Текст книги "Мир клятв и королей (СИ)"

Автор книги: Mikki Host

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 45 страниц)

«Тёмные создания, – спокойно ответил Арне. – У них сегодня пир».

– А тот, кем… кого они поймали? – почти шёпотом спросила Пайпер, боясь привлечь внимание чудовищ.

«Всё не так плохо, как тебе кажется, – не ответив на вопрос, сказал Арне. Затем, повернувшись к Пайпер, – почему-то только сейчас она заметила, что тот был выше неё на полторы головы, – продолжил: – Но ты должна помочь ему. Он медленно проигрывает. Время ускользает от него».

– Где мы вообще находимся? – всё тем же шёпотом спросила Пайпер. – Что это за место?

«Найди путь сюда и спаси нас, – произнёс Арне, голос которого с каждой секундой становился всё тише. – Верни меня домой. Я знаю, что это трудно, но ведь ты не одна. Лерайе поможет тебе. Мы с ней поможем тебе».

– Мы? – недоверчиво повторила Пайпер. – Ты опять залезешь ко мне в голову и заставишь Кита волноваться?

Арне улыбнулся, и в его улыбке проскользнуло что-то от того сакри, которого Пайпер видела в холле особняка – больше уверенности и собранности, даже больше азарта, словно он разобрался в изменившихся правилах игры и точно знал, как ему теперь победить. Но улыбка Арне тут же погасла, когда он опустил взгляд на её левое плечо.

«Мы», – повторил Арне, кладя ладонь на её рану. Пайпер ожидала волну боли и была готова отпихнуть руку собеседника, но остановилась. Кровь продолжала течь, но плечо уже не болело. Пайпер опустила глаза – никакой раны, только проглядывающие сквозь дыры в рукаве шрамы и пятна крови.

– Как ты это сделал? – спросила Пайпер, пальцами проводя по плечу. Шрамы не казались совсем новыми, но кровь на них и вокруг них была свежей.

«Это всё, что я могу, – Арне покачал головой. – Либо шрамы, либо снова боль».

– Ладно, но как ты это сделал?

Картина пирующих чудовищ подёрнулась дымкой. Грани зала и черты чудовищ стали размываться, и их место медленно, но верно занимала белоснежная пустота. Колонны трескались, рассыпались на тысячи мелких камешков, но ни один из них не долетал до пола, успевая превратиться в пыль.

– Вернись! – чересчур высоким голосом крикнула Пайпер. Образ Арне, как и образ чудовищ, постепенно размывался. – Стой! Вернись, пожалуйста! Не оставляй меня здесь!

– Эй, эй, эй! – мгновенно пророкотал откуда-то до жути довольный голос. – Прости, что заставил ждать!

В ту же секунду паника Пайпер перешла на совершенно новый, ранее не бравший над ней верх уровень. Девушке стало настолько страшно, что она буквально замерла на месте. Даже трясущиеся до этого колени вдруг успокоились, чего нельзя было сказать о клацающих от холода зубах.

Свора чудовищ полностью исчезла, и в том месте, где мгновение назад рассыпалась в пыль последняя колонна, стоял демон, забросивший её в это странное место. Он улыбался, как довольный кот, и пытался поймать взгляд Пайпер, но та старательно отводила глаза, смотря то на одежду демона, то на его рога.

– Прости, – повторил демон, немного повысив голос, – я всё ещё учусь контролировать свои порталы. Это вы, смертные, получаете все знания от своей богини. А мне самому пришлось всему обучаться!

«Что за бред? Демоны не умеют открывать порталы!» – подумала Пайпер, переместив взгляд от рогов к одежде демона. Она была такой чёрной, что девушка даже не могла понять, не состоит ли она из одного сплошного куска, кое-кто невидимо подшитого.

– Ты выглядишь напуганной, – заметил демон, собрав руки на груди. Совсем как человек. – Неужели ты позволила этому месту распоряжаться тобой?

– Что? – только и выдавила Пайпер, едва разлепив губы. Язык вдруг стал тяжёлым и неповоротливым.

