Текст книги "Мир клятв и королей (СИ)"

Автор книги: Mikki Host

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 45 страниц)

«Магов дома Орланд было четыре».

Ей надоели её собственные мысли, без конца повторяющие одно и то же. Однако она не была готова, что в её голову вторгнется другой голос.

«Соберись, Пайпер».

Она смогла подобрать аналогию только с пятой попытки. Голос был похож на шёпот, который, как тебе кажется, ты слышишь, только надев наушники и включив музыку – будто кто-то зовёт тебя, находясь одновременно близко и далеко, что было априори невозможно. Однако Пайпер, несмотря на это ощущение, без проблем разобрала каждое слово, и это пугало её.

– Пайпс?

Голос дяди Джона был похож на спасение, которого никак не ожидаешь. Он раздался совсем рядом, и Пайпер повернулась к дяде, чтобы сказать ему, что она в порядке, хотя это было не так, но вновь услышала голос:

«Это нельзя оставлять без внимания».

– Ты чувствуешь это? – неожиданно спросила Шерая, наградив её сосредоточенным взглядом.

– Чувствую что? – искоса поглядев на женщину, уточнила Пайпер.

– Шёпот магии.

– У магии нет шёпота, – озадаченно пробормотал Кит. – Я уверен, что у шёпота нет магии.

– Ты недостаточно проинформирован в данном вопросе, – на одном дыхании произнесла Шерая, даже не посмотрев на парня, и вновь обратилась к Пайпер: – Бессмысленно отрицать, что ты ничего не чувствуешь. Я знаю, что ты чувствуешь это. Я тоже чувствую твою магию, но не могу понять, какая она. Это трудно, особенно сейчас, когда сакрификиум только-только пробуждается. Потребуется время, чтобы понять, какова твоя магия на самом деле.

– У меня не может быть магии, – переняв озадаченный вид Кита, сказала Пайпер. – Не может ведь? – жалобно повторила она, посмотрев на дядю. Она хотела, чтобы он был на её стороне, хотела, чтобы сказал, как безумно всё это звучит, но уже сомневалась, что в состоянии отличать безумства от нормальных явлений.

– Это сложно, – уклончиво ответил Джонатан. – Для того, чтобы убедиться в этом, тебе следует провериться у некоторых магов.

– Провериться? Звучит так, будто я чем-то больна…

– Теоретически…

Почему-то Пайпер была уверена, что Гилберт устроит ей настоящую лекцию, подробно объяснит все плюсы и минусы того, что должно было идти после его «теоретически». Но Гилберт оказался бесцеремонно прерван, что его, да и всех остальных, кроме Пайпер, казалось, ничуть не удивило. Прямо перед Гилбертом, на уровне его глаз, засияла тонкая золотистая полоса, постепенно вытягивающаяся вниз. Пайпер издала нервный смешок, когда полоса, превратившаяся в прямоугольник, прекратила сиять, и на её место пришёл самый обычный лист бумаги, который Гилберт без особого восхищения подобным чудом подхватил.

– О, вот значит как, – пробормотал он, пока его глаза бегали по листу. – Что ж, – добавил он, отбросив лист в сторону – тот мгновенно рассыпался на искры, истаявшие на глазах, – всё очень плохо.

– Насколько? – с опаской спросил Кит.

– Мы истратили всё время, что у нас было до собрания, на объяснения, но Пайпер так ничего и не поняла. А собрание, между прочим, уже через полчаса!

– Чего? – не поняла Пайпер. – Какое ещё собрание?

– На которое ты пойдёшь, – очень тихо произнёс Джонатан, словно надеялся, что она его не услышит. Но Пайпер, конечно же, его услышала, и мгновенно возмутилась:

– Я не пойду ни на какое собрание! Я хочу домой!

Почему-то только сейчас, после ночи неизвестно в каком доме и беседы с людьми, которых она даже не знает, она поняла, что её родители не знают, где она. «Они волнуются, – твердила себя Пайпер, отчаянно ища слова, которые она сможет сформировать в аргументы и привести их дяде Джону, если тот решит затеять спор. – Конечно же, они волнуются».

«Не так сильно, как тебе бы того хотелось», – прозвучал совсем рядом голос.

– Заткнись, – проворчала в ответ Пайпер.

