Текст книги "Мгновения жизни (СИ)"

Автор книги: NeumannF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

– Их ценность не в деньгах, ― ответил он, скользя по ее шее кончиками пальцев, ― они – свидетели стольких событий! Даже время рождения Шарлотты я смотрел именно по ним. Нет. Они бесценны, ― произнес Тобиас, целуя жену в губы и прижимая ее к себе как можно ближе.

На лестнице послышались шаги Шарлотты, которая будто услышала, что говорят о ней. Заставив себя прервать поцелуй и нехотя отстраниться друг от друга, Тобиас и Эйлин посмотрели на вошедшую в лабораторию дочь.

– Они умерли?! ― горько воскликнула Шарлотта, бросив взгляд на котят и обнаружив, что те лежат без движения. ― Но как же…― шмыгнув носом, едва не плача пробормотала она, растерянно глядя на родителей.

Подойдя к ней, Тобиас как можно быстрее объяснил, что сейчас происходит с ее подопечными.

– Так у них больше шансов выжить, ― вытирая ей слезы, ласково говорил он. ― Ну подумай, их нужно кормить каждые три часа и массировать. Каждого. Кто будет этим заниматься, пока нас нет дома?

– Я могу взять их в школу, ― растерянно пробормотала Шарлотта, представляя, какой фурор она произведет среди одноклассников.

– А вот этого точно не будет, ― возразила Эйлин, ― в школе надо учиться. Я, кстати, проверила, что ты понаписала Северусу в эссе по зельям, ― усмехнулась она. Он бы с ума сошел, узнав, что камень, добываемый из желудка козы, именуют писсуаром.

– Почти угадала, ― захохотал Тобиас.

– Это же просто слово! ― возмутилась Шарлотта, разом забыв про все свои переживания о котятах. ― Найти-то я этот камень смогу и использовать тоже. А то, что он называется… ― она запнулась, наморщила лоб и попыталась вспомнить вертевшееся на кончике языка слово.

– Безоар, ― шепнул ей на ухо Тобиас, радуясь, что в свое время выучил основы зельеварения.

– Найдет она, ― шутя фыркнула Эйлин, поднимая с пола коробку с котятами и ставя ее подальше от сквозняка. ― Спать иди, первый час ночи уже.

Тобиас охнул, поняв, как быстро пролетел вечер. Он быстро поцеловал дочь и, пожелав добрых снов, лишний раз убедил ее, что с котятами все будет в порядке.

Глядя на фото сына, стоящее на столике, Тобиас понял, что впервые с отъезда Северуса в школу больше не испытывает разочарования при мысли о его поступке.

«Ну и заварил ты кашу, ― мысленно обратился он к сыну, все еще глядя на фото, где Северус саркастично приподнимал бровь. ― Наверное, каждый имеет право на глупость, и я надеюсь, что ты действительно вынес из этой истории все уроки и расставил нужные приоритеты. Хочется верить, что домыслы директора домыслами и останутся, и этот гребаный Лорд никогда не вернется».

– Тоже скучаешь по нему? ― спросила Эйлин, заметив его взгляд, обращенный на фото. Она легонько коснулась руки Тобиаса и тоже посмотрела на изображение сына на снимке. ― А ведь только вчера он был такой же маленький, как и Шарлотта.

– Именно это я и думал, ― прижимая ее к себе одной рукой, вздохнул Тобиас. ― И тем не менее, в его жизни есть определенная стабильность, ― усмехнулся он, ― Северус снова в школе и приедет домой лишь через пару месяцев.

– Безобразие, да? ― покачала головой Эйлин и потушила свет в лаборатории. ― Пойдем-ка и мы в постель?

– Как думаешь, ― спросил Тобиас, небрежно повесив брюки на спинку стула, ― мне стоит уподобиться твоему примеру и начать заниматься спортом?

Подойдя к зеркалу, он критически посмотрел на свое отражение и в целом остался доволен увиденным. Живот все еще был плоским, без намека на так называемое «пивное брюшко». Ноги тоже выглядели крепкими, по видимости, от частого стояния за операционным столом и лекций, которые, по совету Макномары, Тобиас начал проводить для студентов.