– Будто ты не знаешь, что таким, как ты, эти места подчиняются лучше, чем другим, – демон пожал плечами, словно напомнил ей о какой-то пустяковой вещи и она тут же о ней вспомнила. Но Пайпер продолжала смотреть куда угодно, но только не в глаза демону, с трудом скрывая свою растерянность. К сожалению, демон это заметил: – Да ты и впрямь не знаешь… Черти мои, ты ведь помнишь главный девиз?

Естественно, никакого девиза Пайпер не помнила.

– Невероятно, – выдохнул демон, всплеснув руками. – Как так вышло, что я знаю больше тебя?

– Кто ты такой? – левое плечо уже не болело, но Пайпер ощутила укол фантомной боли. Проницательный взгляд демона действовал на неё так же.

– А я ещё не представился? Странно, – пробормотал демон. Он приосанился, натянул на лицо учтивую улыбку и протянул Пайпер руку. – Можешь звать меня Иснаном.

Демон-перевёртыш, принявший облик Третьего у ворот, сказал: «Иснан говорил, что ты до сих пор боишься Третьего». Неужели это тот самый Иснан? Но оттуда он знает о том, что Гилберт так сильно боится Третьего?

– Пахнешь страхом и растерянностью, – констатировал Иснан. Он так и не дождался рукопожатия, но ничуть из-за этого не расстроился, лишь спрятал руки в карманы брюк и принялся шагать из стороны в сторону. – Знаю, всё это выглядит очень странно, но что поделать? Только тут мы можем спокойно поговорить. Я не хочу, чтобы твои милые друзья размозжили мне голову. Или мне нужно было прийти с белым флагом и объявить переговоры?

Пайпер медленно поворачивалась, не спуская глаз с демона.

– Ладно, – не дождавшись ответа, продолжил Иснан. – Тогда поговорим о старине Рике. Помнишь его глаза?

Да, Пайпер хорошо запомнила его глаза, хоть и не стремилась к этому. Они были чёрные, как беззвёздная ночь, и бездонные.

– Я поймал его всего несколько часов назад, но он уже под моим контролем. Конечно, пришлось наградить его парой-тройкой проклятий да сердце вырвать, но что не сделаешь ради встречи, а? Согласна? Так вот, – тут же продолжил он, не дав Пайпер даже рта открыть, – старина Рик хорошо справился. Он человек, а они слабые, как букашки, так что я воздействовал на него своей магией чуть дольше, чем того требовала ситуация. Зато какой результат! Он почти задушил тебя, когда мне ты нужна была живой. Засранец он, а не «старина Рик». Почему ты молчишь?

Пайпер прижала ладони ко рту, молясь, чтобы рвотные позывы прекратились.

На неё напал не демон, а человек, взятый демоном под контроль.

Она убила человека.

– Мне просто интересно, сколько ещё людей мне придётся использовать, чтобы загнать тебя туда, куда мне нужно, – Иснан рассуждал дальше, игнорируя медленно оседающую на пол девушку. – Не хотелось бы переловить весь род людской, ведь кто-то должен развлекать нас после всего, что произойдёт. Но если мне и дальше будут попадаться такие слабаки, как старина Рик, придётся чаще выходить на охоту. Если, конечно, тот мальчишка не перестанет их спасать. Уж не знаю, как у него это получается, но он неплохо справляется… Эй.

Пайпер начала часто дышать. Иснан сам сказал, что он использовал людей. Значит, и этого Рика он использовал. Пайпер ухватилась за эту мысль и без конца повторяла её, но лучше не становилось. Ей начало казаться, что её бывший соперник до сих пор здесь, держит её за шею и готовится задушить её.

– Смотри на меня, – потребовал демон.

Магия внутри неё отозвалась на зов. Пайпер подняла голову и увидела невысокую девушку с длинными светлыми волосами, шёлковой волной ниспадающей на плечи. Платье девушки было простым и достигало колен, но выглядело до того изящным и лёгким, что Пайпер невольно залюбовалась им. За спиной девушки слабо мерцали отливавшие жёлтым крылья, но Пайпер им почему-то совсем не удивилась. Больше внимания привлекали карие глаза девушки на миловидном веснушчатом лице.

