Текст книги "Before The Dawn (ЛП)"

Автор книги: Lady Silvamord

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 44 страниц)

Данзо мертв – Цунаде, клан Учиха и Ками знает, сколько других были отомщены, но это не заставит их вернуться, из-за чего слезы наворачиваются на глаза девушки.

Затем, к удивлению, появляется и кое–кто еще – руки Саске, крепко лежащие на ее плечах на мгновение, прежде чем он тоже обнимает ирьенина. – Спасибо, – бормочет Учиха, слова настолько тихие, что их почти заглушает дождь.

Наруто по праву заслужил должность Седьмого Хокаге. Саске наконец-то по-настоящему отомстил за свой клан. А она… что ж, она помогла им, и этого достаточно.

Момент спокойствия резко нарушается, когда дверь с грохотом распахивается, и Какаши, спотыкаясь, выходит на крышу, выглядя довольно дико, с его маской, сорванной в какой-то момент во время конфликта. – С нашей стороны потерь нет. Жертв нет. Неджи и Хиаши Хьюга во всеуслышание заявляют о божественном праве и предназначении. Несколько секунд спустя мы с Джирайей увидели здесь Расенган и то, что я изначально принял за Чи… но это не имеет значения. Должно быть, я ошибся… Это правда? – Выпалил Хатаке, вся краска отливает от его лица, когда Саске медленно поворачивается, спокойно встречаясь взглядом с бывшим сенсеем.

Наруто ухмыляется, обнимая Сакуру и Саске за плечи, но Учиха начинает говорить первым, засовывая руки в карманы и изо всех сил стараясь выглядеть скучающим. – Я здесь на мирных условиях и не разрушаю Коноху. Мы втроем только что казнили Данзо, и добе теперь официальный Седьмой Хокаге. Да. Это правда.

Без потерь – эти слова ошеломляют Харуно. Статистически невозможно и совершенно неслыханно, чтобы в бою такого масштаба вообще не было жертв. Она отказывалась думать или рассматривать идею о потере одного из своих драгоценных товарищей сегодня вечером. Как бы ужасно это ни звучало, какая-то отстраненная часть ее пыталась смириться с неизбежным.

Божественное право. Судьба. Слова и идеи, которые она обдумывала лишь мимоходом, но теперь… что ж, похоже, другой возможности не будет.

Это знание, наряду с внезапным высвобождением напряжения и адреналина, вызванных невозмутимым заявлением Саске, и почти ошеломляющим осознанием того, что они победили, что все их усилия в течение столь долгого времени окупились – вдобавок ко всему прочему, они снова вместе, служит для ирьенина пьянящим, головокружительным эликсиром.

Наруто начинает смеяться первым, Сакура присоединяется, и даже Саске выдает то, что, возможно, было тенью улыбки, в то время как Какаши смотрит на них, совершенно сбитый с толку.

– Возможно, вы захотите сделать официальное объявление, – немного успокоившись, удается сказать Узумаки.

Копирующий ниндзя выглядит раздираемым между раздражением, замешательством и гордостью. В конце концов он кланяется Наруто, немного ниже, чем предписывает этикет. – Да, Хокаге-сама, – покорно отвечает Хатаке, прежде чем отступить и начать спускаться по лестнице.

Девушка моргает один раз, на мгновение пораженная сюрреалистичностью происходящего. Наконец, после стольких долгих лет, к Наруто наконец-то обращаются согласно титулу, о котором он мечтал, за который боролся и который действительно заслужил.

– Ками, – произносит Саске с видом глубокого отвращения, на него совершенно не влияет эмоциональная значимость момента. – Добе–Наруто–Хокаге-сама, ты плачешь?

– Нет, – храбро лжет блондин, но он моргает больше, чем необходимо, крепко сжимая руку Сакуры. От происходящего зрение розововолосой куноичи снова затуманивается – на этот раз от слез гордости.

Без необходимости дальнейших рассуждений и как бы по обоюдному согласию седьмая команда садится на дальний край крыши, свесив ноги в пустое пространство. Дождь теперь превратился в мелкую морось, гром и молнии полностью стихли. На крыше невероятно холодно, но с Наруто по одну сторону и Саске – по другую, их руки соприкасаются, Сакура чувствует себя настолько невероятно защищенной, завершенной и правильной.

