Текст книги "Мир клятв и королей (СИ)"

Автор книги: Mikki Host

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)

– Только осторожно, – сказала она, передавая свёрток Эйсу. По ощущениям в нём было что-то небольшое и твёрдое.

Сама Пайпер взялась за нижний кончик кристалла в подвеске и принялась его крутить. Кристалл не поддавался, и тогда Пайпер, пробормотав проклятье, попыталась ногтем подцепить верхний кончик и вытолкнуть его из кольца, в котором он был закреплён. Ничего не получилось, и Пайпер произнесла проклятие громче.

– Попробуй магией, – подсказал Эйс. Он не понимал, чего добивается его сестра, но и не считал, что магия способна решить её проблему. Эйс предложил её просто так, из-за неимением других идей, и не ожидал, что Пайпер за неё уцепиться.

Девушка сжала кристалл подвески в пальцах. Эйс не ощутил никаких безумных всплесков, не увидел ярких вспышек или других удивительных эффектов, но ему показалось, или край кристалла дрогнул?

«Не показалось!» – подумал Эйс, прикусив щёку изнутри, когда кристалл в руках Пайпер раскололся, рассыпался на крохотные кусочки, которые тут же принялись формироваться во что-то другое. Мгновение – и на руке Пайпер красовалась светлая крошка.

– Он был сделан из светлого камня, – объяснила Пайпер, стряхивая крошку. – Разворачивай настоящий.

Она кивнула на свёрток в руке Эйса. Пальцы слегка дрожали, но Эйс развернул мягкую ткань и обнаружил в её складках кристалл – точную копию того, что Пайпер только что сломала. Девушка осторожно взяла настоящий кристалл и, наверняка призвав свою магию, принялась устанавливать его в кольцо подвески. Эйс понятия не имел, сможет ли всё сделать так, чтобы изменений не было заметно, но, кажется, в этом-то и помогала магия: спустя несколько минут напряжённого кряхтения и проклятий Пайпер смогла установить кристалл. Она победно улыбалась, демонстрируя брату подвеску, но он не разделял её настроения.

– А зачем их было менять? – похлопав глазами, спросил Эйс.

– Потому что этот – настоящий.

– Ла-адно. Почему ты сразу не дала настоящий?

Взгляд Пайпер изменился. Золотые глаза потемнели. Пайпер поджала губы, посмотрела на подвеску и тихо произнесла:

– Мне нужно тебе кое-что рассказать.

***

Эйс выслушал всё от начала и до конца, ни разу не перебив.

Когда он беседовал с Гилбертом, о Третьем почти не упоминалось. «Предатель, погубивший миры», – и всё, больше ни единого словечка. Эйс не слишком хорошо разбирался в людях и читал их эмоции лишь при переизбытке, но он прекрасно понял, что Гилберту трудно говорить о Третьем. Более личных причин он не называл, и хотя «погубивший миры» звучало довольно убедительно, Эйсу казалось, что ему о чём-то недоговаривают.

Другое дело Пайпер. Она рассказала ему всё, что увидела и услышала от господина Илира. Она довольно кратко объяснила ему принцип магии, которая помогла ей взглянуть на бывших сальваторов (Эйс, честно говоря, в магии совсем ничего не понимал, и потому даже самые простые объяснения для него были сложны), даже бросила шутку, что они были довольно симпатичными, и продолжила свой рассказ. Кристалл, который она хотела поместить в подвеску, был копией настоящего, но наполнен малым количеством её магии, достаточной для того, чтобы скрыть подделку. Настоящий она всё это время держала у себя в комнате, сильно рискуя: защитных печатей она не знала, хотя Эйс подозревал, что именно ради них она и засела за книги о магии.

Пайпер сказала, что кристалл был создан из воспоминаний Йоннет, но как их пробудить и увидеть, она не знала. У Эйса не было никаких идей, кроме той, что объясняла бы, как они коллективно сошли с ума, но он решил умолчать об этом.

С ума сходил только он, если считал, что проблем станет меньше.

– Ладно, – протянул Эйс, потому что ничего другого ему в голову не пришло. – И что мы будем делать?

– Я там мельком увидела одно платье… Не люблю платья. Искромсала бы его, если бы оно не было от королевы фей.