– А тебя что-то смущает? ― ответила Эйлин, уже лежа в постели. Наблюдая за действиями Тобиаса, она нащупала на тумбочке очки и, устроившись поудобнее, взяла в руки книгу. Вместо привычного учебника сегодня она решила расслабиться и почитать обычный бульварный роман, купленный в киоске у пляжа.

– Не знаю, ― задумчиво произнес Тобиас. Он все так же продолжал разглядывать себя в зеркале, не понимая, что же конкретно ему в себе не нравится. ― Вроде все в порядке. Судя по нашим фото, мы даже и не стареем особо, ― рассуждал он, ― но мне что-то не нравится. Мужественности не хватает! ― воскликнул он, поняв наконец, чего он хочет.

Услышав его, Эйлин только засмеялась в ответ на его догадку.

– Для меня ты всегда мужественный, ― смеясь ответила она, наблюдая, как Тобиас пытается напрячь мускулы, подражая тяжелоатлетам. ― Но я думаю, что рельефные руки и кубики на животе действительно лишними не будут.

– Кубики на животе, ― вздохнул он и снова посмотрел на живот, ― и когда у меня столько волос на животе выросло? ― удивился Тобиас и, приподняв бровь, посмотрел на жену так, будто это была целиком и полностью ее вина.

– То, что волшебники медленно стареют, не означает, что они не меняются, ― засмеявшись от его забавного выражения лица, ответила Эйлин. ― Но лично мне твои волосы очень даже нравятся, ― промурлыкала она. Отложив чтение на потом, она сняла очки, подползла к краю кровати и поманила мужа к себе. ― Да и живот твой, хоть и без кубиков, но очень даже неплох, ― нежно произнесла она, целуя его живот и дразня, постепенно спускалась ниже.

– Ну, так, может, мне и не стоит ничего менять? ― пробормотал он и, возбужденно вздохнув, положил руку ей на голову, надеясь на более откровенную ласку. ― А то я уже решил с завтрашнего утра начать ходить с тобой на пробежки.

– Еще чего! ― фыркнула Эйлин и игриво прикусила кожу на его животе. ― Я о совместных пробежках с самого переезда мечтаю, ― сказала она, увлекая его на кровать и попутно стягивая с себя пижамную майку, ― теперь не отвертишься.

– Как скажешь, принцесса, ― усмехнулся Тобиас.

Он с восхищением посмотрел на ее фигуру и твердо решил, что ради такой красивой женщины определенно стоит привести себя в порядок.

========== Глава 7. Первый раз и семейные отношения ==========

Пасхальных каникул уставший за несколько месяцев Северус ждал больше, чем любой ученик школы. Радуясь скорому уходу на пенсию, Слизнорт не стеснялся заваливать будущего профессора работой. Его стараниями Северус теперь не только приводил классы в надлежащий вид перед уроками, но и проверял бесчисленные домашние работы. За неделю перед Пасхальными каникулами Слизнорт, притворяясь простуженным, и вовсе свалил на Северуса проведение занятий для студентов всех курсов.

– Не хочу заразить детишек перед каникулами, ― говорил он, скрывая лукавую ухмылку за клетчатым носовым платком, ― да и пора вам, Северус, попробовать себя в роли учителя.

– Уже? ― опешил Снейп и растерянно оглядел класс. ― Но я… Сейчас шестой курс придет. Профессор Слизнорт, у меня ведь даже плана урока пока еще нет.

– Ну так возьмите мой, ― пожал плечами Слизнорт, ― я его тоже, знаете ли, не сам придумал. Побольше уверенности, и все пройдет хорошо!

Потрепав растерянного Снейпа по плечу, Слизнорт покинул кабинет и в самом прекрасном расположении духа отправился к себе. Ощущая себя самым счастливым человеком в мире, он собирался насладиться прослушиванием пластинки с очередной дивной оперой Понкьелли.

Едва за ним закрылась дверь, как в кабинет зашел первый ученик, а спустя пару минут уже весь класс сидел перед Северусом. Вынимая тетради, студенты с недоумением оглядывались, ища взглядом профессора Слизнорта.

– Слиззи, чо, проспал? ― обратился к Снейпу рослый пуффендуец Уилкинс.

– Нет, ― отозвался он, игнорируя неуважительный тон студента. Северус будто со стороны услышал свой голос, поморщился и постарался придать интонациям больше уверенности. ― Сегодня занятия буду вести я, ― сказал он, облизнув сухие от волнения губы.

