Текст книги "Капитан Риччи (СИ)"

Автор книги: Louricas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 63 страниц)

– Может, и не видит, – пробормотала Риччи.

У Стефа в темноте нет ориентиров, и нет спидометра – а если и есть, он его не опознает.

– Я переберусь на ту сторону, – сказала она. – Все равно устраивать стирку. Ждите здесь.

Она могла бы прыгнуть и приземлиться на крыше кабины, но слишком сложно было учитывать движение и сильный ветер, поэтому Риччи предпочла просто перейти по прицепу с углем. Взобравшись на вершину угольной кучи, она на мгновение бросила взгляд назад, но огни города уже пропали из виду, и она не увидела ничего кроме темноты.

Подняв небольшое черное облако, Риччи съехала с горы и с небольшим усилием перебралась в кабину.

– Капитан! – воскликнул Стеф и Мэл в один голос.

– Я тоже ужасно рада вас видеть, – кивнула Риччи. Вокруг них стоял ужасный грохот, но она без особых усилий повысила голос настолько, чтобы перекрыть его, а ее слух позволял различать голоса друзей среди шума. – Но сейчас важнее остановить поезд.

– Мы договорились с разукрашенными мордами, что они дождутся нас у ближайшего поворота, – ответил Стеф. – И я хочу оторваться от погони.

– Я не видела никакой погони, – сказала Риччи. – Но если ты войдешь в поворот с такой скоростью, то поезд потерпит крушение. Мы этого, конечно, и добивались, но не с нами на борту.

– Тогда нам стоит остановиться, – кивнул Стеф. – Вы, случайно, не знаете, как его остановить?

– Ты прекрасно знаешь, что я не в курсе.

Сейчас было не время говорить об этом, но Риччи не удержалась.

– Ну-ну, – хмыкнул Стеф. – Вы же управляли машиной, разве это сложнее?

Риччи мельком окинула взглядом «панель управления», но предсказуемо не нашла рычага с пометой «тормоз». Впрочем, хоть она и не знала правильного способа, существовал еще и неправильный.

– Прекрати подбрасывать уголь, – сказала она Мэлу.

Риччи совершенно не разбиралась в паровых двигателях, но никакой двигатель не будет работать без топлива. Оставалось только гадать, насколько хватит уже имеющего угля в топке и инерции.

Она прикинула, что им делать, если поезд начнет падать. Она могла подстраховать кого-то собственным телом, но только кого-то одного. А Лэй едва ли станет помогать Берту и Юли.

Шум колес стихал и поезд ехал все медленней. Риччи начала уже думать, что они успеют до поворота, когда пол начал крениться. Еще слишком слабо, чтобы другие заметили.

– На правый борт! – крикнула она, прибегая по привычке к морской терминологии. – Держитесь! Готовьтесь прыгать!

Риччи сжала зубы, представляя, сколько огня, грохота и разрушений случиться, если поезд не удержится на рельсах.

Пол кабины накренился, словно палуба в шторм, послышался скрежет и паровоз, наконец-то, замер.

***

Риччи спрыгнула с подножки и оказалась посреди людского моря. Дикари обступили ее и заглядывали ей в лицо. Они ждали Эндрю, поняла она через секунду – именно лидер должен объявлять о том, что враг повержен и крикнула:

– Лонга!

Тот появился из первого вагона.

– Отведи их за холм! – велела она, не выбирая слов. Помог им Тень или нет, а солдаты могли появиться здесь в любую минуту.

– Что ты хочешь сделать? – спросил Лэй, не разделяя ни ее тревоги, ни всеобщего ликования.

– Избавиться от поезда окончательно, – пояснила Риччи.

– А этого…

– Этого недостаточно, – ответила она. – Поставить паровоз обратно на рельсы несложно.

Она ожидала найти в поезде достаточно боевых зарядов и патронов. Оставалось только добыть бикфордов шнур или что-то подходящее. И заставить всех, кто мог пострадать, отойти достаточно далеко, что оказалось тяжелее, чем она думала. Дикари никак не могли уяснить, что такое «радиус поражения».

Шнура оказалось маловато, но искать еще одну катушку было некогда, поэтому Риччи пришлось остаться по другую сторону, поблизости от эпицентра.

