Текст книги "Мгновения жизни (СИ)"

Автор книги: NeumannF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц)

− Конечно, будем, − сдерживая слезы, прошептала она, отмечая, что еще немного, и сын догонит ее в росте, − все будет хорошо, учись давай и чтоб без глупостей.

− Мам, − протянул Северус и, запрыгнув в вагон едва ли не в последний момент, помахал им из окна.

− Мне кажется, в прошлый раз у меня еще не было живота в это время. Да его вообще не должно еще быть видно! − критически оглядывая себя в витрине магазина, заметила Эйлин, выходя с вокзала.

− Второй раз он может быть заметен гораздо раньше, да и потом, ты худая, как щепка, и кофта у тебя тесная, − ответил Тобиас, занятый разглядыванием видеомагнитофона. − Представляешь, с этой штукой можно будет смотреть фильмы дома, если купить кассету, насколько я понял, − с восторгом сказал он, указывая на странного вида устройство и лежащие с ним рядом черные прямоугольные коробки.

− Помнится, − заметила Эйлин с улыбкой, − в прошлую мою беременность ты купил телевизор, и потом пришлось занимать еду у миссис Хьюз. Хорошая была женщина, − с теплом в голосе сказала она, вспоминая, как старушка не раз выручала ее в трудную минуту.

− Помнится, это было до того, как я узнал, что ты беременна, − стушевался Тобиас, глядя на ценник, и, сжав губы, отошел от витрины. − Но я еще куплю его, вот увидишь.

Побродив немного по городу, они, шутливо препираясь, вернулись домой, издали заметив, как от их двери отошел почтальон. Погода стояла настолько прекрасная и все еще летняя, что Тобиас предложил жене прогуляться вдоль реки, на что та радостно согласилась, предвкушая романтичный вечер. Однако чем ближе они подходили к любимому месту прогулок, тем больше разочаровывались. Ближайшую к фабрике часть квартала уже расселили, и теперь в брошенных пустых домах жили бездомные, периодически прогоняемые полицией и оставлявшие после себя горы мусора. Грязь была повсюду, обрезки бумаги, стаканов из-под кофе и просто бытовой мусор кучами валялся вдоль берега реки, и, опасаясь повредить себе ноги, Тобиас скрепя сердце увел Эйлин подальше от фабрики в сравнительно новый район Коукворта.

− Только вопрос времени, когда нас попросят освободить дом, − сказала Эйлин, с интересом оглядывая ряд белых домов в районе, где жила подруга Северуса, Лили. – Хотел бы жить в таком?

Она указала рукой на дом, сплошь увитый жимолостью, и Тобиас, равнодушно оглядев чье-то жилище, только пожал плечами.

− Я бы хотел жить в своем доме. И, будь это возможно, остался бы в нем навсегда, − он грустно посмотрел в сторону, где, словно указующий перст, возвышалась труба уже год как закрытой ткацкой фабрики, и вздохнул, − но я прекрасно понимаю, что ничто не вечно, и если уж выбирать, я лучше уехал бы куда-то, где тепло.

Так, размышляя каждый о своем, они вернулись домой, и Эйлин, собрав с пола письма, машинально начала перебирать их в поисках квитанций и неожиданно обнаружила конверт, украшенный голубой маркой с изображением самолета и печатью с надписью «Лос-Анджелес, США».

− Это тебе, − она не глядя протянула Тобиасу конверт, и тот, взглянув на имя отправителя, нахмурился, вскрыл и, прочитав официального вида письмо, молча осел на диван, растерянно глядя перед собой.

Заметив реакцию мужа, не спрашивая причину, Эйлин выхватила бумагу из его рук и, пробежав глазами, только сильно обняла Тобиаса, шепча тому слова соболезнования.

− Да мы и не общались последнее время, после Перу, − выдавил он, силясь понять, что отца, пусть и такого противного, но все равно любимого, больше нет, − там дата похорон была, − он сглотнул, − в прошлый вторник. Я даже не знаю, что теперь делать и знает ли мама? Хотя, − Тобиас запнулся, думая, что не общался с ней еще больше, чем с отцом, − ей, наверное, все равно.

