Текст книги "Капитан Риччи (СИ)"

Автор книги: Louricas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 63 страниц)

Кану Хаорра действительно предал Лэя Лонгу – Эндрю, своего лучшего друга и спасителя их народа – и этот факт ничто не могло изменить.

– Он говорил, что отдаст ради меня руку, и я верил ему. Я верил ему, как самому себе, – плечи Эндрю подрагивали, словно он из последних сил сдерживал рыдания. Или смех.

– Этим все и должно было кончиться, – бросил Льюис, ковыряясь в зубах щепкой. – Хорошо еще, что ты не сделал его кровником.

– Возможно, и стоило, – заметила Риччи. – Хотя бы одной проблемы мы бы избежали.

– Только получили бы новых, – хмыкнул Льюис. – С такими, как он, нельзя делиться кровью.

– А ты хорошо в этом разбираешься?

– Я видел много Вернувшихся и много тех, кто разделяли с ними кровь, – сказав Льюис, став серьезным. Насколько мог. – Твоя кровь не принесла бы ему ничего хорошего. Он собирался отдать руку не за тебя, а за свой народ. Нельзя забирать себе людей, которых так много связывает с их прежней жизнью.

– Пытаться забрать себе человека вообще глупо, – вставила Риччи.

– Но разве не именно это ты проделала со своей командой? – спросил Льюис, и она поняла, что ничем не может парировать. – Им всем нечего было терять, когда появилась ты, – продолжил он, не обратив якобы внимания на отсутствие ответа.

И Риччи снова была вынуждена с ним согласиться, поскольку Льюис смотрел на нее. Легко и как бы невзначай кивнуть.

– Как и Ким, – продолжил Хайт, удовлетворившись таким проявлением солидарности. – И я тоже потерял все перед тем, как встретил Арни. Ну, насколько я помню. Кану Хаорра еще не лишился почти ничего.

«Верно», – подумала Риччи. – «У Стефа, Берта, Юли и Мэла не осталось никого, кроме меня. А у Кану есть его племя. Не стоило доверять ему».

– Не стоило доверять ему, – произнес Льюис, словно читая ее мысли. – Мы и люди слишком отличаемся для надежного союза.

Риччи очень хотелось сказать, что он ошибается. Но за свою не такую уж и долгую жизнь в качестве Вернувшейся она видела достаточно, чтобы признать – из всех ее попыток ничего жизнеспособного не родилось.

– Он пытался спасти свой народ, – сказал Эндрю, не глядя на них.

– О, теперь ты его оправдываешь? – хмыкнул Льюис.

– А ты много помнишь из прежней жизни? – вступила Риччи, убеждая себя, что вовсе не пытается сменить тему. Или испортить Хайту настроение. – Арни ведь могла заставить тебя забыть все. Что ты помнишь самое раннее?

– Ее и помню, – ответил Льюис кратко. – Ведьму, спасшую мне жизнь. Но это теперь. Будучи кровником, я помнил все.

И тут Риччи вспомнила.

– Черт возьми! – вскочила она на ноги. – Книга! Мне нужно вернуться!

– Там уже все сгорело, – напомнил ей Стеф.

Могла ли Книга, хранимая Арни, сгореть в обычном огне? Риччи в любом случае должна была проверить.

– Я взяла ее сумку, – сказала Ким, подняв глаза от пистолета, который чистила.

Кажется, это была ее первая фраза с тех пор, как они покинули эшафот.

– Я не знаю, что в ней.

Риччи посмотрела на Льюиса.

– По идее, это ваше имущество, – сказала она.

– Это больше похоже на мародерство, – буркнул тот. – Ну, не мне морщить нос. Давай посмотрим, что от нее осталось.

Они молча, почти виновато поделили имущество Гиньо, которого в прихваченной сумке оказалось не так уж и много.

Риччи быстро выхватила из прочего хлама Книгу, хотя больше никто и не претендовал на артефакт из Экона, самую ценную вещь в жизни Арни. Ким, не меняя мрачного выражения лица, утянула себе автоматический пистолет с запасной обоймой. Льюису достался потрепанный кассетный плеер с единственной кассетой и севшими батарейками. По расчетам Риччи до того, как он сможет купить новые, пройдет около сотни лет. Больше ничего в сумке не представляло интереса.