Она щелкнула пальцами, запустив огонек в путешествие к бочке с порохом, и рассчитывала, что успеет пересечь холм до того, как тот доберется до цели, но она только достигла вершины, когда взрывная волна смела ее и бросила вниз, словно бумажную фигурку.

– Капитан, вы в порядке? – подняв ее с земли, крикнул Берт так громко, что Риччи поморщилась от боли в едва заживших барабанных перепонках.

– Я слегка перестаралась, кажется, – пробормотала она.

– Все хорошо, – ответила Юли, отряхиваясь. – Мы это предвидели, так что улеглись на землю и заткнули уши.

«Стоило взять что-нибудь из этого поезда с собой», – подумала Риччи, снова взобравшись на холм и глядя на развороченный вагон, припудренную копотью землю и огромную воронку посреди железнодорожного пути. – «Я оставила там лучшее оружие этого века».

Теперь оно представляло собой бесполезные обломки. И Риччи не могла заставить себя искренне пожалеть о нем.

***

– Мало мне было Тени, – простонал комендант, рухнув в кресло. Его белоснежный когда-то китель теперь было проще выбросить, чем отстирать.

Полная суматохи и беготни ночь закончилась тем, что они упустили Тень, ради попытки поймать которого упустили возможности догнать поезд до того, как его разорвет на две части, а посреди путей появится яма, в которую поместится повозка.

– Я разберусь с ними, – заверила его Арни.

– Вы уже убеждали меня, что разберетесь с дикарями. Может, вы способны решить все проблемы страны?

– Возможно, – не стала отпираться Гиньо. – Но вернемся к нашему делу. Выдайте мне бумагу на представительство губернатора штата, и я разберусь с дикарями – и с этими двумя заодно.

– Они не просто люди, – пробормотал комендант.

– Как и я, – хмыкнула Арни. – Итак, бумаги или…

– Хорошо, – сдался комендант. – Вы их получите. Со всеми печатями, на гербовой бумаги.

– Отлично, – она улыбнулась одними губами, кивнула Льюису и вышла за дверь – готовиться к предстоящей операции. Не самой легкой, но и не самой сложной из тех, что они проворачивали.

Хайт пересел на ручку кресла и протянул коменданту полный стакан виски. Тот выпил его залпом, и Льюис наполнил стаканы заново – для коменданта и для себя.

– Она ведьма, – произнес комендант на выдохе. – У меня от нее мурашки по коже.

– Что-то вроде того, – согласился Льюис, пригубив напиток цвета глинистой воды. Виски был мерзким. – Но с людьми, которые выполняют ее требованья, ничего плохого не случается.

«Обычно», – добавил он мысленно. – «Ничего не могу гарантировать».

Было бы проще отдать приказ, но им требовалась не только бумага, но и поддержка коменданта, а значит, убеждать его приходилось другими методами.

– Она справится с ними? С дикарями, Лонгой, Тенью? – спросил комендант устало.

– Обязательно, – кивнул Льюис. – Арни всегда выполняет обещания. Просто сделайте, что она хочет, и все мы будем в выигрыше.

Он поставил опустевший стакан на столик и наклонился к человеку в кресле, привычными движениями расстегивая гербовые пуговицы.

========== Выгодная для всех сделка ==========

Возвращаться в Йеллоустоун было немного тревожно, хотя они не собирались даже заезжать в город. Стеф так нервничал, что даже тот факт, что Юли ехала в седле позади него, не производил на него впечатления.

– Ты как будто ждешь, что Гиньо выпрыгнет из каждого куста, – раздраженно бросила Юли, потерпев поражение в попытках завязать беседу.

– Она уже такое проделывала, – ответил Стеф.

С одной лошадью на двоих он не хотел бы повстречать ни Гиньо, ни Льюиса, ни Ким, ни даже самого глупого из солдат.

К счастью они не встретили никого по пути к ранчо Вэйли, где Тень обещал оставить их лошадей. Он так помог им с погоней, что было бы странно ждать в поместье засаду, но Стеф все равно шел первым и держал руку поближе к пистолету. Он даже хотел оставить Юли за воротами, чтобы дать ей шанс спастись, если что-то пойдет не так, но она возмутилась, и пришлось идти вместе.

– Ты же не рассчитываешь встретить этого франта здесь? – спросил Стеф, открывая затерянную среди пышного плюща калитку.