− Они пишут про клинику, − дочитывая письмо, сказала Эйлин, − просят тебя приехать для вступления в наследство.

Тобиас только поморщился и, мотнув головой, молча ушел на кухню, где, вынув из полки коньяк, что Эйлин использовала для выпечки, сделал большой глоток прямо из бутылки. Спустя секунду коньяк и заодно все содержимое желудка оказались в кухонной раковине, и, глядя на погром, что устроил, случайно задев сушилку для посуды, Тобиас позволил себе расплакаться впервые за очень долгое время. Потом, разозлившись на себя, отца и жизнь в целом, он с силой пнул дверцу шкафчика и, глядя, как она сломалась, немного пришел в себя и, как мог ликвидировав беспорядок, вернулся к жене.

− Это тяжело, − произнес он, ложась на диван и устраиваясь головой на ее коленях, − правда тяжело.

Тобиас легким касанием поцеловал Эйлин в живот, думая о том, что Северус хоть раз, но видел деда, снова расплакался.

− Конечно, тяжело, − тихо говорила Эйлин, гладя мужа по голове, всеми силами желая помочь и понимая, что вряд ли способна уменьшить его боль, которую можно только прожить, − но я рядом, и твой папа, я уверена, знает, как сильно ты его любишь.

Тобиас только всхлипывал в ответ, вопреки всему не чувствуя себя одиноким.

На следующий день, который вдобавок выпал на дежурство, Снейп чувствовал себя так, будто кто-то пробил дыру в сердце и случайно забыл заделать обратно. Он даже уступил все назначенные операции своему вечному конкуренту – Уилсону, предпочтя обычный день в «травме», где, по его мнению, вряд ли бы смог кого-то случайно убить.

− И что, не поедешь никуда? − спросил Грегори Макномара, открывая дверь кабинета и заходя удивительно легкой для его комплекции походкой. − Извини уж, но Эйлин мне все рассказала. Обычно в таких случаях мы даем неделю на то, чтобы прожить… − он замялся, жалея Тобиаса всей душой и с теплом вспоминая его отца. – Мортимер был замечательным человеком, врачом, специалистом своего дела, и я уверен, что второго такого патологоанатома просто не существует.

Знаешь, скольким эта больница обязана его исследованиям и заключениям? Скольких врачей он спас от суда…

Макномара остановился, заметив, как заблестели глаза Тобиаса, и, отведя взгляд, сделал вид, что осматривает кабинет.

− Так вот, езжай-ка ты в Лос-Анджелес, − сказал он твердо, − посмотри там, что и как, может, тоже всей семьей уедете из старушки Англии бока греть? – спросил Макномара, весело подмигивая, а Тобиас, в ответ только хмуро кивнув, поблагодарил наставника за добрые слова об отце и внеочередной отпуск.

− Да не за что, − ответил Макномара, тепло улыбаясь, − моя больница – кого хочу, того лечу и в отпуск отправляю. И давай, иди уже. Нельзя в таком состоянии работать, и да, кстати, поздравляю с ожидаемым пополнением. Жизнь, вот что главное.

Последние слова наставника немного привели Тобиаса в чувство, и, вставая с кресла, он словно воспрянул духом, решив, что нужно жить здесь и сейчас, несмотря ни на что. Ради памяти отца, ради жены и, конечно, детей. Он обязан и будет.

Комментарий к Глава 6. Разные новости

https://img-fotki.yandex.ru/get/4608/123177916.2da/0_119a19_4ab1cbd7_orig.jpg -первый домашний видеомагнитофон Philips VCR1500 1974 год

========== Глава 7. Мозги в баночке ==========

Переговоры с адвокатом и служащими отдела магических перемещений хорошо отвлекли Тобиаса от горестных мыслей и спустя два дня он с грустью активировал порт-ключ до магического отделения Лос-Анджелеса. Эйлин к его досаде была вынуждена остаться дома – использование порталов было небезопасно для беременных, о чем министерские служащие предупредили Тобиаса в день выдачи артефакта.

Едва ощутив под ногами землю, Снейп поспешил оглядеться и заметил, как к нему со всех ног бежит полный молодой парень, смешно поддерживая норовившие упасть брюки.

