Текст книги "Капитан Риччи (СИ)"

Автор книги: Louricas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 63 страниц)

– Вообще-то я имел в виду… но это тоже способ, – признал Стеф.

– Мы устроим засаду, – объявила Риччи, поднявшись. – Разделимся для этого. Часть уйдет с мулами вперед, а другие останутся с оружием поджидать тех, кто отправится за нами в погоню.

– Вы, наверное, как всегда, возьмете своих офицеров, – предположил Кинн. – Я с удовольствием возглавлю тех, кто будет сопровождать мулов.

«Так я и купилась», – мысленно хмыкнула Риччи. – «Я предсказуема, но не тупа».

– О, нет, – ответила она. – С мулами отправятся наш штурман и квартирмейстер, а мне в засаде не обойтись без такого храброго воина, как ты, Джозеф. Разделите с Мэлом наших людей на две части.

Кинн выглядел одновременно разочарованным и польщенным.

– Встретимся в Сан-Лоренцо, – сказала Риччи Берту.

– Не задерживайтесь, капитан, – ответил тот.

– Вы только что лишили меня отличного шанса навсегда от него избавиться, – заметил Стеф.

***

Они выбрали участок дороги для засады и спрятались в зарослях, где в течении нескольких часов кормили мошек.

– Может, за нами вовсе нет никакой погони? – спросил Стеф.

– Посидим до утра и отправимся догонять остальных, – решила Риччи.

– Кто-нибудь хочет сухарь? – спросил Мэл.

– Почему ты раньше не предложил? – обрадовалась Риччи.

– Тише! – бросил им Кинн. – Я слышу их.

Их сложно было не услышать. Пираты и не собирались скрываться, они громко разговаривали и напевали походную песню. Судя по голосам, их было около трех десятков.

– На счет три, – прошептала Риччи. – Один… Два… Три!

Всего имеющегося у них запаса пороха хватило на десяток бомб, которые они запустили одновременно, и на пять зарядов для оставшихся у них мушкетов, из которых они выстрелили следом, после чего бросились в рукопашную на деморализованного – как они предполагали – противника.

Схватка была жестокой и не слишком длинной. В первые секунды один из пиратов пропорол ей плечо саблей, а Риччи одним ударом разрубила его почти пополам.

Яростная атака принесла свои плоды, уравняв количество людей Риччи с количеством пришедших за их головами.

Риччи дождалась, пока ее плечо заживет, и снова бросилась на поиск противника. Не прошло и двух секунд, как она его нашла – человека, которого Айриш назначил ответственным за ее поимку, капитана Броуди.

– Какая встреча, капитан Рейнер, – ехидно заметил он, когда Риччи с трудом отражала его выпад. – Я еще при нашей первой встрече понял, что от тебя не стоит ждать ничего, кроме подлости и глупости.

Риччи с удовольствием ответила бы что-нибудь едкое, но этому мешало два обстоятельства: во-первых, она не могла придумать хоть сколько-нибудь остроумной реплики, а во-вторых, именно в эту секунду капитан Броуди вонзил саблю чуть повыше яремной выемки, а говорить с лезвием в горле затруднительно.

«Сейчас будет адски больно», – подумала Риччи, глядя в ошеломленные глаза капитана Броуди, который смотрел так, словно увидел перед собой демона. Он не подозревал, что она Вернувшаяся до этого мига, и совершенно не ожидал, что она не упадет в смертельной агонии.

От неожиданности Броуди выпустил меч и попытался загородиться от нее рукой, так что первым ударом она отсекла ему кисть.

– Ты Вер… – начал он фразу, но Риччи закрыла ему рот, отрубив ему голову.

После чего она, наконец, вытащила из своего тела саблю Броуди, отшвырнула ее и огляделась. Битва все еще кипела вокруг нее, и, похоже, никто не заметил того, что она не умерла от смертельного удара.

–Броуди мертв! – выкрикнула она, подняв голову своего противника так высоко, как только могла.

Ее крик вызвал прилив сил у ее людей и замешательство среди ее противников.

– В живых никого не оставлять! – добавила Риччи.

Ее приказ был выполнен.

