Текст книги "Никому не позволю (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 57 страниц)

«Ежедневный Пророк» не уставал напоминать всем волшебникам Британии, кого им нужно благодарить за освобождение от ига Пожирателей. Имена Поттера, Снейпа, Тикнесса, Шеклболта, Фоули и Берка не сходили с печатных страниц – о них писали и по делу, и без дела. Но главное – хвалили. Похоже, министр дал команду сформировать в представлении читателей четкий образ героев и защитников магической Британии. Конечно же, везде на первое место ставили Поттера – на него равнялись, о нем рассказывали только хорошее.

Любопытным стал момент, когда на всенародное обсуждение вынесли вопрос – стоит ли закрывать курсы профессиональной подготовки, куда насильно отправляли магглорожденных? В газете отвели для этого специальный раздел, где печатали письма волшебников, выражавших свое мнение. Уже через несколько дней выяснилось, что большинство поддерживало идею не просто оставить, но и создать на их основе целый образовательный комплекс, чтобы можно было обучиться волшебным рабочим специальностям. Разумеется, все высказавшиеся уточняли, что посещать курсы маги будут исключительно добровольно.

***

По вечерам Гарри спускался в подземелья и проводил немного времени в обществе Северуса – этого оказалось достаточно, чтобы тот уже не ощущал сильного давления тьмы, хотя ему и не удавалось полностью избавиться от стремления вернуть себе власть над огромной магической силой. Поттер старался не смущаться, когда их руки соприкасались или его снова внезапно одолевало желание обнять Северуса. Снейп заметил, что Гарри иногда необычно себя вел, и даже догадывался, чем это вызвано (не требовалось быть легилиментом – у Поттера все на лице написано!), но с расспросами не лез, выжидая, что тот предпримет дальше и вообще – решится ли прояснить ситуацию.

К концу недели Гарри узнал от Снейпа, что Дамблдору стало хуже: пораженная проклятием рука вдруг начала побаливать, силы – и физические, и магические – таяли на глазах, директор еще держался на ногах, но уже с трудом приходил в Большой зал на обеды. Северус предполагал, что такое резкое изменение состояния каким-то образом связано со смертью Риддла, ведь и проклятие, и яд разъедающей вины, выпитый Дамблдором, несли в себе его магию. Впрочем, никаких доказательств своей теории предоставить не мог, кроме сравнения со странным поведением меток после гибели Темного Лорда, поставившего их на руки Пожирателям. Но Дамблдор не соглашался с его мнением, уточняя, что метки имели прямую связь с их создателем и его магической системой, а яд и проклятие являлись лишь продуктом его колдовства. Так что Снейп варил галлонами самые сложные и действенные модификации обезболивающего и восстанавливающего зелий, однако это давало отсрочку, но не способно было излечить Альбуса.

***

В середине месяца Рон получил послание от Гермионы. Когда сова швырнула на стол яркий пакет с наклеенными на нем десятком-другим марок международной совиной почты, он даже не сразу сообразил, что перед собой видит – настолько непривычно выглядело письмо.

– Я, кажется, догадываюсь от кого это, – Гарри среагировал первым и живо перевернул конверт, чтобы прочесть имя отправителя. – Точно!

– От Гермионы! – Рон едва не подпрыгнул на месте от радости. Затем торопливо достал лист, исписанный убористым почерком подруги. Усевшись так, чтобы и Гарри мог разглядеть текст, он принялся читать и по ходу комментировать – больше для тех, кто услышал его выкрик и теперь требовал поделиться новостями. – О! Ей наш «Ежедневный Пророк» приходит с задержкой почти в неделю, но она уже знает о твоей победе, – Рон чуть толкнул локтем Гарри. – Пишет мне, потому что уверена – Гарри завалили письмами. Она угадала. Что?.. – он быстро бегал глазами по строкам. – Вернется… – Рон расцвел в довольной улыбке. – Гермиона планирует присоединиться к нам в следующем семестре, если ей позволят Отдел образования и Попечительский совет. Она готова даже сдать экзамены за первое полугодие, если это понадобится, – Рон сложил письмо и спрятал его в карман.

