Текст книги "Капитан Риччи (СИ)"

Автор книги: Louricas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 63 страниц)

С самого их попадания в этот мир стрелка компаса прокручивалась, не задерживаясь ни у одной буквы, словно все они ей резко разонравилось.

– Я пойду крайней от океана, – сказала Арни. По-видимому, это означало согласие.

***

Риччи шла по берегу на расстоянии метров десяти от океана и отчаянно хотела уметь летать. Взмыть над чертовой пустыней и определить, наконец, в какую сторону им идти. Плыть наугад было раздражающе, но брести по бесконечным сопкам под палящим солнцем оказалось просто отвратительно, и все ее способности не могли облегчить ей жизнь.

– Капитан! – окрикнул ее Стеф. Риччи едва услышала его за шелестом волн. – Гиньо что-то нашла и зовет всех.

– Надеюсь, это что-то стоящее, – сказала Риччи, подойдя.

– Она сказала что-то вроде «рейсы», – ответил Стеф. – Но откуда тут рейсы? Мы же не в порту.

Передача по цепочке, как игра в «сломанный телефон» искажала слова, так что гадать не имело смысла, но Риччи все равно перебирала варианты все время, пока они добирались.

Догадка пришла ей в голову одновременно с отблеском солнца на стали.

Рельсы.

Четыре ряда блестящих новеньких рельс от горизонта до горизонта.

***

– Рельсы, – сказала Риччи. Хотя это и так было всем очевидно.

«Рельсы» означало «люди». Причем люди, которые давно слезли с веток.

– Новые, – добавила она.

Маловероятно, что цивилизация, которая их проложила, успела погибнуть. Хотя всякое случается во Вселенной.

– Совсем новые, – сказал Льюис, сидящий на одной из рельс и созерцающий шпалы. – Я бы сказал, что по ним еще и поезда не ездили.

Это обнадеживало, но не давало подсказки, в какую сторону им двигаться.

Логично было бы разойтись по разным сторонам света, раз уж из них не получилось команды, но неслучившееся сражение все еще стояло между ними, связывая и разъединяя. Они не могли сказать друг другу «прощай», но и навязывать бой после того, как Риччи научила Арни вязать морские узлы, а Арни научила Риччи готовить сносный кофе, обеим было неловко. Каждая ждала, когда другая объявит поединок.

Риччи могла бы пойти на северо-запад, примерно в ту сторону, которую определил ее меч, а Гиньо – на юго-восток. Вероятность встретить людей будет одинакова.

Но Риччи понимала, что они не разойдутся миром: Гиньо не бросила – даже понимая всю опасность – идею завладеть «волшебным» мечом. Их перемирие держалось только за счет внешних угроз, и могло быть в любой момент разорвано, когда кто-то из них решит, что способен дальше идти в одиночку.

– Почему ты так уверен? – спросила Риччи у Льюиса. – Этой дороге может быть сколько угодно лет.

Тот покачал головой.

– Дерево темнеет со временем. Насечки на шпалах и капли смолы… с тех пор, как положили эти шпалы, еще не прошло и одного дождя.

– Может, еще скажешь, в каком направлении ушли те, кто их клали? – спросила Ким насмешливо.

– Этого не могу, – ответил Льюис. – Ветер уничтожил следы.

– Тогда пойдем туда, – Риччи махнула рукой в направлении солнца, садящегося в песок. – Раз нет разницы.

– Почему бы тогда не пойти туда, – Гиньо посмотрела в обратном направлении. – Солнце не будет светить в глаза.

– Тогда оно будет слепить нас завтра с утра, – возразила Риччи. – Ты же не рассчитываешь снова спать до обеда?

Та возмущенно фыркнула.

– Запад так запад. Это направление выбрал твой меч, верно?

– Да, – кивнула Риччи. – Разумно держаться поближе к следующему порталу. В случае…

– Неважно, – оборвала ее Арни. – Я собираюсь остаться в этом мире.

«С твоим мечом», – не было озвучено, но Риччи прочитала это в глазах Гиньо, ее позе и постукивании пальцами по поясу.

И они отправились на запад.

***

Было так жарко, словно они попали в ад. Второй опыт путешествия по пустыне нравился Риччи еще меньше первого.

