Текст книги "Не верь глазам своим (СИ)"

Автор книги: Jane Jourin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 52 страниц)

– А как ты относишься ко мне? Подберешь слова, чтобы описать свое отношение ко мне, пожалуйста? – сначала спросив, потом подумав, Жасмин поступила опять несвойственный ей образом. Но смело подняв глаза, она ждала ответа.

– Я почти уверен, что влюблен. Мне трудно сравнивать. И я не хочу вешать ярлыки, не смотря на то, что мне приятно, что мы – пара, я твой парень, а ты моя девушка. Я верно истолковываю контекст наших отношений?

Жасмин расслабленно опустила руки на стол и выдохнула: – Верно. И сейчас тебе было бы правильно узнать, взаимно ли твое чувство. Но ты, вероятно, не хочешь задавать вопрос, на который можешь услышать не тот ответ, который будет приятен…

– Нет, просто я думаю, слишком рано задавать тебе этот вопрос. Мы не так долго общаемся, возможно, ты еще не сформировала свое мнение обо мне.

– Тем не менее, это взаимно. Я и сама не заметила, как за несколько изумительных встреч совершенно алогично влюбилась в тебя. Мне нужно время, что смириться с этой мыслью, это неожиданно для меня. Но это так. – По мере изложения девушка с удовольствием отметила, как напряженное лицо Эвана смягчилось и расслабилось. В глазах, тем не менее, промелькнула настороженность, которая быстро спряталась за теплым светом и внезапным желанием. От этого взгляда Жасмин опять покрылась румянцем.

Уже по дороге домой – позволить себе дважды на одной неделе не ночевать дома она никак не могла – Жасмин пригласила Эвана провести с ней и ее друзьями субботний вечер. Днем они будут готовиться к экзаменам, в на вечер запланированы небольшие посиделки. Прекрасный повод познакомить всех…

 – Я не знаю, насколько это правильно, вот так – бросаться в омут с головой, так толком и не познакомившись даже, но я определенно влюблена. Это непривычно, ощущать такие острые чувства. Но это прекрасно. И это завораживает – прислушиваясь к себе с каждым разом узнавать, что ты способна еще и на эйфорию, на трепет, на дерзость… На все новые и новые эмоции… Понимаешь?

Лайла не понимала. У нее и самой состоялся нелегкий разговор с братом. Она вернулась без предупреждения, не звонила, не писала. Даже несмотря на то, что он отправил ей язвительную смс, он все-таки был ее братом. И он, конечно, понял, что что-то не так, раз сестренка смоталась без предупреждения. И да – он круто провел время, да – она не мешала ему налаживать свою личную жизнь, да – не нужно было опасаться, что во время вечеринки она завладеет вниманием кого-нибудь из его друзей больше, чем стоило. Но он беспокоился. Он волновался. И он обижался. И то, в какой шок она повергла его своей невинной и уже привычной за эти несколько дней фразой, требовало объяснений. И их пришлось давать. И Лайла говорила примерно то же самое и про омут, и про трепет. Она разобралась в своих отношениях: она любит Генри, и ей легко теперь это озвучить на весь мир, раз уж самое сложное – признаться себе, что жизнь без него – жалкая попытка, пустая и серая, – она уже сделала в том безымянном мотеле.

Но понять Жасмин она не могла. Их с Генри отношения развивались, они узнавали друг друга, открывали черты партнера и открывались сами, и все это происходило постепенно. Их чувства, как ни банально было это сравнение, раскрывались, как бутон цветка. Медленно, нежно, не торопясь. И да, Лайла понимала, что что-то в Генри зацепило ее сразу же. Но чтобы однозначно повесить на их чувства ярлык «люблю» и на их отношения ярлык «пара», потребовалось намного больше времени. НАМНОГО больше времени, чем пара свиданий. Лайла слушала, как ее лучшая подруга восторженно раскрывала подробности их с Эваном встреч, и не могла даже кивнуть в знак согласия. Утро и так началось не очень-то: Алекс был все еще обижен, что сестра не удосужилась даже написать смс, что возвращается домой, потому ему пришлось в экстренном порядке выпроваживать очередную кандидатку в пассии. Он не был этому рад, поэтому и не подвез ее сегодня в школу.

