Текст книги "Мир клятв и королей (СИ)"

Автор книги: Mikki Host

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 45 страниц)

Если он и впрямь король, то какое у него королевство? Где его корона и где его настоящие подданные?

– У нас есть время, – вдруг подала голос Марселин, – чтобы раздобыть для Первой новую одежду. Того, что я успела для неё найти, недостаточно. То же самое относится и к её брату.

Пайпер прервала поток мыслей, обещая себе, что вернётся к ним позже, и перевела на дядю Джона растерянный взгляд.

– У нас нет денег, – произнёс Эйс, не дав девушке даже рта открыть.

– Они есть у меня, – возразил Гилберт. – Взяв вас под свою крышу, я обязался обеспечивать вас всем необходимым, и изменять своим принципам не намерен.

– Мы не сможем вернуть всё, что вы на нас потратите, – раздражённо гнул своё Эйс.

– Это и не нужно, – произнёс Гилберт, переняв его тон. – Я…

– Здесь всё довольно просто, – перебил его Джонатан, поставив локти на стол и переведя взгляд с Эйса на Пайпер. – Гилберт готов оказать помощь всем, кто в ней нуждается, и плата за это ему не интересна. Если вы после его помощи захотите и сможете помочь коалиции – что же, это хорошо. Но если вы захотите уйти, навсегда забыв о том, что видели, – так оно и будет.

– Попахивает расточительством, – заключила Пайпер. – И откуда у тебя столько денег?

– Я король, – Гилберт откинулся на спинку стула и махнул рукой, но жест этот вышел больше напряжённым, чем расслабленным, – и я могу позволить себе помочь другим.

– Даже не знаю, как благодарить, – фыркнул Эйс, закатив глаза.

Пайпер отчётливо уловила в его действиях долю неприязни, которая в данный момент выросла в несколько раз, и бросила на брата предупреждающий взгляд. Было опасно превращать Гилберта в своего врага, пока они находились под его защитой и пока Пайпер не выяснила, кто он на самом деле. Ещё опаснее было рушить то хрупкое доверие, что возникало между ними – последствия этих действий казались Пайпер более ужасающими, чем при первом варианте.

Но Гилберт, кажется, не заметил выпада в его сторону и с улыбкой произнёс:

– Просто не растрачивайте свою Силу понапрасну и уничтожайте демонов.

***

– А теперь давай-ка поговорим.

Гилберт выпрямился, вцепился в чашку с давно остывшим чаем и с прищуром посмотрел на Пайпер.

– Я не рискну пока отпускать тебя в город, ты уж прости, – пробормотал он, слабо улыбнувшись. – Просто расскажи Марселин, какой у тебя размер одежды и что ты предпочитаешь носить, и она найдёт то, что нужно. Она в этом деле профессионал.

– Речь не об одежде. К вашему господину Илиру могут хоть в этой пижаме заявиться.

– Не можешь, – Гилберт отрицательно покачал головой. – Он, конечно, оценит твою шутку, а вот Шерая – нет. Испепелит раньше, чем ты успеешь покинуть особняк.

– Я хочу поговорить о тебе.

Гилберт напрягся. Прикрыл глаза, вздёрнул брови, точно мысленно внушал себе не делать поспешных выводов и сам же удивлялся этому, после чего вновь посмотрел на Пайпер и спросил:

– Ты хочешь знать, кто я такой?

– Да. Кто ты, откуда родом и что за странная сила есть у тебя, что её нельзя сравнить с обычной магией или магией сальваторов.

– Может, пройдём в библиотеку? Или хотя бы в мой кабинет?

Брови Пайпер удивлённо поползли вверх:

– У тебя есть кабинет?

– Конечно. Почему у меня не должно быть его?

– Потому что ты… Э-э, король? У королей разве есть кабинеты?

– Да, есть.

– Даже у фэнтезийных?

– Я не фэнтезийный король, – с нотками раздражения уточнил Гилберт, – а реальный. Выбрось из головы все мысли о том, что ты попала в какой-то фильм или книгу в жанре фэнтези и прими тот факт, что всё реально. Поверь мне, эльфы сильно обижаются, когда их называют «фэнтезийными».

