Текст книги "Before The Dawn (ЛП)"

Автор книги: Lady Silvamord

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 44 страниц)

Едва сдерживаемый гнев в ее голосе на мгновение выводит шиноби из себя. Спустя мгновение он немного приходит в себя и выгибает одну бровь. – Если ты с Саске не… тогда я не понимаю, почему это так важно, – отвечает Учиха, сохраняя бесстрастный тон – будь он проклят, если скажет ей настоящую причину.

Прозвучавшее заявление заставляет Сакуру на мгновение остановиться, после чего она делает еще один шаг, глядя на него с яростью, которую он не видел раньше. – Ты боялся, что я… решу пойти с ним или что–то в этом роде? Это все?

– Как думаешь, – сардонически начинает Итачи, в кои-то веки теряя малую толику ледяного самоконтроля, – что произвело на меня такое впечатление?

Харуно смотрит на него несколько мгновений, выглядя так, будто у нее есть миллион вещей, которые она хочет сказать. Но, как ни странно, девушка отступает, снова отворачиваясь. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– На самом деле, я думаю, что имею.

В следующую секунду Учиха едва успевает поймать усиленный чакрой кулак, который был нацелен ему в лицо. – Я ненавижу его! – Не выдержала ирьенин, отпрянув назад к противоположной стене. – Но ты не понимаешь, не так ли? Это все его вина!

– Я… – осознав сказанное, Итачи смотрит на Сакуру, шаринган активируется сам по себе – Что?

Куноичи начинает сердито расхаживать по комнате, выглядя как тигр, запертый в слишком маленькой клетке. – Ты слышал меня, – шипит напарница. – Если бы он не был таким эгоистичным идиотом, который, черт возьми, стал предателем и ушел, тогда ничего этого бы не случилось! Никто из нас не отправился бы на миссию, чтобы выследить вас обоих. У Данзо не было бы возможности восстать, и даже если бы он это сделал, мы бы подавили мятеж и убили бы его жалкую задницу, и… Это все его вина!

Она поворачивается к стене, выглядя так, будто ничего так не хочет, как пробить ее насквозь. – Твоя логика ошибочна, – говорит Учиха, слова тяжело ложатся в пространство между ними. – Ты обвиняешь не того человека.

Сакура бросает на него стальной взгляд, уперев руки в бедра. – О, неужели? – Голос сочится сарказмом.

Итачи снова сокращает расстояние между ними, прижимая ее к стене. Даже гнева Харуно недостаточно, чтобы сдержать легкую дрожь дурного предчувствия, пробежавшую по спине. – Я убил свою семью, помнишь? – шипит он. – Я сказал Саске, что того, что он делал, было недостаточно. Я сказал ему сделать все возможное, чтобы стать сильнее – стать достаточно сильным, чтобы убить меня и отомстить за клан, который я убил так безжалостно. Саске лишь послушал меня. Из-за того, что он ушел и обучался у Орочимару, через два с половиной года он стал достаточно силен, чтобы убить меня. Если хочешь обвинить кого-то, Сакура, то это должен быть я.

Итачи всегда гордился своими актерскими способностями, но, к его удивлению, девушка лишь качает головой, спокойно глядя на него. – Нет. И знаешь что? Не оправдывайся за него; он должен был разглядеть ложь. В твоей истории слишком много недостатков, слишком много несоответствий. И даже не пытайся сказать мне, что тренировки с этим змеиным ублюдком сделали его достаточно сильным, чтобы убить тебя. Все из-за твоей… болезни, Итачи. Неизлечимой болезни, которая была у тебя с рождения. Диагноз был поставлен в шесть лет. Ты просто позволил Саске поверить, что он убил тебя.

Впервые, на самую короткую долю секунды, ирьенин видит эмоции, мелькающие на обычно бесстрастном лице. Не успев удивиться, девушку прижали к стене, сжав руку вокруг горла. Он наклонился достаточно, чтобы их носы находились всего в дюйме друг от друга, его большой палец лежал прямо на точке давления. Если надавить хотя бы на сантиметр, то можно убить, но его рука не прилагает никакой силы. Учиха лишь удерживает партнершу на месте. Писк удивления замирает у нее в горле, Сакура перестает дышать от явного беспокойства. Зеленые глаза встречаются с вращающимся томоэ. – Кто тебе это сказал? – Почти шепчет Учиха голосом более хриплым, чем она когда-либо слышала.