***

Риччи отправила Мэла и Стефа вперед, приказав им незаметно подготовить судно к отплытию и проследить, чтобы их появление не было встречено разоблачительными криками радости. У сторожащих корабли пиратов осталось достаточно выпивки, но хватило бы и одного бдительного типа, чтобы поднять тревогу.

Айриш оставил при кораблях небольшую горстку людей, но у них были мушкеты, пушки и порох, так что сражение могло окончиться не в пользу Риччи.

К несчастью «Барракуда» стояла выше всех по течению и для того, чтобы выйти в залив, ей необходимо было миновать всю эскадру.

Когда опустились ночь, они приблизились к борту, не зажигая огня и стараясь не издавать звуков, и принялись перетаскивать драгоценный груз.

– Ничего не забыли? – поинтересовалась Риччи. – Джозеф, Мэл, все на борту? Берт, к штурвалу! Сушить якоря!

– Поднять паруса? – спросил Малкольм.

– Ни единого паруса! Течение само вынесет нас.

– Течение медленное, – заметил Джозеф. – А нам надо исчезнуть побыстрее.

– Что, если повторить тот трюк, который мы проделали в Картахене? – спросил Стеф.

– Не выйдет, – отказалась Риччи. – У нас нет повода поднять паруса. Пусть думают, что судно отвязалось и плывет само, если заметят.

Если кто-то и уловил их движение в темноте, он не поднял голоса.

Наутро пираты, расположившиеся в устье Шагра, с недоумением недосчитались «Барракуды», которая в это время шла под полными парусами вне пределов их видимости.

***

Настроение команды и не приближалось к радужному. Тяжелый переход сказался на всех, и если до последнего дня Риччи была уверена, что угроза со стороны Айриша убережет ее от бунта, то с выходом в открытое море расклад моментально изменился.

– Ребята хотят отдохнуть, – произнес Кинн. Тон его и поза говорили о подчинении и просьбе, но глаза сверкали маслянисто.

– Разве они не отдохнули в Панаме? – бросила Риччи.

– В Панаме было весело… Но когда мы уже получим наши деньги и сможем покутить на них как следует?

– Скоро, – пообещала она. – Как только доберемся до порта, где вы сможете сделать это без последствий в виде виселицы.

– До Тортуги? – быстро спросил Джозеф.

– Не думаю, что брать курс на Тортугу сейчас – хорошая идея, – сказала Риччи. – После того, как мы прогремели на все Карибское море с захватом Панамы, туда может и Испанский флот наведаться.

Она не сильно на это рассчитывала, но надеяться никогда не поздно.

Пиратов влекло на Тортугу как магнитом, но Риччи понимала, что ей не стоит показываться на этом острове какое-то время. Пару десятков лет.

– Ветер не попутный, – вставил Берт.

– Да, точно, – кивнула Риччи. – Выберем другой город.

– Как насчет острова Роатан? – предложил Стеф. – Я там бывал и ручаюсь, что это веселое местечко. Хоть и не такое чистое, как Панама.

Риччи дернула плечом, пытаясь вообразить еще более неорганизованное и замусоренное поселение, чем Тортуга.

Берт развернул карту и ткнул пальцем в крошечный кусочек суши неподалеку от полуострова Юкатан. Риччи думала предложить в качестве пункта назначения Кюросао, но Роатан находился ближе, и это стало его решающим преимуществом.

– Курс на Роатан! – распорядилась она.

========== Похищенная ==========

Роатан вообще мало напоминал город: беспорядочно разбросанные по берегу хижины и ничего похожего на форт. Формально этот клочок земли принадлежал Испании, в действительности никакой власти и никакого порядка на нем не наблюдалось. Зато на нем было полно доступных женщин разных оттенков цвета кожи и дешевого рома – все, что требовалось ее команде, пропавшей на берегу моментально и окончательно.

После первого же взгляда на гавань с десятком грязных барков и шлюпов и на площадь, где кипела гулянка – какой-то экипаж отмечал удачный поход, Риччи запретила Юлиане и шагу ступить на берег без сопровождения. Стеф в ответ сказал, что Риччи тоже не следует шастать по острову в одиночку, даже если ее и невозможно отличить от парня с десяти шагов.

– С двух, – заметил Мэл, и схлопотал по шее.

– Даже как юноша, капитан, вы слишком молоды и смазливы, чтобы на этом острове вы были в безопасности, – закончил Стеф.