– Ты знаешь, – проворковала девушка, – почему ты сделала то, что я приказал? Несоответствие образа перед Пайпер и лица, в котором девушка говорила о себе, громким сигналом раздалось в голове: «Что-то тут не так».

Спустя долю секунду Пайпер была готова ударить себя по лбу. Демон перед ней – перевёртыш, и он может принимать любой облик.

Но это не объясняет, почему Пайпер подчинилась ему.

– Эту девушку зовут Аннабель, – воркующим голосом продолжал демон, указав на себя. Он даже намотал локон светлых волос на крохотный кулачок девушки и посмотрел на Пайпер – его глаза тут же вспыхнули красным. – И мы убили её, чтобы подчинить себе Ренольда.

«Одна из последних, Аннабель, погибла после того, как её связь с сакрификиумом разорвали».

«Четвёртой и последней стала Аннабель из рода фей. Она связала свою жизнь с Ренольдом, и он подарил ей Слово».

– Слово, – едва слышно произнесла Пайпер, смотря в красные глаза демона, принявшего чужой облик. – Вы забрали её Слово.

– Теперь оно принадлежит нам, – уверенно заявил Иснан. Он не менял облика, но и не возвращал ему карие глаза. Миловидное лицо Аннабель в сочетании с красными глазами демона заставляли Пайпер дрожать от страха.

– Как вы смогли… подчинить сакри?

Холод возвращался. Пайпер была уверена, что он и не исчезал, просто она привыкла к нему, но сейчас… Боже, как же ей сейчас было холодно.

– Так я и раскрою тебе наши секреты, – демон присел перед Пайпер на корточки и взял её лицо в свои ладони – на вид человеческие и по-настоящему тёплые. – Хочу, чтобы ты знала: мы не смогли доставить Аннабель страданий. Нам нужен был Ренольд, и как можно скорее. И мы убили её быстро. Но остальных, кто попадался нам, терзали очень долго.

Пайпер дёрнулась назад и повалилась на бок. Столкновение с ледяным полом острыми иглами впилось в её тело.

– Это я явился твоему отцу в том особняке и показал ему Третьего.

Пайпер начала ползти назад, неотрывно смотря на демона. Сила уже собиралась в её руках, но выплеска не получилось.

– Это мы сломали барьеры вокруг дома малыша Гилберта.

Пайпер всё же смогла собрать достаточно Силы, сформировать её и бросить в Иснана. Но тот увернулся и продолжил наступление.

– Это мы открыли оба портала и утянули тебя сначала за ворота, потом – сюда. Послышался треск. Пайпер посмотрела на пол, превратившийся в лёд. Из-под её левой руки, ставшей точкой опоры, бежали крупные трещины.

– Мы убили Аннабель, чтобы подчинить себе Ренольда, – закончил Иснан, раскинув руки в стороны. На последних слов он сбросил облик Аннабель, и Пайпер пусть и немного, но стало легче. – Так и передай своей коалиции: мы объявляем охоту. И помни, что лёд без сомнений поглощает слабых. Скоро увидимся, Пайпер из семьи Сандерсон.

Лёд под ней предательски треснул, и Пайпер провалилась в воду.

Глава 19. Трепещут занавеса тени

Воскресное утро Алекса и Сони не должно было начаться с неожиданно застопорившегося поиска, купания в озере и стрельбы по толпе, но, как говорил Рик, «страннее и хуже просто не может быть».

Как оказалось – может.

Поиск обещал быть не самым лёгким, потому что речь шла о давно утерянной реликвии, хранившейся у рода Астракто. Да и общение с представителями этого рода вышло не самым радужным: тем, видите ли, не очень нравилось, что поиск поручили не чистокровным сигридцам. У Сони на этот случай было около тысячи аргументов, доказывающих её способности, и несколько вариантов снисходительных улыбок. А вот с Риком было сложнее – он был более вспыльчивым и не любил, когда кто-то указывал на его земную кровь. Алекс говорил как-то, что в детстве у Рика была довольно неприятная история, связанная с этим, но разузнать деталей у Сони не вышло.