***

– Как ты остался в живых? – спросила Риччи.

Кажется, больше никого в команде не волновал этот вопрос. Эндрю занимали другие мысли, ее команда привыкла принимать странные вещи как должное, Ким вообще почти не говорила и ни с кем не встречалась взглядом.

А Риччи не давал покоя вопрос: как Хайт смог обойти все известные ей законы: те, что устанавливала жизнь, и те, что установил Человек Без Лица.

– Потому что кровник, убивший того, кто дал ему кровь, получает его контракт, – ответил Льюис.

Он не выглядел торжествующим, он не выглядел победителем, он выглядел очень уставшим и подавленным.

– Если бы Арни знала об этом… – начала Ким и замолчала.

«Она избавилась бы от вас», – мысленно закончила Риччи.

– Она не могла знать об этом, – отрезал Льюис. – А что насчет тебя?

Он посмотрел на Риччи, и в его глазах читался вызов, но она и не подумала отводить глаз.

– Я рада, что у меня теперь есть возможность сохранить жизни моих друзей, если однажды со мной будет покончено, – произнесла она.

«Если я начну бояться свою команду, значит со мной уже покончено».

– А как тебе было… на той стороне? – спросила она. – Ты видел… Его?

Льюис посмотрел на нее взглядом человека, краем глаза подглядевшего в сценарий жизни и не увидевшего в нем ничего хорошего.

– Мне там не понравилось, – сказал он. – Хуже, чем в самом дерьмовом мотеле.

И отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

========== На пороге нового мира ==========

– Теперь ты отправишься на запад? – спросил Льюис, поравняв коня с лошадью Риччи. Она кивнула и спросила:

– А что собираешься делать ты?

Он определенно не мог вернуться в Йеллоустоун после того, во что превратилась казнь Лонги.

– Я подумал, почему бы мне не отправиться с вами?

Из всех фраз, которые Хайт мог произнести, этой Риччи ожидала меньше всего.

– После всего, что вы с Арни сделали? – нахмурилась она. – Думаешь, я стану доверять вам?

– После того, как я спас ваши задницы? – хмыкнул Льюис. – Если бы не я, Арни сделала бы из вас огородные пугала.

Риччи не смогла назвать ни одной причины, по которой Льюис мог желать им смерти после того, как сам убил Арни, и только чудом не заплатил за это самую высокую цену.

– Может быть, – признала Риччи, надеясь, что не пожалеет о своих словах. – Ведь ты сделал это, не зная о том, что Туманный Демон даст тебе еще один шанс. Ты лишился иммунитета.

И поэтому ты все еще здесь.

– К тому же, – добавил Льюис, – тот музыкант, наверняка, успел вызвать друзей. Еще одна причина держаться подальше от Йеллоустоуна.

– Джей? – уточнила Риччи. Кажется, не ей одной пришло в голову провести параллели с Бюро. – Ты тоже думаешь, что его послала какая-то организация?

– А какие еще есть варианты?

– Например, что он потерял кого-то важного из-за Вернувшегося и теперь мстит нам всем.

– Ты неисправимый романтик, – хмыкнул Льюис.

«Очаровательный ублюдок», – подумала Риччи. Хорошо, что она встретила Стефа раньше.

– Так мы направляемся на север? – спросил он.

– Если Эндрю согласится.

Она хотела бы дать Лефницки больше времени, чтобы придти в себя, но они не могли стать лагерем в лесу на пару месяцев.

***

– Почему мы должны терпеть эту парочку? – спросил Стеф.

Он обращался к Риччи, но Льюис услышал его – сложно было не услышать с его обостренным слухом – и был не того воспитания, чтобы сделать вид, будто ничего не слышал.

– Потому что ни у кого из вас нет опыта походов по лесам, – сказал он громко. – А у нас есть.

Риччи могла нравиться или нет его компания, но он знал, как раздобыть еду, достать воду и развести огонь, а ей и ее команде недостаточно было знать направление пути.

– Я прожил в этих лесах два месяца, – заметил Эндрю.

– С дикарями, – парировал Льюис. – И многому ты от них научился? Разводить огонь без спичек, например?

Эндрю поморщился и признал, что всем, необходимым для жизни, его обеспечивал «лесной отряд».

