Текст книги "Before The Dawn (ЛП)"

Автор книги: Lady Silvamord

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 44 страниц)

Краем глаза она видит, как Учиха слегка ухмыляется. – Исключено. Ты не настолько взрослая, чтобы пить.

О, так он хотел поиграть в эту игру.

Сакура берет за правило обхватывать его ногу столом, наслаждаясь тем, как резко напрягается Итачи. – Неужели? – Немного мстительно спрашивает ирьенин, прежде чем убрать ногу. – Ну, технически, я и для других вещей недостаточно взрослая.

Между ними повисает долгое молчание.

– Саке? – Уточняет мужчина, слегка морщась.

Харуно слегка ухмыляется в ответ. – Звучит здорово.

Они даже не успели наполнить рюмки к тому времени, когда все начинает идти наперекосяк.

Честно говоря, Сакура не замечает, когда Итачи впервые вздрагивает или когда незаметно опускает взгляд на алое кольцо на своем пальце, обнаружив, что оно светится ярче, чем обычно. Девушка понимает, что что-то очень неуместно, наблюдая, как партнер внезапно встает, его плечи намного напряженнее, чем около десяти минут назад. Прежде чем куноичи успевает сделать движение, чтобы последовать за ним, пальцы Итачи переплетаются с ее пальцами. Нукенин быстро и бесцеремонно выводит напарницу из бара через запасной выход.

Холодный ночной воздух словно пощечина для ее лица, ирьенин кашляет. – Что…

Учиха прерывает девушку, качая головой. Ее спина прижимается к холодной кирпичной стене, его руки обхватывают ее локти. Она готова оттолкнуть Итачи, прежде чем полностью осознать собственные действия. – Мадара, – хрипло произносит нукенин, поднимает руку и оттягивает длинный черно-красный рукав с рисунком, открывая светящееся красное кольцо, из-за чего у Сакуры перехватывает дыхание.

– Что мы собираемся делать? – Яростно спрашивает куноичи, ее рука уже тянется к кунаю, пристегнутому к верхней части бедра.

– Мы ничего не собираемся делать, – мужчина говорит очень быстро, успешно излучая обманчивую ауру спокойствия. – Я немедленно отвечу на вызов и узнаю, произошли ли какие-либо… дальнейшие события, а ты благополучно доберешься до места назначения и будешь ждать меня там.

Ирьенин заметно ощетинилась, отталкивая партнера и делая несколько угрожающих шагов вперед, прижимая Итачи к сетчатому забору, который граничит с чьей-то собственностью. – Я не собираюсь сидеть сложа руки и ничего не делать! – Ядовито шипит отступница, сжав правую руку в кулак. – Кто знает, почему он вызывает тебя! Может, что-то произошло, и тебе не следует идти одному…

– Сакура, у нас даже нет продуманного плана, – тихо отвечает Итачи, его плечи напрягаются еще больше. – Идти неподготовленными к Мадаре чистой воды самоубийство.

Правда того, что он говорит, начинает доходить до Харуно. Ее плечи опускаются, она закусывает губу, резко отворачиваясь. Куноичи до тошноты нервничает и боится (за Наруто, даже за него, за все), но прежде чем довести мысль до конца, Итачи притягивает ее в свои объятия, эффективно прерывая любой логический ход мыслей. Контакт неловкий и короткий: ее плечо и правая сторона тела сначала грубо сталкиваются с худощавой грудью, после чего мужчина обнимает ее по собственной воле, поглаживая при этом влажные волосы. Он не произносит никаких слов, но слишком очевидно, что его действия были направлены на то, чтобы успокоить напарницу. Харуно крепко закрывает глаза, прижимаясь к его плечу, одной рукой сжимая материал ненавистного плаща Акацуки.

Отпустить его слишком сложно во всех отношениях. Отбросив благоразумие в сторону, Сакура встает на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, но обнаруживает, что Итачи уже исчез.

Деревня Скрытого Дождя

Конференц-зал Мадары, как обычно, погружен в темноту и освещен лишь несколькими запасными свечами, расставленными на столе на противоположной стороне похожего на пещеру помещения. Тени, отбрасываемые в результате, по меньшей мере жуткие. Глазам Итачи требуется мгновение, чтобы привыкнуть к изменению освещения, и еще мгновение, чтобы сфокусироваться на самом Мадаре.