Хотя она не знала, можно ли назвать место, в которое они попали, пустыней, потому что под ногами был не только песок, но и камни, и какие-то сухие ползучие растения. И нигде не виднелось кактусов – только какие-то колючие кусты.

У них не было еды, заканчивалась вода, но у них были рельсы, а рельсы означали надежду. Надежду выйти к людям.

«Но как же тут жарко», – подумала она, вытирая пот со лба. – «Ни за что на свете больше не сунусь в пустыню».

Ветер поднимал мелкую песчаную пыль, забивающуюся в глаза, нос и рот, отчего жажда усиливалась.

Риччи шла первой – чтобы первой встретить опасность и потому, что ей малодушно не хотелось видеть страдания своей команды. Арни нагнала ее и зашагала рядом. Разумнее было разделиться и идти подальше друг от друга, Гиньо никак не могла – или не хотела – усвоить это правило. Судя по ее лицу, ей тоже приходилось тяжело, а она не привыкла терпеть неудобств.

– У тебя осталась вода? – спросила она. – Все уже допили свою.

Риччи считала, что следовало быть бережливее, но понимала их – будь у нее под рукой фляжка с водой, она едва ли удержалась бы.

– Нет, – бросила она, совершенно не желая разговаривать. Особенно с Гиньо.

– Я не видела, чтобы ты пила.

– Я не взяла воды. Чтобы другим досталось больше.

Ее пустая фляжка бесполезно болталась на дне сумки.

– Как благородно, – фыркнула Арни. – И глупо. Ты потеешь почти так же, как они.

– Но я не умру от обезвоживания, – ответила она, загородившись рукой от порыва ветра.

– Потеряешь сознание – оставишь их без защиты, – прищурилась Арни. – И я без всяких усилий заберу твой меч.

– Я не потеряю сознание, – упрямо поджала губы Риччи.

Она крепче обычных людей, так что ей ничего не будет от такой ерунды. Пусть ей несколько раз казалось, что сознание мутится, и что ноги перестают слушаться – пока на ней держится шляпа, все в порядке.

– Надеюсь, – хмыкнула Арни. – Иначе будет слишком скучно.

Риччи надеялась лишь на то, что они встретят людей до того, как у нее кончатся силы. Но ведь у ее друзей силы кончатся раньше?

«Надо было сразу об этом подумать», – выругала она себя. – «Надо было оставить их в лагере, взять часть воды и отправиться за помощью в одиночку».

Она могла бы идти быстрее в собственном ритме и отдыхать меньше, а остальные поберегли бы силы.

Но хоть и с опозданием они еще могли исполнить этот план. Риччи решила начать с Арни.

– Эй, если мы сегодня до привала не встретим никого…

– То придется все-таки кинуть жребий, – закончила та.

Риччи едва не запнулась о шпалу.

– Что?! – шепотом поинтересовалась она, подавив желание повысить голос. Арни шла рядом, так что это было бы бессмысленной тратой энергии. – Почему сейчас? Мы ведь почти выбрались!

Она не хотела раньше времени беспокоить друзей. Может, у нее получится поставить крышу Гиньо на место.

– Потому что у нас нет еды и воды тоже нет, – ответила Арни спокойно, словно предлагала не убийство с каннибализмом, а поход в закусочную. – Нам придется использовать кого-то в качестве припасов. Жаль, что мы потеряли так много воды при крушении.

– Значит, ты серьезно насчет жребия? – вздохнула Риччи.

– Как никогда раньше. Мы в сквернейшем положении.

– Тут ты права.

Риччи не стала пытаться переубедить Арни. Стоило поберечь энергию для более важных вещей. Например, для схватки.

Она посмотрела на клонящееся к земле солнце. Оно уйдет в песок практически прямо перед ними, чуть левее рельс. До заката осталось менее двух часов.

– Ночью решим, кто это будет.

Она не хотела драться на жаре, но ей был нужен свет.

Гиньо кивнула.

«Дождусь, пока солнце не коснется краем песка», – решила Риччи. – «И вытаскиваю меч».

Арни шла справа от нее, но внезапность должна сыграть свою роль. Жаль, что она отправила Стефа замыкающим, потому что Льюис шагал неподалеку от них. Но Мэл и Берт должны быстро понять, как повернулась ситуация.