– Она что, такая страшная?

О королеве фей Гилберт рассказывал с трепетом, словно она была объектом его восхищения и занимала эту должность по праву. Эйс запомнил, что королеве всегда нужно выказывать почтение и отвечать, когда она тебя спрашивает. Но он искренне надеялся, что не встретится с ней так скоро – лучше, чтобы они вообще никогда не встречались.

– Нет, – Пайпер покачала головой. Свёрнутая карта, которую они отложили на самый край, едва не подпрыгнула, когда Пайпер пнула край кровати. – Она кажется мне сильной женщиной. Но я не знаю её достаточно хорошо. Впрочем, она сразу же сказала, что постоянно сравнивать меня с Йоннет будет нечестно по отношению ко мне.

Эйс не помнил, чтобы Пайпер когда-либо с кем-то сравнивали. Или, может, он этого просто не замечал. Ещё несколько дней назад ему было двенадцать и он, игнорируя насмешки Лео и предостережения отца, слушал истории дяди Джона, потому что считал их обычными сказками. Даже если его тело изменилось, это не значит, что он вырос по-настоящему: он всё ещё мыслил как ребёнок и не понимал, как его потрясающую сестру можно сравнивать с кем-то.

– И всё-таки, зачем ей я?

Пайпер удивлённо похлопала глазами. Оглянулась, словно впервые увидела эту комнату, и в смятении посмотрела на Эйса.

Подвеска, всё это время находившаяся в руке Пайпер, – Эйс удивлялся, как она только не сломалась из-за слишком частого сжатия кулаков, – словно загудела. Эйс не мог с уверенностью сказать, что почувствовал это своим телом или частью Силы, что поселилась в нём, но он отчётливо услышал этот постепенно возрастающий звук, исчезнувший так же быстро, как и появившийся.

– Пайпс?

Она открыла рот и тут же захлопнула его, начала оглядываться по сторонам и, приметив свёрнутую карту, схватила её и встряхнула, разворачивая. Эйс подскочил, как ужаленный, когда край карты ударил его по лицу. Не обращая внимания на возмущения брата, Пайпер расправила карту на полу и принялась бешено озираться по сторонам.

– Пайпс, что ты делаешь?

Пайпер остановила на нём золотые глаза, прямо сейчас не казавшиеся Эйсу такими уж и проницательными. Он с невероятной точностью различил, как в них отразилось нечто странное, до ужаса похожее на рябь на воде.

«Какого чёрта?»

Пайпер отвела взгляд и продолжила в быстром темпе изучать комнату. Видимо, не найдя того, что нужно, она поднесла запястье к лицу и принялась кусать его.

– Эй!

Эйс подкосил к ней и схватил за руки. До крови она кожу прокусить не успела, но Эйс не собирался предоставлять ей второго шанса. Он не знал, способна ли вообще Пайпер на такое, но проверять не хотел. Её странное поведение пугало его, и Эйс уже был готов звать на помощь, когда Пайпер, высвободив руки, сказала ему что-то непонятное.

– Что? – Эйс растерянно заморгал. Возникло смутное ощущение, что язык, на котором заговорила Пайпер, в школах не преподавался.

Пайпер повторила, но на этот раз с большей яростью. Эйс простонал проклятие и выпалил:

– Говори по-нормальному!

Тихо рыкнув, Пайпер принялась объясняться на руках: сначала она похлопала в ладоши, затем свела пальцы одной руки вместе и принялась тыкать в другую, словно изображала процесс написания письма. После, несколько раз с особым рвением повторив это движение, показала на разложенную рядом карту и принялась выводить на ней странные узоры.

– Ты хочешь что-то записать? – Эйс сопроводил свой вопрос жестами, которые показались ему наиболее подходящими. К счастью, Пайпер мгновенно закивала и повторила их. – Э-э… Сейчас…

Где-то тут у неё валялась ручка. В кабинете, прилегающем к комнате, он недавно обнаружил пару перьев, но такими пишут только психи. Однако Эйс всё равно захватил их, ручку и карандаш, которую раздобыл в том же самом кабинете, и вернулся к Пайпер.

– Выбирай.

