь мне, – категорично произнес Гарри. – Я умею самостоятельно сбрасывать Империо. Мне два месяца пришлось сопротивляться ментальным атакам. Конечно же, без помощи зелий я вряд ли справился бы, но не может такого быть, чтобы я не смог побороть воздействие Веритасерума, если сильно постараюсь. Мне никогда не приходилось находиться под его влиянием, так что нужно проверить, – глаза Поттера загорелись азартом. – Не получится – тогда остается только Обливиэйт.

– Нет, ты что! Чары забвения – точно не выход! – возмутился Дамблдор. Он не собирался отбирать шанс на счастье у тех, кого любил как собственных детей.

– Начнем с Веритасерума, – по-деловому заявил Гарри. – У нас нет повода спорить, пока мы не проверили, как я среагирую на это зелье. Надеюсь, я с ним справлюсь.

– Ты предлагаешь напоить тебя сывороткой правды? – переспросил Дамблдор, чтобы убедиться, что правильно понял Поттера. Он сомневался, что подобное возможно без антидота, но тот следовало принимать в течение месяцев, чтобы организм привык противостоять влиянию на волю.

– Да. У Северуса наверняка есть в запасе. Он на четвертом курсе грозился напоить меня, когда у него пропали ингредиенты из кладовой.

– У меня тоже кое-что имеется, – хитро усмехнувшись, Дамблдор открыл тумбочку стола и, порывшись там, извлек хрустальный фиал, наполовину заполненный прозрачной, как вода, жидкостью. – Но ты же даешь себе отчет, что я смогу узнать любую из твоих тайн? – предупредил он.

– Не узнаете. Я не намерен вам их раскрывать, – Гарри был настроен весьма решительно.

– Пары капель будет достаточно, – прокомментировал свои действия Дамблдор, наколдовав стакан с водой и добавив в него Веритасерум. Капать зелье прямо на язык, как это делают при допросах, он не стал – стакан был исключительно чистым, поэтому ничто не помешает их эксперименту. Поттер тут же без малейших сомнений принял зелье. – Ну что же – проверим. Тебя зовут Рон Уизли?

– Да, – спустя несколько секунд с натянутой улыбкой произнес Гарри – он оказался прав, перебороть сыворотку правды ему удалось даже проще, чем Империо. Сначала чуть закружилась голова, а на вопрос директора захотелось немедленно ответить, что он ошибся. Однако, приложив усилия, Поттер сумел сказать заведомую ложь, хотя язык и с трудом послушался его.

– Тебя когда-нибудь обнимал профессор Снейп? – Дамблдор уже сообразил, что решение найдено, но продолжил спрашивать.

– Нет, – на этот раз ложь сорвалась с языка гораздо легче.

– Ты был хоркруксом?

– Нет, – Гарри фыркнул, поняв, что больше не чувствует воздействия на волю. – Сэр, вы уверены, что у вас качественный Веритасерум? Может, он испортился?

– Его не так давно сварил Северус по требованию Тома, а я попросил и мне немного отлить на всякий случай. Ладно, признаюсь, – догадавшись по недоуменному взгляду, что Гарри пытается сообразить, зачем ему могла понадобиться сыворотка правды, Дамблдор пояснил: – Я запасся ею, когда собрался беседовать с Невиллом. Если бы он сильно упорствовал, то… – Альбус развел руками. – Но не сочти, что такое в моих правилах. Тогда не имелось времени уговаривать несколько дней – ребята слишком расхулиганились, последствия грозили стать весьма печальными.

– Выходит, мне не страшно это зелье, – Гарри довольно улыбнулся. Ему не было дела до намерений Дамблдора, тем более – неосуществленных. – Пускай спрашивает этот Аддерли, я ему все-все расскажу. Осталось лишь очень тщательно продумывать свои слова.

– Верно, а еще ты не должен забывать, что Веритасерум не просто заставляет говорить правду, а подавляет волю, поэтому отвечать нужно только на заданный вопрос и не проявлять излишних эмоций. Так что самым трудным для тебя будет определить срок, когда закончится действие, чтобы перестать притворяться, – напутствовал Альбус, тоже обрадовавшись, что Гарри под принуждением зелья не скажет ничего, что навредит Северусу. – У нас есть еще пара минут, – он бросил взгляд на часы, – давай продолжим, вдруг, ты сможешь уловить момент, когда сыворотка прекратила свое влияние?

