Текст книги "Мгновения жизни (СИ)"

Автор книги: NeumannF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)

– А я и не говорю про замуж, ― улыбнулась Эйлин.

Отставив чашку в сторону, она принялась объяснять сестре то, что негативный опыт не должен влиять на нынешнюю жизнь. Активно жестикулируя, Эйлин пыталась убедить Медею, что сделать шаг вперед бывает очень сложно и что иной раз нужно заставить себя переступить через страхи и оставить прошлое в прошлом.

Медея пожала плечами.

– Я постараюсь, ― тихо произнесла она, любуясь Эйлин, которая выглядела как никогда уверенной в собственных словах. Ей тоже нравился Джером, но поверить в то, что она сама может казаться кому-то красивой, было очень сложно. Все, чего сейчас хотела Медея, это снять себе маленькую квартирку и выбираться из нее лишь для походов на работу.

– Фильм начался! – донеслось до них из гостиной, и Эйлин, ловко подхватив поднос с заново налитым чаем, кивком головы пригласила сестру в гостиную, и та с улыбкой пошла следом.

Переехать от сестры для Медеи оказалось сложнее, чем она думала. Найти приемлемую маленькую квартиру ее мечты в Лос-Анджелесе было сложно даже с ее новой зарплатой. Дешевые варианты выглядели откровенно ужасно и располагались в не слишком благоприятных районах, а обставленные квартиры с хорошим ремонтом и стоили соответственно. Принимать материальную помощь от Снейпов Медее тоже не хотелось. Она и так чувствовала себя несколько стесненной от того, что работает в их клинике. Однажды, практически перед самым Рождеством, пожаловавшись Джерому, что очередной смотр квартиры ничем не закончился, в ответ она получила заманчивое предложение пожить у него дома.

– У меня, конечно, не так просторно, как у Тобиаса, ― смущенно говорил он. ― Квартира двухэтажная, и сам я живу исключительно на первом. К тому же на втором этаже есть своя ванная. У тебя будут отдельные апартаменты, и видеться мы будем только на кухне.

Медея, услышав о таком варианте, отказалась не раздумывая, уверенная, что не хочет иметь соседей. Джером, в свою очередь, не сдавал позиций, и, когда, поддавшись на уговоры просто посмотреть предполагаемое жилье, Медея увидела комнату ― просторную и солнечную, то уже не смогла отказать. К тому же золотистый ретривер, принадлежащий Джерому, покорил ее с первого же взгляда. Буквально на следующий день после заселения Медея с радостью взяла на себя всю заботу о собаке.

Несмотря на то, что Джером упорно отказывался брать арендую плату, она все равно платила ему за комнату, складывая деньги в специально поставленную ей же для этих целей банку.

Как и было обещано, встречались сожители исключительно на кухне. Прожив так несколько месяцев, Джером потихоньку взял в привычку готовить для мисс Принц еду и устраивать совместные ужины, которые с каждым разом все больше и больше напоминали романтические свидания.

К концу лета Моррисон радостно рассказывал слушающему его вполуха Тобиасу о том, как ему удалось пригласить Медею на настоящее свидание в театр, а к следующему рождеству Эйлин, не скрывая радости, помогала сестре собирать вещи в ее первый, совместный с Джеромом, отпуск.

– Пора нам брачное агентство открывать, ― то и дело ворчал Тобиас, наблюдая, как Медея день ото дня выглядит все лучше и красивее, а заместитель едва ли не светится от счастья.

Тем не менее, на работе Джером старался отодвинуть личную жизнь на задний план. Вместе с Тобиасом они бились над открытием второй клиники, и дело это оказалось не таким уж простым.

Задумав основным направлением новой клиники изменение внешности, они столкнулись с целым рядом бюрократических и этических проблем. Не говоря уже о том, что трансфигурация внешности, которую не нужно было бы постоянно поддерживать, требовала серьезных специфических знаний и навыков от целителя. Казавшееся на первый взгляд не сложным дело на практике заставило Тобиаса вновь засесть за учебники и с грустью осознать, что на освоение новой профессии могут уйти годы. А вот Шарлотта, наоборот, удивила отца неожиданными знаниями.