– Что? – удивился Гилберт.

– Ой.

Она что, сказала это вслух? Она, не хотевшая признавать, что начала сходить с ума, вслух попросила голос в её голове заткнуться?

– Невероятно, – со вздохом, полным искреннего восхищения, сказала Шерая. – Всё происходит намного быстрее, чем я думала. Это невероятно!

– Насколько быстро? – казалось, Гилберт всерьёз забеспокоился, в то время как серые глаза Шераи удивительным образом стали ярче.

– Она начинает чувствовать присутствие сакрификиума, – с тем же придыханием ответила женщина.

– Ничего я не чувствую, – упрямо заявила Пайпер.

«Я здесь, – мгновенно взбунтовался голос в её голове. – Я здесь, но ты не должна говорить им об этом, иначе они убьют тебя».

Пайпер вздрогнула. Она не видела в лицах своих собеседников ни намёка на жестокость или агрессию, но не могла быть уверена в этом на все сто процентов. С другой стороны, она не могла доверять голосу в своей голове – была велика вероятность, что он был лишь плодом её разбушевавшейся фантазии. Пайпер ещё не определилась со своим отношением к услышанному и увиденному, и потому решила, что будет в равной мере держаться и с невольными собеседниками, и с голосом в голове (что тут же заставило её вздрогнуть ещё раз).

«Нам рано погибать, – продолжал шептать голос, вынуждая Пайпер следить за тем, как на неё смотрят. Заметят ли они, что с ней что-то не так, или они всё ещё пребывают в эйфории от того, что нашли какого-то там сальватора? – Не говори им, что я здесь. Доверяй только мне и никому больше».

Пайпер не знала, как сформулировать вопрос в своей голове так, чтобы он добрался до её невидимого собеседника, ведь она всегда спрашивала только себя, и это было чем-то нормальным, как вдруг голос ответил, будто ей и не нужно было превращать мысли в более чёткий вопрос:

«Я твой друг».

Пайпер не была в этом уверена.

«Я знаю, как спасти нас».

И хотя Пайпер знала, что её действительно нужно спасать, ей не понравилось, как голос об этом сообщил. «Нас», будто бы у него была плоть, которую Пайпер должна была непременно спасти.

«У меня нет плоти, – Пайпер едва ли не зарычала, когда голос вновь отреагировал на её размышления, – но мне она не нужна. Плоть есть у другого».

– Думаю, нам нужно поговорить, – вдруг произнёс Джонатан, нарушив затянувшееся молчание. Он посмотрел на Гилберта, уже готового начать обсуждение, и добавил: – Только мне и Пайпер.

В глазах Гилберта что-то изменилось. Он выглядел уверенным и наверняка знал, что от него требуют, но слова Джонатана будто выбили его из колеи. Гилберт смотрел на них, как на незнакомцев, которых не хотел узнавать и понимать – словно он принял тот факт, что у них могут быть темы для разговора, которые поймут только они.

– Не забывай про собрание, Джонатан, – рассеяно бросил Гилберт, даже не посмотрев на мужчину. Он пальцем поманил за собой Шераю, а та, поднявшись на ноги и проходя мимо Кита, за плечо утащила его за собой. Кит возмущался, что-то говоря про то, что «его толком не представили», но быстро успокоился, стоило ему оказаться за пределами столовой.

Джонатан присел ближе к ней. Тишина давила на Пайпер сильнее, чем она могла выдержать. Ей казалось, что стоит ей остаться один на один с дядей, как всё наладится – он расскажет ей то, что она должна знать, она спросит его о том, что вчера произошло. Пайпер действительно надеялась, что Джонатан одним только присутствием способен решить все проблемы, свалившиеся на их головы.

Но он выглядел таким потерянным. Слегка кудрявые каштановые волосы, которые он всегда старался укладывать в аккуратную причёску, были взлохмачены. На лице прорезались новые морщинки, а темные круги под глазами говорили о том, что Джонатан спит меньше, чем полагается человеку. Чёрные брюки и рубашка была мятыми, пуговица на воротнике рубашки не застёгнута – раньше Джонатан терпеть не мог такого безобразия. И его взгляд – Пайпер была готова поклясться, что раньше её дядя никогда не был таким грустным и бессильным. Он всегда сиял, всегда приносил в дом Сандерсонов настоящий праздничный дух, даже несмотря на то, что он был в плохих отношениях со своим братом. Его слова и идеи – то, что Пайпер, Лео и Эйс впитывали с самого раннего детства, потому что знали, что никто, кроме родителей, и никогда не скажет им чего-то более искреннего и любящего.