– А ты умеешь разводить огонь с помощью трения? – поинтересовалась Риччи у Льюиса.

– Умею, – ответил тот. – Но к счастью у меня есть зажигалка.

– Ты не меня, надеюсь, имеешь в виду, – хмыкнула она.

***

– Мне действительно жаль, что ты вышло с Кану, – сказала Риччи, опустившись на траву под деревом рядом с Лефницки.

Не лучшее начало разговора, но что еще она могла придумать?

– Мы можем наведаться в их лагерь, если хочешь, – предложила она. – Поквитаемся с ними.

– Не нужно, – помотал головой Эндрю. – Я сам виноват. Этого следовало ожидать.

– Может, это и то, чего ждут от бандитов, – Риччи сделала паузы для реплики Эндрю на тему «никакие они не бандиты», которой не последовало, и после неловкой заминки продолжила, – но я пират, а мы в таких случаях говорим: «на рею!».

– Я не могу мстить им, – произнес Эндрю бесцветно. – Кану поступил так, считая, что так будет лучше для его народа.

– Надеюсь, что он получил свои тридцать серебряных монет, – хмыкнула Риччи. – Иначе ты зря попробовал петлю на своей шее. Куда же хочешь направиться теперь, разжалованный бог?

– Не зови меня так, – поморщился Эндрю. – Я никогда не был богом. И я не знаю, куда мне теперь идти. Куда идешь ты?

Риччи на миг растерялась, хотя подготовила ответ.

– Я иду в Экон, – сказала она. – Но до него, скорее всего, еще много миров. Можешь идти с нами до тех пор, пока не захочешь где-нибудь остановиться.

– Гиньо говорила, что ты его ищешь, – вспомнил Эндрю. – Когда убеждала меня в том, что ты не придешь за мной. Она сказала, что этот город – всего лишь легенда.

– Слишком много людей говорило о нем, чтобы считать его просто легендой, – заметила Риччи, слегка уязвленная.

Она сунула руку в седельную сумку и вытащила свою ценнейшую в жизни добычу – после меча.

– Прочти-ка вот здесь, – сказала она, открывая первую страницу. – И сразу поймешь, что Экон – никакая не легенда.

Эндрю опустил взгляд на строчки древнейшего, вероятно, языка во Вселенной, и вздрогнул, получив, как она когда-то, слишком много информации напрямую в мозг.

– Выглядит убедительно, – произнес он, зажмурившись. – Этот город, думаю, существует. Или существовал. Но почему ты называешь его «Экон»?

Эконом впервые назвали этот город капитан Мэри-Энн, и Риччи привыкла называть его так про себя за годы поисков.

– Потому что «город эха и костей между океаном и небом» слишком длинно, – ответила она.

– А что ты еще знаешь о нем?

Риччи постаралась собрать в кучу все обрывки слухов.

– Что его создал Искатель, – сказала она. – Тот, кто дал нам вторые жизни. И что он – убежище для таких, как мы. И что там я могу узнать все, что меня интересует.

– Город для таких, как мы, – произнес Эндрю медленно. – Звучит неплохо. Я отправлюсь с тобой туда.

– Отличное решение, – улыбнулась Риччи.

Экон мог оказаться совсем не таким, как она его представляла. Его могло вовсе никогда не существовать – легенды рождаются и на ровном месте. От Экона могло остаться еще меньше, чем от Феррополиса.

Но поскольку Эндрю решил идти вместе с ней, все эти варианты волновали Риччи куда меньше, чем раньше.

***

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – произнес Эндрю, коснувшись ее плеча.

По сравнению с тем человеком, который три дня назад покинул Счастливый, он просто горел желанием жить дальше. Глазам его еще далеко было до лесного пожара, пленившего Риччи, но, по крайней мере, смотря в них, она больше не думала о пепелище.

– Конечно, – кивнула Риччи.

– Мы можем… – Эндрю оглянулся на других членов их странной группы, сидящих вокруг костра. – Поговорить наедине?

Сердце ее замерло на мгновение.

«У него ко мне просто разговор», – сказала она себе, вернув контроль над дыханием.

Но даже то, что Эндрю хотел поговорить – о чем бы там ни было – именно с ней, казалось ей отличным признаком. С ней, а не с Льюисом. Который сидел как раз напротив нее через костер.

