Текст книги "Капитан Риччи (СИ)"

Автор книги: Louricas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 63 страниц)

– Освещенные панели заканчиваются на той, что показывает наш приход в храм, – сказала Риччи. – Но на темной стороне тоже есть панели? Что они покажут?

У Деймона с собой был фонарь, так что они могли прояснить это.

– Нельзя смотреть! – это была самая эмоциональная фраза Йенновальда из тех, что они слышали. – Увиденное будущее не изменится!

– Тогда какая разница?

– Пока не видел, судьбу можешь изменить.

– Парадокс, – хмыкнула Риччи. – Мое знание о будущем изменит будущее… или как-то так. Никогда не любила теорию вероятности.

– Думаю, лучше действительно не знать будущего, – согласился Эндрю.

– Меня больше интересует прошлое, – откликнулся Деймон.

Риччи кивнула. Ей от вида своего прошлого, препарированного и представленного в разрезе, делалось не по себе, что уж говорить о будущем.

Но их путь к выходу, как назло, проходил мимо края неосвещенной зоны – того места, где должна была находиться самая последняя в ряду панель.

Это даже нельзя считать узнаванием будущего, сказала Риччи себе, она увидит лишь последнее значительное событие в своей жизни. Свою смерть, скорее всего.

Она замедлила шаг, чтобы на секунду отстать от Эндрю, протянула руку в сторону и щелкнула пальцами, призывая огонь. Даже эта способность временами давала сбои, так что Риччи могла покинуть подземный храм без новых знаний. Но огонь на кончиках ее пальцев все же появился – вероятно, ее подсознательное желание знать оказалось сильнее страха.

Она не увидела ни моря, ни корабля, ни виселицы на берегу, как ожидала.

Только пустыню. Бескрайнюю пустыню с какими-то развалинами на горизонте. За секунду она не смогла рассмотреть подробнее.

«Значит, я умру в пустыне», – думала она, закрывая вместе с Эндрю и Деймоном двери храма. – «Поганая смерть. Пожалуй, лучше было бы не знать об этом. Но теперь я знаю – и значит, это сбудется. Но за каким чертом меня понесет в пустыню?».

После того, как она узнала о том, что ее ждет в будущем, она приложит все усилия, чтобы держаться подальше от пустынь. Даже от песчаных пустырей, на всякий случай.

«Но если того, что я увидела, не изменить, значит, судьба все равно приведет меня в пустыню?»

***

– Мы нашли сердце Экона, – сказал Эндрю. – У вас ведь нет никаких подозрительных планов на него?

– Эй, я историк, а не авантюрист, в отличие от некоторых! – возмутился Деймон.

– Не думаю, что его можно использовать безопасно для себя, – отозвалась Риччи. Одного появления Искателя ей было достаточно, чтобы отныне держаться от этого места подальше. – А откуда ты взял эти слова про сердце?

Они сразу показались ей знакомыми, и через секунду она вспомнила – это Вэл произнес их чуть раньше.

– Про него рассказывали на уроках по истории Экона, – ответил Эндрю, и Риччи захотелось себя ударить.

Все оказалось так просто, а она так легкомысленно отмела лекции Гильдии как источник информации.

– Чрезвычайно интересное историческое открытие, – произнес Деймон. – Но… стоит ли делать достоянием общественности его местонахождение?

– Я тоже считаю, что об этом месте лучше помалкивать, – согласилась Риччи.

– Чем меньше людей знает об этом, тем лучше, – кивнул Эндрю. – Может найтись еще кто-то, вроде Вэла.

– Надо запереть двери, – заявил Деймон. – Мало ли кто забредет сюда? Нельзя ли как-то восстановить печать?

– Не знаю, – ответила Риччи.

– Но ведь это вы взломали ее!

– Ломать гораздо легче, чем создавать, – виновато улыбнулась она.

В поисках решения они вернулись к лагерю и с тревогой ждущей их возвращения команде.

– Это колдовство, а не механизм, – сказал Стеф. – Я понятия не имею, как создаются такие штуки.

– Можно просто накидать камней, – предложил Эндрю. – В этих подземельях полно завалов и тупиков. Создадим еще один.