Старший Учиха – тень, более темная, чем остальные, подчеркнутая раскаленным блеском малиновых глаз. Он расхаживает, словно призрак, в дальнем конце помещения, а Итачи остается неподвижным, его родословная ограничена леденящим душу зрелищем. Нукенин легко может сказать, что что–то не так – Мадара никогда не бывает таким беспокойным и физически неконтролируемым, если только он не очень, очень зол.

Мадара, наконец, поворачивается к нему лицом, степень чистой, едва контролируемой ярости на стадии Мангекьё заставила бы отшатнуться шиноби более низкого уровня. – Итачи Учиха, – обычное свистящее шипение превращается во что-то еще более мрачное и злобное. – Величайший вундеркинд, которого когда-либо видел клан Учиха и Коноха, один из трех самых талантливых шиноби в истории…

Итачи напрягается еще больше, готовый отразить любую атаку – ментальную или физическую, – которая может последовать. – Да, – своим обычным монотонным тоном отвечает шиноби, зная, что отстраненность еще больше разозлит Мадару и немного быстрее положит конец интеллектуальным играм.

Как и следовало ожидать, глаза Мадары еще сильнее вспыхивают яростью, хотя его голос вновь обрел обычное, ледяное контролируемое шипение. – Несмотря на все эти почести ты даже не можешь удержать свою маленькую шлюшку на месте?

Глаза Итачи вспыхивают кроваво-красным, и Мадара даже не заканчивает формулировать предложение, когда кунай на долю дюйма пролетает мимо его горла.

В итоге легендарный шиноби легко ловит его, разворачивает за рукоять и целит острием прямо между прищуренных, с вращающимися томоэ, глаз соклановца. – Кажется, я задел за живое, – медленно отвечает Мадара. – Прости. Я, должно быть, недооценил сложность подчинения или иного отвлечения шестнадцатилетней куноичи, чтобы ее дорогой друг истек кровью до смерти. Однако, представь мое удивление, когда Какузу доложил Пейну сегодня, почти в состоянии паники о попытках предполагаемого мертвого отступника Узумаки саботировать руководство Акацуки в Водопаде.

Глаза Мадары слегка прищуриваются, и Итачи легко видит, как старший шиноби без особых усилий разбирает язык его тела, изо всех сил стараясь обнаружить любой признак предательства, который, несомненно, присутствует. – Это я должен извиниться, – спокойно отвечает младший Учиха. – Я ненадолго оставил Сакуру одну, а когда вернулся, ее нигде не было. – Теперь нукенин прищуривает глаза. – Однако, если бы я получил какое-то предварительное уведомление о начале операции, я смог бы в достаточной степени… каким-то образом подчинить ее.

В течение нескольких долгих, напряженных мгновений Мадара оценивающе оглядывает соклановца. По-видимому, найдя то, что искал, истинный лидер Акацуки немного расслабляется. – В следующий раз я не совершу такой ошибки, – спокойно отвечает он.

– В следующий раз? – Спрашивает Итачи, едва помня о том, что тон должен быть как можно более беспристрастным.

– Эти наемники стоили необычайно дорого. – Слегка вздыхает основатель Деревни Листа, берет рюмку саке и осушает ее одним глотком. – Потребуется некоторое время, чтобы собрать необходимые средства для организации еще одного покушения на Узумаки. – Мадара делает паузу, в его глазах появляется странный задумчивый блеск, он еще раз оглядывает своего бывшего протеже. – Конечно, эти осложнения можно было бы предотвратить, если бы…

Старший Учиха замолкает, очевидно, глубоко задумавшись. Итачи пытается игнорировать внезапную дрожь дурного предчувствия, которая пробегает по всей длине позвоночника. – Если бы? – Холодно спрашивает он.