Так это правда.

Сакура бесстрашно встречает его взгляд, ее голос звучит немного тише, чем хотелось бы. – Данзо, – наконец отвечает девушка. – После того, как мы вернулись с миссии, он заставил Какаши-сенсея отчитаться. Он рассказал нам… обо всем.

Куноичи смутно ощущает, как Итачи выпрямляется во весь рост, прежде чем отпустить ее и отвернуться. Отступница не может не думать о том, каково это – иметь тайну, от которой он страдал последние почти шесть лет, вот так выставленную на всеобщее обозрение.

– Полагаю, он нашел иронию забавной.

Голос мужчины на удивление напряженный. Сакура кивает, хотя он все еще стоит к ней спиной.

Словно по обоюдному согласию, они подходят к маленькой кровати и садятся на нее бок о бок, хотя мыслями находятся далеко друг от друга.

– Знаешь, – тихо говорит Харуно, глядя в неподвижную точку на стене. – Даже до того, как узнать, я всегда подсознательно думала, что что-то в этом… было не совсем правильно.

Итачи смотрит в другую неподвижную точку на той же стене. – Возможно, это потому, что ты умная девочка, Сакура.

Несмотря на серьезность ситуации, куноичи не может не улыбнуться стене. Это, вероятно, первый комплимент, который она услышала от Итачи. – Спасибо.

Они долго молчат, прежде чем Учиха снова заговорил. – Даже если ты считаешь, что он должен был догадаться, не вини Саске.

Сакура рассеянно накручивает несколько прядей волос на палец. – Да, но… я имею в виду, даже если бы он был решительно настроен на… – отступница нерешительно смотрит на Итачи, несколько запинаясь в своих словах. – Убить тебя или что–то еще – он не должен был позволять этому так поглощать себя. Даже если бы он хотел отомстить, мы могли бы ему помочь. Какаши-сенсей мог бы обучить его, Наруто был бы его лучшим другом, и я могла бы…

Опустив взгляд на пол, ирьенин замолкает на полуслове. Внезапно она встает с кровати и направляется в ванную, закрыв за собой дверь.

Через некоторое время она выходит абсолютно спокойной. Ни один из них больше не упоминает о предыдущем разговоре.

Лишь поздно вечером, после того, как они выполнили задание в соседнем городе к западу, а затем вернулись в гостиницу, гнетущая атмосфера появляется снова. Остаток дня Сакура была необычно тихой, а Итачи – напряженным. В данный момент они свернулись калачиком под тонким одеялом на жесткой, незнакомой кровати, уставившись на противоположные стены комнаты, погруженные в свои мысли.

– Если это тебя утешит, я не думаю, что Саске было легко оставить тебя. – Голос Итачи настолько тих, что почти теряется в ровном гудении маленького деревянного потолочного вентилятора. Через несколько минут, когда напарница не отвечает, он приподнимается и смотрит на Сакуру, которая крепко спит, прижимая к груди дополнительную подушку.

Он ложится обратно, задумчиво глядя в потолок.

Может быть, оно и к лучшему.

========== Глава 12 – Смертельные амбиции ==========

Комментарий к Глава 12 – Смертельные амбиции

Осторожно: количество Учих в главе зашкаливает!

Безнадежно подперев подбородок рукой, Сакура рассеянно берет ближайшую бутылку кленового сиропа и рисует печальное лицо на последней оставшейся вафле. Осознав, что делает, она корчит гримасу, поспешно заменяет грустное лицо улыбающимся, которое все еще выглядит… неопределенно. Находясь на грани того, чтобы снова исправить это, несчастная куноичи понимает, что ей каким-то образом удалось израсходовать добрую половину бутылки сиропа на одну вафлю.