– Если кто-то задастся целью найти это место – не поможет, – сказала Риччи. – Но может спасти от случайных искателей сокровищ.

«И успокоить нашу совесть».

Лучшего решения они так и не придумали.

***

Йенновальд в таскании – а также толкании и катании – камней не участвовал. Считал себя выше физической работы или полагал ее бессмысленной?

При попытках его заставить что-то делать пещерник вел себя так, словно не понимает их язык, и они, в конце концов, оставили его в лагере варить обед.

Риччи, как не пыталась отвлечься горными работами, не могла выкинуть из головы картину себя, стоящей среди песков. Было в ней что-то угнетающее. Как и в том, что компанию ей составляли лишь руины.

– Ты что-нибудь знаешь о пустыне? – не выдержала она и попыталась выяснить хоть что-то у невозмутимо наблюдающего за их занятием, словно за муравьиной возней, Йенновальда.

– Пустыня? – переспросил тот, насторожившись. – Пустыня опасна.

– Я знаю, – хмыкнула Риччи. – Мерзкое место. Не то, что море. Но, скажи, зачем кому-то может понадобиться пересекать ее?

– Никто не вернулся, – ответил Йенновальд в своей любимой манере: отстраненно и не о том, о чем спросили. – Никто не пересек.

– О чем вы говорите? – поинтересовался Деймон, вернувшийся за очередной порцией камней.

– О походе через пустыню, – ответил Йенновальд.

Деймон чуть не выронил кирку.

– Надеюсь, ты не собираешься отправиться туда?! Это просто самоубийство. Лучше выстрели себе в голову.

– Но я ведь не первая, кто думает об этом, – напомнила Риччи. – И что же такое заманчивое лежит по ту сторону?

– Есть легенда, – ответил Деймон, присаживаясь на камень. – Очень старая легенда о том, что на том краю пустыни находится нечто, дающее невероятную силу.

– Прошедший через пустыню может все, – с тем же безразличием вставил Йенновальд.

– Все? – уточнила Риччи. – Даже изменить то, что показали стены храма? Ну, это я к примеру.

– Согласно легенде, – ответил Деймон, – тот, кто пересечет пустыню, обретет силу, подобную силе Искателя. И едва ли храм сможет диктовать ему… Но ты ведь все еще не собираешься в пустыню?

– Я не собираюсь становиться богом, – заверила его Риччи. – Или чем-то вроде него. Особенно с такими мизерными шансами.

– И это при условии, что легенда правдива, – напомнил Деймон. – А она, к сожалению, больше похожа на сказку, чем на миф.

– А какая разница? – не поняла Риччи.

– Миф имеет под собой основу, – пояснил Деймон. – Некий факт, искаженный народными пересказами порой до полной неузнаваемости, но наличествующий.

«Ты не способен пересечь пустыню», – прозвучали в голове Риччи слова Искателя.

– Эта легенда настолько абсурдна, что я готова поверить в ее достоверность, – сказала она.

***

Они приняли решение вернуться на поверхность, потому что даже Йенновальд не мог поведать им о каких-либо сокровищах, кроме тех, что находились в его ловушках. Пещерник согласился – даже без долгих уговоров – показать им выход, но сокрытие храма отняло у них почти весь день, а между ними и выходом лежало много туннелей.

Они приняли решение провести еще одну ночь в озерной пещере, подкрепить силы остатками мяса, и отправиться в путь наутро.

– Риччи, – произнесла Юли, присев рядом. – Я понимаю, как тебе сейчас тяжело…

Ее друзья были сострадающими и понимающими людьми, но сейчас Риччи не требовалось ничье сочувствие и понимание – только немного времени, чтобы попытаться разобраться в себе.

Хорошо еще, что она девушка, а значит, придется отвертеться от всего одного разговора по душам, а не от трех предложений «выпить и развеяться».

– Я в порядке, – сказала Риччи, хотя это было не так, и Юли было очевидно, что это не так.

– Терять тех, кого любишь, тяжело. Даже тебе.

– Я не… – История была слишком длинной и странной, поэтому Риччи решила поделиться ее урезанной версией. – Я тут поняла, что не люблю… не любила Вэла.

