Текст книги "Мгновения жизни (СИ)"

Автор книги: NeumannF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

– Что я думаю, о чем? ― уточнил Северус. ― Если ты о том, что моя… ― он на секунду задумался, не желая именовать Чарли просто своей девушкой, и, поморщившись, произнес: ― Женщина беременна, и никто не посчитал нужным сказать мне об этом, то я думаю, что я очень зол. Причем не только на нее, но и на всех вас. Неужели сложно было передать эту новость вместе с Ванессой?

– И что бы это изменило? ― в который раз спросила его Чарли. ― Ты что, бросил бы все и сорвался в Америку? Я пыталась тебе сообщить, как только сама узнала, и даже была в школе, но тебя там в тот день не было, а после ты сам запретил выходить с тобой на связь.

– Ты еще и порталом пользовалась? ― закатил глаза Северус. ― Как этот ребенок вообще выжил с такой беспечной мамашей? Ты хотя бы курить бросила?

– Бросила. И, как видишь, ребенок в полном порядке, ― тихо ответила Чарли и, натянув на животе кофту, продемонстрировала едва заметный для шести месяцев живот.

– При желании, можно решить, что ты переела, ― ехидно проворчал Северус и откинулся на спину, чувствуя, что совершенно сбит с толку и не представляет, как жить дальше. Происходящее вокруг напоминало ему странный театр абсурда, и, чувствуя себя ужасно уставшим, он, вопреки здравому смыслу, очень хотел побыть в одиночестве.

Последние сутки выдались настолько насыщенными, что битва за Хогвартс казалась такой далекой, будто случилась несколько лет назад. Северус даже не мог вспомнить, что говорил и все ли сведения передал Поттеру. После укуса змеи мысли отчаянно путались, подсовывая непонятный калейдоскоп воспоминаний и эмоций.

Потеряв сознание в Визжащей Хижине, Северус открыл глаза уже в больничной палате, и над ним в той же позе, что и Избранный, стояла Чарли. Она улыбалась, и в эту секунду Северус, все еще под действием наркоза, решил, что умер и, наверное, попал в рай. Простая попытка поздороваться сразу же вернула его в реальность, причинив ужасную, до слез, боль в горле и вызывая кашель.

Целитель, стоящий рядом с Чарли, осмотрел Снейпа, пожалуй, чересчур тщательно и, удовлетворившись состоянием пациента, сказал, что болеть горло будет еще минимум месяц, но говорить не запретил.

Так что, стараясь не обращать внимание на боль, Северус принялся интересоваться последними новостями и даже решил, что вполне готов получить назад свои воспоминания. Восстановление памяти оказалось несколько болезненным, и после двух десятков опустевших пробирок он с грустью смотрел на оставшиеся тридцать, но твердо решил доделать все за один раз. Понаблюдав за его мучениями, Чарли извинилась за забывчивость и, сбегав в кабинет к Эйлин, принесла омут памяти. Выливая туда все содержимое пробирок, она пояснила, что разом вернуть воспоминания на их законное место гораздо проще и менее болезненно.

– Кажется, я что-то чужое захватил, ― поморщился Северус, пытаясь понять, где именно начинается один из сеансов матери, и очень удивился, поняв, что в качестве клиента была Сара.

– А еще у меня есть одна важная новость, ― между прочим произнесла Чарли, заботливо поправляя Северусу подушку.

– Ты беременна? ― шутливо спросил он и улыбнулся, довольный вернувшемуся чувству юмора. Память медленно приходила в порядок, и вместе с ней мир снова начинал обретать краски.

– Да, ― просто ответила Чарли и села у него в ногах, внимательно следя за реакцией.

А Северус растерялся. Мгновенно прикинув дату их последнего свидания, он недоверчиво покосился на живот Чарли и перевел взгляд на лицо, искренне желая, чтобы она немедленно призналась, что пошутила. Он даже переспросил, разом забыв о чужом воспоминании и боли в горле, и, снова получив тот же самый ответ, почувствовал приближение паники. Слова хлынули из него бурным потоком, и он сам не понимал, что и зачем говорит. То ругаясь, то задавая вопросы и хватаясь за голову, он попросил было Чарли подойти ближе, но, протянув руку к животу, так и не решился до него дотронуться.

