Текст книги "Мгновения жизни (СИ)"

Автор книги: NeumannF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)

− Спик, − наконец позвала она, рассудив, что домовик уж точно должен быть в курсе всего происходящего в доме, а если это всего лишь паранойя, то он сделает ей так любимое с детства какао и все снова будет в порядке. – Спик!

Но домовик не появлялся, заставляя сердце стучать чаще от дурного предчувствия, ощущавшегося уже тошнотой и тяжелым комом в грудой клетке.

Дрожащими руками она, сперва аккуратно постучав и не дождавшись ответа, приоткрыла дверцу кухонного шкафчика, служившего домом эльфу и, ахнув, зажала рот рукой, тихонько заскулив.

Глядя на Спика, лежавшего в своем гнезде из подушек и пледа, можно было бы решить, что он спит, если бы не большие открытые глаза, уже успевшие потерять блеск и смотрящие перед собой. Закрыв дверцу, Эйлин прислонилась спиной к шкафчикам и заплакала, обнимая колени. Смерть Спика оказалась для нее совершенно внезапной, и, хотя Тобиас буквально на прошлой неделе интересовался о том, сколько живут эльфы, она и подумать не могла, что конец Спика настолько близок.

Промокнув глаза кухонным полотенцем, Эйлин взяла телефон и, набрав номер больницы, попросила Тобиаса к телефону.

− Прости, если отвлекаю, − начала она, шмыгнув носом, и замялась, не зная, как сообщить новость.

− Что-то случилось? – услышав печальные нотки в голосе Эйлин, взволнованно спросил Тобиас. – Ты в порядке?

− Спик, − всхлипнула Эйлин, не находя в себе возможности сдерживать плач, она разрыдалась и, едва расслышав, что Тобиас скоро будет, положила трубку.

Когда он вошел в дом, Эйлин так и сидела на диване, покачиваясь и обнимая себя за плечи, горюя о смерти домовика. Тобиас подошел и как мог, нежно обнял ее, прижимая к себе и кладя подбородок на ее голову.

− Ты потому спрашивал, сколько живут эльфы, да? Знал? – всхлипнула она, обнимая его и прижимаясь как можно сильнее.

− Ну, я видел, что он стал медленнее и будто бы хуже слышал. Спрашивал его, все ли в порядке, но он как всегда улыбался и отвечал, что просто в отличном состоянии и готов служить дому Снейпов вечно, − Тобиас улыбнулся, понимая, что тоже очень грустит и уже скучает по Спику. – Где он?

− В гнезде. Я не стала трогать, и так все ясно. Его же надо похоронить, да?

Мысль о похоронах вновь заставила Эйлин заплакать и, с трудом оторвавшись от мужа, она указала рукой на кухонную дверь. Вздохнув, Тобиас встал и, подойдя, немного помедлив, открыл дверцы шкафчика.

− Он точно…− начала Эйлин, с надеждой наблюдая за его действиями с порога, и вновь заплакала, видя, как Тобиас проверил пульс и, коротко кивнув, начал вытаскивать Спика наружу.

− Я все сделаю сам. Думаю, надо найти какую-нибудь коробку и похоронить его на заднем дворе.

Эйлин только кивнула и, спустившись в лабораторию, принесла оттуда самую большую коробку из всех, что остались от ингредиентов.

− Наколдуй ему красивый гробик? – неуверенно сказала она, с сомнением глядя на коробку. – Он все же член семьи, и не хочется его хоронить как какого-то кота.

− Не уверен, что получится, да и палочка моя в больнице осталась, − сказал он, задумчиво глядя на коробку и домовика, уже завернутого в простыню и лежащего теперь на столе, словно игрушечная мумия.

− Возьми мою. Я покажу как. Попробуем вместе, − сказала Эйлин и, получив кивок в ответ, залезла на стул и, сняв с верхней полки достаточно пыльную коробку, протянула ее Тобиасу. – Не хочу ее трогать.

Поколебавшись мгновение, Тобиас раскрыл коробку и взял палочку в руки, на секунду поддался приятной ностальгии и вспомнил, как давным-давно сбил ею строительную кисть.

− Как это сделать?