В ожидании друзей они с Жасмин стояли в холле лицея, и Лайла сокрушалась, как сильно влипла ее подруга. И не могла не чувствовать вины, за то, что не была рядом, чтобы удержать ее от необдуманных поступков. Жасмин все продолжала свой рассказ, и Лайла невольно удивилась, что за весь разговор, она ни разу не упомянула Джея. Уже собираясь задать свой вопрос, чтобы только перевести беседу в другое русло, девушка внезапно захлебнулась словами от услышанного:

– И я понимаю, что мне, безусловно, не с чем сравнивать, но он просто Бог в постели. Он просто… Я даже не подозревала, что способна на такую гамму чувств.

Видя обескураженное лицо подруги, Жасмин замолчала. Похлопав пару раз ресницами, она тихонько толкнула Лайла в бок. Девушка пришла в себя:

– В постели?! Уже?! – Она сказала это так громко, что подходящий к ним Клеман потерял свою улыбку, мгновенно поняв, о чем идет речь.

– Ты меня совсем не слушала, да? Я об этом факте упомянула раз пять, до того, как ты, наконец, отреагировала. Ты в порядке сама? Или тебе совсем не интересно?

– Привет, красотки! Ну, что, Лайла, как тебе спалось? Не холодно? – Парень продемонстрировал широченную улыбку чеширского кота. Он думал еще подмигнуть, но понял, что намек и так получался ну очень прозрачным. Лайла, встревоженная, ошарашенная, обиженная новостями от Жасмин, решила ему подыграть:

– Очень холодно. Предпочла бы провести ночь в более жарком месте. Но ничего не поделаешь, ты представляешь, существуют такие условности, как приличия…

– Какая досада!!! – Клеман воскликнул совсем как заправская подружка. И они все рассмеялись.

Вопрос, заданный Жасмин остался без ответа. Она уже хотела вернуться к теме, но подошедший Генри так страстно посмотрел на Лайлу, что слова застряли в горле. Он даже не прикоснулся к девушке. Но искры просто фейерверком разлетались вокруг них. Он поздоровался со всеми, сдерживая очевидное желание, но не отрывая взгляда от любимой. Стало жарко. Причем всем, не только объекту его взгляда. Даже шепотки одноклассников не смогли разбавить тягучую атмосферу вокруг четверки друзей.

Генри с усилием оторвал взгляд от Лайлы, одновременно приветствуя друзей немного смущенными кивками. Прозвенел звонок, который спас Лайлу от продолжения беседы. Лайла категорически не понимала Жасмин. И была не уверена, что хотела понять. Это, безусловно, не утаилось от внимательного взгляда молодого человека.

– Что произошло? – он шепотом начал общение, пока не пришел учитель.

– Жасмин… Она с этим своим новым парнем меня просто ввела в ступор! Она так торопится! Что не оставляет Клеману и шанса!!! Как она может так опрометчиво поступать?!

Генри улыбнулся, но в глазах читалась обеспокоенность: – Ты понимаешь, что ты обижаешься на лучшую подругу за то, что у нее появился парень, которым она увлеклась? Это не очень умно…

– Я отказываюсь принять эти отношения! Они неправильные! – Лайла и сама понимала, что ее немного несет. Все-таки Жасмин имеет право на собственный выбор, даже если он неверный. А то, что он неверный, Лайла поняла, как только узнала, что это – не Клеман.

– Не торопись с выводами. Давай мы это обсудим поподробнее, перед решительными действиями? И… Ты уверена, что Клеману нужен этот шанс?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, пока я шел с парковки, я наблюдал прелюбопытнейшую картину: Клеман нежно целовал руки своей девушки, пока ее голова покоилась у него на плече. И это выглядело жутко романтично, и искренне… И я не думаю, что он в те моменты думал о Жасмин…

Пораженная Лайла тихонечко пискнула, но сказать что-то шанса ей не представилось – в класс зашел, наконец, учитель.

