Текст книги "Капитан Риччи (СИ)"

Автор книги: Louricas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 63 страниц)

Риччи поморщилась.

– Ну, могло быть и хуже, – произнесла она. – Надеюсь, на этой водорослевой ферме хотя бы прилично платят?

Стеф высыпал на кухонный стол несколько монет в полэконкю и четвертьэконкю.

– Этого нам хватит лишь на водорослевый хлеб, – сказал он. – И то если никто из нас не заболеет и не будет отлынивать.

И при том, что Берт уже покалечился, хоть и не сильно, и никто из них – включая Риччи – не привык к тяжелой и единообразной работе с утра до ночи.

– Ферма – это глупая трата наших времени и сил, – подытожила она. – Вам нужно найти другую работу.

– Это может быть нелегко, – возразил Берт. – Что, если мы попусту потратим время? Ведь в конце недели платить сбор. А за такой дом, как наш, придется заплатить не меньше десяти эконкю.

– У нас еще три дня, – ответила Риччи. – Мы что-нибудь придумаем. Нам всегда везло.

– Найдем какого-нибудь простачка и обберем его до нитки? – предложил Стеф.

– Возможно, – пожала плечами она.

Ей не нравилась идея нарушать местные законы, совершенно не освоившись в городе. Особенно с учетом того пристального внимания, которое уделил ей Грейвинд.

Но если речь шла о выживании ее команды, Риччи готова была пойти на риск и прирезать кого-нибудь в темном переулке. С наибольшим удовольствием она бы расправилась с парочкой членов Гильдии Защитников, но она сомневалась, что в патруле они носят кошельки, а их обмундирование едва ли удастся продать.

– Кстати, капитан, а вам удалось устроиться на судно? – спросил Стеф, откусывая сразу половину сухаря, из которого по большей части и состоял их сегодняшний ужин.

– Если гнилое корыто, которое тянет по каналу пара полудохлых кляч можно назвать судном, то я получила назначение на должность капитана, – мрачно ответила Риччи.

– Оу, – сочувственно выдохнула Юли. – Звучит плохо.

– Не стоило ждать ничего хорошего от работ, на которые отправляют новичков, – вставил Берт. – Если в этом городе и есть стоящие места, то мы должны найти их сами.

– Вы тоже присоединитесь к поискам, капитан? – спросил Стеф с уверенностью в ее согласии.

Но Риччи покачала головой.

– Это точно не лучшая работа в моей жизни, – сказала она, – но я могу ее выполнять. И нам нужна подстраховка. Так что я пока остаюсь на своем месте.

***

Ее второй рабочий день был не лучше первого – за тем исключением, что она навернулась в воду всего один раз.

Люди пытались проехать без платы, люди ругались, когда она путалась в сдаче, люди спрашивали у нее дорогу и ругались, когда она признавалась в незнании города, люди ругались из-за того, что омнибус движется слишком медленно, а лошади всеми силами пытались отвертеться от работы. Стоило ей ослабить давление они вставали как вкопанные.

К концу дня Риччи была окончательно убеждена в том, что вернется к пиратской жизни при первой же возможности. И никогда больше не станет проявлять милосердие к пассажирам.

– Надеюсь, ваши дела лучше, – сказала она, войдя в дом и стаскивая мокрую куртку и сапоги, чтобы не оставлять следы и лужи по всему дому.

– Нам удалось найти работу! – заявил Стеф радостно. – В таверне неподалеку искали людей.

– Так что теперь я разливаю в том кабаке пиво, Берт готовит закуски, а Мэл устроен вышибалой на полставки, – расписала Юли.

– А чем будешь заниматься ты? – спросила Риччи Стефа.

– Сидеть в зале по вечерам, чем же еще, – хмыкнул тот. – И еще посмотрим, кто принесет больше денег в конце недели.

– Мы можем устроить и вас, капитан, – предложил Берт, принимая комок мокрой одежды.

– Нет, – ответила Риччи.

Возможно, в ней говорило упрямство. Или нежелание привязываться к удобному месту.