Она не собиралась тянуть жребий. Все или ничего. Либо они пойдут дальше без Арни, Льюиса и Ким, либо эти трое отправятся дальше одни.

Между краем солнечного диска и вершиной песчаной дюны осталось расстояние с полногтя, когда послышалась музыка.

***

Когда Риччи разобрала в шуме ветра печальную мелодию, она решила, что это ее мозг начал творить странные вещи, потому что никто, включая Арни, не показал, что происходит нечто из ряда вон, и Риччи не стала вертеть головой и задавать вопросы. Если капитан сходит с ума, не стоит раньше времени оповещать об этом команду. Да и музыка, звучащая из неоткуда, еще безобидный симптом.

Внезапно Стеф остановился так резко, что Юли налетела на него, и спросил:

– Вы слышите?

После его слов уже все остановились и прислушались.

– Слышу, – сказала Риччи, поняв, что грустный перебор ей не чудится.

Арни тоже кивнула с отстраненным видом, но ее плечи расслабились. Никому не нравится ловить себя на признаках начинающегося сумасшествия.

– Это скрипка? – спросила Юли.

– Скорее, мандолина, – заметил Берт.

– Больше похоже на гитару, – возразил Льюис.

– Какая разница? – пожал плечами Мэл. – Главное, что там впереди есть люди.

– Уже совсем близко, – с придыханием произнесла Ким.

Обе их команды сразу посветлели лицами и взбодрились. Куда сильнее, чем взбодрились бы от стейка из человечины или пары стаканов чужой крови.

– Мы не будем тянуть жребий, – шепнула Риччи, поравнявшись с Арни на секунду.

– Не будем, – кивнула та.

Риччи задумалась на мгновение о том, какой знак Гиньо выбрала для того, чтобы определить момент нападения. Ведь не собиралась же она на самом деле участвовать в жеребьевке?

***

Звуки по пустыне разносятся далеко, и им вскоре пришлось вспомнить об этом факте.

Закат раскрасил пески во все оттенки красного – от розового до пурпурного, а они все еще не видели никаких признаков людей, кроме самой железной дороги и мусора, брошенного теми, кто ее проложил.

– Скоро стемнеет, – заметил Стеф. – Не хотелось бы ночевать на чужом пороге, но это лучше, чем идти в темноте.

– Если ничего не увидим до темноты, остановимся, – сказала Риччи.

– Ночевать в пустыне холодно, – проворчала Арни.

– Когда выйдет луна, сможем продолжить путь, – предложил Льюис. – Небо ясное.

Между ними и источником звука легла глубокая каменистая расщелина.

– Обойдем? – предложила Гиньо, остановившись на краю.

– Нет, – ответила Риччи. – Нам нужно вниз.

В предзакатных сумерках она разглядела на дне какой-то блеск и густую тень от растений. Если в этой пустыне и была вода, то сейчас они были к ней как никогда близко.

– Это надежней, чем идти куда-то, как крысы за дудочкой, – сказала она.

– Если только мы не переломаем ноги, спускаясь, – заметила Арни.

Что было вполне вероятно.

– Я спущусь первой, – сказала Риччи. – Может, там ничего и нет. Давайте мне все фляжки.

– Я с тобой, – тут же сказала Гиньо. Очевидно, она не хотела уступать роль лидера и опоры команды.

Поскольку большая часть людей оставалась наверху, Риччи закрепила за камень веревку для страховки. С ней – и ее опытом лазанья по снастям в любую погоду – спуск и подъем становились не опаснее катания на лифте.

К ее тайной досаде Арни практически пренебрегала веревкой, а двигалась при этом так же быстро.

– Если ты сломаешь себе шею, я не собираюсь тащить тебя наверх, – предупредила она, но Гиньо только усмехнулась.

На дне они обнаружила длинную и узкую лужу мутноватой воды. Вероятно, в сезон ливней расщелина становилась руслом бурной реки.

– Я надеялась на родник, – сказала Риччи, смотря на лужу. – Но эту воду можно процедить несколько раз и пить.

Хотя бы по нескольку глотков на человека, чтобы никто не упал в обморок до того, как они найдут город, деревню или шатер бродячих артистов.