– Ты, главное, дыши, ― спокойно отвечала Чарли на все его выпады, ― я хотела сказать, но не получилось. И потом, что могло изменить твое знание? Ты бы только нервничал больше.

На этот вопрос Северус не смог дать ответа и снова начал возмущаться, заявляя, что понятия не имеет, как, где, на что им жить дальше и растить ребенка. В этот самый момент в палату и вошла Эйлин.

– Чарли права, Сев, ― твердо произнесла Эйлин. Она все еще обнимала сына и смотрела на него с никак не сочетающейся с тоном жалостью, ― и потом, не стоит обвинять ее в том, что у вас двоих будет ребенок. Ты в его создании тоже участвовал.

– Я не знаю, как это вышло, ― проворчал Северус. ― Я этого даже не помню.

– Зато я помню и с удовольствием покажу в омуте памяти, как только ты встанешь на ноги, ― заметила Чарли. ― Спасибо, Эйлин.

Эйлин кивнула ей, понимая, что такая реакция сына очень предсказуема. Глядя, как потенциальная невестка сейчас с явно напускным спокойствием сидит в кресле, она вспомнила, как раньше самой Чарли заподозрила, что та не просто отравилась и заболела. А после, когда зелье подтвердило догадки Эйлин, Чарли рыдала на плече, рассказывая, как боится растить этого ребенка в одиночку, и лишь только при поддержке Эйлин и Тобиаса нашла силы его оставить.

Почувствовав, что сейчас она здесь лишняя, Эйлин с трудом оторвалась от сына и вышла из палаты, пообещав принести что-нибудь поесть.

– Извини, ― пробурчал Северус, дождавшись, пока мать скроется за дверью. ― Я просто устал, и мысль о том, что у меня будет ребенок через… ― он задумался, ― Мерлин, три месяца?

Чарли кивнула.

– Я и не ждала, что ты обрадуешься, ― наконец сказала она, решив, что первые эмоции у Северуса поутихли и уже можно говорить с ним более откровенно. ― Знаешь, я оставила его еще и потому, что боялась никогда больше тебя не увидеть. Все мы боялись, ― она замолчала, и было видно, с каким трудом дается ей каждое слово. ― Да и твои родители явно хотели видеть тебя хотя бы во внуке. Если ты не хочешь всего этого, я пойму и… ― Чарли вздохнула и разгладила юбку на коленях, ― в общем-то, я и одна, наверное, справлюсь… смогла же я нюхлера выдрессировать, ― она горько усмехнулась. ― Только не думай, что я этого хочу. Я просто понимаю, что после всего, что ты пережил, ребенок – это…

– Повод привести себя в порядок и жить дальше, ― закончил за нее Северус.

С каждым словом Чарли на душе Снейпа становилось все паршивее, и под конец он уже был готов найти маховик времени и заавадить себя за все те слова, что говорил ранее. Сосредоточенный на себе и на том, чтобы сохранить жизнь своим близким, за все это время он ни разу не задумался о том, каково им жить без возможности его увидеть. Сам он, конечно, тоже скучал, но без воспоминаний и занятый насущными проблемами, Северус иной раз мог неделю не вспоминать ни о ком из членов семьи.

– Я не хочу, чтобы ты справлялась одна, ― тихо сказал Северус, ― иди уже ко мне, а то сидишь там, как собака побитая.

Улыбнувшись, Чарли аккуратно легла рядом и, не выдержав, расплакалась, когда рука Северуса осторожно легла ей на живот.

– И кто там? ― спросил он, застыв от странного и невероятного ощущения, что под его ладонью, в животе, находится его ребенок.

– Шпион, ― сквозь слезы усмехнулась Чарли, а Северус напряженно посмотрел на нее, не понимая шутки. ― Ребенок вечно зажимается и не дает увидеть, какого он пола. Весь в тебя, вредный, ― объяснила она. Пока Чарли лежала рядом с Северусом, ей на несколько секунд показалась, что теперь все станет как прежде, но его реакция на простую шутку быстро убедила ее в обратном.

– Может, вся, а не весь, ― хмыкнул Северус, ― хотя, наверное, я бы хотел сына.

– Из-за Шарлотты? ― улыбнулась Чарли и подумала, что Северусу еще только предстоит узнать о назначенной на октябрь свадьбе.