– Конечно, нет, – Юли смущенно улыбнулась. – Но мало ли?

«Лучше бы со мной поехал Берт», – вздохнул Стеф. – «Или Риччи».

Оба они порывались, но уступили настойчивости Юли.

– Он не настолько глуп, чтобы пригласить нас к себе домой.

За стеной они нашли обычный задний двор поместья. Конюшни, сараи и прочие строения неизвестного предназначения, а прямо посреди этого торжества хозяйственности над дикой природой – человека с мольбертом и в костюме в безвкусную полоску. Который был так занят нанесеньем цветных пятен на кусок холста, что не услышал их, даже когда они подошли вплотную, и Стеф вежливо кашлянул.

Художник подпрыгнул на месте и опрокинул на себя банку с водой.

Он испуганно моргал и пялился на Юли полминуты, пока Стеф подбирал слова вместо «мы от вашего приятеля Тени».

Едва ли этот субъект был знаком с Тенью. Он скорее грохнулся бы в обморок, услышав это имя. Или позвал бы на помощь.

– Мы пришли за лошадьми, – прервала его сомнения Юли.

– А, – человек в нелепом костюме растянул губы в облегченной улыбке. – Мой друг говорил о вас. Пойдемте.

Он так стремительно двинулся к конюшням, что налетел на свой мольберт, и не перевернулся вместе с ним только благодаря подхватившей его Юли.

Помощи в седлании лошадей от него даже не предполагалось. Стеф занимался ими, пока этот маляр с Юли обсуждали «живопись» – те самые пятна. Юли даже назвала их «милыми», после чего Стеф с удивлением узнал, что они должны представлять собой петуха.

Разве что раздавленного телегой.

К счастью, им нужно было вернуться в лагерь до темноты, так что пришлось отказаться от просмотра прочих «шедевров».

Они поделили лошадей и отправились в сторону леса. Юли оглянулась несколько раз, пока поместье не скрылось за холмом.

– Кажется, он тебе понравился, – поддел ее Стеф. – Ты уже думаешь о том, чтобы поселиться в домике с клумбой… и двумя гектарами кукурузных полей?

– Я думаю о том, что этот парень похож на Тень, – ответила Юли.

Стеф рассмеялся так, что чуть не упал с лошади.

– Парень, который не может правильно надеть свою шляпу? – сказал он, когда смог снова говорить. – Похож на легендарного преступника, который может в одиночку справиться с отрядом солдат?

– Но рост, фигура, голос…

– Это невозможно! – отрезал Стеф. – Кто угодно может быть Теньо, но не он!

***

Ким яростно дергала заевший ремень подпруги. Сумка с вещами, включающими судьбоносный для этих земель договор, небрежно валялась у ее ног.

– Ты как будто не рада прекрасной возможности расправиться с Эндрю, которая нам представилась, – высказался Льюис.

Он подчеркнул последнее слово. В этом поручении – тяжелом, сложном и опасном – была своя честь. И Льюис точно мог справиться с ним не хуже, чем та, которую при рождении занесли в амбарную книгу в качестве нового имущества.

– Мне это не нравится, – соизволила ответить Ким. – Гнилое дело.

– Ты сомневаешься в Арни? – Льюис поднял брови, демонстрируя удивление.

Хотя он и сам считал, что продуманный Гиньо сценарий может не сыграть по сотне причин.

– Я говорю, дело гнилое! – повторила Ким. И то, что этой мыслью она поделилась с Льюисом, проклятым конфедератом и рабовладельцем, выдавало глубину ее негодования. – Ведь это же наш Энди!

– Лэй Лонга, – вздохнул Льюис. – Теперь он Лэй Лонга, и он наш враг. Мы должны убить его, Кимберли, иначе он покончит с нами. Почему я должен объяснить тебе очевидные вещи?

Но если уж Ким вбивала себе что-то в голову, вышибать это требовалось тараном.

– Он приносил мне кофе! Он дарил мне цветы на день рождения! Он помнил, когда у меня день рождения!

– Дату, которую ты сама выбрала, – напомнил Льюис. – Потому что ты сама ее не помнишь. И он просто хотел с тобой переспать.

– Он не хотел со мной переспать! – возразила Ким. – Я чувствую такие вещи!