Но у Пайпер до сих пор не находилось других слов. Из эльфов она видела только Луку, короля Джевела и девушку, что была с ним на собрании. Из фей – королеву и двух юношей, что составляли её свиту. Один из них, с нежно-голубыми волосами, если Пайпер правильно помнила, случайно зачаровал её так, что она восхищалась королевой Ариадной.

– Хорошо, – согласись Пайпер, – пусть будет по-твоему.

Она опустилась на место по левую руку от Гилберта и отодвинула тарелки, оставшиеся с завтрака.

Когда Марселин забрала с собой Эйса и Джонатана, чтобы вместе с ними составить полный список того, что им может понадобиться в ближайшее время, Пайпер направилась к Гилберту. Она не хотела бросать на Стефана, оказавшегося рядом, странный взгляд, но именно так и вышло: мужчина, нахмурившись, молча кивнул и вышел. Мгновенно оценивший напряжённость ситуации Кит бросил что-то, чего Пайпер не расслышала, и пулей выскочил из столовой. Последними ушли Сионий и Шерая, причём женщина делала это нарочито медленно, словно ждала, что Пайпер передумает или что у Гилберт появится срочное дело, которое он должен выполнить вместе с Шераей. Но Гилберт совершенно спокойно намазывал джем на кусочек тоста, словно и не заметил, что столовая опустела, и напрягся только после того, как Пайпер подошла к нему.

У неё ещё было время до возвращения Эрнандесов и отправления к господину Илиру. Пайпер вполне могла потратить это время на восстановление сил и душевного равновесия, пошатнувшегося с появлением Эйса в этом особняке, но сомневалась, что такое возможно. Всё необходимое, начиная от одежды и заканчивая даже книгами, которые могут помочь Пайпер скоротать время, Эйс и дядя Джон под присмотром Марселин раздобудут и без неё. Пайпер же раздобудет ответы на вопросы, которые не давали ей покоя с самой первой минуты нахождения в этом доме.

«Сейчас», – убеждала себя Пайпер, неотрывно смотря на Гилберта.

Внешне он был не старше неё, но после многочисленных повторений Пайпер уяснила, что внешность обманчива. Гилберт родился в Сигриде и в другой мир попал в возрасте тринадцати лет. Затем, прожив ещё какое-то время, как обычный человек, был отвергнут, в результате чего его время остановилось. Он – молодо выглядящий потенциальный ресурс защитного механизма этого мира с глазами, в которых отражается слишком много.

Гилберт пальцем водил по краю чашки, внимательно следя за своими действиями, после чего перевёл взгляд на Пайпер. Ярко-голубые глаза в обрамлении густых тёмных ресниц вкупе с высокими скулами и странной улыбкой, застрявшей между вымученной и искренней, делали Гилберта совсем юным. Пайпер позволила себе признать, что Гилберт выглядел крайне симпатично и привлекательно, но слишком серьёзно для своего прелестного лица и максимально невинного (исключительно в данную минуту) вида. Во взгляде не было и намёка на те эмоции, что Гилберт пытался выдавить через улыбку. Его взгляд был серьёзным, собранным, но при этом каким-то рассеянным, словно фокус его внимания был обращён к чему-то, что давно прошло.

Пайпер вспомнила, что он сказал ей, когда она в шутку сообщила Луке, что не отказалась бы от помощи в переводе ребнезарского. Пайпер даже не думала, что Гилберт примчится так скоро и будет готов ей помочь. После она предположила, что их разговор будет направлен исключительно на перевод фраз, что появились в её блокноте, но Гилберт заговорил совсем о другом.

«Я скучаю по своей семье», – так ей сказал Гилберт, смотревший на свои слегка дрожащие руки.

Пайпер вспомнила каждое слово, сказанное Гилбертом. Он потерял всю свою семью во время Вторжения. И он не хотел, чтобы Пайпер чувствовала то же самое.

И хотя сейчас казалось, будто жизнь Гилберта налажена, Пайпер поняла: это не так. Мысль, до которой она добиралась слишком долго, пронзила её не хуже Силы, когда Лерайе захватила власть над её телом. Гилберт одинок.

У него есть Шерая, выполняющая всё, что он скажет и всегда (как показалось Пайпер) заботящаяся о нём. У него есть рыцари и маги, которых он принимает под своей крышей и с которыми сотрудничает. И у него есть коалиция, ради которой он готов пойти на всё.