В кабинете повисла немая пауза, а затем, словно по команде, грянул дружный смех.

– Могу я поинтересоваться, ― прочистив горло, рявкнул Северус, ― что вас всех так насмешило?

Его рубашка предательски намокла от выступившего липкого пота. А лицо, насколько он ощущал, предательски краснело, выдавая его смущение.

Вопрос Северуса, обращенный к ученикам, так и остался без ответа. Услышав, что Слизнорт не придет, студенты принялись шуметь и через минуту едва ли не носились по классу, ведя себя как первокурсники.

Северус с ужасом смотрел на окружающий его хаос, пытаясь перекричать двадцать человек и хоть как-то призвать их к порядку. Очередная неудача ввела его едва ли не в бешенство, и, ощущая, что больше не может находиться в одном помещении с этими бесконтрольными тупицами, Северус стремительно вышел из класса, хлопнув дверью.

В подземельях было тихо. Прохладный ветерок, гуляющий по коридору, привел Снейпа в чувство, и он, сделав несколько вдохов, смог подавить в себе желание немедленно собрать вещи и позорно сбежать домой.

– Ты справишься, ― сказал он себе тихо, прислонившись спиной к двери класса. Сжав руки в кулаки, он сделал еще несколько вдохов и рывком открыл дверь. Шестикурсники, немного удивленные тем, что он покинул класс, уже не кричали. Заметив возвращение Снейпа, они замолчали и повернулись к нему.

– Каждый, кто произнесет хоть слово, лишит свой факультет двадцати баллов, ― тихо произнес Северус, злобно смотря на студентов. ― Я предупредил.

– Да ты гонишь, ― гоготнул Уилкинс под одобрительные смешки товарищей.

– Минус двадцать баллов с Пуффендуя, Уилкинс, ― произнес Северус, и тишина в кабинете моментально стала звенящей.

– Сволочь, ― вдруг прошипел кто-то с последней парты, и Снейп, по цвету галстуков определив, что на галерке сидят Когтевранцы, снял баллы и с их факультета.

Остаток урока, проведенный по методическому пособию Слизнорта, прошел, по мнению Северуса, просто идеально. Второй урок был похож на первый, разве что Гриффиндор потерял куда больше баллов. К концу дня слухи о новом злобном зельеваре, отравившем Слизнорта и занявшем его место, так быстро наводнили школу, что уже на предпоследнем занятии дисциплина была безукоризненной.

– Как это понимать, Северус? ― накинулась на Снейпа профессор Макгонагалл, едва он переступил порог учительской. ― Почему мой факультет потерял сегодня шестьдесят баллов? Вы в своем уме, юноша? Это немыслимо!

– Почему? ― удивился Северус и поставил классный журнал первого курса в соответствующую ячейку. ― Я установил правило и не виноват, если только ваш факультет понял его с третьего раза.

Филиус Флитвик, сидящий в кресле у камина, хмыкнул, едва заметный за разворотом свежего номера «Вечернего пророка» в его руках. Его факультет ограничился потерей всего лишь двадцати баллов.

– Запугивать учеников, Северус, это самое отвратительное, что может сделать учитель! ― негодовала МакГонагалл. ― Вы должны расположить их к себе. Они должны уважать вас! А страх не равен уважению, Северус! Мои студенты меня уважают, а не боятся! ― произнесла она с гордостью.

– Да? ― саркастично спросил Снейп. ― Почему тогда я, вспоминая ваши уроки, помню лишь свой страх? И именно этот страх, профессор МакГонагалл, заставлял меня зубрить формулы трансфигурации вместо того, чтобы спать. Причем это касается не только меня, а практически всех, кого я знаю.

– Как интересно, ― вмешался наконец Филиус, которого явно забавляло наблюдать за их разговором. Пока МакГонагалл, растерянно приоткрыв рот, думала, что можно возразить Снейпу, Флитвик неспешно слез с кресла и подошел к окну.

– Мне всегда было интересно, ― произнес он, глядя на видневшийся вдали Запретный лес, ―, а как студенты воспринимают меня? Только честно, Северус. Вы должны это помнить, как тот, кто еще вчера был студентом.

– Вас все уважают, ― ни секунды не колеблясь, твердо ответил Северус.

