Текст книги "Тёмный лорд (СИ)"

Том очнулся от покалывания в плечо. Протерев глаза, он заметил амбарную сову. Несколько мгновений парень растеряно смотрел в ее желтые глаза и только затем понял, что она держала в лапе письмо. Покормив сову кусочком крекера, Том отвязал конверт и впился в текст.

Уважаемый мистер Риддл,

Прошу Вас зайти ко мне сегодня в половине восьмого.

С уважением,

Армандо Диппет,

Директор школы волшебства и колдовства «Хогвартс»

Том вскочил и начал расхаживать по комнате. Все было кончено: он разоблачен. Зеленый Осирис сурово смотрел на него с картинки. Том сразу же подумал о Дамблдоре, – он сразу же обвинит его, он был в этом уверен. Он отчаянно придумывал алиби, но так и не смог придумать ни одного убедительного объяснения. Во рту пересохло, и все, о чем сейчас мог думать Том, было необъяснимое желание пить.

Неожиданно Том подумал, что если бы Диппет подозревал его, он приказал бы арестовать преступника, а не приглашал бы его на беседу. Вполне возможно, что директор хочет поговорить с ним о чем-то другом. Это звучало малоубедительно, и все же парень почувствовал лучик надежды. Часы показывали семь. Том разгладил складки на мантии, прикрепил к груди значок префекта и вышел из гостиной.

В коридорах было пустынно. Большинство факелов не горели. Небо за окном было рубиново-красным – день клонился к закату. Волнение снова охватило Тома, когда он достиг последней ступеньки спиральной лестницы. Перед тем как постучать, он остановился, снова рпоправил значок, и пару раз коснулся кулаком резной двери*.

– Войдите, – услышал он слабый голос. Диппет был скорее подавлен, чем разъярен.

Том повернул ручку и вошел внутрь, нервно снимая шляпу. Диппет посмотрел на него, откладывая в сторону лист пергамента. Он приятно улыбнулся, хотя Том по прежнему чувствовал себя на пределе.

– А, Риддл, – сказал Диппет.

– Вы хотели меня видеть, директор? – Том не мог скрыть волнение.

– Садитесь, – предложил Диппет. – Я только что прочитал Ваше письмо.

У Тома едва не вырвался вопрос «Какое письмо?» Но вдруг он вспомнил, что сегодя рано утром он послал Диппету письмо, в котором попросил разрешить остаться в школе на лето. Это, казалось, было так давно. Вздохнув с облегчением, Том смог выговорить только «О». Он сел на стул, сцепив длинные пальцы. Затем посмотрел на директора, который снова уставился на письмо.

– Мой дорогой мальчик, – мягко заговорил Диппет, – я не могу разрешить Вам остаться на лето в школе. Ведь, наверное, Вам хочется побывать дома на каникулах?

– Нет, – сразу же ответил Том. – Я предпочел бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим… к этим…

«Грязнокровкам», – усмехнулся в голове холодный голос. Том прикусил губу, следя за тем, чтобы это слово не сорвалось само собой.

– Вы всегда жили на каникулах в магловском приюте для сирот, я полагаю? – В голосе Диппета звучал искренний интерес.

– Да, сэр. – Том слегка покраснел.

– Вы урожденный магл? – Директор взял в руки очки, и стал глубокомысленно вертеть правую душку.

– Полукровка, сэр. Отец магл, мать колдунья. – Если бы только Диппет знал из какого рода происходила эта колдунья!

– Что с вашими родителями?

– Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя – Том – в честь отца, Марволо – в честь деда.

Диппет сочувственно вздохнул.

– Принимая во внимание особые обстоятельства, можно было бы пойти Вам навстречу, но в школе сейчас такая ситуация…

– Вы имеете в виду нападения, сэр? – Опасность как-будто миновала, и Том решил сам спросить первым.

– Именно, – ответил директор. – Мой милый мальчик, Вы должны понять, сколь неразумно было бы позволить Вам остаться в замке после окончания семестра – особенно в свете последней трагедии… смерти этой несчастной девочки… Вам будет гораздо безопаснее далеко отсюда, в приюте. В Министерстве магии идет разговор о закрытии школы. Ведь мы пока, увы, ни на йоту не приблизились к установлению… причины этих неприятностей…

– Сэр… Но если этот человек будет схвачен… Если все это прекратится… – Голос Тома дрожал от отвращения при одном воспоминании о приюте.