Но Гилберт одинок.

Сердце Пайпер пропустило удар.

Может быть, Лерайе каким-то образом дала знать о себе и сжала её лёгкие, не позволяя озвучить крутящийся на языке вопрос. Или Пайпер, поразившись собственной глупости, нашла в себе силы и заставила себя прикусить щёку изнутри.

И о чём она только думала?

Сколько она знакома с сигридским миром? Меньше недели. И за это время произошло столько всего, что впору свихнуться. А Гилберт связан с сигридским миром не меньше двух сотен лет. Пайпер не знала его точного возраста, но была уверена, что как минимум половину своей жизни Гилберт провёл уже здесь, в этом мире, и ни на минуту не забывал о существовании другого.

Может, он и не выглядел измученным, но потерянным – определённо.

– Меня пугает твоё молчание, – пробормотал Гилберт, оставив чашку в покое.

«Не сейчас», – начала убеждать себя Пайпер. Её брови поползли вверх, но девушка заставила лицо вновь стать спокойным и непроницаемым. Она не знала, как Гилберт отреагирует на неё некстати проснувшуюся жалость, да и рисковать не хотела.

– Меня кое-что беспокоит, – подала голос Пайпер. Дрожи и хрипоты в нём не было, но девушка сомневалась, что Гилберт не почувствует её волнения.

– Да? – он вздёрнул бровь, так и не дождавшись вопроса.

– Шерая, – ляпнула Пайпер первое, что пришло ей на ум. – Она показалась мне крайне способным магом, и она… Скажем так, она занимает далеко не главную роль.

– Тебе интересно, почему она служит мне?

Прозвучало обыденным тоном, но Пайпер насторожилась. «Служить» – не то слово, которое она бы хотела использовать, но подходящего синонима никак не находилось, и потому Пайпер кивнула.

– Шерая – единственная, кто пришёл со мной из другого мира. Она спасла меня от Вторжения, приведя к нужному Переходу, и с тех пор никогда не оставляет.

Пайпер лишний раз напомнила себе: Гилберту было тринадцать, когда он пережил Вторжение и Переход.

– Шерая служила в моём доме, – начав выводить невидимые рисунки на поверхности стола, сказал Гилберт, – и была помощницей моего старшего брата Алебастра.

– Значит, она и впрямь была слугой?

– Не подумай ничего дурного, – быстро проговорил Гилберт, подняв на неё взгляд. – У меня на родине к слугам хорошо относились. Мы брали только тех, кто действительно хотел нам служить, и щедро вознаграждали их. Никакого принуждения.

– И в чём заключалась работа Шераи?

– Она была помощницей моего брата и первоклассным магом. Если бы мой брат стал королём, она бы стала его советницей. Сенешалем, иначе говоря. Но пока правили наши родители, Шерая была помощницей Алебастра. Она сопровождала его везде: и в нашем доме, и в стране, и даже за её пределами. Она воспитывала его не меньше, чем наша мать… Думаю, можно сказать, что она была его названной сестрой.

Гилберт улыбнулся, будто озвучил крайне смешную шутку, но уголки его губ нервно дёрнулись.

– Родители заботились о нашей безопасности, и потому в нашей личной страже всегда был маг. У Алебастра магом была Шерая.

– А у тебя? – выпалила Пайпер.

– Другой человек, – уклончиво ответил Гилберт. – Но я всё равно общался с Шераей. Поначалу она казалось мне злой каргой, которая зациклена на соблюдении правил, но потом… В общем-то, ничего не поменялось. Шерая не злая и не карга, но на правилах зациклена. Она никогда не упускала возможности напомнить мне или моим сёстрам, что мы нарушили этикет.

Пайпер не решилась перебивать. Она помнила слова Гилберта: «Я потерял всех во время Вторжения», но она не думала, что его семья окажется такой большой.

Противно скребущееся внутри чувство жалости выросло, заглушив здравый смысл, твердивший, что Пайпер во что бы то ни стало должна узнать у Гилберта обо всём. О его происхождении, стране и семье. Узнать, даже если он не хочет или ему трудно об этом говорить.