– Именно, ― согласился он, ― я бы с ума сошел от такой дочери.

– Можно подумать, что, если твой сын станет членом банды и полжизни будет рисковать собой на чужой войне, тебя это порадует, ― поддела его Эйлин, заходя в палату. Следом за ней медленно плыли по воздуху два стаканчика с какао и пакет пончиков. Чарли слезла с койки и поймала один из стаканчиков, а Северус, глядя, с каким наслаждением она пьет, завистливо сглотнул, снова морщась от боли. Для него целители прописали отдельную диету, и время его обеда еще не пришло.

– Пойду пройдусь, ― едва слышно просипел Северус. Слова матери, пусть и сказанные шутливым тоном, сильно задели его и испортили едва поднявшееся настроение. Отвыкшему от постоянного общества Северусу снова отчаянно захотелось побыть одному.

Поняв, что занятые разговором о беременности мать и Чарли его не услышали, Северус, вздохнув, попытался подняться с места и, запоздало вспомнив о датчике, прикрепленном к его груди, случайно оторвал провод, и в ту же секунду в палате раздался писк. Эйлин первая сообразила, что произошло, и, отключив систему, быстро нажала кнопку, известившую целителей, что тревога оказалась ложной.

– Ты куда собрался? ― возмутилась она, с силой возвращая сына на подушки. ― Если тебе что-то нужно, попроси меня или Чарли. Чего ты хочешь?

– Я хочу двигаться, ― грубо ответил Северус, убирая с груди ее руку. ― Могу я пройтись уже? Или я должен прирасти к этой койке? ― прошипел он, хотя каждое слово давалось ему с огромным трудом.

Эйлин расстроенно посмотрела на сына, списывая его вспыльчивость на шок, и медленно кивнула.

– Иди, конечно, ― произнесла она тихо, ― но если что, нажми на эту кнопку, ладно?

Открыв ящик небольшой тумбы, Эйлин достала небольшую коробочку с кнопкой посередине и протянула ее сыну, а он молча сунул ее в карман халата и медленно встал с койки. Голова сразу же закружилась, в глазах потемнело, и на мгновение Северус подумал, что попал в невесомость, но еще через секунду все вернулось на свои места.

Запретив себе помогать, он, держась за перелила, проложенные вдоль стен по всей клинике, медленно вышел из палаты и просто пошел прямо. Каждый шаг тоже давался ему с огромным трудом, и, проходя мимо очередной палаты, он решил, что если там будет пусто, то обязательно сделает себе небольшой перерыв. Из-за плотной повязки на шее повернуть голову было невозможно, и, повернувшись всем телом, он заглянул за край жалюзи и испугался, узнав в пациенте собственного отца.

Силы взялись словно из неоткуда. Собравшись, будто бы и не было никакой слабости, он чуть ли не вбежал в палату и растерянно застыл у койки, не зная, что делать дальше. Судя по всему, отец действительно спал, но выглядел едва ли лучше самого Северуса. Лицо его было бледным и заметно постаревшим, под глазами залегли тени, а датчики, подключенные к его телу, способствовали еще большему ощущению безысходности.

========== Глава 4. Триумф Уоррен ==========

– Папа? ― позвал Северус, кончиками пальцев коснувшись его руки, лежащей поверх светлого покрывала. Тобиас вздохнул и, почувствовав прикосновение, медленно открыл глаза.

– Привет, ― слабо улыбнулся он краешками губ. ― Не так я себе представлял нашу встречу.

– Что с тобой? ― невпопад, взволнованно спросил Северус. То, что отец контролирует свою мимику и старается выглядеть бодрее, чем есть на самом деле, было очень заметно.

– Да так, ― снова улыбнулся Тобиас, ― небольшой инфаркт. Ничего особенного. Скоро будем с тобой… ― он замолчал, не зная, чем теперь может заняться с сыном.

– Гулять с моим ребенком? ― предложил Северус. ― Ты ведь тоже в курсе?

Тобиас медленно прикрыл глаза вместо ответа и сжал ладонь сына в своей руке.