Здорово.

Отмахнувшись от неудавшегося художественного порыва, Сакура кладет насквозь пропитанную вафлю обратно на бумажную тарелку, прежде чем решительно взять ее в руки и выйти из пустынной столовой, решив, что можно доесть наверху. Пройдя мимо календаря в вестибюле по пути к лифтам, ирьенин отмечает, что прошла ровно неделя после столкновения с Саске на границе Молнии. С тех пор они его не видели. Харуно, честно говоря, не знает, что и думать… не говоря уже об Итачи. В тот первый день девушка была так поглощена собственными страданиями, что не до конца осознавала, как, должно быть, трудно ему было снова увидеть Саске. Текущая ситуация между братьями Учиха (насколько Сакура знает, Саске понятия не имеет, что Итачи жив, несмотря на то, что он все еще числится активным в последней редакции Книги Бинго) настолько сложна, что у нее кружится голова. Вкратце, отступница рассматривает возможность примирения между ними, теперь, когда Саске, по-видимому, знает правду об Итачи, но… она полагает, что это не ее дело.

Пытаясь отвлечься от мыслей о бывшем товарище по команде, куноичи смотрит на внушительные ряды кнопок в лифте, осторожно нажав на цифру 5. На прошлой неделе они с Итачи наконец–то выбрались из болот Молнии и случайно наткнулись на большой город – что, конечно, предпочтительнее альтернативы. Однако девушка все еще не может понять, почему их отель такой пустынный. Это, без сомнения, самое приятное место, в котором они останавливались до сих пор. Единственная проблема Сакуры заключается в том, что отель чертовски большой, достаточно большой, чтобы заблудиться шесть раз за два дня. Не говоря уже о том ужасном инциденте с лифтом, когда из–за ее беспорядочного нажатия кнопок они с Итачи застряли. Потребовались значительные усилия, чтобы убедить его не использовать Катон для освобождения.

Инцидент в лифте научил Сакуру тому, что даже решительно настроенный Итачи имеет тенденцию заметно колебаться в ответ на ее самый умоляющий взгляд, особенно когда он используется в сочетании с несколькими тщательно выполненными взмахами ресниц и малейшей надутостью. Это заставляет ирьенина вспомнить о старой пословице о том, что медом можно привлечь больше мух, чем уксусом. В высказывании есть доля правды, что, в свою очередь, определенно является для нее новостью. Не похоже, что она хочет «привлечь» Итачи или что-то в этом роде…

В любом случае.

Однако, это был забавный опыт, который внес свою лепту в ослабление напряженности, нарастающей между ними после встречи с Саске… Не говоря уже о неловкости, оставшейся после их импровизированного сеанса поцелуев. Сакура слегка вздрагивает при воспоминании, прежде чем выйти из лифта и посмотреть на красный плюшевый ковер в коридоре, чувствуя себя немного потерянной.

Номер 516?

Или 526? Или… 546? Может быть, даже 566?

Проклиная свою рассеянность, Сакура поправляет хватку на бумажной тарелке, медленно бредя по коридору. Через несколько мгновений ей приходит в голову, что она может следовать за сигнатурой Итачи. Нахмурившись, отступница сразу вспоминает, что он все время скрывает ее. Не заботясь о том, что для стороннего наблюдателя она, вероятно, выглядит как какой-то сталкер, розововолосая куноичи идет по коридору, изо всех сил стараясь напрячь память.

Проходя мимо номера 518, что-то очень странное щелкает в пределах ее сознания, в результате чего зеленые глаза расширяются. Она крепче сжимает свою вафлю, медленно возвращаясь к номеру 516.

Да, это определенно голос Итачи. Очень тихий, приглушенный деревянной дверью, ровный тенор.

Чего она не может сказать о другом голосе. Первый инстинкт Сакуры, глядя на дверь, – сжать свою вафлю до смерти. Потрясенная девушка отчаянно думает что-то вроде: «Во имя всего святого, у Итачи на самом деле… посетитель?»