Дамблдор задавал вопросы, а Гарри специально отвечал на них неправильно, но так и не почувствовал, когда следовало перестать обманывать. Видимо, ему как-то удалось нейтрализовать само зелье. И тут в памяти всплыли слова Северуса о том, что с ядом василиска Гарри каким-то образом справился самостоятельно, а слезы феникса лишь залечили рану от укуса. «Я и в самом деле особенный, раз такое умею», – промелькнул в голове чуть ехидный вывод.

– Похоже, с этим придется разбираться на месте, – усмехнувшись своим мыслям, заметил Гарри. – Рассчитать приблизительное время воздействия можно, зная, сколько капель зелья принял.

Дамблдор кивнул, далеко не впервые отметив про себя, что Поттер – весьма необычный молодой человек.

========== Глава 79 ==========

После беседы с Дамблдором Гарри почти уверовал, что с Северусом не случится ничего плохого. Его не перестала беспокоить перспектива пройти через очередной допрос, но он хотя бы теперь не переживал, что навредит своими показаниями. К тому же Дамблдор очень подробно объяснил ему, какими правилами должен руководствоваться следователь, чтобы свидетельства под Веритасерумом были приняты Визенгамотом, сделав ударение на том, что только тех, кто уже признал свою вину, разрешено поить этим зельем без согласия. Да и совет пойти на допрос, если такое действительно произойдет, в сопровождении Миллисенты Багнолд, Гарри тоже не собирался игнорировать. Конечно, та престарелая дама олицетворяла собой неподкупность и беспрекословное следование законам, но также славилась и справедливостью. Раз директор считал, что она сумеет помочь, то отказываться было бы недальновидно.

И тем не менее из головы Гарри долго не шел разговор с Дамблдором, он его прокручивал в уме снова и снова, пытаясь отыскать тот ключевой момент, когда все бесповоротно встало на свои места, указав ему единственное направление, которым нужно идти по дороге судьбы. Поттеру никак не удавалось сообразить, как так случилось, что даже его наименьшие сомнения в собственном отношении к Северусу мгновенно улетучились, сменившись убеждением – порознь они не смогут существовать. Они срослись (то ли магией, то ли самими душами), и отныне их удел – шагать по жизни плечом к плечу. Возможно, для того чтобы так четко увидеть реальную картину, Гарри раньше не хватало вот такой встряски, когда появилась нешуточная угроза благополучию Северуса, или просто было достаточно поговорить с тем, кому доверяешь.

«Когда я перестал обвинять Дамблдора? Когда я простил ему ошибки, испоганившие мое детство? – Поттера несколько удивило, к чему привели размышления о себе и личной симпатии к Северусу. – Ведь я и в самом деле опять ему доверяю – полностью и без оговорок. Похоже, я смирился с его несовершенством, в итоге признав, что и великий Альбус Дамблдор – всего-навсего человек. И этим я тоже обязан Северусу, – Гарри улыбнулся своим мыслям, сообразив, что, даже думая на посторонние темы, он постоянно находит их связь со Снейпом. – Что ж, от судьбы я никогда не бегал и впредь не намерен». Приняв столь важное для себя решение, Поттер облегченно вздохнул, словно наконец-то обрел под ногами твердую почву после долгого пути по припорошенному снегом скользкому льду, когда любой следующий шаг грозит болезненным падением.

***

На очередной встрече с общественностью, которые за три недели уже начинали восприниматься как что-то обыденное, Гарри, отвечавший на вопросы любопытных волшебников, заметил появившегося в зале Люциуса Малфоя. Тот все еще оставался бледным, но выглядел уже получше, чем на суде, да и привычная одежда вместо арестантской робы явно придавала ему уверенности в себе. На этот раз Поттер пришел в Министерство один – Дамблдор, невзирая на то, что его тоже желала видеть публика, не сопровождал его из-за плохого самочувствия. Так что, после того как отведенное время для общения закончилось и помещение опустело, Малфою удалось поговорить с национальным героем тет-а-тет.

