Текст книги "Мир клятв и королей (СИ)"

Автор книги: Mikki Host

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 45 страниц)

– Что?! – взвизгнул Эйс.

– И ему ничего не угрожает? – поспешил уточнить дядя Джон.

– Только переутомление, – ответила Марселин, после чего вновь посмотрела на Эйса. – Ты не привык к этому телу и ещё не знаешь, как им управлять, так что ещё можешь пострадать. Я буду следить за тобой и не давать тебе перенапрягаться, но ты должен сам ограничить себя в действиях. Запомни: хоть это и твоё тело, ты ещё не знаешь его. Возможно, тебе потребуется не один месяц, чтобы привыкнуть к произошедшим изменениям.

– Но смерть мне больше не грозит? – не унимался Эйс.

Зелёные глаза Марселин потемнели. Дядя Джон, прекративший мерить шагами комнату, остановился у изножья кровати и посмотрел на племянника.

– Смерть грозит всем нам, – тихо сказал он. – Всем, в ком течёт кровь первых.

– Я не понимаю, – выдавил Эйс, хотя прекрасно понимал.

Ему, может быть, и потребуются месяцы, чтобы привыкнуть к этому новому телу, но разум уже подчинялся ему. Эйс понимал, что он не обычный человек, а кто-то, кто связан с другими мирами. Если верить словам дяди Джона, в них течёт кровь каких-то там первых, что и делает их непохожими на других людей.

Возможно, Эйс всё же умер, но только для того, чтобы возродиться совершенно другим человеком.

– Где сейчас Пайпер? – так и не получив более подробных объяснений, спросил Эйс.

– В своей комнате, – пролепетала Марселин. – В смысле, в той комнате, которая в этом доме считается её комнатой.

– А что это за дом?

– Особняк Гилберта, – может, Эйсу и показалось, но глаза Марселин стали немного теплее. – Одного из сигридцев, который пережил Вторжение и сейчас работает на благо всех, в ком течёт кровь первых. Он один из лидеров коалиции, в которую входит и твой дядя.

– Правда? – слишком высоким голосом спросил Эйс, переведя взгляд на дядю Джона. Тот кивнул, плотно сжав губы. – Какая новость…

– Здесь ты в безопасности, – поспешила сообщить Марселин. – Этот особняк защищён барьерами и пространственной магией, так что врагам до вас не добраться.

– Но что с Пайпер? – ещё раз спросил Эйс. – Я помню, как она… Её глаза были золотыми. Она голыми руками расправлялась с теми чудовищами.

– Это была её магия, Сила, – подал голос дядя Джон. – Лерайе ещё не пробудилась, но Пайпер всё равно может использовать её Силу.

– Конечно, без последствий не обошлось, – добавила Марселин. – После того количества магии, что она высвободила, она ещё не оправилась, но сейчас ей ничего не угрожает.

– Она и вправду новый сальватор?

Удивительно, что он запомнил это слово. Но, произнося его, Эйс не чувствовал, будто губы пытаются справиться с чем-то чужеродным. Словно это слово было частью его родного языка, который он знал с детства.

– Да, – подтвердила Марселин. – Её сакри – Лерайе.

Значит, они оба связаны с какой-то сверхъестественной чертовщиной, в которой им разбираться и разбираться – ровно до тех пор, пока не появится что-то новое, требующее их внимания. Эйс не успел ещё разобраться во всех тонкостях магии, свидетелем существования которой он недавно стал, и не подозревал, какова эта Сила, которую его сестре подарила Лерайе, но ему казалось, что она будет значительнее той, что приобрёл сам Эйс.

– Я могу её увидеть?

– Позже, – Марселин отрицательно покачала головой. – Сейчас её исцеляет её собственная Сила, и хотя я могу вмешаться, не думаю, что это разумно. Мы не знаем, как её магия может выплеснуться и повлиять на окружающих. Лучше никому, кроме магов, к ней пока не подходить.