– Что Вы хотите сказать? – Голос Диппета сорвался на фальцет, и директор подскочил в кресле. – Риддл, Вам что-то известно об этих нападениях?

– Нет, сэр, – отозвался Том. Диппет, слегка растерянный, упал в кресло.

– Можете идти, Том…

Спустившись по винтовой лестнице, Риддл вышел в полутемный холл. Мраморная лестница казалась погруженной во мрак: на редких пролетах тускло сияли одиночные фонари. Только у статуи вепря горел огонь в чаше. Том остановился возле фонаря и, опершись рукой о перила, стал размышлять. Он, похоже, пока сумел спастись. Но школа? Если бы можно было свалить нападения на кого-то другого. Глупо. Откуда здесь взяться другому монстру? Или…

Разумеется! У этого идиота Рубеуса Хагрида был акромантул Арагог.

Проведя рукой по перилам, Том посмотрел вниз. Пауки не обращают взглядом в камень. Впрочем, акромантул мог кусать жертву, вбрасывая неизвестный яд. Так или иначе, у него появился шанс и было бы глупо им не воспользоваться.

Со стороны Малого холла послышались голоса. Том обернулся. По боковой лестнице спускалась скорбная процессия преподавателей, несущих укрытое простыней тело Миртл**. Спереди носилки держали профессоры Раджан и Слагхорн; сзади – Бири и Кеттльберн. На лице Слагхорна застыло торжественно-скорбное выражение; смуглое лицо Раджана выражало смирение. Стоявший сзади Диппет казался осунувшимся, и клочья его седых волос жалобно выглядывали из-под колпака. Рядом с ним виднелась мощная фигура Дамблдора: свет фонаря отражал на его лице смесь скорби и ярости. С другой стороны холла к лестнице подошли профессора Меррифот и Эйкман: они даже не пытались скрыть ужас. Носилки поравнялись с Риддлом, и он заметил, как из-под простыни бессильно свисала пухлая безжизненная рука.

– Риддл? – раздался голос профессора трансфигурации. Том вздрогнул и посмотрел на лестницу. – Подойдите, – преподаватель позвал его жестом.

– Профессор Дамблдор? – слизеринец стал неуверенно подниматься по лестнице.

– Опасно бродить по коридорам в столь поздний час, Том, – Дамблдор стоял у тусклого фонаря, сложив руки замком.

– Да, профессор, – Том был спокоен, хотя говорил намеренно мягко. – Я просто… – посмотрел он на блестящую ступеньку. – Я был у директора, сэр… А потом хотел сам убедиться, – поднял он глаза, – правдивы ли слухи.

– Боюсь, что да, Том, – спокойно сказал Дамблдор. – Они правдивы.

– Насчет школы тоже? – голос Тома предательски дрожал. – У меня нет дома… Они не закроют теперь Хогвартс, правда, профессор? – при этих словах он посмотрел в глаза учителю.

– Я понимаю, Том, – вздохнул Дамблдор. – Но, боюсь, что у директора Диппета не окажется выбора. Не хотите ли вы что-нибудь рассказать мне? – пристально посмотрел он на своего ученика.

– Нет, сэр, – ответил Риддл. – Ничего.

Профессор трансфигурации посмотрел на него пристальнее.

– Хорошо, ступайте, – декан Гриффиндора кивнул и медленно пошел вниз.

В Большой галерее мерно горели только три факела. Том рассеянно осмотрел статую трехликого волшебника: когда-то они с Мирандой любили бродить здесь в выходные, ища Тайную комнату. При воспоминании об умершей подруге он снова почувствовал щемящую боль на сердце, и, взглянув на факельный огонь, постарался прогнать так некстати возникшее видение. Через некоторое время он вышел в подземный холл и остановился возле класса зельеварения. Несколько минут Том всматривался в узкую щель, обратившись в каменное изваяние. Главное, чтобы Рубеус не подчинился запретам выходить из гостиных. Впрочем, не должен. Том усмехнулся, услыхав, скрип отворяемой двери, и затем – хриплый шепот Рубеуса:

– Ну иди… Давай… Иди сюда, ко мне… Вот так… Теперь в коробку…

Пора! Риддл вышел из-за угла. Ему стал виден силуэт здоровенного парня, присевшего напротив открытой двери, у которой находился громадный ящик.