***

Почти стемнело, а они так и брели по дюнам.

«Еще несколько минут и придется остановиться, чтобы не спотыкаться в темноте», – подумала Риччи, поднимаясь на очередной холм. – «Спустимся с этой груды песка и я прикажу бросать якорь».

Но с вершины холма они, наконец, увидели город.

Хотя он скорее походил на временный лагерь, потому что большая часть «домов» представляла собой палатки разных цветов, размеров и форм. Среди веревок и брезента виднелось лишь два или три деревянных строения.

– Времена освоения Дикого Запада, – произнесла Арни. – Могло быть и хуже. Хотя бы не будут спрашивать документы.

От города доносился тот же пьяный разгульный шум, что накрывал по вечерам Тортугу, но печальная мелодия продолжала звучать, вплетаясь в него.

– Давайте спустимся и найдем кого-нибудь из местных, – сказала Риччи. Судя по пьяным песням и звону бутылок, найти кого-нибудь вменяемого будет нелегко.

Они оказались на задворках городка рядом с мерзко пахнущей ямой и зарослями какого-то колючего кустарника. И играющей гитарой – Риччи была уверена, что источник звука уже совсем близко.

Эта мелодия так не вязалась с обликом лагеря, что Риччи тянуло на звук. Остальные брели за ней – от усталости они не поняли, что капитан не идет кратчайшим путем к разгару общего веселья.

Они едва углубились в лабиринт палаток и сразу наткнулись на крошечный костерок у небольшого шалаша из веток, перед которым сидел человек, настолько увлеченный игрой на своем инструменте – похожем на гитару, но сильнее вытянутом – что не обратил внимания на их появление.

Прерывать игру казалось невежливым, и Риччи замерла в ожидании момента, когда он их заметит. Ей понадобилось непозволительно много времени, чтобы понять – он не сможет их увидеть. Тонкие пальцы ловко перебирали струны, а падающие на лицо волосы прикрывали черную повязку, скрывающую глаза.

Но это, разумеется, не означало, что он не был в курсе их появления.

Мелодия ускорилась и через мгновение оборвалась. Музыкант поднял голову, и Риччи увидела его красивое спокойное лицо. Они могли бы встретиться взглядами, если бы не повязка.

– Вам лучше смешаться с толпой до того, как здесь пройдет патруль, – сказал он, к ее огромному облегчению, на исковерканном, но узнаваемом английском.

Риччи не была уверена, что сможет понять человека без зрительного контакта. Ей приходилось беседовать с теми, кто видел лишь одним глазом, и с теми, кто почти ничего не видел двумя, но иметь дело с полностью слепыми не приходилось. Общество, в котором она вращалась последние годы, не отличалось терпимостью к инвалидам.

Но содержанию его слов Риччи удивилась еще больше.

– С чего ты взял, что нам это надо? – озвучил ее мысли Стеф.

Музыкант слегка наклонил голову набок, словно хотел получше разглядеть их всех – по-видимому, этот жест выражал удивление.

– Я никогда не встречал вас раньше, – произнес он уверенно. – А я знаю всех в лагере.

– Мы новички, – идея выдать себя за старожилов этого места все равно не имела шансов. – Мы… слегка заблудились. Меня зовут Риччи Рейнер.

Остальные тоже представились по очереди – даже Арни, сделавшая это последней и с некоторым нежеланием. Музыкант слегка поворачивал голову на каждое слово и легко кивал после каждого имени.

– Меня зовут Реджинальд Клэйд, – он поднялся после того, как представилась Гиньо, и склонился в легком изящном поклоне. – Но все зовут меня Джеем. Я сочиняю песни, играю на виоле и этим зарабатываю себе на жизнь.

– Мы еще не из тех, кто «все здесь», – заметила Риччи. – Но хотели бы ими стать, Джей.

– Тогда вам стоит обратиться к мистеру Чеавзи, – сказал тот, не проявляя ни малейшего удивления, словно подозрительные личности каждую ночь выходили к его костру. – Утром, конечно. Едва ли он обрадуется, если вы отвлечете его сейчас.

Риччи не стала уточнять, от чего.