Пока Жасмин решала, обидеться на Лайлу или нет – ведь очевидно, что с Генри у них все более чем в порядке, Клеман смотрел на нее и понимал, что несмотря на то, что он любит все ту же девушку, что и год назад, это не мешает его замечательным, волшебным минутам с девушкой совсем другой – почти полной противоположности любимой.

Совершенно неожиданно Катя появилась перед ним у входа в лицей.

– Я обидела тебя. Прости меня. Мне не стоило многого говорить. Что с тобой? – она посмотрела внимательно. – Этот взгляд… Вадим? Сказал лишнего. Я же вижу, как ты на меня смотришь. – Продолжила она на отрицательное мотание головой своего «парня». – В любом случае, я знаю, как мне исправить ситуацию. После тренировки буду ждать, – Она потянулась за поцелуем, на который получила нужный ответ.

====== Катя и Клеман – инстинкты ======

Катя справедливо себя оценивала. Она высокомерна, цинична, манипулятивна, груба и по большей части безразлична к миру. Она не сказать, чтобы красива. Она привлекательна. И всю ее красоту создает эмоция. Если взглянуть на нее спящую, то безэмоциональная мордашка выглядит серой и убогой, и ничем не примечательной – она видела фото, которое сделал один из ее наиболее романтичных любовников. Но выражение лица – вот, что создавало нужный образ. Изгиб бровей и взгляд делали ее совершенно выделяющейся из толпы. И, пожалуй, этим она гордилась, потому что ей не стоило и капли усилия создавать эту картинку – она такой была на самом деле.

И тем удивительнее было для нее самой – такой умной и проницательной, что она позволила себе так безыскусно проколоться с Клеманом. С одной стороны, ей и правда было скучно – она не врала ему о своих мотивах. Но с другой стороны, он не подписывался на добровольные унижения и уничижение его личности. Ему и так было не сладко, чтобы позволить ей развлекаться таким негуманным способом. И то, что он дал ей такой отпор стало для нее сюрпризом – что вообще редко случалось в последнее время – удивляться чему-то. По головке она себя не погладила и за то, что проглядела этот вариант развития событий, и за то, что так безразлично отнеслась к человеку, который ей доверился. Может, она и была не образчиком нравственности, но совесть у нее была. Ближе к ночи она даже немного забеспокоилась о нем. Клеман вышел из дома так стремительно, и настолько ее ошарашив, что девушка даже не сообразила, что он не знает, где она живет. И ему придется самому добираться в город. Она долго размышляла над своей реакцией на его действительно справедливые слова. Ее высокомерие шокировало то, что парень так точно описал ее жизнь. Поэтому она пересмотрела некоторые свои выводы о пареньке, и наметила стратегию дальнейшего развития их «отношений». Меньше всего она хотела его обманывать и – что было необычно для нее – позволять ему обманываться, создавая необходимые для этого обстоятельства. Все должно было быть кристально ясно между ними.

Именно поэтому сегодня вечером все должно было пройти, как по маслу. И утренняя встреча убедила ее в том, что так и произойдет. Весь день она то и дело писала Клеману «разогревающие» смс. И, как ни нетипично для нее это было, была даже благодарна Вадиму за его внезапный альтруизм, и за то, что он вмешался в эту ситуацию. Он всегда знал свое место, и если и решался выйти за границы этого места, то только в действительно стоящих случаях. Видимо, он посчитал этот случай одним из них.

Катя произвела просто необыкновенный фурор среди команды своего парня, приехав забрать его после тренировки на своем ярко-фиолетовом кабрио, глухо и бархатно порыкивая мотором, пока тот выходил из здания. И еще больший фурор произвел сам Клеман, лихо запрыгнув к ней в машину, не открывая дверцу, и впившись в ее губы жгучим, нетерпеливым и чертовски горячим поцелуем. Настолько он был хорош, что девушка поддалась общему настроению сокомандников баскетболиста, выражающемуся вскриками и свистом, и столь же пылко ответила. Спустя мгновение, громко взвизгнув шинами, они унеслись подальше от любопытных взглядов.