– Хорошо, что ты снова дома, ― тихо сказал он, отчаянно борясь с наваливающейся дремотой, ― мы тебя ждали…

Думая, что ответить, Северус очень хотел поговорить с отцом о многом, как в старые времена, и, возможно, рассказать ему обо всем, что ему пришлось пережить, но осекся, обнаружив, что Тобиас снова уснул. Аккуратно отпустив его руку и стараясь не шуметь, он осторожно выпрямился и, выйдя из палаты, продолжил свой путь. На душе его было горько, и, едва перебирая руками по перилам, Северус злился, что оказался не способным даже умереть.

– Далеко бежишь? ― раздалось у него за спиной спустя некоторое время. Закатив глаза и не понимая, почему вселенная не может послать ему немного спокойствия, Северус повернулся и в стоящей напротив красивой, вызывающе одетой женщине с трудом узнал Сару.

– Мисс Уоррен, ― надменно сказал он, ― сегодня в обычном виде, не правда ли?

Сара нахмурилась, подозревая, но не желая даже допускать мысли, что он имеет в виду давний случай с оборотным зельем.

– Рада видеть, что ты жив и скоро будешь здоров, ― покладисто сказала она и с необычной живостью подхватила Северуса под руку. ― Поправь, если я ошибаюсь, но ты уже еле стоишь.

– Да, ― выдохнул Северус, ощущая, как сильно он устал. ― Я ищу место, где никого не будет, ― просипел он.

– Бывает, ― просто ответила Сара, ― давай-ка сюда зайдем.

Ее поведение, такое простое и естественное, совершенно не вязалось с тем образом, которому Сара пыталась соответствовать. Свободной рукой она приоткрыла дверь пустой палаты, ловко помогла Снейпу зайти внутрь и сесть на не застеленную койку. Сама она заняла небольшое кресло возле окна и теперь могла рассмотреть Северуса более внимательно.

– Выглядишь отстойно и дряхло, ― резюмировала она и вдруг рассмеялась. Внутри нее все сжалось, и чем страшнее ей было задать вопрос, тем спокойнее она силилась выглядеть внешне. Собрав всю свою храбрость в кулак, Сара демонстративно безразличным тоном спросила: ― Так ты в курсе, да?

– Воспоминание твоего сеанса случайно попало к моим, видимо, ― произнес он и, прикрыв глаза, посмотрел на Сару из-под полуопущенных век. ― Вероятно, мама забыла его убрать после вашей очередной встречи, а Чарли не проверила омут.

Иметь в голове чужое воспоминание было странно, а понимать, что эта девочка, которую он знал с самого ее детства, провернула с ним такую аферу, было и неприятно, и одновременно восхитительно. Возможно, несколько лет назад Северус пришел бы в ярость от такого поступка, но сейчас его это почти что не волновало, а, как мужчине, даже льстило.

– И что, понравилось? ― насколько мог, глумливо просипел он, ― оно того стоило?

Северус бросил взгляд на ее откровенный вырез декольте и нехорошо усмехнулся. А Сара даже не покраснела. Внутри нее, правда, все кричало, и та маленькая влюбленная девочка, до сих пор живущая в ее сердце, отчаянно требовала убежать или, на худой конец, извиниться, но Сара в который раз велела ей заткнуться.

– Давно было, я уже и не помню, ― произнесла она с кривой ухмылкой, ― впрочем, если хочешь, можешь мне напомнить, как оно. Когда восстановишься, естественно.

Северус хмыкнул и, приоткрыв глаза, посмотрел на нее со смесью удивления и сомнения.

– Раньше не понимал, а сейчас тем более не понимаю, что ты во мне нашла? ― спросил он. ― Особенно сейчас, когда я сам своего отражения пугаюсь.

– Ну сейчас-то да, ― согласилась Сара. ― Хотя, если тебя побрить и постричь, то будет неплохо. Хочешь, поухаживаю за тобой? Мне многие говорят, что у меня прямо-таки дар делать восхитительное из откровенно отстойного.

– Хочешь меня побрить? ― удивился он и подумал, что это должно быть очень забавно. Обиженный на весь мир, Северус отчаянно хотел сделать что-то неправильное, и общение с этой мерзкой вне всякого сомнения женщиной вдруг показалось ему хорошим вариантом. ― Брей.