***

Их обычное утро – с настоем непонятных трав вместо чая и пресными водорослевыми булочками из их любимой пекарни, в которой Стеф покупал на полэконкю, а приносил на два – было разбито громким и тревожным звоном колокола. Юли съежилась, Стефа поперхнулся травяной жидкостью, Берта уронил вилку, а Мэла ударился о шкаф в неудачном развороте.

Риччи потянулась к мечу и шляпе. Надрывный и трагичный звук отчетливо говорил о катастрофе – но еще красноречивей были доносящиеся с улицы тревожные выкрики и топот спешащих ног.

«Что бы ни случилось», – подумала Риччи, открывая дверь на улицу и наблюдая густой людской поток, – «едва ли это будет хуже, чем мой рабочий день».

– Кто-нибудь может сказать, что происходит? – спросила Юли, прижавшись к ее спине. – Почему нет объявлений?

Разумеется, никто не собирался задерживаться, чтобы сообщить им, от кого или от чего они бегут.

– Все и так понятно, – ответила Риччи. – Туманные Твари прорвали хваленое ограждение.

Неприступное ограждение, которым так гордился Грейвинд.

Она не видела иной причины бежать так, словно на пятки наступает конец света.

– Тогда нам лучше последовать за толпой, – предложил Стеф. – Они должны знать, что делают.

– По их лицам я бы этого не сказала, – заметила Риччи.

Идти за толпой в надежде на то, что толпа знает выход – рискованная затея. Даже если эти люди в курсе, куда идти, не факт, что они не передавят друг друга по дороге. И не задавят кого-то из них.

Риччи даже не знала, что у них столько соседей – никогда не видела столько людей одновременно.

Прямо на их глазах кто-то споткнулся о свои развязанные шнурки, распластался по мостовой, а люди – обутые, босые и в одном ботинке – слишком спешили, чтобы обходить его. Риччи содрогнулась, представив, как подобное происходит с Юли или кем-то из парней.

Но если она сейчас примет неверное решение, то может потерять их.

Кажется, Грейвинд что-то говорил об убежищах. Но он также призывал верить в барьер, что было бы ошибкой.

– Спрячьтесь в доме, – велела Риччи, сделав шаг назад. – Я поднимусь на крыши и оценю ситуацию. Если с этого корабля пора уходить, я увижу, каким путем.

У ее плана имелись свои слабые стороны, но команда доверяла ей безоговорочно.

– Будем вас ждать, – сказал Берт.

– Займем оборону в гараже, – предложил Стеф.

– Лучше в кухне, – заметила Риччи. – Держитесь подальше от фасада.

Не то, чтобы это сильно помогло бы, доберись Тварь до их жилища.

***

Риччи могла сказать, что им повезло иметь неподалеку многоэтажку – когда-то в ней было больше этажей, но сейчас осталось шесть. Повезло, поскольку при выборе дома никто из них не задумался о том, что неплохо бы иметь поблизости пункт обзора.

Она не стала практиковать прыжки в высоту и отправилась по лестнице, благо почти все обитатели башни уже покинули ее. С редкими опоздавшими она без труда могла разминуться на ступеньках, тем более, что обитаемыми в здании были лишь первые три этажа, выше царило запустение и гулял ветер.

Хорошо, что она не соблазнилась возможностью поселиться в квартире: изнутри высотка представляла собой настоящие трущобы. Зато и налог на безопасность с живущих в ней брали самый низкий.

Риччи не жалела ног и менее чем за минуту оказалась на крыше – точнее, на том этаже, который стал последним. Вид отсюда открывался не слишком захватывающий и впечатляющий, но она пришла не любоваться, а осмотреть окрестности.

Она видела темную полосу Залива и чуть белеющую полоску ограждения. В одном месте оно прерывалось. Как Риччи и думала, в костяном частоколе образовался пролом.

Риччи задалась двумя вопросами: «Как быстро заделают дыру?» и «Сколько Тварей успело проникнуть за барьер?».

С первым она ничего не могла поделать, кроме как надеяться на то, что ситуация штатная. В конце концов, наладили же местные власти оповещение жителей, должны и ремонт производить быстро.