Мадара крутит кунай в своих длинных, тонких, как жердь, пальцах. – Согласно сообщениям от множества наших шпионов, мастерство Узумаки стремительно улучшилось за те одиннадцать месяцев, что он был вдали от Конохи, – наконец отвечает легендарный шиноби. – Тем не менее, у меня все еще есть большая уверенность в том, что ты сможешь победить его в бою.

Увидев едва заметную вспышку серебра, Итачи ловит лезвие куная двумя пальцами в доле дюйма от своей груди. Нукенин медленно поднимает взгляд на Мадару. – Ты предлагаешь…

– Это должно быть очевидно, – спокойно отвечает старший Учиха, одарив соклановца странно понимающей, кривой ухмылкой. – Я дам указание Какузу использовать средства Водопада, чтобы как можно скорее отправить несколько новых команд наемников за Наруто. Твоя новая задача, которая должна быть выполнена как можно скорее, при небольшом шансе, что другие потерпят неудачу – устранить Узумаки раз и навсегда… Итачи?

Не дожидаясь ответа, Мадара раскрывает ладонь, из-за чего все мышцы нукенина напрягаются, когда в ней оживает крошечная голограмма Сакуры. Гендзюцу, конечно. К своему ужасу, он понимает, что миниатюрная напарница одета так же, как утром после той ночи – в его черной рубашке, держа в руках чашку чая и выглядя обманчиво хрупкой и беззащитной.

– Не позволяй ей снова встать у тебя на пути.

В ту же секунду шея маленькой Сакуры поворачивается на сто восемьдесят градусов и ломается с тошнотворным хрустом.

Страна Молнии

Харуно уже полчаса ходит из стороны в сторону.

Куноичи не знает, как добралась до города и сумела снять приличный номер в гостинице – вероятно, это было сделано на автопилоте. Но она все сделала правильно, и теперь расхаживает по маленькой темной комнате, небрежно бросив сумку на кровать. Девушка напугана, чувствует себя беспомощной, ненавидя это. Ее дважды чуть не вырвало с тех пор, как она заселилась. Сакура не знает, то ли это из-за темперамента, то ли из-за крайнего эмоционального стресса, то ли это просто голод, то ли…

Ирьенин останавливается, делая несколько глубоких вдохов, и сильно проводит пальцами в перчатках по волосам. Боль помогает ей немного прийти в себя, и она садится на край кровати, слегка пошатываясь, зажимая руки между коленями, закрыв глаза.

Всего через несколько минут девушка вдыхает характерный, стойкий запах пепла и дыма. Устало открыв глаза, она замечает Итачи. Мужчина выглядит таким же измученным, как и она, бледным и странно потрясенным. Прежде чем Сакура успевает наброситься на него и потребовать информации, партнер раскрывает карты. – Мадара знает, – устало говорит он. – Очевидно, Наруто не пытался оставаться в тени, как следовало бы. Какузу узнал о том, что он все еще жив, и сообщил верхушке Акацуки.

Харуно немедленно вскакивает на ноги, начиная расхаживать кругами перед их кроватью. Девушка грызет ногти, привычка, от которой, как она думала, получилось избавиться четыре года назад, когда ей было двенадцать. – И что? – Немного неуверенно спрашивает куноичи. – Что они собираются делать?

– Мадара поручил Какузу воспользоваться средствами Каге, чтобы нанять еще одну команду наемников, – наконец говорит Итачи. Однако он держит свои слова под контролем – Сакуре необязательно знать остальные инструкции Мадары, потому что у них должно получиться предотвратить это.…

– Черт возьми! – Ирьенин разворачивается, прижимая тыльную сторону ладони к своему слишком раскрасневшемуся лбу, прежде чем рухнуть обратно на кровать. У нее болит все, внутри и снаружи, и прямо сейчас вариант заползти в нору в земле и умереть звучит действительно заманчиво. Мозг работает слишком напряженно, и отступнице кажется, что она не спала несколько дней. – Мне нужно пойти и предупредить его, – с трудом удается сказать Харуно.

