Текст книги "Не верь глазам своим (СИ)"

Автор книги: Jane Jourin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 52 страниц)

Лицо Клема исказилось до неузнаваемости. Он опустил глаза в пол и сжал зубы так сильно, что послышался скрежет. Отвернулся, а потом со всей дури ударил по стене за собой. Вадим и Артур придержали его с обеих сторон, потому что он порывался сделать еще один удар, но завалился на бок. Вадим крикнул, чтобы позвали врача и расстегнул его рубашку.

– Папа, что с ним?

– Думаю, сердце. Он сильный, он справится. Надеюсь. Сегодняшний день принес ему слишком много потрясений.

Мартин тут же очутился рядом, а потом и врач Николя прибыл, он сделал несколько уколов и настоятельно посоветовал отвезти больного в ближайший госпиталь. Выходя из комнаты, где разместили мужчину, он попросил не пускать к нему жену.

– Во избежание повторного приступа. Пусть все уляжется. Он здоровый мужчина, но возрастные изменения никто не отменял. Он на пороге пятидесятилетия, поберегите его. Супругу от него держите подальше. Он попросил сына. Но я посоветую вам, чтобы беседа состоялась завтра. Сейчас не больше пары минут. Он дольше и не продержится, уснет.

Вадим отправил Артура в комнату к Клеману, а сам присел на диван в холле. Не сказать, чтобы он не предполагал чего-то подобного, но не сердечный же приступ! Погрузившись в воспоминания, он вернулся на тридцать лет назад.

Когда он нашел свою девочку, еще неделю он наблюдал исподтишка. Но она прекрасно устроилась, никаких признаков слежки не было, поэтому он, наконец, постучал в ее дверь.

– А я думала, еще неделю будешь наблюдать. Чувствовала твой взгляд, – она устало отошла от двери. – Проходи. Теперь это наш дом.

Мужчина был измотан и напряжен, но эти простые слова будто вдохнули в него жизнь. Токсикоз вовсю разыгрался, и даже не проводив мужчину до его комнаты, Катя сорвалась в ванную. Выйдя, она просто бросила:

– Третий месяц.

В эту ночь она пришла к нему сама. Улеглась под бок, закрыла глаза и прошептала:

– Я всегда хочу так засыпать. Не знаю, что делала бы, если бы ты не вернулся. Я люблю тебя, упрямый старый дурак.

Проснулся он от минета. Как девушке удалось переместиться на кровати и не разбудить его осталось загадкой, но факт остается фактом. От одного понимания, что сейчас происходит, мужчина не сдержался, потерявшись в фантазийности события.

– Я не позволю тебе, – чуть хрипло произнесла девушка, подползая наверх, чтобы оседлать его, – снова прятать голову в песок и отговориваться работой и протоколами. Нужно – найми кого-то еще. Нужно – увези меня на Аляску. Но я хочу быть с тобой. И буду. Ты же знаешь меня, я всегда получаю то, чего хочу. Так что не тупи. Знаешь, что делать! – она сбросила бретели с плеч, и шелк соскользнул вниз, обнажая налившуюся грудь. Вадим не мог ей отказать. Не мог и не хотел. Он устал и измучился, глядя, как его девочка растрачивает себя на других в отместку ему. Он изранил собственную душу взглядами на тепло и нежность в глазах любимой, обращенных на Клемана. Сколько ночей он думал о том, что просто не может наблюдать, как она находит в другом то, что мог бы давать ей он! Мог бы, но не стал, из-за собственной трусости и глупости. И сейчас, когда они были в безопасности, когда можно было расслабиться на минуту, на день, на какое-то время, он не хотел больше быть дураком.

Он молча сжал ее талию, приподнял и уложил на постель, аккуратно освободил от одежды, и с видимым наслаждением, напряженными, чуть дрожащими руками принялся изучать ее тело. Не обходя своим вниманием ни одного сантиметра, он медленно касался ее, распаляя свое и чужое желание.

– Ты только руками действовать можешь? Трахни меня, наконец!

– Тшш… – он положил пальцы на ее губы. – Никаких отговорок, детка. Теперь это все мое. Так что лежи и не дергайся.

