Текст книги "Мгновения жизни (СИ)"

Автор книги: NeumannF

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)

– Ну, смотря какие, – пробормотала она, вспомнив о беременности. Токсикоз резко закончился буквально вчера утром и теперь, ввиду отсутствия большого живота, о её положении Эйлин снова ничего не напоминало.

– Я поищу что-нибудь. Даже если не зелья, то наверняка я смогу работать хотя-бы в магазине, – говорила она, понимая, что и в обычном магазине ей придется очень непросто. В маггловском мире она пока что освоилась лишь в роли домохозяйки. – Я просто не хочу тебя обременять, – тихо прошептала она на ухо Тобиасу.

– Глупости, я мужчина, и я должен кормить семью, – твердо сказал Тобиас и, встав с дивана, начал собирать рабочую сумку. Заворачивая бумагу с собой несколько бутербродов, он, задумавшись, тихо добавил: – Но если тебе не сложно, конечно, это было бы кстати. Я про зелья, – уточнил Тобиас. – Так и время будет быстрее проходить. Но для работы тебе, наверное, нужны документы. У тебя есть хоть что-то?

Эйлин отрицательно покачала головой и посмотрела в окно, где совершенно не по летнему хлестал в окно ливень.

– Я могу написать Медее. Прислала же мне она одежду, когда я попросила. Медея в общем-то всегда меня поддерживала, не думаю, что сейчас она откажет, – сказала Эйлин и нехотя слезла с дивана. – А сейчас я вспомнила, что мне нужно в Мунго. В прошлое моё посещение целитель сказал прийти тогда, когда закончится токсикоз. В маггловскую больницу я идти не хочу, уж извини.

Тобиас кивнул и, поискав в карманах, достал несколько смятых банкнот.

– Вот, – он грустно улыбнулся, понимая что до больницы придется ехать, скрываясь от контролеров. —Этого хватит, я надеюсь. Если нет, попробуй еще раз снять со счета родителей, как в тот раз, – он виновато уставился в окно. – Не знаешь, где зонт?

Вместо ответа Эйлин направила на него палочку, и Тобиас почувствовал, как по коже пробежал легкий холодок, сменившийся теплом.

– Зонт на крючке за дверью, но даже без него ты теперь не промокнешь, – сказала она довольно улыбаясь и поцеловала его в длинный нос. – И чего он тебе не нравится. Прекрасный нос.

– У беременных такие странные взгляды, кошмар просто, – сказал он смущенно.– Не скучай, – Тобиас обнял Эйлин, поцеловал живот и вышел, закрыв за собой дверь.

Едва оказавшись на крыльце, ему ужасно захотелось вернуться обратно. Дождь барабанил по зонту, а нога, как назло, попала в лужу, но, к его удивлению, осталась совершенно сухой.

– Хоть что-то хорошее, – пробормотал он самому себе.

Путь до железной дороги занимал десять минут, и в хорошую погоду Тобиас даже любил пройтись не спеша и подумать о жизни. В этот раз, хоть и с сухими ботинками, но идти было неприятно, а ветер то и дело сдувал на глаза длинные волосы, и от такой дороги создавалось ощущение, что и весь день будет противным.

Спустя сорок минут он успел убедиться в правдивости своих предчувствий. Отделение было переполнено стонущими людьми с ранениями различной степени тяжести.

– Снейп! Ты спишь в одном ботинке или что? Почему еще не в форме? – в суматохе, даже обычно добродушный доктор Тиббинг, злобно рявкнул на входящего в двери медбрата.

– Больше не повторится, доктор Тиббинг, – отчеканил Тобиас, мгновенно вспомнив собственного отца, обладающего схожей манерой общения.

Тиббинг только махнул рукой, обращая все свое внимание на пациентов.

– Что там произошло, не в курсе? – заходя в раздевалку спросил Тобиас у стоящего возле своего шкафчика Эрика Джейси. Эрик в ответ пожал плечами, натягивая больничную рубашку и цепляя к ней бейдж с надписью «Интерн».

– Ну, тебе-то уж точно там делать нечего, Снейп. Твое дело – утки менять да лекарства разносить. Медбрат, – надменно подчеркнув последнее слово, сказал он, ткнув в бейдж Тобиаса пальцем.