– Но я хочу знать, что с ней произошло!

– Я тебе объясню, – подхватил дядя Джон. – И я познакомлю тебя с теми, кто тут живёт. С Гилбертом – в первую очередь. И ещё кое-что, Эйс.

Ему не понравилось, как дядя Джон произнёс его имя. Будто оно – проклятие, насланное на заклятого врага, или часть табу, которое он нарушил. Но Эйс, в очередной раз проглотив рвущиеся наружу чувства, кивнул, показывая, что готов слушать.

– Семья забыла тебя, – на одном дыхании произнёс дядя Джон, смотря ему в глаза. – Уже тогда, когда ты пытался объяснить им то, что увидел, они не помнили тебя.

Эйс сжался. Бурлящая в нём сила утихла, ничего вместо себя не оставив. Привычный мир непростительно медленно рушился, каждым осколком задевая Эйса и заставляя его испытывать жгучую боль в груди. Привычный мир таял, словно снег под яркими солнечными лучами, выжигая всё то, за что Эйс пытался уцепиться в последние дни. Сам того не осознавая, он пытался удержать свой привычный мир и тот мир, частью которого он стал, пытался сплести их во что-то единое и жить так, будто это нормально. Ещё вчера Эйсу было двенадцать и он считал, что его сестра и дядя пропали без вести, а семья не помнит их. Сегодня ему пятнадцать и он, увидевший и почувствовавший магию, был частью чего-то, выходящего за рамки знакомого ему мира. Вселенная расширилось до бесконечного числа неизвестных ему миров, из которых дядя Джон назвал лишь шесть, и одного мира, который был известен им, сигридцам, из легенд. Эйс даже не услышал названия этого мира, но шестое чувство шептало, что и он не является просто легендой.

Вселенная расширилась до нового тела, которое он приобрёл за одну ночь, и разума, который охватывал всё больше информации, постепенно вытесняя мысли о мире, ещё вчера бывшим единственным.

«Ты когда-нибудь слышал о других мирах?»

«Слышал, – мысленно ответил тому мужчине Эйс, пусть и с опозданием. – Оказывается, я связан с ними».

– И ничего нельзя исправить? – тихо спросил Эйс, не узнавая собственного голоса.

– Существует Забвение, – ответил дядя Джон. – Приняв его, ты забудешь обо всём, что связано с другими мирами. Но это не вернёт тебя в мир, в которым ты жил до этого. Ты начнёшь жизнь с чистого листа и без связи с кем-либо.

Это Эйсу не подходило. Он и не стремился отказываться от того, что с ним произошло, хотя понимал, что так быстро подобное решение принимать нельзя. Прежде чем задумываться о том, может ли он предаться Забвению, он должен узнать о мирах, научиться жить в новом теле и помочь своей сестре. Но постепенно разрастающееся в груди чувство, начавшее заполнять собой пустоту, подсказывало: он действительно не хотел отказываться от произошедшего.

Вселенная ещё не вырвала из его жизни память о семье и то, каково было его последнее взаимодействие с ней, и Эйс знал, что никогда не вырвет. Вселенная спрячет воспоминания о дорогих ему людях в далёкий ящик, чтобы никто не смог до него добраться, и будет изредка позволять Эйсу возвращаться к ним.

Дядя Джон сказал, что если он предастся Забвению, ему придётся начинать жизнь заново, без каких-либо связей. Значит, его семья навсегда забыла о нём. И больше ничего, кроме крови, о которой они не догадываются, их не связывают. Ничего, кроме воспоминаний, которые Эйс сейчас прокручивал в голове. Ничего, кроме слов, которые он успел бросить в последний раз своей матери, которая буквально через минуту лишилась второго ребёнка. Она не могла помнить и знать, что с ней что-то произошло, и считала, что всё как обычно. Из-за этого Эйс чувствовал себя виноватым, хотя прекрасно понимал, что его вины в этом нет. Он не выбирал этот новым мир и не был уверен, что, узнай он о таком мире раньше, выбрал бы его, но теперь… Менять уже нечего. Вселенная сузилась до особняка, где он сейчас был, его сестры и дяди, которые были связаны с чужим Эйсу миром сильнее, чем он бы того хотел.