Готовый к тому, что его девочка проявит характер, он вовремя заметил ее движение, и взбрыкнуть ей не удалось. Он задержал ее за руки, подняв их высоко над головой:

– Сказал же, не дергайся! Можешь праздновать победу, считай, что ты получила, что хотела. Лежи и наслаждайся. Я не один из твоих ручных мальчиков, так что терпи, пока я не сделаю то, о чем все эти годы мечтал.

– Пусти, – прошипела Катя, но глаза выражали капитальное согласие с мужчиной. Ей нравилось.

– Обещай быть хорошей девочкой… И только попробуй назвать меня папочкой, выпорю, как дошколенка.

– Я не буду дергаться, Вадим, – но эти слова не подействовали, и ей пришлось смириться: – Обещаю быть хорошей девочкой…

И она была. Она была очень хорошей. Настолько, что они едва не сломали бедную кровать. Настолько, что Вадиму пришлось минут десять держать вату у прокушенной девушкой губы. Настолько, что царапины на спине оставили кровавые пятна на простыне. Настолько, что кончая в третий раз, мужчина выдыхал, что любит ее, хриплым, потерянным, потрясенным голосом.

Они правда были счастливы. И Артур дополнил их небольшую семью. А через два года появилась Мира. А еще через два Кати не стало. Не убить себя и не утопиться в чувстве вины ему помогли двое детей и осознание того, что у них было. Он не жалел ни об единой минуте за эти пять с половиной лет. Потому что он точно не смог бы жить с пониманием, что так и не ощутил вкус жизни с любимой женщиной.

Хлопнувшая дверь вырвала его из воспоминаний.

– Снова думал о маме? – тихо спросил сын, подойдя ближе.

– Старею, ничего не скроешь от тебя. Вы поговорили?

– Не то, чтобы… Он попросил прощения. Еще попросил дождаться его завтра. Он хочет все исправить…

– Я ведь говорил тебе, что он был хорошим парнем. И я рад, что он стал нормальным мужиком…

Жасмин уехала рано утром. Она всю ночь находилась рядом с комнатой Клемана, а под утро вытерла слезы и поехала в столицу. Работу никто не отменял. Мужчина с трудом дождался пробуждения сына. Прислуга сообщила, что новых гостей разместили на ночь, и ему, проснувшемуся рано утром, не терпелось поговорить, узнать, как сложилась его судьба, поблагодарить Вадима за то, что присмотрел за ним.

Разговор был долгим. Артур рассказывал свои воспоминания о матери, о своем детстве и юности. Рассказал о том, что встретил, наконец, свою вторую половину, и скоро планирует свадьбу. Но, готовясь к торжеству, он нашел старую коробку с письмом и решил сначала разыскать родного отца. Чтобы свою семейную жизнь начинать, зная все о себе. Его невеста поддержала это решение.

– Не знаю, сын, смогу ли найти в себе силы, чтобы простить ее. Я… – думать о предательстве любимой женщины было больно, и Клеман перевел тему. – Твоя мать была таким важным человеком в моей жизни… Я знал ее недолго, но она была потрясающей. Уникальной. Она спасла меня от самого себя, и я скучаю по ней каждый день. Мы стали хорошими друзьями…

– Так, почему вы не общались больше?

– Так сложились обстоятельства. Поверь, если бы я получил это письмо… Даже, если бы она не подарила мне сына, а просто дала знать, что с ней все в порядке, я был бы очень счастлив получить от нее весточку. Но Жас решила за меня… Я слишком многое ей прощал, и не уверен, что смогу простить это…

– Клеман, она была очень молода, и ее опасения можно понять… – Артур и сам не понял, почему заступился за женщину, которая по сути лишила его родного отца.

– Знаешь, я не уверен, что хочу… Ты видел наш дом в Италии? – мужчина кивнул, и Клем продолжил. – Я никому не говорил, совсем никому, даже Лайле, но его проектировал наш старый знакомый. Эван Руа.

– Не может быть? Он ведь просто легенда!