– Моих уроков никто не боится? ― спросил Флитвик.

– Никто, ― подтвердил Снейп. ― Разве что шутят изредка. Но всегда по-доброму.

– Все факультеты? ― уточнил Флитвик. Судя по его лицу, он был крайне доволен ответом.

– Все, ― кивнул Северус и задумался. ― А как вы этого добились? ― спросил он наконец, осознавая, что Филиус хочет донести до него что-то важное.

– Минерва, вы любите свой предмет? ― спросил у нее Флитвик, все так же тепло улыбаясь.

– Что? Наверное, ― ответила МакГонагалл растерянно, ― Трансфигурацию не нужно любить. Трансфигурацию нужно знать! ― наконец произнесла она, подняв вверх указательный палец. ― Это основа основ, царица наук.

– Каждый преподаватель считает свой предмет самым важным, ― спокойно ответил ей Флитвик. ― Но что касается меня, то я считаю, что заклинания ― это чудо, ― произнес он вдохновленно. ― Только представьте, коллеги: магглы лишены возможности сотворить воду из воздуха, а мы можем. Они вынуждены поднимать тяжести, а мы просто скажем «Левикопус» и «Локомотор». Не чудо ли? ― он улыбнулся и, вздохнув, снова задумчиво посмотрел на колышущиеся вдалеке кроны деревьев. ― Я считаю, что если вы любите свой предмет, то и студенты будут его любить. Просто потому, что невозможно увлекательно говорить о том, что не интересно. У вас не получится заинтересовать других тем, что вам самим глубоко безразлично. А вы, Северус, ― он посмотрел на Снейпа, который, как и Макгонагалл, серьезно задумался над тем, что сейчас услышал, ― вы, к сожалению, сейчас только любовью к предмету не обойдетесь. Разве что с первыми курсами. А со старшими вы очень близки по возрасту и тут, увы, вам придется применить строгость… Кто сильнее, тот и прав, знаете ли. Все как у животных в стаях.

– Но мы не животные, Филиус! Мы не в стае! ― возмутилась МакГонагалл, все еще не желая признавать, что заблуждалась на свой счет.

– Вот только почему на перемене мне то и дело кажется, что меня сейчас снесет стадо бешеных буйволов, ― хмыкнул Северус. Трансфигурировав салфетку в чашку, он налил себе кофе из стоящего на столе кофейника и машинально положил в карман несколько ломтиков овсяного печенья.

Не найдясь с ответом, МакГоналалл с крайне оскорбленным видом оглядела учительскую и, поджав губы, ушла.

– Ну, никто же не виноват, что Гриффиндор действительно понимает все только с третьего раза, ― произнес Филиус, смотря на закрывшуюся дверь. Переведя взгляд на Северуса, старательно скрывавшего улыбку, он не выдержал и тихонько засмеялся.

***

Под громкие звуки канкана Шарлотта с Сарой прыгали по гостиной комнате подобно двум обезьянкам. Привычная утренняя тренировка без надзора Эйлин постепенно переросла в детские кривлянья с визгом и заливистым смехом. Скача в такт музыке, девочки по очереди садились на шпагат, крутились, высоко подпрыгивали и неумело пытались сделать сальто назад. Уже пятый раз пробуя пройтись колесом, Сара не заметила вошедшего в комнату Северуса, с удивлением наблюдающего за происходящим, и случайно задела его ногой. Падая, она заметила стоящий на пути стеклянный столик и приготовилась к неизбежному, но Снейп успел схватить ее раньше.

– Вы тут совсем с ума сошли? ― язвительно обратился Северус сразу к двум девочкам, опуская Сару на пол. Взмахнув палочкой, он сделал музыку потише. ― Элис, где родители? Что за бедлам вы тут устроили?

– Северус! ― радостно закричала Шарлотта. Она стремглав бросилась обнимать брата, игнорируя его вопросы. ― Как хорошо, что ты дома! Ты знаешь, что твое зелье спасло котят? Папе удалось найти им хозяев среди пациентов клиники и теперь у всех малышей есть дом. Ну, почти у всех, ― Шарлотта запнулась и, отлепившись от брата, быстро куда-то убежала.

– Спасибо. Ты спас мне жизнь, ― восхищенно произнесла Сара, дождавшись, пока подруга скроется в соседней комнате.