Эйлин поморщилась, глядя, как уверенно держит волшебную палочку Тобиас, и, вздохнув, решила про себя, что Спик гораздо важнее гордости, кратко обрисовала порядок действий и, спустя полчаса, удовлетворившись результатом, положила коробку обратно.

− Неплохо вышло, − сказала она, оглядывая простой прямоугольный гробик соломенного цвета. – Честно говоря, я думала, что ты умеешь больше.

Тобиас удивленно посмотрел на Эйлин, отвлекшись от перекладывания тела Спика в гроб.

− К сожалению, нет, − сказал он мягко, − особенно не много я могу в трансфигурации. Хорошо дается колдомедицина, я могу заговаривать раны, лечить мигрени и прочее. Это действительно интересно и хорошо выходит, но что касается обычных школьных вещей, то тут, боюсь, любой третьекурсник даст мне фору. Доктор Макномара называет меня умеющим колдовать магглом, фокусником и бандерлогом с волшебной палочкой.

Эйлин фыркнула от смеха, представляя себе Тобиаса в виде бандерлога.

− А что же было тогда на реке? Ты ведь вытащил Сева без палочки, так запросто, − она подоткнула край простыни в ногах домовика и положила рядом маленького игрушечного утенка и музыкальную шкатулку, так любимую Спиком.

− Адреналин, − просто ответил Тобиас, – история знает множество событий, где матери двигали целые машины, стараясь спасти детей, а пилоты, желая выжить, катапультировались быстрее, чем это возможно в принципе.

Эйлин улыбнулась, отчего-то довольная результатом этого разговора, и, ощущая, что с души будто бы упал тяжелый груз.

− Я больше не злюсь на тебя, − внезапно сказала она, помогая мужу закрыть крышку гроба, − случилось и случилось. Могло быть хуже.

Она с грустью посмотрела на гроб и, утерев вновь подступившие слезы, уткнулась в грудь мужа.

− Хороним? – спросил он, целуя ее в макушку и, получив утвердительный ответ, подхватил гробик и, попросив Эйлин взять лопату, отправился на задний двор.

− Хорошо, что тут стена, − сказала она, наблюдая, как Тобиас роет яму, и прикидывая, как бы странно они смотрелись, будь дворы открытыми.

Спустя полчаса на место захоронения указывал лишь похожий на обычную грядку небольшой холмик, куда Эйлин бросила семена дикой мяты.

− Спи спокойно, наш друг, видит небо, ты был нам членом семьи и самым замечательным волшебным существом в мире. Мы будем скучать, – сказал Тобиас, обнимая жену одной рукой и опираясь на лопату другой. Эйлин снова судорожно вздохнула и, так и не сумев ничего сказать могильному холмику, ушла в дом.

− Скажем Северусу? – она принялась мыть чашки, словно стараясь смыть свою грусть вместе с чайным налетом.

Тобиас пожал плечами, сам не зная, как поступить. С одной стороны, врать сыну совершенно не хотелось, а с другой, знакомить ребенка со смертью в таком раннем возрасте хотелось еще меньше.

− Может, скажем как-то мягко? Ну, что он теперь будет смотреть телевизор на небе, или что он отправился в рай для домовиков?

Хлопнувшая входная дверь дала знать, что Северус вернулся из школы, и спустя секунду он вбежал в кухню с крайне рассерженным выражением лица.

− Других детей забирали родители! А я шел один!

− Милый, − Эйлин выключила воду и присела на стул рядом с сыном, − ну, может, их родители считают, что они не в состоянии пройти несколько метров самостоятельно? Школа же находится на соседней улице.

− Может. Не знаю. Я не хочу в школу больше, – сказал Северус, нахмурившись и глядя на родителей, − я не умею общаться, мама! Они смеялись надо мной и над моим именем. Почему вы не назвали меня Сэмом или Джеймсом? Почему Северус? Так вообще никого не зовут!

Он уронил голову на руки и, вздохнув, угрюмо посмотрел на Тобиаса.

− Ты меня так назвал?

− Почему я? – удивился Тобиас. – Мы вместе. И потом, Северус очень хорошее имя, редкое, интересное. Они просто завидуют, я уверен. Сэмов и Джеймсов вокруг пруд пруди, а ты, Северус, один!

− В том и дело!