– Думаю, с этим проблем не будет – все в курсе, что она подруга Гарри, а ему никто сейчас не откажет, – высказала свое мнение Джинни, прислушивавшаяся к репликам Рона.

Сестра Рона после Хэллоуина вела себя так, словно ей было неловко за собственное поведение в отношении Гарри, и, похоже, хотела бы попросить за это прощения. Но тот игнорировал Джинни, как, впрочем, и большинство остальных студентов: никому не грубил, но и на контакт ни с кем не шел. Благо заслуженная с начала учебного года репутация «отшельника» работала на него. Поттеру просто-напросто было некогда налаживать связи с ровесниками за штудированием прошедших мимо его внимания тем по школьным предметам, за чуть ли не ежедневными встречами с репортерами, которых Дамблдору все же пришлось пропускать в школу, да и следователи иногда желали уточнить какие-то детали, а после беседы с ними хорошим настроением и жаждой общения с кем бы то ни было никто не мог похвастаться.

– Естественно, я же теперь не последний человек в магической Британии, – в тон своих слов Гарри подпустил капельку яда – его раздражало, когда кто-то вот так открыто напоминал ему о новом статусе героя. – Завтра, например, меня будут в Министерстве поздравлять, – Поттер нарочито задрал нос и принял самый высокомерный вид, какой только сумел изобразить.

– Ну ты и кадр! – Рон расхохотался, настолько забавным показался ему Гарри.

– Ты же пойдешь со мной? – Поттер перед самым обедом узнал о предстоящем мероприятии и немного волновался. – Мне по правилам позволено взять с собой на прием близких друзей.

– Так ты серьезно? – Рон слегка растерялся, не представляя – верить ли предложенному.

– Абсолютно, – перестав кривляться, вполне по-деловому заверил Гарри. – Жаль, что Гермиона не сможет с нами пойти.

– А еще кого ты возьмешь с собой? – подал голос Финниган.

– Ты знаешь еще кого-то из моих близких друзей? – Гарри сделал ударение на слове «близких». Некоторые из сокурсников стыдливо отвели глаза в сторону, ведь еще свежи были в памяти их упреки и произнесенные во всеуслышание замечания по поводу бездействия Дамблдора и Поттера.

========== Глава 75 ==========

Вечером Гарри, как только переступил порог апартаментов Снейпа, тут же попытался выяснить, что тому известно о предстоящем приеме в Министерстве, потому что ему самому лишь передали официальное приглашение, в котором его имя было напечатано золотыми буквами.

– Кто там будет и что от нас хотят?

– Это вместо приветствия? – Северус вопросительно приподнял бровь и усмехнулся. – Где твои манеры?

– Мы виделись на уроке, – отмахнулся Гарри. – Лучше поделись информацией, чего завтра стоит ожидать.

– В Министерстве магии состоится большой прием в честь победителя Темного Лорда – мистера Гарри Поттера, – Снейп откинулся на спинку стула – его застали за проверкой эссе. Он, сложив руки на груди, с насмешкой во взгляде уставился на возмущенно засопевшего Поттера.

– Я не об этом спрашивал. Северус, перестань демонстрировать свой… – Гарри собирался брякнуть «сволочизм», но вовремя прикусил язык, решив, что это будет перебор. – В общем, я понял и осознал. Здравствуйте, профессор Снейп. Не могли бы вы подсказать, что меня ожидает завтра на большом министерском приеме и нельзя ли мне не ходить на него? – бесцветный тон Поттер скопировал с реплики Северуса.