Троица слишком поглощена собственными мыслями, чтобы даже думать о разговоре, но, как и следовало ожидать, Наруто – тот, кто нарушает молчание.

– Итак, – комментирует Седьмой Хокаге, звуча так, словно пытается – и безуспешно – быть непринужденным. – Саске… теперь, отомстив, ты…

Узумаки резко замолкает, и Сакура бросает взгляд на Саске краем глаза. Он смотрит вниз на деревню с задумчивым выражением, которое не выглядело бы неуместным на лице Итачи.

– Мне больше нечем заняться, – хрипло признается Учиха. – На самом деле у меня больше нет… цели… я полагаю, что… нет никакой логики…

– Продолжать быть асоциальным, несчастным странником, который отвергает все предложения дружбы, поддержки и уз в пользу того, чтобы идти своим собственным горьким, саморазрушительным путем? – Сладко спрашивает Харуно, хотя и сквозь стиснутые зубы.

Саске угрюмо бросает с крыши случайный камешек. – Да. Это.

Сакура не чувствует себя неловко из-за того, что обнимает его за плечи, в то время как Наруто выглядит не менее восторженным. – Это так удивительно, – с чувством говорит Узумаки, глядя на Монумент Хокаге. На мгновение у него перехватывает дыхание. – Я всегда знал, что у меня все получится, но вы оба здесь… сейчас и всегда… Ваше присутствие делает случившееся намного лучше. Я и представить себе не мог, что все так обернется.

Куноичи сжимает его руку, отказываясь зацикливаться на комментарии «вы оба здесь». Саске немного неловко похлопывает Наруто по плечу, и она не может удержаться от улыбки. – Мы зашли так далеко, – бормочет Сакура, до сих пор неспособная осознать масштаб событий, произошедших за последние несколько часов.

Дыхание покидает тело Наруто в долгом вздохе, еще одна улыбка касается его лица. – Думаю, Неджи оказался прав в этом вопросе, – комментирует он через некоторое время. – Судьба.

Ирьенин тихо повторяет это слово, и впервые за многие годы думает о долгосрочных последствиях переворота. О том, как из чего–то такого ужасного и кошмарного, как захват деревни Данзо, убийство Цунаде, вынужденное расставание со всеми, кого она знала и любила… родилось что-то хорошее – луч солнечного света в темноте. Как все худшие обстоятельства столкнулись для того, чтобы пути ее и Итачи сошлись… и каким-то образом судьба сработала, чтобы снова свести седьмую команду.

– Тебе предстоит много работы, Наруто, – наконец заявляет Учиха, критически оглядывая деревню.

Блондин кивает, не скрывая усталости. – Да, но… это может подождать до утра. Прямо сейчас всем нужно отдохнуть, а я просто хочу посидеть здесь и…

Он резко останавливается, смущенный.

– Мы будем здесь утром, – ехидно говорит Саске, точно угадывая мысли друга.

Наруто смотрит на Сакуру в поисках подтверждения. Девушка одаривает его лучшей улыбкой, на которую способна в данных обстоятельствах, взяв блондина за руку. – Да, – тихо отвечает куноичи, не в состоянии думать о последствиях своих слов. Она не должна это говорить, определенно не должна. – Будем.

Комментарий к Глава 21 – Последняя битва

Следующая глава станет последней 💔

========== Глава 22 – Рассвет ==========

Комментарий к Глава 22 – Рассвет

22 (последняя) глава в уходящем 2022 году вышла на 23 страницы перед наступающим 2023 годом (магия чисел, не иначе) 🤔

🎵 Rihanna feat. Mikky Ekko – Stay

Уже немного за полночь, а гроза до сих пор не прекратилась.

Стоя посреди леса ровно в миле от восточных ворот Конохи, Сакура все еще чувствует запах пепла и дыма, заглушаемых характерным запахом влажной земли и дождя. Сильный аромат заставляет ее нос слегка подергиваться. Розововолосая куноичи неловко ерзает, обхватывая себя руками. Тонкий материал оливково-зеленой водолазки прилипает к коже, пронизывая девушку до костей. Дождь все еще моросит, а воздух густой от холодного тумана.