Топая, Северус убежал к себе в комнату, где, насупившись, забрался с ногами на кровать и уткнулся в книгу, хотя мысли его были очень далеко от сюжета.

− Не самый лучший день, – вздохнула Эйлин, садясь рядом с Тобиасом. – Даже и не знаю, что ему сказать. Меня никогда не дразнили из-за имени.

− Имя не причем. Дело в характере, − поморщился Тобиас, − дразнят всех, а вот реагирует каждый по-разному. Меня вот из-за носа дразнили, но я как-то научился разбираться с такими вещами, и в конце концов все прошло. Надеюсь, что и он научится, а нет – сменим школу. От района тоже многое зависит.

− А ведь мне теперь снова придется все делать самой, − невпопад сказала Эйлин, оглядывая кухню.

− Может, написать твоему папе? Или купить домовика? Сколько они стоят? – Тобиас обнял ее, словно желая оградить от неприятностей.

− Попробую написать, а купить, − она горько усмехнулась, − это очень дорого. Они в основном и передаются по наследству, потому что купить могут себе позволить очень и очень немногие.

− Придумаем что-нибудь. В конечном счете лучше я по ночам тут буду бытовые чары практиковать, чем ты будешь вместо домового эльфа руками все оттирать. Это будет честнее.

− Почему по ночам?

− Так волшебнее, − просто сказал Тобиас, не желая вдаваться в подробности и объяснять очевидное, поцеловал Эйлин в лоб, вызвав легкий смех.

− Люблю тебя, бандерлог, − пробормотала она ему в рубашку, чувствуя себя непозволительно довольной для такого печального дня.

«Жизнь должна продолжаться, как бы трудно не было, надо идти вперед», – думала она, с грустью глядя на уже пустую кухонную тумбу, где еще недавно жил домовик.

Комментарий к Глава 4. Спик

Как выглядит Тупик Прядильщика (Паучий тупик)

http://static.diary.ru/userdir/2/8/9/7/2897724/80842606.jpg – хорошо видно задний двор

http://ilarge.lisimg.com/image/1226776/1118full-harry-potter-and-the-half—blood-prince-screenshot.jpg вид спереди

========== Глава 5. Добрым быть выгодно ==========

− А ты возмужал.

Внезапный голос, раздавшийся из глубины больничного подвала, заставил Тобиаса подпрыгнуть от испуга и поставить жирный росчерк на истории болезни. Со временем, согласовавший все нужные вопросы с начальством, Тобиас сделал себе полноценный кабинет в этом никому не нужном подвале и теперь находился в нем всегда, когда не нужен был наверху.

Испуганно обернувшись, на стеллаже у вентиляционного люка он увидел фигуру человека, в которой, слегка прищурившись, узнал давнюю знакомую и, расслабившись, откинулся в кресле.

− Давно же тебя не было. Точнее сказать, с нашей первой встречи. Здравствуй, Ванесса, − он поднял руку в приветствии, и девушка, проворно спрыгнув со стеллажа, мягко подошла к его столу и села на табуретку рядом, предварительно сняв с нее стопку книг.

− Я, кажется, обещала тебе беседу или что-то такое, да?

− Да, почти пять лет назад, − хмыкнул Тобиас, делая глоток кофе из белой чашки с черными силуэтами кошек. – Я уже и думать забыл.

− Для вампиров время течет иначе, − сказала Ванесса, виновато опустив глаза и рассматривая помещение, − точнее, течет оно так же, но вот воспринимается совсем по-другому. Я была в Каире, захотелось посмотреть на развалины, поучаствовать в раскопках.

− Ночных? – удивился Тобиас.

− Ну, а что такого? Сейчас много чего бывает, было бы желание, − она пожала плечами, показывая, что, в общем-то, не видит ничего странного. – А теперь вот я вернулась сюда. Всегда любила старушку Англию, так как, говоришь, у тебя дела?

− Сын ненавидит школу, я не справляюсь с бытовыми чарами, и моя жена сходит с ума от этого всего, а я не знаю, как ей помочь, − честно признался Тобиас, даже не раздумывая над ответом.

Ванесса удивленно округлила глаза и, достав из маленькой на вид сумочки пакет крови, по-хозяйски взяла со стола относительно чистую чашку и перелила туда содержимое.