– Присаживайся, – сделав короткую паузу, пока Гарри устраивался на диване, Снейп продолжил: – Точных сведений о деталях программы проведения встречи с представителями благодарного народа почти никаких нет. Полный список приглашенных тоже оказался недоступен нашим сотрудникам. Тикнесс проявляет осторожность – не выступает против людей Альбуса, но и избегает тесного контакта с ними. Видимо, опасается, что обесценится как самостоятельная политическая фигура, если даст повод думать, что играет исключительно на стороне Дамблдора. Кингсли, будучи единственным в силу обстоятельств сохранившим право голоса в близком кругу министра, исходя из того, что ему удалось выяснить, утверждает, что ничего провокационного не планируется, а там – как знать… – Северус пожал плечами. – А насчет твоего нежелания идти туда или на другое подобное мероприятие – об этом можешь забыть, – заметив, как моментально скис Гарри, он вдруг почувствовал потребность его подбодрить. В последнее время Поттер немного болезненно реагировал на некоторые слова, в том числе и на легкие попытки Северуса увеличить между ними расстояние, что было обусловлено опасениями неправильного (или, напротив, слишком правильного!) понимания их отношений посторонними. Так что следовало хоть как-то реабилитироваться в его глазах. Возможно, причина была и в своеобразной благодарности, ведь присутствие Поттера буквально за считанные минуты возвращало Снейпу уверенность в своих силах, столь необходимую для борьбы с соблазном окунуться с головой во тьму. – Не куксись. Отправишься в моем сопровождении, так что радуйся – не одному тебе придется терпеть повышенное внимание публики.

– Это и в самом деле приятная новость, – Гарри улыбнулся, прогнав с лица хмурое выражение. – Не в том смысле, что я рад и твоим предстоящим мучениям, – поспешил заверить он, – но мне будет проще отбиваться от настырных журналистов и прочих любопытствующих. У меня не получается так смотреть на людей, чтобы они тут же мечтали оказаться где-нибудь на противоположном конце континента.

– Не дорос еще. В таком нужен опыт, нарабатываемый годами, – Северус тут же продемонстрировал свой коронный взгляд «вы ничтожество», чем вызвал тихий смех Гарри. – М-да… Мне требуется еще немного потренироваться – на тебя мое «темное обаяние» не действует.

– Ты тоже читал ту статью в «Ведьмополитене»? – Поттер расхохотался в полный голос, вспомнив скандальную публикацию, где их с Северусом изобразили самыми выгодными женихами современности. Там в качестве достоинств указали только что упомянутое темное обаяние Северуса. А также была отмечена его всепоглощающая любовь к детям (на каком основании был сделан подобный вывод, оставалось тайной за семью печатями) и незаурядный талант зельевара, столь необходимый и полезный в быту. Все это, по словам автора опуса, можно было рассматривать как надежный фундамент для будущей стабильной семейной жизни. – И ты ошибаешься – действует, однако я, узнав тебя получше, сопротивляюсь удачнее других.

– Мисс Паркинсон посчитала, что я обязан быть в курсе, что обо мне пишут в женских журналах. Видел бы ты ее ухмылку.

– Она все еще уверена, что ты сдал Драко Волдеморту и тот его тайком убил? – эти чудовищные слухи дошли даже до гриффиндорцев.

– Не имею представления, что она там думает. Но усмешка с ее лица сползла, когда я снял с нее пять баллов за неподобающее отношение к преподавателю, – фыркнул Снейп.

– Ты жестокий, – успокаиваясь после вспышки смеха, резюмировал Гарри.

– Я такой и есть, – довольно серьезно сказал Северус. – Пускай все помнят об этом. Тикнесс желает с нами пообщаться, – резко сменил он тему, вернувшись к обсуждению важных вопросов. – Так что за час до приема нам откроют камин в кабинете министра.

– Полагаешь, будет инструктировать, как себя вести? – веселье было забыто.

– Похоже на то. А может, хочет что-то выяснить о школе. Альбус ведь, не дожидаясь инструкций от Отдела образования, упразднил некоторые нововведения этого учебного года. Ты же и сам знаешь – повязки для магглорожденных запрещены, возвращено деление на учебные группы исключительно по факультетам и курсам, пересмотрен график занятий и предпринят еще ряд изменений.