– Серьезно? – Юли, похоже, не слишком поверила ей. – Ты так выглядела, когда говорила о нем…

– Я была им увлечена, – признала Риччи. – Он был такой яркий, таинственный, воинственный, сильный…

– И ты захотела укротить его, – кивнула Юли. – Самая, наверное, распространенная ошибка девушек.

– Действительно, – кивнула Риччи, выдавливая улыбку. – Мне повезло, что я не завязла слишком глубоко. И не повезло в том, что он оказался двинутым на власти психопатом.

– Он предлагал разделить с тобой эту власть?

– Конечно! Иначе мне не удалось бы его облапошить и выйти из всего этого живой.

– И ты не подумала… хоть на секундочку… согласиться?

Риччи подняла голову и взглянула подруге в глаза.

– Нет, – ответила она уверенно. – Если бы я и захотела править городом, миром или Вселенной, то уж точно не в его компании.

– Значит, ты действительно его не любила, – сделала вывод Юли.

– Я сразу так и сказала, – хмыкнула Риччи. – И хотя бы убийств на улицах больше не будет. Но… мне все равно жаль его.

– Мне тоже… Погоди, так это он был Палачом?

Юлиана, наконец-то, оставила ее в одиночестве – отправилась делиться новостями с остальными, дав Риччи возможность попытаться честно ответить себе на вопрос: смогла бы она так же уверенно и решительно ударить в спину, будь на месте Вэла Стеф? Если бы Стеф говорил о «вместе навсегда» и «мир для нас двоих»?

Она не смогла ответить.

***

Сначала ей пришлось пересказать Эндрю все, что произошло за время его ментального отсутствия. Впервые ее радовала невозможность лгать другим Вернувшимся – у Лефницки просто не было возможности не доверять ее словам.

Его глаза тускнели, когда он понимал, зачем на самом деле Грейвинд снабдил их сопровождением. А когда Риччи добавила пару своих замечаний о городском устройстве, он совсем поник.

Она оставила его переосмысливать свое представление об Эконе, потому что взгляды, которые бросал на нее Стеф, определенно говорили о том, что ей сегодня предстоит еще один серьезный разговор.

– С Вэлом покончено? – спросил ее он первым делом. – Окончательно? И это он был Палачом?

– Да, – кивнула Риччи. – И не говори, что ты подозревал его.

– Нет, – признал тот с досадливой гримасой. – Ведь Лефницки жил в казарме, где полно людей.

– И никто не следит, когда ты приходишь и уходишь. Особенно после того, как были созданы ночные патрули. Мне следовало догадаться раньше. Никто не подозревал гильдейцев, как никто не подозревает полицейских.

– А когда ты догадалась? – спросил Томпсон.

– После того, как поняла, что человек, проведший с нами последние дни – не Эндрю. Откуда еще у Вэла могло взяться столько сил?

Стеф кивнул, соглашаясь.

– Ну, убийств больше не будет, так что мы отвели от себя подозрения, – сказал он. – Прости, Риччи, но мне его совершенно не жаль.

– Он получил то, что заслужил, – сказала Риччи спокойно. – А часть моего сердца он получил совершенно незаслуженно.

– Это еще одна причина, по которой я рад, что его не стало, – произнес Стеф серьезно. – Он тебе совершенно не подходил.

– Я всегда влюбляюсь в неподходящих людей, – грустно усмехнулась Риччи.

«Например, в тебя», могла бы закончить она.

Прекрасная возможность посмотреть на его реакцию, и в случае, если что-то пойдет не так, объявить все шуткой.

Но Риччи промедлила и упустила момент, когда шутка еще была уместна. Если бы она так разбрасывалась временем в схватке, она быстро отправилась бы узнавать, что происходит с людьми после Второго Шанса.

Но она всего лишь упустила возможность узнать одну из самых волнующих ее вещей.

***

Риччи больше не спрашивала у Йенновальда, уверен ли он в выбранном направлении. К тому же она сама отмечала, что природные стены сменились катакомбами из старых домов, а значит, они приближались к поверхности.

– Как думаешь, без Грейвинда все быстро изменится к лучшему? – спросил ее Деймон.