Спустя мгновение, появляются некоторые подробности: другой голос совершенно незнакомый. Значит, вариант с неожиданным визитом Кисаме отпадает. А еще голос очень мужской.

Сакура чуть не роняет свою вафлю в ужасе. Черт возьми, она могла бы поклясться, что это точно не Итачи, и…

Отбросив все формы светских приличий, ирьенин несколько мгновений борется с дверной ручкой, прежде чем буквально ввалиться в комнату. Удача снова от нее отвернулась, потому что она споткнулась о край ковра и едва успела ухватиться за угол комода, чтобы не упасть. – Итачи, что…

Учиха медленно поворачивается, бросая на нее очень озадаченный взгляд.

То же самое делает призрачное видение перед ним.

Разум Сакуры на долю секунды перестает функционировать, когда она в полном ужасе смотрит на жуткое зрелище. Но потом Харуно понимает, что у странной голограммы оранжевые волосы, множество пирсингов на лице и длинный плащ Акацуки, что должно означать…

Наступает долгий момент неловкого молчания между Лидером Акацуки, его тайным агентом и пораженной экс-куноичи Листа, стоящей между ними.

– Итачи, – наконец комментирует Пейн, и даже Сакура заметила озадаченный оттенок в его монотонном голосе. – Эта… девушка… твоя знакомая?

Прежде чем кто-либо может сделать или сказать что-нибудь еще, ирьенин закрывает рот руками и медленно выходит из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь.

Чувствуя на себе тяжесть столь же смущенного фиолетового взгляда, Итачи поворачивается лицом к Лидеру, почти незаметно вздыхая. – Это довольно длинная история.

Сакура не меньше часа катается на лифте вверх и вниз, откусывая маленькие кусочки разломавшейся вафли. Закончив с этим делом и решив, что, возможно, будет безопасно вернуться, она осторожно крадется по коридору к номеру 516. Девушка тихо стучится, сильно краснея.

Итачи открывает дверь через несколько мгновений, выглядя удивленным, несмотря на крайне неловкий разговор, который последовал с Пейном после бесцеремонного входа его партнерши и последующего ухода. – Привет, Сакура.

Куноичи отказывается от обычных любезностей в пользу того, чтобы пробраться внутрь, проводя пальцами по волосам и издавая преувеличенный стон неудовольствия. – Это была самая неловкая вещь, которая случилась со мной с тех пор, как… Ками, я даже не знаю. – Отступница бросается на кровать, и Учиха не может не заметить, что то, как она сгибает ноги в коленях и слегка выгибает спину, делает некоторые очень интересные вещи с ее стройной фигурой. Все это оказывается очень отвлекающим в данный момент.

– Ты пялишься, – лаконично указывает Сакура, выгнув шею, растягивая затекшие мышцы и устремляя взгляд в потолок. Несколько смущенный тем, что его поймали, Итачи переводит взгляд на пейзаж за окном; хотя, конечно, альтернатива бесконечно предпочтительнее. Оба молчат несколько минут, пока Харуно не заговаривает снова, на этот раз немного растерянно. – Итак, эм… что хотел Лидер?

Она неуверенно замолкает. Итачи не позволяет себе отвести взгляд от окна, когда отвечает, старательно сохраняя бесстрастный тон. – Мы должны встретиться с ним в штаб-квартире в Дожде, чтобы обсудить прогресс в последней операции.

Требуется некоторое время, чтобы осознать услышанное. Сакура моргает. Последняя операция…

Неловко признавать, но до этих слов, до сегодняшнего утра, несмотря на черно-красный плащ, который явно указывает на его принадлежность, девушка действительно забыла, что Итачи связан с кем-то, кроме… нее. Их партнерство длится так долго, что большую часть времени казалось, что они находятся в своем изолированном пузыре. Однако куноичи знала, что, помимо денег, которые он использует для оплаты их номеров, остальная часть его половины их совокупного дохода должна идти в фонды Акацуки. Она немного ерзает, соскальзывает с кровати и подходит к Итачи, не в силах заставить себя посмотреть на него, немного неловко играя с материалом шелковых фиолетовых занавесок. – Когда ты говоришь, что мы…

Мужчине требуется некоторое время, чтобы ответить, вступая в легкую внутреннюю борьбу между логикой и импульсом. Он не хочет оставлять ее одну ни на какое время – Ками, нет. Но в то же время Учиха знает, что Лидер и Мадара не потерпят, чтобы кто-то посторонний знал местонахождение штаб–квартиры Акацуки. Даже Итачи должен признать, что Сакуре нельзя доверять в такой ситуации, хотя она тоже нукенин.