– Мне кажется, что министра, скорее, будет интересовать, что мы с тобой намерены говорить публике, – заметил Гарри, покачав головой.

– В этом плане… Предлагаю настаивать на версии, сочиненной для журналистов, даже в том случае, если вдруг Тикнесс изменил мнение и собрался раскрыть историю с хоркруксами, – Северус пересел на диван, чтобы видеть глаза Гарри – ему казалось, что так проще было договариваться о столь важных моментах их легенды.

– Это не обсуждается – о хоркруксах будем молчать. Следователи – это одно, там и Веритасерумом напоить могут. Но Шеклболт заверял, что они все под клятвой неразглашения.

– Не все, а лишь те, кто опрашивал участников ритуала, делал экспертизу тела и несколько специалистов, пытавшихся по выжженным следам на полу в Малфой-мэноре восстановить подробности обряда – я же отказался рассказывать, – Северус презрительно фыркнул, показывая, что ничего ни у кого не выйдет, сколько бы они ни изучали знаки. – Все записи по этой теме Тикнесс сразу засекретил, но это не говорит о том, что с такой же решительностью он не снимет с них запрет на разглашение, посчитав, что это ему выгодно.

– Намекаешь, что он может попробовать подставить нас? Несанкционированный темный ритуал, нарушение закона и так далее… Да?

– Мы с тобой с самого начала знали, на что шли, – философски отметил Северус. – Если все повернется таким образом, то я возьму ответственность на себя. Не спорь! Выслушай! – прервал он поток возмущений, готовых сорваться с языка Гарри. – Я сумею оправдаться. Поверь, у меня имеется козырь в рукаве. Прости, не могу пока сказать, какой именно, потому что это не только моя тайна, но и Альбуса, – данным незамысловатым способом Снейп дал понять Поттеру, откуда можно ждать помощи, вдруг все действительно станет столь плачевно. – Ты приготовил нарядную мантию?

– В обычной пойду, – Гарри не нравилась привычка Северуса сбивать с толку, задавая отвлекающие вопросы тогда, когда хотелось продолжить обсуждение предыдущей проблемы. – И даже не надейся, что я останусь в стороне, если что… – с вызовом бросил он. Договаривать фразу не было необходимости, все и так прозвучало предельно ясно.

– Я знаю, – Северус чуть печально улыбнулся. Он бы желал по-другому отреагировать на заверения Гарри – например, хотя бы обнять его. Но приходилось быть последовательным и не провоцировать того на необдуманные поступки.

***

В кабинете министра магии, несмотря на весьма поздний час, совещались Тикнесс, Фоули и Берк – обстановка требовала не вспоминать о сне и отдыхе тем, кто намеревался удержаться на достигнутой высоте власти. Они уже не раз собирались в таком составе, «забывая» позвать Шеклболта. Не то чтобы они были против него как сотрудника, отмечая его ум и расторопность, но отдельные вопросы предпочитали обсуждать без его комментариев и подальше от «ушей Дамблдора».

– Зря вы так настаиваете на освобождении Малфоя, – Тикнесс покачал головой. – Я не возражаю, что следует это сделать, но нужно повременить. К тому же в Министерство вернулись некоторые из старых специалистов, – он имел в виду мастеров политических интриг, но в ответ получил две косые пренебрежительные усмешки.

– Мне неприятно это уточнять, – взял слово Фоули, принявший в этом споре сторону Берка, – но все толковые либо сбежали на континент, либо примкнули к Темному Лорду и сейчас находятся под следствием. Те же, кто были изгнаны при режиме Пожирателей, а теперь возвратились, никогда не хватали звезд с неба, потому что магглорожденные и многие полукровки, уж простите, не чувствуют пульса волшебной жизни. И дело не в факте чистоты их крови, вовсе нет. Все в воспитании. Если с пеленок не привить ребенку любви к своему миру, он не способен его постичь, когда вырастет.