К счастью, с ними был Алекс, воплощение идеального искателя и представитель семьи Гривелли, которую ценили не только в Ордене, но и в коалиции. Из-за чрезмерной занятости Джонатана все поиски, никак не связанные с сальваторами или сакри, перешли под ответственность Августа, отца Алекса. И тот, само собой, не мог не поручить своему сыну один из наиболее важных. Соня в упор не понимала, что важного было в давно утерянной реликвии, но спорить с начальством не решилась. К тому же, официально это был не её поиск. Она всё ещё проходила обучение и могла лишь быть помощником главных искателей, коими и являлись Алекс и Рик.

За весь поиск у Сони было около тридцати двух причин для обид, но стоило признать, что без её гениальных мозгов Алекс и Рик не смогли бы продвинуться так далеко. Иногда Соне казалось, что у этих двоих была одна клетка мозга на двоих, отвечающая за поиски, и главенство над ними она взяла примерно с шестнадцати лет, когда они решили сформировать свои команду.

Благодаря мозгам Сони и способностям Алекса и Рика они успешно завершали все поиски, что им поручали, и Соня не могла жаловаться. Ей осталось каких-то два поиска до получения доступа к экзамену, а потом, после ещё пяти самостоятельных поисков, – свобода, не ограниченная наставниками и упрёками со стороны Августа Гривелли. Соня иногда даже не понимала, из-за чего к ней цепляется отец Алекса, – то ли потому, что она действительно допускала слишком много ошибок, то ли потому, что много времени проводила с Алексом, – но научилась не обращать на него внимания. Скромная улыбка, слегка наклонённая голова и ни одного лишнего слова – приём, украденный у Рокси, которая всегда знала, как добиться быстрого завершения разговора с отцом.

Однако даже этот приём не помог при общении со снобами из рода Астракто. Говорил в основном Алекс, а Соня и Рик молчали, наблюдая за ситуацией и анализируя реакцию своих заказчиков, но Астракто всё равно умудрялись едва не при каждой встрече упомянуть, что такое важное дело можно было поручить и другим искателям. Чаще всего это повторял Онер, старший сын семьи, но при этом не стеснялся скользить взглядом по фигуре Сони. Её это бесило даже больше, чем бурная реакция Рика, но Соня терпела.

Род Астракто – один из немногих сохранившихся после Вторжения. Большинство людских родов распадалось или вовсе исчезало, но были и исключения. Род Астракто – большое, если не гигантское исключение, сохранившее за собой аж тринадцать представителей. Соня также знала, что некоторые из них уже успели связать себя узами брака с представителями других родов, и потому перестали быть причисляемы к роду Астракто. Однако Рик почему-то всегда забывал об этой сигридской особенности и всё время говорил, что «этих идиотов слишком много».

Соня общалась с представителями и других родов, даже с феями и эльфам – боги, она общалась даже с вампирами, хотя события, которые повлекли за собой эриам, были не самыми приятными. И никогда ранее она не встречала таких ужасных заказчиков, как род Астракто. С искателями всегда взаимодействовали глава рода и два его старший сына, но у Сони уже сложилось определённое мнение. Единственной из Астракто, с кем было приятно общаться, – Ифис, жена главы рода. Женщина до того приятная, что Соня была готова задержаться у Астракто только ради разговора с ней. Но муж Ифис был против, и потому искатели покидали дом сразу же, как только получали новую информацию или разрешали соответствующие вопросы.

Однако этой ночью всё пошло наперекосяк.

Рик не отвечал ни на звонки, ни на сообщения, и Соне пришлось выполнять его часть работы. С сигридским у неё было лучше, чем у напарников, но это не избавляло Рика от внесения вклада в общее дело. Соня посмела предположить, что Рик вновь был у матери, о чём и спросила ещё утром. Рик ответил коротко: «Позже объясню», после чего не реагировал на попытки Сони связаться с ним.

Соня не настаивала. Она несколько раз была у матери Рика вместе с ним и помнила, каким разбитым он тогда выглядел. Огромное количество трубок, выводящий из себя писк приборов и постоянные шаги врачей, снующих туда-сюда… Соня едва выносила больницу, и ей было даже страшно представить, какого Рику каждый раз оказываться там.