− Сойдите с площадки, эй! – кричал он размахивая руками и Тобиас инстинктивно сделал несколько шагов в сторону. Через секунду на его месте очутилась средних лет женщина, и, окинув Тобиаса презрительным взглядом, молча поспешила уйти по своим делам.

− Мейджор, − протянул руку парень, наконец добежавший до Тобиаса и согнулся опираясь на колени, в попытке восстановить дыхание, − покажите разрешение на портал пожалуйста, мне надо расписаться в табеле о вашем прибытии.

Он шумно выдохнул и под насмешливый взгляд Тобиаса поставил подпись на пергаменте.

− Да, я толстый! – сказал он, чувствуя себя неловко рядом с этим ехидным и явно высокомерным англичанином, − и да, мне надо похудеть и обзавестись ремнем!

− Разве я что-то сказал? – улыбаясь спросил Тобиас и от его выражения лица Мейджор твердо решил никогда не ездить в Англию.

– Если решите задержаться более, чем указано в путевом листе, вас ждет большой штраф с нашей стороны, а о проблемах в вашей стране и говорить нечего, − сказал парень угрюмо и махнув рукой в неопределённом направлении добавил: − выход в конце коридора.

Кратко поблагодарив незадачливого служащего, Тобиас прошел по обозначенному маршруту и толкнув дверь зажмурился от резкого солнечного света и жара, идущего с улицы. С твердым намерением купить очки, он огляделся по сторонам, ища хоть какой-либо указатель и искренне радуясь, что додумался взять с собой рубашки, купленные в Перу.

− Вы Тобиас Снейп?

Тобиас вздрогнул услышав за спиной женский голос и обернувшись, с удивлением спросил откуда эта милая с виду молодая женщина может его знать. Договариваясь по телефону , он представлял, что на встречу у магического посольства приедет мужчина.

− Вы говорили с моим помощником, а я – Фиона Хайд, адвокат вашего отца. Но можно просто Фиона, − ослепительно улыбаясь ответила она и Тобиас против воли поморщился, оглядывая её фигуру. Высокая подтянутая блондинка пришлась бы по вкусу большинству мужчин, хотя-бы из-за размера груди, но не Тобиасу. Отчего-то он был уверен, что эта барышня была с его отцом в отношениях, во много превышающих служебную надобность и уже заранее была ему противна.

Слушая дальнейшую трескотню Фионы про то, каким замечательным человеком и джентльменом был Мортимер Снейп, он только уверился в своих подозрениях.

− А можно ближе к сути? – грубо перебив поток лести спросил Тобиас, отчего девушка потрясенно замолчала, округлив свои синие глаза, − я проделал большой путь и у меня есть менее недели, чтобы разобраться со всем этим.

− Ну, раз так, − она замялась, − тогда, наверное, я довезу нас до его, или, теперь твоего дома?

Тобиас только кивнул, отчаянно стараясь скрыть раздражение от всего происходящего. Ему не нравилась эта женщина, её прокуренная машина и глупая музыка, звучащая из радио, но стоило им выехать на автостраду, и поехать вдоль океана, эмоции немного стихли.

Ахнув Тобиас с восторгом смотрел на пляжи, отдыхающих и открывшийся вид водной глади, ассоциировавшиеся у него с беззаботностью и, кажется, только теперь понял, отчего отец переехал сюда жить.

− Вы уже были на пляже? − спросила Фиона, делая музыку тише, − хотите прогуляться? Некоторые туристы даже купаются, если закалённые.

− Я же только… − саркастично начал Тобиас, но осекся, понимая, что она не знает о магии и о том, как он добрался до места, − нет, пока еще не успел.

Он демонстративно отвернулся к окну, всем видом показывая, что совершенно не желает общаться, а Фиона, напротив, усмехнулась, искоса наблюдая за сыном своего покойного любовника.

Тобиас, по её мнению, был не слишком уж красив, но сила и даже некая властность, коей от него веяло, очень возбуждала. Правда, кольцо на левой руке сперва несколько смутило девушку, но, немного подумав, она решила, что сын наверняка должен был перенять хоть толику папиного характера и значит, совершенно не откажется от легкого приключения.