– Пайпер, наверное, было трудно, – спустя несколько минут молчания сказал Эйс. – Её ведь забыли, да?

Дядя Джон кивнул, вновь поджав губы.

– Сейчас я хотя бы знаю, что я не один такой, а она… Не могу я предать себя Забвению, оставив её.

«Ты когда-нибудь слышал о других мирах?»

«Они – часть меня, – начал уверять себя Эйс, чувствуя, как тело, очень медленно становящееся ему знакомым, отзывается на его мысли натянутыми мышцами и нервами. – В о мне течёт кровь первых. Я – наследник магии Лерайе».

«Правильно», – прозвучал чужой голос в его голове.

Эйс резко сел и уставился в пространство перед собой. Марселин и дядя Джон ничего не говорили, но, заметив его лицо, почти одновременно спросили:

– Что?

– Ничего.

Голос был похож на голос мужчины, говорившего с ним. Он был более уставшим и тихим, но всё равно звучал уверенно. И то, что Эйс пришёл к нужному выводу, было заслугой обладателя голоса.

«Имя я тебе не скажу, иначе тебя лишат головы».

Марселин и дядя Джон что-то говорили об Арне. А ещё они не упоминали Третьего, боясь нарушить какие-то правила. Эйс считал свою версию притянутой за уши, но посмел предположить, что Арне как-то связан с Третьим.

– А мне теперь постоянно в пижамных штанах ходить?

Марселин прыснула от смеха, но, заметив настороженный взгляд Джонатан, взяла себя в руки и ответила:

– К обеду у тебя будет нормальная одежда, а пока походи в этом. Кстати, футболку уже можешь надеть.

– Вот спасибо, – пробормотал Эйс.

– Скоро будет завтрак, – продолжила щебетать Марселин. Он взяла со стола одну из книг, которые до этого вручала Джонатану, и принялась сосредоточенно листать испещренные незнакомыми Эйсу символами страницы. – Но перед этим я хочу задать тебе несколько вопросов относительно магии, поселившейся в тебе. Ни в одной из моих книг не описывается подобного случая, но есть тут кое-что, связанное со Временем…

– Марселин, – предупреждающе произнёс дядя Джон, наградив её непроницаемым взглядом.

– Но я уверена, что это он, – не уступала Марселин. – Конечно, я посоветуюсь с Гилбертом, прежде чем начну исследование, но всё равно… Мы не знаем, какие могут быть последствия этого взросления. Я лишь хочу изучить все возможные риски.

– Потом, – отрезал дядя Джон. – Эйс, одевайся. Мы познакомим тебя с Гилбертом.

– Говоришь так, будто он будет похуже вчерашних чудовищ. Марселин лучезарно улыбнулась:

– Если он узнает, кто помог тебе пережить эриам, может быть, и станет похуже вчерашних чудовищ. А так он очень добрый!

«Не очень обнадёживающе».

– Главное, чтобы он нас не выгнал, – попытался отшутиться Эйс.

– Не выгонит, – уверенно заявил дядя Джон. – Он сам когда-то был в таком же положении, что и мы с тобой и Пайпер. Он нам поможет.

– И давно он тебе помогает?

Сказано было без обвинений или подозрений, но Эйс уловил перемену в лице дяди – отчаяние стало видно сильнее, словно захватило власть над всем его телом и теперь радовалось этому.

– С самого моего рождения, – ответил дядя Джон, потерев переносицу. – Сандерсоны всегда были связаны с коалицией, а Гилберт – самый добрый и дружелюбный её член.