Они знали Рика слишком хорошо, чтобы не научиться угадывать его настроение или желания. Соня всегда знала, когда Рик хочет, чтобы они составили ему компанию, или, наоборот, противится этому. И Соня, принимая любое его решение, помогала так, как могла: либо была рядом с ним, либо с головой погружалась в поиск. Рик не слишком любил, когда она выполняла его работу, но в его глазах всегда читалась молчаливая благодарность. Да и Соня была совсем не против – ей всё равно было нечем заняться.

Ни семьи, ни друзей, – кроме Алекса, Рика и Рокси, конечно же. Соня всё своё свободное время проводила в Ордене и зале Истины, изредка выбираясь в город, да и то для того, чтобы выполнить какое-нибудь поручение. Ещё реже она проходила мимо дома, где провела первые пятнадцать лет своей жизни, и почти никогда не заходила за его ворота. Её там всё равно никто не ждал.

Ещё с приюта у Сони появилась привычка: ночью не спать, а систематизировать свои наблюдения и знания, приобретённые за день. В первые месяцы жизни в Ордене эта привычка казалась плохой шуткой – особенно после событий, поспособствовавшим эриаму. Но сейчас Соня была благодарная своей внутренне «сове», выбирающейся ночью из своего логова и заставляющей девушку приниматься за работу.

Так было и этой ночью. Соседка Сони была на поиске, и потому вся комната была в распоряжении девушки. Она разложила найденные карты на столе, развернула самую главную, – ту, на который обозначались все места, где когда-либо была реликвия Астракто, – на полу и взирала на неё сверху вниз, стоя на своей кровати. Изредка Соня перепрыгивала на кровать соседки и через кресло пробиралась к огромной пробковой доске, разделённой надвое. Там она либо добавляла новые зацепки, либо убирала их. Красоту этой доске добавляли чары, наложенные феями: видеть её содержимое и менять в нём что-либо мог только тот, кто был связан поиском со своим заказчиком. Один простой символ, нарисованный мелом, – и вуаля! – чары перестраивались под новый поиск и под руки и глаза тех, кто брался за него. Это была магия, которой Соня никогда не перестанет удивляться.

Но что-то в их зацепках не сходилось. Поначалу всё шло гладко, без препятствий. В конце концов, речь шла о поиске родовой реликвии, не представляющей ценности для кого-то, кто не был Астракто. А тут… Тут почему-то были зацепки, ведущие к старому, давно разорённому логову ноктисов. Ноктисов, на минуточку. Даже не демонов, а ноктисов. Соня сходила с ума!

Даже Алексу казалось странным, что их поиск так резко изменил курс. Рик не видел в этом ничего необычного, но он даже в магии и чарах не был готов признать необычности. В этом был весь Рик.

Однако поиск был, и его нужно было завершить. Срок истекал через две недели, и нервы Сони начинали шалить. Алекс, почти никогда не соглашавшийся со своим братом Себастьяном, с непоколебимой уверенностью заявлял, что они со всем справятся. Они идеально завершат поиск: род Астракто получит свою реликвию, а искатели – честно заработанные деньги. Соня и Алекс не постесняются отщипнуть часть от своей награды и внести её в сумму, необходимую для лечения матери Рика. Рик повозмущается, но потом успокоится, потому что иначе и быть не может. Всё будет хорошо.

Однако после резкой вспышки боли, охватившей левую руку Сони, девушка в этом засомневалась.

Она недовольно поморщилась и закатала рукав. На запястье терновым венцом пылали условия поиска; шипы, едва заметно разрастаясь, разливали по коже боль, которая больше раздражала, чем причиняла настоящую агонию. И это будет продолжаться, раздражая Соню ещё сильнее, пока она, Алекс и Рик не окажутся дома у своих заказчиков. Соня считала, что такие меры, предупреждающие об опасности, излишни.

Боль повторилась, и Соня выплюнула ругательство, отскочила от доски с зацепками и метнулась к столу. Схватила рюкзак и стала запихивать в него все карты, что могли ей понадобиться. Ту, что была разложена на полу, пришлось складывать с невероятной аккуратностью и так же аккуратно прятать в отдельный карман. На то, чтобы отыскать и закрепить перевязь с ножами, ушло минуты. Пистолет обнаружился не в ящике стола, где Соня всегда его оставляла, а на кровати. Когда всё оружие оказалось на своём месте, Соня, быстро накинув обувь и куртку, выскочила в коридор.