– Я согласен с вами, но мы ведь в состоянии немного подождать, пока страсти слегка улягутся, – Тикнесс опасался, что их действия по освобождению бывшего члена ближнего круга Темного Лорда вылезут им боком. – Неужели, кроме него, никто не разбирается в политике? Такого не может быть. Ваша настойчивость заставляет меня думать, что вы преследуете какие-то цели, о которых я не имею представления, не исключено, что и личные.

– Господин министр, все вы понимаете, – инициативу перехватил Берк. – Далеко не все наши соотечественники были недовольны властью Темного Лорда. Не нужно возмущений, здесь нет репортеров, – прокомментировал он мятежный взгляд Тикнесса. – Мы должны заботиться о спокойствии среди волшебников, а значит, необходимо учитывать мнение всех. Люциус Малфой как раз и станет той фигурой, что примирит с вами побежденную в этом бескровном перевороте, устроенном Снейпом и Поттером, сторону.

– А Снейпа им мало? Он тоже был на…

– Он в их глазах – предатель, – Фоули покачал головой, словно засомневался в интеллекте Тикнесса.

– Я уже сказал, что я не возражаю, – министр тяжко вздохнул. – Но спешить-то зачем?

– Нам нельзя терять возможность, которая выпадет завтра. Кто его знает, когда еще так удачно сложатся обстоятельства? Не ожидать же до бесконечности? – Берк торжествовал, сообразив, что дожал-таки министра.

– Пускай будет так. Но предупреждаю, если что-то пойдет наперекосяк – я не с вами, – Тикнесс не желал портить себе карьеру из-за опального Малфоя, хотя и признавал за тем способности незаурядного политика.

– Все будет проделано виртуозно, мальчишка нам поможет даже вопреки своей воле. У него не останется выхода, – пообещал Берк, довольно потирая руки и обмениваясь с Фоули взглядами заговорщиков.

***

На прием, устроенный в честь Гарри Поттера – победителя Темного Лорда Волдеморта – собралось около трехсот человек. Атриум Министерства магии был на время превращен в праздничный зал: доступ в общественные камины перекрыли, вход из маггловского мира осуществлялся исключительно по пригласительным билетам. Несомненно, большинство побеспокоилось оказаться в Министерстве заранее, чтобы не толпиться у лифта, замаскированного под телефонную будку. Рон Уизли в сопровождении Дамблдора, основательно заправившегося зельями, чтобы не выдать своего состояния, тоже предпочли прийти пораньше, они почти час с пользой провели в Отделе образования, выясняя, как организовать возвращение мисс Грейнджер в школу с наименьшими сложностями как для нее, так и для Хогвартса.

Снейп с Поттером воспользовались приглашением министра магии и каминной транспортной сетью без проблем переместились в его кабинет: оба в традиционных официальных черных мантиях, они не походили на счастливых обладателей титулов спасителей магического мира.

– Приветствую вас, господа, – сдержанно поздоровался с ними Тикнесс, стараясь разобраться, какой тон лучше выбрать для общения с теми, кто сумел перехитрить самого Волдеморта. Что там греха таить – Пий их побаивался, особенно Снейпа, который не выглядел добрым самаритянином и пошел на сделку с Поттером явно лишь по личному расчету. Пока непонятно – какому именно, но кое-какие предположения в голове Тикнесса мелькали.

Гарри и Северус поздоровались и приняли предложение присесть в кресла, установленные в углу кабинета – определенно для приватных бесед.

Поначалу разговор не клеился. Говорил в основном один министр. Предсказуемо сразу же поблагодарил за помощь в освобождении от власти Темного Лорда. Затем заверил в том, что Министерство окажет содействие любой инициативе Поттера, ведь он теперь не только на словах, как раньше, признан героем магической Британии, о чем свидетельствует особое решение, за которое единогласно проголосовано на заседании полного состава Визенгамота, представлявшего законодательную власть в их мире. Снейпу подобные привилегии не были обеспечены, и это наводило на не очень приятные мысли. Но Гарри и Северус лишь переглядывались, предпочитая сперва понаблюдать, к чему все движется. Тикнесс познакомил их с программой приема, обозначив все моменты, когда Поттеру и Снейпу необходимо сказать несколько слов публике.