– Ты меня просто свела с ума своими сообщениями. Мне периодически было трудно ходить! Ты ведь абсолютная беспредельщица!!! Что?.. А куда это мы?! – Клеман только сейчас понял, что они не едут к выезду из города, а наоборот, углубляются в центр. – У нас поменялись планы? – с губ парня едва не сорвался разочарованный вздох, он даже не попытался скрыть нотки отчаяния в голосе.

– Ну нет. Все в силе! Скоро ты все и сам поймешь! И ты, кстати, потрясающе пахнешь. У меня от твоего запаха уже в трусиках мокро! – Катя хитро посмотрела на парня, который подавился своими невысказанными словами и со взглядом умильного щенка уставился на девушку. Ну как такому можно отказать!

Спустя несколько минут они припарковались в каком-то темном переулке. Клеман не сказать, чтобы часто был в таких местах. По вечерам он обычно был дома, или с подругами. Ему не то, чтобы было страшно, но здоровое опасение это место вызывало. Как в фильмах, где в таких вот местах торгуют наркотиками, оружием и далее по списку. Но Катя, казалось, сохраняла абсолютное спокойствие.

– А где Вадим? – парень попытался привнести немного безразличия в свой тон.

Девушка уверенными движениями прошла из припаркованной машины к неприметной двери за мусорными баками:

– Он уже там! – и дернув ручку двери зашла в темное помещение. Ему ничего не оставалось, как последовать за ней.

В одном из поворотов бесчисленных коридоров Катя что-то кому-то отдала, открылась очередная дверь, и Клеман услышал, скорее даже почувствовал, музыку, вибрирующую в трахеях и легких. С каждым шагом она становилась все громче, и, наконец, стала различима мелодия. Очередная дверь открылась, и парень не смог сдержать восторженный вскрик:

– Уау! Ничего себе… Это клуб?! Я и не знал, что он здесь есть… – Клеман, конечно, кричал, но если бы Катя не умела читать по губам, вряд ли бы услышала хоть слово.

– Ты и не мог бы об этом знать… Это не совсем обычный ночной клуб. Но тебе об этом знать будет не интересно.

Он уже собирался возразить, как девушка без слов потянула его на танцпол. Было мало места, и пока они пробирались сквозь движущуюся в такт музыке толпу, Клеман раз пять почувствовал чужие руки на своем теле – от невинных касаний к предплечью до вполне однозначный намеков в виде шлепков по пятой точке. Они двигались вдвоем, синхронно и неумолимо продвигаясь к центру танцпола, однако не остановились, когда достигли его. Как оказалось, Катя просто срезала путь к ожидавшему их Вадиму, сидевшему за столиком на диванчике. С тех пор, как парень заметил охранника до момента, как они продрались, наконец, сквозь толпу, к мужчине подошли как минимум три девушки с вполне понятными намерениями. Но он неотрывно следил за Катей. Весь его вид говорил о том, что он на работе, только во взгляде читалось что-то глубокое, грустное, и Клеман пообещал себе, что разберется в этом, когда способность мыслить к нему вернется. Пока же он был поглощен своей «девушкой».

План Кати был прост, а потому гениален. Чтобы добиться нужно состояния спокойствия и уверенности, Клеману нужно просто немного расслабиться. А коль уж сам он постоянно возвращается к мыслям об их сделке, нужно ему эти мысли выбить из головы. Что может быть вернее старых добрых способов? Конечно! План состоял в том, чтобы его разогреть (сделано!), заинтриговать (сделано!), напоить (следующее в списке), совратить (впереди вся ночь и субботнее утро).

Уронив свое хрупкое тело на диван рядом с Вадимом, Катя с силой потянула на себя почти-не-девственника Клемана. Добившись, чтобы он сел поудобнее, она вручила ему бокал с коктейлем.

– Угощайся!

Дождавшись, пока он сделает пару глотков, она продолжила:

– Что ты почувствовал, проходя по танцполу?

– Что здесь все озабоченные!!!

– Ну… Выражаясь более культурно, здесь очень свободные нравы касательно демонстрации своих сексуальных предпочтений…

– То есть, все, кто меня облапал, находят меня симпатичным?