Учиха настороженно наблюдает за партнершей. Похоже, у Сакуры едва хватает сил, чтобы сесть, не говоря уже о том, чтобы добраться до Водопада. Приказывать ей не давить на себя было бы просто нелепо. Она любит Наруто достаточно, чтобы хотеть защитить, независимо от личной безопасности, и она ни за что бы не послушала его, если бы он сказал поступить иначе. Но в то же время Итачи не может допустить, чтобы девушка подвергалась такой опасности – она понятия не имеет, на что способен Мадара…

– Итачи.

Он резко оборачивается, прерывая тревожный ход своих мыслей. Сакура медленно подтягивается и обнимает партнера за шею, утыкаясь в изгиб его плеча. Учиха замирает, инстинктивно притягивая ее к себе за поясницу так, как не делал уже слишком давно. Нукенин чувствует несколько прерывистых, дрожащих вдохов куноичи. – Спасибо, – голос Харуно приглушен его плечом. Нервы ирьенина слишком измотаны, чтобы думать о более мягких способах выражения признательности. – Надеюсь, я вернусь в течение следующего часа.

Руки Итачи сжимаются вокруг розововолосой куноичи, пытаясь удержать на месте, предупредить и попытаться убедить не уходить, но это все равно, что пытаться схватить дым. В следующую секунду он остается совершенно один.

Деревня Скрытого Водопада

– Как Наруто?

Джирайя вручает девушке чашку с чаем, и Сакура слегка улыбается ему, ощутив желанное тепло в ладонях. – О, более чем в порядке, – беззаботно отвечает Саннин. – Могу разбудить его, если хочешь…

Харуно качает головой, делая глоток имбирного чая – единственное, что она ела после манго вечером. Напиток обжигает горло и попадает в пустой желудок. – Все в порядке, – тихим голосом говорит куноичи. Возможно, это эгоистично, но она не думает, что сможет вынести встречу с Наруто прямо сейчас – секс с Итачи казался предательством во многих отношениях. – После того… нападения… Я знаю, что прошло некоторое время, но между случившемся и тем количеством тренировок, которые он проводил, ему все еще нужен отдых.

Джирайя кивает, и на мгновение воцаряется тишина. Они покинули лагерь, чтобы не беспокоить спящего Наруто, устроившись напротив друг друга, по разные стороны небольшого костра рядом с близлежащим озером. – Итак, Сакура, – любопытство в его тоне очевидно, он откидывает голову назад, чтобы сделать глоток из своей чашки чая. – Я рад, что ты начала навещать меня регулярно, но ты не из тех, кто наносит светские визиты в девять вечера, выглядя так, будто сегодня самый тяжелый день в твоей жизни. Я прав?

Отступница немного невесело смеется, она может видеть тени в своих глазах на поверхности чая. – Вы правы. Это… – Ирьенин колеблется, на мгновение закрывает глаза, а затем говорит все как есть, потому что нет другого способа выразить это словами, которые могли бы помочь ей избежать последующих неловких вопросов. – Наруто… Акацуки… Он снова в опасности. Какузу узнал, что Наруто жив, и сообщил об этом Акацуки, и… я предполагаю, что Какузу должен использовать средства Каге от Водопада, чтобы нанять другую команду наемников. Это может случиться в любой день, так что вам двоим нужно либо убираться отсюда, либо быть очень осторожными…

Дыхание покидает тело девушки в долгом вздохе, оставляя ее слишком измученной, чтобы сказать больше на одном дыхании. Харуно приходится сделать еще один глоток чая, чтобы немного прийти в себя. Джирайя наблюдает за ней, выглядя совершенно ошеломленным, пока до него доходит смысл сказанного. – Сакура, – говорит он, наконец. – Это информация, которую даже наши люди не засекли. Как ты…

О, черт.

Ирьенин всегда быстро соображала, придумывая и приводя в исполнение убедительную ложь (все куноичи должны это уметь). Достаточно удручающе, что Джирайя доверяет ей достаточно, чтобы списать дрожь в правой руке на банальное истощение. – Есть бар, – спокойно отвечает девушка, хотя с каждым мгновением ее сердце опускается все ниже и ниже. – Я хожу туда ужинать каждый вечер, на всякий случай меняя цвет волос на черный. Пара членов Акацуки являются там постоянными клиентами. Они держатся особняком где-то позади, но мне и раньше удавалось разглядеть их плащи. Имею в виду, что с некоторой усиленной чакрой в нужных местах я могу подслушивать их разговоры.