Однако Джонатан уже не был похож на вчерашнюю версию себя, хотя это казалось Пайпер нереальным. Как он мог так измениться всего за одну ночь, за утро, за их не слишком длинный разговор?

– Тебе следует позвонить, – сказал Джонатан, протягивая ей свой телефон. Пайпер с непониманием посмотрела на него. – Прежде чем я продолжу, я хочу, чтобы ты позвонила.

– Кому?

– Родителям, – пожав плечами, ответил Джонатан. – Позвони своему отцу. Но учти: тебе не понравится то, что ты услышишь.

– А вот с этим я сама как-нибудь разберусь, – пробормотала Пайпер, беря телефон.

– Ох, какое недоразумение, – со вздохом продолжил Джонатан. – Забыл сказать, что у меня нет номера твоего отца.

– Как это? – не поняла Пайпер. – У тебя он точно есть.

– Уже нет. Смотри, – он указал ей на список открытых контактов, число которых значительно поредело. Не то чтобы Пайпер досконально изучала телефон своего дяди, но она знала, что он был связан с куда большим количеством людей, чьи номера у него были прямо сейчас. – Ты, конечно же, не помнишь номер отца наизусть.

– Но ты помнишь, – и она оказалась права: Джонатан, сжав губы в тонкую линию, в несколько быстрых движений набрал нужный номер и с особым рвением придвинул телефон к племяннице.

– Говори ему всё, что считаешь важным, – едва разлепив губы, сказал Джонатан. – Всё, что ты видела. Он всё равно тебе не поверит.

Пайпер внутренне сжалась, когда прозвучало целых два гудка, после которых раздался ровный, будто бы специально отрепетированный до безразличия голос её отца, которым он всегда начинал любой разговор по телефону:

– Да, я слушаю.

– Ты знал, что дядя Джон планирует отправить меня к каким-то неизвестным чудикам в помпезный дом? – скороговоркой проговорила Пайпер, боясь, что её могут перебить. – Вчера вечером ерунда какая-то произошла. После того, как Эйс уснул, а мы с Лео стали смотреть фильм, произошло что-то очень странное… Какие-то дикие звери напали на нас, а сейчас мне пытались объяснить, что это вовсе не звери, а демоны, пришедшие из другого мира для того, чтобы уничтожить нас. Мол, им нужна какая-то магия, а у меня, к слову, тоже есть магия, представляешь? Папа? – она выждала ещё несколько мгновений, убедилась, что слышит дыхание собеседника на другом конце, и предприняла ещё одну попытку: – Папа, ты понял, что я тебе сказала?

– Прошу прощения, – с явным волнением, которым он никогда не отличался, ответил отец Пайпер. – Я сначала подумал, что это из рекламной компании, но… вы случайно не ошиблись номером?

Сердце Пайпер пропустило удар.

– Что?

– Если вас каким-то образом подговорила Роуз, то…

– Это я! – едва ли не выпалила Пайпер, сильнее сжав телефон в руке. – Пайпер!

– Пайпер? – повторил он, словно пробуя слово на вкус. – Пайпер Томпсон из страхового агентства?

– Нет! – взвилась Пайпер. – В жизни не слышала ни о какой Пайпер Томпсон из страхового агентства. Это Пайпер, твоя дочь!

– Глупость какая, – со смешком возразил мужчина. – У меня нет дочери, только сыновья.

– Боже, не мог же Лео тебя подговорить…

– Вы знаете Лео? Не можете до него дозвониться?

– Я звонила тебе! – треснувшим от волнения голосом прикрикнула Пайпер. – Папа, пожалуйста, хватит прикалываться! Мне не смешно!

– Простите, но я не понимаю вас.

Официальный тон её отец использует лишь в тех случаях, когда он либо зол, либо разочарован.

Что-то подсказывало Пайпер, что в данную минуту эти чувства сплелись в тугой комок. – Думаю, Вам следует проверять номер, по которому Вы собираетесь звонить. Извините, если…

– Это Пайпер?!