Более чем вероятно, что Наруто, Саске, Тен-тен, Ли, Ино, Шикамару, остальные ее друзья и их семьи не будут спать, изо всех сил стараясь исправить ущерб, нанесенный Конохе за последние несколько часов. Она должна была помогать Наруто, Саске и Саю убирать обломки на нижних этажах Башни Хокаге, но…

Сакура прикусывает губу, вглядываясь в темный лес. Ирьенин отправила Итачи призыв Кацую чуть меньше часа назад, так что он должен быть здесь с минуты на минуту. Наруто и Саске понимающе посмотрели на сокомандницу, когда она тихо сказала, что у нее есть кое–какие дела, и выскользнула из Башни. Обещание, которое Харуно – глупо и безрассудно – дала Наруто сразу после победы, создавало некоторое напряжение между ними.

Холодный ветер раскачивает ветви близлежащих деревьев и срывает с них бесчисленные листья таким образом, что они безутешно кружатся в воздухе, прежде чем порыв унесет их обратно в Коноху. Это зрелище настолько захватывает внимание Сакуры, что, почувствовав легкое, как перышко, прикосновение его пальцев к своей щеке, она слишком резко поворачивается к Итачи.

Учиха успевает заметить, что, за исключением небольшого пореза на шее, сильно опаленных кончиков розовых волос и размазанной краски и пепла, которые безнадежно размазались по ее скулам, Сакура выглядит совершенно невредимой. Куноичи прыгает в его объятия, отбросив обоих на несколько футов назад, из-за чего спина мужчины столкнулась со стволом ближайшего дерева.

Предсказуемо, Итачи ничего не говорит, но притягивает возлюбленную к себе и обнимает так крепко, что ее ребра в знак протеста готовы вот-вот лопнуть от давления. Пальцы нукенина грубо запутываются в ее хвосте. Он закрывает глаза, буквально вдыхая ее, прежде чем, наконец, издать долгий вздох, который звучит почти вымученно. Прижавшись к худощавой груди, Сакура слышит, как сильно бьется его сердце. Все внутри куноичи сжимается от осознания того, до какой степени Итачи, должно быть, волновался. Она была так поглощена своими переживаниями по поводу переворота, что не понимала, как, оказывается, трудно, ему это далось.

– Тебе не следовало волноваться, – укоризненно произносит Харуно, высвобождаясь из объятий и протянув руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос за ухо своего возлюбленного. – Данзо и его сторонники мертвы. Наруто официально стал Седьмым Хокаге. С нашей стороны потерь нет…

Очевидно, немного придя в себя, Итачи недоверчиво поднимает бровь. – Статистически маловероятно.

– Да, но не невозможно, – непоколебимо возражает Сакура. Она не может не улыбнуться, вставая на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на его щеке.

Уголок рта мужчины слегка приподнимается в манере, указывающей на то, что он пытается подавить улыбку. В попытке замаскировать оплошность, Учиха осторожно касается небольшого пореза на ее горле. – Ты сказала мне не волноваться, – холодно комментирует нукенин. – Однако, зная твою удачу, довольно удивительно, что все обошлось.

Взволнованная упоминанием о своем тотальном невезении, Сакура пожимает плечами, прежде чем взять его руку и переплести их пальцы. Ирьенин не может удержаться, чтобы решительно не посмотреть под ноги. – Вероятно, так бы и случилось, – немного виновато начинает куноичи, – если бы твой брат не вмешался и не помог мне уничтожить одного из членов Корня своим Чидори.

Если бы Итачи был менее стойким человеком, он бы громко поперхнулся. Как бы то ни было, он делает шаг назад, краска медленно отходит от его лица. – Что прости? – Осторожно спрашивает нукенин.