Она также заметила несколько двигающихся темных пятен, выделяющихся на фоне разноцветных улиц. Одно из них направлялось прямо к ним.

«Эта Гильдия Защитников выглядела внушительно», – сказала себе Риччи. – «Для нее не должна стать проблемой пара-тройка тварей».

Но спешащие и паникующие люди не слишком полагались на свою гвардию, она рвались к убежищам или ко второй разделительной линии – стене, отделяющей более безопасный и престижный Верхний город от Нижнего.

Риччи не могла хорошо рассмотреть со своего «вороньего гнезда», но ей казалось, что одни из ворот в Верхний город уже закрыты. Она не знала, не закроют ли в ближайшие минуты и остальные. Такая ситуация явно происходит не в первый раз, и Гильдия не бросит Нижний город на произвол судьбы, но как много Твари успеют натворить?

«Те, что двинулись в сторону маяка едва ли моя проблема», – признала она. – «Вот если бы не та, которая идет к нам… Высотка ей что ли понравилась?»

Или, возможно, тварь влечет к себе кровь Риччи. Если Огаст Таммер был прав, то Вернувшиеся интересуют их куда больше камней, песка или дерева. И не зря же люди так спешат вверх по холму.

«Кому-то придется разобраться с теми двумя чудовищами», – решила Риччи. – «А я обезврежу то, что идет к нам».

Спасение утопающих – это, в первую очередь, дело рук самих утопающих.

Ей приходилось проделывать и более рискованные вещи. Тварь представляла собой крайне тяжелого противника, но Риччи могла с ним справиться.

***

Риччи едва не подвело плохое знание города – рассмотрев среди крыш проплешину, она направилась к ней, в расчете пересечься с Тварью на максимально открытом и приспособленном для маневров пространстве. Но примчавшись на площадь, обнаружила ее забитой людьми.

На этой площади находилось одно из немногих «убежищ», куда отчаянно стремились попасть те, кто не надеялся успеть в Верхний город.

Очень много людей и уже маячащий за ближайшими домами силуэт Твари. У Риччи уже не было ни времени, ни возможности что-либо переиграть.

Теперь она знала, почему Тварь направилась в эту сторону – такое количество народа не могло не привлечь ее. Хотя у Риччи еще имелась возможность отступить и переждать, количество жертв, которых стоит ждать в таком случае, не дало бы спокойно спать даже пирату.

Она услышала первые крики и поняла, что другие тоже увидели Тварь. Кто-то кинулся вон с площади, кто-то в ужасе застыл на месте столбом, кто-то еще сильнее стал ломиться в убежище.

«Им следовало бы проводить учебные тревоги», – мельком подумала Риччи. – «Может, тогда сутолоки было бы меньше».

Тварь пришла сюда не за Риччи, но Риччи была очевидно единственной, кто чувствовал в себе способность дать ей отпор.

– Как мне привлечь ее внимание? – спросила она себя вслух.

Стоящий рядом мужчина, от которого сильно несло потом и водорослями, посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

На расспросы не было времени, и Риччи не знала никаких хитрых способов – может, порезать себя, чтобы Тварь почувствовала кровь? – поэтому она решила, что крики и размахивания руками сработают.

Откатившаяся толпа дала ей немного места, и Риччи поспешила им воспользоваться.

Тварь была жутко уродливой, как и прежние. И двигалась она так же обманчиво неторопливо, плавно и быстро. Но Риччи могла двигаться быстрее.

Вот только она не подумала о том, чтобы забраться на крышу заранее, а теперь не видела подходящего трамплина.

«Что ж», – зло усмехнулась Риччи. – «Если я не могу подняться до ее уровня, я опущу ее до своего».

Она подкатилась под брюхо Твари и двумя быстрыми и сильными ударами перебила две передние конечности на уровне своего плеча.

Прямо под ее ногами образовалась выбоина – участок булыжника просто исчез. Риччи отпрыгнула в сторону и вверх – получилось не так высоко, как она рассчитывала.

От Твари веяло холодом, и Риччи как будто снова оказалась посреди Туманного моря. Холод уменьшал ее силы, и потому не вышло решающего удара – меч лишь распорол Твари бок. Темная густая жидкость хлынула на мостовую.