– Во время Вторжения Шерая, как и подобает магу и слуге, защищала моего брата и его невесту. Но она… Нет, она хорошо справлялась, правда, – Гилберт покачал головой, вцепившись в край стола. – И она бы вытащила их оттуда, если бы Алебастр не приказал ей оставить их.

Пайпер ждала продолжения, но Гилберт замолчал. Он оставил край стола в покое, вновь откинулся на спинку стула и вперился взглядом в пространство перед собой, на ещё не убранные после завтрака тарелки, чашки и чайнички.

Взгляд Гилберта не стал совсем уж отчаянным или умоляющим, но и ничего хорошего в нём не было. Пустота, с которой он смотрел перед собой, была всепоглощающей.

Пайпер чувствовала, что не должна докапываться до сути, но с языка уже сорвался новый вопрос:

– Он объяснил свой приказ?

– Нет, – Гилберт покачал головой, вновь натянув на себя уродливую отчаянно-весёлую улыбку. – Просто сказал: «Спаси моих…», – он запнулся и нахмурился, будто сам не ожидал от себя, что сможет повторить слова брата. Но Гилберт, кашлянув, всё же произнёс: – Алебастр сказал: «Спаси моего брата».

Пайпер нахмурилась. Гилберт начал цитировать брата, используя слово «моих», но после небольшой паузы произнёс «моего». Девушка сомневалась, что память подводит Гилберта и тот запутался в словах брата, которые наверняка повторил не меньше тысячи раз.

Либо из-за волнения он не мог процитировать слова брата без ошибок, либо он намеренно менял их, утаивая что-то от Пайпер.

– И что, – подала голос девушка, отметив, что разобраться с родственниками Гилберта она может чуть позже, – Шерая не могла ослушаться его? Спасти сначала твоего брата и его невесту, а потом и тебя?

– Я не знаю, – Гилбёрт дёрнул плечами и склонил голову набок. – Я знаю, при каких обстоятельствах погибли Алебастр и Мария, но я не знаю всех деталей. Не знаю, были ли они окружены и был ли у них шанс на спасение. Но я уверен, что Шерая бы нашла выход. Она была самым умным и способным магом из всех, что служили нам. Но она… она исполнила приказ Алебастра. Оставила его и нашла меня, спасла от тёмных созданий, что преследовали меня, и помогла мне совершить Переход.

Пайпер казалось странным, что Шерая, чья магия отзывалась внутри неё странным эхом и оказывала давление на её магию, оставила человека, которому служила. Может, всё было и не так просто, но сомнения от этого не исчезли. Было в этой истории что-то, что настораживало сильнее цитаты, которую Гилберт едва не произнёс с ошибкой.

– С тех пор она служит мне, – подвёл итог Гилберт, посмотрев Пайпер в глаза. – Она уже давно могла распрощаться со мной, ведь она, вообще-то, выполнила приказ моего брата, но она отказывается. Не говори Шераи, будто знаешь об этом, – неожиданно понизившимся голосом добавил Гилберт, – но она сильно привязывается к людям.

– Она не оставила тебя, потому что привязалась?

– Она заменила мне семью, – уточнил Гилберт, и на этот раз его улыбка не была ни отчаянной, ни весёлой. Она просто была и не несла в себе смысла больше, чем слова Гилберта.

Шерая казалась Пайпер холодной и в некоторой мере эгоистичной женщиной, которую заботило лишь соблюдение правил и следование какому-то несуществующему протоколу. Может, протоколы и правила были, но своё начало, как оказалось, они брали отнюдь не в фантазиях Шераи.

– Почему она так холодна к нам с Эйсом? – задала новый вопрос Пайпер. Не то чтобы её это сильно волновало или задевало, но ей не нравился взгляд Гилберта, обращённый в никуда.

– Она ко всем холодна, – ответил Гилберт. – Но, если честно, она просто заботится обо мне.

– Не понимаю, как это связано.

– Своим сопротивлением вы ставите под угрозу то, чего я пытаюсь достичь. Не знаю, заметила ли ты, но в коалиции у меня не такое большое влияние.

Гилберт поднялся на ноги, взял со стола вилку и принялся вертеть её в руках, расхаживая за из стороны в сторону. Его силуэт казался совсем тёмным на фоне пропускающих в столовую яркий свет огромных окон.