Риччи пожала плечами. Она не хотела расстраивать ученого предположением о том, что в лишившемся правителя городе все может покатиться под откос.

– Хуже едва ли станет, – сказала она. – А почему ты спрашиваешь?

– Беспокоюсь, как на поверхности отнесутся к Йену, – вздохнул Деймон.

Риччи сбилась с шага.

– Ты собираешься забрать его наверх?

– Там ему будет лучше!

– Но проблема-то не в этом!

– Он помог нам, и мы должны помочь ему, – иногда Деймон становился отвратительно упрямым. – Я не рассчитываю на твою благодарность, но сам сделаю все…

– Я едва ли смогу помочь, даже если захочу, – мрачно заметила Риччи. – Его мало отмыть и причесать, чтобы вывести в общество. На улице его закидают камнями за форму ушей… не можем же мы сопровождать его повсюду!

– Он может жить со мной и никуда не выходить.

– А он захочет жить в клетке? И вообще, хочет ли он увидеть солнце? Ты говорил с ним об этом?

Деймон покачал головой.

– Думаю, стоит начать с этого, – сказала она.

– Я сделаю это прямо сейчас, – кивнул он и ускорил шаг.

Риччи могла бы приблизиться незаметно и услышать если не весь разговор, то отдельные фразы, но не стала. Отчего-то ей казалось, что слова, которые будут произнесены в этом туннеле, не предназначены для чужых ушей.

***

Оставшись без цели, без нависших непосредственных угроз и даже без необходимости искать дорогу, Риччи начала особо остро чувствовать давление подземелий, не заглушаемое больше ничем.

Все эти туннели, лазы, залы и сталактиты были различны – и при этом такими похожи, что Риччи подводило ее умение ориентироваться на местности.

Ее безостановочно преследовала мысль, что они заблудились, подземелья поймали их в капкан, из лабиринта нет выхода, они никогда больше не увидят света Эку. Эти мысли не могло развеять даже отсутствие на стенах оставляемых ими пометок – как раз на тот случай, если они начнут ходить по кругу.

«Мы навсегда останемся здесь» – билось в ее голове. Но Риччи контролировала себя: ни словом, ни жестом, ни взглядом она не показывала, что сомневается насчет благополучного возвращения. Ее команда считает тревогу молниеносно – они прекрасно знают ее и привыкли, что она переживает не на ровном месте. Они сочтут, что есть весомая причина беспокоиться – и поднимут волну паники, которая захлестнет уже и Эндрю, и без того подавленного, и Деймона, непривычного к нагрузкам. И тогда их выживание в пещерах окажется под большим вопросом.

Они уже несколько дней не видели дневного света, и даже сейчас, на верхних уровнях, не наблюдали ни единого его лучика.

Йенновальд остановился у пролома, ведущего в темноту и вверх, и произнес:

– Здесь.

– Что здесь? – не сразу поняла Риччи.

– Выход, – так же многословно поведал пещерник.

– Думаю, наверху расположен один из люков, – сказал Деймон. – Или еще один колодец.

– Замок закрыт, – сообщил Йенновальд.

– Это меньшая из наших проблем, – отмахнулась Риччи, доставая веревку и крючья. – Стеф, посмотришь, что там? Если не получится, спускайся, мы выбьем люк или вырежем замок. Эндрю, подстрахуешь его? Деймон, мы с тобой пойдем последними…

– Я остаюсь, – произнес библиотекарь.

– Что? – глупо уточнила Риччи.

– Я остаюсь в подземельях, – повторил Деймон.

– Кажется, с ним что-то не так, – шепнул Эндрю ей на ухо.

– Отправляйтесь наверх, – велела Риччи и добавила так же тихо. – Я с ним поговорю.

Она тоже первым делом подумала о том, что давление подземелий повредило рассудок Деймона. Что отказом от возвращения тот глушит страх не вернуться.

Но у нее имелась еще одна версия, основанная на предложении Деймона вернуть Йенновальда в общество и на его сонном бормотании.

– Ты уверен? – спросила она, оттеснив библиотекаря в сторону. – Там, наверху, у тебя осталась вся твоя жизнь.