Тварь издала низкий звук, от которого словно завибрировали все кости, и начала разворачиваться в сторону Риччи. И без того осознающей опасность своей затеи, но сейчас практически почувствовавшей дыхание смерти затылком.

Не рассчитывая своих действий и не имея больше плана, Риччи послушалась инстинкта, а не разума: инстинкт требовал избавиться от примораживающего к земле взгляда огромного сетчатого глаза. Она никак не могла достать его с земли, поэтому метнула меч, как копье – благо промахнуться по такой мишени было проблематично – несмотря на то, что выпускать из рук свое единственное оружие казалось верхом глупости.

Звук, от которого ныли зубы, раздался снова, на булыжник хлынул еще один поток черной, отвратительно пахнущей и липкой жижи, клочок тумана растаял в воздухе, а в правом рукаве Риччи образовалась большая прореха.

Тварь мотнула головой, и меч с грохотом свалился на камни. Риччи кинулась к нему, рискуя поскользнуться и свернуть себе шею.

Но и конечности Твари тоже скользили в этой субстанции. Риччи неожиданно для себя обнаружила, что видит прямо перед собой одноглазую, изуродованную и от того еще более жуткую морду. От очередного облачка тумана она увернулась, и нанесла удар в другой глаз.

После чего сделала два шага назад, оттолкнулась и, наконец, оказалась на том месте, куда она стремилась с самого начала – на уязвимой перемычке между туловищем и головой.

Тело Твари на ощупь было шершавым и ледяным, от прикосновения к нему на пальцах оставался маслянистый неприятный налет. Но Риччи не рисковала держаться только ногами.

Перехватив вымазанную в жиже и оттого скользкую рукоять, Риччи вложила все силы в последний удар.

***

Риччи вымоталась и не хотела даже думать, как она будет отстирывать черную жижу от всего, начиная с сапог, и вымывать ее из волос. Вернувшийся с победой герой, полагала она, должен выглядеть как-то не так.

Она подняла голову и посмотрела в глаза людей, стоящих на площади – растерянных и едва избежавших смерти людей. Они все смотрели на нее.

Нет, они таращились на нее, как на сошедшее с небес чудо, как на ударившую посреди ясного дня молнию, как на того, кто совершил нечто немыслимое. И при этом был всего лишь невзрачной, уставшей и грязной девчонкой.

«Эта история станет городской легендой», – поняла Риччи.

Но у нее не было ни сил, ни времени, чтобы насладиться статусом героя. Хотелось только упасть на пол, чтобы не выпутываться из испорченной одежды, но ей требовалось вернуться к команде как можно быстрее, чтобы сообщить им, что опасность миновала, пока они не предприняли что-то неразумное.

Поэтому Риччи сделала пару шагов в сторону от растворяющейся посреди тротуара туши твари и растворилась среди узких и извилистых переулков, арок, тупиков и переходов.

Риччи ориентировалась в этой городской паутине скорее интуитивно, чем полагаясь на разум и память. За годы плаваний и странствий у нее выработалось что-то вроде инстинкта находить правильное направление, который и привел ее домой.

***

Наутро ее разбудил Берт, что было само по себе странно, потому что обычно она поднимала команду – ее чувство времени было почти безупречным.

Но когда Риччи попыталась подняться, то обнаружила, что вчерашние прыжки и упражнения с мечом отразились на ней еще хуже, чем обычно. Или таковы были последствия общения с Тварью – может, черная жидкость ее тела была ядовита для Вернувшихся.

– Капитан? – встревожено позвал Берт. – Вы в порядке?

– Чувствую себя так, словно меня тварь пожевала, – ответила Риччи мрачно, потирая раскалывающуюся голову.

До той минуты, когда нужно вывести омнибус на маршрут – иначе множество людей опоздает на работу, а ей влепят крупный штраф – осталось уже совсем немного времени, а Риччи не чувствовала в себе сил пробежаться до транспортного управления, как обычно. Думать о том, чтобы сесть на козлы и тронуться в путь, было страшно. Но выходного ей еще не полагалось.