Наслаждаясь летними каникулами перед последним курсом, она невольно прислушалась к жаркому спору папы и брата возле бассейна. Тобиас тогда отчаянно пытался убедить сына, уже знающего и умеющего многое из области целительства, что изменять внешность при помощи хирургии будет удобнее и выгоднее, чем трансфигурацией.

– Извини меня, папа, ― желчно произнес Северус, лениво усевшись на бортик бассейна, ―, но ты рассуждаешь как умеющий колдовать маггл. Может, современное общество Северной Америки и не против маггловской медицины, но я сам лично знаю несколько способов изменений внешности и…

– Были бы они долгосрочными, ― ехидно парировал Тобиас. ― А вообще, раз ты такой умный, уходи из своей школы и помоги мне с клиникой, ― притворяясь сердитым, Тобиас сложил руки на груди и, сощурившись, посмотрел на сына.

Северус мгновенно растерял всю свою вспыльчивость и, поджав губы, с грустью посмотрел на отца.

– Ты же знаешь, что я и рад бы, но не могу, ― тихо ответил он и с мрачным выражением лица спрыгнул с бортика в бассейн, с головой уйдя под воду.

Слушая их разговор, Шарлотта молча поднялась со своего шезлонга, сходила домой и вернулась с большой тетрадью в руках. Открыв тетрадь на нужной странице, она принялась объяснять отцу смысл вычислений, написанных таким же, как и у брата мелким убористым почерком.

– А как тебе это все пришло в голову? ― потрясенно спросил Тобиас, осмысляя вычисления и находя их чуть ли не гениальными в своей простоте.

– Только не ругайся, пожалуйста, ― смущенно ответила Шарлотта. Она деланно небрежно откинула на спину мешающие длинные волосы, ― я хочу уменьшить нос. Может, Северусу и идет такое украшение, но меня мой нос раздражает, ― Шарлотта искоса посмотрела на брата, который уже несколько минут изучал ее записи, забрав у отца тетрадь. В ответ на ее высказывание он только бросил на нее насмешливый взгляд и снова углубился в чтение.

– Не вижу в твоем носе ничего страшного, ― чуть улыбнулся Тобиас, ― и считаю, что только ты обладаешь правом распоряжаться собственным телом. Тебе в нем жить, ― произнес он, не обращая внимания на то, как сын возмущенно фыркнул. Северус мгновенно вспомнил, как в детстве отец внушал ему, что размер носа далеко не главное в жизни и то, что нужно любить себя таким, какой ты есть.

– Ты уже проводила на ком-нибудь опыты? ― спросил Северус. Судя по его виду, он горел желанием немедленно попробовать выполнить задумку сестры. ― Мне нравится ход твоих мыслей, но вот тут, ― он ткнул в строку, где были обрисованы движения палочкой в процессе трансформации внешности, ― в этом месте, я бы сделал несколько проще. Во всяком случае можно попробовать сделать оба варианта и потом, если получится, применить вычисления не только для носа.

– Ну да, ― обрадовалась Шарлотта. Ей было невероятно приятно осознавать, что она сделала что-то, что вызывало восхищение у папы и брата, ― вот только все равно это сложно. В третьем этапе вычисления требуют точных данных изменяемого объекта…

– Это как раз не сложно, ― успокоил ее Тобиас. ― Имея основную формулу, подставить личные данные не составляет труда, особенно для опытного волшебника.

Так, с головой погрузившись в разработки, Шарлотта незаметно для себя нашла новое увлечение. К удивлению и гордости Тобиаса, его дочери на удивление легко удавалось мысленно представить все вычисления, действия и последующие за ними результаты. Про себя он решил, что за оставшийся до окончания школы год он обязан убедить дочь поступить в академию колдомедиков.

Впрочем, большого труда это не составило. Не видя для себя особых перспектив в театре и танцах, Шарлотта легко согласилась на академию, и ровно через год на той же лужайке возле бассейна семья отмечала ее окончание школы и последующее зачисление на первый курс.