Снейп вздохнул, подавляя в себе желание дать Джейси в зубы, и молча начал переодеваться в пижаму медбрата. Он не желал тратить драгоценное время на ненужные разъяснения о том, что медбрат Снейп знает и умеет больше, чем интерн Джейси. Будучи сыном патологоанатома и психотерапевта, Тобиас в прямом смысле вырос в больнице. Игрушки для ребенка успешно заменяли шприцы, а из деревянных палочек в кабинете ЛОРа он однажды смастерил неплохую модель кукурузника. Позже, повзрослев, он от скуки помогал пациентам и выполнял простые поручения, а к девятнадцати годам знал не меньше, чем выпускник интернатуры. Именно по этой причине ему, единственному из всего университета, разрешили работать по специальности уже с конца первого курса.

– Авария. Школьный автобус врезался в самосвал. Чудо, что никто не умер, но переломов полно. Держи бинты и иди в пекло, ― протараторила медсестра и вложила в руки Тобиаса пакет с бинтами. Устало улыбнувшись она быстро удалилась оформлять поступивших пациентов.

Снейп искоса взглянул на Джейси и, улыбнувшись тому, с каким замешательством господин интерн смотрел на перелом ноги, повернулся к своему пациенту.

– Я умру, да? – девочка в перепачканной кровью форменной кофточке глотала слезы и дрожала, как лист. Ее рука была сплошь покрыта впившимися в кожу осколками стекла.

– С чего бы? Ты еще молодая. Сейчас почистим рану, и все будет хорошо, – ласково ответил ей Снейп.

Он взял перекись и, аккуратно полив ей на руку, похвалил скривившуюся девчонку за храбрость.

– Но ведь если стекляшка попадет в кожу, можно умереть. Мне Донни сказал! – растерянно побормотала девочка и ойкнув, разревелась, когда Тобиас пинцетом выхватил из руки первый осколок.

– Придется потерпеть. Обещаю, ты не умрешь, – сказал он тихим, спокойным голосом, глядя девочке в глаза. – Тебя как зовут?

– Ребекка Уотсон, – пробормотала она, глядя в янтарные глаза Снейпа. – Вы не будете меня резать?

– Ну что ты, – говорил он все тем же тихим голосом. – Лучше расскажи мне, как ты учишься. Что самое интересное ты прошла последним?

– Самое интересное… – Ребекка задумалась, не обращая внимание на боль в руке, и только изредка морщилась, будто ощущая укусы комара. – Самое интересное, что в Древнем Египте почитали кошек. Там даже была богиня, которая была с головой кошки, а у сфинксов было тело льва. А я очень люблю кошек, – закончила она, преисполненная гордостью, и, ойкнув, вспомнила о своей руке, оглядывая ее удивленным взглядом.

– Вот, теперь никаких стекляшек. А ты и не заметила, – улыбнулся Тобиас, гордясь, что его пациентка улыбается ему в ответ. – Приди завтра на обработку, но думаю, что и так все будет хорошо, – он подмигнул ребенку, пропуская ее к стойке регистрации, где другие дети, способные идти самостоятельно, ожидали своих родителей.

К концу дня Тобиас уже не чувствовал ног от усталости и, закрыв шкафчик с одеждой, с ужасом подумал о мешках с нитками. Сорок минут в поезде не особо способствовали восстановлению сил, и на фабрике он еле плелся за стареньким сторожем, показывающим объем работы.

– Вот мешки, – говорил он скрипучим голосом, – это, к слову, все, что сделали на фабрике за сегодня. Завтра утром машина уезжает на развоз, так что до утра ты должен все это покидать, —сторож смерил Тобиаса взглядом, про себя решив что этот хилый парень не задержится на складе надолго. – Честно говоря, больше месяца тут мало кто продержался, а больше одного грузчика брать не хотят. Кризис. Ты, если что, звони, – пробормотал старик, указав на телефон, и, шаркая, удалился восвояси. Тобиас же решил позвонить Эйлин, полный надежды, что ее голос придаст ему сил.

***

Непонятный звон резко нарушил тишину дома, и Эйлин, подпрыгнув от неожиданности, опрокинула чашку с чаем.

– Эванеско! Репаро! Мерлин, что за ерунда? – возмутилась она ища тряпку, чтобы вытереть разлитый чай и всё еще не могла понять, откуда раздается неприятный звон.