В первые дни она остерегалась одиночных прогулок. Она заполняла свободное время тем, что упражнялась с новым мечом. Несмотря на предупреждения офицеров о том, что меч слишком тяжел для нее. Но то ли потому, что она не успела привыкнуть к какому-либо стилю, то ли из-за необычных свойств меча, но она быстро научилась орудовать им так же легко, как саблей – или даже лучше.

На вторую неделю стоянки на острове Риччи смертельно заскучала. И ни разу не видела никого достаточно твердо стоящего на ногах, чтобы стать ей достойным противником.

– Вот что значит, работа мастера, – сказал Берт, наблюдая, как она подбрасывает и на лету разрубает пустые ореховые скорлупки. – Идеальное равновесие. Острейшее лезвие. Не то, что пиратские тупые железки.

– Хотел бы я понять, какого мастера эта работа, – заметил Стеф. – Никогда не видел ничего похожего.

– Я тоже, – кивнул Берт. – Но самое странное – это рукоять. Как будто, ее выковали специально по руке капитана.

– Наверное, у того, для кого его делали, тоже были маленькие изящные руки.

Риччи решила, что еще чуть-чуть тренировок – и его вес станет для нее идеален. Как будто, меч, в самом деле, выковали специально для нее.

Она чувствовала себя непобедимой с ним, и совершенно ничего не боялась, когда отправилась вглубь острова в поисках банановой рощи.

Набрав полную корзину сочных спелых бананов, она тащила ее обратно на корабль, напевая себе под нос привязчивый мотивчик пиратской баллады. Светило солнце, и небо было таким же безоблачным, как ее настроение.

Пока за очередным поворотом дорогу ей не заступила полдюжины фигур в черных балахонах. Риччи уже видела такой балахон и сандалии, и прекрасно помнила, как кончил их хозяин. Вот только теперь перед ней был не один преподобный, а шесть.

Риччи могла надеяться лишь на то, что ее новый меч, в отличие от старой сабли, сможет пробить окружающий миссионера барьер.

– Именем Папы Римского и Святой Инквизиции, – произнес один из преподобных, самый обширный в талии и, по-видимому, главный, – предлагаю тебе, отродье дьявола, положиться на милость божью.

– Угу, так я и… – Риччи потянулась за мечом.

Но только она успела выхватить клинок из ножен и перенести вес на переднюю ногу, преподобный хлопнул в ладоши, и земля под ногами внезапно утратила устойчивость.

Риччи не удержала равновесие и, выронив меч, грохнулась лицом в пыль, попыталась встать и обнаружила, что плотно опутана прочной сетью с крупными ячейками. Священнослужители оказались не настолько глупы, чтобы дать ей возможность сражаться, а она по беспечности сама попалась в ловушку, словно глупая куропатка.

Она попыталась позвать на помощь, но они до поселения, не говоря уже о «Барракуде» было слишком далеко.

Риччи попыталась сосредоточиться для того, чтобы вызвать бурю или поджечь все вокруг, но что-то тяжелое ударило ее по затылку, и она провалилась в беспамятство.

Пять миссионеров под руководством толстяка ухватили сеть и потащили в сторону противоположную пиратской стоянке.

Меч Океана остался лежать в пыли, всеми забытый.

***

– Кто-нибудь видел Риччи? – спросил Берт.

– Ты не смог найти ее на корабле? – издевательски посмотрел на него Стеф. – Как ты собственную голову находишь?

– Я могу найти кое-что другое, – огрызнулся Берт.

Они грызлись больше по привычке, чем из желания действительно убить друг друга.

– Они с Мэлом пошли на берег за бананами, – вспомнила Юлиана.

– С Мэлом? – переспросил Берт.

– Со мной? – сказал Малкольм, входя в кают-компанию.

Юлиана растерянно перевела взгляд с него на Берта и Стефа.

– Тогда с кем же она пошла? – растерянно спросила она.

– Не знаю, но на корабле ее нет, – буркнул Берт.

– Значит, она отправилась одна, – сказал Стеф, поднимаясь с сундука. – И, как всегда, влипла в неприятности.

Возражать ему никто не стал.

– Риччи не беззащитна, – все же напомнил Берт.