Дом, у которого она остановила машину менее всего ассоциировался у Тобиаса с его отцом и соответствовал ожиданиям. Белый, с большой террасой и даже бассейном на территории, он выглядел не жилищем обычного патологоанатома, а, скорее, в таких домах, по мнению Тобиаса, могли жить второстепенные знаменитости.

− Нравится? – довольно окидывая взглядом строение спросила Фиона, и, соблазнительно изогнувшись, заплела волосы в высокий пучок.

− Не знаю, − пробормотал Тобиас, но тут же взяв себя в руки, надел на лицо маску безразличия, − дом как дом, надо посмотреть, что внутри, − сказал он и отворив тяжелую кованную калитку, легко ступил на теплую от солнца плиточную дорожку. – Благодарю за заботу.

Но Фиона не думала уходить, и, проворно проскочив следом, по-свойски взяла Тобиаса за протянутую для прощания руку.

− Ну тебе же еще и осмотреться надо, − промурлыкала она, сексуально облизнув его средний палец и пошло глядя в глаза, − могу показать где спальня.

− Я тоже много чего могу показать, − мягко произнес Тобиас, борясь с внезапным приступом тошноты и вытирая руку о карман брюк, − к примеру, могу показать яд, действие которого большинство врачей спишет на досадный случай гастроэнтерита. Есть желание? – мило улыбаясь он с удовлетворением смотрел, как бледнеет лицо женщины и как она, видимо неосознанно, слегка пятится обратно к калитке.

Конечно Тобиас блефовал и будь Фиона более дерзкой и согласись посмотреть, ему бы ничего не оставалось как сорвать растущий у их ног сорняк и объяснить процесс извлечения яда.

Занятый мыслями он не заметил, как она сходила в машину за зеленой папкой и с силой ткнув её в свободную от дорожной сумки руку, удалилась , злобно оскалившись и под конец обозвав козлом.

− Было приятно пообщаться, − все также мило улыбаясь ответил на выпад Тобиас и позволил себе расслабиться только тогда, когда машина мисс Хайд скрылась за поворотом.

Еще раз оглядевшись, со вздохом, он толкнул массивную дверь и вошел внутрь. Дом встретил его смесью запахов алкоголя, табака и, как позже понял Тобиас – формалина. Первые два аромата вопросов не вызывали и были скорее привычными, а зная причину смерти – даже понятными, а вот формалин, напротив вызывал слишком много вопросов. Зная привычки своего отца, Тобиас очень хорошо помнил, как тот оттирал руки едва ли не до царапин, если работал с этим веществом, ненавидя приставучий запах.

Первоначальным планом было осмотреть дом и после, чувствуя себя в большей безопасности и зная, что и как, разобраться с документами, но запах заставил Тобиаса изменить решение. Подчиняясь обонянию, он шел по этой тонкой, изредка пропадающей, но будто река все нарастающей нитке запаха, пока с удивлением не пришел к совершенно обычной двери. Оглядев её и на всякий случай вынув палочку, Тобиас заметил выключатель и щёлкнув по нему пальцами, открыл дверь и едва ли не закашлялся от запаха, ударившего в нос.

Думая о том, что происходящее все больше напоминает дурной сон-триллер, он спрятал лицо в ворот рубашки и вошел в помещение, где от увиденного не смог даже вскрикнуть, а просто пораженно таращился на банки препаратов, аккуратно стоящие вдоль трех стен. От пола до потолка, блестя в электрическом свете лампы, в банках плавали разного размера мозги.

Выругавшись как никогда до этого, Тобиас осматривал коллекцию с чувством отвращения к такому странному хобби и восхищения от качества проделанной отцом работы. Каждый препарат был подписан, а раствор был настолько прозрачен, что Тобиас даже проникся уважением, зная, какой это кропотливый труд.

− Эдвард Тоун /14 мая 1967/рак, Майкл Лилливайт/28 ноября 1972/ асфиксия, − читал едва шевеля губами Тобиас, поражаясь размаху в датах. Судя по всему, Мортимер Снейп собирал свою коллекцию минимум десять лет и экспонаты отбирал руководствуясь каким-то своими непонятными Тобиасу принципами.