Сара негромко хлопнула в ладоши, изображая детскую радость и снова призывая внутренний голос заткнуться и получать удовольствие, нашла в одном из ящиков бритву, полотенце и пену для бритья. Северус, привыкший бриться заклинанием, с некоторым сомнением смотрел за ее приготовлениями, но отказываться посчитал трусостью.

– Не бойся, я уже делала такое раньше, ― сказала Сара, садясь рядом с ним и нанося пену, ― у вас мужиков столько фетишей, ― она округлила глаза и принялась умело орудовать бритвенным станком, ― я сейчас живу с одним стариканом, так он любит, чтобы я на ночь обязательно целовала его в живот. Вроде бы ничего такого, но как по мне – это самое мерзкое из того, что я делала. А ведь до этого я столкнулась с любителем… Впрочем, неважно, возбудишься еще, и что я буду делать? Ты же почти женат, ― она хмыкнула и, сбрив последние волоски с подбородка, нежно протерла его лицо полотенцем. ― Вот, уже совсем другой вид. Не такой дряхлый, но все-таки потерянный. Оказывается, щетина тебя старит.

– А ты не была бы потеряна, пережив то, что пережил я? Если бы видела все эти ужасы? ― спросил он, изогнув бровь.

– Не знаю, ― честно ответила Сара, убирая бритву и полотенце в угол тумбочки. ― У всех свои демоны, Северус. И я тоже могу спросить, что-то вроде: «Как ты можешь ныть, если тебя не изнасиловали восемнадцать парней, когда ты случайно хватил лишнего на вечеринке», но не буду.

– А это правда? ― внутренне содрогнулся Северус и отвел глаза, когда Сара совершенно спокойно кивнула.

– Ну так расскажи мне, в чем твоя главная проблема, а, Северус? ― игриво спросила она и, найдя в одном из ящиков канцелярские ножницы, участливо поинтересовалась, насколько сильно можно остричь волосы.

– Как пожелаешь, ― равнодушно произнес он. Глядя на ножницы, Северус внезапно понял, что ему совершенно плевать на волосы и то, насколько будет заметен его нос с новой прической.

Сара кивнула и, прищурившись, взяла в руки небольшую прядь волос и резко обрезала ее в дюйме от головы. Удовлетворенно кивнув самой себе, она бесцеремонно отбросила отрезанные волосы на покрывало. Северус, наблюдая, как к ним очень быстро присоединяются все новые пряди, чувствовал странное ликование, будто вместе с волосами Сара отстригала часть его прошлой жизни.

– Я совершенно сбит с толку, ― произнес он, решив, что Сара действительно может оказаться хорошим слушателем. Почесав переносицу, куда упало несколько волосков, и не дождавшись никакой реакции, Северус продолжил: ― они считают, что не сообщать мне о ребенке было нормальным, и говорят, что это ничего бы не изменило. Будто бы я тут вообще ни при чем, и раз я не мог быть рядом, то и знать мне не обязательно… А еще и эти намеки на то, что я отвратительный сын, знаешь ли, это… ― он замолчал, не зная, как лучше сформулировать тот сумбур, творящийся на душе.

– То есть ты просто хотел знать и все? ― уточнила Сара. Она уже закончила состригать длину и теперь старательно придавала прическе форму. ― В общем-то, тебя можно понять. Родители готовятся к появлению ребенка все девять месяцев, и, в отличие от Чарли, у тебя есть всего какие-то жалкие двенадцать недель, чтобы осознать новую роль. А если учесть, что ты, судя по всему, едва не умер и, на сколько я знаю от Элис и из газет, последние четыре года были у тебя адовыми, то ребенок не совсем вовремя.

– Если бы я мог, то кивнул бы, ― сказал Северус. ― Лучше и не скажешь.

– Знаю, ― просто ответила Сара, ― я уже у твоей мамы столько сеансов прошла, что впору самой психологом работать, ― она усмехнулась. ― А ты не думал, что от секса бывают дети?

Северус вздохнул. Даже вернув память назад, в данный момент он не мог вспомнить того раза, что привел к беременности, и не хотел верить в собственную беспечность. Свидания с Чарли в Ирландии были раз в месяц, и секс на этих свиданиях случался еще реже. Как правило, Северус просто рассказывал ей последние события и в конце просил ее выйти из комнаты, не желая, чтобы Лорд невзначай узнал про их встречи. Дождавшись, пока за Чарли закроется дверь, он помещал воспоминания о вечере в пробирку и уходил, оставив ее на подушке.