«Опять же, не очень обнадёживающе».

– И ты ему доверяешь?

– Да.

– Тогда я поговорю с ним.

Дядя Джон выгнул брови так, будто не понимал: Эйс и впрямь надеялся избежать разговора с Гилбертом, считая себя таким уж уникальным? Но Эйс не винил дядю в такой реакции. Ему не очень хотелось вновь испытывать потрясения, но с каждым мгновением его мысли становились более здравыми и укоренялись всё глубже, не позволяя слишком долго задумываться над тем, чего он не мог пока понять. «Всему своё время», – решил Эйс, поднимаясь с кровати и направляясь к шкафу.

– Учти, говорить придётся не только с Гилбертом, – предупредил его дядя Джон, когда Эйс схватил первую попавшуюся ему под руку футболку. – Ты – первый наследник магии сальватора в этом мире. Интерес коалиции к тебе будет не меньше, чем к Пайпер.

– Я справлюсь, – ответил Эйс, натягивая футболку.

– И тебе придётся обучаться, чтобы управлять полученной Силой.

– С этим я тоже справлюсь, – скрипнул зубами Эйс.

– А вот Пайпс упрямилась и не хотела всё это признавать, – неожиданно произнёс дядя Джон.

– Уверен, у неё были причины.

– Чтобы отвергать нашу помощь?

– Чтобы хотеть отречься от всего этого.

Спорить с дядей Джоном не хотелось, но Эйс ощущал острую потребность выгородить сестру. Пусть он и не знал, как именно она восприняла подобные новости, и понятия не имел, что они с дядей делали все эти дни, когда Эйс отчаянно пытался доказать их существование.

– Ну-с, – протянул Эйс, захлопывая дверцы шкафа и поворачиваясь к дяде, – мы идём на завтрак?

***

Завтрак выходил унылым хотя бы потому, что Гилберт так и не появился.

Светловолосая женщина, которая вчера перед его семьёй представилась его матерью (от этой ужасной актёрской игры у Эйса голова шла кругом), сообщила им, что Гилберт задержался во владениях эльфов и, скорее всего, будет завтракать вместе с королём. Эйс поперхнулся хрустящей вафлей, когда услышал слово «король», и едва не отбросил коньки, когда светловолосая женщина уточнила, что и Гилберт является королём. Дядя Джон, которому Эйс отправил взгляд, в котором ясно читалась мольба о помощи, на помощь не пришёл: только представил присутствующих и коротко объяснил, кто чем занимается.

Светловолосая женщина оказалась Шераей, главным магом этого особняка и правой рукой Гилберта. Сидящий по правую руку от дяди Джона парень с тёмными волосами и многочисленными родинками – Кит, искатель, один из лучших во всём Ордене. Марселин, расположившуюся напротив Эйса, представлять было не нужно, но девушка всё равно сделала это, не добавив ничего нового. Стол был накрыт ещё на троих людей, и это не давало Эйсу покоя. Место во главе стола, справа от которого расположилась Шерая, явно принадлежало самому Гилберту. А то, что было слева… Марселин, оказавшаяся рядом с пустующим местом, была напряжена не меньше Эйса, и он, видя это, не понимал, почему.

– Из-за нападения тёмных созданий мы так и не смогли по-нормальному познакомить сальватора с коалицией, – подала голос Шерая. Она, даже не притронувшаяся к аппетитно пахнущим вафлям, уже минуту потягивала крепкий чёрный кофе, от одного вида которого у Эйса скрипели зубы. – Марселин, когда ты поднимешь её?

Марселин сооружала из вафель на своей тарелке стену, но, услышав вопрос женщины, подняла на неё глаза и ответила:

– Как только Сила закончит исцелять её. После этого мне потребуется буквально несколько часов, чтобы залечить все раны, которые Сила оставила. А что такое?

– Сегодня утром королева прислала приглашение на бал.