– Скажи еще, что он не хотел переспать с Арни.

Ким пожала плечами.

– Может, и не хотел. Но она хотела. Сам знаешь, сколько у него было выбора.

Льюис знал – ноль целых, ноль десятых.

– Понимаю тебя, я тоже немного зол на Арни, – сказал он, подыгрывая. – Если бы не ее вмешательство, у меня были бы все шансы.

– У тебя не было ни шанса, – резко оборвала его Ким.

– Почему? – Льюис даже слегка обиделся. – Ты сама признала, что твоя задница его не впечатлила.

– Потому что ты ублюдок! – выплюнула Ким. – А он – хороший парень.

– Ну, кому и когда это мешало? – хмыкнул Льюис. – Знаешь, однажды я соблазнил священника. Прямо во время исповеди.

– Эндрю раскусил тебя сразу, – напомнила Ким. – С первой встречи. Ты никогда ему не нравился.

– Это еще не значит, что я – ублюдок, – возразил Льюис.

– Ты – трусливый сукин сын! – взорвалась Ким. – Ты любил его, а сейчас глядишь, как Арни собирается избавиться от него, и ничем не шевелишь!

– Я ничего не могу изменить, – вздохнул Льюис. – Мне не нравится ситуация… но Эндрю Лефницки больше не тот человек, который нам с тобой нравился. Он стал контрактником, а значит – изменился безвозвратно. И если Арни не прикончит его, он прикончит ее, а с ней – нас. Потому что они просто не могут договориться и разойтись миром, мы это уже проходили.

– Не тот человек, которого я знала, – повторила Ким.

– Да, – кивнул Льюис. «Можешь убить его со спокойной совестью». – Он не помнит нас и… теперь он наш враг.

***

Конечно, Льюис помнил их с Эндрю первую встречу. Он не забудет ее, пожалуй, даже тогда, когда дьявол поволочет его душу в ад.

Было солнечное летнее утро, еще более прекрасное от знания того факта, что ему ничего не будет за часовое опоздание на рабочее место.

Сначала Льюис услышал голос.

– Здесь нельзя курить, – произнес человек, подошедший к его столику.

Льюис должен был разозлиться тому, что кто-то посмел отвлечь его от утреннего кофе и свежей газеты. Но он был в прекрасном настроении и скорее удивился. Тушить сигарету, разумеется, он не стал.

Он поднял голову и посмотрел на парня – пришлось довольно высоко запрокинуть голову, но Льюис не собирался вставать, тем более, что и в таком случае пришлось бы поднимать глаза. Этот смелый – и любящий лезть не в свое дело – человек был не только молод и высок, но и красив, как модель с обложек журналов.

Льюис никогда раньше не видел его – ни на обложках, ни в живую, но этим не был удивлен. Только случайно забредший в это кафе приезжий мог обратиться к нему с таким заявлением.

К сожалению его фраза не являлась флиртом – парень смотрел на него с ожиданием, но того, что Льюис последует указанию на табличке и потушит сигарету, а не затащит его в туалет чертовой забегаловки. Льюис бы более чем «не отказался».

Или одним ударом рассек ему губу и организовал трещину в челюсти, подсек под колени и приложил того всем телом об пол. Но сегодня было слишком тихое и мирное утро для того, чтобы пачкать кафель его любимого места кровью.

– Вы меня слышали? – спросил парень до того, как Льюис принял решение. – Здесь запрещено курить, и здесь дети.

Что, по мнению Льюиса, являлось проблемой самих детей.

– Ты знаешь, кто я? – поинтересовался Льюис, отворачивая лацкан, чтобы блеснуть начищенным значком.

Самый простой и быстрый путь избавиться от надоеды – как ему казалось.

– Это налагает на вас только больше ответственности, – произнес тот спокойно. – Не хотите извиниться перед этими людьми?

Тут Льюис кое-что вспомнил.

– Ты – наш новичок? – поинтересовался он.

– Как это влияет на то, что вы нарушаете правила? – нахмурился тот.

Льюису не нужно было слышать «да», чтобы понять – перед ним Эндрю Лефницки. О котором Арни говорила «с ним могут быть проблемы». Льюис подтверждал ее опасения – будут.

Он знал, что все кафе сейчас смотрит на них, и что к вечеру весь город будет обсуждать то, что произошло утром в этом зале. Но он все же протянул руку и затушил сигарету о табличку.