– Мистер Поттер, позвольте выразить вам свою признательность за содействие в моем освобождении, – слова прозвучали сдержанно, но, похоже, искренне. Гарри не нашелся, что ему сказать в ответ, поэтому лишь склонил голову, давая понять, что принимает благодарность. – Я не имею представления, что двигало вами, когда вы преподнесли ту давнюю ситуацию именно в таком свете, но адвокат заверил меня, что как раз это и послужило главным поводом для срочного пересмотра моего дела. Мистер Поттер, я чувствую себя обязанным вам. Поэтому, вдруг возникнет нужда и я смогу быть вам полезен, не сомневайтесь и обращайтесь ко мне. Камин Малфой-мэнора всегда открыт для вас, – Люциус чуть поклонился, подтверждая уважение. Для Гарри стало неожиданностью получить подобные знаки почтения от этого человека, которого он знал как исключительно заносчивого и высокомерного, и если бы не предупреждение Северуса, то случившееся и вовсе вызвало бы легкий шок.

– Профессор Снейп убедил меня, что так будет правильно, – Гарри решил указать, кого еще следует поблагодарить Люциусу. – И я обязательно воспользуюсь вашим предложением, когда появится необходимость, – пообещал он, помня наставления Северуса, что не нужно отказываться от того, что предлагают по доброй воле. – А сейчас мне пора возвращаться в Хогвартс.

– Конечно, мистер Поттер. Всего хорошего.

Гарри удивил и повеселил Рона, когда, вернувшись в школу, рассказал ему о встрече с Малфоем. Уизли, правда, немного расстроился, что ему не удалось понаблюдать собственными глазами, как тот кланялся Поттеру.

***

В субботу сразу после завтрака Снейп принес Дамблдору свежесваренное зелье для восстановления сил. Они только-только перешли от обсуждения директорского самочувствия к теме усиленных допросов Северуса, как домовик доставил срочный пакет из Министерства с завуалированным под заботу требованием к десяти открыть камин для колдомедицинской комиссии.

– Тебе лучше уйти, – Альбус, недовольно поджав губы, еще раз прочел короткое письмо от Тикнесса, возвращенное ему Снейпом после ознакомления. Никто не потрудился поинтересоваться мнением директора – желает ли он обследоваться? Вдруг оказалось, что общественность обеспокоена ухудшением его здоровья, а еще все тревожатся – не опасно ли это для студентов. – При такой формулировке, – Альбус швырнул пергамент на стол, – я не могу отказаться от вмешательства целителей. Значит, пора поведать правду о полученном мной проклятии. А тебе все же лучше уйти и не маячить тут при посторонних.

– Это невозможно, – Снейп покачал головой. – Так как они хотят провести твое освидетельствование, то я обязан находиться рядом, чтобы проконтролировать их действия. Ты же понимаешь, что достаточно им сделать одну-единственную ошибку – и проклятие вырвется из своих оков, очень быстро превратив тебя в труп.

– Может, они именно этого и добиваются? Убрать тебя, упокоить меня, а потом вертеть Гарри по своему усмотрению. Или и его со временем дискредитировать, отобрав у него доверие и любовь волшебного мира? – Дамблдор не был дураком, поэтому прекрасно видел перспективы, которые себе подготавливали министерские чины. – В любом случае ясно, что они, перед тем как вызвать меня на допрос, решили сначала разнюхать, чем же я болен. Только вот для чего сразу созывать целую комиссию? Они что-то подозревают?

– Помфри… Раз она трепалась о Гарри, то не исключено, что и тут без нее не обошлось, – Северусу не понадобилось подробно объяснять свои подозрения – Альбус тут же ухватил направление его мыслей.

– Она всегда была слишком щепетильна при выполнении профессиональных обязанностей, а я неоднократно в последние месяцы отказывался от ее помощи, ссылаясь на тебя. Мордредова печень! Думаешь, она рассказала… – озвучивать предположение, что школьный колдомедик нажаловалась комиссии по расследованию, было как минимум неприятно.

– Или же Аддерли воспользовался родством с ней и навел справки, – Снейп вздохнул. – Что в лоб, что по лбу. Так или иначе скоро узнаем: исходит ли «забота» от следователя или это простое совпадение.

– Ну уж нет! У нас есть еще почти час, чтобы подготовиться, – Дамблдор вызвал домовика и приказал передать записку мадам Помфри с распоряжением немедленно явиться к нему в кабинет.

Ожидая ее, Снейп и Дамблдор лишь молчаливо поглядывали друг на друга. Они оба просчитывали различные варианты развития событий, ни один из которых не радовал своей предсказуемостью.