− Подогрей, пожалуйста, до тридцати шести градусов, желательно. Умеешь? – сказала она и удовлетворенно улыбнулась, наблюдая за манипуляциями Тобиаса. – Холодная кровь сойдет, только если ну очень есть хочется.

− И что же, вы питаетесь только кровью? – закончив, Тобиас отодвинул чашку, кладя палочку поверх раскрытой книги «Яды и противоядия, от Мерлина до наших дней».

− Нет, почему же. Я ем обычную еду как все люди, но вот если без нее я вполне могу прожить, то без пакетика крови раз в неделю-полторы я очень быстро постарею и умру. Неужели ты так и не изучил вампирскую литературу?

− Эйлин, моя жена, наложила вето на все, что связано с вампирами, а чего-то стоящего я не нашел. Да и некогда было, бытовые чары, опять же, − он печально махнул рукой в сторону стопки книг, сдвинутых Ванессой в начале беседы.

− Да тут же все просто, главное – четко представлять, чего ты хочешь добиться, − она пожала плечами, сделав очередной глоток и щурясь от удовольствия.

− Просто, когда с трансфигурацией все хорошо…

− Послушай, ты ведь действительно не понимаешь, да? – внезапно прервала его Ванесса, поставив чашку на стол и наклонившись к нему всем телом. − Неужели никто не посвятил тебя, что будет, если помочь вампиру? Тогда я могла еще списать все на хитрость, ждала пять лет, думала, когда же ты потребуешь долг, но ты молчишь! Неужели и правда ты такой простец?

Тобиас только моргнул, удивленно уставившись на собеседницу, чья кожа в свете настольной лампы казалась желтой, словно старая газета.

− Я правда не знаю, о чем ты говоришь, − мгновение спустя медленно ответил он. – Просветишь?

Ванесса громко вздохнула и, размяв шею, облокотилась на стол.

− Ты мне помог. И не единожды. Сперва, − она подняла руку, загнув большой палец, − ты меня не убил, хотя мог бы и ничего бы тебе за это не было. Заклинание дневного света не оставляет следов, знаешь ли. Потом ты вылечил меня и зашил рану, что считается добровольной помощью и три – ты еще и еды мне дал. Вампир, если его приглашают в дом, предлагают помощь или дают еду, отказать не может, да я и не хотела тогда, но долг магии, знаешь ли, тяготит.

− Я помню, − протянул Тобиас, напрягая память, − ты что-то говорила о первом пункте и о том, что вроде бы не хочешь быть у меня в услужении. Что-то такое. Но я как-то забыл про это, и разве мы не решили, что ты просто расскажешь мне о вампирах и все?

− Ты чокнутый. Даже если это можно был бы засчитать, то это всего лишь один пункт из трех. Но спрашивай, мне не сложно. – Она встала с табуретки и, подойдя к стеллажу, взяла в руки первую попавшуюся книгу.

− Сколько тебе лет?

Ванесса фыркнула, с хлопком закрыв книгу, и едва ли не зашвырнула ее обратно.

− Послал же Мерлин счастье. Мне двести восемнадцать лет и это совсем не так много, как кажется, − она театрально поклонилась, махнув рукой над головой. – А еще это делу никак не поможет.

− Ну, а что я могу у тебя попросить? – Тобиас начинал закипать, уже слегка жалея о той судьбоносной встрече, − не знаю, что обычно просят в таких случаях, я не корыстен.

− Мой знакомый, Сангвини, помогает одному волшебнику в его творческих изысканиях. Защищает от других, дает советы, живет с ним, но по факту едва ли не домовиком у него работает, − Ванесса поморщилась, словно ей пришлось проглотить что-то кислое. – Чаще всего просят защиты. Это, знаешь ли, выгодно, мы живем долго, и в случае чего магия срабатывает так, что в момент опасности мы… – она щелкнула пальцами, показывая, будто перемещается. − В принципе, я могла бы заключить с тобой такой контракт. Меня это не слишком тяготит.

− И что, получается, в случае опасности ты сделаешь меня вампиром? – Тобиас оглядел девушку, пытаясь представить, как сам зависит от еженедельного приема крови, и поморщился. – Как-то не впечатляет.