– Удовлетворен? – сверкнул он зубами.

– Как насчет извинений? – спросил Лефницки.

– Как насчет того, чтобы сначала вытереть мной пол? – оскалился Льюис.

Конечно, слова «прошу меня простить», брошенные в толпу не нанесли бы самолюбию Льюиса урона. Но идея о туалетной стене и прижатому к нему телу становилось все более навязчивой.

Льюис собирался осуществить ее, даже если это будет стоить ему целости половины костей.

– Ты видела новичка? – спросил он у Ким в участке.

– Ага, – кивнула то, не поднимая глаз от желтого журнальчика со статьей о беременности очередной звезды. – Милашка. Правильный мальчик. Кэп его в два счета поломает.

– Он заставил меня потушить сигарету в «У Макса», – признал Льюис, потому что Ким все равно бы узнала об этом часом позже.

– О, – хмыкнула та, поднимая глаза. – Теперь ты не успокоишься, пока не поквитаешься? Придется тебе встать в очередь.

– Я просто хочу увидеть, какими станут его глаза, – бросил Льюис. Ким поморщилась.

Но когда Льюис в следующий раз увидел Эндрю Лефницки, его глаза следили за Арни, словно были стрелками компаса, а она – огромной грудой железа.

Льюис впервые в жизни подумал о том, чтобы отбить у Арни ее добычу – и пусть он за это поплатится перерезанной глоткой – но в этом предприятии изначально не было смысла. Вернувшиеся всегда получают от окружающих то, что они хотят – сознательно или нет – от них получить.

***

– Вы закончили прощаться? – Арни заглянула в конюшню.

Хотя босс старалась выглядеть расслабленной – всего и дел, что навешать лапши на уши кучке дикарей, недалеко ушедших от обезьян, о чем беспокоиться? – Льюис и Ким сразу поняли, что она полностью сосредоточена на предстоящей работе. Иначе она не преминула бы отпустить шуточку на тему отношений бывших рабов и их хозяев.

– Я готова, шеф, – отозвалась Ким.

– Чтобы в этом помоечном поселке все было готово к нашему возвращению, – обратилась Арни к Льюису. – Через пять минут после того, как мы въедем в город, Эн… Лэй Лонга должен уже болтаться на виселице.

– Губернатор и комендант будут недовольны, – позволил себе заметить Льюис. – Слишком мало народа увидит казнь…

– Ничего, привезем в Йеллоустоун тело, и пусть выставят его на площади, – отмахнулась Арни. – Если бы не чертов договор, я бы вообще прирезала его на месте.

Предыдущая – не случившаяся – казнь не могла не действовать Арни на нервы. В этот раз она не собиралась откладывать.

– И проследи, чтобы эти идиоты не поскупились на доски, – добавила она. – Пусть помост сделают побольше – вдруг придется на нем разместить не только Лонгу.

– Рассчитываете, что Рейнер придет выручать друга? – спросил Льюис.

Листовки с обещанием награды за Риччи и ее команду еще пахли типографской краской. Если пообещать коменданту двух преступников по цене одного, он станет благосклоннее.

– Либо она придет за ним, и мы выясним, кто из нас сильнее, либо она не придет, и тогда мы никогда больше ее не увидим, – сказала Арни, и по тому, как она при этом смотрела, Льюис понял, что они еще долго не услышат ее фирменных шуток.

Он не слишком будет по ним скучать.

***

Когда чертов город сгинул за горизонтом, Ким вдарила по стременам и догнала шефа Арни.

– Надо бы избавиться от белого ублюдка, пока он чего не натворил, шеф, – заявила она громко. В поле подслушивать их было некому.

Шеф Арни ее предложения не оценила. Как всегда.

– Брось, – отмахнулась она. – Он не вступит в Ку-клукс-клан. Ничего он не испортит. Следи лучше за своими пистолетами.

– Я и так слежу, шеф!

Тема закрыта – это Ким понимала хорошо. Шеф Арни не любила повторять дважды. Один из парней в участке за свою привычку прикидываться туговатым на ухо ухом же и поплатился.

Но Ким ничего не забыла. Что бы там не шипел Лу, на память она не жаловалась.