На праздник были приглашены все друзья и коллеги, во многом успевшие стать Снейпам роднее любых родственников. Медея, уже несколько месяцев носящая фамилию Моррисон, к бесконечной радости Эйлин пришла под руку с Джеромом, вся увешанная ограничителями магии.

Все ее беды с бывшим мужем отчасти были от того, что Медея никак не могла выносить ребенка. Узнав от Эйлин о конфликте магии, она поняла причину собственной проблемы и теперь, надев ограничители магии, была бесконечно счастлива, предвкушая, что скоро станет матерью.

А вот Северус, напротив, вместо веселья предпочел весь вечер просидеть в плетеном кресле, беседуя с отцом о делах в недавно открытой второй клинике и рассказывая ему о том, как прошел год в школе. Общение в блокноте никогда не могло заменить полноценного, живого разговора.

– Единственное, в чем я уверен, ― не стесняясь эмоций, жаловался он Тобиасу, ― так это в том, что Поттер – полная посредственность. Он непроходимо туп, и ничего необычного, кроме избалованности, я в нем не вижу. Ему все на блюдечке дано, а он и этого не замечает за собственным раздутым самомнением! Наверняка и победа Гриффиндора для него была честной и справедливой.

Северус поморщился, прогоняя мысли об окончании учебного года, когда директор так низко присудил кубок школы факультету Минервы.

– Обидно, конечно, ― поддержал его Тобиас. Он не особо понимал, почему его сын уделяет этому кубку внимание, если всем и так известно, насколько Слизерин превосходит Гриффиндор по всем пунктам, но сочувствовал, видя его досаду. ― Как твоя нога, кстати?

Северус приподнял вверх ногу, показывая, что его явно ничего не беспокоит.

– Видел бы ты, как все удивились, когда после рождества я внезапно перестал хромать, ― ехидно произнес Северус, ― я все списал на Рождественское чудо.

– В таком случае ты сын Санта Клауса, ― усмехнулся Тобиас.

Он с раздражением вспомнил, как, не имея возможности отлучиться из школы до самых рождественских каникул, Северус жил с болью в ноге. Раны, нанесенные трехголовой собакой, по непонятным причинам заживали крайне медленно. Какими бы заклинаниями Северус не пользовался, его нога по-прежнему болела и кровила при каждом удобном случае. На утро после рождества, когда он наконец соизволил все рассказать и показать отцу рану, Тобиас едва удержался, чтобы не отругать его. Схватив сына за руку, он мгновенно трансгрессировал в клинику и лично провел небольшую операцию, удалив из ноги изрядное количество зараженной слюной плоти.

– В следующий раз, если что-то случится, сразу активируй портал, ― наставительно произнес Тобиас. ― Плевать на детей и школу твою, мне важно, чтобы ты был здоров. Понял?

Северус, конечно же, понял. Откинувшись на спинку плетеного кресла, он смотрел, как мама что-то увлеченно рассказывает Медее, и внутренне молился о том, чтобы Темный Лорд никогда не возродился и ему бы никогда не пришлось объяснять, почему на его левом предплечье внезапно появилась метка.

Словно прочитав его мысли, Тобиас скользнул взглядом по чистому левому предплечью сына и, взъерошив волосы на его голове, взяв за руку, потянул в сторону смеющейся компании волшебников.

– Сейчас праздник, ― наставительно произнес он. ― Позволь себе радоваться за сестру и быть в буквальном смысле вдали от проблем. Ты это заслужил.

Кивнув, Северус едва заметно улыбнулся. Как никогда он осознал, что отец прав, и поспешил прислушаться к тому, над чем же так смеются их гости.

========== Глава 10. До Рождества ==========

Едва поезд с большинством учеников скрылся за поворотом, Северус поспешил в кабинет Дамблдора. Он чувствовал, что если останется в школе еще хотя бы на один день, то сойдет с ума. Находясь в одном замке с Поттером и его верными друзьями, оставшимися на каникулы, Северус еле сдерживался, чтобы не наслать на них порчу. Последняя выходка избранного так и вовсе стоила ему огромного штрафа за, как выразился директор: «несоблюдение мер безопасности на уроке и не осуществление должного контроля за учащимися». Впрочем, штраф Снейп считал еще не самым страшным, в отличие от того, что могло произойти с учениками. В тот день он был готов молиться любому богу за то, что у него заранее была приготовлена нужная настойка и никто из студентов не остался искалеченным после взрыва петарды в котле Гойла.