– Альбус, что-то случилось? – вынырнув из магического пламени внутренней каминной сети, тут же спросила Помфри. Заметив в кабинете Снейпа, она привычно кивнула ему, не усмотрев в этом ничего необычного.

– Еще не знаю, Поппи. Присаживайся, – Альбус указал на стул возле стола. Дождавшись, когда удивленно поглядывавшая на него колдомедик займет предложенное ей место, он довольно строго потребовал: – Признайся, в последнее время тебя кто-нибудь расспрашивал о моем самочувствии?

– Ммм… Со мной связывался главный целитель Святого Мунго мистер Сметвик и интересовался, чем вызвано ухудшение твоего здоровья… – ответ прозвучал так, словно Помфри была не уверена, об этом ли ее спрашивали.

– И что ты ему сказала? – Альбус обменялся взглядами со Снейпом – их догадки, похоже, верны.

– А что я ему могла сказать? – легкое возмущение закралось в тон. – Ты меня не подпускаешь к себе целый год – об этом я и сообщила своему руководству, – Помфри не забыла неприятный разговор с Дамблдором, состоявшийся после того, как на нее нажаловался Поттер, поэтому решила напомнить, кому она подчинялась. Школьный колдомедик считалась сотрудником больницы Святого Мунго, прикомандированным для работы в Хогвартсе. Она, конечно же, обязана была слушаться распоряжений директора, но в то же время отчитывалась и перед главным целителем.

– Сметвик объяснил, почему это вдруг стало его волновать?

– По-моему, он получил какой-то приказ, но от кого – не могу представить, – глаза Помфри забегали, выдавая ее с головой – она явно знала о ситуации больше.

– С кем ты еще обсуждала этот вопрос? Поппи, признавайся, – Дамблдор изо всех сил старался выглядеть не слишком рассерженным, – я же вижу по тебе, что ты еще что-то скрываешь.

– Меня расспрашивал следователь, – Поппи зыркнула на Снейпа, – из комиссии.

– Тебя вызывали на допрос? Почему я ничего об этом не слышал? Да и о своем разговоре со Сметвиком ты должна была доложить – речь ведь обо мне, – Альбус не понимал, почему Помфри умолчала о подобном. У него раньше не возникало с ней никаких недоразумений. Он всегда был доволен ее работой, но в последнее время что-то пошло не так, и, вероятнее всего, это имело связь с его отказами воспользоваться ее помощью.

– Это не был допрос! – возмущенно заметила Поппи. – Мне просто задали несколько вопросов о Поттере, Снейпе и о тебе, Альбус.

– И это произошло за чашкой чая с вашей то ли подругой, то ли родственницей – не так ли? – язвительно бросил Северус, не удержавшись от комментария.

– Мне задавали вопросы вполне официально, так что – какая разница, где это произошло? – врать Поппи не стала, считая себя правой.

– И что ты поведала следователю? – подняв руку, Альбус остановил Снейпа, готового разразиться новой тирадой.

– Правду. Меня предупредили, что это тайна следствия и я не должна никому рассказывать, о чем мы говорили, – Поппи догадывалась, что ее показания могут кому-то не понравиться, но она и в самом деле ни слова не приврала Аддерли, вызывавшему ее для срочной встречи в среду вечером.

– Очень надеюсь, что ты, болтая своим глупым языком, не забыла о понятии врачебной тайны и не строила необоснованных предположений, выдавая их за истину, – процедил Снейп.

– Поппи, почему ты не сообщила мне о расспросах? Неужели ты так обиделась из-за того, что я предпочел помощь Северуса твоей? – Дамблдор удрученно покачал головой.

– А при чем здесь… – Помфри замолчала, на несколько секунд задумавшись, что же в действительности двигало ею. В результате пришлось признать, что директор оказался в чем-то прав. – Твоей проницательности, наверное, нет границ, – она хмыкнула и развела руками. – Да, меня оскорбило, что ты отказался от моей квалифицированной помощи, положившись на знания недоучки. Прости, Северус, я имею в виду исключительно твои познания в области колдомедицины и никоим образом не умаляю способностей выдающегося зельевара.

– Альбус, теперь не важно, почему это было сделано. Тебе пора открыть камин для комиссии, – Северус уже услышал все, что требовалось, и готовился к новым неприятностям.

– Какой комиссии? – встрепенулась Помфри.