Особенно, если она знает о последней цели Акацуки.

– Лидер не восприимчив к идее о том, что кто-то, не являющийся членом организации, войдет в Дождь, – бормочет Учиха в качестве объяснения.

К своему большому неудовольствию, ирьенин чувствует, что немного колеблется, глядя на него снизу вверх.

Ками, она, кажется, решительно настроена усложнить ему жизнь. – Скорее всего, я буду отсутствовать не более двух или трех дней, – невнятно говорит Итачи, изучая ковер под ногами.

Сакура знает, что он очень тонко пытается сделать, но, к собственному неудовольствию, часть ее действительно нуждается в этом заверении. Девушка наклоняет голову на долю дюйма, борясь с тем, что делать дальше. – Я никуда не уйду, – говорит она в спешке, прежде чем у нее будет время по-настоящему обдумать свои слова.

Несколько мгновений Итачи не уверен в том, что конкретно напарница имеет в виду: она может говорить об их решении остаться в пределах этого города в течение следующих нескольких дней… или это может быть косвенная ссылка на их разговор неделю назад о Саске. Он никогда не колебался, чтобы пожертвовать всем в своей жизни ради младшего брата, но – так невыносимо эгоистично даже думать об этом, Сакура – то, что он предпочел бы сохранить.

Харуно, однако, неверно истолковывает выражение лица мужчины и слегка наклоняет голову в сторону, пытаясь поймать его взгляд. – Ты ведь доверяешь мне, да?

Ее слова мягки и нехарактерно неуверенны, и Итачи ухмыляется в ответ менее едко. – Доверяю.

Это признание застает их обоих врасплох. Он возвращается к наблюдению за занавесками, в то время как Сакура делает то же самое с подоконником. Ирьенин смутно осознает, что краснеет, ее сердце бьется немного быстрее, чем обычно. Она просто не привыкла чувствовать себя такой чертовски неуверенной. – Хочешь немного вафель перед уходом? – Выпаливает девушка, прежде чем заметно поморщиться, как только идиотское заявление вырывается из ее предательских голосовых связок. Вафли. Ками. Как будто весь этот разговор должен стать еще более неловким.

Как и следовало ожидать, Итачи выглядит таким же сбитым с толку ее вопросом. – Нет, – отвечает он слишком быстро. – Я смогу поесть, как только доберусь до штаба.

Они снова замолкают. Сакура не знает, что делать. Обычно она бы, не задумываясь, встала на цыпочки и обняла Итачи за плечи, прежде чем быстро поцеловать в щеку. В последний раз подобное действие вызвало у него реакцию, к которой ни один из них не был готов. Если то же самое произойдет и в этот раз… Но все же, кажется неправильным просто отпустить его, поэтому отступница нерешительно берет руки Итачи в свои и слегка переплетает их пальцы.

Удивительно, но он не напрягается от внезапного контакта. Некоторое время они просто держатся за руки, старательно не глядя друг на друга. Учиха борется с собой в течение короткого периода времени – он хочет что-то сделать, но импульс сам по себе настолько странный и чуждый, что принятие окончательного решения становится еще более трудным. Часть его довольно громко требует, чтобы он отпустил ее сейчас, потому что все заходит слишком далеко, стирая много граней. Кроме того, Сакура всего на несколько месяцев старше Саске, а это значит, что она слишком молода для него, а это так неприлично…

Тем не менее, пока куноичи обдумывает то же самое, Учиха медленно сокращает расстояние между ними, мягко перемещая руки к плавному изгибу тонкой талии, его большие пальцы поглаживают бесспорно приятный контур ее тела. В ответ Сакура слегка вздыхает, наклоняясь вперед, упираясь своими маленькими ручками ему в грудь, так что ее лоб прижимается к абстрактным металлическим цветам ожерелья, которое он всегда носит. Итачи внимательно наблюдает за ней, пытаясь понять, чувствует ли она себя неловко, но в зеленых глазах нет ничего подобного. Девушка одаривает его едва заметной улыбкой, прежде чем протянуть руку и переплести пальцы за его шеей.