– А ты вообще уверен, что ребенок от тебя? ― не унималась Сара. ― Бывают, конечно, случаи, когда женщина беременеет потому, что организм считает, что раз пришла война, то нужно срочно восполнять популяцию, но не факт, что это твой случай. Может, тебе просто…

– Может, тебе просто заткнуться? ― вставил Северус. ― Я верю Чарли и знаю, что ребенок мой. В тот раз я просто забыл, что на мне нет защиты, ― осклабился он, внезапно вспомнив детали последней встречи. В тот раз он сообразил, что сделал, только лишь когда Чарли поцеловала его на прощание и скрылась в душе. Просто понадеявшись, что от одного незащищенного раза ничего не случится, отдав воспоминания, он и вовсе перестал беспокоиться. Теперь, вспомнив, он понял, почему Чарли выглядела обиженной, слушая обвинения, что это именно ее ошибка и хитрый план по возвращению Северуса домой. На душе у Снейпа стало еще хуже.

– Ты везучий, как утопленник, ― хохотнула Сара. Она уже давно не реагировала на грубость в свою сторону, и выпад Северуса никак не отразился на ее приподнятом настроении. ― Ну вот, теперь ты выглядишь намного лучше. Только убери с лица это страдание, тебе оно не идет.

Она отошла на несколько шагов назад, оглядывая свое творение, и осталась очень довольна результатом. Сетуя, что в палате нет зеркала, Сара нырнула под койку и с лязгом вытащила из-под нее металлическую больничную «утку».

– Вот, смотри, ― она держала «утку» на манер зеркала, и Северус, глядя на себя, не мог поверить, что может выглядеть так хорошо. Во всяком случае, немного вытянутое отражение демонстрировало уставшего ухоженного мужчину с повязкой на шее и короткими, по меркам Северуса волосами. Проведя рукой по голове, он удивился их густоте и совершенно непривычным ощущениям от короткой стрижки.

– Их теперь даже в хвост собрать нельзя, ― пробормотал он и покосился на лежащие на одеяле длинные грязные пряди. ― Спасибо. Помыться бы еще. На меня наложили очищающее, но это все равно не то, что нормальный душ.

– Намекаешь на то, чтобы я тебя вымыла? Я могу, в принципе, ― улыбнулась Сара, ― чего я там не видела. За одно и вспомню, как оно было.

Коснувшись рукой его колена, она игриво прошлась пальцами вверх по бедру.

– Нет уж, спасибо, ― брезгливо поморщился Северус и уже почти убрал ее руку, как услышал чье-то вежливое покашливание. Сара в мгновение ока спрятала руки за спину и выронила «утку», которая с громким лязгом приземлилась на пол. Северус же, по привычке попытавшись оглянуться, дернулся от неожиданного грохота и сморщился от резкой боли в шее.

– Извини, что помешала, Северус, но пришел целитель с капельницей, и обед принесли, ― сурово сказала Эйлин. ― А тебе, Сара, я посылала сообщение об отмене нашего сеанса и решительно не понимаю, что ты тут делаешь.

– Я искала вас, чтобы сказать, что переезжаю в Монако, ― улыбнулась Сара самой милой улыбкой. ― Выхожу замуж и буду теперь богатой и знаменитой, ― хлопая глазами, сообщила она Эйлин. ― Так что этот сеанс все равно был бы последним. Всего доброго.

Быстрее, чем Северус успел среагировать, она присела и с силой поцеловала его, напоследок прикусив нижнюю губу, и, как ни в чем не бывало, прошла на выход. Трансгрессировать она тоже успела раньше, чем Эйлин, выбросив вперед руку с волшебной палочкой, прошептала одно ей известное проклятие.

– И как это понимать? ― поинтересовалась Эйлин тихим голосом, и Северус поначалу испугался ее тона, а потом вдруг развеселился. Ему резко показалось забавным, что даже Темный Лорд не мог его напугать сильнее, чем тихий и не предвещающий ничего хорошего голос матери. А ведь если подумать, то он и сам не раз использовал эту уловку, заставляя учеников нервничать и представлять его в виде своего боггарта. ― Ты что себе позволяешь? ― ярилась она. ― Пока Чарли места себе не находит от волнения, ты тут развлекаешься с этой швалью? Милая прическа, кстати, и, о, ты еще и побрился, я смотрю. Или тебе помогли?