Голос Эйса, раздавшийся очень близко к их отцу, был подобен глотку свежего воздуха. Внимательно следивший за разговором Джонатан удивлённо распахнул глаза и открыл рот, будто не веря в происходящее. Пайпер против воли радостно заулыбалась и, игнорируя шоковое состояние дяди, едва ли не завизжала в трубку:

– Я должна поговорить с Эйсом!

– Нет, погоди, – судя по приглушённому голосу, её отец, убрав телефон подальше, пытался отговорить Эйса от чего-то крайне неразумного. – Эйс, я не понимаю, что ты говоришь. Помедленнее. Что это значит?

– Пайпер! – заверещал Эйс. Девушка пыталась различить каждый звук, что она слышала, но так и не смогла понять, что именно произошло в следующие несколько мгновений: то ли их отец, всё же добившись своего, отговорил Эйса, а тот принялся крушить всё вокруг, то ли Эйс выхватил телефон отца и принялся бежать. Частое дыхание брата подсказало Пайпер, что реализовался второй вариант. – Пайпер, куда ты пропала? Куда делся дядя Джон?

– Эйс? – едва выдавил из себя Джонатан.

– Дядя Джон! – радостно закричал Эйс, но почти сразу же он, врезавшись во что-то, ответил отцу: – Нет, папа, я уверен, что это она! Пайпер, Пайпер! Что происходит? Куда ты… Нет, папа! Пайпер!

– Извините, – звенящим от напряжения голосом произнёс их отец, вновь завладев телефон. – Мой сын… Впрочем, неважно. Ещё раз прошу прощения за это недоразумение. В следующий раз проверяйте, кому вы звоните.

– Папа! – крикнула Пайпер в уже успевший почернеть экран.

Правая рука Джонатана тут же оказалась на плече девушки, но казалось, будто он искал опору, а не пытается поддержать племянницу. Он выглядел шокированным до глубины души и никак не мог подобрать правильных слов. Его рот то открывался, то закрывался, пока он наконец не выдавил с большим трудом:

– Эйс тебя помнит?..

– Чего? – не поняла Пайпер. Она сжала в пальцах телефон дяди и, недовольно покосившись на него, предприняла ещё одну попытку: – Почему папа меня не узнал?

– Я бы хотел, чтобы это было плохой шуткой, – сказал Джонатан тихим, но уже более уверенным голосом. – Но то, что произошло… Я не понимаю.

– О чём ты?

– Магия этого мира не должна была позволить тебе совершить те же ошибки, что и один из последних сальваторов.

На языке Пайпер крутился вопрос, который она так и не смогла задать. Она, лишь немного опустив голову, с приподнятыми бровями посмотрела на дядю, надеясь, что он больше не будет говорить, мол, ей нужно ещё немного подождать, чтобы узнать некоторые детали. Она хотела знать, почему её отец был так категоричен, и желательно – прямо сейчас.

– Я не должен этого говорить сейчас, – он понизил голос до шёпота, словно боялся, что их могут подслушивать, – но магия этого мира куда сложнее, чем мы все думаем. Она развивается вне зависимости от нашего вмешательства, и она же устанавливает правила отвержения. Закрыв брешь, ты сообщила защитному механизму этого мира о себе, и он отверг тебя. Когда мир отвергает тебя, все упоминания о тебе исчезают: семья, друзья, обычные знакомые тебя забывают, все записи в больницах и архивах исчезают. Для этого мира больше не существует Пайпер Сандерсон так же, как не существует Джонатана Сандерсона. Сейчас мой брат свято верит, что у него лишь два сына – Лео и Эйс, и он, в общем-то, прав. Защитная магия этого мира вычеркнула тебя из истории только потому, что ты со своей магией сакрификиума внутри не вписываешься в установленные рамки.

– Но Эйс меня узнал.

– И это самое страшное, – добавил Джонатан, посмотрев Пайпер в глаза. – Эйс не должен был тебя узнать. Он должен был забыть тебя, как и все остальные.

– Но не забыл. Как такое возможно?

– Я не знаю. Ты не вписываешься в этот мир, и Эйс, который связан с ним на все сто процентов, не должен был тебя узнать.