− Нет. Вампиры обладают очень хорошей восстанавливающей кровью и слюной. Это нужно для регенерации и скрытия улик. Обычно, если это не больничная кровь, то рану на теле мы закрываем как раз слюной.

− Хорошо, − Тобиас улыбнулся, предположив, что в жизни может пригодиться все, и протянул Ванессе руку, − что надо делать? Я читал, что во время клятв держатся за руки?

− Взять палочку и принять мою клятву. Просто повторяй за мной, − она закатила глаза и, протянув руку, со смехом подумала о том, что даже во сне не нашла бы для себя ситуацию глупее. Презиравшая волшебников до глубины души, она почему-то прониклась симпатией к этому странному недомагглу, и все происходящие ее даже немного забавляло.

− Я, Ванесса Киф, клянусь защищать, оберегать жизнь и здоровье волшебника, − она замолчала, вопросительно глядя на Тобиаса.

− Тобиаса Снейпа. А может клятва распространяться на жену и сына?

− Только на сына, по крови, − кратко ответила Ванесса, продолжив, − Тобиаса Снейпа и его кровного отпрыска от всех смертельных угроз и опасностей. Клянусь сделать все возможное для спасения их жизни в любых трех необходимых случаях.

− Принимаю клятву, − неуверенно сказал Тобиас и удивился, увидев, как над сцепленными руками появилось сияние, через секунду опутав их руки словно паутина и сверкнув красным, исчезло, заставив Ванессу зашипеть и отдернуть руку.

− Вот, − морщась, она показала три полосы на запястье, ожогами алевшие на коже, но на глазах становящиеся менее заметными. – Они не дадут мне пропасть из твоей жизни и в случае смертельной опасности сразу перенесут меня к тебе или к твоему сыну. При выполнении долга они исчезнут.

− А если не потребуется? – Тобиас с удивлением смотрел, как на глазах ожоги превращаются в рубцы. – Если нам не потребуется помощь?

− Тогда клятва перейдет на детей твоего сына и далее, но знаешь, время сейчас не самое спокойное. Ты бы «Пророк» выписывал, что ли. Война идет, и магглов там не слишком жалуют.

− Знаю, слышал, − недовольно пробормотал Тобиас, вспоминая свой последний с Эйлин визит в Косую аллею. Тогда чуть ли не каждый ее знакомый смотрел на них если не с отвращением, то с каким-то неясным гневом и пренебрежением, так что Тобиасу, вопреки обыкновению, хотелось надеть мантию с капюшоном и спрятаться от всего магического мира.

− Тогда пока! Буду проходить мимо, зайду, − Ванесса помахала рукой и исчезла так быстро, что Тобиас даже растерянно огляделся по сторонам, удивляясь и мысленно ставя себе в планы изучить уже этот вампирский вопрос.

Придя домой, уставший после смены более чем обычно, он с огорчением понял, что уютного семейного вечера не получится. Северус, всегда с радостью выбегающий встречать отца, на этот раз пробормотал что-то неразборчивое и, даже не обняв, как был насупленный, пошел наверх, явно в свою комнату.

− Что снова случилось? – спросил Тобиас, входя на кухню и обнимая Эйлин, поцеловал в макушку. − Почему так уныло?

− Потому что у нашего сына обнаружились серьезные пробелы в воспитании. Я в некотором роде уже рада, что у нас больше не будет эльфов и, хотя помощник бы не повредил, выяснилось, что Северус – жуткий неряха. Он совершенно не умеет и не хочет убираться и даже пальцем не пошевелит и за собой не уберет никогда! – сказала Эйлин, бросив полотенце на кухонной стол и скрестив руки. – И как мы могли такое допустить?

− Просто Спик нас избаловал, вот и все, − ответил Тобиас, садясь за стол и придвигая к себе блюдо с гренками.

− Знаю, − буркнула Эйлин, присаживаясь рядом с ним, − при нем мы и питались куда разнообразнее.

Она вздохнула и, уронив голову ему на плечо, что-то устало пробубнила.

− Хочу его назад, − повторила она, подняв голову, – эти семь месяцев без него просто кошмар. Я не успеваю вообще ничего, Северуса сегодня в школу отправила в грязной кофте, стыдно даже. Сроки по заказам выходят, а я даже не начинала зелья, которым надо два месяца настаиваться. И все это при условии, что ты мне помогаешь. Неужели так у всех?