Гилберт молчал несколько минут – целую вечность, за которую у Пайпер внутри взбунтовалась вся магия. Нити натянулись до предела, грозясь оборваться, а Сила запульсировала, требуя выхода. Напряжение возросло до невиданных высот.

– Я король без короны и королевства, – произнёс наконец Гилберт. – У меня ни подданных, ни замка, ни даже символов власти. И всё же… Я король. Во мне течёт кровь моих предков, бывших королями и королевами. У меня есть знания, которые должны были сделать моего брата Алебастра королём. Я не претендовал на престол и в очереди был лишь четвёртым, но всё равно изучал всё, что должен знать будущий правитель. Однако выжил я, а не мои братья и сёстры. С коалицией работаю я, а не они. И только у меня есть сила, что возродит мой народ.

Он остановился и перевёл взгляд на Пайпер, продолжая крутить вилку в руках.

– У Джевела или Ариадны остались их короны и их подданные. Зачарованный Тайрес вообще почти не пострадал, а моё королевство… От него остался только я. И тем не менее я начал его возрождать. Этот особняк стал моим первым шагом. Я принимаю тех, кому нужна помощь, и оказываю её. Таким образом я уже нашёл несколько сторонников, к числу которых относятся Шерая, Стефан и Эрнандесы. И всё равно у меня недостаточно власти, чтобы сделать нечто большее. Коалиция дала мне шанс, позволив стать одним из лидеров. А ты, оказавшись под моей крышей, дала мне шанс доказать другим лидерам, что я достоин быть королём. Ваше с братом сопротивление ставит под сомнение мои способности и силу.

Свободной рукой Гилберт взялся за зубцы вилки, продолжая смотреть на Пайпер.

– Шерая сделала не меньше, чем я, но всё равно считает меня важнее и лучше. И она не простит вас, если я, приведя вас в коалицию, стану причиной наших неудач.

Гилберт резко согнул вилку. Та, не издав даже жалобного лязга, разломилась надвое. – Это не угроза, – уточнил Гилберт, заметив напряжённый взгляд Пайпер. – Но это то, что может сделать Шерая, если вы станете причиной моего краха.

Гилберт положил кусочки вилки на стол и направился к выходу из столовой. Обернувшись у самих дверей он, странно улыбнувшись, добавил:

– К слову, это была лишь малая часть моей силы. Когда ты узнаешь, кто я на самом деле, я покажу тебе свою настоящую силу.

Глава 14. Что мы наделали

Пайпер не понимала, почему Марселин вручает ей пальто. Ещё более странным и подозрительным был тот факт, что это пальто – точная копия того, что остался в доме дяди Джона, когда они были у него в «их» субботу.

– Просто уточню, – сказала Пайпер, смотря на Марселин, – мы используем портал?

– Ты используешь, – любезно поправил её Стефан.

Выглядел он отнюдь не хмурым и не напряжённым, но преобладающие в его одежде серые и чёрные оттенки других ассоциаций в голове Пайпер не вызывали. Зачёсанные назад тёмно-каштановые волосы каким-то странным образом выделяли его бледную кожу и острые высокие скулы, а также тёмно-карие, почти чёрные глаза.

Глаза Стефана блеснули бронзовым, столкнувшись с золотыми глазами Пайпер, а брови поползи вверх.

– Считай, что это небольшое испытание, – произнёс Стефан, спрятав руки в карманы брюк. – Господин Илир – уважаемый маг, который ни за что не стал бы тратить время на новичков без талантов. Конечно, он бы сделал исключения для сальватора, но мы всё равно ломимся к нему слишком рано, да ещё и без предупреждения. Конечно, я предупредил его, но…

– Это была твоя идея, – буркнула Марселин. Она всё ещё держала в своих руках пальто, которое никак не могла вручить Пайпер, и косо поглядывала на Стефана.

– Считай меня экстрасенсом, – ответил ей Стефан. – Я ведь угадал, что Первая захочет встретиться с господином Илиром?

Пайпер встретилась с напряжённым взглядом Марселин. Выглядела девушка, вне всяких сомнений, невинно и совершенно не подозрительно, но глаза у неё то и дело бросали молнии в сторону Стефана.