– Среди приглашенных будут репортеры различных изданий, так что проявляйте осторожность – каждый из них способен подслушать ваши речи и сделать из них свои выводы, – чуть натянуто улыбаясь, предупредил напоследок Тикнесс, так и не сумевший вызвать доверия своими похвалами и обещаниями. – Я еще раз напоминаю – тема хоркруксов под категорическим запретом. Нам не нужны сомнения жителей страны и их предположения о возможном очередном возрождении Волдеморта, не говоря уже о самом факте темнейшего колдовства, которое потребовалось, чтобы избавиться от Риддла. Вы сочинили вполне жизнеспособную историю о проведенном ритуале. Я всецело поддерживаю вас в этом и прошу не отклоняться от нее.

***

Торжественный прием прошел весьма размеренно и спокойно, хотя организаторы на его подготовку, желая поскорее устроить чествование героев, потратили не так уж и много времени. Конечно, Гарри чувствовал себя слегка неуютно, когда пришлось выступить с ответным словом после вручения ему официальной бумаги о том, что он национальный герой и победитель Темного Лорда, к которой прилагалась солидная денежная премия, что явилось сюрпризом. Гарри только не мог решить – хорошим или плохим. Однако он не отказался от вознаграждения, хоть и ощущал неловкость в такой ситуации, не имея привычки принимать плату за то, что все равно сделал бы по личным мотивам. Но учитывая, что никому не была известна его настоящая история, кроме Снейпа и Дамблдора, он не стал заострять внимания на обоснованности получения денег. Несмотря на то, что Тикнесс то ли случайно, то ли специально не предупредил заранее, но Снейп тоже был удостоен восхваления и награды в виде внушительного мешочка с галлеонами. Остальным трем участникам ритуала были вынесены благодарности, что по тонким намекам раздававшего подарки Тикнесса должно обязательно отразиться на их заработной плате. Себя же он выставил как исключительно незаинтересованное в дополнительных стимулах лицо, готовое в любой момент отстаивать права граждан магического мира Британии. Показные скромность и заботливость о народе пошли на пользу его имиджу – зал рукоплескал, не жалея рук, всего немногим тише, чем одаривал аплодисментами Поттера.

После официальных поздравлений и награждения за заслуги перед магической Британией был сделан небольшой перерыв, позволивший Поттеру и его так называемым помощникам чуть отдохнуть и принять личные благодарности, а затем их ожидала пресс-конференция, где журналисты в присутствии всех приглашенных, представлявших различные слои общества волшебников, смогут задать свои вопросы победителям и героям.

========== Глава 76 ==========

Пресс-конференция стала испытанием для Гарри и Северуса. Им все время требовалось очень тщательно следить за своими словами, отвечая на порой довольно каверзные вопросы репортеров. Хотя большинство все же интересовались обычными вещами. О каком будущем мечтает Поттер? Не собирается ли профессор Снейп оставить преподавание? Почему мистер Поттер предпочел хитрость, а не открытый бой с Темным Лордом? Есть ли у Гарри подружка, кто его друзья, как они помогли ему одержать победу? Правда ли, что Снейп никогда не был женат, и почему? И все в том же духе. Фоули, Тикнесса, Берка и Шеклболта тоже расспрашивали, но намного меньше, чем Поттера. Однако Гарри выстоял, а уже через полчаса даже втянулся и прекратил заикаться, рассказывая о личном.

Все было бы нормально, если бы не явно подстроенный заранее инцидент, испортивший Поттеру настроение.