– Кажется, сегодня меня уволят, – сказала она, когда с помощью Берта спустилась вниз.

Риччи боролась с тошнотой – хотя бы завтракать не придется.

– Я могу взять омнибус сегодня, – сказал Мэл. – А Фареска подменит меня в таверне, если потребуется.

– Не нужно, я сейчас… – слабым голосом произнесла Риччи, и с любопытством пронаблюдала, как пол уходит куда-то вбок.

– Или Мэл займет ваше место, или вы потеряете работу, – сказал Стеф, поймавший ее в футе от пола. – Лучше отлежитесь сегодня. Я отведу вас наверх.

– Надо сказать Юли, чтобы сделала бульон, – сказал Берт.

Сегодня та пошла в пекарню, потому что постоянные пропажи продукции, совпадающие с визитами Стефа, могли вызвать у владельца подозрения.

Но они не успели подняться наверх, как резко и громко хлопнула входная дверь. Юли никогда не позволяла себе такого, так что определенно произошло нечто значительное.

«Не хватало мне еще одной драки», – подумала Риччи, готовясь к худшему развитию событий.

Но Юли выглядела хоть и сильно встревоженной – даже ее всегда аккуратная прическа растрепалась – но целой и невредимой.

– Что случилось? – спросил Стеф. – Ты попыталась стащить булку и попалась? А я предупреждал… Ну, ладно, найдем другую пекарню.

– Никто меня не ловил, – с достоинством ответила Юли, выкладывая на стол покупки. – Я просто услышала жуткую новость.

– Что-то про Тварей? – насторожилась Риччи.

– Нет, – дернула головой Юли. – В соседнем районе нашли тело с отрезанной головой.

За свои жизни они много повидали и много к чему привыкли, но контраст безмятежного утреннего чаепития и новости о жестоком убийстве привел их в замешательство.

– Это была не я, – отреагировала Риччи. – Я до сих пор едва на ногах стою после вчерашнего.

– А казалось, такой мирный и безопасный город, – пробормотал Берт.

– Все говорят об этом же, – заметила Юли. – Никто не помнит подобного ужаса. Все боятся.

– В самом лучшем городе может такое случиться, – ответила Риччи.

Ограбление, которое пошло не так. Или чья-то месть: отрезанная голова, если она действительно была отрезана, а не возникла в процессе перехода новости из уст в уста, говорила о большой ненависти.

– Важнее другое, – добавила Риччи. – Как быстро они найдут убийцу?

Или кого-то, кого признают убийцей. И этому человеку сильно не повезет – сейчас не те времена, когда звонят адвокатам.

Грейвинд сильно заинтересован в том, чтобы устроить казнь и успокоить народ. Он будет искать.

Скверная новость, но пока она никоим образом, вроде бы, не касалась их. Вот только у Риччи было плохое предчувствие на этот счет.

========== Ильга ==========

Свалившись на кровать, едва способная двигаться Риччи вернулась к рассуждением о причинах, по которым она пришла в Экон. О вопросах, на которые ей нужны были ответы.

Единственный вопрос, который занимал жителей Экона, был – как заплатить налог на безопасность и не умереть потом с голода? Если кто-то в этом городе и знал больше, то ей еще предстояло найти этого человека – а потом убедить его поделиться с ней знаниями. Она пока не представляла даже, где искать.

Риччи подтащила к себе сумку и вытащила из нее Книгу Арни – ее единственный источник сведений. Но приведенный в ней вариант легенды об Искателе и Хранителе Времен она успела выучить наизусть еще вечерами у костра, и десятое прочтение не дало ей ничего нового.

Насколько она могла судить, автор Книги не зашифровал в ней никакого послания и не оставил скрытой подсказки.

«Интересно, кем он был?» – не раз спрашивала себя Риччи. Подписи автор тоже не оставил, как и каких-либо пометок на страницах.

Но в очередной раз перелистывая страницы, она обнаружила кое-что неожиданное: почти стертую, видную лишь под определенным углом, печать.

Риччи потратила немало времени, чтобы проявить и разобрать хотя бы часть практически пропавших, выгоревших или же стертых намеренно, букв.