Алекс не отвечал на её звонки, и это бесило Соню. Вряд ли он знал больше неё самой, но у него всегда хватало теорий на подобные ситуации. А Соня нужна была хоть какая-нибудь теория, которая поможет понять, почему рука болит так сильно.

Яркий свет в коридорах не удивлял девушку. Зал Истины никогда не погружался во тьму, в нём всегда бурлила жизнь. Лишь изредка на этажах, которые занимал Орден и искатели, живущие здесь, утопал в полутьме. Но сейчас освещён был каждый уголок, каждая ступенька лестницы и узор колонны, предназначения которых Соня никогда не понимала.

Однако вокруг было слишком тихо. Не то чтобы искателей, живущих в зале Истины, было много, но тишина… Она настораживала. Соня слышала отдалённый шум, но не здесь. Здесь было пусто и тихо, словно все искатели разом отправили на свои поиски.

На последнем лестничном пролёте Соня выхватила телефон из кармана, надеясь всё же дозвониться до Алекса. Она едва не впечаталась плечом в стену, но вовремя развернулась и бросилась вниз – и всё для того, чтобы столкнуться с кем-то, спешащим наверх.

Соня почти оступилась, но её подхватили. С шипением и ругательством, словно Соня только что покусилась на жизнь несчастного. Однако учитывая, кто был перед ней, проступок был серьёзный.

– Прекрасно, – повторил Себастьян в своей привычной язвительной манере, держа её за локоть. – Я как раз тебя искал.

– Меня? – Соня удивлённо похлопала глазами, попыталась осторожно высвободить руку, но парень держал крепко.

– Тебя, – повторил Себастьян. Он критически оглядел её, особым вниманием наградив одежду и рюкзак за её спиной, и, нахмурившись, уточнил: – Куда-то собралась?

– У заказчиков какие-то проблемы, – отчеканила Соня. Согласно договору, она имела право говорить о поиске лишь в общих чертах, но было даже странно, что Себастьян решил уточнить. Он наверняка уже давным-давно всё узнал у Алекса или у их отца.

– Реликвия Астракто, – задумчиво пробормотал он в ответ, сильнее сжимая локоть Сони. – Не так важно, как могло бы быть. Идём со мной.

И он потянул её с лестницы, но в другую, не нужную Соне сторону – прямо к общему залу, находящемуся рядом с залом для собраний коалиции. Там царил настоящий хаос.

Искателей было слишком много. Вампиров – тоже, но они держались чуть поодаль. В самом центре стояли Шерая и Данталион, и первая рычала на всех, кто осмеливался задать ей лишний вопрос. Толпившиеся вокруг них искатели и рыцари молчали, по одному приближаясь к Шерае. Изредка вступавший в дело Данталион даже не ухмылялся, хотя Соне казалось, что это невозможно. Предводитель vaumzestr ухмылялся всегда, даже в ночь, едва не ставшую для Сони последней в её жизни.

– Погоди, – Соня начала сопротивляться: упёрла ноги в пол, но Себастьян, словно не замечая её попыток, упрямо тащил её дальше. Он намеревался провести её мимо горстки вампиров, с интересом наблюдающих за происходящим, и искателей, стремительно покидающих зал Истины. Мимо напряжённого Энцелада Эрнандеса и его рыцарей, среди которых даже Дионе было трудно сохранить улыбку. Сердце Сони пропустило удар, когда она поняла, что брат Алекса тащит её прямо в центр, к Шерае и Данталиону. И тогда девушка со всей силы рванула назад, крикнув: – Себ!

Он не любил, когда кто-то сокращал его имя. Даже родителям не позволял. Для всех и каждого он – Себастьян Гривелли, старший сын семьи Гривелли и лучший искатель в Ордене, а не какой-то там «Себ», которого можно окликать таким визгливым перепуганным голосом.