– Добрый вечер, Рубеус, – громко произнес Том. На душе было странное спокойствие, напоминавшее усталость от неизбежного.

Великан захлопнул дверь и выпрямился.

– Все кончено, Рубеус. – Риддл говорил мягко, пытаясь скрыть дрожь. – Я все о тебе расскажу. Ведь если нападения не прекратятся, школу закроют.

– Ты это что…

– Я думаю, ты никого не замышлял убить. Но из чудовища домашнего зверька не сделаешь. Ты выпустил его просто для разминки, чтобы он немного побыл на свободе…

– Он никого не убивал! – закричал Рубеус, придавив спиной ящик. Из-за нее доносилось пощелкивание. Том скривился: паук наверняка слышал их разговор.

– Слушай, Рубеус. – Риддл подошел ближе. – Завтра приедут родители погибшей девочки. Самое меньшее, что Хогвартс может сделать для них, – убедить, что тварь, убившая их дочь, уничтожена…

– Это не он убил! – Голос парня громким эхом прокатился по темному коридору. – Он… нет, он никогда… он не может!

– Отойди в сторону, – приказал Риддл, вытаскивая палочку. – System Apperio!

Заклинание осветило подземелье яркой вспышкой. Дверь за спиной верзилы распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене. Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног и пара острых как бритвы жвал рванулось вперед. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через Тома и помчалось по коридору.

– Arania Exemi! – воскликнул Том.

Белый луч, словно выпущенный из катапульты камень, ударил по полу. Мимо. Риддл замахнулся снова, глядя на убегавшего Арагога, но не успел: великан вырвал палочку и, швырнув Тома на пол, дико заорал: «Не-е-е-т!»

– Беги, Арагог! – закричал Хагрид.

Том попытался поднять палочку, но не смог: удар великана оглушил его. Последним усилием воли он успел позвать на помощь. Рубеус затряс его сильнее, не замечая, что со стороны коридора подбегает профессор Раджан.

Примечания:

* Далее в переработанной форме следует раздел из книги Дж. Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната».

** Сцена выноса тела Миртл взята из фильма «Гарри Поттер и Тайная комната».

========== Глава 34. Особая награда ==========

Огонь в камине почти исчез, растекся красным золотом по углям. Задумавшись, Том не заметил, как угли превратились в тусклое марево. Час назад завхоз Прингл увел рыдавшего Рубеуса в карцер, и теперь на допросе оставался он один. Впрочем, это вряд ли можно было назвать допросом – скорее, что-то вроде дружеской беседы или военного совета.

– Хагрид говорит, что вы знали об акромантуле, – сказал Дамблдор.

– Не совсем так, сэр… – мягко ответил Том, ловя на себе вопросительный взгляд Карена Селдена. Риддл чуть заметно кивнул: помощник министра помнил его по той рождественской ночи, когда люди Гриндевальда подожгли Хогсмид. – Я поймал Хагрида зимой с коробкой в классе для зельеварения. Кажется, – Том наморщил лоб, – я сделал ему выговор или даже снял баллы.

– Том, Том! – всплеснул руками Диппет. – Почему вы не сказали мне раньше?

Директор сидел на диване возле высокого резного подсвечника. Том не мог до конца понять, почему они расположились в кабинете Дамблдора, а не Диппета. Возможно, директор не хотел, чтобы их разговор слушали портреты.

– О чем говорить, сэр? – спросил Риддл как можно более невинным голосом. – Что Хагрид таскает ночью коробку в заброшенный класс? После его выходок с троллями это казалось мне пустяком.

– Если бы вы проявили сообразительность, мисс Уоррен осталась жива! – кашлянул Диппет.