– Конечно, Северус, можете идти. Счастливого Рождества, ― сказал Дамблдор, подписывая какой-то очередной свиток с отчетом. ― Прости старику праздное любопытство, но куда ты все время исчезаешь на каникулах? Ходит масса слухов, и мне было бы очень досадно, окажись некоторые из них правдой.

– Какие, например? ― удивился Северус, стоящий уже одной ногой за дверью.

– Например, что ты занимаешься поставками некоторых нелегальных зелий, ― произнес директор, все также не отрываясь от свитков. ― Или что ты женат. Несколько выходных назад тебя видели в Лондоне в компании очень милой девушки, ― улыбнулся Дамблдор.

На последнее ему, в сущности, было почти что наплевать. Дамблдор допускал мысль, что Снейп имеет право на личную жизнь, но очень не хотел, чтобы его потенциальный двойной агент обзавелся семьей и детьми. Подобный балласт, по его мнению, был способен свести на нет все усилия по воспитанию из Северуса прекрасного бойца или даже вовсе вывести его из игры.

– Понятия не имею, с чего такие домыслы, ― с деланным безразличием произнес Северус. ― Каникулы я предпочитаю проводить дома и исключительно в компании книг. Я не отношу себя к верующим, и потому Рождество для меня ― всего лишь прекрасная возможность перевести дух и отдохнуть от работы, ― солгал он. На самом деле Северус очень любил Рождество с самого детства. И пусть семью Снейпов действительно нельзя было назвать истинно верующими, но сам праздник, где по утру все обменивались подарками, они очень любили. А рождественские песни и украшенная ель всегда были способны поднять даже самое ужасное настроение.

Однако в данный момент Северус не думал о празднике. Услышав о сплетнях, он мысленно, в крайне нецензурных выражениях ругал сестру за ее внезапный визит и за то, что сам поддался ее мольбе устроить экскурсию по волшебному Лондону. Шарлотта тогда просто решила сделать брату сюрприз и написала о своем прибытии, уже стоя под самыми воротами школы. Портал, как подозревал Северус, Шарлотта снова стащила из его комнаты.

Впрочем, он был очень благодарен ей за глоток свежего воздуха и возможность хотя бы на пару часов отвлечься от творившегося в школе хаоса. Поттер не был единственной проблемой Северуса, но отчего-то он был уверен, что вместе с приходом в школу проклятого мальчишки спокойные времена закончились. Произошедших за полтора года событий хватило бы на весь педагогический стаж Снейпа. Пока же особенно его раздражал Локонс, с дурацкой улыбкой во все его гребанных тридцать два зуба.

– Грустно, ― заключил Дамблдор. Подняв голову, он заметил как Северус дернулся, будто только что глубоко о чем-то задумался и забыл, где находится. Окинув взглядом фигуру Снейпа, уже одетого в дорожный плащ и тепло улыбнувшись, директор добавил: ― В любом случае будь осторожен, Северус, и вот, ― он бросил Северусу серебряную ложку, ― держи в кармане, раз уж ты решил покинуть школу. Если нагреется, то будь добр появиться в школе как можно быстрее. Очень надеюсь, что за время каникул ничего не случится, но мало ли…

Северус быстро кивнул и, спрятав ложку в карман, пожелал директору счастливого Рождества. В крайне раздраженном настроении он добрался до границы замка и, выйдя за ворота, активировал портключ.

Разговор с директором ухудшил и без того отвратительное настроение. Оказавшись в гостиной родительского дома, Северус наудачу громко объявил о своем появлении, но в ответ к нему прибежал лишь кот. Барри как живое свидетельство ошибки в зелье, которое при любом раскладе не должно было лишить кота шерсти, был для Северуса вечным живым напоминанием о том, что всегда следует быть внимательным. Тогда, много лет назад, он варил зелье в спешке и клал ингредиенты чуть ли не на глазок.