Он остановился, повернулся к Соне и выразительно на неё посмотрел. Соня никогда его не боялась, хоть и считала довольно высокомерным и чересчур эгоистичным (об этом говорил даже Алекс). Но Себастьян относился к ней, безымянной искательнице, лучше, чем их отец Август, но хуже Алекса. Себастьян отвечал на её вопросы, если они действительно были сложными, и упрекал её, если ответ был очевиден. Иногда он напоминал ей об её месте, иногда – нет. Соня редко могла угадать его настроение, но одно означал точно: ни при каких обстоятельствах нельзя сокращать его имя.

– У заказчиков проблемы, – протараторила Соня, не дав парню даже рта открыть. – Ты же знаешь, что значит чёрный цвет. Я должна найти Алекса и…

– Сальватор пропала, – перебил её Себастьян, застывший, словно статуя. – Её ищут с самого вечера и до сих пор не могут найти. И тогда было решено подключить всех искателей, что есть в зале Истины.

Он особенно подчеркнул последние слова, давая понять, что чьи-то поиски слишком важны, чтобы прерывать их. Словно поиск Сони, Алекса и Рика, с заказчиками которых что-то произошло, и впрямь был неважным.

– Отец говорил, что привлекать новичков слишком опасно, – продолжал Себастьян, даже не скрывая презрительной усмешки, – но королева Ариадна надавила на него. Уж не знаю, с чего она так рвётся найти сальватора… В общем, нужны ещё искатели. Даже новички.

– Но риск слишком велик, – неуверенно возразила она. Конечно, здесь можно было порассуждать о чести, – мол, новичков и совсем ещё не опытных искателей вовлекают в такое важное дело, – но в чём смысл говорить о чести, если есть риск лишиться всех? Многие искатели – земляне, прошедшие через эриам. В жилах одних есть кровь сигридцев, у вторых её совсем немного, а у Сони и большинства – ни капли. Только простое человеческое тело и ум, отточенный под сигридский манер. Ещё несколько ножей и пистолет, но вряд ли они могли справиться с угрозой, в результате которой пропала сальватор.

– Такова наша работа, – хмыкнул в ответ Себастьян. – Пошли, тебе должны поставить печать.

– Но Алекс…

– Уже с печатью, – закончил за неё Себастьян, вновь начав тащить её к магу и вампиру. – Я отправил его к Астракто первым, чтобы он не терял время зря, дожидаясь тебя. Получишь печать – отправишься за ним.

Спорить больше не было смысла. Соня послушно шла за парнем, хотя тот продолжал держать её за локоть, словно боялся, что она в любой момент передумает и броситься прочь. Впрочем, была у Сони такая мысль. Однако если даже такие искатели, как она, привлекаются к делу…

О сальваторе Соня слышала от других искателей и совсем немного – от Кита, который всё больше стал участвовать в поисках вместе с Джонатаном. Ходили слухи, что сальватор уже была в зале Истины и даже участвовала в собрании коалиции, хотя доказательств ни у кого не было. Работающие в зале Истины маги и библиотекари молчали, словно на них наложили чары, и так уж вышло, что ни один искатель не был тогда здесь, чтобы своими глазами увидеть прибытие сальватора. Как считал Рик, это было ещё одним доказательством того, что слухи не врут. Алекс пытался спрашивать у Кита, но тот в прямом смысле сбегал, не ответив ни на один вопрос. Соня устала выпытывать подробности и решила что им, простым искателям, обязательно обо всём расскажут, просто в своё время.

«Вот уж не думала, что узнаю о сальваторе, когда буду отправляться искать её!»

Соня волновалась. Сильнее, чем должна была, хотя собой она хорошо владела. Даже когда пропала одна высокопоставленная фея, особенно ценившаяся при дворе королевы Ариадны, Соня волновалась меньше, хотя королева Ариадна раздула проблему до масштабов всех миров. Но тогда Соня была в составе поисковой группы и не получала отдельной печати, как должно было произойти сейчас. Сейчас всё было по-настоящему, словно она и впрямь была настоящим искателем и могла найти сальватора.

«Всё может быть, – подумала Соня, вслед за Себастьяном пробираясь через толпу рыцарей. Те выглядели неважно: в помятых, грязных кожаных доспехах, густо покрытых тёмной кровью. Рыцарей было всего шестеро (исключая, конечно же, Диону), но на их лицах была отражена мука всех собравшихся. – Если уж они так пострадали, ища сальватора, то что будет со мной?»