– Саске, – вздыхает девушка, поднимая руку, чтобы провести по порезу на шее. – Буквально из ниоткуда его команда решила присоединиться к борьбе. Он услышал о перевороте и пришел разобраться с Данзо, эм, – Харуно бросает нервный взгляд на возлюбленного, – …чтобы отомстить за ваш клан, – в спешке заканчивает ирьенин. – И он сказал, что сделал это и для тебя тоже. В конце концов, я… обездвижила Данзо, а Наруто и Саске в ту же секунду прикончили его.

В одном из редких проявлений эмоций Итачи закрывает глаза и отворачивается. Тихая боль, исходящая от мужчины, вызывает новый приступ слез на глазах Сакуры, которая неуверенно тянется к возлюбленному, кладя руку ему на плечо. Саске понял бы страдания Итачи лучше, чем она, но с Данзо покончено… Это не вернет клан Учиха, но может, наконец, дать двум оставшимся членам некоторое успокоение, а также силу и возможность двигаться дальше.

Проходит много времени, прежде чем узел в груди и горле Итачи ослабевает настолько, чтобы позволить ему говорить. – Саске? – Тихо спрашивает мужчина.

Сакура нежно поглаживает его плечи, прежде чем отстраниться. – Саске остается в Конохе, – бормочет ирьенин. – Он… говорит, что теперь его цель в жизни достигнута, и причин снова уходить нет. Наруто думает о восстановлении полиции деревни и назначении Саске ее главой.

Итачи смотрит на потемневшее небо, его взгляд слегка затуманен. – Вот как.

Между ними воцаряется долгое, немного неловкое молчание, прежде чем Учиха снова наклоняет голову к Сакуре. – А что насчет тебя?

Вопрос застает Харуно врасплох, из-за чего она испуганно смотрит на возлюбленного. – Глава больницы и всего в деревне, что имеет хоть какое-то отношение к медицине – точно так же, как… Цунаде-шишо раньше, наряду с официальным местом в качестве одного из политических советников Хокаге. – Девушка колеблется и пренебрежительно качает головой, пытаясь прогнать внезапный, неподатливый комок в горле. – Но все это не имеет значения. Имею в виду, я не собираюсь…

– Останься, – тихо заканчивает Итачи.

– Да, – отвечает Сакура, заставляя тон оставаться ровным. Утром куноичи возненавидит себя и будет надеяться, что Наруто все поймет. Но независимо от того, как сильно она хочет остаться в Конохе, ирьенин никогда не сможет заставить Итачи вернуться в деревню, как и жить без него.

С этой мыслью девушка отворачивается, оглядываясь на знакомые ворота. – Жди меня здесь, – наконец удается сказать Сакуре. Удивительно, что слова не застревают у нее в горле. – Я вернусь плюс-минус через полчаса. Просто хочу попрощаться с Наруто, Саске и другими моими друзьями…

– Нет.

Слово произносится тихо и нежно, хотя страдания Итачи видны невооруженным глазом, из-за чего Сакура ошеломленно моргает. – Что…

Учиха пытается остановить себя, но все же протягивает руку, слегка касаясь ладонью измазанного краской лица и проводя большим пальцем по ее скуле, словно стремится запомнить контуры. – Останься, – мужской голос почти теряется в ветре.

Не может быть никаких сомнений в том, что она ослышалась, но шок начинается с пальцев ног и медленно поднимается вверх, вызывая слабую дрожь в руках Сакуры. Должно быть, это какое-то недоразумение. Куноичи заправляет за ухо прядь волос фальшиво небрежным жестом. – Ты же не… – голос девушки кажется слишком громким для жуткой тишины темного леса. – Ты же не собираешься расстаться со мной, правда?

Вопрос звучит так трогательно по-детски в этом контексте, что какой-то небольшой ее части хочется истерически рассмеяться, но примерно в третий раз за ночь зеленые глаза наполняются слезами. На самый краткий миг ирьенин может поклясться, что Итачи вздрагивает. – Сакура, – тихо говорит мужчина. – Я, конечно, не хочу… Просто я… – Учиха несколько мгновений борется со словами. – Я знаю, как сильно ты этого хочешь, – наконец заканчивает он, слишком эмоционально напряженный, чтобы выражать вещи со свойственным ему тактом.