Потратив еще несколько минут на осмотр и при помощи магии заставив исчезнуть несколько заготовок, чей запах формалина и выдал всю коллекцию, Тобиас покинул комнату и растерянно огляделся, ища телефон. Аппарат нашелся в кухне и набрав домашний номер, он с облегчением услышал голос Эйлин.

− Тут дурдом какой-то! – вскрикнул он со смехом понимая, что ни одного часа не прошло без какого-то приключения, − мой отец собирал мозги!

− Куда? – спросила Эйлин зевая, не особо понимая смысл фразы и получив подробное описание увиденного в ответ удивленно присвистнула, − Ты шутишь?

− Нет! Тут экземпляров, любая кунсткамера позавидует! – сказал Тобиас присаживаясь за барную стойку недалеко от телефона, − надеюсь, что в холодильнике я не найду чью-то голову или рагу из печени.

− Мерзость какая, − поежилась Эйлин, некстати вспомнив о еде и думая, что рагу, но только из курицы – это очень хороший и быстрый вариант для ужина, − и зачем он это делал?

− Понятия не имею, но во мне борются врачебный цинизм, исследовательский интерес и человек, больше всего на свете желающий бежать отсюда без оглядки, − ответил Тобиас, вертя в руках папку, полученную от Фионы и раскладывая на столе листки бумаги.

− Тут написано, что дом и клиника переходят в мою собственность, как и, − Тобиас расхохотался, вчитываясь в описание наследства, − «забота об экспонатах научно-исследовательской лаборатории в Лос-Анджелесе», − процитировал он, чувствуя, как на сердце становится легче, − а я уж решил, что мой отец маньяк…

− А он оказывается благородный хранитель научных ценностей, − также со смехом ответила Эйлин, − ты уже был в клинике?

− Нет, − весело ответил Тобиас, читая остальные бумаги, − я пока только бегло осмотрел дом и, кхм, научные экспонаты. Теперь надо думать, как вернуть парочку обратно. Я их случайно-нарочно заставил исчезнуть.

− Попробуй «Фините», − сказала Эйлин и зевая, отчаянно борясь со сном, − ты в курсе что у меня тут уже первый час ночи? – спросила она, больше всего желая пойти спать, и услышав в ответ ожидаемое «нет», усмехнувшись, попрощалась с мужем, пожелав ему прекрасного дня.

Повесив трубку Тобиас вернулся к бумагам, и, обнаружив в папке небольшую кассету, вставил её в отыскавшийся в просторной белой гостиной, современный магнитофон. Голос отца, донесшийся из динамика сперва напугал Тобиаса и заставил пропустить начало записи так, что даже пришлось отмотать немного назад.

− Привет, Снейп-младший, − снова раздался из динамика смех Мортимера Снейпа, хриплый и какой-то неестественный, − глупо так начинать, но, пожалуй, начну в духе книг. Как там говорится – если ты это слышишь, значит меня уже нет. Так что я советую вытереть сопли, слюни и приготовиться, говорить я буду долго. Наверное, – он снова рассмеялся и на заднем плане раздались какие-то щелкающие звуки и чей-то шепот.

− Тебе, вероятно, уже сказали от чего я умер, так что сейчас я не буду вдаваться в подробности и рассказывать, как дошел до жизни такой. Просто так вот получилось. Молодец, что не пьешь, хотя и много теряешь. Я вот не жалею, хотя за последние пару месяцев и превратился в развалину с отказывающими органами.

− Знаешь, Тоби, − вздохнул он, − я тут понял, что конец близок и, наверное, стоит озаботиться завещанием, − Мортимер закашлялся и запись щелкнула, словно кто-то нажал на паузу, но затем голос зазвучал снова, но гораздо слабее, чем пару секунд назад.

− Я не был хорошим отцом, вероятно… И знаешь, мне и сказать то нечего. Просто надо же что-то сказать тебе, − Мортимер снова закашлялся, но запись продолжалась, − позаботься о мозгах, − вспомнив про экспонаты он явно оживился и голос стал звучать более живо и ласково, − они в комнатке за кухней, это очень ценные образцы для научного института. Дело моей жизни. Будет интересно − можешь почитать, журналы по каждому препарату находятся в шкафу, в той же комнате. Не знаю, когда у этих ученых кончится ремонт, но пока мозги живут у меня. И кстати, присмотри за клиникой.