– Тогда почему она еще не вернулась? – поинтересовался Стеф. – Пора отправляться на ее поиски.

– Надеюсь, с ней не случилось ничего серьезного, – вздохнула Юлиана. – Может, она заблудилась? Или подвернула ногу?

– Юлиана, возьми ружье и останься здесь, – велел ей Стеф.

– Но я тоже хочу поучаствовать в розысках!

– А если Риччи вернется, пока нас нет?

– Мы оставим ей записку.

– Ma cherie , еще не хватало, чтобы в одиночку по острову разгуливали вы! Мы управимся без вас быстрее.

– Я иду с кем-то из вас или иду одна!

– Буду счастлив сопровождать вас, леди Юлиана, – сдался Берт.

– Замечательно! – буркнул Стеф. – Вы, вдвоем идите посередине. Я беру на себя правый берег. Мэл, ты прочеши левый.

– С чего ты вдруг раскомандовался, Стефи? – хмыкнула Юлиана, одевая плащ.

– Потому что пока нет Риччи, я как старший помощник главный на судне!

– Надеюсь, мы отыщем Риччи быстро, – шепнул Берт Юлиане. Та улыбнулась.

Стеф поймал эту улыбку и помрачнел еще больше.

***

Юлиана несла фонарь, а Берт шел с мечом наизготовку. Они понимали, что если кто-то сумел расправиться с Риччи, им стоит быть наготове.

В поселке они не нашли никаких следов капитана и не встретили никого, кто был бы в сознании для того, чтобы его расспросить. Сумерки тем временем сгущались.

– Давай дойдем до рощи, – предложила Юлиана. – Что, если она сломала ногу и ждет нас там?

Берт подумал, что даже со сломанной ногой Риччи успела бы за это время доползти до побережья.

– Да, вполне может быть, – согласился он. – Давай прогуляемся. Только проверю, хорошо ли заряжены пистолеты.

Ночной остров обманывал тишиной и безмятежностью: пели птицы, шелестели деревья, догорал великолепный закат. И просто не верилось, что где-то здесь взял и пропал человек.

Пока Юлиана любовалась большими бабочками, слетающими на свет фонаря и кружащимися вокруг, Берт бросал подозрительные взгляды по сторонам и пытался разобрать следы на дорожке, что было нелегко даже при солнечном свете.

Он увидел отпечатки многих ног и след чего-то тяжелого, перемещаемого волоком, и подумал, что банановая роща, очевидно, была сегодня популярна, и что завтра можно попытаться разыскать в поселке тех, кто тоже ходил за бананами, набрав целый мешок.

Внезапно Юлиана вскрикнула и схватила его за рукав.

– Там, Берти!

Он посмотрел в сторону, куда она указывала, и сразу же увидел металлический отблеск. Длинный стальной предмет лежал на земле. Берт шагнул вперед и убедился, что это меч Риччи – его нельзя было перепутать ни с чем.

– Риччи никогда бы его не бросила, – всхлипнула Юлиана. – Она мертва!

Берт забрал из ее дрожащей руки фонарь и внимательно осмотрел землю на десять шагов вокруг меча. Теперь он был уверен, что в протащенном по земле мешке были не бананы.

– Крови нигде нет, – сказал он.

– А если ее задушили?

– Не так-то легко задушить человека, – заметил Берт. – Такого как Риччи. Осталось бы много следов.

Юлиана приободрилась.

– Но что за негодяй это сделал? – спросила она. – И зачем?

– Негодяи, – поправил Берт. – Их было несколько. Они забрали Риччи, но бросили ее меч. За него можно выручить немногим меньше, чем за ее голову. Или я ничего не понимаю в оружии.

Берта имел лишь одну догадку о том, кто мог интересоваться личностью преступника больше, чем деньгами. Кто мог бы справиться с Риччи бескровно и быстро. Кто мог иметь помощников на острове и прибыть на Роатан в короткое время.

– Вернемся на корабль, – сказал он, поднимая меч. – Выясним, узнали ли другие что-нибудь.

***

Перед тем, как отвести в трюм, Риччи обыскали и отобрали все вещи, даже самые безобидные. Потом надели ей на руки массивные браслеты, сделанные из кусков горной породы с вкраплениями обсидианового цвета камней, скрепленных массивными стальными кольцами.