– Той, которую ты любезно зазвала к нам, – рыкнул Снейп. – Можешь быть свободна, – он указал на дверь.

– Не спеши, Северус. Полагаю, что они все равно будут настаивать на ее присутствии, – со вздохом остановил его Дамблдор.

***

Долго ожидать не пришлось, Сметвик, возглавивший комиссию, всегда отличался пунктуальностью. Выслушав краткий, но информативный рассказ Дамблдора о том, что с ним произошло и что было предпринято Снейпом для его спасения, команда из пяти ведущих целителей больницы Святого Мунго с его позволения тут же приступила к работе.

– Альбус, почему ты не обратился в больницу? – Сметвик не скрывал своего недовольства.

– Вы смогли бы оказать мне лучшую помощь? – Дамблдор покачал головой. – Уверен, что нет. И это не говоря о том, что после получения проклятия счет шел на минуты. Отправившись к тебе, я потерял бы как минимум полчаса, если не больше, а это… Северус, на сколько это сократило бы мой срок?

– Месяцев на пять при условии, что посчастливилось бы заблокировать распространение так же надежно, как это вышло у нас, – Снейп считал чудом, что ему удалось отвоевать для Альбуса у смерти столько времени.

– Вот! Слышал? Думаю, ты и сам способен сделать такие же выводы, – Дамблдор краем глаза следил за таблицами различных диагностик, развертываемых целительским колдовством прямо над ним.

– Нет, о первой помощи нет и речи. Мистер Снейп отлично справился с этой задачей, – Сметвик склонил голову, признавая заслуги Северуса. – Но для дальнейшего наблюдения за тобой нужно было все же обратиться в больницу к специалистам.

– Я несколько раз предлагала Альбусу профессиональную помощь, но он все время отказывался, – вставила свое слово мадам Помфри.

– Вы владеете опытом борьбы с темными проклятиями? – Снейп фыркнул, выказывая собственное пренебрежение.

– Болеутоляющее и восстанавливающее зелья и я способна была ему давать, – парировала Поппи, внимательно выслушавшая ранее, какое конкретно лечение проводил Снейп. – И, будь уверен, я бы не допустила, чтобы Альбус сейчас находился в таком плачевном виде, потому что не отвлекалась бы на преподавание и всякое другое, как ты.

– Не спорьте. Это было мое право – выбирать и решать, кому доверить лечение. Мне требовалось сберечь в тайне свое состояние, – пояснил Дамблдор, обращаясь к Сметвику. – Иначе не удалось бы справиться с Волдемортом.

– Какая тут связь? Как твое здоровье могло повлиять? – Сметвик оторвался от беглого изучения первого полученного от подчиненных отчета.

– Я не могу сообщить подробности, но поверь, это именно так. Если бы о моей поврежденной руке узнали, то нашим героям, – Альбус бросил мимолетную, чуть печальную улыбку Северусу, – пришлось бы придумывать что-то иное. И не факт, что это увенчалось бы успехом. Что ты там вычитал? – полюбопытствовал Дамблдор, кивнув на результаты диагностики.

– Меры для спасения жизни, по всей видимости, были приняты верные. Сейчас наблюдается активный отток магических сил, на фоне чего ухудшается и физическое состояние. Возраст сам по себе уже не располагает к улучшению здоровья, тут уже хотя бы имеющееся сохранить, – последняя фраза прозвучала еле слышно – Сметвику вручили еще два листка отчета, и он начал быстро их просматривать. – Все подтверждает только что сказанное. Мне очень жаль, Альбус, но вряд ли у нас получится существенно повлиять на твое самочувствие. Ты согласишься лечь в больницу?

– Зачем? Чтобы четче осознать, что я умираю? – Дамблдор называл вещи своими именами. Помфри, услышав эти слова, ойкнула и уставилась на него с сочувствием – насколько бы своевольно она иногда ни поступала, Дамблдора она безмерно уважала.

– В больнице вам будет оказан хороший уход, – начал Сметвик, но по насмешливому взгляду Альбуса понял, что тот в этом не нуждался.

– Лучше признайся – кто конкретно инициировал создание этой колдомедицинской комиссии и что вы напишете в отчете? Вы же не станете делиться деталями? – Дамблдор, принявший проверку как должное, не стал чинить целителям препятствий, но теперь хотел все же выяснить подробности. – Мне же надо знать, кого следует поблагодарить за заботу.