− Не знаю, − честно ответил Тобиас, отламывая ломтик хлеба и передавая его жене, − мои родители развелись из-за быта, но я был слишком маленьким, чтобы помнить, что там было. Я вырос-то, можно сказать, в больнице, где и работаю, и, как видишь, им всегда была работа дороже, чем сын.

Он вздохнул, понимая, что скучает по родителям, которые, хоть и писали изредка, но так ни разу и не приехали посмотреть на невестку и внука.

− Так что для меня все это так же ново, как и для тебя. Я просто стараюсь делать тебя и Сева по возможности счастливыми. Но, как видишь, − он развел руками и замолчал, глядя на старые часы, громко тикающие в тишине кухни.

− Они всегда меня раздражали, эти часы. Тикали и тикали, пока я сидел тут один на один с уроками и конспектами.

− Ну так направь на них палочку и скажи «Эванеско», я от них тоже не в восторге, − сказала Эйлин устало и молча смотрела, как колдует Тобиас.

С дня смерти Спика не было ни одного вечера, где бы Эйлин не просила у Тобиаса что-то наколдовать. Поняв, что муж действительно не слишком силен в магии, Эйлин стала использовать его как личную ходячую волшебную палочку, приноровившись при этом очень точно объяснять, как ему осуществить нужное заклинание.

− Помнишь ту историю про вампира в больнице? – как бы между делом заметил Тобиас, укладываясь в постель, и с сожалением увидел, как напряглась Эйлин, расчесывающая волосы у окна.

− Только не говори, что ты снова общался с этой, как ее там? – она нервно дернула прядь и, поморщившись от боли, отложила расческу. – Это опасно, Тоб.

− Ванессой. И я ей помог тогда. Трижды. – Тобиас показал три пальца для наглядности и продолжил. − И она навечно мне должна теперь, представляешь? Она и пришла только потому, что ждала, пока я ее позову, и как же я удивился, узнав о магическом долге и прочих вещах.

− Я забыла, − с досадой пробормотала Эйлин, вспоминая давнюю беседу. − Да, если вампиру помочь и спасти его, то он должен выполнить поручение, желание, и вообще, ты получаешь над ним власть в какой-то степени. Хотя мало кто про это помнит, и вампиры часто пользуются такой забывчивостью.

− Так вот, она не воспользовалась и теперь должна будет спасти меня или Северуса в случае смертельной опасности, − довольно произнес Тобиас, гася свет.

− А я, как обычно, мимо, − с грустью сказала Эйлин, устраиваясь у мужа на груди. – И то хорошо. Хорошо, что иногда можно быть уверенным в том, что помогут. Это так важно.

Пробормотав что-то еще неразборчивое, Эйлин заснула, а Тобиас, нежно гладя ее по голове, думал о том, что говорила Ванесса про войну, и про то, что он очень рад такому внезапному и странному, но нужному подарку судьбы.

========== Глава 6. Сладкая ложь ==========

− Верни! − крикнул Северус однокласснику, и тот с удивленным взглядом, словно не по своей воле, положил яблоко обратно на парту.

− Как ты это сделал? – спросил он, спустя несколько мгновений глядя на свои руки, на яблоко и самого Северуса с некоторым опасением.

− Открыл рот и сказал, − буркнул Северус, убирая яблоко в портфель и стараясь не встречаться с Дональдом Брингсом взглядом.

− Нет, ну правда! Ты сказал, и я положил все на место, будто внутри меня что-то заставило так сделать! Может, ты гипнотизер? Эй, Майки! – Дональд махнул рукой, подзывая пухлого мальчика, активно крошащего мел в рюкзак какой-то девчонки. − Сев только что меня загипнотизировал, представляешь?

− А чему удивляться, − Майки сел на парту перед Северусом и поморщился, − ну ты посмотри на него. Мама говорит, что у них вся семейка с приветом. Взять хотя бы то, что его мама вечно ходит в каких-то странных одеждах и выглядит как ведьма, а отец, как вернулся, так ни разу не общался ни с кем, только привет да пока, и родители его странным образом исчезли. Где твои бабушки и дедушки, Северус?