Риччи попыталась поймать его взгляд, но он не смотрел на нее. Он неотрывно следил глазами за Эндрю.

«Не стоило позволять ему идти с нами», – в который раз сказала себе она.

Мало ей было Кану Хаорра, мало потасканных вертихвосток из Счастливого, мало кокетничающей со всеми подряд Юли, мало Стефа с ветром в голове, так они еще и эту нечисть с собой прихватили. Смазливую, умеющую красиво говорить, и возмутительно аккуратную даже в лесной глуши – сложенный носовой платок всегда выглядывал из кармана Льюиса, прическа даже по утрам не напоминала воронье гнездо, и ковбойская шляпа ему крайне шла.

«Я бы сама себя не выбрала», – призналась Риччи себе. – «Но если ты не можешь защищаться, остается только одно – нападать».

У нее была прекрасная возможность выбрать самой.

– Пойдем ко мне в палатку, – сказала она, поднимаясь.

Эндрю кивнул, немного нерешительно и, как будто, смущенно.

Но Стеф, Берт, Юли и Ким даже не прекратили разговора, чтобы взглянуть на нее. Для них она была капитаном, у которого появилось дело, а не девушкой, уединяющейся с ухажером. По крайней мере, пока они не сообразили, что их с Эндрю нет слишком долго.

Уходя с площадки у костра, она думала о том, что если отступится или просто промедлит, Льюис приберет ее мечту к рукам. Ему не впервой.

И тогда она никогда не увидит, как огонь в этих глазах горит для нее.

Риччи тянуло к нему. Ее взгляд всегда находил его, как стрелка компаса северный полюс. Это походило на первое проявление настоящей глубокой любви.

«Или ты просто хочешь появившегося в твоем круге общения симпатичного парня, который не твой подчиненный и не твой враг», – сказала она себе. – «Так почему бы тебе его не получить?»

Если она хочет что-то совершить, она должна предпринять решительный и решающий шаг в этом направлении сейчас. До того, как все заснут и появится повод отложить все до завтра. До того, как Юли положит на него глаз – или Стеф, или Берт, или Мэл. И до того, как Льюис предъявит своему бывшему напарнику счет за спасение жизни.

– Я давно хотел сказать… – начал Эндрю, когда она повесила на гвоздь фонарь и опустила полог.

– Я тоже, – прервала его Риччи, придвигаясь ближе плавно, чтобы это не походило на атаку, – должна сказать тебе кое-что важное.

Несмотря на то, что они оба сидели на лапнике, ей пришлось потянуть Эндрю за рубашку на себя и запрокинуть голову. Но их губы все-таки встретились.

***

– Мне действительно надо тебе кое о чем рассказать, – произнес Эндрю, когда Риччи собиралась заснуть. И в его голосе отчетливо слышалась вина.

Риччи напряглась. О передающихся среди Вернувшихся болезнях или злобных мстительных бывших надо сообщать заранее.

– Мне стоило сказать раньше, – как будто прочитав ее мысли, пробормотал Эндрю. – Но я не мог… Скажи, когда ты взяла впервые свой меч, ты ощутила прикосновение к сотням поглощенных им душ?

От такого перехода Риччи растерянно моргнула, но все же собралась с мыслями и ответила:

– Да. Такое не забудешь.

– И среди них всех ты сумела остаться собой и только собой? – второй вопрос был еще страннее первого.

– Разумеется! – хмыкнула она. – Иначе была бы я здесь? Потерять себя в этот момент – верная смерть. Ты присоединишься к ним, если забудешь, кто ты. Я – это только я.

И появляющиеся иногда внезапные мысли не показатель. Уж точно не раздвоения личности… Секунду!

Риччи как будто ударило током.

– Так ты…

Эндрю опустил голову.

– У меня проблема, – признался он. – Его зовут Вэл.

Остальное Риччи могла додумать и сама. Но Эндрю поспешил поведать всю историю.

– Когда я взялся за меч, то почувствовал, как будто, со мной его держат несколько сотен человек.

– Души тех, кто не оказался достоин, – кивнула Риччи.