– Пожалуйста, ― фыркнул Северус, глядя на подругу Шарлотты, ― и не жизнь, а локоть. Ты кто такая, кстати?

– Сара Уоррен, ― ответила девочка, по-прежнему глядя на него большими от восхищения глазами. ― Мы с Шарлоттой лучшие подруги и вместе ходим на танцы.

– Здорово, ― поморщился Северус, ― поздравляю.

– Северус! Вот, смотри!

В гостиную вбежала Шарлотта держа в руках что-то, сначала показавшееся Северусу большой крысой.

– Он вывернулся и опрокинул на себя склянку с зельем, ― пояснила Шарлотта и протянула брату извивающееся существо. ― Папа назвал его Барри и разрешил оставить. Он сказал, что жизнь поиздевалась над ним больше всех.

– Котенок облысел от моего зелья? ― оторопел Северус. Он аккуратно взял на руки лысого и явно недовольного котенка и принялся его разглядывать. Без шерсти Барри был розового цвета и бархатным на ощупь. ― Бедняга, ― пробормотал Северус, ― может, ему комбинезон наколдовать?

– Эйлин пыталась, ― вмешалась Сара. Она протянула руку и принялась гладить котенка, будто случайно при этом задевая ладонь Северуса, ― но в комбинезоне ему не понравилось.

– Значит, будет ходить голым и лысым, ― резюмировал Снейп и передал Саре животное. ― Так где родители?

– Спят, ― ответила Шарлотта и с радостным визгом вновь бросилась брату на шею. ― Я так сильно соскучилась! Мы ведь пойдем на пляж? И в центр города? И ты поиграешь с нами в Монополию?

– Шарлотта, дай ему в себя прийти, ― смеясь сказала Эйлин. Стоя на лестнице, она уже несколько минут молча любовалась тем, что происходило в гостиной. ― Ты надолго? ― спросила она, целуя сына в щеку.

– До субботы, ― ответил он, обнимая ее в ответ. ― Слизнорт сошел с ума и переложил на меня все свои обязанности. Хорошо еще, что Дамблдор вмешался и сумел его осадить.

– Помогло? ― спросил Тобиас, спускаясь по лестнице. Как и жена, он радостно обнял сына.

– Относительно. Теперь я веду уроки утром, а Слизнорт вечером, ― фыркнул Северус. ― Старый пройдоха. Будто кто-то не знает, как он любит поспать.

– Тебе, жаворонку, не на что жаловаться, ― усмехнулась Эйлин. ― Иди переоденься, а вы, юные леди, уберите погром, который тут устроили, ― обратилась она к девочкам.

Не обращая внимания на недовольство Шарлотты, Эйлин, напевая что-то веселое себе под нос, прошла на кухню.

– Если ты еще хоть раз будешь есть мандарины в моей постели и брать мою одежду, то моя комната закроется для тебя раз и навсегда, понятно, Элис? ― прищурившись, произнес Северус, зайдя на кухню полчаса спустя.

– Я просто забыла выбросить шкурки, ― смущенно пробормотала Шарлотта. Вся ее радость от приезда брата разом сменилась стыдом. ― Шкурки цитрусовых, между прочим, хороший освежитель воздуха, ― ввернула она услышанную по телевизору фразу.

– Свою комнату так освежай, ― проворчал он, придвигая к себе тарелку с яичницей, ― хоть бы извинилась для вида. Моя кровать теперь пахнет как один большой мандарин!

– Можно подумать, что это плохо, ― не смогла промолчать Шарлотта.

– Успокоились. Оба! ― прикрикнул на детей Тобиас, предотвращая назревающую ссору. По мере взросления дочери подобные перепалки происходили все чаще и заканчивались, как правило, провальными попытками Шарлотты уязвить брата, а затем и ее слезами.

– Северус, ― обратился Тобиас к сыну, ― мне на работе подарили очень интересные часы, и я думаю, что тебе они будут нужнее. ― Привстав, он вынул из кармана халата небольшую коробочку и протянул Северусу.

Рассмотрев часы на работе, Тобиас не смог не восхититься их красотой. Сделанные в знаменитой волшебной мастерской, они были абсолютно бесшумными и легкими.

– Дай, дай я посмотрю! ― воскликнула Шарлотта, едва ли не выхватывая из рук брата часы. ― Ну дай мне!