«Эко… Собран… Книг и П…» – вот что смогла она прочесть после всех манипуляций. Собрание книг!

Библиотечный штамп.

«Среди собрания книг должно найтись, что мне нужно», – подумала Риччи.

Сам факт того, что в Эконе существовала библиотека, был невероятно важен. Риччи теперь она знала, что ей искать.

***

В ее крошечной комнате – самой маленькой из верхних комнат, но зато ее единоличной – стоял стол, стул и узкий шкаф, и Риччи считала, что имеет полное право звать ее кабинетом. Хотя никаких бумаг, кроме Книги Арни и их старого корабельного журнала, который Риччи давно уже превратила в личный дневник, в нем не имелось.

Риччи с удовольствием бы приобрела все, что полагается настоящему кабинету – и капитану корабля, но ни книжного, ни канцелярского магазина ей до сих пор в Эконе не встретилось.

Заполняя одну из последних страниц бортового журнала огрызком карандаша, Риччи услышала, как внизу хлопнула дверь. Голос Эндрю спросил, дома ли она.

– Пусть поднимется в мой кабинет, – крикнула Риччи, захлопнув журнал.

Их дом был мал, а ее голос восстановился после схватки два дня назад, так что ее без труда услышал не только Лефницки, но и Мэл.

Появление Эндрю не стало неожиданностью – она сама виделась с ним и описала дорогу к их дому. Но она не могла не отметить, что его визит совпал по времени с прорывом барьера.

Могли ли слухи о человеке, который в одиночку расправился с Тварью, уже дойти до Грейвинда? И связал ли он все факты?

– Ты зовешь это кабинетом? – удивился Эндрю, оглядевшись. – Но ведь в кабинете должны быть книги… и другие вещи.

Риччи привстала с кровати, чтобы пожать ему руку.

– Я все же здесь работаю, – сказала она. – А достать книги в этом городе не так уж легко. Кстати, в кабинете Главы Гильдии есть книги?

Эндрю кивнул.

– Хотя и не так много, – добавил он. – И я никогда не видел, чтобы он их читал.

Но Риччи разглядела кое-что интересней, чем наличие у Грейвинда личной библиотеки – с ней он все равно не поделится.

– Тебе уже выдали форму? – спросила она. – Тебе очень идет. Но разве ты еще не должен быть на обучении?

– Я быстро учусь, – ответил Эндрю. – А из-за последних событий патрули усилили, и потребовалось больше людей. Так что мне разрешили сдать экзамены досрочно.

– Последние события – это прорыв Тварей или убийство? – продемонстрировала Риччи свое умение держать руку на пульсе городской жизни.

– И то, и другое, – ответил Эндрю серьезно. – В последнее время много скверных вещей случилось.

Риччи насторожилась, но Лефницки закончил совершенно в своей манере:

– Хорошо, что мы с тобой прибыли в город.

– Действительно, – кивнула она. – Хотя я бы предпочла жить в спокойное время.

– Я должен с тобой кое о чем поговорить, – вздохнул Эндрю.

Риччи не удивилась и не стала показывать наигранное изумление. Она поняла, что Лефницки явился с определенным поручением, еще в тот момент, когда он вошел в комнату. И единственным, кто мог поручить ему что-то, был Грейвинд.

Который не мог ни нагрянуть к ним на Аптечную улицу, ни вызвать Риччи к себе без большого шума, и нашел выход в посланнике.

– По городу ходят слухи о девушке, которая в одиночку расправилась с монстром из тумана, – сказал Эндрю.

Риччи их слышала: в омнибусе, в булочной, у уличного лотка и просто на углу. И, что она находила презабавным, никто их тех, кто рассказывал эту историю, даже не заподозрил их героиню в Риччи, проходящей мимо или сидящей на соседнем сидении.

– Мы оба знаем, о ком они говорят, – ответила она без лишней скромности.

– Ты ведь отказалась вступить в Гильдию, – заметил Эндрю с укоризной.

Объяснять ему, по каким причинам ее там вовсе не рады были видеть, Риччи не стала.