– Но среди них был один человек, который владел этим мечом и умер с ним. И когда все исчезли, он остался. Сначала он был просто голосом в моей голове, но потом мне понадобилось… я никогда не учился владеть мечом, так что я позволили ему управлять моей рукой. А потом… он начал перехватывать управление телом. Когда начиналось сражение, к примеру.

– Он сделал это, когда мы с тобой тренировались, – сказала она утвердительно.

Эндрю кивнул.

– И при нападении на дилижанс.

– Да, тогда… это тоже был он. Ты думаешь теперь… все в порядке?

– Ты ввязался в борьбу, в которой все решит сила воли, – сказала Риччи с секундной заминкой. – Так что у тебя точно неприятности, но не со мной.

Эндрю улыбнулся с явным облегчением.

– Я рад, что все хорошо.

«Все хорошо», – подумала Риччи, улыбаясь в ответ. – «Кроме того, что я, кажется, призналась в любви не тому человеку».

Эндрю был милым и приятным в общении парнем, смелым и готовым постоять за справедливость, даже оказавшись на проигрывающей стороне. И его глубокие синие глаза были красивыми, но не теми глазами, что едва не выбили ее из седла. Она влюбилась не в симпатягу и борца со злом, а в воплощение хаоса и смерти, что она видела на поле боя.

– Я тебе верю, – произнесла Риччи. – Но все же… Не мог бы ты? На минутку. Просто, чтобы я окончательно убедилась.

Эндрю, чувствуя себя бесконечно виноватым, разумеется, кивнул. Он смежил веки, а когда поднял их, на Риччи смотрели знакомые глаза – и она никогда не видела их ближе, чем в этой тесной палатке.

«Костер в безлунную ночь», – подумала Риччи.

– Он сказал, что больше не прикоснется к мечу, если я наврежу тебе, – произнес Вэл. Он говорил не на английском, а на языке, последний носитель которого умер, должно быть, тысячу лет назад.

– Ну, ты же не собираешься мне вредить, – улыбнулась она.

Вэл поцеловал ее первым, и за все, последовавшее следом, Риччи отказывалась нести ответственность.

Она не собиралась докладывать Эндрю об этом. Как и о том, что в сложнейшей схватке, которая ему еще предстоит, совсем не его предпочтет увидеть победителем.

Даже у нее не хватило бы духа, чтобы смотреть во влюбленные глаза и произносить нечто подобное.

***

Эндрю и Вэл. Вэл и Эндрю. Два разных человека. Даже не две стороны одного.

И почему она сразу не подумала про раздвоение личности? Отсутствие времени подумать ее не оправдывало.

Ситуация прояснила многое – начиная с внезапно возникающей леворукости – и создавала еще больше проблем.

Начиная с того, что необходимо было рассказать об этом открытии команде – предостеречь их на всякий случай. Но для этого требовалось достаточно времени: поведать о двух личностях Лэя Лонги, дать всем возможность высказаться и всех успокоить. И Эндрю вовсе не следовало слышать этот разговор, а это означало, что откровения придется отложить.

***

Завтра им предстояло снова трогаться в путь, и потому не помешало бы хорошенько выспаться, но у Льюиса было отчетливое предчувствие, что нечто значительное – и не слишком хорошее – произойдет этой ночью.

По-видимому, не только у него: у костра остались сидеть, несмотря на поздний час, почти все члены их группы. Кроме Эндрю и Риччи – и Льюис почему-то даже не испытывал по этому поводу особых эмоций.

– Сыграем? – предложил он.

– Только если у тебя есть, на что, – ответил Томпсон.

Льюис покопался в карманах и бросил на землю тяжело брякнувший кошель. Золото – самая желанная вещь в мире, а иногда – самая бесполезная.

– Поверишь в кредит? – спросил Томпсон, блестя глазами, как двумя новенькими монетами.

Они будут играть колодой блондинчика – другой просто нет – но сейчас Льюиса не волновало даже то, что к утру все его золото окажется в чужих карманах.

– Почему бы и нет? – пожал плечами он.

– Тогда играем.

***

Риччи привела себя в порядок перед тем, как Вэл вернул Эндрю контроль, но она ничего не могла поделать с утекшим временем. И не могла придумать, что ей ответить на вопрос: «О чем вы говорили целый час?». Оставалось положиться на пиратское везение и импровизацию.