– Бери, у меня еще будет время, ― вздохнул он, отдавая ей уже распакованные часы. ― Если в ближайшее время вы надеетесь на внуков ― то забудьте, ― саркастично произнес он, глядя на родителей. ― После этого, ― кивнул Северус в сторону сестры, ― я вообще детей не хочу.

– И это сказал учитель, ― рассмеялась Эйлин, качая головой. ― Успокойся, никто не ждет от тебя внуков.

– Ты для этого еще маленький, ― добавил Тобиас и расхохотался, глядя на вытянувшееся от удивления лицо сына.

Саркастично сощурившись, Северус напустил на себя деланно обиженный вид, но, взглянув на родителей, тоже не смог удержаться от смеха.

========== Глава 8. О разновидностях стрессовых реакций ==========

Тобиас знал, что после событий сегодняшнего, так прекрасно начинавшегося утра, он еще долго не сможет успокоиться. Он был уверен, что много лет спустя, стоит ему закрыть глаза, он даже не напрягаясь сможет увидеть сцену, навсегда изменившую отношение его к самому себе.

Все смеялись над какой-то его шуткой, когда Шарлотта, любуясь часами, проворно застегнула на руке кожаный ремешок. Рассматривая изящный циферблат, где днем центр выглядел в виде солнца с отводившими от него тонкими лучами, а ночью превращался в луну с отходящими от нее крошечными звездами—стрелками, она осторожно покрутила ремонтуар. Стрелки на часах дернулись, и вместе с ними запястье Шарлотты будто что-то кольнуло, а затем по руке резко прошлась волна боли, замершая где-то в груди. Она хотела крикнуть, но воздух в легких внезапно закончился, и в угасающем вокруг нее мире причудливо замелькали тени.

Северус первым заметил, что с сестрой что-то не так. Он уже видел подобное раньше, когда одного из пожирателей с полностью черной, будто обгорелой ногой, привели к его наставнику. Зельевар и Темный Лорд бились над жизнью проклятого кем-то мага около суток, пытаясь наверстать упущенное время. Теперь же Северус, молниеносно перерезав ремешок часов, с ужасом смотрел на расползающееся от запястья Шарлотты черное пятно. Не думая ни о чем, кроме заклинания, отринув волнение, он схватил палочку и начал произносить сложные формулы, заученные после того самого случая. Единственное, чего сейчас боялся Северус – это упустить драгоценные секунды, когда все можно быстро исправить.

Тобиас не сразу сообразил в чем дело и почему за столом воцарилась столь гнетущая тишина. А когда до него наконец дошло, что случилось и по какой причине, Тобиаса парализовал ужас. Наблюдая за действиями сына, он только хватал ртом воздух, как и Эйлин, не в силах двинуться с места от страха и, что хуже всего, совершенно не знающий, что делать.

Закончилось все очень быстро. Менее чем через пять минут Шарлотта вновь открыла глаза и закашлялась. Часто моргая, она не могла понять, что случилось, но, увидев бледные лица родителей и валяющиеся под столом часы, испугалась, что с ней произошло что-то ужасное. Вспомнив укол в запястье, Шарлотта перевела взгляд на руку и горько заплакала от страха. Северус, желающий сейчас сказать очень многое отцу о проверке подарков и дарителей, лишь растерянно гладил ее по голове и шептал на ухо, что теперь все в порядке. Сара, весь завтрак скромно сидящая рядом с подругой, первая вышла из оцепенения и без страха подбежала к Шарлотте. Она отважно принялась успокаивать подругу, уверяя, что пережившие проклятья люди живут долго и счастливо, и, как говорит ее папа, любой опыт полезен.

Увидев, что с дочерью все в порядке, Эйлин смогла справиться с эмоциями и на негнущихся ногах подбежала к Шарлотте, поспешно осматривая руку, целуя и обнимая дочь и всех детей по очереди. Успокоенная объятиями Шарлотта теперь лишь всхлипывала и бормотала что-то бессвязное о магии и волшебниках.

– Думаю, тебе надо поспать, ― задумчиво глядя на почерневшие часы, произнес Северус и, не слушая протестов сестры, внимательно посмотрел ей в глаза. Через несколько секунд Шарлотта, почувствовав, как начали тяжелеть ее веки, заснула. По-прежнему держа сестру на руках, Северус нежно убрал волосы с ее лица.