– Разве тебе не следует быть среди тех веселящихся людей, – спросил Стеф. – Ведь именно этим зарабатывают музыканты?

– Им достаточно весело и без моей музыки, – ответил Джей, слегка улыбнувшись. – Да и эта мелодия не слишком подходит для веселья.

– Тогда почему ты играешь ее?

– Сегодня я играю для того, кто уже никогда не услышит музыки.

Риччи не стала расспрашивать. У них было достаточно своих проблем.

– На строительстве всегда нужны рабочие, верно? – Льюис совсем не выглядел обрадованным перспективой класть рельсы.

– Да, – кивнул Джей. – Но и охранники крайне нужны.

Риччи кольнуло тревогой. Сначала известие о патруле, потом этот намек. Когда начинают усиленно требоваться солдаты, от строя лучше держаться подальше. Но не идти же им таскать шпалы?

Спрашивать Джея, как он понял, что их руки больше привычны к клинкам и пистолетам, чем к киркам и лопатам, Риччи не стала. Она и сама догадывалась, что по звукам: трению ножен об одежду, позвякиванию патронов, а также их походкам и манере говорить. Ну и по запаху пороха и старой крови, въевшейся в кожу.

– Почему ходят патрули? – спросила Риччи, стараясь не выдать голосом своего напряжения.

– Из-за лесных разбойников, разумеется, – ответил Джей и слегка нахмурился. – Разве на вас не напали по дороге? Почему тогда вы на своих ногах?

– Наши лошади что-то съели и пали, – Льюис быстро сориентировался.

Возможно, в этом мире не приручили лошадей и использовали каких-нибудь ездовых ящериц, но и рассказывать про кораблекрушение было рискованно: строят ли в этом мире корабли?

Но Джей лишь кивнул и не стал спрашивать, откуда они и почему решили отправиться на край света. Видимо, как и на Тортуге, здесь было не принято задавать подобные вопросы.

– Мистер Клэйд… – начала Юли.

– Просто Джей, мисс, – с улыбкой поправил ее тот.

– Подскажите, пожалуйста, где мы можем поесть и переночевать, – закончила она.

– Еду готовят дважды в день. Боюсь, уже ничего не осталось.

– Просто скажи, где в этой дыре можно получить комнату, – буркнула Арни.

– Или хотя бы просто восемь коек, – добавил Льюис.

– Боюсь, – с тем же сочувствующим выражением лица ответил Джей, – что в нашем поселке нет ни гостиницы, ни постоялого двора, ни комнат для сдачи. Если только не брать в расчет местный бордель, но думаю, это не то, что вам нужно.

– А где же живут те, кто к вам присоединяются? – удивилась Риччи.

– Чиновники сюда еще не добрались. Так что все просто выбирают себя участок и ставят себе жилище. Если у вас нет с собой необходимого, в магазине можно купить, но он откроется только утром.

– Есть, – без энтузиазма кивнула Риччи. – Пойдемте, ребята, выберем место почище.

Надо было подумать о том, как они разместятся на ночь, но Риччи занимал еще один вопрос:

– Прости, я забыла спросить, как называется ваш поселок?

– Счастливый, – ответил Джей невозмутимо. И повторил, пока Риччи в недоумении хлопала глазами. – Поселок Счастливый.

– Ты шутишь? – не поверила она.

– Не сейчас, – ответил он. – На том месте, где будет станция, стоит щит с названием.

«Тот, кто придумал это название, был большим шутником», – подумала Риччи.

***

– Милейший парень, да? – шепнула Юли, когда они отошли от шалаша музыканта. – Настоящий джентльмен.

Риччи согласно кивнула.

Эгоистичная ее часть радовалась тому, что подруга считает «милейшим» джентльмена, которого зовут не Стеф Томпсон. Пусть даже и преждевременно.

– Да, он симпатичный, – кивнула Риччи, думая о том, где им найти свободное место между чужими палатками.

– Замечательно, – обрадовалась Юли. – По-моему, ты ему тоже понравилась, – шепотом добавила она. Кажется, не только Риччи была рада тому, что другая обращает внимание на джентльменов, не являющихся Стефом Томпсоном.

Арни, разумеется, их слышала и не могла не высказаться:

– Мне он не нравится.