– Мистер Берк, это правда, что мистер Малфой, задержанный и отправленный в Азкабан якобы за содействие Пожирателям Смерти, на самом деле не поддерживал идеи Темного Лорда и был на светлой стороне противостояния? – пожилой маг представился репортером «Ежедневного Пророка». Гарри узнал его – тот первым после проведения ритуала приходил в Хогвартс брать интервью. У него был такой цепкий и проницательный взгляд, будто он только и ждал, когда сможет уличить кого-нибудь во лжи, без труда указав, в чем именно тот пытался всех обмануть.

– Я не могу ничего сказать насчет того, какие идеи поддерживал мистер Малфой, об этом следует спрашивать у него самого, но факт, что его не освободили из заключения, когда к власти пришел Темный Лорд, о чем-то должен говорить. Вы так не думаете? Да и мистер Поттер в нашем присутствии, – он посмотрел на тех, кто сидел рядом с ним и кого теперь звали героями, – вскользь упоминал о заслугах мистера Малфоя.

– Мистер Поттер, как вы прокомментируете слова мистера Берка? – журналист тут же переключился на Гарри, вцепившись в него не хуже хищника, учуявшего дичь.

Поттера так и подмывало заявить, что никак не станет комментировать, ведь он после ритуала просто хотел уязвить Риддла, а сейчас ему нужно как-то выкрутиться, даже не заикаясь о том, что существовали хоркруксы. Он скосил глаза на Снейпа, тот лишь чуть повел плечом, не собираясь на публике как-то обозначать свое отношение к данному вопросу. Поттер оказался в сложной ситуации: утверждать, что Берк его неправильно понял, он не мог без того, чтобы не обозвать, пусть и косвенно, дураками четырех весьма уважаемых сотрудников Министерства, занимавших к тому же главные управленческие посты. Пришлось смириться – его загнали в ловушку, использовав его же оплошность.

Пауза слегка затягивалась, в зале воцарилась тишина – все словно боялись упустить хоть звук из ответа.

– Однажды мистер Малфой действительно посодействовал мне в деле, не относящемся к личным и определенным образом связаном с Темным Лордом, – Гарри аккуратно подбирал слова, не желая запутаться в своих заявлениях.

– Это помогло вам добиться победы? – репортер, казалось, был осведомлен о патологической правдивости Поттера, задавая вопросы, требующие четких «да» или «нет».

– В некотором роде, – Гарри единственно из упрямства не хотел высказываться однозначно.

– То есть поступок мистера Малфоя никак не повлиял на ход событий, что привели к победе? И вы прекрасно обошлись бы и без его стараний?

– Я уже объяснил, что мистер Малфой однажды оказал помощь, – Гарри чуть зубами не скрипел на настойчивость журналиста. – Что непонятного в моем ответе?

Поттер не выносил Малфоев – и поодиночке, и всех вместе взятых. Он считал Люциуса магглоненавистником, приверженцем «чистой крови» и искренним сторонником Риддла. Но и отказаться от собственных столь неосторожных слов, произнесенных при свидетелях, Гарри теперь не мог, потому что тогда и все остальные его заявления подвергнутся сомнению, а такого точно допускать было нельзя. Большинство этих высокомерных снобов и так взирали на него как на мальчика-выскочку. А Гарри намеревался позиционировать себя как весомую фигуру магической Британии: не из-за желания покичиться славой, а для того, чтобы никому, вроде Тикнесса, в будущем не пришло в голову вертеть им по своему усмотрению, как это происходило в настоящий момент с этим неприятным вопросом.

– Значит, все же помощь мистера Малфоя оказалась весьма важной, – подвел итог репортер довольно громко, чтобы его слышали все в зале. – Спасибо, мистер Поттер.

Гарри скрипнул зубами, но от обвинений в перекручивании его слов отказался, догадываясь, что вряд ли чего-то этим добьется. Просто следовало впредь тщательнейшим образом контролировать то, что говоришь.