– А я говорила, что Честеры не станут дарить тебе ничего просто так! ― гневно прошипела Эйлин Тобиасу, с беспокойством глядя на дочь. ― Ты хоть представляешь, что бы было, не будь Северуса дома! Ты хоть представляешь?! – В сердцах она подобрала с пола бумажную салфетку и, злобно скомкав, не глядя бросила ее на стол.

– Да, ― тихим, подавленным голосом ответил Тобиас, по-прежнему глядя в одну точку. То, каким тоном он произнес это слово, показалось Эйлин в несколько раз страшнее того, что произошло в кухне пару минут назад.

Тобиас по прежнему сидел за столом абсолютно бледный и с раскрытыми от ужаса глазами.

– Тоб, ― сказала Эйлин, разом растеряв всю свою злость на мужа, ― Тоби, все закончилось, слышишь? С Шарлоттой все хорошо. Северус спас ее. Спас ведь? ― она посмотрела на сына и тот поспешно кивнул, с удивлением глядя на отца. Он ожидал любой реакции кроме такой. Тобиас… не делал ничего.

Пустыми глазами обведя всех присутствующих, он кивнул, а после, с шумом отодвинув стул, медленно поднялся и также медленно ушел в соседнюю с комнату.

– Иди за ним, ― кивнул Северус матери, которая явно не знала, кому сейчас нужна больше – дочери или мужу, ― с ней, ― он кивнул на лежащую в его руках сестру, ― все будет в порядке. Сейчас сделаю пару зелий, на всякий случай. Я очень вовремя успел нейтрализовать проклятье. С Эйлис все будет хорошо, ― уверенно заявил Северус, ― а вот папу я таким никогда не видел. Мало ли что он сейчас сделает…

Испугавшись его предположений, Эйлин бросилась вслед за мужем и, ворвавшись в комнату, облегченно вздохнула. Тобиас с тем же потерянным выражением лица просто сидел на стуле, уставившись куда-то в угол.

– Тобиас, все в порядке, ― еще раз сказала Эйлин, опускаясь перед ним на колени. ― Мы все испугались, но опасность уже миновала. Слышишь? ― она взяла его руку в свои и прижала к щеке в надежде, что он хоть как-нибудь отреагирует на это действие. ― Главное, что Северус успел сообразить и…

– Я ничего не сделал, ― внезапно перебил ее Тобиас, глядя в пустоту. ― И не смог бы. Понимаешь? ― он внимательно посмотрел ей в глаза, и Эйлин увидела, что он плачет.

– Я столько лет посвятил спасению жизней и, если бы не Северус, потерял бы собственную дочь. Она едва не умерла из-за меня. Понимаешь? ― спросил он. ― Зачем это все, если в итоге я не могу защитить и спасти тех, кто мне дорог?

– Потому что ты хирург, ― растерянно произнесла Эйлин, сжимая его руку, ― потому что это Сев давно заинтересовался всякими порчами, проклятиями и темными искусствами. А ты интересуешься медициной. Нельзя знать всего, Тоби… ― она улыбнулась, как могла обнадеживающе, ― если тебе тяжело из-за моих слов, то извини. Мне не стоило говорить этого, ты не виноват в том, что Честеры такие сволочи! Ты вообще не виноват.

Произнеся последнюю фразу, Эйлин нахмурилась и затем, победно воскликнув, она достала собственную палочку и, прислонив ее к волосам, вытянула из головы несколько серебристых нитей воспоминаний. Аккуратно поместив воспоминания в очень кстати лежащую на подоконнике пустую пробирку, она торжествующе посмотрела на мужа.

– Вот, с этим мы сможем упрятать их хоть в Азкабан, хоть в… Какая тут тюрьма? ― спросила у Тобиаса.

– За такое преступление – здесь смертная казнь, ― ответил он машинально, нисколько не оживившись от ее слов. ― Меня как парализовало, понимаешь? Я даже не смог подойти к ней, ― вновь пробормотал он тихо. ― Я не сделал ничего. Совсем ничего.