Мортимер замолчал и Тобиас было решил, что запись кончилась, но занеся руку над кнопкой «стоп» снова услышал голос отца и вернулся в кресло.

− Вообще, мне плевать на клинику. На все, если честно, плевать – дело твое, как со всем поступить. Меня скоро не будет, и мне плевать, что дальше. Так что, с твоего позволения, я закончу записывать этот бред, передам кассету Фионе, которая очень кстати оказалась адвокатом и, пока могу, съем мидий, заливая их виски. Не вешай нос, мне конечно плевать, но я не тот человек, по которому стоит так убиваться.

На этот раз кнопка щелкнула сама, и Тобиас, хмыкнув, достал кассету из приемника.

− Как скажешь, отец, − с грустью сказал он, разочарованно опуская кассету обратно в коробочку.

Он искренне ждал что может быть, хоть на смертном одре, Мортимер скажет что-то хорошее, доброе или вспомнит какую-то историю и теперь, не получив ничего кроме разочарования и наставления ухаживать за мозгами, он больше не чувствовал боли утраты, обиды или вообще чего-то связанного с отцом. Дом сразу стал чужим и поводив босыми ногами по пушистому ковру, буквально кричащему о том, как хотел его предыдущий хозяин казаться богатым, он зашвырнул кассету в кучу других, лежащих у магнитофона.

Исследовав, как и собирался дом, Тобиас, не смотря на то, что день в Лос-Анджелесе был в самом разгаре, нашел судя по виду гостевую комнату и наспех постелив белье и раскрыв окна, лег спать.

========== Глава 8. Сомнения и планы ==========

Найти клинику, даже имея на руках подробную карту и адрес, Тобиасу не удавалось очень долго. Он несколько часов ходил по улицам, читая одни и те же надписи на указателях и в какой-то момент ощутив себя пленником лабиринта, наконец, с радостью, заметил нужную вывеску на небольшом кирпичного цвета одноэтажном здании, мимо которого проходил уже третий раз.

Привыкнув к больнице в Англии, Тобиас и здесь ожидал подобного размаха и с удивлением думал о том, где –же в этом небольшом домике можно размещать больных и силился представить хотя бы приблизительный штат сотрудников. В полном замешательстве он вошел внутрь и очень удивился, не увидев привычной суеты. Тобиас даже вышел и еще раз перечитал название на двери, сверяясь, на всякий случай, с листком в руке, но все было верно.

− Прошу прощения, − он кашлянул, привлекая к себе внимание девушки за стойкой регистрации, увлеченно читающую книгу в яркой обложке, − вы не подскажете, это же частная клиника, верно?

− Да, − не поднимая головы ответила девушка.

− И её владелец – Мортимер Снейп?

− Он умер, − сказала она, со вздохом поднимая взгляд на Тобиаса и на секунду задумавшись, вдруг, улыбнулась, − а ты, наверное, Тобиас? Мне говорили, что его сын придет, одно лицо просто! Добро пожаловать, − она радостно перегнулась через стойку и повисла у Тобиаса на шее, чем ввела его в еще большее замешательство и заставила думать, не попал ли он в клинику для душевнобольных.

− Да, я – Тобиас, а вы – Стейси, − сказал он читая надпись на бейдже, и стараясь не обращать внимания на раздражающую местную привычку общаться на «ты», − покажете, что тут и как? Я приехал только вчера и спешу скорее со всем разобраться…

− Так ты не останешься? – удивилась Стейси, забавно наморщив лоб, − да, конечно я все покажу, пойдем.

Обзорная экскурсия заняла, по подсчетам Тобиаса, часа два. Из них полтора Стейси рассказывала какой замечательный человек был Мортимер, как удачно, что именно он стал владельцем клиники и в какой-то момент Тобиас даже перестал слушать эту восторженную речь, пропустив самое главное.

− Простите, − сказал он, снова оказавшись в вестибюле, − но как-то странно, что большинство кабинетов, что мы видели, подходят для многопрофильных врачей, и я заметил только одну операционную… – Тобиас стушевался, от удивленного взгляда Стейси, − я, наверное, не совсем понимаю, но, в чем смысл этого заведения?