– Не вписываюсь? – жалобно повторила Пайпер. В уголках глаз начало щипать, но Пайпер до последнего отказывалась верить, что в любое мгновение она может заплакать. – Как это возможно? Я родилась здесь, в Портленде, и семнадцать лет прожила вместе…

– Ты отвержена, – прикрыв глаза, словно от боли, повторил Джонатан. – Отвержение опасно тем, что, если случится что-то, что поставит существование этого мира под угрозу, то мир использует отверженных как расходный материал. Отверженные погибнут первыми – для того, чтобы у мира была сила, способная защитить тех, кто живёт в нём.

– Клетка какая-то, – пробормотала Пайпер. – Получается, мы заперты в клетке?

– В очень большой клетке.

– Но вы сами сказали, что мир отвергает только сигридцев, – она удивилась тому, как ровно прозвучал её голос – в контраст тому, как перед глазами начала образовываться влажная пелена. – Я же не одна из сигридцев, верно? К тому же Эйс…

– Сакрификиум выбрал тебя своим сальватором, хотя, как мы знаем, все сальваторы до этого были сигридцами. Но ты принадлежала этому миру. Так же, как до сих пор принадлежит Эйс… Поэтому мы обязаны выяснить, как ты с этим связана. Поэтому придётся разобраться, почему Эйс тебя не забыл.

– Ты сказал, что для этого мира меня больше не существует. Но то же ты сказал про себя. Почему?

– Потому что я связан с сигридцами больше, чем кто-либо из нашей семьи. Фактически, я уже был частью их мира, и в мире обычных людей меня удерживала лишь ты. Теперь, когда тебя отвергли, отвергли и меня. Мы остались вдвоём, Пайпс, и это теперь место – наш единственный дом.

Глава 5. Пусть сердце станет глазом

У Кита было негласное правило: с новичками не возиться. Для того и существуют учителя, наставники, хранители знаний, маги и прочие личности, готовые в любой момент бросить все свои дела и помочь какому-нибудь бедолаге, случайно столкнувшемуся с сигридским миром. Хотя, конечно же, у Кита были ответы на самые распространённые вопросы, а примеров – тьма.

Защитный механизм? О, бояться нечего: пару лет живёте как обычные люди, потом вас вычёркивают из истории, вы перестаёте взрослеть, становитесь долгожителем (если, конечно, тёмные создания не доберутся до вас раньше), а как только наступает конец света – записываетесь в добровольцы на передачу всей своей жизненной энергии и прочей дребедени на защиту этого мира. Не согласны? Защитному механизму плевать.

Тёмные создания? Прекрасные существа, но есть в них один минус – они всё время пытаются вас сожрать. Если они не сделали этого в первые секунды вашего знакомства, радоваться не стоит. Вероятнее всего, перед вами перевёртыш, который изучает и запоминает вас, чтобы после использовать вашу личность в своих целях. Проникать в разум человека/эльфа/феи/великана (нужное подчеркнуть) они не могут, но на это способны их старшие братья с рогами побольше. Вообще, заметили рога у тёмного создания – бегите со всех ног.

Вампиры? Нет, они не пьют человеческую кровь, не вышли из сериала «Дневники вампира» и Влад Цепеш не является их примером для подражания. С вампирами вышло даже сложнее, чем с тёмными созданиями, но они-то уж точно не будут пытаться вас сожрать. Исключая некоторых личностей (например, того придурка Данталиона), они классные ребята.

Феи куют оружие лучше, чем эльфы? О, да, и история о Золотой Стреле, выкованной во времена Безумия Эйвы, тому подтверждение. Впрочем, легенда очень длинная и не укладывается в краткий обзор от Самого Лучшего и Крутого Искателя. Следующий вопрос.

Магия реальна? Более чем. Никто не расскажет о магии лучше, чем сами маги, но обращаться к ним слишком часто не следует: Шерая отправит вас на все четыре стороны не самыми магическими словесными оборотами, Марселин либо протестирует на вас своё новое зелье, либо потребует взамен на её объяснения какой-нибудь редкий ингредиент, а Фройтер до того стеснительный, что его вообще уже несколько лет никто не видел.