Эйлин озиралась по сторонам в поисках источника шума и даже выглянула в окно, решив, что это звонят в дверь. Звон прекратился так же резко, как и возник, но через минуту возобновился снова.

– Акцио то, что звенит! – не подумав, сказала молодая женщина, заметив краем глаза, как красная штука приподнялась с журнального столика и подплыла к ней, не прекращая звенеть. Пытаясь хоть как-то унять орущий предмет, Эйлин сдернула трубку телефона и с удивлением услышала голос Тобиаса, будто он был рядом.

– Алло! Эли, это я! − услышала она из трубки.

– Тобиас? – Эйлин огляделась вокруг, но в комнате она по-прежнему была одна. – Как это возможно? Ты где?

– А, – в трубке послышался его смеющийся голос. – Я на фабрике. А в руке у тебя телефон. Никак не могу запомнить, что ты еще не все знаешь. При помощи телефона можно говорить на расстоянии.

Эйлин вздохнула и, прижав трубку плечом, взяла в руки коробку телефона и, устроив его на коленях, забралась в кресло.

– Он всегда так ужасно дребезжит?

– Иначе его не услышишь, – рассмеялся Тобиас на том конце провода.

– Понятно, а кружочек с цифрами? – Эйлин прокрутила колесо, и в трубке что-то защелкало, но связь не прервалась.

– Не делай так больше. Это для набора номера. У каждого телефона есть номер, иначе до человека не дозвонишься. В общем-то, я и звоню, чтобы тебя услышать. Тут много мешков, сегодня был ужасный день в больнице и… вот, – неуклюже закончил Тобиас, засопев в трубку.

– Хочешь, я приду и помогу тебе? – сказала Эйлин, загораясь идеей помочь Тобиасу. – Заклинание левитации я знаю хорошо.

Из трубки снова послышался смех, но уже не усталый, а более счастливый.

– Ну, приходи. Благо, что я тут один. Дорогу знаешь? Прямо до конца дома, направо и до конца, здание с трубой, дверь с надписью «Склад», − объяснил он.

– Скоро буду, – радостно ответила Эйлин в трубку и, брякнув ее обратно на телефон, побежала одеваться.

Вместе с дождем, как оказалось, кончился и холод. Теплый весенний ветерок играл с черными длинными волосами молодой женщины, пока она шла до фабрики. Будка со спящим сторожем ввела ее в замешательство, и, стараясь не шуметь, она прошла на территорию, где вскоре нашла дверь с надписью «Склад». Внутри Тобиас, раздетый по пояс и мокрый от пота, зашвыривал мешки в огромный грузовик, даже не замечая прихода невесты.

– И, по их мнению, ты должен сделать это один? − удивилась Эйлин смотря на гору мешков возле машины.

Забросив очередной мешок в кузов, Тобиас наконец обратил на нее внимание и улыбнулся, одновременно смахнув челку с потного лба.

– Да. Сторож сказал, что тут никто не продержался больше месяца и я хорошо понимаю этих людей, − он вздохнул переводя дух. − Хорошо еще завтра выходной. А ты можешь их все разом туда переместить?

Эйлин качнула головой, пытаясь вспомнить подобное заклинание, но последнее время память вздумала изменять ей в самые важные моменты. В ее сегодняшний визит в Мунго целительница объяснила это гормонами и естественным течением беременности.

– По одному можно, − ответила она радуясь, что помнит хотя бы основы магии.

– И на том спасибо, – кивнул Тобиас, закидывая очередной мешок в машину. – Вдвоем и то быстрее будет. Что такое? – он с удивлением посмотрел на девушку, которая заметно покраснела.– Может, воды?

Эйлин отрицательно покачала головой и, как загипнотизированная, подошла к Снейпу и поцеловала его в плечо.

– Ты такой красивый сейчас, – пробормотала она, почувствовав запах его пота, и почему-то он показался ей крайне заманчивым и притягательным. В ответ Тобиас обнял хрупкую фигурку, поцеловав в макушку.

– Кажется, мы тут очень долго провозимся, – прошептал он, стягивая с нее длинный свитер с зелеными елками на рукавах. – Очень долго.