Однако возлюбленная яростно поворачивается к нему, злобно глядя. – Я действительно хочу этого! – Шипит она, на мгновение чувствуя, как краснеет, встречаясь с ним взглядом. – Я хочу этого всем сердцем… Но я также хочу тебя, идиот, и я сделала свой выбор! Разве ты не видишь очевидного? Обязательно каждый раз строить из себя гребаного мученика?

Как ни странно, словесная атака заставляет что-то во взгляде Итачи немного смягчиться. В зеленых глазах все еще горит бунтарский огонек, но девушка не сопротивляется, когда он снова тянется к ней. – Постарайся понять, Сакура, – низким голосом бормочет нукенин. – Я знаю, что для тебя значит возвращение в Коноху. Я знаю, как сильно ты этого хочешь. И я не хочу, чтобы ты когда–либо сомневалась в наших отношениях и нашем совместном будущем. Я не хочу, чтобы ты сожалела о любом из решений, которые когда-либо приняла.

Слишком расплывчатое объяснение, но Итачи ни за что не скажет, что впервые за все время, проведенное вместе, тем более сейчас, когда они помолвлены и, следовательно, собираются посвятить друг другу всю жизнь, он хочет обладать ею – полностью, без сожалений, опасений и конфликтов по отношению к самому себе. Каким бы болезненным это ни было, единственный способ гарантировать, что если – когда (он не может решить, когда именно) Сакура вернется к нему, это случится, потому что она действительно хочет быть с ним, потому что она окончательно и бесповоротно предпочла его другим, не менее важным и желанным аспектам своей жизни.

– Ты осознаешь, что предлагаешь? – Холодно спрашивает Харуно, заставляя себя не видеть смысла в его словах. Заставляя себя верить, что она никогда не пожалеет, если уйдет сейчас с ним.

Это, несомненно, одна из самых сложных вещей, которые он когда-либо делал, но Итачи прячет руки в рукавах плаща Акацуки. Сакура выглядит маленькой и неуверенной под храбрым фасадом. Ками, несмотря на несчастный вид, почему мужчине так трудно поверить, что даже через несколько дней после возвращения в Коноху она будет скучать по нему? – Оставайся там столько, сколько пожелаешь, – отвечает нукенин, стараясь, чтобы тон был как можно более сдержанным. – Я буду в Дожде, если решишь искать меня.

Такое чувство, что что-то твердое и неподвижное заползло ей в горло и умерло там, но Сакура хладнокровно наклоняет голову. Она чувствует себя ужасно из-за того, что он так с ней поступает. Она чувствует себя ужасно из-за того, что когда-либо давала ему повод так поступить (потому что поводов было слишком много). Харуно чувствует диссонанс из-за того факта, что какая-то рациональная часть ее признала, что это действительно очень умно со стороны Итачи. В противном случае куноичи потратила бы всю их совместную жизнь, задаваясь вопросом о том, что могло бы произойти. Кто знает, к чему могли привести подобные раздумья…

Розововолосая куноичи тяжело сглатывает и, до конца не осознавая, снимает облегающую черную перчатку с левой руки. Твердой хваткой она также снимает с пальца обручальное кольцо с изумрудом. Итачи выглядит почти пораженным, когда девушка вкладывает кольцо в его прохладную ладонь вместе с перчаткой. – Что-нибудь на память обо мне, – тихо комментирует Сакура, не в силах посмотреть ему в глаза. – Когда снова окажешься в Дожде и все такое.

Она видит, как в угольно-серых глазах Итачи отражаются воспоминания за последние три года (неловкие первые встречи; катастрофический первый поцелуй; первый раз; бесчисленные случаи, когда она заставляла его ходить с ней по магазинам; дождливые дни, когда он читал свои стихи, а она сворачивалась калачиком рядом, читая медицинские учебники; ночь в Стране Риса, когда они не спали всю ночь, разговаривая о своем детстве; и миллион других вещей, которые навсегда останутся в сердце). Спустя долгое мгновение, он снова обнимает ее, притягивая ближе. Сакура упирается руками ему в грудь, изо всех сил пытаясь отдышаться.

– Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть, – отвечает Учиха. На мгновение куноичи не может понять, всему виной ее воображение или шум дождя, потому что он действительно звучит подавленно, но…

Девушка встает на цыпочки, и Итачи наклоняется ей навстречу, после чего они долго и крепко целуются. В следующую секунду нукенин исчезает, оставляя после себя горсть пепла.

Сакура стоит несколько долгих минут, совершенно не зная, что чувствовать. Как раз в тот момент, когда дождь начинает усиливаться, она направляется обратно к тропинке, чтобы вернуться домой.

Коноха, два месяца спустя

Мягкие хлопья снежинок – наполовину снега, наполовину дождя, вероятно, полностью растают к ночи, о чем Саске, неизлечимый пессимист, с радостью напомнил ей этим утром. Ощущение волшебства улетучилось. Первые снежинки увлажняют волосы, охлаждают лоб и каждый дюйм кожи, с которым соприкасаются. Выйдя из узкой, извилистой тропинки, ведущей на вершину горы, Сакура немного запыхалась.

Камень ледяной и скользкий для ее обычных сапог на толстом каблуке, из-за чего девушка проявляет осторожность, пересекая тропу, проходящую через макушки уважаемых лидеров родной деревни. Харуно на мгновение останавливается, глядя вниз на каменные черты Четвертого Хокаге. С легкой улыбкой куноичи направляет взгляд на продолжающуюся работу над лицом Наруто, которая завершена только на четверть. Сходство между отцом и сыном поразительное. Если бы не мельчайшие различия, они могли бы сойти за близнецов.

На высоте Монумента ветер свистит в ушах так громко, что это почти причиняет боль. Сакуре требуется мгновенная концентрация, чтобы адекватно оценить расстояние между тропой и вершиной резьбы по подобию Пятой Хокаге. Несмотря на официальный запрет, ирьенин пришла сюда собраться с мыслями. Наруто как-то признался, что проделывает подобное постоянно, когда хочет серьезно подумать или побыть наедине с самим собой. Именно тот разговор двухдневной давности побудил ее искать это удаленное место.

Прыжок с тропинки не был чем-то чрезмерно нервирующим, но все же с легкой дрожью Сакура садится на гребень точно высеченных светлых волос Цунаде. Она прижимает ладони к камню под собой и глубоко выдыхает, глядя на деревню, которую так любила Сенджу и за которую она, все ее товарищи по команде и друзья были готовы сражаться насмерть. Покрытая тонким слоем снега полностью восстановленная Коноха выглядит обманчиво безмятежной. С этой впечатляющей точки обзора девушка может видеть все – Академию, где Ирука и Хината, должно быть, терпеливо обучают следующее поколение шиноби, и где Карин, вероятно, в своей стихии, не только обучая девочек специальным навыкам куноичи, но и объясняя, как лучше использовать чакру для отслеживания любого человека. Штаб-квартира Анбу, где Неджи, Шино и Сай должны работать над проверкой квалификации подающих надежды новичков сезона. Башня Хокаге, где Наруто, Саске и Шикамару, вероятно, рвут на себе волосы от скуки, просматривая огромные списки новых дипломатических дел, о которых нужно позаботиться. Вместе с руководством внешняя политика Конохи резко изменилась. И, конечно же, больница, гордость и радость Сакуры, сейчас отремонтирована, реорганизована и находится на пути к возвращению былой славы и репутации по части передовых медицинских технологий.

Харуно проводит холодными, почти онемевшими кончиками пальцев по камню под собой – бледная и обветренная, так непохожая на яркую, тщательно ухоженную блондинку с длинной шевелюрой, которой была Цунаде. Она счастлива здесь, в Конохе, одновременно ненавидя себя за это.

Куноичи смотрит на безымянный палец левой руки, на котором раньше красовалось обручальное кольцо. Это зрелище больше не вызывает слез – лишь… странное, глубокое чувство пустоты.