С оковами, заслуживающими звания орудий пытки, Риччи внезапно осознала, что ей стало намного сложнее понимать речь людей вокруг. Она могла улавливать только отдельные слова, которые не всегда складывались в нечто осмысленное.

Ее грубо затолкали в крошечное темное помещение с низким потолком и сильным запахом плесени, куда не доносилось звуков с палубы. Но по качке судна и по звукам моря, проникающим даже сюда, Риччи определила, что судно выходит в открытое море. Очевидно, им больше нечего было делать на Роатане.

Похоже, их не интересовал никто, кроме нее. Ни Юлиана, ни Стеф, ни даже Берт, хотя он присутствовал при том, как она убивала преподобного. Возможно, предположила она, они и не знают о ее причастности к смерти их коллеги в Кюросао, а охотились на нее из-за Панамы.

Но по какой бы причине они не явились по ее душу, они определенно знали, кто она такая и приняли меры. Эти странные кандалы каким-то образом ограничивали ее силу. Сколько бы она не пыталась вызвать хоть крошечную искорку, у нее лишь разболелась голова.

Царапины и синяки, которые она заработала во время транспортировки ее бессознательного тела на корабль, зажили лишь на следующие сутки. Но они зажили, и это означало, что они, по всей видимости, все еще не могут ее убить.

Но Риччи выжидала, полагая, что у них может быть какое-то средство и для этого.

***

– У меня плохие новости, – выпалил Стеф, влетев в кают-компанию. – Кое-кто на острове видел испанский корабль, который стоял в дальней бухте, но в данный момент его там нет.

– У нас новости хуже, – сказал Берт и кивнул на стол.

Стеф шагнул ближе и в свете двух фонарей разглядел новый меч капитана Риччи. Волшебный, как она уверяла.

– На этот раз он ей не помог, – подумал он вслух.

– Меч Риччи в канаве. Испанцы на острове. Это должно быть связано.

– Надо собрать команду! – воскликнул Мэл. – Начать как можно быстрее! Мы сможем отплыть уже завтра!

– Не торопись, – остановил его Стеф. – Не уверен в необходимости этой меры.

Все уставились на него.

– Но Риччи… – шепнул Мэл.

– Она попалась испанцам на берегу и по собственной глупости. Мы не обязаны нестись ей на выручку.

– Она – наш капитан, – произнес Берт. – Наши контракты с ней еще действительны.

– И в них есть пункт о том, что происходит в том случае, если капитан погибает. Учитывая обстоятельства, я предлагаю считать Риччи мертвой и выбрать нового капитана. Проголосуем?

– Ты предлагаешь бросить Риччи? – воскликнула Юлиана. – Они же убьют ее!

– Мне очень жаль, но мы ничего не можем сделать для капитана Риччи, – проникновенно сказал Стеф.

– Мы должны ее спасти! – Юлиана рухнула на стул и разрыдалась.

Трое мужчин начали растерянно переглядываться, глазами спрашивая друг у друга, знает ли кто-нибудь приличный способ успокоить леди.

– Мы должны спасти Риччи! – воскликнула Юлиана, поднимая голову и решительно сверкая покрасневшими глазами. – Она бы непременно отправилась на выручку ко мне! К любому из вас! Вы мужчины или трусливые бездушные чурбаны?

– Юлиана, ma cherie , при всем нашем желании… – Стеф с сокрушенным вздохом развел руками, изображая на лице всю глубину своего сожаления.

– Нам их не догнать, – произнес Берт, деликатно касаясь плеча Юлианы. – У них большая фора. Почти сутки. Нам не выйти в море быстро.

– Разве разница в сутки такая уж большая? – спросила та. – Ее ведь должны будут сначала судить!

– Она пират, так что суд не займет много времени, – заметил Стеф. – Они задержатся лишь для того, чтобы собрать толпу побольше. Куда ее повезли, в Картахену, наверняка? Ее повесят в тот же день, когда корабль войдет в гавань.

– Разве ничего нельзя сделать? – глаза Юлианы наполнились слезами.

– Она не умрет, – сказал Мэл, прервав наполненную горестью и скорбью паузу.