– Понимаете, сэр, – вздохнул Том. – У каждого бывают моменты озарения, когда смысл предшествующих наблюдений внезапно открывается ему. После разговора с вами я вышел на лестницу, посмотрел на статую вепря и увидел основание в виде коробки. Тогда в моей голове словно мелькнула молния.

– Однако же из Вашего рассказа, Том, следует, что Хагрид выгуливал Арагога вечерами, – заметил декан Гриффиндора.

– Сегодня воскресенье, и, возможно, Хагрид решил прогулять монстра днем, – пожал плечами Том.

– И тем не менее, – продолжал Дамблдор, – пауки, насколько мне известно, не обращают своих жертв в камень…

– Возможно, яд акромантула, – заметил неуверенно Том. Это был самый опасный момент в его истории. – Кажется, – повернулся он к профессору трансфигурации, – в «Пророке» писали, будто свойства их яда не изучены.

– Мистер Риддл прав! – воскликнул Карен Селден. – Великаны отличаются невероятно злобным нравом. Не удивлюсь, если зверенышу нравилось натравливать паука на свои жертвы. Пожизненное заключение – лучший вариант, чтобы изолировать опасное существо от общества.

Глаза Тома расширились. Только сейчас он осознал, что Хагриду по его вине придется провести остаток жизни в камере под охраной дементоров. На миг сердце Тома пронзил ужас, но парень прогнал его. В конце концов, теперь уже поздно, да и существо вроде Хагрида едва ли заслуживает сожаления.

– Не думаю, что Азкабан – лучший выбор, – старческий голос Диппета казался тихим, но властным. – Том? – с надеждой спросил он, словно от префекта Слизерина зависело его будущее.

– Я говорил, он не хотел никого убить, – ответил Том с легким раздражением. – Вся его вина состоит в том, что он приютил паука.

– Хотите сказать, Том, что он не должен нести ответственность за свои действия? – нахмурился Селден.

– Не думаю, что человек должен нести ответственность за преступление, которое он не хотел совершать, – вздохнул Риддл.

– Что Вы предлагаете? – спросил Селден тоном судьи, для которого вина преступника очевидна, но из-за глупости присяжных он бессилен.

– Я согласен с мистером Риддлом. Моё решение – исключение из школы и порка в двести розг, – заметил Диппет. – Я не подпишу решения об отправке Хагрида в Азкабан.

– Воля ваша, – вздохнул Селден. – Думаю, это слишком мягкая кара. Однако в министерстве Вас поддержат: там мало кто хотел бы предавать огласке этот случай. Учитывая, что здесь замешан Скамандер…

– Что же, Том, спасибо. Завтра Хагрида исключат из школы, – сказал директор, как только помощник министра и Дамблдор покинули комнату. – Однако есть одна маленькая проблема.

Том не знал, как реагировать на слова Диппета, и молча посмотрел на директора.

– Если эта история выйдет наружу, мы будем иметь кучу проблем с Попечительским советом, – продолжал Диппет. – Да и скандал со Скамандером ни к чему. Мне кажется, Том, лучше не разглашать подробностей.

– Хорошо, сэр, – кивнул слизеринец. Подумав, он решил, что так, пожалуй, в самом деле будет лучше. Мало ли какие подробности всплывут наружу, копни аврорат это дело.

– Вы очень понятливы, – ласково заметил Диппет. – Что же, мой мальчик, Специальная награда за особые заслуги перед школой вам обеспечена. Уверен, у вас будут льготы, если пожелаете продолжить образование.

Слушая монотонный голос директора, Том почувствовал, что в голове снова начинается спор. Тонкий голосок внутри шептал ему что нехорошо, нечестно наживаться на горе Хагрида. Другой утверждал, что награда могла бы стать отличным началом для карьеры. Через несколько мгновений корысть победила чувство вины, и он радостно улыбнулся.

– Благодарю вас, – кивнул Том. Ему ужасно хотелось спросить, принято ли у Диппета решать все проблемы с помощью специальных наград, но властный голос велел ему заткнуться.

– Отлично, – Диппет довольно потер руки. – Поздравляю с наградой, Том. Значит, завтра утром мы уладим все оставшиеся формальности.