Дядя Джон и Кит одновременно подавились. Кит, не слишком приличным образом выплюнув на тарелку застрявший в горле кусок вафли, покосился на Шераю и выпалил:

– Да ты шутишь! Чтобы королева устраивала бал?!

– Сердце фей выбрало ещё одну наследницу, – невозмутимо пояснила Шерая, – и королева хочет представить её своему двору. Она также пригласила Первую и Гилберта. Формальности ради она отослала приглашения всем лидерам. Если на него ответят все, то вечер в честь новой наследницы Сердца превратится в знакомство с сальватором.

– Так ведь она этого и добивается, – начав ковырять своё вафельное сооружение вилкой, пробормотала Марселин. – Но неужели нельзя подождать до следующего собрания?

– Сейчас все лидеры ставят перед собой одну задачу – расположить к себе сальватора. И королева использует любую возможность, чтобы переброситься парой слов с Первой.

Откровенно не понимающий, что происходит, Эйс продолжал переводить взгляд с одного участника беседы на другого, пока дядя Джон не спросил:

– Когда будет бал?

– Через неделю. Королева искренне надеется, что Первая почтит её присутствием.

– Это ведь будет её первое появление на границе Тайреса, – с неуместной улыбкой произнёс Кит. – Это вообще безопасно?

– Тайрес никогда не был безопасен для людей, – кривя губы, уточнила Шерая. – Но если на Первую наложат чары, всё будет хорошо. К тому же, к этому времени она сама может научиться накладывать чары.

– Если очнётся, конечно, – как бы невзначай дополнил Джонатан.

– Очнется, – заверила его Марселин.

Эйс уже был готов бросить вилку на стол и привлечь внимание к себе, бедному и ничего не понимающему мальчишке, у которого было чужое тело, но Марселин, словно почувствовав его злость, принялась объяснять:

– Из-за того, что Лерайе спит, самоисцеление Пайпер будет проходить медленнее, чем я предполагала изначально, однако… В Пайпер есть что-то, что компенсирует частично открывшуюся ей Силу и даже приумножает её.

Шерая, поставив чашку с кофе на стол, сощурилась и подозрительно посмотрела на Марселин:

– Ты смогла определить, что именно?

– У неё проявилась печать сакри, но я не знаю и половины того, что в ней есть, – со вздохом ответила Марселин. – Я нигде не смогла найти и упоминания о той части печати, что мне неизвестна. Думаю…

Она замерла, так и не закончив предложение. Уже заинтересовавшийся в услышанном Кит попросил её продолжить, но Марселин, сжав губы в тонкую линию, уставилась на вафли перед собой. Эйс решил, что и Шерая заметила неладное: та, бросив девушке странный сочувствующий взгляд, смешанный с просьбой (или даже приказом) не уходить, вновь потянулась к чашке. Пальцы женщины, едва коснувшиеся ручки чашки, выпустили крохотные алые искры. Тогда же дверь столовой распахнулась и на пороге появилось трое людей.

– Боги всемогущие! – простонал тот, что был ниже всех ростом. – Я никогда больше туда не сунусь!

– Ты всегда так говоришь, – спокойно отреагировала Шерая. – Кстати, у нас тут гости.

Эйс, прекрасно знавший, что он упомянут, всё же вздрогнул. Он проследил за движением парня, кажущегося ребёнком на фоне двух своих спутников – он был относительно невысок, с тёмными, слегка вьющимися волосами и голубыми глазами, метавшими молнии во все стороны. Прямо на ходу парень расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки и оттянул воротник, расстегнул манжеты и закатал рукава, при этом постоянно бормоча себе что-то под нос. Даже не взглянув на собравшихся он, подойдя к стулу во главе стола, со скрипом отодвинул и плюхнулся на него, вновь возмутившись:

– Никогда больше!

– Ты всегда так говоришь, – невозмутимо повторила Шерая. – Можешь и дальше говорить, но для начала я представлю тебе первого наследника Силы Лерайе.