Мысль о том, что она вполне может пригодиться, стремительно покинула Соню.

– Пахнет демонами, – объявил Данталион, когда Себастьян подвёл девушку на достаточно близкое расстояние.

Шерая, не обращая внимания ни на вампира, схватила руку Сони и закатала её рукав. Соня не сопротивлялась и молчала, видя, насколько измотана женщина. Такой масштабный поиск, взятый ею под командование, требовал подготовки и внимания и исключал лишние вопросы и споры. Соня просто ждала, когда ей поставят печать, мысленно прося всех богов всех миров, чтобы они сжалились над нею и не вынуждали её разговаривать с Данталионом. Тот факт, что он вообще не соблюдал субординацию, не радовал.

– Для этого мы здесь, – невозмутимо ответил Себастьян. Соня начала просить богов, чтобы они заткнули его и не давали ему подкидывать Данталиону тему для разговоров.

– Ты меня не понял, – Данталион широко улыбнулся, показав клыки. – Запах демонов исходит от её поиска, – и он кивнул на Соню, только-только получившую свою печать.

Тонкий венец из нитей, сплетавшихся в два предложения, вызвали мурашки по всему телу.

Zarren Piper Sanderson, Ravor salvator ta Rovaari raam.

Найти Пайпер Сандерсон, Первого сальватора Второго мира.

Соне показалось странным, что первое предложение было написано на ребнезарском, а не на сигридском. Но быстрый взгляд, брошенный на Шераю, к которой уже подошёл Энцелад Эрнандес, подсказал, что здесь не всё так просто.

Вид Шераи говорил о том, что она до того измождена, что даже не замечает, как с сигридского переходит на ребнезарский. Хорошо хоть была ещё одна надпись, на земном языке.

Однако слова Данталиона, брошенные чересчур беспечным тоном, заставили Соню вздрогнуть сильнее, чем от состояния Шераи.

– От поиска пахнет демонами? – осторожно повторил Себастьян, с подозрением посмотрев на Данталиона. – Не нужно быть гением, чтобы знать, что чёрный цвет означает демонов.

– Да, но разве прежде они оставляли запах? Либо они слишком неосторожны, либо их слишком много, чтобы замаскировать запах всех.

– Либо это ловушка, – подала голос Шерая, даже не поворачиваясь к ним. – Поиск сальватора в приоритете, но если мы закроем глаза на демонов, напавших на Астракто… С этим нужно разобраться как можно скорее. Данталион, – она наградила вампира быстрым, полного льда взглядом, – займись этим. Твои вампиры пока начнут охоту.

– Я не хочу разбираться с второсортным демонами, которые не умеют прятать свой запах! – как ребёнок проворчал Данталион, пнув воздух.

– Ты и так пострадал, – прошипела Шерая. – Не создавай мне ещё больше проблем и разберись с этими демонами.

Данталион тихо зарычал, но перестал спорить. Осознание произошедшего едва не сбило Соню с ног.

Данталион должен разобраться с демонами, которые напали на Астракто. Так же, как и Соня с Алексом и Риком. Иными словами, к Астракто Соня отправится с Данталионом.

«Боги милостивые!»

Она бросила на вампира взгляд, в котором даже не пыталась скрыть страх и изумление. Девушка даже не знала, что пугает её больше: необходимость работать с Данталионом или тот факт, что он, если верить словам Шераи, уже пострадал.

Соня не знала, что именно это значит, и принялась осторожно оглядывать вампира. В своей тонкой кожаной куртке он явно замёрзнет (хотя Соня не знала точно, мёрзнут ли вампиры), но вот с проглядывающей из-под ткани футболки повязкой могут быть проблемы. Бинты казались совсем свежими, что наводило на мысль: вампир, занимаясь поиском сальватора, успел с кем-то столкнуться. Наверняка с этим и было связано его нахождение здесь. Ему предоставили временную передышку, как и отряду рыцарей, которыми командовал Энцелад Эрнандес. Но, в отличие от рыцаря, который использовал эту передышку с умом, Данталион рычал на Шераю, профессионально его игнорировавшую.