Время течёт иначе? Нет, время течёт так же, как и до этого, просто вы этого не замечаете. Вы живёте на той же Земле, что и раньше, но в другом мире – это разные понятия. Время… Время подвластно лишь одному, но о нём упоминать запрещено. (Спойлер для тех, кто не посещает лекции Ордена: это Время отличается от того, что вы могли подумать.)

Если из Сигрида пришли эльфы, феи, люди и великаны, то где последние? Вопрос не по адресу. Следующий.

Что за чертовщина происходит?

Ох, как же Кит хотел найти ответ на этот вопрос!

– Себастьян Гри́велли – лучший искатель из всех.

– Ложь! – завопил Кит, подскочив на ноги.

Гилберт изо всех сил пытался подавить улыбку, в то время как Джонатан, ещё не вспомнивший, что он привык выглядеть всегда собранным и спокойным, одаривал Кита снисходительным взглядом. Появившиеся ещё несколько минут назад книги, с громким хлопком приземлившиеся на стол, сильно шокировали Пайпер. Кит-то давным-давно привык к этим магическим штучкам с неожиданным появлением или исчезновением чего-либо, но вот Пайпер прямо-таки выбросило за пределы человеческого сознания, и она всё это время таращилась на книги, не решаясь к ним прикоснуться. Кит какое-то время наслаждался этим зрелищем, и его самооценка даже начала расти, когда Джонатан допустил непростительную ошибку – упомянул Себастьяна Гривелли, которого Кит ненавидел всеми фибрами души.

– Как я и говорила, – совершенно спокойно, будто не произошло ничего сверхъестественного, сказала Шерая, – он тебя не слушал.

– Дорогая Шерая, – отозвался Кит, – заткнись.

– Тогда, может быть, стоит попросить Себастьяна? – как ни в чём не бывало продолжал Джонатан. – Уверен, он справится лучше…

– Я всё сделаю! – перебил Кит. – Серьёзно, Джонатан? Доверяешь Себастьяну больше, чем мне?

– Себастьян никогда не витает в облаках, – не терпящим возражений голосом сказала Шерая.

– Но Себастьян слишком требователен, – вмешался Гилберт. – С его талантом искателя спорить бессмысленно…

– Эй!

– …но я уверен, что Кит справится.

– Кит справится, – подтвердил Кит, качнув головой.

Несколько мгновений ничего необычного не происходило. Гилберт выглядел приятно удивлённым, Джонатан – вновь собранным, Пайпер продолжала пялиться на книги, а Шерая, в общем-то, не изменилась. Иногда Киту казалось, что в женщине меняется только одежда, а сама она остается статуей.

Затем до Кита стало потихоньку доходить, что что-то здесь нечисто. Шерая не зря транспортировала сюда книги из библиотеки. Пайпер не просто так таращилась на них. Джонатан, успевший вновь стать более знакомой Киту версией самого себя, кажется, был слегка напряжён. Во взгляде Гилберта было больше холода, чем Кит заметил изначально.

– Чёрт возьми, – выдохнул Кит, ударив себя по лбу. – Я что?..

– Остаёшься с Пайпер, – констатировал Джонатан.

Он был готов к чему угодно: новому поиску, помощи рыцарям, работе вместе с высокомерными эльфами или, на худой конец, элементарной сортировке книг в зале Истины, но приглядывать за новоиспечённым сальватором в одиночку? Почему бы ему просто напросто не подорвать весь особняк к чертям собачьим? Это ведь быстрее!

Нет, Кит не то чтобы жаловался, он был… взволнован? Да, конечно, он был взволнован. Никогда прежде он не сталкивался с подобным. Он не знал, что ему делать. В конце концов, сальваторы – это не шныряющие по городу беспризорные ноктисы, которых они иногда выслеживают.

– Ответишь на все её вопросы, – продолжал говорит Джонатан, – всё объяснишь… Но, богами клянусь, Кит: если она одна будет бродить по особняку и потеряется, виноват будешь ты.

– Так ведь это особняк такой!

– Ты. Будешь. Виноват. – Выделяя каждое слово, повторил Джонатан.

– Но я искатель, а не… Я не нянька! – предпринял ещё одну попытку Кит.

– Себастьян Гривелли, – вновь произнесла Шерая.

– Мои друзья, я сделаю всё в лучшем виде, – тут же исправился Кит.