Итачи сказал найти его в Дожде, если – когда – она будет готова. Звучит невероятно просто, что совсем не так. Куноичи понятия не имеет, что делать. Вернуться в Коноху и жить так, как сейчас – мечта, ставшая явью. Харуно хотела этого с детства. Она представляла свою будущую жизнь такой, когда ей исполнилось пятнадцать: будучи наивным чуунином, расцветающей под опекой Цунаде и прославляющейся новообретенными навыками по-настоящему могущественной куноичи.

Рассеянно девушка протягивает руку, чтобы прикоснуться к протектору – совершенно новому, из чистого металла, который подарил Наруто на следующее утро после переворота. Большинство других ее друзей, бывших нукенинов, сожгли протекторы с высеченной линией поперек символа деревни, но Сакура забрала свой домой и положила у кровати. Слишком много воспоминаний, чтобы даже подумать избавиться от него.

Днем куноичи невероятно занята, консультируя Наруто, заботясь о различных пациентах и управляя больницей. Каждый вечер она, Саске и Наруто ужинают вместе, следующие несколько часов бездельничая и разговаривая. Это так… идеально, близко к счастью.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Всякий раз, когда Сакура думает об этом, чего старается не делать, кажется, что ей не хватает конечности… или чего-то еще, чего-то внутреннего и не менее важного. Сколько раз она ожидала увидеть Итачи в темноте своей квартиры? Сколько раз наблюдая за тем, как Саске использовал шаринган, она спотыкалась на ровном месте, весь остаток дня отвлекаясь сверх всякой меры?

Почему она не спала почти всю прошлую ночь, не в силах заставить себя не думать о прошлой зиме – почти идеальной зиме, которую провела с Итачи? Самые незначительные вещи напоминают о нем: первый снег пробудил воспоминания обо всех случаях, когда она пыталась – и потерпела неудачу – вовлечь его в битву снежками. Девушка не может пройти мимо витрин в книжном магазине, потому что они рекламируют новый сборник его любимого поэта.

Покинуть Коноху, новую, улучшенную и совершенно замечательную Коноху снова… Это причинит ей сильную боль, почти такую же глубокую, если не больше, чем в прошлый раз. В то же время, никогда не видеть Итачи, никогда больше не быть с ним…

Может быть, боль от их разлуки притупится еще через несколько месяцев. Может быть, куноичи научится по-настоящему жить дальше и в полной мере наслаждаться вторым шансом.

А, может быть, этого не произойдет.

И, что самое неприятное, хочет ли она этого вообще?

Сакура измученно вздыхает, от отчаяния запуская пальцы в свои длинные волосы. Ветер стал еще холоднее, чуть ли не царапая лицо и вызывая на глазах слезы.

Как только к ней возвращается часть самообладания, розововолосая куноичи кладет обе руки плашмя на монумент. Рассуждая логически, она знает, что это просто необычайное сходство, в котором нет ничего от сердца, души и отношения Цунаде, но…

Новая волна отчаяния захлестывает девушку, заставляя чувствовать себя потерянной и несколько обделенной.

– Что бы вы сделали, шишо? – Шепчет Харуно. Вопрос, обращенный к человеку, которого она уважала больше всего на свете, почти теряется в вое ветра. – Пожалуйста, мне нужно что–нибудь – что угодно – чтобы продолжать, просто дайте мне какой-нибудь знак…

Долгие минуты проходят в напряженной тишине: ветер продолжает завывать, а многочисленные снежинки кружатся перед девушкой, падая каскадом на землю.

Честно говоря, Сакура не ожидала, что грозовые тучи таинственным образом превратятся в изображение лица Цунаде и будут говорить с ней через ветер или что-то в этом роде, но она всегда верила во всевышние силы. Текущее разочарование – словно удар в живот.

Удрученная куноичи отводит взгляд от деревни, обратно на тропинку. Видимо, это была глупая затея. Ей не следовало тратить впустую драгоценную пару свободных часов. Возможно, лучше приберечь глубокие размышления для теплого кафе рядом с больницей…

– Лобастая! Алло? Ты меня слышишь?

Пронзительный голос так внезапно прерывает ее безмолвные, угрюмые размышления, что Сакура чуть не падает с монумента, недоверчиво оборачиваясь назад. – Ино-свино? – Спрашивает ирьенин, пытаясь скрыть недоверие, вытягивая шею, чтобы посмотреть на громкоголосую блондинистую подругу. Яманака в очень модной фиолетовой парке направляется к ней по обледенелой дорожке. – Что ты здесь делаешь?