– От которой я легко отказался, спустившись сюда, – ответил Деймон. –К чему мне возвращаться? К груде старых бесполезных книг?

– Грейвинда больше нет, – напомнила Риччи. – Город непременно начнет меняться…

– Но никто не знает, в какую сторону.

– Что ты будешь есть? Черви кончатся. Станешь охотиться с ним на людей?

– Обучу Йена ловить рыбу и готовить похлебку из лишайников, – ответил Деймон, показывая, что имеет план. – И буду изучать подземелья. Здесь множество неизученного, мы не увидели и сотой доли.

– Значит, ты остаешься ради новых знаний, – хмыкнула Риччи. – А не ради удивительных и неповторимых глаз?

Деймон смутился и опустил взгляд.

– Хотел бы я знать, – пробормотал он.

Какими бы ни были его причины, у него имелось полное право остаться. Риччи убедилась, что он в здравом уме, после чего ей оставалось лишь пожать ему руку на прощанье.

– Я могу принести тебе книги, – предложила она. – Или иногда приносить булочки. Ты скоро по ним соскучишься. И я дам тебе знать, когда наверху примут какой-нибудь «Декрет о Равенстве» или что-то подобное.

– Спасибо, – произнес Деймон. – Но не стоит беспокоиться обо мне. Я буду в порядке.

Все уже поднялись в колодец, в туннеле остались они втроем.

– Благодарю за помощь, – обратилась Риччи к Йенновальду. – Берегите друг друга.

Когда она вылезла из люка – тот оказался посреди довольно оживленной улицы, где на них удивленно и с испугом взирали прохожие – Эндрю подал ей руку и спросил:

– А где же Деймон?

– Он решил остаться, – ответила она. – Его право.

– Все ученые ненормальные, – хмыкнул Стеф. – Надо же, поселиться в этих жутких пещерах, чтобы составить опись лишайников! Кому еще такое придет в голову?

========== Гильдия ==========

Они почувствовали первые признаки хаоса еще на улицах, отметив испуганные лица прохожих и закрытые магазины. За все время пути им не встретилось ни одного патруля и где-то втрое меньше водных омнибусов, чем должно было. Им – Эндрю заявил, что не может отпустить их без сопровождения – пришлось добираться до дома пешком.

Город, лишившийся своего теневого – ну, не такого уж и теневого – правителя, сползал в анархию и хаос.

«Если бы Твари пришли вчера, то сегодня города бы уже не существовало», – подумала Риччи.

Хотя именно она являлась причиной всего этого, Риччи не чувствовала угрызений совести: Грейвинд сам выбрал сражение и проиграл в бою, настолько честном, насколько вообще могла быть схватка Вернувшихся. Вот только разбираться с последствиями придется им.

– Кажется, происходит что неладное, – заметил Эндрю.

Даже он обратил внимание на перемены, настолько они были значительны и явственны.

– Все в городе разладилось… из-за гибели одного человека?

– Он был главой Гильдии Защитников, – напомнила Риччи, словно Эндрю мог забыть об этом. – А Гильдия слишком важна для города. Если лихорадит Гильдию, болеет весь Экон.

– Но разве он не подготовил себе преемника на такой случай? – натурально удивился Эндрю.

«Какая чушь!» – хмыкнула Риччи мысленно. – «Кто станет в здравом уме готовить себе конкурента? И зачем? Кто станет заботиться о том, что случится с миром после его смерти?»

Она бы позаботилась о своей команде, если бы имела такую возможность, но Грейвинд едва ли воспринимал Экон и Гильдию так близко к сердцу.

– Думаю, он не ожидал, что умрет, – ответила она дипломатично. – Люди редко думают о смерти, пока она не подойдет совсем близко.

– Беспечно с его стороны.

– Очень низко, – согласилась Риччи.

У них дома не было ни крошки водорослевого хлеба, и сухих трав для заваривания настоя осталось несколько щепоток на дне банки, а пекарни закрылись.

– В Гильдии сейчас полный бардак, вероятно, – заметил Стеф. – Не стоит ли тебе туда вернуться?

Намек был прозрачен, но Эндрю по своему обыкновению не заметил его.