Сравнение с Себастьяном Гривелли раздражало Кита даже больше, чем Алекса, младшего брата Себастьяна. Лучше всех работающий с высокомерными эльфами искатель не мог быть кумиром Кита, у которого встречи с эльфами частенько заканчивались катастрофами. Не мирового масштаба, конечно же, но катастрофами, но это не способствовало завоеванию гордого статуса лучшего искателя в Ордене.

Негласное правило разошлось по швам, когда Джонатан, грозно посмотрев на Кита, поднял брови. Естественно, он ожидает от него приличия, учтивости и соблюдения прочих правил, о которых любила упоминать королева фей. Но Кит, совершенно точно не собирающийся навещать королеву фей в ближайшие дни, твёрдо решил не придерживаться строгих инструкций. В конце концов, он действительно лучший (хотя это не все признавали) искатель. Он сталкивался и с вещами, и с людьми пострашнее, а ситуации, в которые он попадал, по сравнению с нынешней, были сущим кошмаром.

– Так, погодите, – всё же подала признаки жизни Пайпер. Она оторвалась от книг и, уставившись на дядю, спросила: – С кем ты меня оставляешь?

– С Китом, – вздохнув, ответил Джонатан. – На самом деле, тебя следует представить на собрании, но я не думаю, что сейчас ты готова. Мы же не хотим, чтобы ты случайно применила на ком-нибудь свою магию? – и он, сведя брови, выразительно посмотрел на Гилберта.

Было удивительно, что в этом вопросе Гилберт оказался согласен с Джонатаном. Гилберт, наверное, сильнее остальных сигридцев рвался найти хоть одного сальватора, и когда та буквально свалилась ему на голову, не был намерен упускать возможности продемонстрировать её всей коалиции в лучшем свете. Но Джонатан, абсолютно уверенный, что Пайпер нужно ещё некоторое время, чтобы свыкнуться с переменами, отказался вести её на собрание. Их небольшой спор как-то прошёл мимо ушей Кита и Пайпер и наверняка больше бы не смог привлечь чьё-либо внимание, если бы Джонатан вновь не упомянул о нём.

Гилберт нахмурился и, сжав губы в тонкую линию, исподлобья посмотрел на Джонатана. В самом начале его карьеры искателя частые перепады настроения Гилберта настораживали Кита, но сейчас он относился к ним так же спокойно, как к вечно недовольному лицу Шераи или высокомерию эльфов. Кит был готов поспорить на всё, что у него было, что за время собрания своими словами Джонатан ещё не раз доведёт Гилберта до крайней точки.

– А вы?.. – Пайпер неопределённо махнула руками в воздухе, продолжая смотреть на дядю.

– Мы на собрание. Кит объяснит тебе, что за собрания у нас проходят, если ты спросишь.

– Но…

– Мы опаздываем, – бросил Джонатан и, подскочив к Пайпер, быстро поцеловал её в макушку и вслед за Шераей и Гилбертом направился к выходу из столовой.

Кит решил не говорить Пайпер, что для прибытия на собрания они используют самый настоящий портал. Он совершенно не хотел, чтобы она грохнулась в обморок через секунду после того, как её оставили на совесть Кита.

Из холла донеслись голоса спорящих Джонатан и Гилберта. Шерая, наверняка тысячу раз пожалевшая о том, что вообще впустила их в свою жизнь, давала вовремя подоспевшему Луке последние указания. Что-то подсказывало Киту, что мальчишке приказали приглядывать не только за Пайпер, но и за Китом. Разумеется, он уже давным-давно исправил весь кошмар, который устроил в библиотеке после того, как открыл одну книгу с не самыми радужными заклинаниями, но Шерая любила напоминать ему об этом по любому поводу и без.

Кит не привык сидеть без дела, но был вынужден отбросить все свои мысли о незавершённых поисках и прочем и целиком и полностью сосредоточиться на Пайпер. Не то чтобы он этого хотел, но обстоятельства…

– Что за чертовщина происходит? – неожиданно спросила Пайпер, прервав его мысли.

– Давай уточним: ты имеешь в виду всю эту ерунду с другими мирами или то, что я тут остался за главного?

– И то, и другое.