Все посмотрели на него удивленно и слегка раздраженно, словно он сделал что-то неуместное. Малкольм опустил глаза в пол и повторил:

– Она не умрет. Они повесят ее, но она не умрет. Вернувшиеся не умирают от веревки.

На секунду повисла абсолютная тишина. Потом Стеф нервно рассмеялся.

– Это нелепо! Я понимаю, что ты хочешь ее спасти, но придумай что-нибудь убедительное!

– Ты врешь! – накинулась на боцмана Юлиана. – Риччи хорошая! Риччи мой лучший друг! Она не может быть поганой ведьмой!

– Риччи очень хороший человек, – пробормотал Мэл. – Но она Вернувшаяся.

– Ты можешь это доказать? – спросил Берт.

– Да, доказать! – поддержала его Юлиана.

Малькольм растерянно хлопал глазами.

– Меня убили в Панаме! – вспомнил он, наконец. – Когда мы вас спасали! Она дала мне своей крови, и я остался жив!

– Это всего лишь твои слова, – заметил Берт.

– У меня есть рубашка с дыркой!

– Ты просто все сочинил! – зло фыркнула Юлиана.

– Она спасла от смерти не только меня! – воскликнул Мэл, просияв, и ткнул пальцем в Стефа. – Укус русалки!

– Точно, – кивнул Берт. – Никто не выживает после укуса русалки. Но кровь Вернувшегося может вернуть с того света.

Стеф рухнул на стул, остро ощущая желание выпить.

– Если она действительно тебя укусила, – добавил Фареска.

– Она меня укусила, – кивнул Стеф. – Я… как я раньше не замечал? Ведь это столько всего объясняет.

Он погрузился в воспоминания.

– Смерть Бехельфа – конечно, она могла его убить. Пожар в Панаме. Взятие Сан-Лоренцо.

– Внезапно меняющийся ветер, – добавил Берт. – И все ее счастливые спасения.

– Дуэль, которую она выиграла у меня!

– Риччи, – всхлипнула Юлиана, вытирая катящиеся по щекам слезы. – Почему она мне не сказала?

– Она никому не сказала! – напомнил ей Стеф. – Она умолчала весьма значительный факт.

– Она попадет в лапы Инквизиции, – сказал Берт. – Как все ведьмы.

– Но ведь она… она спасала всех нас! – напомнил Мэл.

Они переглянулись. Стеф угрюмо скрестил руки на груди.

– Карающий огонь преподобного, – тихо произнес Берт. – Он должен был убить меня.

– Та схватка на Тортуге, – вспомнила Юлиана. – Тот тип ударил меня, и я помню кровь, но даже царапинки не осталось!

– Подведем итог, – произнес Томпсон. – Риччи Вернувшаяся, и мы все перед ней в долгу.

– Господь велит отдавать долги, – сказал Берт. – Все равно кому.

– Риччи – мой друг! – решительно произнесла Юлиана. – Кем бы она не была, она никогда не сделала бы мне ничего плохого!

– Риччи мой капитан, – пробасил Малкольм.

И все они уставились на Стефа.

Если бы Риччи спасла ему жизнь, рассчитывая на благодарность, даже и не озвучивая цену, он бы приложил все усилия, чтобы выкрутиться, найти лазейку в договоре и избежать долга. Но Риччи спасла его добросердечно и бескорыстно. И крошечный осколок чести лорда в его душе требовал, чтобы он отплатил ей той же монетой.

– Я не так уж много знаю о Риччи, и крайне мало о Вернувшихся, – произнес Стеф. – Но Риччи не использовала свои способности для того, чтобы поступать так, как ведьмы из легенд. Так что к черту старые истории выживших из ума стариков, Риччи – наш капитан, и мы ее спасем!

– Ты рассчитываешь на какую-то прибыль из этого? – спросила его Юлиана с оскорбительным подозрением.

– Я действую из самых благородных побуждений! Ну, и немного из соображений того, что с ее способностями она станет очень успешным пиратским капитаном.

– Как капитан Уайтсноу! – выпалил Мэл.

– Она тоже была Вернувшейся? – уточнил Томпсон. – Надо же, куда ни плюнь…

– Я слышал на Тортуге об этом, – сказал Берт. – Не предал значения. Она была слишком красивой женщиной.

– Я тоже думала, что все наговаривают на нее из зависти, – кивнула Юлиана.