Впрочем, коту явно было плевать, что он абсолютно лыс, а Тобиас, страдающий аллергией на кошачью шерсть, так и вовсе был рад. Покормив кота, своим окрасом и габаритами очень напоминавшего поросенка, Северус решил, что совершенно не в настроении сидеть дома, и, наспех повесив плащ в прихожей, вышел на улицу.

Четкого плана куда пойти у него не было, и потому пляж показался самой привлекательной из идей. Сидеть по вечерам на теплом песке, наблюдая, как солнце постепенно скрывается за линией горизонта, он полюбил, еще будучи школьником. Особенно ему это нравилось в моменты, когда на душе было грустно и тяжело.

В этот раз судьба словно решила посмеяться над его планами. Любимое место было занято крикливыми туристами, и потому Северусу пришлось пройти гораздо дальше вдоль берега. Не дойдя до безлюдного островка какие-то несколько метров, целиком погруженный в свои мысли, Северус даже испугался, когда на него кто-то внезапно налетел и сбил с ног.

Сидя в холодной воде, он уже собирался разразиться ругательствами, когда увидел, что причина его падения сидит напротив в песке и, морщась, держится за стремительно опухающую лодыжку. Ругалась причина теми же словами и оборотами, что еще секунду назад были в голове Снейпа, и потому, хмыкнув, он поднялся на ноги и подошел к сидящей на песке женщине.

Быстро оценив, что она, похоже, вывихнула лодыжку, он облегченно выдохнул, заметив рядом с ней небольшую волшебную палочку, выпавшую из объемной плетеной сумки.

– Смотри, чтобы магглы не появились, ― сказал ей Северус и, вынув из кармана сюртука собственную палочку, принялся лечить ногу.

Через четверть часа женщина смогла встать и, перенеся вес на вылеченную ногу, горячо поблагодарила своего спасителя. Северус кивнул и, взмахнув палочкой, наконец-то смог высушить собственную одежду и заодно наложил на себя и новую знакомую согревающие чары.

– Спасибо, ― произнесла она.– Извини, я просто засмотрелась на небо и не заметила тебя, ― женщина улыбнулась и, вынув из сумки плед, расстелила его на песке и села, скрестив ноги и пряча их под длинной юбкой. Жестом она предложила Северусу сесть рядом, и он, вздохнув от мысли, что побыть наедине с океаном и в тишине уже не получится, уселся на плед.

– Куришь? ― женщина протянула Северусу пачку сигарет, и он молча взял одну в руки, но прикуривать не стал. Хмыкнув, она затянулась и, выпустив колечко дыма, молча посмотрела на океан.

Северус по привычке ждал, что она первая начнет какой-нибудь пространный разговор ни о чем или, что хуже, примется рассказывать о себе, но женщина просто молча курила и смотрела вдаль. Она выглядела так, будто все происходящее сейчас было для нее более чем естественно, и рядом с ней сидит очень давний друг, с которым не обязательно говорить, чтобы хорошо провести время.

– Даже и не знаю, ― спустя некоторое время внезапно сказал Северус, проникнувшись атмосферой и будто отвечая на какой-то вопрос. ― У тебя бывало такое, чтобы… ― он задумался, вертя в руках сигарету, и, разломив ее на две части, высыпал табак на песок. ― Вот, вроде все паршиво, но в какой-то момент кажется, что в итоге все будет нормально и даже хорошо? ― Северус усмехнулся. ― Потому что это как раз про меня. Я тот, у кого все паршиво, но именно в эту минуту я смотрю на океан, сидя рядом с тобой, и думаю, что все еще наладится.

Он снова замолчал, дивясь своей странной откровенности и думая, что наверняка все испортил своим признанием.

– У меня так каждый вечер, ― хмыкнула она. ― Прихожу сюда и пялюсь на то, как солнце плавится и постепенно исчезает в океане, ― прошептала она, удивив Северуса точным описанием его мыслей. ― Кстати, меня зовут Чарли.

– Северус, ― кивнул он. ― Жаль, что это все только кажется, ― вздохнул Снейп. ― Что хорошо, увы, не будет.