========== Глава 4. Внутри ==========

– А как вы вводите обезболивающее? – озираясь по сторонам, Тобиас комментировал и задавал вопросы практически о каждой вещи, находящейся в кабинете, где Эйлин проходила очередной осмотр.

Целительница в лиловой форме окинула Тобиаса не слишком дружелюбным взглядом и поправив очки в роговой оправе раздраженно ответила:

– А вы разбираетесь в целительстве?

– Да, – Тобиас замешкался, сравнивая про себя целительство и медицину. – Я работаю в больнице и учусь на хирурга, – с гордостью сказал он.

– Но вы же должны понимать, что мы с вами пользуемся разными методами лечения. У нас есть заклинания, зелья и этого достаточно, – сухо произнесла женщина, возвращаясь к Эйлин, лежащей на кушетке. – К примеру, мы можем увидеть плод еще в утробе матери, смотрите.

Тобиас придвинулся поближе к целительнице и восхищенно ахнул, оглядывая живот, который теперь был почти прозрачный. Ребенка, пинающего ножкой изнутри, можно было видеть в мельчайших деталях.

– Вам сказать пол? – обратилась целительница к Эйлин. Увидеть происходящее ей мешала шторка, парящая на линии груди.

– Тобиас? – пробормотала она, пытаясь всеми силами заглянуть за шторку, но, поморщившись от очередного пинка ребенка, вернулась в исходное положение. – Это мальчик?

– Мальчик, – рассмеялся он, рассматривая, как ребенок будто бы смотрит на них из своего убежища. – Жаль, он пока ничего не видит. А после двадцать восьмой недели он сможет нас увидеть? – обратился он к целительнице.

– Почему ребенок сейчас ничего не видит? – удивилась Эйлин, но ее вопрос остался неуслышанным.

– Нет, – целительница протерла полотенцем живот Эйлин, стирая мазь, и живот снова принял обычный вид. – Исследования показали, что дети, видевшие мир до рождения, были более нервными, чем те, что не видели. Это односторонняя мазь.

– То есть мазь заменяет рентген, правильно? – уточнил Тобиас. – А что вы скажете о вредности?

– Уж куда меньше, чем от рентгена, – фыркнула целительница, записывая в карту сведения об осмотре. – В составе мази только растительные компоненты и специальные заклинания. У некоторых женщин, правда, бывает непереносимость, но это скорее исключение и выявляется оно еще в детстве. Многие зелья имеют схожие сочетания ингредиентов.

– Но ведь зелья сперва попадают в желудок, – не унимался Тобиас, глядя на то, что, по его мнению, было капельницей. – Внутривенные препараты быстрее и эффективнее.

– Да,– вздохнула целительница, мечтая побыстрее заняться следующим пациентом, – внутривенные препараты эффективнее. Но не все волшебники на это согласны, – вздохнула целительница и, понимая, что от любопытного коллеги-маггла так просто не отвязаться, добавила: – Наш мир очень замкнут, мистер Снейп. Медицина, к сожалению, подчиняется Министерству. Мы бы и рады внедрять полезные маггловские техники, будь такое возможно. Взять хотя бы, швы, которые во много раз превосходят сращивание тканей заклинанием. Но, увы, сами волшебники предпочитают страдать и лежать в госпитале три месяца после аппендицита.

– Хотите сказать, что маггловские знания полезны? – Эйлин, уже одетая, слезла с кушетки и удивленно уставилась на целителя.

– Не удивлюсь, если вам все детство внушали обратное. К сожалению, у меня еще прием. До свидания, миссис Снейп. Сэр, – она кивнула молодым людям и посмотрела на дверь, однозначно давая понять, что время приёма окончено.

Тобиас кивнул и, захватив зонт, вышел вслед за невестой.

– Еще куда-то или все? Ничего понять не могу, – проворчала Эйлин, глядя в карту.

Тобиас с интересом заглянул ей через плечо и усмехнулся тому, что везде врачебный почерк выглядит одинаково неразборчивым и понятным лишь самим врачам.

– Здесь написано, что плод развивается хорошо, патологий и отклонений не наблюдается, срок – шесть с половиной месяцев и дата следующего посещения, – прочитал он, всматриваясь в пляшущий почерк целительницы. – А куда дальше идти, должно быть написано в другом листе. Дай-ка карту.