– Надевай, а то замёрзнешь, – со вздохом повторила Марселин, протягивая ей пальто.

– Мы же через портал, – не поняла Пайпер, но пальто всё же взяла. На ощупь оно оказалось мягким и уже поношенным, словно не было в кратчайшие сроки раздобыто в одном из магазинов, а одолжено у кого-то.

– Вокруг дома господина Илира стоят барьеры, блокирующие межпространственную магию, – начал объяснять Стефан. – Никто, кроме самого господина Илира, не сможет открыть портал на территорию, лежащую за этими барьерами. Поэтому мы откроем портал к их границе, а после пересечём барьеры и направимся к дому господина Илира. Расстояние небольшое, но ветра там сильные.

– Там – это где? – уточнила Пайпер, натягивая пальто.

– На равнинах Шотландии.

Ошарашенный взгляд, брошенный девушкой на Стефана, вызвал его громкий смех, на который тут же отреагировал дядя Джон, стоящий неподалёку. Он разговаривал с Шераей, не сводившей глаз с их небольшой группы, но был вынужден приблизиться, заметив растерянность Пайпер и услышав смех Стефана.

– Тебе лишь бы посмеяться, – попыталась осадить его Марселин.

– Я думал, вы ей уже рассказали, – утирая несуществующие слёзы, пробормотал Стефан. Он посмотрел на Пайпер, которая, чтобы скрыть дрожь в руках, сунула их в карманы. И наткнулась на ключи с брелоком, который ей вручил когда-то Эйс.

Пайпер достала ключи и удивленно осмотрела их. Брелок, – крохотный кит с поднятым хвостом, успевший немного выцвести, – был определённо её.

Её ключи.

– Это же…

– Мой дом не был полностью уничтожен, – сказал Джонатан, слабо улыбнувшись. – Тёмные создания разрушили, но не уничтожили его полностью. Искатели Ордена и маги коалиции несколько дней изучали его и искали любые следы тёмных созданий, но не добились особых успехов. Магических следов, сигилов и печатей оказалось не так много, но вот вещи… Многое уцелело. Когда дом начали восстанавливать, я подумал, что было бы неплохо вернуть тебе кое-что из того, что ты у меня оставила. Можешь не переживать: никаких следов тёмной магии на них не осталось. Они такие, какими были до нападения демонов.

Пайпер сглотнула и вновь посмотрела на ключи в своей руке. Вещи оказались совсем простыми и даже не несли в себе никакой пользы, особенно сейчас. Она не могла вернуться домой, к замку которого бы подошли ключи в её руке. Да и пальто не было таким уж важным, если так подумать. Она, теперь больше верящая в то, что Гилберт в состоянии обеспечить её всем, что ей нужно, могла обзавестись новым. В конце концов, пальто было самым обычным, бежевым, с глубокими карманами, в которых иногда было слишком много ненужной мелочи. И всё-таки…

– Осталось ли ещё что-то? – тихо спросила Пайпер, боясь, что маги её услышат. Они отошли, стоило только появится дяде Джону, и теперь стояли возле Шераи, но Пайпер всё равно посчитала нужным понизить голос.

– Да, – Джонатан качнул головой, ещё раз улыбнувшись. – Одежда, книги, вещи, даже фотографии. Некоторые предметы настолько обычные и ненужные для демонов, что их магия их не касается. Но это позволяет им остаться целыми.

– И где сейчас всё это?

– В моём доме. Мы перенесём всё…

– Мы вернёмся туда? – перебила его Пайпер с надеждой в глазах.

Она уже не считала особняк Гилберта странным и опасным местом, но, находясь в нём, ощущала лёгкую тревогу. Мысль о возвращении в дом дяди Джона казалась Пайпер прекрасной идеей. Она не будет слишком далеко от мира, который остался в прошлом, и сможет наблюдать за своей семьёй, не теряя при этом связи с сигридцами.

Но Джонатан её энтузиазма не разделял.

– Поговорим об этом позже, – сухо ответил он. И, словно поняв, что этим сильно задел её, добавил чуть мягче: – Сейчас тебе нужно сосредоточиться на встрече с господином Илиром. Это важно.

«Важно, не спорю, – мысленно ответила Пайпер, – но я хочу вернуться в твой дом».