Саннин с интересом наклоняется ближе, купившись на ложь. – Ты знаешь, кто именно? – Настойчиво спрашивает Джирайя.

О, Ками, почему я позволила себе попасть в эту ситуацию…

– И-итачи, – отвечает Сакура, отчаянно надеясь, что заикание не было слишком заметным, и что произнесла его имя так, будто оно все еще было незнакомым… – И его партнер. Кисаме.

Джирайя делает глубокий вдох, прежде чем снова откинуться на спинку стула, очевидно, глубоко задумавшись. Огонь отбрасывает странные тени на его лицо, Саннин выглядит намного старше своих лет. – Учиха, хм? – Мрачно спрашивает он.

Куноичи кивает, и на несколько долгих, напряженных мгновений оба погружаются в свои мысли.

– Сакура.

Его глубокий, хриплый голос вырывает ее из собственных жалких размышлений, розововолосая куноичи резко переводит взгляд на мужчину. Как ни удивительно, Джирайя выглядит… не ошеломленным, как раньше, но глубоко смущенным. – Итачи когда–нибудь… замечал тебя? – Спрашивает Саннин, чьи обеспокоенные глаза сверлят ирьенина.

На мгновение Харуно замирает, неуверенная в том, как правильно ответить, ее пальцы нервно рисуют маленькие узоры на грязи, прежде чем разум улавливает движение и заставляет руку остановиться. – Я несколько раз случайно встречалась с ним взглядом, примерно раз за ночь, – медленно говорит отступница, не отрывая взгляда от костра. – Полагаю, он знает, что я… существую, хотя я держу свою чакру полностью скрытой.

Джирайя проводит рукой по своим длинным седым волосам, выглядя еще более обеспокоенным темой, которую они собираются обсудить. – Он кажется… заинтересованным? – Низким голосом спрашивает Саннин. – Судя по всем отчетам и наблюдениям, Учиха испытывает отвращение к таким вещам, но… – Наставник Наруто пожимает плечами, тоже глядя на костер. – Ты красивая девушка, а с черными волосами… – его глаза затуманиваются каким–то воспоминанием, и на мгновение мужчина смотрит на Сакуру, будто она была кем-то совершенно другим, – …ты была бы как раз в его вкусе.

Комментарий о том, что она в его вкусе, если бы у нее были черные волосы, на мгновение отвлекает Харуно. Это не ревность или что–то подобное, но куноичи внезапно и иррационально вспоминает комментарий Итачи восьмого июня о том, что у него не было близости шесть лет. Все начинает обретать смысл.

Ирьенин вспоминает то утро, когда вернулась в Коноху. О том, как с помощью хенге сделала свои глаза серебристо-серыми, а волосы черными, больше ничего не меняя, и о внезапной, совершенно необъяснимой реакции Итачи…

Сакуре приходится сильно прикусить язык, чтобы сохранить нейтральное выражение лица.

– Предполагаю, что такое возможно, – ее тон остается на удивление ровным.

Долгое время Джирайя молчит, выглядя более обеспокоенным, чем когда-либо. Ветер шевелит листья деревьев, бросая несколько искр от костра в потемневшее небо, заставляя Сакуру дрожать.

– Мне не нравится то, что я собираюсь сказать, – наконец бормочет Саннин. – Цунаде убила бы меня за то, что я даже подумал о том, чтобы поставить тебя в такую компрометирующую ситуацию, а Какаши, вероятно, помог бы. – Однако темно-серые глаза немного смягчаются, что только делает морщины на его лице более заметными в густых тенях, вызванных светом костра. Отступница почти незаметно напрягается, подозревая, к чему он клонит…

– Это было бы жертвой с твоей стороны, – тяжело говорит Джирайя. – Но это единственный верный способ защитить Наруто.