Её лицо просияло, и она схватила перо – но тут же нахмурилась, не заметив в руках Эйса чернильницы.

– Здесь нет такого, – быстро поняв, что она имеет в виду, сказал он. – И вообще, прекрати меня пугать! На кой чёрт тебе перо?!

Она отмахнулась от его слов и вновь поднесла руку к лицу.

– Стой! – Эйс выхватил у неё перо и, не придумав ничего лучше, отбросил в сторону. Протянутая ручка была встречена с подозрением, но всё же принята.

Пайпер почеркалась на краю карты, но вышло так, словно она впервые взяла ручку. Эйс не смог разобрать ни слова, как бы ни поворачивал голову и ни сужал глаза, но Пайпер было плевать на его попытки. Найдя на карте нужное место, она принялась больше торопливо, чем аккуратно выводить какие-то слова. Она рисовала символы, которых Эйс не понимал, и обводила границы государств, которые они рассматривали совсем недавно. Несколько точек Пайпер обвела и поставила рядом знаки, похожие на восклицательные, но лишь в том случае, если смотреть на них почти закрытыми глазами и под необычным углом.

– Что это? – Эйс присел рядом и почти провёл пальцем по незнакомым знаками и словам. Почти, потому что Пайпер резко ударила его по руке и пробормотала нечто непонятное. Судя по интонации, ругательство.

Эйс ничего не понимал. Ему продемонстрировали магию, представителей других рас и рассказали о мирах, но он воспринял всю эту информацию слишком спокойно, словно она была чем-то вполне правильным и естественным. И прямо сейчас он ощущал то же самое – с Пайпер творилось что-то непонятное, но Эйс воспринимал это так, словно это происходило время от времени, длилось всего пару минут и не несло никаких последствий. Магия и чары казались ему странным, а тело, своё тело, – нет.

Эйс себя не понимал.

– Да я ведь только посмотрю, – огрызнулся Эйс, снова потянув пальцы к знакам. Было какое-то странное желание прикоснуться к ним, ощутить, сильно ли Пайпер давила на ручку, чтобы вывести их, или нет. Он едва не получил по рукам опять, однако Пайпер замерла, в изумлении смотря на Эйса. Тот водил пальцам по карте, повторяя узоры, и хмурился.

Пайпер что-то произнесла, но Эйс ничего не разобрал. Тогда девушка подняла ручку, направила её к своей вытянутой ладони и сделала вид, что пишет что-то. Затем, отложив ручку, принялась тереть ладони, укоризненно смотря на Эйса. Ему потребовалось время, чтобы понять, что означали эти действия.

– Ты думаешь, я всё испорчу? – Эйс фыркнул. Его сестра вытворяла что-то невообразимое, но он воспринимал это слишком просто. Мысль, что она подумала, будто ручка может смазаться, казалась ему более удивительной.

Никак не отреагировав на его слова, Пайпер в изумлении уставилась на ручку. Эйс отсчитал десять секунд, по истечении которых Пайпер начертила новый знак в самом углу карты и тут же провела по нему рукой – непонимание, отразившееся в её глазах, удивило Эйса.

– Пайпс, что за чертовщина творится?

Пайпер подняла на него глаза: выждала мгновение, внимательно изучая его лицо, и отложила ручку в сторону, ногтем провела по выпирающей на левом запястье вене и положила руку на сердце.

– Не понимаю, – пробормотал Эйс. Пайпер повторила движения, на этот раз более яростно, и для чего-то в конце высунула язык и указала на него. Эйс раздражённо повторил: – Да я не понимаю, о чём ты! Напиши!

Он в раздражении выкинул руку в сторону, указав на карту, и Пайпер, казалось, его поняла. Она тут же начала выводить корявые слова в самом низу карты, там, где, как понял Эйс, была южная часть одного из океанов.

Эйс не знал, сколько его сестра, шепча себе под нос что-то непонятное, записывала послание, причём крайне криво, словно никогда ручки не держала. Но когда она закончила, Эйс увидел самое настоящее послание, протянувшееся от схематического обозначения рифов до небольшого острова в южной части океана. Послание состояло из трёх строк, которые едва не налезали друг на друга, и слов, которых Эйс совсем не понимал.