Ее тон был таким, что Риччи сочла нужным предостеречь:

– Убивать кого-то в первый же день нашего присутствия здесь неразумно.

– Я не собираюсь его убивать, – ответила Гиньо достаточно громко, чтобы ее услышали все. – Просто советую не покупаться на слащавую улыбочку проходимца с бренчалкой.

– Он вас нервирует, босс? – спросил Льюис удивленно.

– Странно, что кого-то, кроме вас, беспокоит обычный менестрель, – усмехнулся Стеф. – Разве вы не можете всего лишь словом заставить его сделать все, что угодно?

– Я не называю себя беззащитной, – оскалилась в ответ Арни. – Но вот как раз Приказ я ему отдать не могу – ведь он не видел и никогда не увидит моих глаз.

Риччи даже сбилась с шага, осознав, что им только что открылось слабое место ее дара. Хотя они мало от этого выиграли, потому что среди них не было слепых.

Джей нравился Риччи, хотя она и чувствовала в нем что-то. Как его способность не подчиняться Приказам Гиньо, не прилагая к тому никаких усилий.

«Наверное, из-за того, что он не может нас видеть, он не чувствует в нас с Арни чуждых существ», – предположила она. – «И поскольку я не вижу его глаз, я не могу поймать тени страха на их дне».

Ей следовало помнить, что слепые учатся замечать не меньше, чем обычные люди.

***

У них имелось только некое подобие палатки – большой кусок парусины, бывший запасной парус. Берт предусмотрительно прихватил его при уходе с корабля, а Мэл самоотверженно дотащил.

Достаточно большое полотно, чтобы соорудить из него убежище для пяти человек. Для восьмерых оно будет уже тесновата. Но они добыли корабль и все его содержимое вместе, поэтому палатка принадлежала также и команде Гиньо.

Едва ли Арни согласилась бы жить в таких условиях, но раздобыть что-нибудь получше она могла только днем.

– Кажется, здесь ровное место, – сказал Мэл, останавливаясь на клочке земли между чужими палатками.

– И не воняет, – пробурчала Гиньо, что, по-видимому, означало согласие, потому что Льюис и Ким тут же побросали сумки и рухнули на песок.

Кое-как они натянули парусину, почти в полной темноте и скорее мешая, чем помогая друг другу.

Разумеется, они не собирались перемешиваться между собой – как и раздеваться – но пространства палатки не хватало, чтобы оставить хотя бы условные пару дюймов «нейтральной полосы».

– Я лягу с краю, – вызвался Мэл.

Льюис просто молча устроился слева. Крайние места были самыми холодными и опасными: если кто-нибудь решит на них напасть, то именно крайним первым попытаются перерезать глотку.

Ким устроилась поблизости от Льюиса, не демонстрируя обычного отвращения к нему, а Арни легла рядом с ней. И Риччи осознала, что второй фланг придется прикрывать ей – едва ли Юли или кто-то из парней сможет уснуть бок о бок с чужой Вернувшейся.

Но меч она положила по другую сторону от себя – Гиньо вряд ли попытается стащить ее сокровище, пока Риччи спит, но стоило поостеречься.

Юли устроилась рядом с ней, а Стеф лег посередине, и, судя по их дыханию, все они засыпали, едва их головы касались «подушек» из сумок и дорожных мешков.

***

Удивительно, но храп Арни стал для Риччи сюрпризом, несмотря на прежнюю совместную ночевку и все время на корабле. В мотеле она напилась, а на «Барракуде» они никогда не спали в одном помещении – они старались даже не спать одновременно. Так что у Гиньо ни разу до этого не было шанса сладко похрапывать прямо на ухо Риччи.

Можно было бы повернуться к ней спиной, но с другой стороны от Риччи крепко спала Юли, у которой имелась привычка больно пихаться во сне. Хотя никакой ее удар не мог причинить Риччи настоящего ущерба, она все же предпочитала, чтобы внезапный тычок локтем посреди ночи приходился в лопатки, а не в грудь.

Риччи осторожно села и окинула взглядом спящую компанию, в призрачной надежде найти кого-то с бессонницей. Но дневной переход вымотал всех, так что ни у кого не возникло проблем с отходом ко сну. Ничье дыхание не выбивалось из общего спокойного ритма.