Такое чувство, будто в животе Сакуры поселилась темная, свинцовая тяжесть, но девушка все равно заставляет себя заговорить, чтобы уточнить. Какая-то ее часть удивляется, что она вообще способна говорить. – Вы хотите, чтобы я…

– Ты – куноичи, – говорит Джирайя в качестве объяснения, свет костра отражается в его глазах. – Ты, должно быть, знаешь, как это сделать. У него, вероятно, будет подсознательная слабость к тебе под хенге. Когда Учиха будет наиболее уязвим, ты должна будешь взять ситуацию под контроль и использовать ту технику допроса, которую Цунаде создала, чтобы использовать на Орочимару. Вытяни из него как можно больше информации, при необходимости продолжай в том же духе несколько ночей. А после этого… – он пожимает плечами. – Убей его.

Такая перспектива вызывает у ирьенина физическое отвращение, ее плечи вздрагивают. На этот раз Саннин видит дискомфорт девушки и вздыхает, прежде чем протянуть руку и похлопать ее по руке. – Я бы не просил тебя о подобном, Сакура, – бормочет он, – если бы это не был единственный способ. Только ты в состоянии сделать что–то значительное, чтобы защитить Наруто от Акацуки, от Итачи. На данный момент он представляет самую большую угрозу нашим интересам.

Джирайя терпеливо ждет, и, наконец, розововолосая куноичи кивает. Харуно выглядит еще более усталой и измученной. Она проводит тыльной стороной ладони по глазам. – Не волнуйтесь, – шепчет отступница, ее голос ни в малейшей степени не дрожит. – Я сделаю это.

Страна Молнии

Она не возвращается к Итачи. Не после того, что сказал Джирайя. По крайней мере, не сейчас. Не сегодня.

На обратном пути к Молнии Сакура находит пещеру на склоне острого утеса с видом на неспокойный океан. Она маленькая, скалистая и беззащитная, но обеспечивает достаточное укрытие от непогоды. Здесь холодно, но с этим ничего не поделаешь. Мертвая тишина нарушается лишь шумом волн о скалы внизу и редкими раскатами грома.

Куноичи прижимается к стене, самой дальней от входа в пещеру, сползает на твердый пол, подтягивая колени к груди и обхватывая их руками, прежде чем положить на них ноющую голову. В этот момент Сакура чувствует себя намного старше шестнадцати с половиной лет.

Если бы Харуно была кем-то другим, она бы захотела убежать, оставить все позади. Вероятно, стресс заставляет ее так думать, но на самые мимолетные секунды будущее, которое Итачи нарисовал для них, не кажется таким ужасным, как раньше. На самом деле это звучит намного лучше, чем ее нынешняя жизнь.

Сакура кладет одну руку, слегка дрожащую от ослабленной чакры, на живот. Однако, она слишком измучена, чтобы завершить процесс, не то что мыслить здраво. Это может подождать до утра.

Она ненавидит себя и пытается сдержаться, но сегодняшний день и последние три недели оказались слишком тяжелыми. Впервые за шесть месяцев Сакура, наконец, позволяет себе сломаться и заплакать.

========== Глава 16 – Без обязательств ==========

Комментарий к Глава 16 – Без обязательств

Эта глава была написана почти через 3 года после окончания основной истории. Поскольку автор указала, что события происходят после 15 главы, я подумала, что дополнительная глава нам всем не помешает, особенно такая 😏

P.S. Продолжение ожидайте ближе к сентябрю, ибо я на заслуженном отдыхе (увы, не на пенсии).

P.P.S Возомнила себя крутой и завела телеграм-канал: https://t.me/sanyoochhek 😎 Буду рада вас там видеть ^^

В месте, где они остановились на ночь, имелся свой крытый горячий источник.

Сакура и Итачи пришли к обоюдному согласию, что подобная роскошь стоит того, чтобы заплатить дополнительные сто пятьдесят ре. Гостиница на другом конце города была дешевле, но намного меньше. В любом случае, они могли позволить себе такую поблажку. Летом в горячих источниках не было необходимости. Однако сезон муссонов вступил в свои права, из-за чего они застряли под сильнейшим ливнем, выслеживая цель.