– Мы с вами просвещенные, думающие люди, – сказал Стеф, покосился на Малкольма, но продолжил. – И мы можем составить о Риччи объективное мнение. Но команда состоит из людей другого класса.

– Из тупых невежественных болванов, – буркнула Юлиана.

– Потише, мисс, – посоветовал ей Стеф. – Но в целом вы правы.

– Им не стоит знать, – сказал Берт.

– Я никому больше не скажу, – кивнул Мэл.

– Отлично, – кивнул Стеф. – Ну, раз всем все ясно, давайте отправимся на их поиски. Если мы хотим прибыть в Картахену… Секунду, у кого-нибудь есть план, что мы будем делать после того, как попадем в Картахену?

Все трое покачали головами.

– Может, Риччи его придумает? – предположила Юлиана.

– До Риччи еще надо добраться, – буркнул Стеф. – Серьезно, как мы собираемся выступать…

– У нас будет много времени в пути, – оборвал его Берт. – Главное выйти в море и достичь Картахены!

– Ну да, а разбираться будем на месте, – кивнул Стеф. – Что ж, план принимается.

***

Им удалось выйти в море на следующий день к вечеру. Учитывая усилия, потребовавшиеся на то, чтобы вернуть на корабль команду, не дать никому из нее похмелиться, погрузить припасы для двухнедельного плаванья и поднять все-таки паруса, это был большой успех.

В атмосфере общей суматохи и беготни они даже ухитрились никому не сообщить цель плаванья. Но свежий воздух понемногу выдул хмель из голов матросов, и в них начали шевелиться мысли. В начале ночной вахты Джозеф Кинн, прихватив пару ребят пофигуристей, заявился в кают-компанию и поинтересовался:

– А куда мы собственно идем?

Надеявшиеся на то, что подобное событие произойдет намного позже – в идеале тогда, когда они уде откроют огонь по испанцам и отступать станет поздно, офицеры переглянулись.

– Спасаем капитана Риччи, – ответил Стеф. – От испанцев.

Кинн не стал отрицать необходимость вытаскивания из беды капитана, тем самым не дав повода обвинить себя в нарушении правил или вызвать на дуэль. Он зашел издалека.

– А если у этих испашек будет больше пушек?

– Когда это нас останавливало?

– И насколько они нас опережают?

– Где-то на сутки, – признался Стеф после секундной заминки.

Джозеф Кинн не был идиотом, он тоже умел считать.

– И куда они плывут?

– В Картахену, вероятно, – ответил осторожно Стеф.

– В Картахену!

Не только он, но и его «группа поддержки» не могли сдержать испуга и негодования. Кинн бросил вилять и спросил напрямую:

– Не собираетесь же вы вламываться в город, кишащий испашками, как старый пес вшами, с нашими-то силами? На этом потрепанном корыте?

– Это будет изящная тонкая операция, – заверил его Стеф. – Остроумная и быстрая.

– Мы в этом не участвуем, – тут же заявил Джозеф.

– Вам и не придется, – ответил Стеф, холодно сверкнув глазами. – Мы сами выручим капитана. Вам надо лишь довести корабль до гавани…

– Да нас там тотчас расстреляют!

– С чего бы? У нас судно испанской постройки, есть испанский флаг, испанские документы, а название…

– Название можно замазать, – подсказал Берт.

– Никто ничего не заподозрит, – заверил матросов Стеф.

– Хорошо, – с неохотой согласился Джозеф. – Но если проклятые испашки пошевелят мозгами и захотят поджарить нам задницы, мы поднимаем все паруса, а вы на берегу – как знаете.

– Идет, – улыбнулся Стеф и протянул Кинну руку. – Но если ты, сукин сын, струсишь на ровном месте, испугаешься собственной тени и удерешь, я тебе из-под земли достану и с того света вернусь.

Они нуждались в помощи Кинна, и если не могли положиться на его преданность, то в его страхе могли быть уверены.

***

Риччи пыталась избавиться от кандалов все плаванье. Она пробовала открыть замок щепкой и булавкой, вывернуть запястье из каменной хватки, выкрутить кисть, смазав ее собственной кровью, даже пыталась в отчаянье разбить их, яростно колотя ими по полу и стенам. Но добилась лишь того, что ее рукава изодрались в клочья, а с рук не сходили кровавые ссадины и мозоли. Кандалы не поддались ни на йоту.