Опустив глаза, Северус не знал, что ответить, и только сжал губы, чтобы не сказать какую-нибудь резкость.

– Она хотя бы не намекает мне о том, какое я ничтожество, ― начал он и опешил, когда Эйлин внезапно даже для самой себя впервые в жизни схватила его за ухо. ― Ты что? ― воскликнул Северус и закашлялся от острой боли в шее, ощущая во рту привкус крови, которого с каждой секундой становилось все больше. Быстрым движением выхватив из кармана матери ее волшебную палочку, дрожащей рукой он направил ее на собственное горло и сосредоточился на невербальном заклинании.

– Ничтожеством, милый, ты назвал себя сам, а я ничтожество не рожала, ― все так же тихо произнесла Эйлин, но ухо отпустила и теперь с беспокойством смотрела, как сын сам залечивает свои раны. Повязка на шее пропиталась кровью, и, судя по лицу Северуса, ему было очень больно. ― Сиди тут, перенесем все в эту палату. Раз уж ты хочешь лежать рядом с лифтами, кто я такая, чтобы перечить твой воле, ― произнесла она, едва удерживая себя от того, чтобы помочь сыну.

Не сказав больше ни слова и уверенная, что Северус справится со своими ранами, она вышла из палаты.

Позже, наблюдая, как подчеркнуто вежливо и мило общается Северус с Чарли, Эйлин с сожалением поняла, что придется очень долго и хорошо поработать, чтобы жизнь снова вошла в привычное русло, и сын вновь хотя бы отдаленно стал напоминать себя прежнего.

========== Эпилог ==========

Стереосистема, видимо, снова дала сбой, и музыка в гостиной играла очень громко, но Тобиас, казалось, совсем не испытывал дискомфорта от этой какофонии звуков. Скрестив руки на голой груди, он растерянно смотрел на свое отражение в зеркале и не мог понять, как позволил жене уговорить себя на эту авантюру. Да ни один уважающий себя целитель не стал бы делать такого в здравом уме, но Эйлин, по обыкновению, сумела найти слова и уговорить мужа.

– Это будет интересный опыт, ― передразнил ее Тобиас и показал язык своему отражению, ― такого еще никто не делал, Тобиас. Это будет весело, Тобиас, ― бурчал он и, услышав, что музыка наконец стала нормальной громкости, произнес: ― Идиот ты, Тобиас.

Он снова бросил неуверенный взгляд в зеркало, а затем, словно приняв какое-то важное для себя решение, распрямил плечи и прикрыл глаза. Медленно сосчитав до десяти, он моргнул и вновь посмотрел в зеркало. Отражение, в принципе, его устраивало. Не каждый в шестьдесят лет мог похвастаться такой фигурой (и, конечно, Тобиас никому не говорил, что чтобы достичь этих кубиков на прессе, весь последний месяц ему пришлось чуть ли не ночевать в спортивном зале), а стараниями целителей из Салатовой клиники ему можно было дать разве что сорок с половиной, но…

Тобиас страдальчески закатил глаза, и в этот момент дверь комнаты, где он одевался, открылась и внутрь впорхнула Эйлин.

– Ого, ― только и смог сказать Тобиас. Он во все глаза смотрел на жену, которая быстро прикрыла за собой дверь и облокотилась на нее спиной. Стоять на таких высоких каблуках ей было явно не комфортно.

– Ого, как я красива или ого, как меня изуродовали? ― уточнила Эйлин, впрочем, уверенная в первом варианте. ― Вот, глядя на тебя, мне сейчас хочется запереть дверь и… А впрочем, что мне мешает? ― пробормотала она и, схватив с письменного стола волшебную палочку мужа, запечатала дверь заклинанием. Переведя взгляд на Тобиаса, который теперь выглядел явно заинтересованным происходящим, она приподняла подол своего короткого блестящего платья и, кокетливо стащив с себя нижнее белье, положила его на стол рядом с волшебной палочкой.