Порывшись в ворохе скрепленных у основания свитков, Тобиас, спустя пару минут нашел искомое и радостно объявил:

– Вот. Третий этаж, кровь. Тут так и написано, и дата сегодняшняя.

– Знаешь, мне было приятно, что целительница назвала меня миссис Снейп, – с робкой улыбкой сказала Эйлин, беря Тобиаса за руку, – может, плюнем на всех молчащих родственников и правда поженимся?

Сгорая от желания сделать всё по правилам, Тобиас и Эйлин отправляли письма своим родителям, но обе стороны упорно хранили молчание.

– Хоть завтра, – Тобиас развел руками. – Я давно уже говорю, что пора. Твои нам даже сову не вернули, это ли не намек, что ответа не будет. А пока живот не слишком большой, можно и платье красивое надеть.

Эйлин критично оглядела себя в зеркало, висящее на стене между этажами.

– У меня уже огромный живот, – с досадой ответила она, разглядывая себя сбоку, – хочешь сказать, что будет больше? Кошмар какой.

Тобиас только ободряюще чмокнул ее в щеку, поддерживая на всякий случай за талию.

– И как тебе ребенок? – черные глаза Эйлин блестели от любопытства и ожидания подробного рассказа, но Тобиас был немногословен.

– Нормальный, маленький, сморщенный, – пробормотал он, пытаясь дать определение увиденному, и, видя ее удивленное лицо, догадался, что она ждет услышать: – Красивый.

– А волосы? А глаза? И почему он не видит? Он не слепой? – перечисляла она, героически пыхтя, без остановок взбираясь по лестнице вслед за Тобиасом.

– Ну, Эли, – он усмехнулся, проведя рукой по ее волосам, – глаза пока закрыты специальной пленкой. Зрение еще не развито, так что и о цвете глаз говорить пока еще рано. Тебе так живот каждое посещение смотрят?

Она кивнула, поглаживая живот и пытаясь успокоить распинавшегося ребенка.

– Почему он пинается? – морщась от очередного удара, спросила Эйлин.

– Потому что развиваются нервы и он учится владеть телом. Хоть чуть-чуть. Судя по бланку, нам в эту комнату, – ответил Тобиас и махнув рукой, случайно сшиб шляпу с мужчины, решившего пройти вплотную к стене.

– Поаккуратнее, – грубо ответил тот, поправляя головной убор и, покосившись на Эйлин, добавил: – Совсем уже совесть потеряли. Предатели крови.

Тобиас недоуменно посмотрел на мужчину и отошел, инстинктивно пряча Эйлин за своей спиной.

– Мы и в школе-то не слишком ладили. Он на моем факультете учился, на несколько курсов старше. Я слышала, что у него жена второго ждет, – прошептала Эйлин, глядя на стоящего возле двери Абраксаса Малфоя. В тот же момент дверь отворилась и из кабинета вышла высокая блондинка в легкой мантии. Брезгливо оглядев Эйлин и Тобиаса, наморщив нос, она взяла мужа под руку и оба прошли к выходу.

– Странные они, – пробормотал Снейп, глядя вслед удаляющейся парочке, – зачем они носят эти мантии. Не на выпускном же.

– Тут так принято. Принципиальное отличие от магглов. Те, кто ходят как мы, – Эйлин развела руками, показывая на одежду, – выказывают лояльность магглам и оскверняют род, – она скривилась, показывая, как противны ей эти предрассудки. – Ну или являются магглами. В общем, если хочешь, чтобы тебя уважали – носи мантию.

Тобиас фыркнул и открыл перед ней дверь в кабинет.

– Вы муж? – с порога спросил лысоватый целитель в зеленой мантии и, дождавшись кивка Снейпа, лениво бросил: – Подождите за дверью.

– Ну все, можем идти гулять, – произнесла Эйлин, выйдя из кабинета спустя пять минут, – моя кровь в норме. Правда им что-то не понравилось в магическом фоне, но мне велели не волноваться, – она беззаботно улыбнулась.

– Здесь есть где-нибудь книжный магазин? Меня всерьез заинтересовала ваша медицина, – довольный положением дел спросил Тобиас. – А потом можно и в ратушу зайти. Как там твои звезды считают, сегодня хороший день для вступления в брак?