– Я верила в Гильдию Защитников, – ответила Риччи скрытым обвинением на скрытое обвинение. – И никак не ожидала увидеть Тварь прямо у себя на пороге. Пришлось защищаться самой.

– Это было безрассудно, – сказал Эндрю. – Глава Грейвинд так и сказал: «Невероятная безрассудность».

– Я просчитала риск, – возразила Риччи.

По крайней мере, большую часть времени. О том, насколько в определенный момент она утратила контроль, Риччи не собиралась рассказывать никому.

– И выступила против Твари в одиночку!

В его голосе, глазах и лице Риччи читала возмущение, пережитый страх и… восхищение.

– Я была единственным шансом всех тех людей на площади, и ты это знаешь, – ответила она несколько резко.

Эндрю не мог не понимать, что количество жертв было бы огромным без вмешательства Риччи, как бы Грейвинд не убеждал его в недопустимости ее действий. И он мог лишь виновато опустить глаза.

– Кстати, о риске, – добавила Риччи. – Сколько членов Гильдии требуется для того, чтобы справиться с Тварью?

Ей так и не довелось увидеть гильдейцев за работой, так что ей было сильно интересно.

Разумеется, гильдейцы не работали по одному – Риччи и сама не вышла бы против Твари в одно лицо, будь у нее выбор. Но сколько профессионалов требуется для того, чтобы расправиться с чудовищем? Двое? Едва ли солдаты решаются так рисковать. Скорее, даже не трое или четверо, а ближе к десятку: кто-то отвлекает Тварь, кто-то обстреливает костяными снарядами, кто-то прикрывает товарищей, а кто-то сдерживает Тварь копьями или добивает клинками.

– Не меньше отряда, – ответил Эндрю. – Обычно три или четыре.

– А сколько человек в отряде? – уточнила она.

– Двадцать.

– Два… двадцать?

Теперь Риччи могла в полной мере оценить удивление Грейвинда. На фоне того, что обычно против Твари выходят шестьдесят-восемьдесят человек, ее единоличное выступление выглядело совершенно феноменально.

«Теперь он полностью понимает, на что я способна», – подумала Риччи со смесью тревоги, гордости и предвкушения.

Грейвинд будет, пожалуй, первым человеком, который сразится с ней после того, как оценит ее реальную силу.

– Я не думаю, что вписалась бы в этот коллектив, – заметила она.

– Глава Грейвинд догадывался, что ты так скажешь, – ответил Эндрю.

Риччи насторожилась. У Главы Гильдии Защитников имелось множество способов заставить ее передумать, если он захочет.

– И он сказал, что это твое право – работать там, где ты хочешь.

Она очень постаралась выдохнуть незаметно и не поморщиться – должность водителя омнибуса уж точно не являлась пределом ее мечтаний. Но лучше уж гонять лошадей, тянущих по каналу развалюху-лодку, чем исполнять приказы Грейвинда.

– И еще он сказал, что за спасение всех этих людей ты заслуживаешь вознаграждения.

«Точнее, взятки за молчание о том, что это я была там, на площади, и убила ту Тварь», – мысленно поправила его Риччи.

– А вот это уже интересней, – улыбнулась она. – Надо было с этого и начинать. Я люблю подарки куда больше, чем нотации.

Эндрю поднял сумку, с которой пришел, вытащил из нее небольшой и прочный ящичек, поставил его на стол перед Риччи, потом вытащил из кармана ключ и вручил его ей.

Заинтригованная до крайности она открыла замок, откинула крышку и застыла на пару мгновений, не в силах оторвать взгляда от содержимого.

Мало, что может сравниться по красоте с двадцатью стопками новеньких блестящих золотых монет.

Ей потребовалось время, чтобы взять себя в руки и оценить ситуацию.

Перед ней стояло весомое и сверкающее предложение: «Будем союзниками. Пока я не придумаю, как тебя все же убить». Не в интересах – и, пожалуй, не в силах – Риччи было отказаться от столь завлекательного предложения.

– Изумительно! – выдохнула она. Потом рассыпала монеты из крайней стопки по столу, подхватила одну и попробовала на зуб под изумленным взглядом Эндрю. – Шикарная награда! И увесистая, – добавила она, приподняв шкатулку.