Эйс вздрогнул ещё раз. Выходит этот юноша, всем своим видом показывающий недовольство относительно места, откуда он вернулся, и есть тот самый Гилберт? Король, от одной мысли о котором у Эйса тряслись коленки? Он выглядел… нормальным. Обычным подростком, но никак не королём.

Спутники Гилберта, в отличие от него, поприветствовали их. Слева от Марселин расположился коренастый тёмнокожий мужчина с лысиной, одаривший девушку ободряющей улыбкой. Справа от неё и слева от Гилберта уселся высокий (даже слишком, как показалось Эйсу) мужчина в идеально сидящем на нём тёмном костюме. Такими же идеальными были и его каштановые волосы, зачёсанные назад, карие глаза, кажущиеся почти чёрными, бледная кожа и острые скулы. От этой холодной красоты и странной улыбки, которую мужчина послал Марселин, Эйс вздрогнул в третий раз.

– Боги милостивые, – пробормотал Гилберт, вперив взгляд в Эйса, будто только сейчас заметил его присутствие. – Из-за этого бала я совсем растерялся…

– Значит, Джевел тоже приглашён? – как ни в чём не бывало уточнила Шерая.

– И принц Джулиан, – добавил сидящий по левую руку от Марселин тёмнокожий мужчина. – Уже представляю, какое веселье вас там ожидает.

– Можем мы придумать какую-нибудь причину, чтобы не являться туда? – едва не простонал Гилберт, вновь посмотрев на Шераю. – Я совершенно не настроен к…

– Ты там будешь, – тоном, не терпящим возражений, заявила Шерая. – И Первая – тоже. А вот будет ли там её брат, ставший наследником Силы Лерайе, мы сейчас решим.

Гилберт медленно перевёл взгляд на Эйса. Бурлящая внутри Эйса неведомая ему Сила, до сих пор кажущаяся чем-то фантастическим, натянулась, точно струны. Гилберт показался ему несерьёзным, даже ветреным, но сейчас во взгляде его голубых глаз не было и намёка на прежнюю несобранность – только многочисленные варианты, которое он видел и уже просчитывал.

– Уверен, меня уже представили, – спустя минуту напряженного молчания, в течение которого Марселин достаточно громко водила вилкой по тарелке, произнёс Гилберт, – но я сделаю это ещё раз. Гилберт, хозяин этого особняка и один из лидеров коалиции. Обращаться ко мне можно просто по имени и докучать всякий раз, когда для этого есть повод.

– Нельзя, – упрямо заявила Шерая. – Если ты будешь как ребёнок браться за каждую мелкую проблему, о которой тебе говорят…

– Или можно обращаться к Шерае, – не обратив внимания на вмешательство женщины, добавил Гилберт. – Я ей доверю даже больше, чем себе, но если не хочешь, чтобы тебя испепелили одним только взглядом, к ней не подходи.

Судя по тому, как Кит, сидящий по правую руку от Шераи, сглотнул, эти слова не были пустым звуком. Однако мужчина, до этого посылавший Марселин странные улыбки, усмехнулся и наградил Шераю дерзкой ухмылкой.

– Обожаю, когда вы грызётесь, – протянул он, продолжая улыбаться. – Это напоминает мне о том, какие люди интересные.

– Люди? – повторил Эйс, не выдержав.

Он против воли наклонился вперёд и остановил взгляд на мужчине, чем и заполучил его внимание. Тёмно-карие, почти чёрные глаза остановились на Эйсе и внимательно оглядели его, точно музейный экспонат. Эйс приказал себе сидеть неподвижно, и на этот раз непривычное тело подчинилось ему, не выставив перед остальными идиотом.

В глазах мужчины мелькнуло что-то странное, интерес вперемешку со страхом, и он, повернувшись к Марселин, выпалил:

– Покажи мне Первую. Я догадываюсь, какую часть печати ты не можешь разгадать.