Ее глаза привыкли к полумраку, и она видела, как вытянулся Льюис, и как Ким уткнулась носом в сгиб его локтя – никогда не подумаешь, глядя на эту пастораль, что эти двое вечно ругаются до хрипа.

Риччи посмотрела в другую сторону – Юли положила голову на сложенные ладони, и явно готовилась коленом заехать Риччи в бок или по почкам. Стеф закинул руку и ногу на Берта, а тот спал слишком крепко, чтобы возражать. Эту позу, конечно, нельзя было назвать предосудительной. В холодные ночи на «Барракуде» во время плаванья через океан Юли иногда по утрам оказывалась почти полностью лежащей на Риччи, и никто из них не смущался по этому поводу.

Арни продолжала с наслажденьем храпеть. Риччи улеглась на место, понимая, что, если она хочет хотя бы на пару часов сомкнуть глаза этой ночью, ей нужно что-то сделать.

Она осторожно толкнула Гиньо в плечо, заставляя ее перевернуться на спину. Благо из-за прижавшейся к Льюису Ким позади той осталось немного места. Теперь Арни издавала звуки потише – и хотя бы не ей в ухо.

Засыпая, Риччи подумала о том, что спать в одной кровати лучше с кем-то вроде Берта, но она все равно не возражала бы по утрам скидывать с себя руки и ноги Стефа.

========== Счастливый ==========

Их разбудил громкий и протяжный гудок, пронесшийся над лагерем – его нельзя было не услышать, особенно с таким слухом, как у Риччи. Она подскочила на месте так резко, что едва не столкнулась лбом со столь же внезапно разбуженной – и сильно этим недовольной – Арни.

Судя по долетавшим до них голосам из соседних палаток, этот сигнал призывал к завтраку. Но пока они выбирались из палатки и вытаскивали Ким и Берта, на которых она рухнула, все стихло. Очевидно, к раздаче еды они опаздывали. Впрочем, им все равно не полагалось доли в общем котле.

Закончив приводить себя в порядок, Риччи обратила внимание на то, что пистолеты, которыми Льюис и Ким сверкали всю дорогу, исчезли с их поясов, зато появились короткие клинки со слегка искривленными лезвиями. Арни перехватила ее взгляд и сказала:

– Нельзя светить оружием другого времени перед теми, от кого нельзя избавиться.

Риччи согласно кивнула. Ее пистолет тоже стоило бы переложить в сумку – под курткой, которую она расстегивает в жару, его может увидеть кто угодно.

У Гиньо и вовсе не было никакого оружия – только маленький, совсем игрушечный, пистолет на правой лодыжке.

– А вот вам стоит раздобыть оружие поновее, – заметила она снисходительно. – Судя по железной дороге, здесь уже изобрели револьверы и фабричные патроны.

– Не обязательно, – возразила Риччи. – Мы в другом мире, и неизвестно, как тут шел прогресс. Нужно увидеть оружие местных прежде, чем показывать свое.

– Если уж они придумали поезда, то они точно изобрели что-то получше, чем ваши допотопные грохоталки, – закатила глаза Гиньо.

– Ты еще не видела этих поездов. Может, они даже не на паровом ходу.

– Даже если и так, – вставил Стеф. – Это еще не значит, что сменить оружие будет хорошей идеей. Мы привыкли к тому, чем пользуемся.

– И мы годами выбивали из людей мозги с помощью этих «грохоталок», – добавила Риччи.

– Пользоваться пистолетами этих времен не так уж сложно, – сказал Льюис, делая вид, что не лезет в не свое дело. – Даже Ким смогла научиться, не прострелив себе голову в процессе, так что для вас это не составит усилий.

– Я бы прострелила тебе башку прямо сейчас, – прошипела Ким.

– Давайте выдвигаться, – прервала начинающуюся перепалку Риччи. – Пока, возможно, что-нибудь осталось.

– Думаете, мы выглядим достаточно внушительно, чтобы нас наняли в качестве охранников, капитан? – спросил Берт.

– Думаю, местные власти не слишком придирчивы, – успокоила его – и себя заодно – Риччи.