Не нужно было лезть недоумку в голову, чтобы понять – с ним нехорошее происходит. Нехорошее для них всех.

Лу подстилка и ублюдок. Таковым был и до того, как шеф Арни на их несчастье подобрала его в лесу с петлей на шее. Но Ким не одной белой свинье глотку перерезала, и знала – у самого ублюдочного мудака под сердцем есть мягкий уголок. Начнешь выворачивать карманы последней распутной дряни – и непременно там отыщется дешевый медальончик с выцветшим портретиком или слежавшейся прядкой. У Лу портретиков не водилось, но тут ему еще меньше повезло – побрякушку потерять или выкинуть можно, а из памяти то не выжжешь. То, что Лу прикончит. Милашка-Энди это в нем разбудил.

У Ким не семь пядей во лбу, ее мозг не для штук вроде «смешать то и то, чтобы вышел большой бум» или «сказануть пару слов в удачный момент, чтобы все засмеялись и с тобой задружились». Будь у нее на такое талант, она бы белых свиней перерезала раз в десять больше и на виселицу не попала. И не встретила бы шефа Арни, которая сказала: «держись за мной и стреляй, куда я скажу». Но Ким не только стрелять и чистить пистолеты горазда. И прекрасно видела: Лу, как стало ясно, что бандит Лонга это Энди-милашка и есть, стал как одна из частей того, что с другой вместе делает «бум».

Но пусть шефу Арни и не до Лу, Ким возьмется за дело сама. Лишь бы ей голову не открутили, когда ясно станет, что они чуть не проворонили.

Всего и дела – держаться поближе к Лу, когда шефа Арни нет рядом. При ней он ничего не натворит.

Что там внутри Лу не дрогнуло, двинулось, заскрипело и закрутилось, он ведь не лишился разума, чтобы пойти против шефа Арни, верно?

***

Эндрю называл это мероприятие «одиночным патрулем», а Риччи сочла его удобной возможностью побыть подальше от шумного и грязного лесного лагеря и самого Лефницки, вызывающего в ней столь противоречивые чувства, что Риччи начала всерьез подозревать у себя расстройство личности.

Пытаясь хоть немного разобраться в себе и набросать план дальнейшей жизни, она ехала по редкому подлеску, рассматривая расстилающуюся перед ней прерию. Медный рожок, которым следовало подать сигнал, если она увидит что-то подозрительное, болтался на шее.

Степь выглядела совершенно пустой и безопасной… за исключением крошечной темной кляксы. Риччи нахмурилась, покопалась в сумке и вытащила подзорную трубу – одно из немногих оставшихся у нее напоминаний о море – и навела ее на эту точку. Клякса оказалась всадником в черном костюме на черной лошади.

Риччи на мгновение задумалась. Это могло быть ловушкой или совпадением, но она все же направила свою лошадь в его сторону, перейдя с шага на умеренную рысь.

Еще до того, как приблизиться на пистолетный выстрел, Риччи рассмотрела на лице едущего к их лесу человека черную маску. Но она не хваталась за оружие, и человек в маске не выказал никаких опасений насчет ее приближения.

– Тень! – не удержалась она от восклицания, когда оказалась на расстоянии двух лошадиных корпусов от него, и натянула поводья. – Это, в самом деле, вы!

– Капитан Рейнер, – произнес тот, наклонив голову в подобии поклона, и также останавливая лошадь. – О вас теперь говорят почти столько же, сколько о Лэе Лонге.

– Мы уже встречались.

И она чувствовала потребность извиниться за ту встречу.

– Не будем об этом, – предложил Тень.

– Хорошо, – согласилась Риччи. – Я вам очень благодарна за помощь. Но вы же не выслушивать мои благодарности сюда приехали?

Слишком дальнее путешествие для простого обмена любезностями.

«Если ему нужна помощь», – решила Риччи. – «Я сделаю все, что в моих силах. Пираты умеют быть благодарными».

– У меня не слишком много влияния на лесной народ. Но я и моя команда в вашем распоряжении, – поспешно добавила она. – И, возможно, я смогу убедить Эн… Лэя.

– Я приехал сюда для того, чтобы предупредить вас, – прервал ее Тень.

Мало кому удавалось так удивить Риччи.

– Вы приехали сюда… из Йеллоустоуна… ради этого? И вы не побоялись, что вас встретят стрелами? Подпортят вас ваш стильный костюм?