– Что это за язык? – спросил Эйс, кивнув на послание, но тут же ударил себя по лбу и пробормотал: – Ну да, как ты мне скажешь?..

Но Пайпер поняла его: она наклонилась к карте и указала на небольшой северный материк, соединённый с более крупным, расположившимся чуть южнее, длинным перешейком и окружённый мелким скоплением островов. Эйс не разобрал слова, написанные на этом клочке суши, но догадался, что это какая-то страна.

– Выходит, это язык этой страны? – уточнил Эйс. С логикой у него было очень плохо, да и Пайпер сейчас вытворяла что-то из ряда вон выходящего, но Эйс искренне надеялся, что правильно понял её действия.

Пайпер отложила ручку и потянулась к подвеске, которую бросила на кровать вместо карты.

Никаких новых всплесков, криков, странных голосов или любого другого знака, который мог бы помочь Эйсу, не было. Эйс вообще не понимал, как работает магия и в каких случаях она делает исключения и даёт таким, как он, подсказки, но прямо сейчас она ничего подобного не сделала. Пайпер спокойно взяла подвеску и повернулась к Эйсу и карте. Её взгляд тут же упал на карту, а с губ сорвалось:

– Это что за чертовщина?

Эйс так громко вздохнул, что даже дядя Джон, пропадающий неизвестно где, должен был его услышать и сию же минуту примчаться сюда.

– Объясняй! – потребовал Эйс, ладонью хлопнув по карте.

– Объяснять? – удивлённо повторила Пайпер. – Да я же… Чёрт.

Она начала оглядываться, будто искала виновника произошедшего, но в комнате никого, кроме них, не было. Однако Эйсу стало неуютно от действий сестры: было видно, что она уверена в своих мыслях и не оставит попыток найти того, кто всё это провернул, выставив её виноватой.

– Чёрт, – снова выдохнула Пайпер, садясь на кровать. – Если такое произойдёт ещё раз, клянусь, я…

– Что? Что произойдёт?

– Я же говорила тебе, что иногда вижу какую-то… ерунду, – сказала она, наконец подобрав подходящее слово. – Но один раз эта ерунда случилась прямо во время разговора с дядей Джоном.

– Это что-то типа видений?

Эйсу казалось это странным, но ничего страннее приглашения на бал, где он совершенно не нужен, не могло быть. Ведь происходящее с Пайпер может быть частью Силы, что есть в ней, а видения или любая другая неведомая ерунда, которая её посещает, – часть магии, совершенно не понятной для Эйса.

– Думаю, что так, – ответила Пайпер, собрав руки на груди. – Либо это видения Йоннет, либо самой Лерайе.

– А так может быть?

– Да. Лерайе же и тебе показывала видения.

Эйс предпочитал об этом не вспоминать. Явившаяся ему во сне женщина его больше не посещала, словно считала недостойным её общества. И тот факт, что она сделала его наследником Силы и устроила ему возрастной скачок, её будто бы совершенно не интересовал.

– Странно всё это, – пробормотал Эйс, вперив взгляд в часть карты, где был изображён северный материк и длинный перешеек.

Пайпер молчала, уставившись в пространство перед собой. Сейчас её золотые глаза не пугали Эйса так сильно, как раньше, но определённо беспокоили: отразившееся в них непонимание и непринятие уходили за границы карты и неизвестных им символов и распространялись едва не на все миры. Пайпер запустила руку в волосы и отбросила их назад, продолжая смотреть перед собой. Подвеска была в её левой руке, – Эйс видел тонкую золотую цепочку, проглядывающую между пальцами, – и девушка сжимала её слишком сильно, будто хотела сломать. Подделка сломалась и при меньших усилиях, а настоящий кристалл держался, но Эйс всё равно беспокоился. Кто знает, что ещё произойдёт, если она уничтожит и этот кристалл?

– Ты понял, что я говорила? – немного помолчав, спросила Пайпер.

– Нет, но когда я пытался понять, на каком языке ты говорила, ты указала на эту страну.

Пайпер оставила кровать и опустилась рядом с картой на колени. Эйс объяснил ей, что и в какой последовательности она писала и лишний раз повторил, что особое внимание она уделила северному материку с перешейком.