– Обещаю, что мы поговорим, когда ты вернёшься.

Пайпер спрятала ключи в карман пальто, подняла ладонь и улыбнулась. Дядя Джон, недолго думая, дал ей «пять».

Она не видела Эйса с тех самых пор, как он ушёл вместе с Марселин и дядей Джоном. Позже Шерая, нашедшая её в столовой в гордом одиночестве, всё ещё пытавшуюся провести все параллели в словах Гилберта с тем, что она уже знала, объявила, что вернулись Эрнандесы и что они немедленно отправляются к господину Илиру. От Пайпер требовалось только добраться до своей комнаты и переодеться во что-то более приличное, чем пижама, и спуститься в холл, где её будут ждать маги.

Где Марселин раздобыла для неё не меньше пяти полных пакетов, встретивших её на кровати, Пайпер понятия не имела. Когда речь зашла о новой одежде и деньгах, которых не было у Пайпер и Эйса, Гилберт заверил их, что это совсем не проблема. Дядя Джон хоть и объяснил всё более подробно, всё равно не вызывал доверия в этом плане. Пайпер сомневалась, что всё, бывшее у дяди Джона дома и когда-либо попадавшее к нему руки, проходило через Гилберта или было им приобретено. В конце концов, не может же Гилберт быть настолько влиятельным?

«Или может?» – возразила сама себе Пайпер, смотря на себя в зеркало.

Удобная и красивая одежда была не более чем обёрткой для новенького сальватора, который должен угодить всем и вся. Пайпер понимала это и без лишних слов. Зарекомендовать себя крайне важно, особенно сейчас, когда ей некуда возвращаться, а в безумный сигридский мир оказался втянут её брат.

Завоевать доверие и заручиться поддержкой тех, кто действительно может помочь – единственное, о чём сейчас должна думать Пайпер.

Поэтому Пайпер сняла пижаму и натянула принесённые Марселин вещи, – чёрные джинсы, тёмно-синюю рубашку и ботинки, до безобразия похожие на берцы, – привела свои волосы в порядок, собрав их в хвост, и несколько минут потратила на тренировку приветливой и учтивой улыбки.

Когда Эйс указал ей на изменившийся цвет её глаз, Пайпер отмахнулась. Она была права: глаза – это не всё тело. Разве её глаза, вдруг ставшие другого оттенка, сравнятся с переменами Эйса? Изменилось само его тело, а у неё всего лишь глаза…

Пайпер слишком спокойно приняла перемены, произошедшие с её братом. Стоило ей задуматься над этим или попытаться понять, как именно это произошло, её сознание рождало сотни мыслей и вопросов, переплетающихся между собой. Вразумительного ответа не было, и хотя Пайпер должна была страшиться этого, она ничего подобного не чувствовала. Несмотря на вопросы, всё казалось таким естественным и нормальным. Из зеркала на неё смотрела девушка с золотыми глазами и кривой улыбкой, в которой разве что слепой не заметит фальши.

С того самого момента, как она вышла из комнаты, Пайпер не переставала улыбаться – иногда совсем незаметно, иногда во все тридцать два.

Её фальшь ещё никто не заметил.

Джонатан сжал её плечо, и Пайпер улыбнулась чуть шире. Стала считать секунды – её дядя всегда был внимательнее неё.

Но и Джонатан ничего не заметил.

– Объясните пока Эйсу всё, что ему непонятно, – лишний раз напомнила Пайпер. Её улыбка немного угасла, переместившись на спускающегося по лестнице Гилберта. Следом за ним шли Эрнандесы.

Пайпер не испугалась Гилберта или его силы. Сломать вилку может каждый, кто приложит достаточно усилий. Но в тот момент, когда металл столового прибора стал сгибаться, магия Пайпер встрепенулась – совсем как тогда, на собрании, когда девушка почувствовала нечто, не принадлежащее этому миру.

Гилберт определённо не хотел рассказывать Пайпер, кто он на самом деле и какой силой обладает. Но обещал показать её всю, когда она поймёт, кто он.

Учитывая, сколько он ей рассказал о себе и своей семье, Пайпер вполне может расспросить об этом Стефана или господина Илира.