Она прикинула общую сумму – в шкатулке было десять стопок, в каждой по шесть монет в целое эконкю. Шесть сотен эконкю – а ведь еще вчера десятка, необходимая для уплаты налога на безопасность, казалась им неподъемной.

Но как бы не замечательно было ощущение золотых монет в руках, хранить всю эту сумму в доме было небезопасно.

– Я видела банк в Верхнем городе, – сказала она. – Они принимают вклады?

– Я получал в нем жалованье, – сказал Эндрю. – Кажется, люди не только получали, но и сдавали деньги в кассу.

– Тогда я отправлюсь прямо туда, – сказала Риччи, отделив от общей массы несколько монет. – Поможешь донести ее до банка?

Галантный Лефницки, конечно же, кивнул.

Но пока она закрывала шкатулку, ей в голову пришла еще одна – отличная, как ей показалась – идея.

– Эй, а как насчет того, чтобы помочь мне подыскать дом в Верхнем городе?

Эндрю заметно напрягся, и Риччи только после этого поняла, как двусмысленно прозвучала ее фраза. Хотя она всего лишь хотела, чтобы как при совершении операций с банковским вкладом, так и при заключении договора аренды рядом с ней был лояльный член Гильдии, готовый подтвердить, что деньги получены ею законным путем.

Риччи даже не была уверена, что хочет перебираться в Верхний город – хотя проживание в нижней части Экона и выявило его недостатки, у проживания на холме имелись свои подводные камни.

– Хотя, возможно, я несколько тороплюсь с переездом, – добавила она.

Прозвучало неуклюже, но все же лучше, чем: «Прости, я не имела в виду, что собираюсь жить с тобой. На самом деле я думаю, что из нас с тобой выйдет никудышная пара».

Хотя Эндрю облегчено перевел дух – ведь не могло же это быть сожалением? – Риччи не могла не заметить, что он без сомнений понял ее предложение в неправильном ключе, и не попытался представить его шуткой.

Он принимал жизнь с ней в одном доме как нечто возможное, и это грозило стать проблемой в будущем.

***

– Ты слышала, что еще говорят о том, кто смог расправиться с Тварью в одиночку? – спросил Эндрю по дороге.

– Много разных вещей, – ответила Риччи. – В основном всякий бред.

О ее – точнее, обычно о его, многие считали героя истории мужчиной – личности строили самые дикие предположения.

– Есть что-то вроде легенды, – начал рассказывать Эндрю. – О том, что появился человек, который является новым воплощением Искателя. Он способен расправиться с монстром из тумана в одиночку и привести город и процветанию.

Риччи рассмеялась.

– Я не страдаю манией величия, чтобы вообразить себя воплощением Искателя, – сказала она. – И, хотя все в этом городе до мокрых штанов боятся Тварей, расправиться с ними не так уж сложно. Я даже не самый большой мастер в этом деле.

Огаст Таммер на ее месте справился бы лучше. Если бы пережил их знакомство.

– И я бы смог с этим справиться? – спросил Эндрю неожиданно.

Риччи внутренне замерла. Ответ «да» или «нет» налагал на нее невозможно большую ответственность.

– Может быть, – сказала она. – Но тебе стоило бы заниматься другими тренировками. Жаль, что у меня слишком мало времени с этой… работой, – она проглотила ругательство. – Да и зачем тебе это? Ты можешь драться вместе с отрядом. Я бы точно предпочла драться против Твари в компании с девятнадцатью опытными и вооруженными людьми.

– Но я могу попасть в ту же ситуацию, что и ты, – заупрямился Эндрю. – И мне придется драться с Туманной Тварью одному.

Риччи прекрасно понимала, откуда у Лефницки такое стремление. Грейвинд не мог не быть в курсе легенды о новом воплощении Искателя – и грядущих сытых временах – и не мог не задуматься о том, как заполучить себе человека, подходящего под описание. Человека, на которого будет молиться весь Экон. И Эндрю в этом отношении будет куда удобнее Риччи.