– Погоди-ка, – Пайпер убрала пальцы Эйса с изображения материка и вгляделась в слово, наверняка обозначающее его название. – Я ведь правильно понимаю, что весь этот материк – страна?

– Ну, думаю, что так, – Эйс неуверенно пожал плечами. Карту-то они изучали, но без знания языка, с помощью которого она была создана, они не могли понять, где что находилось.

– Тут ещё какая-то надпись снизу… Погоди немного.

Она умчалась в небольшой кабинет и, судя по звукам, принялась нещадно перебирать всё его содержимое. Эйс отчётливо различил, как несколько книг упали на пол, другие – прямо на голову Пайпер, но девушка, глотая проклятия, продолжала поиски. Эйс, поначалу растерявшийся, уже был готов предложить помощь, но Пайпер выскочила из кабинета с безумной улыбкой и потрёпанной книгой в руках.

– Я помню, что находила атлас, пока злилась на всех и вся, – лепетала Пайпер, кладя книгу поверх карты и быстро просматривая её содержимое. – Я пыталась найти перевод слов, которые появились в моём блокноте…

– Что?!

– …но нашла пару атласов, – закончила Пайпер, найдя нужную страницу. – Этот атлас написан на ребнезарском, а этот язык – родной для Гилберта. Если мы покажем ему все эти записи…

– Почему мы не могли позвать его сразу? – перебил сестру Эйс. – Гилберт говорил, что знает не только ребнезарский.

Пайпер нахмурилась. Эйс сразу же узнал это выражение лица: оно появлялось, когда Пайпер выбирала более длинный путь решения проблемы, словно не видела простого, засевшего совсем рядом

– Мы должны быть уверены, что он всё поймёт, – упрямо покачав головой, заявила Пайпер.

– Ну, я же как-то твои фокусы понял, когда пытался понять, на каком языке ты пишешь. Пайпер так резко подняла голову, что врезала наклонявшегося к карте Эйсу по челюсти. Тот взвыл, но Пайпер, легонько похлопав его по плечу, будто извиняясь, пробормотала:

– Ты гений, Эйс. Ты гений!

Эйс был поражён, каким сильным вышел удар. Он надеялся, что весь секрет крылся в элементе неожиданности. Он ведь был совсем не готов к тому, что Пайпер поднимет голову, а она это сделала так резко, что защититься не было возможности… Но шестое чувство подсказывало, что элемент неожиданности здесь совсем не при чём.

– Убеди меня, что я гений, – простонал Эйс, потирая ушибленное место.

– Фишка вот в чём: я как-то связана с Арне и иногда слышу его голос. И прямо сейчас, я абсолютно уверена, это был он, а не я. Он пытался передать мне послание от Третьего. Такое уже случалась, так что я не сильно удивлена, но ты… Эйс, ты гений! Ты догадался заставить Арне показать, на каком языке он писал!

Эйс похлопал глазами и уточнил:

– Я не догоняю.

– Я не знаю, сколькими языками владеют сакри, да и нужны ли они им вообще, но подумай вот о чём: должны же они как-то общаться со своим избранными, верно? Для этого им нужно знать хотя бы их родной язык, ибо язык магии слишком сложен для постоянного общения.

– Вообще-то… – Эйс хотел возразить, потому что помнил, что ему говорили о магии. Она была не настолько сложна, как говорила Пайпер, но вряд ли девушка уже помнила об этом. Её глаза горели, а с губ срывалось всё больше слов, в то время как руки постоянно проводили линии между картой на незнакомом языке и атласом на ребнезарском:

– Гилберт мне как-то показывал книги, которые есть в общей библиотеке, и там я увидела ещё несколько книг на ребнезарском.

– Пайпс, я не понимаю, к чему ты клонишь, – жалобно пробормотал Эйс.

– К северному заклятию. Смотри, – она указала на карту, где до этого она, находившаяся под влиянием чужой магии, писала незнакомые им слова. Палец её левой руки остановился у названия материка на карте, палец левой – у раскрытой карты в атласе. – В Сигриде север заняли великаны. Отсюда и заклятие богов, павшее на народ великанов и народ Гилберта.