Как всегда, от ветра у Сакуры разболелась голова, а тело словно промерзло изнутри. По выражению лица Итачи и по тому, как он расправил плечи, девушка поняла, что из-за дождя мышцы спины снова причиняют ему дискомфорт. Однажды Учиха рассказал, что, когда был маленьким (сдавал экзамены на чунина в восемь лет), он сражался с тремя противниками. Один из них рассек ему спину катаной, оставив широкую рану от левого плеча до правого бедра. Медики проделали отличную работу, но шрам остался. Куноичи измерила его длиной своей руки, когда они в последний раз были вместе в постели – шрам до сих пор беспокоил мужчину во время дождя.

Харуно положила ключи от номера на комод, оценивающе оглядывая тускло освещенную комнату. Большая кровать казалась мягкой, и, к счастью, была завалена одеялами. Перспектива заползти туда прямо сейчас и завернуться в них, позволив размеренному стуку дождя усыпить себя, привлекала до невозможности. Но одной из ее многочисленных причуд являлось то, что, несмотря ни на что, она не ложилась спать, не приняв горячий душ. Подобный ритуал заставлял снова чувствовать себя человеком, особенно в такие ночи.

Сакура вопросительно посмотрела на Итачи, который снял насквозь промокший плащ Акацуки и повесил его сушиться на спинку стула. Как всегда, он прекрасно понял безмолвный вопрос и слегка покачал головой. Нукенин выглядел таким же напряженным и измученным, как и она. – Можешь принять душ. Я собираюсь на горячие источники.

– Хорошо, – ответила ирьенин, снимая ботинки со своих ноющих ног. Она вздохнула с явным облегчением, когда холодные босые пальцы погрузились в плюшевое тепло ковра. – Тогда возьми ключи. Скорее всего, я уже буду спать к тому времени, как ты вернешься.

Учиха кивнул и безмолвно покинул номер. Звук закрывшейся за ним двери был тяжелым и в странной степени окончательным. Куноичи несколько мгновений оставалась неподвижной, после чего не спеша направилась в ванную, расстегивая юбку и отбрасывая ее в сторону. Даже перспектива горячего душа и хорошего ночного сна – пуховой перины, мягких подушек и удобных одеял – роскоши, которую она не могла себе позволить с тех пор, как покинула Коноху, – не спасала от внезапной волны унылой меланхолии. Девушка медленно разделась, повесив одежду на вешалку для полотенец. Номер, конечно, был милым, но тишина казалась всеобъемлющей и гнетущей, давящей на нее, словно свинец. Несмотря на состояние физического истощения, она почему-то чувствовала беспокойство и дискомфорт. Было ли дело в текущем местонахождении или во внутреннем состоянии, девушка не могла сказать.

После небольшой паузы Сакура отстраненно осознала, что дело в одиночестве. Того ужасного, подкрадывающегося, сбивающего с толку чувства, которое преследовало ее в течение нескольких месяцев после побега из Конохи. Раньше Харуно заставляла себя проживать дни на автопилоте, по ночам забираясь под одеяло, не в силах расслабиться и заснуть. Девушка жаждала общества своих родителей, ушедших еще до переворота, и друзей, которых пришлось покинуть. Наруто, Ино, Шикамару, Чоджи, Цунаде-шишо, Шизуне, Тен-тен и всех остальных. Она тосковала по ним, по нежному человеческому общению со своими самыми любимыми людьми, с той же непреодолимой силой, с какой умирающий от голода человек жаждет крошечного кусочка еды. Это был не страх перед отрядами Корнями, а всеобъемлющее, холодное, всепроникающее чувство одиночества. Иногда ей казалось, что она вот-вот умрет от переживаемого ужаса.

То, что она чувствовала сейчас, не приносило такой сильной боли, но приятного было мало. Девушка не осознавала этого раньше, но сегодня вечером ей хотелось компании Итачи. Не так, как у них обычно происходило. Куноичи хотела прижаться к нему под одеялом, положить голову на худощавую грудь и разговаривать, пока сон не сморит их обоих.

От этой мысли у нее странно сжалось в груди. Сакура поспешно забралась в душевую кабинку, открыла кран и сунула палец ноги под струю воды, чтобы проверить температуру. Отступница поморщилась от холода, из-за чего ей стало еще хуже. Она терпеливо ждала, пока вода нагреется.