Здравый смысл Итачи все еще горячо протестует, выдвигая обоснованные доводы в пользу того, что поцелуй в щеку – или в лоб; в конце концов, у Сакуры очень красивый лоб – более чем приемлемый… но даже мысль об альтернативе оказывается головокружительно заманчивой.

Со своей стороны, Харуно не может прочитать выражение его глаз. Ирьенин не знает, к чему это приведет – часть ее хочет остановиться, пока все не зашло слишком далеко, пока они не перечеркнули весь прогресс, которого достигли в восстановлении нормальных отношений. Но другая ее часть так этого хочет. Неважно, как сильно она проклинала их последний поцелуй. Теперь, оглядываясь назад, произошедшее начинает выглядеть довольно хорошо, потому что Итачи не дал ей времени на то, чтобы подумать. Он практически пошел на убийство, как смертоносный боец, которым являлся, продолжая сводить ее с ума в течение следующих десяти минут. Это чувство может быть глупым, но все же… Сакура доверяет Итачи. Он, вероятно, знает, что делает, даже если она этого не знает.

По совпадению именно в этот момент Учиха понимает, что не знает, что делает. Шиноби все еще не уверен, нацелен ли он на более платонический поцелуй в щеку или лоб, или…

Во всяком случае, он медленно, осторожно наклоняет к ней голову. Отчаянно надеясь на лучшее, отступница преждевременно закрывает глаза, сокращая расстояние между ними.

Позже куноичи решит, что, возможно, это случилось из-за того, что они неправильно держались друг за друга. Или, возможно, из-за того, что оба чертовски нервничали и сомневались. Или, может быть, их страстные первые поцелуи были случайностью, и на самом деле, и она, и Итачи были обречены на ужасную неудачу в поцелуях.

Как бы то ни было.

По пути к их попытке поцелуя… Итачи и Сакура сталкиваются носами.

Тяжело.

Девушка прикусывает губу и едва сдерживается, чтобы не захныкать, в то время как Учиха моргает, делая все возможное, чтобы сдержать сбитый с толку звук, который пытается вырваться из его горла. Это было что-то новенькое. Довольно неприятно, если честно.

Теперь, слишком взволнованные, чтобы хотя бы подумать о второй попытке, Итачи и Сакура поспешно отпускают друг друга и отходят на безопасное расстояние. Нукенин настолько погружен в волну интенсивного самобичевания (этот… тактический промах… был своего рода способом высших сил предостеречь его от участия в подобных скандальных действиях с шестнадцатилетней девушкой, он уверен в этом), что практически не замечает когда партнерша очень осторожно подходит и целует его в щеку гораздо быстрее и безопаснее. – Береги себя, хорошо? – Она справляется с собой, краснея так сильно, что кажется, будто ее лицо излучает жар.

Не зная, что делать, растерянный Итачи тихо бормочет невнятный ответ и исчезает в вихре пепла.

…Оставив свою партнершу серьезно обдумывать достоинства удара головой о ближайшую стену, чтобы оказаться в блаженном беспамятстве.

Забыв, что она шестнадцатилетняя куноичи А-ранга, намного более зрелая, чем в данный момент, Сакура злобно рычит, бросившись лицом вниз на кровать и начав бить кулаками по подушкам. Какого черта? Что, черт возьми, это было? Они с Итачи типа… встречаются… или что? В конце концов, они совсем недавно перешли от жарких давай-займемся-горячими-поцелуями-а-потом-притворимся-что-этого-никогда-не-было (неважно, что рассматриваемый случай был единичным событием), к фактическому – ну, попытке – прощальному поцелую, в комплекте со всей неловкостью и… общим фактором нервного напряжения – это характерные черты первых шагов в любых отношениях.