Несколько раз, через длинные и неравномерные периоды времени, ей приносили воду и черствый хлеб. Риччи предпочла считать, что это у испанцев проблемы с расписанием, а не у нее – с чувством времени.

Она не могла ориентироваться по наступлению темноты, потому что ни один лучик света не проникал в ее тюрьму. Но она почувствовала, когда судно убрало паруса и бросило якорь в гавани.

Риччи ожидала, что ее выведут наверх, и она увидит солнце впервые за – три? пять? семь? – дней.

Вместо этого она услышала шаги в коридоре и увидела первые отблески фонаря, проникшие к ней через решетку. Шаги ни по ритму, ни по звуки не походили на шаги прислужника, приносившего ей еду. Они были тяжелее и четче.

Пришедший звякнул ключами, открыл дверь и решительно вошел внутрь. Проповедник всегда оставался за порогом, подталкивая к ней еду по полу, словно она была диким голодным зверем, способным отгрызть ему руку.

У вошедшего человека были очень богато отделанные испанские доспехи и широкий меч на поясе, и он, очевидно, не опасался ни диких зверей, ни Вернувшихся.

Риччи попыталась сохранить остатки достоинства, что нелегко для человека просидевшего несколько дней на строгой диете в обстановке полного аскетизма, и запрокинула голову.

– Капитан Рейнер, – произнес он.

Они никогда не встречались с этим человеком, но сразу поняла, кто он. Стеф умел описывать людей, а эту личность он постарался представить как можно более подробно.

Высокий человек с острой бородкой, вечно сведенными бровями, богато одетый – так богато, что даже слегка неуместно, выраженьем лица, в котором скользило что-то от гончей, и жаждой крови в глазах.

– Адмирал де Седонья, – ответила она.

Гроза пиратов, как он сам себя именовал, и которого пираты окрестили «адмиралом Гроза». Заклятый враг Годфри Айриша и Мэри-Энн Уайтсноу. И, очевидно, ее.

– Пришли полюбоваться своим триумфом? – спросила она, сделав ударение на слове «своим».

Лицо адмирала исказила досадливая гримаса, но лишь на мгновение.

– Скоро ты уже не будешь такой остроумной, – пригрозил он.

– А вы никогда не будете остроумны, – парировала Риччи.

Он не ответил, только сверлил ее темными глазами – почти такими же, как у Фарески, но Берт никогда не смотрел так. Может быть, ее навыков испанской речи не хватило, чтобы донести насмешку?

– Ходят слухи, что ты – ведьма, – сказал он после полуминутной паузы, за которую Риччи к своему сожалению не придумала новой шутки.

– Слухи, – сказала она, пожав плечами.

Он, наверняка, отлично умел распознавать ложь, но и сознаваться во всем сразу Риччи не собиралась.

Де Седонья достал кинжал с серебреной рукоятью и сказал:

– Сейчас узнаем наверняка.

Прежде, чем Риччи успела спросить, как именно, он наклонился и вонзил кинжал ей точно между ребер. Потом выдернул и отступил в сторону, чтобы не испачкаться брызнувшей кровью.

Риччи взвыла – это было еще больнее, чем обычно. Видимо, раньше способности Вернувшейся, подавленные проклятым камнем, частично поглощали боль.

Такой удар стал бы смертельным для обычного человека, но Риччи, разумеется, не умерла. Она корчилась в агонии на полу около получаса – она считала секунды, чтобы отвлечься, и довела счет до тысячи семисот тридцати двух. Пока кровь не перестала литься, и рана не затянулась.

Все это время де Седонья наблюдал за ней с любопытством ребенка, вскрывшего лягушку.

– Все-таки ты ведьма, – произнес он, когда Риччи открыла глаза и разжала зубы – так она пережидала приступы боли. – Придется дождаться почетных гостей из Святой Инквизиции.

Риччи приподнялась на руках и села. Во рту ее пересохло так, что она готова была напиться собственной кровью.

– Но ведь есть и другой выход, – произнес де Седонья странно сладким голосом. Риччи подняла на него глаза. – Легкий выход.

Он бросил кинжал на пол между собой и Риччи.