– Все эти отчеты пойдут в следственную комиссию по делам Пожирателей Смерти, – резковато сообщил Сметвик – похоже, ему не нравилась такая постановка вопроса чиновниками. – Официальный запрос Визенгамота, – процедил он. – Но меня заверили, что дело засекречено, так что эти данные не всплывут в открытых источниках. Я – подневольный человек закона.

– Значит, Фоули? – уточнил Дамблдор, и Сметвик ему кивнул.

– Да. Он велел передать официальное заключение следователю Аддерли и никому иному.

– Кто бы сомневался, – фыркнул Снейп и бросил презрительный взгляд на Помфри. Однако та, на удивление, вместо того чтобы выглядеть виноватой, напротив, казалось, гордилась собой.

========== Глава 80 ==========

Гарри, узнав о визите колдомедиков к Дамблдору и признании мадам Помфри об интересе следователя, уже не сомневался, что скоро и его позовут на допрос к Аддерли, еще с первой встречи вызвавшего к себе стойкую антипатию. Северус, как мог, скрывал нервозность и тревогу: как бы он ни храбрился, но смириться с перспективой окончить жизнь в Азкабане – просто невозможно. Он часами вместе с Альбусом, разобравшись со школьными делами, просчитывал различные пути развития событий, загодя придумывал ответы на вероятные компрометирующие вопросы, запасался неопровержимыми фактами, которые планировал использовать для своей защиты. Когда им не хватало собственных знаний в правоведении для оценки той или иной ситуации, они обращались за разъяснениями к мадам Багнолд. Дамблдор пригласил к себе (благо за каминами уже не шпионили) кое-кого из Ордена Феникса и заручился их поддержкой для Снейпа, вдруг таковая потребуется. Пару раз на свои мозговые штурмы Альбус и Северус зазывали и Гарри – следовало отработать четкие версии некоторых скользких моментов. Нет, они не собирались лгать, но порой одно-единственное неправильно выбранное слово могло повлечь за собой абсолютно непредсказуемые последствия. Поттер даже настоял на повторении проверки его сопротивления Веритасеруму, которая прошла с тем же результатом, что и в первый раз: если не торопиться и подождать буквально секунд двадцать, то можно не переживать – сыворотка правды не повлияет на волю. Короче говоря, Снейп активно готовился к грядущим событиям, тем более у него было за что бороться – ему еще предстояло завоевать Гарри.

***

В Министерстве тоже не сидели сложа руки. Берк окружал себя единомышленниками из числа заседателей Визенгамота. Он, ухитряясь не раскрывать тайны ритуала, проведенного для уничтожения Темного Лорда, убеждал их, что Снейп опасен для общества и как бывший Пожиратель Смерти, и как темный маг – явно второй по силе после почившего Темного Лорда, раз тот именно ему доверился в столь сложном волшебстве (в представленном общественности варианте также фигурировал обряд, пусть и несколько иной по своей сути). Берк и сам не смог бы объяснить, почему ему было так важно наказать Снейпа, из-за чего его ненависть к нему стала такой огромной, что не давала спокойно жить. Он, казалось, задыхался от гнева на этого высокомерного мага, который играючи творил неимоверно сильное колдовство, тогда как сам Берк являлся посредственным колдуном, и вся его особенность заключалась в основном в изворотливости, помогавшей работать с посланниками из других стран, отстаивая интересы Британии.

Фоули оставался более сдержанным в своих оценках на публике, но, нацелившись на министерский пост, тоже не желал оглядываться на Снейпа и прислушиваться к его мнению, вдруг тот обретет мало-мальскую власть в их мире. Директорское кресло, несомненно, относилось к тому, куда он ни за что не хотел допустить столь хитрого мага, сумевшего справиться с самим Темным Лордом. Фоули прекрасно осознавал, что Поттер, хоть и проявил незаурядную храбрость, все же не был тем, кто принес победу в этой битве – не зря тот сразу после ритуала заявил, что у него одного ничего не вышло бы. К тому же Фоули подозревал, что Снейп не просто так покорно отдал привилегии героя мальчишке, вероятнее всего, он рассчитывал получить от этого пользу в будущем, что говорило о его исключительном уме выдающегося стратега. Не зря его наставником называют Дамблдора. В общем, Фоули предпочитал заранее избавиться от потенциальных соперников на следующих выборах министра.