Сакура переворачивается на спину, уставившись в потолок. В такие моменты она скучает по Ино даже больше, чем обычно.

Ками, Харуно даже не знает, что и думать. Она и Наруто расстались на неопределенных условиях, относительно их дружбы, отношений или чего–то еще. Как бы куноичи не хотелось это признавать, недавняя встреча с Саске пробудила эмоции, которые, как она считала, давно прошли.

Последнее, что девушке сейчас нужно, – проблема медленно растущих чувств к Итачи.

Сначала Сакура старалась поверить, что ее влечение к нему было чисто физическим – что это была естественная химическая или биологическая реакция на бесспорно (невероятно) привлекательного мужчину. Но сколько раз она ловила себя на том, что не просто внутренне вздыхает по поводу его различных физических качеств – что достаточно неловко признавать, – но изо всех сил пытается расшифровать тонкие нюансы поведения? На следующий день после того, как они столкнулись с Саске, Итачи был еще более тихим и замкнутым, чем обычно, из-за чего ирьенин всеми возможными способами пыталась вызвать у него хотя бы веселую ухмылку. К концу дня она достигла цели, после чего почувствовала себя такой счастливой, что… это оказалось даже не смешно.

Это… ну, это просто ужасно признавать, но Сакура определенно не собирается лгать самой себе. Кроме того, какое еще может быть рациональное объяснение тому, что она чувствует к Итачи? Это проблематично. Это страшно. Ее сердце словно переворачивается каждый раз, когда он ухмыляется абсолютно бесящим образом, ее пульс учащается всякий раз даже от мимолетного физического контакта. Он… он ей нравится. Итачи. И, честно говоря, из-за этого чувства кажется, что миру в скором времени придет конец.

Вся эта глупая влюбленность не так плоха, если бы объектом привязанности не оказался бы ее партнер. Итачи, который не подходит ей практически во всех отношениях. Он может быть способен на удивительную мягкость, да, но… он также может быть холодным, безжалостным и настолько эмоционально отстраненным, что становится страшно, абсолютно непонятно и неопределимо. Учиха словно дым, зеркала и все, что она недостаточно знает о мире, состоящий из большего количества оттенков серого, чем, вероятно, существует в природе. Сакура не понимает его, и не знает, хочет ли понять. Во многих отношениях Итачи слишком сложен и слишком потерян для нее – это не похоже на одно из тех глупых клише, в которых ему просто нужна дружба и любовь, чтобы волшебным образом превратиться в нормального человека.

Девушка не хочет заботиться о нем так сильно, как сейчас. Черт, ей только сегодня бесцеремонно напомнили, что… несмотря на положение дел, когда они наедине, Итачи все еще является частью Акацуки. То, что они больше не охотятся на Джинчуурики, не значит, что они не враги для почти всего рационального мира. Он упомянул об их «последней операции» ранее, из-за чего Сакура чувствует себя глупо, не догадавшись, что у них, должно быть, есть какой-то другой план по захвату контроля над миром. Куноичи никогда не спрашивала его об упомянутом плане, но что бы они ни задумали, это Акацуки. Их действия в любом случае повлекут за собой ненужное насилие, кровопролитие и потерю невинных жизней, что, по ее мнению, совершенно бессовестно. Но Итачи в первую очередь предан Акацуки, а не ей. И она должна была понять это раньше.

Харуно смутно осознает, что встает с кровати и медленно идет к окну, прижимаясь раскрасневшимся лбом к холодному стеклу. Девушка не может сопоставить ее – не ее – Итачи с аморальным членом Акацуки, который не задумываясь пойдет на невероятные меры, чтобы взять под контроль мир. Она просто не может. И она не может хотеть одну его сторону, а другую – нет. Это сбивает с толку и заставляет чувствовать себя вывернутой наизнанку.