Риддл кивнул и принялся тщательно изучать клетки пледа на кресле. Чувствуя, что парень больше не в настроении говорить, Диппет также замолчал и углубился в бумаги. Через какое-то время Том ощутил сладковатую истому. Очертания комнаты поплыли перед глазами, и Том с ужасом заметил, как директор начинает превращаться в змееподобного Духа из его ночных кошмаров. Он вскрикнул, но существо, глумливо улыбаясь, приближалось к нему.

– Том? – Диппет потряс его за плечо. Парень едва не вскрикнул, увидев перед собой странное существо. – Том, вы как будто заснули.

– Я… Долго проспал? – прошептал парень.

– Минут двадцать, – продолжал озабоченный Диппет. – Мне кажется, мой мальчик, вам стоит провести остаток ночи у мадам Эльвиры. Начало четвертого, в самом деле… – закашлял он.

– Не стоит… – пролепетал Том, чувствуя, что сейчас у него нет сил возражать. – Ничего, если к мадам Эльвире я загляну завтра, а теперь посплю немного, профессор?

– Да, конечно. – Диппет неопределённо кивнул. – Идемте в мой кабинет, Том.

По пути парень рассеянно смотрел, как мелькает синяя мантия директора. Войдя в его кабинет, он сел за столик и уткнулся головой в руки. Хотя Том засыпал тяжело, сейчас ему потребовалось всего пять минут, чтобы отключиться.

***

На завтрак Том вышел около семи. После недолгого сна появилось чувство легкости. Ощущение, что в школе находится труп, было неприятным, и Том от души надеялся, что ему не доведется видеть тело Миртл. За окном было солнечно, но холодно. Глядя на робкие летние лучи, Том мечтал, чтобы процедура кончилась как можно скорее.

Войдя в Большой Зал, Том плюхнулся за слизеринский стол и уставился на тёмно-зелёную скатерть. Его приятели о чем-то шептались, – видимо, в сотый раз строя версии о том, кто был виновником смерти Миртл. Райвенкловцы казались понурыми: не только потому, что Уоррен училась на их факультете, но и потому, что многих из них водили, видимо, попрощаться с ее телом. Равнодушно взяв бутерброд, Том уловил странное напряжение – гул перешептывающихся голосов облетал Большой Зал.

Наконец, двери на противоположной стороне зала распахнулись, и из них важно вышел Диппет. Следом за ним шли профессора Дамблдор, Слагхорн и Мэррифот: видимо, он о чем-то переговорил с ними до завтрака. Рядом с ними шагал раскрасневшийся Рубеус. Том прикусил нижнюю губу, когда заметил, что Хагрид весь в слезах.

– Доброе утро! – Кашлянув, Диппет присел за учительский стол. – Должен вам сказать, что ночью произошло замечательное событие. Разумеется, мы скорбим по мисс Уоррен, – горько вздохнул директор. – Однако я рад сообщить, что виновник, ответственный за все нападения, пойман. Монстр уничтожен, а его хозяин будет исключён из школы.

Зал погрузился в гробовую тишину. Чтобы не привлекать внимание, Том начал тереть лоб рукой.

– Мистер Рубеус Хагрид держал акромантула, который и был виновен в нападениях, – торжественно произнес Диппет. – Поэтому с нынешней минуты он исключен из школы колдовства и волшебства Хогвартс.

– Я эта… – громко всхлипнул Рубеус, но холодный взгляд профессора Мэррифот заставил его замолчать.

– Вы должны быть безмерно благодарны профессору Дамблдору и мистеру Риддлу, – холодно бросил Диппет. – Если бы не их заступничество, министерство магии отправило бы Вас в Азкабан. Я полагаю, что вам там самое место, но принимая во внимание смягчающие обстоятельства, согласился с ними.

Галатея Мэрифот взяла палочку Хагрида и положила ее на стол. Диппет прошептал заклинание, и она разлетелась на восемь кусочков. Рубеуса, продолжавшего всхлипывать, профессор Мэррифот проводила обратно в заднюю комнату, и Том спрятал лицо в ладонях.

– И последнее, – прокричал Диппет, – ученик, поймавший преступника, получил Особую награду за заслуги перед школой. Том Марволо Риддл, пожалуйста, поднимитесь к нам!