– Ты понял это, взглянув на Эйса? – даже не поднимая глаз от тарелки, пробормотала Марселин.

– В том числе – на нём ведь остался магический след. Я хочу изучить Первую и убедиться, что я не ошибся.

– А если ты ошибся? – вмешался Джонатан.

Эйсу не понравилась очередная улыбка мужчины. В меру дерзкая и предостерегающая, будто он знал что-то, чего не знали они, и это что-то могло перевернуть саму суть мироздания.

– Тогда переписывать историю не придётся, – ответил мужчина, наградив Джонатана предупреждающим взглядом. – Впрочем, и без осмотра мальчишки мне не обойтись. Эйс, да?

Эйса хватило только на то, чтобы кивнуть. Растерявшийся после слов мужчины о переписывании истории дядя Джон сильно насторожил Эйса, но виду он не подал, сосредоточившись на недавно появившихся за столом людях.

– Стефан, – представился мужчина, махнув рукой. – И когда я изучу твою сестру, я примусь за тебя.

– Почему не сейчас? – торопливо задал новый вопрос Эйс.

– Потому что велика вероятность, что в этот самый момент неизвестная Марселин часть печати ломает магию Первой.

Пальцы Шераи сомкнулись на ручке чашки – Эйс был готов поклясться, что услышал хруст и скрип зубов. Но женщина, невозмутимо качнув головой, спокойно уточнила:

– И почему ты так думаешь?

– Потому что в Первой есть не только Сила, но и Время. Оба магических следа оставлены на Эйсе.

Мужчина с сиреневой кожей сказал, что использовал часть магии своего друга, подарил ему, Эйсу, новое будущее. Марселин и дядя Джон говорили о неком Арне, причём с такими лицами, будто он был преступником вселенского масштаба. И хотя Эйс плохо запомнил историю, рассказанную ему о мирах, ему казалось, что там не было упоминания ни о Времени, ни об Арне.

«Но ведь это важно, – подумал Эйс, медленно ведя пальцем по краю стола. – Важно, а они молчат».

– Мы с Марселин уже говорили… – начал дядя Джон, но Стефан, покачав головой, перебил его:

– Тогда и мы с Марселин поговорим об этом. Будь добра, – добавил он, повернувшись к девушке с улыбкой, – покажи мне Первую и расскажи обо всём, что с ней произошло.

– Займитесь этим, – бросил Гилберт, и очень вовремя: Марселин заскрипела зубами и вогнала вилку в несчастную вафлю, пытаясь выразить своё возмущение. – Прямо сейчас. А я пока побеседую с Эйсом и узнаю, что с ним было в эти дни.

– Ничего, – скорее инстинктивно бросил Эйс. Взгляд, которым наградила его Шерая, должен был пробирать до костей, но Эйс не почувствовал даже дрожи. Если это неожиданное взросление сделало его устойчивым к подобного рода взглядом, то он, наверное, должен поблагодарить неизвестных или хотя бы занести один плюс в колонку, описывающую их положительные качества.

– Мы говорим об эриаме, – уточнил Гилберт, сплетя пальцы и положив на них подбородок. – О мирах, что стали тебе известны, и о Силе, что ты можешь унаследовать. Не думаю, что этот разговор будет лишним.

– Но мне уже всё объяснили.

– Ложь, – почти одновременно произнесли Гилберт и Стефан.

Гилберт, скрипнув зубами, зыркнул на Стефана и бросил:

– Иди и изучай Первую. А потом приди ко мне и скажи, что ты ошибся и у Пайпер нет никакого Времени.

– Если бы всё было так просто, – вздохнул Стефан, поднимаясь на ноги и направляясь к дверям.

Марселин, подхватив тарелку с вафлями, пошла за ним.

– Итак, – протянул Гилберт, взглядом проводив вышедших из столовой, – с чего бы мне начать?