Северус замялся, застигнутый вопросом врасплох и потому не знающий, что ответить. Сам он никогда не задавался подобным вопросом.

− Хотя, − не унимался Майки, − ходят слухи, что его отец пьет. Мама видела, как он много раз приходил домой лишь утром, а это, сам знаешь, говорит не в его пользу.

Он сощурился и покивал головой со знанием дела, хотя сам не понимал, что могут значить поздние или столь ранние возвращения домой. Майки просто повторял слова своей мамы, которая, не найдя в Эйлин поддержки для своего любительского кружка резьбы по дереву, целый вечер очерняла семью Снейпов на все лады.

− Так значит, мать у него ведьма, а отец – алкаш? Теперь ясно, чего он сам такой задохлик, в мятой одежде! – подал голос Билл Форестер с задней парты и, потянувшись, дернул Северуса за волосы. – А еще у него волосы как у девчонки длинные!

Последнюю фразу услышала уже большая часть класса и отозвалась на нее дружным смехом, а Северус, сидящий за своей партой, весь красный от гнева и смущения, пытался сдерживать слезы и желание заклеить рот этим болванам навечно.

Остаток школьного дня, впрочем, прошел для него как обычно. Джеймс Колпи, над которым всегда смеялись больше, чем над кем бы то ни было, пытался подбодрить Северуса, чем вызывал только раздражение, а несколько высших баллов по последним контрольным еще больше настроили глупых одноклассников против него.

− Эй, Севви, − Майки преградил выход из класса, облокотившись о дверной косяк и скрестив руки на груди, − а я тут не понял, что ты вообще делаешь в этом классе? Почему мне девять, а тебе, оказывается, семь?

− Потому что мне скоро восемь, и я не оставался дважды на второй год, болван, − скривившись и пытаясь отпихнуть парня, в точности копируя интонацию матери, сказал Северус.

− Он назвал меня болваном, слыхали? Еще и дерется! – Майки недобро усмехнулся, обращаясь к стоящим за ними в классе мальчишкам и захлопывая за собой дверь. − Надо его проучить, я считаю.

С силой толкнув Северуса в угол, от чего линейка, торчащая из портфеля, поцарапала ногу, он замахнулся и просто не смог ударить. С удивлением Майк смотрел, как его рука становится прозрачной, а потом, под удивленный вскрик друзей, он полностью растаял в воздухе.

Секунду, другую все молча таращились на Северуса и то место, где только что был их одноклассник.

− Он не гипнотизер, он колдун, как мамаша его. Он нас сейчас убьет, как Майка! – сказал Дональд севшим от волнения голосом и, закричав, вылетел из класса, зачем-то прикрывая руками пятую точку. Спустя секунду за ним с криками побежали другие мальчишки, оставив Северуса в одиночестве и полной растерянности.

Он озадаченно посмотрел на свои все еще вскинутые руки, на рюкзак Майка, одиноко лежащий на парте, и подумал, что ему совсем не жаль исчезнувшего одноклассника, которому мысленно пожелал быть съеденным белыми медведями.

Подхватив упавший портфель, Северус уже почти вышел из класса, когда вдруг буквально налетел на странного тощего человека в фиолетовом костюме.

− Итак, молодой человек, − сказал мужчина, взяв Северуса за плечо, − и что же вы тут натворили?

− Ничего! – с вызовом ответил Северус, безрезультатно стараясь вывернуться из захвата. – Да пустите же!

Мужчина вздохнул и, будто бы из воздуха достав волшебную палочку, взмахнул ею перед лицом Северуса, внимательно глядя ему в глаза.

− Что вы делаете?! – крикнул Северус, которому наконец удалось вырваться, но, потеряв равновесие, он упал, ударив колено и разорвав брючину на ноге. – Вы залезли мне в голову?

Боль в коленке была пустяком по сравнению с эмоциями, бушевавшими внутри. Подумать только, кто-то бесцеремонно просмотрел его мысли, и Северус никак не смог этому противостоять. Нужные образы сами промелькнули перед его глазами.

− Меня зовут Шелдон Пагсли и я представитель отдела по устранению последствий стихийной магии и, − он замолчал, прищурившись, посмотрел на Северуса и затем рывком поставил его на землю, − не слишком стихийной. Почему-то в вашем случае, я уверен, что вы действовали более чем осознанно.