– Почему? ― удивилась Чарли. ― Смертельно больным ты не выглядишь. Бледный, только…

– Умереть можно и не от болезни, ― он криво усмехнулся, вспомнив байки о монстре из тайной комнаты. ― Может, меня змея сожрет?

– Ты в цирке, что ли, работаешь? ― прикуривая новую сигарету, Чарли вновь протянула Северусу пачку, и он снова взял одну себе.

– Хуже. В школе чародейства и волшебства Хогвартс, ― не зная почему, честно ответил Северус, ― тот еще цирк. С конями и клоунами.

– Я когда-то была учителем в частной школе магии. Не так уж это и ужасно, ― Чарли чуть заметно улыбнулась. ― Неужели зарплата в Хогвартсе настолько хороша, что учитель может позволить себе рождественские каникулы в Северной Америке?

– Может, если у учителя здесь родители живут, ― ехидно усмехнулся Северус. ― Захотела стать коллегой?

– Нет, в общем-то, ― пожала плечами Чарли. ― Не для того я с таким трудом свою аптеку открыла, чтобы закрывать ее сейчас ради сомнительной школы.

Оба тихо рассмеялись, а затем снова замолчали, думая каждый о своем.

– Мне больше другое интересно, ― на этот раз Чарли первая нарушила молчание, ― как один волшебник, идя по огромному пляжу в Лос-Анджелесе, может подвернуть ногу, столкнувшись с волшебником из Англии? Какова вероятность?

– Если брать в расчет, что сам Лос-Анджелес куда меньше Англии, а волшебников в Северной Америке в несколько раз больше, то примерно процентов пять, ― улыбнулся Северус, искоса рассматривая женщину. ― Чарли… Это твое настоящее имя?

– Да, ― просто ответила Чарли. ― Родители хотели сына, но родилась я. Хотя по документам я записана как Шарлин, если тебе это интересно. Но так меня никто и никогда не называл.

– А мне нравится имя Шарлин, ― ответил Северус и подумал, что вместе с именем ему, пожалуй, нравится и его владелица. Было в ней что-то располагающее и вызывающее доверие у Северуса, будто они знакомы уже очень давно.

– Ну если нравится, можешь называть меня Шарлин. Мне все равно, но предупреждаю, что могу и не откликнуться с непривычки, ― усмехнулась она. ― И кстати, Северус тоже довольно странное имя.

– Мама говорила, что в то время отец был фанатом латыни, а сам я не помню, ― он прищурился, ― только не вздумай звать меня Севви.

Чарли захохотала и, затушив сигарету о песок, улеглась на спину.

– Не представляю, как можно жить без шума волн и не глядя на небо, ― громко сказала она, протягивая руку и будто пытаясь дотянуться до облака.

– Песок же в волосах будет, ― проворчал Северус и, оглядевшись, быстро трансфигурировал из лежащего у его ног камня платок и протянул Чарли.

– Да какая разница, ― улыбнулась она, но платок взяла и, расправив, жестом снова пригласила его лечь рядом. ― Песок вымыть можно и вычесать. А вот момент неповторим. И облака, ― она вновь подняла руку и, заметив скептический взгляд Снейпа, ткнула пальцем в точку на небе, ― они же меняются чуть ли не каждое мгновение. Вот это, ― она очертила небольшой овал ближе к линии горизонта, ― только что было похоже на дракона, а теперь вылитая овца.

– А теперь картошка, ― хмыкнул Северус, некстати вспомнив, что так и не ел ничего с самого утра. ― Ты, случаем, не сказочница? Татуировка очень подходит для писателя детских сказочек, ― ехидно произнес он, рассматривая изображения бегущей лисы на ее предплечье и пытаясь вспомнить, где видел его раньше.

– Я много кто, ― ответила Чарли, ―, но сказки предпочитаю исключительно читать. Да и лиса ― это просто лиса. А ты что же, не любишь сказок? ― удивилась она.

– Нет, ― твердо произнес Северус, ― я не люблю вранье. А сказки практически всегда состоят из красивой лжи, сдобренной сомнительной моралью.