Позже еще несколько вопросов уже других корреспондентов показались Гарри с подвохом, и он не был уверен, что его ответ не используют в каком-нибудь другом смысле, чем это представлялось ему самому. Но ничего нельзя было поделать – у Гарри почти не имелось опыта общения с прессой, да и тот в основном касался мисс Скитер, которая играючи переворачивала все сказанное с ног на голову.

***

Возвратившись в Хогвартс, Дамблдор скупо похвалил Гарри и Северуса, отметив, что они отлично справились. После этого Поттер и Уизли оставили его наедине со Снейпом. Директор выглядел отвратительно и еле держался на ногах, ему явно срочно требовалась помощь специалиста.

– Что это с Дамблдором? – едва лишь они оказались в коридоре, спросил Рон. Он был немного обескуражен и даже испуган тем, как тот моментально изменился, стоило ему переступить каминную решетку в собственном кабинете – крайнюю усталость выдавали и бледность, и задрожавшие руки, и сброшенная с лица учтивая улыбка.

– Он… Он очень болен еще с той зимы. Проклятие разрушает его. Сев… Снейп делает все, что может, но… В общем – он совсем плох, – Гарри печально вздохнул. – Директор старается скрыть свое состояние, так что не нужно этим ни с кем делиться. Хотя, боюсь, скоро и так всем станет об этом известно.

– А что это за история с Малфоем? Чем же он тебе помог? – бросив по сторонам настороженный взгляд и не обнаружив посторонних, продолжил расспрашивать Рон.

– Тем, что подкинул дневник твоей сестре, – порыкивая, честно ответил Гарри, уставившись себе под ноги, а затем пояснил: – Это из-за моего ребячества. Следует научиться думать, перед тем как что-либо говорить, особенно в присутствии политиков и министерских чиновников. Мне захотелось сделать больно Риддлу, дав ему понять, что его предали приближенные соратники. Про Снейпа он и так сообразил, когда тот перестал обращать на него внимание и выполнять его команды после ритуала, вот я и приплел Малфоя, заявив, что тот якобы сам мне дневник отдал. А этот Берк мне сразу не понравился, – Гарри посмотрел на друга, чтобы выяснить, как он воспринял признание.

– Почему сегодня не рассказал там правду? Оу! – Рон даже на секунду остановился, догадавшись о причине. – Там ни слова не прозвучало про… те штуки. Из-за этого? Да?

– Про «те штуки» забудь и больше никогда даже не вспоминай, – хмуро кивнув, подтверждая его предположение, попросил Гарри. – О них никто не должен узнать. Министр тоже так считает, поэтому засекретил все в деле Риддла, что связано с ними. А что вы с директором выяснили насчет возвращения Гермионы?

– Как и намекала Джинни, у Гермионы проблем не будет. Дамблдору так и сообщили в Отделе образования – мол, если бы это был кто-то другой, то они еще подумали бы, давать ли разрешение на присоединение к учебному процессу посреди года. Но раз речь идет о подруге самого Гарри Поттера, то они беспрепятственно оформят ее перевод в Хогвартс, – Рон не стал лукавить, хоть и догадывался, что Гарри не очень обрадует подобная постановка вопроса.

– Ну вот и практическая польза от моего статуса героя, – скривившись, как от зубной боли, язвительно бросил Гарри. – Придется привыкать, – заметив недоуменный взгляд Рона, он растолковал: – Дамблдор советовал не отказываться от преимуществ, которые сейчас Министерство само пихает мне в руки. Утверждает, что это может пригодиться в будущем.

– Все правильно, – согласился с директором Рон. – Что бы ты ни говорил – от заслуженных привилегий не нужно отворачиваться.

– От них отвернешься… – насмешливо хмыкнул Гарри, намекая на официальное признание его героем магической Британии.

– Знаешь, я как-то по-другому представлял себе прием в Министерстве. Это скорее походило на пресс-конференцию, только к вашим словам прислушивалась куча народа, а не одни репортеры, – уже почти добравшись до факультетских апартаментов, отметил Рон, пользуясь последней возможностью поделиться мнением без свидетелей.