– Ты убедилась? – спросила Эндрю устало.

– Да, – кивнула Риччи. – Прости. Не стоило просить доказательств. Я слышала и более безумные истории, которые оказались правдой.

– Не думаю, что ты слышала подобное, – слабо улыбнулся он. – Ты заслуживаешь любых доказательств, которые тебе нужны. Хотя возвращаться с каждым разом становится все сложнее.

«Он даже не понял, что Вэл отдал штурвал добровольно», – сообразила Риччи. – «Он не знает, насколько глубоко тот проник в его разум».

– Значит, у вас есть соглашение, – сказала Риччи, пытаясь скрыть замешательство.

– Было. Вэл иногда нарушал его… по мелочам. Но я… я собираюсь расторгнуть его.

Риччи почувствовала себя неуютно. Вызывать Эндрю на разговор уже не казалось ей хорошей идеей.

– Разве тебе не нужна его сила? – спросила она. – Его знания?

Пусть сделка больше и не выгодна ни одной из сторон, с ее расторжением будет разрушено хрупкое равновесие, и кому-то из двоих оно будет стоить жизни.

– Больше нет, – ответил Эндрю, и Риччи захотелось отвернуться, чтобы не видеть пустоты в его глазах. – Мне вообще не следовало соглашаться. Моя слабость дорого мне стоила. Для Вэла ничего не стоит убить человека или сжечь город. Какова бы не была его сила, я отказываюсь от нее. Я смогу защитить людей, только если обрету собственную. Я понял это благодаря тебе.

«И я сделаю это ради тебя», – читалось в его проникновенной речи, и от этого в горле Риччи вставал ком.

«Я поняла, что на самом деле люблю Вэла», – должна была бы сказать она. – «Но ты можешь остаться моим другом».

Но даже первую часть произнести было, может, и честно, но точно не милосердно.

«И не выгодно Вэлу», – произнес голос в ее голове, который Риччи ненавидела за то, сколько раз он оказывался прав.

Все же она так ничего и не произнесла.

– Уже поздно, – произнес Эндрю, порываясь встать. Его заметно качнуло.

«Ты и не знаешь, как», – подумала Риччи, ловя его за рукав.

– Мне лучше пойти к себе и разобрать палатку, – сказал он.

Все уже улеглись спать и потушили костер. В палатку Риччи, впрочем, так никто и не заглянул. Ее команда умела быть деликатной.

– Оставайся, – сказала она.

– Ты уверена? Другие подумают… – Эндрю попытался проявить джентльменство.

«Они уже так думают».

– Это касается только тебя и меня, – ответила Риччи. – И едва ли кто-то подумает лишнее. Я для всех свой парень, а на кораблях всегда проблемы с каютами.

– Хорошо, – сказала Эндрю, закрывая глаза.

Риччи сказала все это для того, чтобы успокоить совесть Лефницки, но прекрасно понимала – трудности с размещением на «Барракуде» или аврал во время шторма сильно отличается от сегодняшней ситуации с палаткой.

«Юли пришлось искать другое место для ночлега. Назавтра только и разговоров будет, что об этом. Ну и пусть», – думала Риччи, устраиваясь на своей половине подстилки и закрывая глаза. – «Пусть Льюис знает, что опоздал».

***

– Вы вчера с Эндрю допоздна заболтались, и мне пришлось ночевать с этой грубиянкой, – недовольно буркнула Юли за завтраком. – А она ужасно храпит!

– А ты пихаешься, – пробурчала Ким.

– Вам что, дня не хватило наговориться?

– Прости, – виновато улыбнулась Риччи. – Я постараюсь больше не оставлять парней на ночь в нашей палатке.

«Никто даже не подумал о чем-то неприличном», – поняла она, оглянувшись. Риччи не знала радоваться ли или расстраиваться.

Но тут она поймала взгляд Льюиса – как обычно спокойный и слегка ироничный. Но более тяжелый, чем обычно. Как будто неприятность, которую он долго ждал, произошла.

И этот взгляд человека, из рук которого ушла верная добыча, преисполнил ее неправильной и эгоистичной радостью.

***

Теперь, когда она знала о том, что переход происходит, она могла уловить момент, когда он совершается. Мгновение, когда глаза Эндрю становятся глазами Вэла.