– Думаю, что хороший, – счастливо ответила Эйлин.

Решив, что и ей не помешает пара книг по воспитанию детей и бытовым заклинаниям, она как можно быстрее повела его в книжную лавку.

***

– И вы точно уверены, что не хотите забронировать дату церемонии? – женщина в платье-футляре с сожалением смотрела на парочку, упорно отказывающуюся от дополнительных услуг в виде священника. – Девушка, ну неужели вам не хочется надеть платье и пойти к алтарю?

Эйлин рассмеялась, поглаживая живот, и отрицательно покачала головой.

– Мы просто хотим брачный сертификат, чтобы малыш родился в браке. Свадьба будет как-нибудь потом, – она, улыбнувшись, посмотрела на Тобиаса, стоящего рядом, и уверенно сжала его руку.

– Ладно. Если вы так хотите, – женщина поджала губы. – Поставьте подписи там, где отмечено.

Тобиас с готовностью поставил размашистую подпись в брачном сертификате и передал ручку Эйлин, которая с улыбкой расписалась в собственной строчке.

– Поздравляю, – натянуто улыбнулась регистратор, – желаю счастливой супружеской жизни.

Произнеся эту фразу, женщина уткнулась в бумаги, всеми силами стараясь показать, что разговор окончен. Тобиас, изобразив поклон, поблагодарил её и, смеясь, вышел из кабинета, держа Эйлин за руку.

– Подумать только! Три минуты – и мы женаты. А как это у вас делается? – спросил он, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

– Вроде бы читают какие-то заклинания, – ответила Эйлин пожав плечами поймав себя на мысли, что ей так и не довелось побывать на свадьбе у волшебников.

– Ну еще бы, волшебники же! – Тобиас фыркнул, рассмеявшись, и, немного подумав, добавил: – Сейчас еще сходим, сдадим твой паспорт на смену фамилии и пойдем к реке, пока есть возможность и погода совсем не испортилась.

Прогулки вдоль реки Эйлин очень любила. Еще до беременности, Тобиас, решив устроить романтический ужин, однажды привел ее сюда на закате. Место под старым раскидистым кленом показалось ей тогда настолько прекрасным, что Эйлин прослезилась, глядя на раскинувшееся за рекой поле и пасшихся вдали овец.

Сейчас трава уже пожелтела, а вода в реке стала прозрачнее и холоднее, но у Эйлин по-прежнему захватывало дух от вида природы.

– Ну, что я говорил! Манчестер даже осенью не так уж плох, как бы кто не считал. Я тут вырос и сын наш тоже будет гулять по этим лугам, – Тобиас гордо улыбнулся, представляя, как его сын будет в свое время лазать по раскидистым кленам, которые он помнил еще со времен своего детства.

– Мне нравится. И ему тоже, – Эйлин снова коснулась живота и поймала себя на мысли, что уже давно осознала и приняла беременность. Ребенок, словно в ответ на ее мысли, тихонечко погладил ее изнутри.

– Снова пинается?– спросил Тобиас, поспешно кладя свою руку рядом.

– Нет, гладит, – нежно ответила Эйлин, – когда ему что-то не нравится – он пинает, а когда нравится – гладит, – Эйлин едва не светилась от счастья, рассказывая о своих ощущениях. Тобиас удивленно посмотрел на ее живот, вспоминая увиденное утром. Ему, выросшему в семье скептиков и знающему, что мозг ребенка пока еще не настолько развит, было сложно смотреть на мир с позиции простого человека, но ради Эйлин он был готов соглашаться со многими абсурдными для него вещами.

– Как думаешь, он может видеть моими глазами? – спросила она, наблюдая за подошедшей к реке белой овечкой.

– Нет, Эли. Он разве что твои эмоции различает, – мягко ответил Тобиас. Волнуясь, что жена простудится, он снял свой плащ и накинул его на плечи Эйлин.

– А в твоей книге написано, что он может видеть сны, – произнесла она, со вздохом смиряясь с плащом на плечах. – Как же он тогда их видит, если, по-твоему, он не может еще ничего видеть и все только чувствует?

Этот вопрос поставил Тобиаса в тупик и, помогая ей сесть на мягкую траву, Снейп вдруг понял, что раньше ему и в голову не приходили подобные вещи.