– Должно быть, прошло еще мало времени, – сказал он. – Скоро все придет в норму.

– Все может стать хуже, – возразила Риччи, устав от его вечной веры в лучшее. – Гильдия может окончательно развалиться, и поскольку она – единственное, что защищает город от Тварей, то…

Она предоставила воображению Эндрю дорисовать картину.

– Этого нельзя допустить! – тот вскочил со стула, едва не перевернув его.

– Ну, если найдется сильный лидер, вроде Грейвинда, этого не произойдет, – закинула Риччи наживку на пробу.

Эндрю замер посреди комнаты с напряженным лицом.

«Кажется, для него это слишком сложно», – вздохнула она мысленно.

– Похоже, что заместители Грейвинда не справляются, – заявила она прямо. – Почему бы тебе не стать их лидером?

Риччи не лезла в бессмысленные драки и не стала бы советовать другому, но это был тот момент, когда ты или вступаешь в сражение за капитанскую шляпу или навсегда остаешься в кубрике. У Риччи уже имелась шляпа.

Эндрю посмотрел прямо на нее, шагнул вперед и произнес самое неожиданное, что она могла бы услышать:

– Почему бы тебе не стать главой Гильдии, Риччи?

Несколько долгих секунд она не могла придумать ответа.

Бесполезно было втолковывать Эндрю, что группа отобранных Грейвиндом, высоких, сильных, тренированных и не слишком умных людей едва ли с восторгом воспримет идею принять в командиры девчонку, худую и хрупко выглядящую. Эндрю думал другими понятиями – он не видел проблемы и не был способен понять ее.

Не то, чтобы Риччи не могла – хотя ей потребуется больше манипуляций, интриг и пролитой крови, чем большинству – добиться этого поста. Настоящая проблема состояла в том, что Риччи не нуждалась в нем.

– Это не лучшая идея, – выдавила она, наконец.

– Ты недооцениваешь себя, – заявил Эндрю убежденно и горячо. – Ты была капитаном несколько лет, ты справилась с Гиньо, ты умеешь сражаться с тварями один на один и побеждать. Именно ты должна стать главой Гильдии Защитников!

Риччи понимала, что он говорит это не из-за того, что беспокоиться из-за недооценки ее – хотя может быть искренне убежден в этом сам. Он волнуется за город, оставшийся без того, кто умеет дергать за невидимые ниточки.

Она тоже не была так уж хороша в этом, но Эндрю не знал человека, который был бы лучше него в планировании и контроле, и при том вызывал у него доверие.

А Риччи больше всего на свете хотела оставить этот город за кормой – она достаточно поиграла с Искателем – и никогда больше не видеть его, но об этом она не собиралась говорить Эндрю.

Может, правило «не покидать город» и не было нигде записано, но это не значило, что он бы ее понял.

– Я не хочу становиться публичной личностью, – сказала она. – Но я могу быть твоим заместителем. Я помогу тебе с тем, в чем ты плох, а ты возьмешь на себя всю шумиху и речи.

Любой с радостью согласился бы, почуяв возможность прибирать себе чужие лавры, но… это был Эндрю.

– Я хотел бы, чтобы ты получала то, что тебе полагается, – сказал он. – Но раз таково твое решение, я согласен. Отправимся в Гильдию?

Риччи чувствовала взгляды команды, а Юли, кажется, даже задержала дыхание.

Если Риччи подтвердит согласие стать вторым человеком в Гильдии Защитников, то переезд в Верхний город станет из туманной перспективы практически свершившимся фактом. Но должность в Гильдии означала влияние, деньги и свободное время – все то, что было так необходимо ей для того, чтобы устроить побег из Экона. Да и вообще не помешало бы.

– Да, – кивнула она. – Не стоит откладывать восстановление порядка еще дольше.

Ее пиратская совесть была спокойна: хоть Эндрю и поверил в то, что поставил ее на службу городу, фактически она не пообещала ничего конкретного. Она не обещала отказаться от собственных интересов и даже не обещала остаться в городе.

Она надеялась, что к тому времени, как Эндрю осознает отсутствие ее вовлеченности, к побегу будет готово если не все, то довольно многое.