Бесполезно тешить себя подобными мыслями, в сотый раз пронеслось в голове у Харуно. Это не… это были не те отношения, которые завязались у нее с Итачи.

Отношения? Жестоко фыркнула Внутренняя Сакура. Брось. Ты даже не можешь назвать это «отношениями». Это просто…

Секс, решительно закончила куноичи, наблюдая, как нога дрожит от холода. Отступница повернула ручку до упора, желая, чтобы горячая вода уже включилась. Вполне возможно, что большая часть водных ресурсов направлялась на горячие источники.

Глупо отрицать правду. Когда они впервые импульсивно переспали в ночь на двадцать первый день рождения Итачи, девушка полагала, что это выльется во что-то большее; что это станет началом настоящих отношений. Но на следующее утро и во все последующие дни и недели партнер ясно дал понять, что все… не так.

Он продолжал обращаться с обычным спокойствием, сдержанностью и вежливостью. Мужчина даже вскользь не признал то, что произошло между ними.

Сакура избегала воспоминаний о первых нескольких неделях после случившегося. Ее боль и замешательство до сих пор не утихли. Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Учиха не воспринимал то, что произошло между ними, так же, как она. Это не стало большим сюрпризом. В то время как она стремилась к настоящим отношениям, у Итачи все еще было слишком много проблем. Ирьенин сомневалась, что он вообще знал, как быть чьим-то партнером в романтическом плане.

Но это не означало, что у него не было желаний, с некоторой горечью подумала Сакура, покинув душевую кабину, обернув вокруг себя полотенце. Горячая вода так и не появилась. Через несколько минут она попробует еще раз или отправится на горячие источники. Куноичи подошла к зеркалу и провела пальцами по влажным, спутанным волосам, тщательно их расчесывая и глядя на свое мутное отражение.

Да, как и у любого живого, дышащего человека, у Итачи были желания, и он нашел в напарнице добровольный и доступный выход для них в ночь своего дня рождения… и еще несколько раз после. Харуно почти не помнила, что произошло во второй раз: она залечивала одну из его травм после миссии, а он наклонился и поцеловал ее в знак благодарности.

К тому времени наивные иллюзии Сакуры исчезли, и она ответила ему, чувствуя, как в животе образовался холодный узел, а глаза защипало от сдерживаемых слез. Обняв мужчину за шею и прижавшись к нему, куноичи поняла, во что именно ввязалась. Из разговоров с Ино девушка поняла, что не все испытывают одни те же чувства. Для многих людей, особенно шиноби, секс являлся просто снятием стресса. Очевидно, для Итачи тоже.

Она не хотела быть в отношениях – договоренности – в чем угодно. Ирьенин не могла понять привлекательности случайного, ни к чему не обязывающего секса. В то время как Итачи, очевидно, был очень доволен… Что бы она ни пыталась сказать себе, это не делало ее по-настоящему счастливой. И все же сказать «нет» не представлялось возможным.

Это глупо, но она не могла заставить себя прекратить. Сакура знала, что Учиха не будет принуждать и продолжит заботиться о ней как о партнере, если она откажет…

Куноичи вздохнула, повернувшись спиной к зеркалу, прислонившись к стене, и запустила пальцы в волосы, не в силах смириться с чувством разочарования, отвращения и ненависти к себе. Отступница обнаружила, что находится на грани слез, так долго думая об этом конкретном вопросе, но она слишком истощена, чтобы заплакать.

Она могла бы прислушаться к Внутренней Сакуре и ее здравому смыслу и остановить то, что происходило между ними сейчас. В следующий раз можно просто сказать: «Прости, я больше не хочу это делать», – что всячески лучше для нее. Но она не хотела так поступать. Больше нет смысла отрицать, что у нее были чувства к Итачи, причем в течение долгого времени. Это было глубже, чем физическое влечение, которое он, очевидно, испытывал к ней, и даже глубже, чем платоническая дружба и забота, которые возникли между ними изначально. Именно по этой причине отступница так недовольна тем, как обстоят дела сейчас, – она отчаянно хотела большего, чем то, что он мог или хотел ей дать.