– Это не первая его работа, но одна из самых любимых. Он сам говорит об этом во всех своих интервью. Жас тогда получила первый крупный гонорар, и ей хотелось вложить деньги во что-то фундаментальное. Буквально. И она обратилась к нему. От момента идеи до окончания строительства прошло около года. Моя жена всегда была немного в себе. И я понимал, что есть вещи, о которых мы не говорим, и никогда не будем, но в тот год… После напряженных рабочих лет она снова стала самой собой, юной, мечтательной, свободной. Мы нечасто виделись в то время. Но общались почти каждый день. А потом оказалось, что она беременна, и моему счастью не было предела. Вот только… Элиза не моя, – он поднял взгляд на Артура, и столько боли отразилось в нем, что мужчина не смог проигнорировать свое желание утешить отца крепкой рукой, сжимающей его ладонь. – Жасмин говорила, что проходила терапию на островах, что ей стало лучше из-за очень грамотного врача. Но я, спустя почти два года после рождения дочки, узнал, что у нее просто был роман. Она кричала, что я ничего не понимаю, ее глаза блестели страхом, даже паникой, она пыталась объяснить, как могла, что с Эваном у нее не было ничего, что можно назвать романом, романтикой, любовью… Что ей было необходимо решить свои проблемы… Но результаты анализа крови при вакцинации не могли обмануть. Жас занималась работой над показом, и я по сути взял на себя дочку. Вот тогда я впервые узнал группу крови Эли. Работая с постоянным допинговым контролем, я понимал кое-что в генетике. Она не могла быть моей. После того, как все выяснилось, Жас на неделю уехала в Штаты, неделя мод, как же пропустить такое? А потом мне неожиданно позвонил Эван. И сказал, что, если я люблю ее, то должен просто все забыть. Что она любит меня, всегда только меня любила, и между ними нет чувств, а сейчас вообще ничего нет. И знаешь, он так говорил. Как и всегда уверенно и отстраненно, безэмоционально и как-то по-правильному честно. И я последовал его совету и простил. Не понял, но простил, зная, что люблю ее без меры и границы. И мы были счастливы. Мы смогли пройти через это. Вот только… Как я могу простить ей такое предательство? Это было не ее решение, чтобы его принимать! Прости меня, если бы я знал…

– Успокойся, отец… Я понимаю… И больше не виню тебя… Мне было важно узнать, что произошло, я узнал, и я думаю, теперь моя семья стала как минимум на двух человек больше. Ты же познакомишь меня с сестрой?

Клем светло улыбнулся. Кивнул и крепче сжал лежащую в его ладони руку.

– Только моя семья – это еще и девочки Мелье, и Николя, и теперь Жорж с Миком. Он, кажется, влюблен в мою Эли… Так что, принимай пополнение в полном объеме… И знаешь, мне не терпится увидеть твою избранницу, и познакомиться с дочкой Кати и Вадима. Она похожа на нее?

– Очень. Они с мужем приедут во Францию через несколько недель. Думаю, папа все организует… Отец, расскажи мне о своей жизни… Я знаю о твоих друзьях, супруге, о твоей карьере тоже прочитал в интернете, а как жил ты?

– Знаешь, там на камине есть фото. Большое, групповое, со дня встречи выпускников. Когда мы встретились через двадцать лет после выпуска, в самый большой шок на нас произвели Джессика с Энзо. Она почти сразу после лицея забеременела их первенцем, а к моменту встречи у них было четверо детей и двое внуков. И это в сорок лет! И она была такая гадкая во время учебы, а стала такая счастливая и милая… Тогда я понял одну важную вещь: ты – это те, кто тебя окружают, это люди, которых ты любишь и ценишь. И что твоя любовь может сделать счастливым не только тебя самого, но и людей вокруг. Вот из этой вредины, которую я однажды даже чуть не ударил, она превратилась в чудесного человека, судя по тому, какие у них замечательные отношения в семье. Просто потому, что была любима. Так что… Моя жизнь – это мои друзья, моя семья, ну, и несколько десятков спортсменов, которым я немного помог на их пути. Только выбирать этих людей нужно сердцем… Главного глазами не увидишь.