− Ну я же говорила, − девушка надула губки, и возвела глаза к потолку, всем видом показывая, что решительно не понимает, как у такого замечательного человека как Мортимер Снейп, появился такой сын-раздолбай, − это просто семейная клиника. Тут если и есть операции, то, это максимум роды или кесарево по договору. Под начальством вашего отца работают семейные специалисты, − она пожала плечами, не понимая, что ему не нравится, − работали.

− И чем он тут занимался? Тут есть морг? – потрясенно спросил Тобиас, принимая из рук Стейси чашку кофе.

− Морг есть, конечно-же, но в нем никого нет, − ответила Стейси с подозрением глядя на Тобиаса, − кому у нас умирать? За все существование клиники, он так и остался нетронутым, кроме, разве что случаев, когда Мортимер использовал его для нужд Университета. Вы знаете о его вкладе в науку?

Стейси уже приготовилась произнести речь о современном исследовании мозга и участии Мортимера в этом деле, но Тобиас не дал ей и рта раскрыть, пояснив что уже успел ознакомиться с данной темой более чем достаточно.

− Он даже в последние дни, говорят, дома делал препараты! Золото, а не человек! − не смогла сдержаться девушка, неуверенно улыбнувшись, − а ты чем занимаешься? В Англии? − она неопределенно кивнула головой, словно под Англией имела ввиду соседнюю кафешку.

− Я хирург, − Тобиас передразнил её кивок, − в Англии. Спасаю людям жизни после аварий, вырезаю опухоли, аппендициты и роды тоже принимаю, изредка.

− Тогда и руководить сможешь, − уверенно улыбнулась Стейси породив в Тобиасе чувство раздражения. На его взгляд эта девчонка была на редкость глупой.

− Благодарю за экскурсию, я подумаю, что могу сделать для этого места, − произнес он не в силах больше выносить компанию и заведение в целом, − вы же, пока что, справляетесь?

− Да, Мортимер назначил временного заместителя, Робби Смита, − сообщила Стейси, − он справляется, конечно.

− Вот пусть и позвонит мне, или напишет, и мы обсудим с ним все дела, − поспешно сказал Тобиас и уже собрался было уходить, но развернувшись, нос к носу столкнулся с мужчиной, выглядящим на несколько лет младше него самого.

− Роберт Смит, − протянул он руку улыбаясь настолько широко, что Тобиас заметил кариес на зубе мудрости, − очень рад знакомству. Приехал, как только узнал, что вы здесь.

«Хоть этот нормально разговаривает, не считая улыбки», − подумал Тобиас и со вздохом поплелся следом за Смитом в уже знакомый кабинет руководителя.

Беседа выдалась напряженной, ведь Тобиас даже не представлял, сколько всего оказывается нужно учитывать владельцу клиники. Работая в больнице он привык к утренним собраниям и размеренному течению жизни, где не нужно думать о закупках нового оборудования или заниматься поиском клиентов. В больницу, как правило пациенты либо шли сами, либо их привозили, и задача Тобиаса, как всех других врачей была предельно ясна – обеспечить помощь и сохранить жизнь.

− Скажите, а вы можете пока что оставаться на этой должности? – спросил Тобиас, понимая, что никак не сможет сейчас разобраться со всем в одиночку.

− Конечно, − улыбнулся Роберт, − и я даже считаю, что так будет правильно, − он потер переносицу, окидывая растерянного Тобиаса взглядом и понимая, что толку от сына бывшего руководителя, совершенно никакого. Хотя, с другой стороны, неопытность начальника была очень кстати. Улыбнувшись, Роберт добавил: − однако, хотелось бы за это получить вознаграждение. Я же не могу вести своих клиентов и теряю в заработке.

− Разумно, − кивнул Тобиас, соглашаясь. В глубине души он прекрасно понимал, что такого не может быть, и знал, что Смит блефует, но в данной ситуации предпочел согласиться, дабы самому не заниматься всем, что делал Роберт.