И она задалась вопросом: он сделал это потому, что хотел сказать ей что-то важное, или потому, что мог?

– Он любит тебя, – сказал Вэл. – И уверен, что ты любишь его.

– А я собираюсь воспользоваться этим, – ответила Риччи беспечно. – Как настоящий пират.

Рядом с Вэлом такой поступок даже не казался ей предательским или недостойным.

– Он больше не доверяет мне, но он доверяет тебе, – улыбнулся Вэл. – А это значит, с ним покончено.

«Он улыбается совсем не как Эндрю», – подумала Риччи. – «И говорит на другом языке, не английском, и на испанский не похоже. Как я не заметила этого раньше? Я так глупа. Мне даже смена ведущей руки ни о чем не сказала».

– Я мало, что могу сделать, – сказала она в попытке уклониться от ответственности. – Это битва между вами.

– Я сильнее его, не сомневайся, – произнес Вэл, но Риччи почувствовала какую-то фальшь, второе дно в его словах. – Я правил страной, раскинувшейся от большой воды до подпирающих небо гор. Этому слабаку и слюнтяю не справиться со мной.

«Эндрю был человеком, способным долететь от первого океана до другого за двенадцать часов, пересечь океан и взобраться на вершину горы за день», – подумала Риччи. – «Но между вами не битва цивилизаций».

– Ты был способен удерживать меч? – спросила она. – Тогда тебе точно не о чем волноваться.

– Меня похоронили с ним в руке, – ответил Вэл. – И я не беспокоюсь.

«Он не может мне солгать», – подумала Риччи. – «Но за его словами я чувствую что-то еще».

– Что ты будешь делать после? – спросила она.

– На этот раз я буду править всем миром, – ответил Вэл. – И начну с легендарного города Экона. А ты станешь моей королевой.

– Я с нетерпением жду твоего восхождения, – сказала Риччи и приподнялась на стременах, чтобы Вэл ее поцеловал.

Приобретенная с опытом осторожность остановила ее от того, чтобы непосредственно пообещать ему какую-либо помощь.

***

– Почему ты ее грохнул? – спросила Ким.

Она заговорила с ним напрямую впервые с тех пор, как он выстрелил в Арни.

– Назову три причины, – ответил Льюис. – Можешь выбрать любую. Я понял, что Арни не станет хорошей правительницей для Вселенной, и решил помешать ей. Я понял, что Арни не под силу захватить даже один мир, и разочаровался в ней. Я осознал, что если не убью ее сейчас, мне придется еще пятьдесят лет выслушивать оскорбления из-за подгоревшего супа и брошенных не на место ботинок, и убил ее.

– Значит, и себе врешь? – хмыкнула Ким и показательно закатила глаза.

– Я не настолько хороший лжец.

– Ему ты тоже про три причины выкатил?

Ким показала глазами на Эндрю, ехавшего так близко к Риччи, что это было слегка непристойно и небезопасно для лошадей.

– Ты же не считаешь, будто я едва не пожертвовал жизнью ради того, кто предпочел мне плоскогрудую крикливую девчонку?

Возможно, ему следовало активнее заявлять права на приз, но иногда цена победы такова, что полностью ее обесценивает.

***

На пятый день пути они достигли подножья гор и поняли, что дальше не смогут ехать верхом.

Долгое время Риччи считала, что меч ведет их к океану, просто путь пролегает через горный хребет. Но согласно нашедшейся у Льюиса карте море лежало совсем в другой стороне, а невидимый луч, которому они следовали, указывал прямиком на горный пик, и рукоять меча полыхала, говоря о том, что прореха между мирами совсем близко.

Когда Риччи поделилась своими сомнениями с Льюисом, тот ответил:

– Когда-то здесь тоже было море.

Команде пришлось смириться с тем, что им придется лезть в горы.

– Нам придется отпустить лошадей, – сказала Риччи на последнем привале на равнине.

– Я могу забрать их с собой, – предложил внезапно Льюис. – Я все равно не собираюсь лезть дальше.

Удивить Риччи сильнее, чем желание Хайта отправиться в Экон, мог лишь его внезапный отказ от продолжения пути.