Чарли опустила руку и посмотрела Северусу в глаза, где было столько горечи, что и без объяснений было понятно ― он имел в виду совсем не литературу.

– Тяжелый день? ― спросила она, поворачиваясь к нему всем телом и кладя голову на его плечо.

– Тяжелая жизнь, ― ответил Северус. Он разом вспомнил расспросы директора о его, Северуса, личной жизни и то, что при всем его желании остаться в Америке, через две недели ему снова нужно будет вернуться в школу.

Чарли завозилась, пытаясь устроиться поудобнее. Действие согревающего заклинания постепенно заканчивалось, а новый знакомый был прекрасно теплым и настолько уютным, что вставать за кофтой и вообще как-то менять положение совсем не хотелось.

Скосив глаза, Северус наблюдал за ее движениями и почему-то совсем не был против. Напротив, чувствуя тепло этой странной женщины рядом с собой, он и сам будто просыпался от длительного и жуткого сна.

– Я могу дать тебе сюртук, если замерзла, ― чуть слышно произнес он и удивился, услышав ее тихий смех. ― Что?

– Сюртук, ― снова рассмеялась она и, приподнявшись, посмотрела на него сверху. ― Кто в наше время носит сюртук?

– Я ношу, ― гордо ответил Северус. ― Это здесь мода что волшебников, что магглов одинаковая. В Англии все иначе. Словно государство в государстве.

– Еще скажи, что там не редкость трико и кринолины, ― фыркнула она, рассматривая его одежду внимательнее.

– Трико вряд ли, а кринолины иногда встречаются, ― рассмеялся он. ― Я вернулся домой несколько часов назад и поленился переодеваться, ― произнес он, будто оправдываясь за свой странный вид.

Проговорив до самой темноты, они даже не заметили, как отдыхающие постепенно ушли с пляжа и их место заняли любители беззаботных ночных вечеринок. Лишь только когда с импровизированной сцены зазвучали первые аккорды, Чарли и Северус наконец поняли, что лежать в тишине уже вряд ли получится.

Чарли первая не выдержала и, вскочив с места, взяла Северуса за руку и потянула в толпу, сообщив, что быть в центре вечеринки и не танцевать – преступление. А он и не думал сопротивляться. Музыка была знакомой, хотя и маггловской. Приятная мелодия, слова и несколько коктейлей сделали свое дело, и в какой-то момент медленные движения плавно переросли в поцелуи, и затем танцевальная площадка сменилась мягкой постелью.

– А тут уютно, ― произнес Северус, открывая глаза и щурясь от утреннего солнца, оглядывая небольшую комнату. Рядом с кроватью стол небольшой столик, где Чарли, одетая лишь в полупрозрачную пляжную тунику, резала какие-то фрукты. ― Никогда бы не подумал, что встречу женщину, живущую в машине, ― усмехнулся он, испытывая сильное желание заглянуть во все помещения совсем обыкновенного снаружи фургончика.

– Меня вдохновила Тардис, ― улыбнулась она, ― если ты когда-то слышал о Докторе Кто. – Северус понимающе кивнул, и она продолжила: ― Впрочем, я знала волшебника, который жил в чемодане. На мой взгляд машина гораздо удобнее. Твой дом всегда рядом, и ничего не падает с полок. В том чемодане все было привязано или приклеено, ― рассмеялась она.

– И сколько ты тут живешь? ― спросил Северус, восхищаясь от проделанной Чарли работы по расширению пространства. Услышав, что дому уже почти десять лет, он изумился еще больше и невольно позавидовал той свободе, что открывается, когда имеешь возможность жить где угодно.

– … а тут он объявляется вместе с женой и двумя отпрысками, с полицией и документами на дом. Хорошо хоть фургон разрешил взять, нюхлера и вещи некоторые. Но его и так уже судьба наказала. Видел бы ты, какие у него страшные дети! ― произнесла она, и Северус понял, что задумавшись пропустил часть рассказа.

Чарли сморщилась, явно кого-то передразнивая, и Снейп против воли рассмеялся.