Северус испугался. Одно дело слышать о других волшебниках от мамы, да изредка смотреть на них в Косой Аллее, и совсем другое – вляпаться в неприятную историю, где волшебник явно не рад знакомству.

− Я защищался, − сказал Северус, на всякий случай стараясь не смотреть мужчине в глаза. – Они бы меня побили, а я не хотел, мама бы опять расстроилась.

− И потому лучше сослать обидчика на Северный полюс с пожеланиями, если не ошибаюсь, чтобы его медведи съели? Думаете, подобное происшествие вашу маму не огорчит?

− Огорчит, − глядя в пол, сказал Северус.

− Тогда я считаю, что мне следует проводить вас до дома и самостоятельно рассказать ей о случившемся, если сами вы так боялись ее гнева.

Северус поморщился, понимая, что мистер Пагсли вряд ли отстанет и, вздохнув, молча повернулся и вышел из класса, чувствуя себя самым большим неудачником в мире.

− Мам, я дома! – крикнул он, едва ступив за порог, и увидел, как изменилось лицо матери при виде человека за его спиной.

− Шелдон? – удивленно спросила Эйлин, оглядывая нежданного гостя, стоящего в дверном проеме. – Чем обязана?

Эйлин отложила книгу и, поднявшись с дивана, забрала портфель из рук удивленного сына.

− Я тебя слушаю? И Северус, − она повернулась к все еще стоящему в прихожей ребенку, − иди займись уроками.

− Пусть останется, – отрывисто сказал Шелдон и, переступив порог дома, молча показал Эйлин удостоверение. – Я тут по делу, а не потому, что захотел навестить бывшую однокурсницу.

Он, морщась, оглядел дом и вкратце рассказал о случившемся в школе.

− Естественно, по пути сюда я уже сообщил о происшествии, − он молча продемонстрировал небольшое зеркало, и Северус понял, что мистер Пагсли вовсе не болтал сам с собой по пути до дома. – Думаю, что ребенка уже вернули обратно в Англию, его осмотрят в Мунго, сотрут память ему и свидетелям, в общем, стандартные процедуры. Но вот твой сын, Принц, он…

− Я не принц! – встрял Северус и тут же потупился под яростным взглядом матери.

− Так вот, − продолжил Пагсли, словно его не перебивали, − он получает первое предупреждение. Информация об этом будет записана в надлежащей форме. Еще два, и он сможет стать полноценным магглом и даже в получении палочки ему будет отказано.

− Я поняла тебя, приму меры. Что-то еще? – сказала Эйлин, и Северус почувствовал, как по коже побежали мурашки. Никогда на его памяти мама ни с кем так не разговаривала.

− Да, − улыбаясь ей в лицо, ответил Пагсли, − штраф конечно же. Тем, кто стирает воспоминания магглам и достает их с Северного полюса, надо же на что-то жить, верно?

Открыв портфель, он извлек из него тонкую бумагу, черкнул на ней свою роспись красивым ярко-синим пером и передал ее Эйлин.

− Очень надеюсь, что это не заставит тебя стоять на паперти или, что еще хуже, пойти работать в супермаркет, − нежно произнеся последнее слово едва ли не по слогам, он, развернувшись на каблуках, вышел из дома и, скрывшись за ближайшем углом, аппарировал.

Закрыв дверь, Эйлин устало прислонилась к ней спиной, пытаясь подсчитать в уме, во сколько им обойдется штраф. Выходила ровно та стоимость, что была отложена на покупку Северусу собаки ко дню рождения.

− Я не буду тебя ругать и наказывать, − устало сказала она, кладя квитанцию в стопку других для оплаты, − ты сам себя наказал. Штраф стоит ровно столько, сколько стоит твоя собака. Обед в холодильнике, разогреть еду ты в состоянии, и, пожалуйста, не нужно мне сегодня ничего говорить.

Эйлин села на диван и демонстративно закрылась книгой, не желая лишний рез устраивать скандал.

Северусу казалось, что день не может быть хуже. Пообедав, он сел за уроки в той же кухне, когда в кухонное окно кто-то тихонечко постучал. К его большому удивлению, с веткой в руке под окном стоял Дональд и с улыбкой махал свободной рукой.