– Я умею быть незаметным, – ответил Тень.

– В этом? Днем?

– Я собирался дождаться ночи. К счастью, вы встретили меня раньше, это сбережет мне время, и, возможно, спасет вам жизнь.

– Все равно вы сильно рисковали, – пробормотала Риччи.

– Пришлось, – сухо ответил Тень. – Письма в ваш лагерь, к сожалению, не доставляют.

– Похоже, это что-то действительно важное.

– Речь о леди Гиньо, – сказал Тень, становясь еще серьезнее. – У нее есть план касательно вас. Я не смог разузнать деталей, как ни пытался, но она со своими людьми отправилась в Счастливый вчера на рассвете. И у нее есть бумага, подписанная губернатором и комендантом, которая дает ей огромную власть.

– Благодарю за предупреждение, – сказала Риччи. – Я буду осторожна.

– Тогда давайте распрощаемся, – сказал Тень.

Но она не хотела отпускать его так просто.

– Постойте, – окрикнула она его. – Почему вы помогаете мне? Ведь я же… преступница.

Она едва не сказала «Вернувшаяся».

Тень действовал за гранью закона, но не в своих интересах и не в интересах негодяев.

– Вы, капитан Рейнер, из тех, кто ставит себя выше «обычных людей», – произнес Тень. – И этим вы опасны. Но, в отличие от леди Гиньо, вы не жаждите безмерной власти. И поэтому в этом сражении я на вашей стороне.

– А в Йеллоустоуне? – спросила Риччи.

– Тогда я помогал не вам, капитан.

– О, так вы поклонник Лэя Лонги! Хотите, я достану вам автограф?

Тень вздохнул.

– Не вам и не разбойнику Лонге. Я помогал вашей команде. Потому что если четыре человека готовы отдать жизнь, пытаясь спасти кого-то, то его стоит спасать.

Риччи могла бы сказать, что Тень не знает одного существенного обстоятельства, но не стала.

– Хотите узнать ответы на еще какие-нибудь вопросы? – уточнил Тень, не скрывая иронии.

Риччи вдруг подумала, что, по всей видимости, видит этого человека первый и последний раз в своей жизни, так что ничем не рискует, задав ему вопрос, который мучает ее уже не первый день. Что вообще-то рекордно для вопросов такого рода.

– Приходилось ли вам одновременно испытывать к кому-то восхищение и снисхождение, желание узнать поближе и побыстрее отделаться, страсть и равнодушие? – спросила она. – К одному и тому же человеку? Бывало ли такое, что ваши чувства меняют направление так часто и резко, словно флюгер в бурю?

– Вам сейчас не об этом стоит думать, – заметил Тень. – Иначе Гиньо уничтожит вас и вашу команду, пока вы пишете монолог романтической героини.

– Я знаю, – кивнула Риччи. – Но я не смогу перестать думать об этом, пока не пойму, что это!

– Я лично никогда не сталкивался с таким, – ответил Тень. – Мои чувства к людям просты и понятны мне. Но мне приходилось быть на другой стороне. Знаешь, каким образом?

Не сводя с нее глаз, он коснулся своего лица… точнее, ткани на своем лице.

– Потому что ты – две разных личности фактически, – догадалась Риччи. – Это несложно.

– Люди по-разному относятся относиться к маске и к человеку, который скрывается под ней, – кивнул Тень.

«Могу поспорить, ты бы мог притягивать к себе внимание и без маски», – подумала Риччи, глядя Тени вслед. Она была невыразимо ему благодарна: не только потому, что он скрасил скучное патрулирование и предупредил ее о готовящемся нападении Гиньо, но и за идею, которую он ей подкинул.

«Возможно», – думала она, возвращаясь в лес, – «все дело в том, что я влюбилась в ту часть Эндрю Лефницки, которую он опасается сам, и потому редко дает проявиться».

Что-то подсказывало ей, что отношения с человеком, в котором ты любишь одну какую-то и не самую большую его часть, вряд ли сложатся гармоничными и счастливыми.

***

Перед тем, как заехать в тень деревьев, Ким оглянулась и спросила:

– Шеф, уверены, что не нужно еще людей? Мы вдвоем не сдохнем в этих зарослях?