Эйс недоумённо похлопал глазами.

– Северное заклятие, – пояснила Пайпер. – Гилберт тебе не говорил?.. А, точно. Ему очень не нравилось говорить о нём.

– А можно уже перейти к сути?

– Этот материк – Ребнезар, страна великанов, – Пайпер ногтем постучала по границе материка на карте, идущей совсем рядом с перешейком, и подняла глаза на Эйса. – Третий родом оттуда, поэтому Арне мог записать послание на ребнезарском языке.

– Всё равно не понимаю, к чему ты клонишь.

– К тому, что о преступлении Третьего нам известно даже больше, чем мы думали. Нужно лишь заставить Гилберта рассказать нам все детали.

– Погоди, ты же не хочешь сказать, что…

Пайпер, даже не дослушав его, улыбнулась от уха до уха и выпалила:

– Именно! Гилберт – последний король великанов.

Глава 17. Когда и ночь без сна

Сионий явился рано утром, но на все предложения Гилберта позавтракать вместе с ними отвечал отказом. Он пил только кофе, который Лука едва успевал подливать, и нарочито медленно изучал столовую, словно впервые видел её. Больше всего внимания он уделял Пайпер, каким-то образом оказавшейся напротив него. И Сионий едва не сорвался с места, когда Пайпер подавилась омлетом, услышав очередную шутку Кита. Весьма неприличную, адресованную, как выразился Кит, «многоуважаемому господину Данталиону, главе клана вампиров», который, к слову, так же присутствовал за завтраке. Данталион с улыбкой на губах прошипел угрозу и поднял бокал, наполненный чем-то чёрным и вязким. Пайпер показалось странным, что никто не обращает на это внимания.

Своё появление Данталион объяснил следующим образом: Гилберт, «одинокий несчастный малыш», нуждается в компании, и потому Данталион каждую неделю наведывается к нему то на завтрак, то на обед, то на ужин. Но Данталион никогда не предупреждает Гилберта, и тот никогда не может подготовиться должным образом. Глава клана вампиров упомянул, что наблюдать за попытками Гилберта поддерживать роль радушного хозяина невероятно смешно. Гилберт, всеми силами пытавшийся заткнуть Данталион, во время его рассказа сгорал от стыда.

Вчера вечером Пайпер совсем замучила Эйса. Сначала она изучала вмести с ним карты и книги; потом произошла та странная замена, когда Арне, не предупредив её, воспользовался Силой Лерайе и оставил им парочку загадочных строчек; потом, когда они тщательно проработали план под названием «Вывести Гилберта на разговор о Третьем», Эйс напомнил, что она так и не выбрала платье для бала у королевы фей. Пайпер действительно не любила платья, но Эйс убедил её, что событие важное, даже если в приглашении всё расписано до безобразия смешно. Они пришли к выводу, что бал – отличная возможность посмотреть на жизнь сигридцев изнутри, познакомиться с другими людьми, феями и эльфами и вообще дополнить общую картину новыми деталями. А ещё Эйс сказал, что она, будучи сальватором, не может явиться на бал в джинсах и толстовке. Пайпер пришлось согласиться и целый час потратить на то, чтобы выбрать платье. Затем она помогала Эйсу выбирать подходящий костюм среди тех, что прислали ему. Из-за того, что они не могли прийти к единому мнению, они начали спорить и даже пропустили ужин. Явившийся узнать, что произошло, Гилберт застал их за очередным спором и быстро положил ему конец.

– Пусть его костюм будет того же цвета, что и твоё платье, – сказал он, посмотрев на них, как на умалишённых. – Вы что, никогда не были на балу?

После этих слов Эйс посмотрел на Гилберта, как на умалишённого. Гилберт, смутившись, начал лепетать какую-то ерунду и быстро ретировался. Но совет он и впрямь дал хороший. Пайпер даже удивилась, почему не пришла к такому решению раньше. Эйс ещё упрямился, когда Пайпер, заставившая его примерить костюм, поправляла ему рукава и блестящую ленту, идущую вместо бабочки. Но после нескольких минут бормотания Эйс сдался, добавив только, что он будет вести себя так же нелепо, как Лео на семейных праздниках.