– Эйс надоедливее тебя, – прошептал дядя Джон, проследив за её взглядом, – так что возвращайтесь как можно скорее, пока мы на стенку не стали лезть.

– Ночевать у господина Илира я не собираюсь – со смешком бросила Пайпер.

Гилберт обратился к Шерае с парочкой тихих слов. Женщина нахмурилась, но согласно кивнула головой, после чего поманила к себе Джонатана.

– Всё будет хорошо, – уверенно произнёс Джонатан, сжимая плечо племянницы. – Я доверю каждому из твоих спутников, так что и ты можешь доверять.

Утешение не то чтобы сильное, но есть хотя бы оно – поэтому Пайпер кивнула. С языка едва не сорвалась колкость, но девушка вовремя остановилась. Она узнала о Шерае больше, чем рассчитывала, и ей было нужно время, чтобы всё обдумать и принять. Слова Гилберта о ней казались искренними и шли от всего сердца, но не проверить их Пайпер не могла. Встреча с господином Илиром была отличным шансом узнать всё, что ей нужно.

– Ах да, – шёпот Гилберта вышел слишком громким, – лишний раз напомню, что она не любит, когда к ней обращаются на «вы».

Дядя Джон явно медлил с тем, чтобы подойти к Шерае – та хмурилась и сжимала губы, но была вынуждена немного успокоиться, когда Гилберт вновь привлёк к себе всеобщее внимание:

– Итак, Пайпер, Эрнандесы в твоём распоряжении. В какую бы чертовщину ты не попала, просто отправляясь к господину Илиру, они тебя вытащат.

При слове «чертовщина» Шерая скрипнула зубами и бросила на Гилберта убийственный взгляд, но юноша лишь невинно похлопал глазами и улыбнулся, кивая в сторону Эрнандесов.

Близнецы отличались только фигурой, с трудом проглядывающейся под чёрными кожаными доспехами, и оружием у них на поясе и за спиной. Они были выше Пайпер на целую голову и смотрели на неё одинаково настороженно, внимательно изучали черты её лица, будто пытались запомнить даже мельчайшую деталь. Когда их взгляд остановился на золотых глазах, кадык парня дёрнулся, а уголки губ девушки слегка приподнялись.

Пайпер, решив не оставаться в долгу, изучила и их: пшеничного цвета волосы, у девушки собранные в хвост на затылке, а у парня зачёсанные назад; тёмно-серые, точно грозовые тучи, глаза и родинки под левыми уголками губ. На правом боку у парня в тёмно-серых ножнах висел меч с бронзовым эфесом, а из-за спины выглядывали рукоятки двух мечей поменьше. У девушки ни мечей, ни каких-либо других клинков не было – только перекинутый через одно плечо лук и пустой колчан, ремнями закреплённый у неё на спине.

Несмотря на то, что они были ниже Стефана, в котором текла кровь великана, Эрнандесы заставляли девушку волноваться – от них так и исходила сила и опасность, сплетающаяся в один клубок.

– А ещё, – кашлянул Гилберт, нарушив затянувшееся молчание, – Пайпер очень саркастичная.

– Слава богам, – девушка с луком тут же облегчённо выдохнула, толкнув брата под рёбра. – Хоть не помру со скуки, а?

– Тихо, – проскрежетал парень.

– Формальности – это не для Пайпер, – продолжал Гилберт.

– Спасибо, – вторив тону рыцаря, Пайпер перевела взгляд на Гилберта, – но я сама могу о себе рассказать.

Гилберт надул щёки и демонстративно отвернулся.

Сейчас в его поведении было слишком много детского и непринуждённого, чем часом ранее. Тогда он выглядел и говорил по-настоящему величественно, будто и впрямь носил на голове корону и выступал перед своими подданными. Но почему-то теперь, когда вокруг него действительно есть люди, к которым он может обращаться подобным образом, он ведёт себя, как ребёнок.

Пайпер ничего не понимала.

– Во-первых, – начала Пайпер, пытаясь отвлечься от мыслей о Гилберте, – спасибо, что будете защищать меня. Хотя давайте признаем, – на этих словах она повернулась к Гилберту и сцепила пальцы в замок, сильно сжав их, – для того, чтобы встретиться с господином Илиром, мне охрана не нужна.