Эндрю не выказал ни малейшего удивления, словно именно этого давно ждал. Он просто бросил Льюису поводья Кошмара и сказал:

– Отпусти его на волю в прерию.

Тот поймал поводья и кивнул.

***

Риччи задержалась около своей лошади, гладя ее по холке и делая вид, что прощается. Она не испытывала сожалений о Бэрри – та славно послужила ей, но на свободе определенно будет чувствовать себя лучше.

Когда Льюис подошел к ней, она спросила:

– Ты злишься?

– За что? – он сделал вид, будто совершенно не понимает, о чем речь.

– За то, что совершившему подвиг рыцарю не досталась спасенная принцесса, – сказала Риччи.

– Я достаточно часто был тем, кто соблазняет рыцарей, чтобы считать это кармической справедливостью, – хмыкнул Льюис. – Да и где мне тягаться с героем вроде тебя.

– Ты убил ту, что разделила с тобой кровь. То, что ты способен на такое, заставляет меня опасаться. Я надеюсь, ты не собираешься мстить мне?

Льюис покачал головой.

– Месть – бесполезное и глупое занятие, – сказал он. – Ты… если ты когда-нибудь попадешь в похожую ситуацию, вспомни об этом.

Риччи снова показалось, что он знает что-то важное, но по какой-то причине не может открыть все.

– Тогда почему ты передумал идти в Экон?

Она пыталась убедить себя, в том, что если сейчас он скажет что-то вроде: «Я никогда и не верил в эту сказочку для идиотов», она воспримет это спокойно и сохранив достоинство.

– Я и не собирался идти в этот город, – ответил Льюис. – У меня была другая причина идти с вами, и ты ее знаешь.

Риччи знала. Как знала и то, почему он ее лишился. И что они не станут обсуждать эту тему.

Но она считала, что у него есть другие основания тащиться в их компании по лесу, кроме Эндрю.

– Я думала, тебя тоже интересуют ответы, – сказала она. – Ответы, которые можно найти только в этом городе.

– Я оставляю его тебе.

Оба они понимали, что речь идет не только – и даже не большей частью – о городе-легенде.

– После того, как ты уже столько прошел?

– Не так уж много я и сделал. Самое время остановиться, – ответил Льюис. – Некоторые вещи нам никогда не заполучить, и с этим остается только смириться.

– Я бы не стала, – сказала Риччи, сама не зная, почему. – Я бы продолжила пытаться.

Льюис посмотрел на нее напряженно. Словно человек, наблюдающий за полетом камешка, который вызовет огромную лавину.

– Да, так ты всегда и поступаешь, – сказал он. – Я желаю тебе удачи. Я верю, что ты доберешься до Экона и получишь свои ответы. Но я не хочу узнавать их, и думаю, никому не следует знать их. Бывают такие вопросы, которые не следует задавать.

Что-то в его взгляде заставило Риччи насторожиться.

– Ты знаешь что-то о будущем? – спросила она. – Человек Без Лица показал тебе то, что случится?

– Он сказал мне кое-что об уже случившемся, – ответил Льюис. – Но я не могу сказать тебе, что.

Риччи почувствовала досаду, но не удивление.

– Может, хотя бы намекнешь?

– Я уже всю голову сломал, пытаясь придумать, как, – невесело усмехнулся Льюис. – Скажу так: держись моря и избегай места, где твой черный флаг бесполезен.

– Я и без твоих туманных пророчеств держалась бы моря, – хмыкнула Риччи. – До встречи.

– Прощай, – ответил Льюис, и это короткое слово тоже являлось пророчеством, причем куда более ясным. – Не могу понять, пытаюсь ли я избежать катастрофы или просто бегу от нее, – пробормотал он.

Риччи так и не поняла, адресовал ли он эти слова ей или забыл с непривычки о том, насколько уши Вернувшихся чувствительны. Ну да, забыл после сто двадцати лет, прожитых бок о бок с Вернувшейся.

Но чего она не могла понять – так это о какой катастрофе он говорит. Риччи нередко называла ходячим бедствием, но в словах Льюиса она читала намек на нечто большее. Она подумала об этом пару секунд, а потом махнула рукой, сказала себе: «Ты либо увидишь это своими глазами, либо это полная чушь» и бросилась догонять свою команду.