Ужинали они на кухне, из-за чего главный повар, коим оказался мужчина с кожей горчичного цвета по имени Одовак, почти заработал себе инсульт. Пайпер с трудом убедила его не надрываться и не созывать слуг, чтобы те накрыли в столовой, ведь они с братом вполне могут перекусить и здесь. К слову, перекусывали они лимонным пирогом, отказавшись от более сытных блюд, и выслушивали рецепты Одовака, который не знал, чем ещё их развлечь.

Пайпер отправила Эйса спать сразу же, как он доел пирог, а брат даже спорить не стал. Он бросил благодарность повару, потом, немного подумав, расширился аж до трёх предложенный восторженных отзывов, после чего поплёлся на поиски своей комнаты. Пайпер осталась на кухне, выпила ещё чаю и попыталась аккуратно вывести Одовака на разговор о происхождении Гилберта, но повар хранил молчание. Уточнил только, что сможет говорить об этом, только если сам Гилберт подтвердит, кем он является.

Утром Одовак улыбался Пайпер так, словно их разговора и не было. Он же принёс абсолютно чёрную бутылку с длинным горлом Данталиону, буквально ввалившемуся (почему-то через дверь, ведущую на кухню) в столовую в самом начале завтрака, и, пожелав всем приятно провести время и насладиться его фирменным омлетом, вернулся на кухню.

Пайпер осталась в компании Гилберта, Сиония, Данталиона и Кита, и её это радовало лишь отчасти. Она не понимала, почему нет дяди Джона, и поражалась отсутствию Шераи. Эйса она будить не стала, решив, что он должен хорошенько выспаться, но сейчас жалела о своём решении. Одно его присутствие могло придать ей уверенности.

Внимательность Сиония её не раздражала, но волновала сильнее, чем Пайпер могла подумать. Он, конечно, вызвался провести ей несколько уроков магии и намеревался рассказать о Масруре, но Пайпер не думала, что занятия начнутся так скоро. Разумеется, она хотела узнать у Сиония всё, что можно: начиная от магии и заканчивая самим Масруром. Но она думала, что хотя бы половину дня потратит на довольно спокойное терроризирование Гилберта относительно его происхождения. Однако, если так подумать, она собирала информацию о прошлых сальваторах в правильном порядке. Пусть она и не знает о Йоннет всего, она вполне могла переходить к изучению личности Масрура, а после…

Третий. Предатель, погубивший миры.

Третий, почему-то ждущий её помощи.

– Что ты пьёшь? – выпалила Пайпер, посмотрев на Данталиона. Ей нужно было отвлечься, не выдать себя или не дать Гилберту заподозрить что-то неладное. Вопрос, заданный Данталиону, был в духе вечно кричащей и всё отрицающей Пайпер, не понимающей, куда она попала. Сейчас мало что изменилось, но, разумеется, Пайпер кричала и отрицала всё происходящее в меньшем количестве.

– Кровь, – сверкнув клыками, ответил Данталион. Он едва не забросил ноги на стол, но громкое покашливание Гилберта его остановило.

– А то я не знаю, что значит «вампир», – покачав головой, прошептала Пайпер.

– Я не земной вампир, – возразил Данталион, – и я даже не знаю, есть ли они. Вампирами нас называют только потому, что мы пьём кровь. Но не человеческую. Мы вполне можем есть и обычную еду, но только для того, чтобы удовлетворить чувство голода. Вообще, первые сигридцы дали нам другое название.

– Vaumzestr, – произнёс Гилберт, посмотрев на Пайпер. – В переводе с сигридского – «тот, кто упивается тьмой».

– Мы живём за счёт крови тёмных созданий, – со смешком произнёс Данталион, подняв бокал. – Так что, если убьёшь какого-нибудь демона, притащи его к нам или Марси. Она мастер по быстрому выкачиванию крови. С помощью магии, – поспешно добавил он, заметив, как сильно Пайпер сжала чашку в руках. Данталион кивнул на бокал и сказал: – Это очень простая магия.

– Итак, ты пьёшь кровь тёмных созданий, – подытожила Пайпер, начав кивать головой. – Я могу на день рождения подарить тебе ноктиса с блестящим бантиком?