***

Форма Гильдии самого маленького размера оказалась Риччи, как и ожидалось, безнадежно велика. Риччи ушила ее с помощью Юли, но форма все равно смотрелась на ней нелепо. В зеркалах Риччи видела не второе лицо могущественнейшей в городе организации, а мародера, вырядившегося в добытую на поле боя одежду мертвеца.

Зеленый цвет ей совершенно не шел. Она бы протолкнула смену расцветки, но из водорослей получали лишь зеленый краситель.

Должность Советника в Гильдии принесла ей деньги – чувствуя необходимость удерживать ее интерес, Эндрю проявлял щедрость – и возможность ни перед кем – за исключением Главы Лефницки, которому всегда можно было что-нибудь наплести – не отчитываться, но не время.

Она не ожидала, что руководящая должность будет отнимать столько времени, и опыт командования кораблем не подготовил ее к этому. Она всегда могла быть уверена, что Стеф не забудет выполнить ее поручение, что расчеты Берта не придется перепроверять, что Мэл не заснет на посту, и Юли не положит вместо соли в похлебку сахар. Годы, проведенные с командой, разбаловали ее.

Теперь в подчинении у нее было больше людей, чем она могла запомнить в лицо и по имени, и на всех их вместе взятых Риччи не могла положиться на десять процентов от того, как была уверена в каждом из своих офицеров.

– Сядь нормально, – укоризненно заметил Эндрю, когда она вошла в кабинет и уселась прямо на стол – Риччи ненавидела кресло Грейвинда для посетителей, жесткое и неудобное, но ни у кого из них руки не добрались сменить обстановку кабинета.

– Никто не видит, – отмахнулась она. К счастью, Лефницки не слишком заботили формальности.

– Как проходит обучение? – спросил он.

– Не слишком хорошо, – ответила Риччи, изрядно смягчая действительность.

То ли из нее вышел отвратительный учитель, то ли ее ученики ни на что не годились, Риччи не могла выбрать правильный ответ и оттого злилась еще больше, но при встрече с Эндрю лишь улыбалась.

– Боюсь, мой стиль сражения подходит немногим.

Эту фразу она продумывала долго. Нельзя было сказать: «ни один из этих трусливых придурков не готов даже попытаться сделать что-то новое, необычное и рискованное, я даже не говорю об импровизации, они и с понятием таким не знакомы».

Риччи находила наиболее рациональным просто взять и бросить их в бой, а потом работать с теми, кто выживет и не сбежит, а что-то откроет в себе. Но это означало, что они одномоментно лишаться девяти десятых состава Гильдии, а Эндрю едва ли обрадуется такому развитию событий. Приходилось придумывать другие способы.

– Ты должна постараться, – сказал Лефницки. – Нам потребуются бойцы, когда твари снова прорвут барьер.

Оба они понимали, что рано или поздно такое произойдет вновь – несмотря на все укрепления, которые они запланировали. И в Нижнем городе снова погибнет множество людей.

Города построили так, что ближайшие к заливу кварталы становились «подушкой безопасности» для дальних. И Эндрю с Риччи при всем желании не могли изменить этого. В Верхнем городе просто не хватило бы места для всех.

– Есть еще плохие новости? – спросила Риччи.

Прошло больше недели с тех пор, как они объявили этот кабинет в Гильдии и все сопутствующее своим, но уже уяснили, что управление городом не является простым занятием.

Их желание снизить налоги привело к давке, дракам и скандалам в Верхнем городе, где внезапно закончились свободные дома и квартиры. А попытка остановить рост цен на продукты едва не обернулась голодом.

Риччи понимала, что они постепенно упускают из рук нити власти, собранные Грейвиндом, но оставаясь единственной защитой города, они еще имели влияние.

– К счастью, нет, – ответил Эндрю. – Все постепенно приходит в норму.

– А как ты себя чувствуешь?

Риччи ловила сигналы какой-то неправильности.

– Знаешь, иногда я ловлю себя на странных мыслях, – сказал он.

Он выглядел сконфуженным и слегка испуганным, но он приоткрывал ей душу. Сильнее, быть может, чем она заслуживала.