Делам клиники Тобиас посвятил оставшиеся два с половиной дня, приходя к открытию и уходя многим позже остальных, к видимому недовольству Стейси, которой приходилось ждать не торопящегося домой руководителя. Он искренне пытался разобраться, читал все материалы, папки и журналы, что смог найти в кабинете отца и некоторые из них даже забрал с собой, расширив дома дорожную сумку. При помощи Роберта, Тобиас участвовал в ежедневных делах клиники, так хорошо знакомых, и так сильно отличающихся утренних собраниях, но все равно не смог понять и половины системы, в которой существовало заведение.

«Темный лес», − думал он в один из вечеров ходя меж сувенирных лавок, тянущихся вдоль пляжа, в поисках подарка для Эйлин и Северуса. Размышления о том, что он, оказывается, не знает слишком многого о сфере где работает, выбили его из колеи и заставляли чувствовать себя слабым. А быть слабым Тобиас любил меньше всего на свете. Он привык быть умным, сведущим и разбирающимся и теперь, уязвленно наблюдая за слаженной работой этого нового места, чувствовал себя ребенком, попавшим в операционную. Все мечты о том, как они всей семьей живут в замечательном доме, а он – видный владелец клиники, разбивались словно волны океана, на которые он долго смотрел в последний вечер.

Прибыв в посольство раньше времени активации портала Тобиас разговорился с тем самым пухлым парнем − Мейджером, так позабавившим его в начале. Вот с ним, отчего-то Тобиас вновь почувствовал себя в своей тарелке и даже повеселел, с увлечением слушая как устроен быт и политика в Америке. Оказалось, что Мейджер хорошо знал историю своей страны и был явным патриотом.

Поблагодарив парня за увлекательную беседу, Тобиас активировал портал и через мгновение наслаждением вдохнул воздух родного дома.

− Я соскучилась, жуть как! – воскликнула Эйлин, появившись откуда-то из-за спины и едва не сшибив его с ног, зацеловывая, даже не дав раздеться, утащила наверх, в спальню, решительно оставив разговоры на утро.

***

− Я скучал по овсянке, − с заметным сарказмом в голосе протянул Тобиас и вздохнув, отправил в рот ложку с кашей, вспоминая как еще день назад с наслаждением ел пиццу в Лос-Анджелесе.

− Мне кажется, тебя там подменили, − раздражённо ответила Эйлин, принимаясь за свою порцию, − извини уж, что не могу обеспечить тебя ресторанной едой, но если я не учусь, то я на работе. Прибавь к этому токсикоз, ноющую грудь, вечное желание сходить в туалет и подумай, есть ли мне дело до готовки!?

− Спокойно! Извини, – Тобиас поспешно взял жену за руку, видя, что еще чуть-чуть и разразится буря, − я просто никак не могу решить, что со всем этим делать. С домом, клиникой и всей этой Америкой с её законами.

Ночью, обнимая Эйлин, так уютно сопящую на его плече, Тобиас никак не мог уснуть вновь и вновь прокручивая в голове разговор с Мейджером и думая о том, что быть волшебником в Америке довольно таки сложно.

Заглянув Эйлин в глаза и с радостью заметил, как гнев постепенно уходит и губы, сжатые в нитку, расправляются в сочувственной улыбке.

− Ладно, − ответила она, решив простить Тобиасу утреннее недовольство, − а что там с законами? Я из истории магии помню, что там, вроде строже чем у нас соблюдается Статут и Министерство Магии именуется «МАКУСА». Ну, и что их школа самая лучшая в мире, к общему недовольству всей Британии, − Эйлин пожала плечами, подумав о том, что ничего страшного в законах Северной Америки на её взгляд нет.

− Сейчас они меняют законы, − пояснил Тобиас, − все, что было после «Салемских ведьм» и охотников за головами устарело, и новый президент решительно вводит какие-то реформы в закон. Тот, что строгий, отменили почти десять лет назад, но ситуация все равно лучше не стала. Контактов с не-магами рекомендуется избегать и сколько так будет неизвестно. Понимаешь, − Тобиас отодвинул от себя тарелку, не съев и половины порции, − я здесь-то в волшебном мире не освоился, а там я просто боюсь… Боюсь, что придется вписываться туда. Я не смогу лечить как здесь. Даже если как сейчас, без палочки, магией сращивать сосуды, облегчать боль – все это там жестко карается. Каралось, во всяком случае, − сказал он, чувствуя, как снова начинает болеть голова.