В одном отступница уверена – она должна остановить это, что бы они ни задумали. Растущая физическая и эмоциональная близость не идет на пользу ни одному из них. Ее личные чувства относительно текущей ситуации, по отношению к нему, не имеют значения. Если игнорировать их, то они исчезнут.

Сакура больше не в силах думать в подобном ключе. Это причиняет слишком сильную боль. Ирьенин машинально подбирает свою брошенную сумку, прежде чем направиться в ванную. Она не собирается плакать. Она не такая слабая. Девушка будет стоять под обжигающей водой, пока подобные вещи не перестанут иметь такое большое значение.

И когда куноичи снова выйдет, все станет так, будто ничего этого никогда не было.

Деревня Скрытого Дождя

Рот на правой руке Дейдары пережевывает большой кусок глины, выплевывая приличного размера бомбу. Он удовлетворенно ухмыляется, подбрасывая ее взад-вперед между ладонями. – Значит, здесь только ты и я, да? – Спрашивает нукенин, закидывая ноги на тускло-коричневый диван. – Ну и что это за встреча? Больше похоже на пустую трату драгоценного времени, ага.

Сасори прекращает бесстрастное наблюдение за своими ногтями, чтобы взглянуть на партнера. – Зецу и Кисаме все еще на задании в Траве, то же самое с Хиданом и Какузу в Водопаде; они уже сдали свои отчеты. Должен прийти Итачи, если он уже не здесь.

Пустое изложение информации грубо прерывается фырканьем Дейдары. – К черту его, ага – нам будет лучше без этого антисоциального ублюдка.

Легкая, загадочная ухмылка касается уголка недавно помолодевшего лица Сасори. Он намеренно наклоняется из своего кресла, беря с журнального столика экземпляр новейшей Книги Бинго. – Кажется, не так уж и антисоциальный, – бормочет шиноби.

Дейдара прекращает производство бомб, с интересом глядя на своего партнера. – Что это должно означать, хм?

Несколько минут тишины, а затем Книга Бинго приземляется прямо на колени Дейдары, открытая на десятой странице. Блондин смотрит на предмет широко раскрытыми глазами, убирая челку с глаз, чтобы лучше рассмотреть. – Какого… – он изумленно смотрит на Сасори. – Разве это не твоя маленькая куноичи, хм?

Акасуна издает тихий, веселый звук в глубине своего горла. – Моя убийца, да. Хотя тебе было бы лучше называть ее маленькой куноичи Итачи.

Глаза Дейдары расширяются еще больше, когда он просматривает страницы с информацией о Сакуре. – Дата ее занесения – август прошлого года. Она, вероятно, была одной из тех, кто покинул Коноху, когда этот чувак, Данзо, захватил власть, да?

– Вполне вероятно, – невозмутимо отвечает Сасори.

Дейдара изучает фотографию Сакуры, одобрительно ухмыляясь. – Я помню ее: A-ранг, милая и способная, да… Интересно, как такая симпатичная мордашка оказалась маленькой…

Сасори хмурится, предвосхищая эпитет, который обязательно последует. – Имей немного уважения, Дейдара, – жестко отвечает он.

Дейдара поднимает руки, защищаясь. – Что? Я просто говорю – кому-то вроде нее, вероятно, было нелегко стать нукенином. Отчаяние творит с людьми разные вещи, да. Учиха, вероятно, даже позаботился бы о ней, – он многозначительно приподнимает бровь, – если бы получил что-то взамен.

– Хм, – отвечает Сасори, звуча несколько неуверенно относительно оценки Дейдарой отношений между Итачи и Сакурой. Вернув Книгу Бинго, Акасуна смотрит на девушку, о которой идет речь, выглядя слегка заинтригованным.

– Думаешь, он привел ее с собой? – Спрашивает Дейдара, звуча чересчур заинтересованно. Один из ртов на его руке выплевывает еще одну бомбу.

– Возможно, – размышляет Сасори, стараясь не казаться слишком заинтересованным.

Дейдара по-волчьи ухмыляется. – Думаешь, он был бы не против поделиться, хм?