– Я слышала, что секс отлично снимает нервное напряжение, ― подмигнула она мужу, смотрящему уже с восхищением. Сейчас перед ним разворачивалось действие одной из самых его любимых фантазий, и отказываться воплотить ее в жизнь было бы преступлением.

– Ты в курсе, что гример намазал мой живот тональным кремом? ― ехидно усмехнулся он и посмотрел на жену так, будто очень сомневается, ― и если мы сейчас этим займемся, то мне придется снова терпеть весь этот кошмар с покраской, пудрой и прочей чепухой.

– А мы аккуратненько, ― мурлыкнула Эйлин, расстегивая массивную пряжку его ремня в виде целительской эмблемы – перекрещенных палочки и кости. ― Или я все же тебе не нравлюсь?

– Ты восхитительна, ― нежно произнес Тобиас, не мешая ей орудовать с заклепками на его странных штанах, которые не надел бы ни один нормальный человек его возраста, ― и вечно ты меня втягиваешь во всякие авантюры.

Устав ждать, покуда она справится с последней заклепкой, он подхватил Эйлин за талию, развернул спиной к себе и, облокотив на стол, задрал юбку ее странного дизайнерского платья.

– Не штаны, а наказание, ― рыкнул он и рывком справился с последней застежкой.

Занятые друг другом, они даже не услышали, как Чарли постучала в дверь комнаты, предупреждая о том, что съемки начнутся через пять минут. А через десять уже Северус, которого порядком достали фотографы, постучал куда менее тактично. В отличие от Чарли, он прекрасно видел, как мать прошмыгнула к отцу в комнату, и понимал, что может означать эта закрытая заклинанием дверь.

– Предупреждаю, что могу навскидку сказать десять отпирающих заклинаний и использовать их разом, если вы немедленно не отзоветесь, ― рявкнул он, и дверь тот час открылась.

Родители ожидаемо выглядели запыхавшимися, и Северус, глядя на их раскрасневшиеся лица, криво усмехнулся.

– Надеюсь, что вы хотя бы предохранялись, ― беззлобно съехидничал он и успел уйти раньше, чем Эйлин, смеясь, запустила в сына подушкой.

– Надо сказать ему про вазектомию, ― усмехнулся Тобиас, ― да боюсь, что Чарли меня за такую идею съест. По-моему, она явно не хочет останавливаться на Эмбер.

– Ну, она же обещала ему сына, ― пожала плечами Эйлин, спешно поправляя макияж и прическу. ― Пошли уже? Твой живот ни капельки не испортился, кстати.

– И я все равно считаю, что эта затея – глупость, ― проворчал Тобиас и покорно вышел из комнаты вслед за женой.

Гостиная в доме Снейпов была уже переоборудована, и несколько прожекторов освещали интерьер в непонятном ему футуристическом стиле. Увидев за импровизированной сценой сына с внучкой на руках, Тобиас расправил плечи и шагнул вперед, будто всю жизнь позировал перед объективами для всяких там популярных журналов.

Принимать странные позы и с серьезным видом смотреть в камеру ему неожиданно понравилось, а глядя на Эйлин, он решил, что обязательно закажет несколько готовых фотографий в большом формате и повесит их в спальне.

Северус, наблюдая за тем безобразием, что вытворяют родители, лишь качал головой. По его мнению, слушая советы фотографа, мать принимала уж очень откровенные позы.

– Вот никогда не будь такой, как бабушка, ― внушил он дочери и поспешил отойти, когда фотограф, заметив ребенка на его руках, предложил поместить дочь в кадр. ― А ты даже не думай, что я когда-либо соглашусь на такое, ― предупредил он Чарли, которая с не меньшим, чем он, удивлением наблюдала за происходящим.

– Да я вообще фотографироваться не люблю, ― хихикнула она и попыталась забрать дочь себе, но Эмбер тотчас залилась плачем и протянула руки к отцу. ― И все же, ты ее балуешь, ― резюмировала Чарли, возвращая ребенка обратно. Наблюдая, как дочь мгновенно успокоилась и счастливо обхватила отца за шею, она даже загрустила. Чарли, конечно, было приятно, что Северус так проникся отцовскими чувствами, но подчас ей очень хотелось, чтобы дочь не хотела слезать именно с ее рук.