Ино хмурится, преодолевая небольшое расстояние от тропинки до каменного подобия волос Цунаде. – Очень теплое приветствие, Сакура-чан, – ворчливо отвечает блондинка, вытягивая ноги перед собой и устраиваясь поудобнее. – Я отказалась от обеда с бедным, переутомленным Шино-куном, чтобы попытаться найти мою таинственно отсутствующую самую лучшую подругу на свете, и вот что получаю. Как мило.

– Прости, Ино, – закатывает глаза Харуно. Несмотря на плохое настроение, она не может не улыбнуться при упоминании Шино. Излишне говорить, что ирьенин была шокирована, узнав о помолвке Ино и Шино. Выяснилось, что они встречались с тех пор, как Яманака исполнилось шестнадцать, сблизившись во время секретных межклановых встреч, которые координировал Иноичи. По-видимому, Абураме стал успокаивающей силой для такой импульсивной девушки. В то время как несокрушимый дух Ино давал Шино надежду в самые мрачные времена. Сакура может легко признать, что из них вышла самая гармоничная пара, с которой она когда-либо сталкивалась.

– Не так быстро, – Яманака небрежно взмахнула рукой в перчатке. – Ты можешь загладить свою вину, сказав мне, что не так.

Розоволосая куноичи моргает, отводя взгляд. – Почему ты так решила?

– Ты сидишь одна на вершине Монумента Хокаге, очевидно, отмораживаешь свою задницу и выглядишь так, будто вот-вот разрыдаешься, – лаконично отвечает Ино. Когда Сакура ничего не говорит, по-прежнему решительно избегая ее взгляда, блондинка немного повышает голос. – Казалось, что весь последний месяц ты была не в духе. Уверена, что ничего не хочешь мне рассказать?

Харуно устало закрывает глаза. – Уходи, Ино.

– И не подумаю, лобастая, – сердито говорит блондинка. – Послушай, что бы это ни было, я вижу, это сильно беспокоит тебя. Я могу помочь, и ты ничего не потеряешь, рассказав мне, так что…

Девушка многозначительно замолкает, и, несмотря на старания, Сакура видит логику в словах лучшей подруги. Она не рассказывала Ино об Итачи, и… ну, похоже, не будет никакого вреда в том, чтобы сделать это сейчас. Кроме того, ирьенин больше не совершит ошибку, недооценив явное упрямство Ино в сочетании с отказом принимать «нет» в качестве ответа и ее впечатляющими дедуктивными способностями. Мягко говоря, опасная комбинация.

– Это действительно долгая история, – бормочет Сакура вместо конкретного ответа.

– Тем лучше, – весело щебечет Ино.

– Сохраняй непредвзятость, хорошо?

– Ты ожидаешь чего-то меньшего от лучшей подруги?

На мгновение Харуно болезненно вспоминает инцидент с Наруто двухлетней давности. Ей приходится заставить себя выбросить это из головы. – Ты права. Ну… – девушка колеблется, глядя на обширные лесные просторы за пределами Конохи, ведущие к остальной части Страны Огня. – Все началось почти три года назад…

Сакура говорит до тех пор, пока губы не потрескались, горло не стало саднить от холодного ветра, а голос не начал срываться. Она не смотрит на Ино на протяжении всего рассказа, заставляя себя сосредоточиться на деревне. В некоторые моменты требуется усилие, чтобы не расплакаться, а в другие – девушка чувствует, как уголки губ слегка приподнимаются в ностальгической улыбке.

Однако история заканчивается на безрадостной ноте, и Сакуре не остается ничего другого, кроме как обхватить себя руками и прикусить губу в инстинктивном нервном жесте.

Голос Ино на удивление бесцветен. – Это все?

Сакура осмелилась взглянуть на нее и обнаружила, что руки подруги расположены на коленях, пальцы переплетены, в васильково-голубых глазах мелькает что-то знакомое. – Это все.