Арни беспечно хмыкнула.

– Всю грязную работу за нас сделает местный царек в крашеных перьях. Ведь это его часть сделки. Нам остается лишь забрать груз.

– А если он ее не сделал? – уточнила Ким. – Типа а вдруг он обо всем проболтался Эн… то есть Лонге и Рейнер, и сейчас нас встретит цельная орда этих голозадых с луками?

Шеф Арни задумалась на мгновение и ответила:

– Это маловероятно.

– Но если все-таки типа…

– Тогда мы расправимся с ними прямо здесь, – рявкнула она. – Я возьму на себя Лонгу, а ты – Рейнер. Дикарей можно не брать в расчет.

Ким поежилась, представив такую ситуацию – шефу Арни хорошо, ее не убить обычными пулями.

– Я уверена, что никого лишнего здесь нет, – сказала та, пришпоривая лошадь. – И я уверена, что этот Кану Хаорра не нарушит условия сделки. Мы с ним прекрасно друг друга поняли.

***

Если Арни чего и опасалась, так это того, что Кану Хаорра проигнорирует ее предложение о встрече. Она была очень убедительна, передавая послание через освобожденных из тюрьмы Йеллоустоуна дикарей, но людям случается игнорировать доводы разума и поступать эмоционально.

Но разукрашенный варвар ждал их в условленном месте – под большим приметным старым деревом на поляне, и Арни не слышала в округе никого другого. Маловероятно, что он привел с собой одну лишь Риччи, ее компания просто не могла быть тихой, а Эндрю еще не научился вести себя бесшумно.

Дикарь был задумчив и мрачен, на приветствия он не отреагировал, только сухо бросил:

– Говори, зачем пришла.

– Как невежливо, – улыбнулась Арни натянуто. – Ну, как хочешь. Я предлагаю тебе способ сохранить жизнь себе и всему твоему народу.

– Мы не заключаем сделок с белыми людьми.

«Тогда зачем ты пришел сюда?» – мысленно хмыкнула она.

Арни смотрела в невозмутимое лицо вождя дикарей и с удовлетворением отмечала страх в его глазах. Но отвела взгляд, чтобы не усиливать его – они приехали сюда не запугивать его, а заключить сделку.

Страх проходит, а выгода остается выгодой.

Если она предложит нечто заманчивое, он продаст ей их «героя» во всеми его геройскими потрохами. А если она чуть накинет сверху – то и прибившуюся к нему девчонку.

«Слишком жирно будет», – подумала Арни. Она получит девчонку бесплатно, если та уже достаточно околдована глазами Лефницки для того, чтобы отправиться за ним. Если же инстинкт самосохранения у Риччи возобладает, то один сверхъестественный меч у нее и так будет.

Она не станет просить у Кану Хаорра выдать ей Риччи, она не станет придавать девчонке слишком большого значения, сказала Арни себе. Как будто, от ее мнения о Риччи, сила той могла увеличиться. Эндрю Лефницки – то есть, Лэй Лонга – ее настоящий враг, а Риччи – всего лишь малолетняя вертихвостка, которой повезло один раз уйти из ее рук.

На самом деле, не один раз, а три – четыре, если считать и случай, когда барракудцев упустила Ким – но Арни предпочла не задумываться об этом. Как и о том, что несколько лет до встречи с ними Риччи как-то выкручивалась из всех переделок.

Кану Хаорра тронул лошадь, словно собирался отправиться восвояси, но для желающего уйти он слишком медлил.

– Но раз уж ты уже здесь, может, выслушаешь, что я хочу предложить, – обманчиво небрежно заметила Арни.

Дикарь остановился. Инстинкты советовали ему убираться, но разум говорил «Почему бы и нет?».

– Говори, – повторил он.

– Я предлагаю заключить… соглашение, – сказала она. – По которому вы и «белые люди» смогут сосуществовать.

– Белые люди хотят уничтожить нас, – оскалился Кану Хаорра.

– Я ничего не имею против твоих людей, – развела руками Арни. – Пока они не мешают прогрессу. Леса и прерии огромны, – она вытащила из сумки заготовленный документ, выглядящий очень внушительно, с размашистыми подписями и красочными печатями. – Здесь описано, как далеко вы должны откочевать, чтобы не сталкиваться с «белыми людьми».