– Что ж, второе вполне объяснимо и логично. Тут даже спорить не надо. А вот первое… С чего бы начать? С сотворения миров? Или божественного пантеона? Как насчёт Тре…

– Нет! – в столовую, совершенно не боясь уронить стоящие на подносе чашки, ворвался Лука и завопил ещё громче: – Нет!

Пайпер медленно переводила взгляд с него на Кита, будто ожидая, что он сможет объяснить неожиданное появление мальчишки-эльфа. Но, вообще-то, Кит сам был неприятно удивлён.

– Шерая что, сказала тебе шпионить за нами? – вкрадчиво спросил Кит. Он не был намерен пугать мальчишку, но сама мысль о том, что кого-то приставили шпионить за ним, выбивала из колеи.

– Нет, – промямлил Лука, опустив взгляд на поднос. – Она… она сказала, что нужно принести чай.

– У нас ещё остался чай.

– Она…

– Эй, – вмешалась Пайпер, – он же сейчас коньки отбросит! Не наседай на него.

– А ты чего мне приказываешь?

– Я не приказываю.

– Вообще-то, так как Вы являетесь сальватором… – начал было Лука, но, поймав на себе недвусмысленный взгляд Пайпер, мгновенно заткнулся.

– Даже это звание не даёт тебе права приказывать мне, – всё равно произнёс Кит. На самом деле он понимал, что никто ему не приказывал, но поиздеваться над новичком – это святое дело.

– Так, – глубоко вздохнула Пайпер, положив ладони перед собой, и с непроницаемым лицом посмотрела на Кита. – Начнём ещё раз.

– Хорошо, – мгновенно согласился он. – Меня зовут Кит, и я лучший искатель…

– Нет, – перебила его Пайпер, – не в этом смысле. Я буду спрашивать о чём-то, а вы – отвечать. Только без издёвок.

– Это скучно, – обиженно пробормотал Кит, в то время как Лука, не успевший по-хорошему ретироваться, ответил:

– Как прикажите.

– Я не приказываю, – резко бросила Пайпер. – Ох, чёрт. Нет, Лука, я не… Просто обращайся ко мне на «ты», хорошо? Так будет проще. Нервно сглотнув, мальчишка качнул головой. Кит фыркнул, из-за чего заслужил недовольный взгляд Пайпер.

«Всё интереснее и интереснее», – подумал он, отодвигаясь от стола и забрасывая на него ноги. Гилберт никого не отчитывал за подобное, а вот Шерая могла без лишних слов вышвырнуть в окно. Хорошо хоть, Кит ещё не додумался вести себя таким образом перед королевой фей. Его бы непременно зачаровали вечно крахмалить её платья. От одной только мысли об этом у него мурашки побежали по телу.

– Итак, – подал голос Кит, подняв руку и помахав ею, – меня зовут Кит, и сегодня я ваш экскурсовод. Я расскажу вам об истории всех миров, об их богах, расах, магии и прочем. И, конечно, я расскажу вам о сальваторах, не забыв упомянуть, пусть и вскользь, и Третьего. Вена на шее Луки была готова вот-вот лопнуть. Он бросил на Кита свирепый взгляд, что совершенно не сочеталось с его образом цветочного мальчика из мира эльфов, но не успел даже рта открыть, когда Пайпер заинтересованно повторила:

– Третьего?

– У него много имён, но настоящего я, конечно, не скажу. Мы чаще всего зовём его либо Предателем, либо просто Третьим.

– Кто он?

– Бывший сальватор.

Пайпер потребовалось минута, чтобы переварить услышанное. Кит собрал руки на груди и наблюдал за тем, как на её лице попеременно появляются то заинтересованность, то непонимание. Лука то ли багровел от злости, то ли бледнел от страха – Кит так и не смог понять, что за сложные махинации проделывало лицо мальчишки. Одно было ясно и без лишних слов: он был не рад, что Кит упомянул Третьего.

Кит и сам не был в восторге от этого, но Третий был звездой его экскурсоводческой деятельности, без которой искателя ждал бы провал. Третий ни у кого не был фаворитом, а его история не была самой любимой у сигридцев, но не упомянуть о нём Кит просто не мог. В конце концов, что плохого случится, если один сальватор узнает немного о другом? Особенно если учесть тот факт, что Третий давно сгинул.