– На мыслях какого рода? – уточнила она, тайно надеясь, что этот диалог из тех, которые заводят с друзьями, а не с девушками, потому что ей не хотелось прямо сейчас обозначать, по какую сторону границы находится она.

Хотя однажды, конечно же, это придется сделать.

– На разных, – смутился Эндрю еще больше. – Это мысли о тебе, о других людях, об оружии или о работе… это такие мысли, которые могли бы принадлежать Вэлу.

Риччи встревожилась, хотя и испытала секундное облегчение, поняв, что темой будут не чужие фетиши или пристрастия.

– Принадлежащие Вэлу мысли? Ты думаешь, что он все еще… жив?

Если этим словом можно обозначить состояние, в котором тот пребывал.

– Нет, – ответил Эндрю уверенно. – Никто больше не делит со мной мою голову. Эти мысли мои. Как будто часть Вэла слилась со мной.

«Избавься от вечной компании циника и узнай, как много цинизма есть в тебе самом», – подумала Риччи.

Доктор Джекилл окажется не таким уж и благопристойным джентльменом, если исчезнет мистер Хайд.

– Может, он и умер, но ничто не исчезает бесследно, – сказала она. – Его действия, его слова, его мысли – они отразились на тебе. И в некотором роде они пережили его в тебе.

Мэри-Энн, Бехельф, Мануэль Винн, Лилиас, Огаст Таммер и Арни Гиньо, так боявшаяся небытия. Они умерли, но часть их вместе с Риччи достигла Экона.

– Сильно ты ненавидишь его? – спросила она.

Иметь такую связь с человеком, которого терпеть не можешь, было бы тяжело.

– Я его не ненавижу, – ответил Эндрю. – Я должен, – быстро добавил он. – Но я не могу. Он сделал много плохого, он стал моим врагом. Ты ненавидишь тех, кто пытался убить тебя?

«Не одной из ядовитых змей в клубке обвинять других в зубастости», – подумала она.

– Нет, – сказала она. – Ненависть застит глаза. Я уважаю их, потому что они сделали меня сильнее… Но это все приходит потом. Когда на меня наставляют пистолет, я думаю лишь о том, чтобы не быть убитой.

– Мне остается лишь смириться с этими мыслями, верно?

– Теперь они часть тебя.

Она хотела бы выяснить поподробнее, какие именно мысли приходят в голову Эндрю, но их прервал звон колоколов.

«Твари всегда не вовремя», – и Риччи выругалась про себя.

К счастью, вся ее команда находилась сейчас в Верхнем городе.

***

На их счастье – потому что едва ли переучиваемые отряды могли бы справиться с ордой тварей – через барьер прорвалось лишь несколько штук и катапульты на сторожевых вышках расправились с ними до того, как твари покинули зону поражения. Они с Эндрю даже не успели выбраться из Верхнего города.

– В докладе сказано, что жертв нет, – сказал Лефницки после того, как дал отбой поднятым по тревоге отрядам. – Только разрушено несколько пустых зданий.

– Я проверю. И поблагодарю дежурных за хорошую службу, если все так, – вызвалась Риччи, прикинувшая, что после быстрой пробежки по башням, она вернется домой на пару часов раньше, чем обычно.

Все выглядело просто отлично – Риччи полюбовалась на пару почти растворившихся туш тварей, сраженных снарядами из катапульт, и пожала руки нескольким гильдейцам. А потом поняла, что находится неподалеку от «Ублюдков» – и сочла этот факт знаком судьбы. Отличный день для того, чтобы пропустить кружечку и поболтать с Ильгой.

Риччи завернула за угол и застыла на месте.

На месте полузаконного бара высилась груда обломков. Лишь две стены из четырех устояли, крыша обвалилась полностью. Оглушающее пахло водорослевым пойлом.

«Надеюсь, хозяева и посетители успели уйти», – подумала Риччи, глядя на остатки таверны.

Между обломков плит что-то шевельнулось. Что-то зеленоватое.

«Ильга?!»

Риччи оказалась рядом за секунду, даже не заметив, как перемахнула через каменную осыпь. Это действительно была Ильга, придавленная большим куском стены.