– Так что все к лучшему, даже если и кажется, что хуже некуда. Будешь? ― она пересела на кровать и протянула ему тарелку с нарезанными и политыми сливками фруктами. ― Легкий завтрак. Кафешки еще не открылись, а гостей я не ждала.

– Спасибо, ― Северус отправил в рот несколько виноградин и, посмотрев в глаза Чарли, снова улыбнулся. Он не понимал, почему ему так отчаянно радостно и губы сами расплываются в улыбке, но твердо знал, что хочет вернуться сюда снова. В идеале он бы предпочел вообще не покидать этого странного дома на колесах. Но время не ждет, и, прикинув, что родители наверняка уже заждались его появления, нехотя попросил Чарли передать ему одежду.

В ответ она протестующе замычала, старательно пережевывая дольки банана и, стянув в себя тунику, залезла к нему под простыню.

– Нормальные люди в шесть утра еще спят, ― наставительно сказала она, целуя его в уголок рта и за одно сцеловывая сливки, ― так что будем спать.

– Протестую, ― Северус гладил ее, стараясь сделать так, чтобы Чарли будто случайно оказалась сверху, ― я уже проснулся.

========== Глава 11. Фокус с исчезновением ==========

Стрелки часов на стене уже почти показали полдень, и Снейп подумал, что если сейчас он не вылезет из этой постели, то, вероятно, срастется с ней навечно.

– Пойдем со мной? ― лениво потягиваясь, спросил он.

– Куда? ― удивилась Чарли. Зевая, она выбралась из его объятий и, взмахом руки приманив к себе тунику, села на кровати. ― Ты же, вроде, к родителям спешил.

– Именно, ― кивнул Северус. С видимым сожалением, что не может также взмахом руки призвать свою одежду, он свесился с кровати в поисках хотя бы нижнего белья. ― Я не настаиваю, но было бы здорово, если бы ты встретила Рождество с нами. Глядя на моих родителей, действительно можно поверить, что семейное счастье существует.

– Звучит заманчиво, ― с сомнением произнесла Чарли. ― А ты не слишком торопишь события? Понимаешь ли, я… ― она замялась, не зная, как деликатно отказаться и при этом не обидеть Северуса.

– Я и сам не могу тебе ничего обещать, ― ответил он, уже застегивая рубашку. ― Хотя бы потому, что большую часть года я живу в Англии, а ты здесь. Но вот незадача, ― он опустился на колени и, облокотившись на кровать, посмотрел ей в глаза, ― сейчас мне за долгое время вдруг стало очень хорошо. Настолько, что я впервые чувствую себя живым и целым. Настолько, что я впервые говорю кому-либо что-то подобное и боюсь, что ты сейчас выставишь меня вон, приняв за психа, ― добавил он с доброй усмешкой. ― Я бы выставил.

– Не выставлю, ― смущенно ответила Чарли, ― я согласна с каждым твоим словом. Но знакомство с родителями – это же совершенно другой уровень отношений. Я тебя-то меньше суток знаю.

Она замялась, опасаясь, что родители Северуса все воспримут слишком серьезно, но он по-прежнему настаивал, и в какой-то момент женщина просто сдалась.

Спустя час Северус несказанно удивил родителей, войдя в кухню рука об руку с Чарли. Тобиас замолчал на полуслове, с удивлением глядя на гостью, а Эйлин, напротив, неожиданно радостно заулыбалась и, как заправская хозяйка, засуетилась, ставя на стол дополнительные приборы.

– А мы как раз говорили о рождественских чудесах, ― хихикнула Шарлотта. Подвинув свой стул, она освободила место для Чарли и с интересом посмотрела на татуировку лисы на ее руке. ― Клевая.

Чарли смущенно кивнула и улыбнулась, пока Северус знакомил ее с семьей.

– Так «Вишневая клиника» принадлежит вам? ― удивленно спросила она Тобиаса и тут же почувствовала себя еще более неудобно. В аптекарской среде стать поставщиком клиники Снейпов или иметь к ней хотя бы какое-то отношение было сродни выигрышу в лотерею и знаком высшего качества. Тобиас, не подозревавший об этом, лишь развел руками, признавая этот факт, и слово за слово разговорился с ней про аптеку и медицину в целом.