***

Плутая между палаток, забредая в тупики и теряя направление под аккомпанемент своих бурчащих желудков, они выбрались на большую площадь с грубо сколоченными столами и скамьями под навесом на столбах, которых на всех не хватало, так что люди с мисками баланды подозрительного цвета сидели еще и на бревнах, подстилках и прямо на песке. Одежда, в они пережили кораблекрушение и путешествие по пустыне, ничуть не выделяла их из толпы, даже выглядела поприличнее, чем у большинства.

– Я уже не уверена, что хочу такой завтрак, – пробормотала Риччи, морщась от запаха.

– Посмотри вон туда, – сказала Арни, показывая в сторону навеса. Под ним сидели люди, одетые пестро и разнообразно, но в более-менее чистое и целое. И у всех, кого могла разглядеть Риччи, было при себе оружие. – Могу поспорить, что там кормят получше.

– Едва ли они согласятся поделиться.

– Я раздобуду нам что-нибудь, – уверенно заявила Арни. – А вы найдите этого мистера Челси или как его там, который нас наймет.

– Мы пойдем с ней, – тут же сориентировался Стеф. – Нужно же помочь нести все это.

– Не волнуйся, мы и тебе оставим, Риччи, – пообещала Юли.

Они начали пробираться сквозь толпу – хоть она и была плотной и беспорядочной, это не составляло проблем, потому что Арни шла первой, и если кто-то оказывался у нее на пути, он отодвигался в сторону, едва встретившись с ней глазами. Ей даже не требовалась отдавать Приказ, никто на инстинктивном уровне не желал связываться с Вернувшейся.

Точно так же они расступались и перед Риччи, когда она брела через площадь, пахнущую потом, машинным маслом и баландой. Она понятия не имела, где ей искать «управляющего» в этом хаосе, но она заметила их Джея на ступенях деревянного здания с миской на коленях, поставившего свой инструмент в плотном кожаном чехле рядом, и без раздумий направилась к нему.

– Доброе утро,– сказала она, присаживаясь на ступеньку поблизости и стараясь не смотреть в его миску. Хотя Джей не увидел бы, даже если бы она что-то вытащила из нее.

– Доброе утро, Риччи, – кивнул он.

– Ты случайно не знаешь, где найти управляющего?

– Он прямо в этом доме, – ответил Джей. – За этой дверью. Но я бы не стал беспокоить его во время завтрака, – остановил он поднимающуюся на ноги Риччи.

– Завтрак, да, – она поморщилась от ноющей пустоты в желудке.

– Я могу поделиться с тобой, – предложил Джей.

– Нет, мои друзья мне что-нибудь принесут, – мужественно отказалась Риччи. – Хотя я не отказалась бы позавтракать с управляющим. Он, должно быть, ест что-то получше, чем разливают из тех ведер.

– Верно, – кивнул Джей. – Хотя и не намного. Всю еду приходится вести издалека.

– А как же лес? – Риччи посмотрела на темную полосу на горизонте, которая определенно состояла из густо растущих деревьев. – Как же дичь, ягоды и фрукты?

– За них легко можно поплатиться жизнью. Лес – последний рубеж дикарей, и они отчаянно его защищают. Даже солдаты не рискуют входить в него без крайней нужды, а простые рабочие боятся его больше преисподней.

– Но разве… – не требовалось больших знаний в навигации, чтобы понять: рельсы ведут прямо по направлению к лесной полосе. – Дорога не пройдет прямо через лес?

– Вообще-то так и предполагалось, – кивнул Джей. – Но дикари сопротивляются сильнее, чем рассчитывало руководство «Грэльских железных дорог» и комендант гарнизона в Йеллоустоунсе. Строительство под угрозой.

Риччи видела у охранников длинные ружья. Превосходство огнестрельного оружия обычно обеспечивало переселенцам те земли, на которые они положили глаз. Почему возникли проблемы?

– Разве так тяжело разделаться с горсткой дикарей? – закинула она удочку.

– Многие, думающие так же, похоронены на месте старого лагеря. Мы на их территории. И у них есть свои преимущества.

– Какие же?

– Прочти объявления на доске, – посоветовал Джей. – И сама поймешь. Без веса официальных бумаг эта история похожа на дешевую байку.