– Я думаю, что тебе больше не следует помогать мне на складе, – внезапно для самого себя сменил он тему. – Тебе надо высыпаться, набираться сил, а на склад вроде бы берут еще одного парня.

– Как хочешь, – Эйлин пожала плечами и, достав из сумки банан, половинку отломила для мужа.

Наблюдая, как клонится к закату солнце, он думал, что очень завидует еще не рожденному сыну. Тот сможет взмахом руки погрузить мешки в машину и запросто наведет порядок в доме за пять секунд. Его жизнь будет гораздо легче и в то же время труднее. Тобиас снова коснулся рукой живота Эйлин. Почувствовав ладонью хороший пинок она ойкнула и поставила под сомнение свою теорию о пинках и поглаживаниях. Теперь Эйлин казалось, что сын действительно двигается только по ему одному понятным причинам.

– Как думаешь, он захочет быть врачом? Или целителем? – мечтательно спросил Тобиас. – Было бы неплохо, если бы он изменил отношение волшебников к нашей медицине или наоборот, привнес бы в нашу волшебные способы лечения. Слышишь, – Тобиас нагнулся к животу, сопротивляясь мыслям об абсурдности своих действий. – Твой папа хочет, чтобы ты был выдающимся, умным, смелым. Чтобы ты был за правду, умел любить и сострадать. Чтобы тебе не были безразличны люди и их проблемы. Помогай им, будь новатором, первооткрывателем, а мы будем гордиться тобой и любить тебя.

Эйлин в очередной раз поморщилась от боли под ребром, а Тобиас был готов поклясться, что в этот момент пинок ребенка не был простым совпадением.

========== Глава 5. Новая жизнь ==========

– Ты уж определись, какие ты хочешь тут цветочки, – проворчал Тобиас.

Чувствуя, что находится на грани помешательства, он стоял с Эйлин посреди комнаты, полностью подготовленной к поклейке обоев. Боль в спине после ночной работы давала о себе знать, и он то и дело хватался за поясницу. Эйлин же в растерянности смотрела на несколько практически идентичных рисунков жимолости и не могла решить, какой же будет лучше смотреться в будущей детской.

– Тоб, от красных он будет кричать. Синие вызывают депрессию. Не знаю я.

– А я знаю, да? А я прямо разбираюсь во всех этих цветочках! – Тобиас раздраженно разорвал пакет со смесью для обоев, и та белой пылью высыпалась ему на ноги. – Боже! Да зачем вообще парню цветочки! – рыкнул он, тщетно пытаясь собрать порошок в ведро.

– А что ему, метлы клеить? Чтобы он голову разбил? – Эйлин тоже начала заводиться, глядя на раздраженного супруга, но, прекрасно зная, что все закончится лишь очередной обоюдной обидой и пустыми криками, старалась взять себя в руки. От волнения ребенок начинал неприятно пихаться в животе.

– Метлы? – Тобиас в задумчивости почесал голову, оставив на волосах белые следы, и через секунду вспомнил, как Эйлин рассказывала ему о квиддиче. – Да хотя бы и метлы, это спортивно. От всего не убережешь. Метлы, шарики эти крылатые, мячики футбольные, машинки и паровозики. Стетоскопы со скелетами в конце концов.

– Никаких снитчей, только не снитчи! Квиддич для идиотов! – Эйлин категорично топнула ногой. – Делай зеленые лилии. Хочу зеленые лилии.

– Слава тебе, Вселенная!

Тобиас, вздохнув с облегчением и в очередной раз поморщившись от боли, раскатал рулон.

– Женщина, иди на кухню. Тебе нельзя химией дышать, – проворчал он, посмотрев на Эйлин, и она, фыркнув, вразвалочку вышла из комнаты.

«Чтоб я еще раз решился на ребенка, – размышлял Снейп, держась за поясницу и одновременно размазывая клей по полотну. – Да ни за что! И как с этим справляются, скажем, плотники, для которых беременность заключается только в росте живота? Да мне можно только порадоваться тому, что я знаю все о беременностях и знаю, чего и когда ждать. Черт!» – Кусок обоев никак не желал лезть за газовую трубу, и Тобиас не стеснялся ругаться вслух.