– Только если бантик будет розовый, – серьёзно заявил Данталион.

– Конечно, – с чувством прошептала Пайпер, – бантик будет розовый.

– Боги милосердные, – встрял Кит. Поразительно, что он поглощал завтрак, лишь изредка прерываясь ради возможности поиздеваться над Данталионом. – На бал ты тоже явишься в розовом?

– А что, ты не хочешь, чтобы мы были в одном цвете? Или, наоборот, желаешь этого?

Обострившийся слух Пайпер уловил, как скрипнули зубы Кита.

– Я не приглашён, – спокойно произнёс он, бросив на Данталиона снисходительный взгляд. – Да и не нужны мне эти ваши скучные свистопляски с феями.

– Я украду для тебя кексик, – вкрадчиво зашептал Данталион.

– Укради себе капельку мозгов, – огрызнулся Кит.

Гилберт шумно вздохнул и уронил лицо на ладони. Его щёки были красными, и Пайпер поняла: ему не по себе, что он не в состоянии навести порядок в собственном доме. Может, слова и действия Данталиона и вгоняли его в краску, но прямо сейчас, – Пайпер прямо почувствовала это, когда нити её магии натянулись, – Гилберт был на грани эмоционального срыва.

– Как мило, – подал голос Сионий, – что все сегодня в таком хорошем настроении.

Гилберт бросил на него убийственный взгляд и сжал побелевшие губы. Сионий, не обратив внимания, продолжил:

– Предлагаю вам сохранить этот настрой для бала.

– А ты приглашён? – поинтересовалась Пайпер.

– Я отказался от приглашения, – немного подумав, ответил Сионий. – Её Величество меня прекрасно поняла.

– Почему ты не пойдёшь?

– Я продолжаю расследование гибели Элиота Баурона. На нём был оставлен след Движения, и я должен разобраться с этим. К тому же, я присутствовал на всех семнадцати балах в честь наследников Сердца фей.

Пайпер в очередной раз подавилась омлетом. Кит сочувственно похлопал её по плечу, пробормотав:

– Ничего, это ещё цветочки.

– Семнадцать?! У Сердца фей семнадцать наследников?!

– Уже восемнадцать, – поправил Гилберт, пожав плечами. – Бал устраивается каждый раз, когда Сердце выбирает себе ещё одного наследника.

– А на скольких балах был ты?

– Девятнадцати.

Пайпер непроизвольно сжала край своей кофты.

– Я, отец и старшая сестра были в стране фей, когда Сердце выбрало наследника. Королева устроила в честь этого бал, и пригласила нас, так как мы были важными гостями в её стране. Буквально через месяц, за несколько дней до нашего отъезда, Сердце выбрало ещё одну наследницу. И мы снова были приглашены на бал, – он произнёс это таким тоном, словно второй бал в честь наследницы был настоящей пыткой. Пайпер успела поверить, что устраиваемый бал вполне может превратиться в скучное мероприятие, ничего не значащее, когда Гилберт добавил: – Оба этих наследника погибли, защищая свою королеву во время Вторжения.

Пайпер проглотила вязкий комок слюны. Магия затаилась, но перед этим проникла в кончики пальцев девушки, вынуждая её прятать руки на коленях.

– На самом деле, – тряхнув головой и натянув кривую улыбку, продолжил Гилберт, – балы – это весело. Если не обращать внимания на привычки фей, можно неплохо повеселиться.

– Что за привычки?

Гилберт покраснел и бросил на Сиония молящий о помощи взгляд, но мужчину интересовал только кофе, который вот-вот мог закончиться. Кит, когда Пайпер посмотрела на него, принял возмущённый вид и послал Гилберту недовольный взгляд. И только Данталион, рассмеявшись, кое-как выдавил:

– Малыш Гилберт… он стесняется говорить об этом! Боги, в которых я не верю! – практически пропищал Данталион, всем телом сотрясаясь от смеха. Несколько капель крови тёмных созданий выплеснулось из бокала и попало на рубашку вампира, но тот не обратил внимания, продолжая смеяться: – Он… стесняется! Боги! – простонал под конец Данталион, едва не свалившись со стула.