– Тобиас, прекращай это! ― возмутилась Эйлин в надежде, что строгий голос приведет мужа в чувство. ― Все в порядке. Я тоже сидела открыв рот, если уж на то пошло! Я тоже онемела от страха и ужаса, и это нормально, ― четко произнесла она, глядя ему в лицо. ― У каждого человека своя реакция на подобные вещи. Ты быстро реагируешь на все в больнице, но тут вмешался личный фактор, понимаешь? Вспомни хотя бы, почему врачам запрещено оперировать родных и знакомых. ― Эйлин глубоко вздохнула, надеясь, что ее пламенная речь подействует на Тобиаса отрезвляюще. ― Надо радоваться, что у нашего сына реакция несколько иная, чем у нас.

– Хорошо. Буду радоваться, ― вздохнул Тобиас, хотя на душе его по-прежнему было тяжело и больно. ― С Шарлоттой точно все будет хорошо? ― спросил он, теперь уже думая о всех возможных последствиях проклятья.

Помимо бездействия, он винил себя и в том, что не прислушался к опасениями Эйлин. Он даже не подумал, что кто-то может желать ему зла, и теперь не представлял, что делать дальше.

– Да. Даже моего знания ЗОТИ хватит, чтобы быть в этом уверенной, ― ответила Эйлин. ― Она бы не очнулась, не будь все в порядке, понимаешь? Хорошо, что ты сам эти часы не надел, когда был один, ― пробормотала она, целуя его в висок и крепко обнимая. Всей душой ей хотелось помочь ему пережить эту явную травму, пока она не выросла во что-то большее.

В ответ Тобиас лишь хмыкнул. В этот момент он очень хотел остаться в одиночестве, но не решался сказать об этом из страха обидеть Эйлин.

***

Уложив сестру в постель, Северус еще некоторое время смотрел на ее бледное лицо, ища признаки проклятья. Вспоминая, как однажды колдовали над пострадавшим Лорд и наставник, сейчас Северус был уверен, что смог точно воспроизвести все их слова и действия.

Тот случай из прошлого многому его научил. Увидев, на что способно волшебство, Северус принялся с особым усердием изучать все, что смог найти из области темной и защитной магии. Читая древние тексты и современные статьи, он с удивлением осознал, что все пресловутые разделения магии существуют лишь в мыслях людей. И именно темный обряд, спасший сейчас жизнь Шарлотты, лишний раз убедил Северуса, что в магии важно лишь то, как ее применяют.

– Варила когда-нибудь зелья? ― обратился он к Саре, все это время находившейся рядом. Те зелья, которые он собирался варить, требовали определенной сноровки, и Северус пока еще не был уверен, что сможет быстро справиться в одиночку.

– Нет, ― покачала головой девочка, ― но я могу помочь, если надо. Только скажи, как?

– Я покажу как резать ингредиенты, а ты делай так же, хорошо? ― спросил он, рассудив, что с нарезкой дремоносных бобов справится и ребенок. Сара с готовностью кивнула в ответ, наблюдая, как, прошмыгнув в комнату, лысый котенок Барри неуклюже запрыгнул на кровать и громко урча прижался к спящей хозяйке.

– Здорово ты все это сделал, ― произнесла она, с восторгом вспоминая, как быстро отреагировал Северус, ― ты настоящий герой!

– Да что уж там, ― фыркнул он в ответ, но самодовольная улыбка все равно выдала его чувства. ― Учись и сможешь сделать то же самое.

– Вряд ли, ― с досадой ответила Сара.

Идя за Снейпом в лабораторию, она на ходу собрала волосы в высокий пучок и теперь, поглядев на свое отражение в висящем по пути зеркале, со вздохом посмотрела на свои слегка оттопыренные уши.

– Я очень слабая волшебница. Не сквиб, конечно, ― добавила она поспешно, ― но все заклинания даются мне с большим трудом. Папа давно это понял. Он пытался меня учить, пока не женился на Глэдис.

– Все еще может измениться. С возрастом, ― ответил Северус, желая приободрить девочку. Слушая ее рассказ о мачехе, частых командировках явно любимого отца и злых сводных братьях, он невольно сравнил Сару с Золушкой и усмехнулся от этого сравнения. Сара, услышав его слова, просто рассмеялась.

– Глэдис говорит, что любит меня, ― возразила она, ― да и убираться не заставляет. Просто мне она не нравится. Она мне не мама, ― пояснила Сара.