– Разговор сам с собой – это разве не признак слабоумия? – Эйлин удивленно приподняла бровь, облокотившись на косяк двери.

– Там же окрашено, Эли!

Он с досадой хлопнул себя рукой по лбу, смотря, как Эйлин удивленно разглядывает след от краски на рукаве.

– Ну, это все равно домашняя рубашка. Я пришла сказать, что еда готова. Сегодня на ужин рыбная лазанья, на которую я потратила едва ли не все свои нервы и умения и потому, если ты сейчас же не спустишься, мы с наследником съедим ее сами.

– Приклей сама обои, и спущусь, – произнес Тобиас, с досадой скомкав полотно и пнув его ногой. – Я будущий врач, а не плотник и уж тем более не клейщик обоев. Не могу я!

Эйлин нахмурилась и осмотрела оставшуюся часть с трубой.

– У тебя очень хорошо получается, – она посмотрела на раскрасневшегося от досады Тобиаса и продолжила более воодушевленно, чем надо: – Я, конечно, могу их приклеить. Главное, чтобы не отвалились, сам видел, как нестабильна у меня сейчас магия. Целительница в последний раз отметила большое изменение магического фона и рекомендовала поменьше колдовать… Но я думаю,что небольшое волшебство не сделает из меня сквиба, – чуть более воодушевленно, чем надо произнесла она и добавила :– Неси палочку!

Эйлин ободряюще улыбнулась мужу и посмотрела на стены, думая, как бы прикрепить обои без минимальных потерь.

Хотя она и не говорила Тобиасу, не желая его волновать, но с ее магией действительно происходили странности. День назад, по привычке пытаясь зажечь плиту при помощи палочки, она едва не устроила пожар, а после и наводнение, пытаясь его потушить. На всплеск магии спустя уже пару минут прибыло несколько работников Министерства и, увидев Эйлин, всю мокрую, растерянную и с большим животом, списали все на беременность и, быстро устранив последствия выброса, распрощались, пожелав хозяйке дома больше гулять и хотя бы до родов пользоваться магией только в самом крайнем случае. Естественно, про это происшествие Тобиас не знал, а поэтому, кивнув на ее фразу, молча вышел из комнаты, вернувшись через минуту с волшебной палочкой в руках.

– Никогда не держал ее, – пробормотал он, поглаживая блестящую резную древесину. – Странное чувство, даже не могу его описать. Как вибрация в руке.

Эйлин посмотрела на него с удивлением и сомнением одновременно.

– Странно, для магглов это не более чем деревяшка. Извини уж. Может, просто руки устали?

Тобиас усмехнулся и, направив палочку на кисточку, повторил заклинание, которое слышал каждую ночь, проведенную с Эйлин на складе с нитками.

– Вингардиум Левиоссо!

Вибрация усилилась, и он почувствовал, что его руку будто ударило током в той точке, где палочка соприкасалась с запястьем. В ту же секунду, испугавшись необычного ощущения, Тобиас выронил палочку, а малярная кисть, лежавшая посередине табуретки, с глухим стуком упала на пол, словно задетая невидимой рукой.

– Ты? Ты это сделала? – Спросил он севшим голосом, глядя на жену с надеждой во взгляде. – Ты просто пошутила, да?

Эйлин, смотря на кисточку большими черными глазами, словно потеряла дар речи и только лишь покачала головой.

– И как такое возможно? Я мог заразиться от тебя магией?

Она снова покачала головой и, медленно присев, подняла палочку. Пара взмахов, и обои заняли свое место на стене.

– Честно, Тоб, я не знаю. Может, ты просто сквиб? Я могу попробовать сварить зелье, определяющее степень магических способностей. Такие варят детям, если магия не проявляет себя к пяти годам. Но может быть…

Эйлин на секунду задумалась, что-то прикидывая в уме.

– Знаешь, в Америке многие колдуют вовсе без палочек. Нам же по традиции с палочкой управляться легче. Ее компоненты усиливают магию, направляют, упорядочивают, если так можно выразиться. Возможно, да и скорее всего, в палочке накопилось достаточно моей силы и энергии, чтобы ты смог уронить кисть. Просто случайность и твое желание, Тоби, – она улыбнулась и, встав на носочки, поцеловала его в слегка небритую щеку, уверенная, что ее объяснение должно было его успокоить.