Том почувствовал, как руки и ноги сковывает тяжесть. Он посмотрел на гриффиндорцев, и, поймав потрясенный взгляд Малькома Вэйна, повернулся к учительскому столу. Диппет смотрел на него снисходительно – как, должно быть, смотрят взрослые на детей, когда те недостаточно умны.

– Мистер Риддл немного смущен, – заметил, вздохнув, Диппет. – Сейчас он без сомнения выйдет к нам.

Медленно поднявшись со стула, Том сделал шаг. Зал, казалось, окутывали клубы легкого тумана. Каждый шаг казался Тому трудным путем к чему-то ужасному.

– Конечно, Том, – радостно сказал Диппет. – Я всегда говорил, что излишняя скромность вредит Вам. Но награда ваша по праву.

Диппет поднялся и пожал руку ученика. Тому, однако, показалось, что директор делает, скорее, изнурительную работу, чем действительно радуется его награде.

– Медаль… Сэр? – проговорил неуверенно Том.

– Да, мой мальчик! – воскликнул Диппет. – Медаль и памятная доска, на которой будет выбито, что четырнадцатого июня сорок третьего года Том Марволо Риддл получил Специальную награду за заслуги перед школой и… Дайте-ка подумать… Да, триста очков Слизерину!

Гриффиндорцы возмущённо зашумели, в то время как слизеринцы зааплодировали. Хотя нет: Дженни Сполдинг и Августа Энслер хлопали вместе со всеми. Шелковая лента скользнула по шее парня, и металлический кружок повис на мантии. Том приподнял его на ладони.

– Такая медаль выдается только за беспрецедентные заслуги, – провозгласил Диппет. – Она вручается в Хогвартсе, если ученик совершил нечто, что помогло и школе, и всему магическому миру. Она ваша по праву, Том.

Слизеринец, все еще чувствуя себя, как в тумане, посмотрел на медаль. На лицевой стороне в виде дуги вилась надпись «За беспрецедентные заслуги». На обратной стороне красовался герб Хогвартса, искусно выгравированный на серебристом металле, и под ним – девиз на латыни, которую Том давно наловчился читать: «Никогда не щекочите спящего дракона». Забавно. Ведь именно он выпустил из Тайной комнаты спящего дракона, за что получил медаль. Еще, наверное, за то, что подставил Хагрида с его пауком.

Парень поднял голову и отпустил медаль. К его удивлению вернувшийся в зал Дамблдор выжидательно смотрел на него. Тому показалось, словно он чего-то ждал. Интересно, чего? Что он обратится с какой-то патетической речью?

– Спасибо, сэр… – Том смущенно улыбнулся, дабы не выходить из амплуа скромного префекта. – Я боюсь оказаться недостойным такой награды. – Диппет обнял его с напыщенной радостью, и профессора Слагхорн и Мэррифот зааплодировали вновь.

Риддл опасался, что одноклассники кинутся душить его в объятиях, чего он терпеть не мог. Но Том ошибся: о нем почти сразу забыли. То ли из-за боли, вызванной вчерашним ударом по голове, то ли из-за неудобства, вызванного наградой, Том чувствовал себя не в состоянии что-либо съесть. Он провёл следующие полчаса, изучая движения золотых тарелок и кубков. Группа девочек из Райвенкло, среди которых была Виктория Спрингфилд, пялились на него, отпуская смешки. Том поражался такому веселью в момент, когда неподалеку лежало набальзамированное тело Миртл.

Наконец, праздник закончился. Том постарался покинуть Большой Зал тихо, но ученики постоянно останавливали его, пытаясь пожать ему руку. Друэлла, улыбаясь, шептала, что теперь ему гарантировано продолжение образования при министерстве. Счастливая Оливия Хорнби обняла Тома и, визжа, повисела у него на шее.

– Ты победил, Том! – закричала девочка, оторвав от пола тонкие ножки и закружившись вокруг парня. – Жаль, что ты не можешь преподнести мне коврик или туфельки из кожи Плаксы, – лукаво улыбнулась она. – Я бы охотно прошлась в них мимо синиц!