– Скорее, они не отказались бы от твоего присутствия в их кровати.

– О!!! Ооо!!! – по взгляду Клемана было ясно, что он не просто озадачен.

– Что, так много?

– И парни тоже… Не ожидал от себя такого…

Девушка язвительно улыбнулась:

– Ну, если тебя одеть нормально или раздеть, их будет ещё больше! Ты чертовски горяч, когда твою мордашку не портит выражение «я влюблён и надеюсь на взаимность мулатки… ” – Катя облизала губы и продолжила: – Твое сегодняшнее задание на ближайший час – сиди здесь и не своди с меня глаз. – Одарив его опять хитрой улыбкой, она встала, придерживая шот в руке, и опрокинув его целиком, поставила пустую тару на стол. Развернулась и отошла на пару шагов пританцовывая. Клеман не мог определиться, куда ему смотреть, но Катя, конечно же, взяла все в свои руки. Именно за ними следил парень, наблюдая, как они касаются лица, потом шеи, спускаются по линии груди к талии и обнимают девушку, которая в этот момент поворачивается спиной, а ладони поглаживают бедра. Девушка чуть наклонилась, ничуть не стесняясь продемонстрировать белье, в котором Клеман узнал трусики, которые они вместе выбирали несколько дней назад.

Он невольно задумался над тем, что за эту неделю конкретно в его жизни произошло больше, чем за последние несколько месяцев. Каждый день Катя наполняла чем-то новым, спорным, неоднозначным, но волнующим, и полезным, и интригующим. И похоже она – Клеман был удивлен своему выводу, но не сомневался в нем – была единственная, кто думал о нем: что нужно ему, как порадовать его. Он безусловно обожал своих подруг, но в последнее время они жили своими жизнями, а он просто по инерции… Его обыденность состояла из надежд и мечтаний, и в эмоциональном плане оказалась далека от реальности.

Его жизнь оказалась далека от жизни. И виноват в этом был он сам.

Из этих тяжелых размышлений его вырвал рваный выдох Вадима. Пока Клеман ушел в себя, забыв и про коктейль, и про Катю, охранник не мог отказать себе в удовольствии выполнять свою работу – вести наблюдение за подопечной. И скользя взглядом по ее стройной фигуре, пластично выгибающейся в такт музыке, он себя выдал. Клеман посмотрел на него и на мгновение увидел себя. Мужчина, вожделеющий чужую женщину, имеющий возможность находиться так близко, чтобы коснуться, но не имеющий возможности коснуться. Неужели он со стороны выглядит так же?

Вадим не выдержал такого испытания, и, потянувшись к столу, взял бокал и сделал огромный глоток виски. Закрыв глаза, откинулся на спинку дивана. Спустя пару глубоких вдохов, он вернулся с исполнению своих обязанностей.

– Не пялься так. Если хочешь подсмотреть за другими людьми делай это незаметно. – Вадим говорил с ним, не отводя глаз от Кати, тем самым заставив Клемана перевести свой взгляд на нее. Она была бесподобна.

Время в клубе прошло незаметно, как и несколько бокалов коктейлей, и к их окончанию парню было уже тяжело усидеть на месте. Хотелось касаться изгибов тела девушки не только взглядом. Прям руки чесались. А еще невыносимо было сидеть рядом с человеком, который так же отчаянно, но уже гораздо дольше, хотел эту девушку. И было невыносимо понимать, что этот человек читает его, как открытую книгу. И понимает, что сейчас Катя соблазняет его конкурента, которого и конкурентом считать нельзя, ведь он не имеет никаких прав на подопечную – на дочку хозяина. Клеман, пожалуй, впервые осознал, что он понял всю подоплеку ситуации. Почувствовал, что помимо очевидных вещей – танец, алкоголь, соблазн – есть еще и чувства других людей. И Катя не может не понимать, как на нее реагирует Вадим, и какие чувства он испытывает, сидя рядом с Клеманом.

Катя, кажется, уловила изменение в его состоянии. Видимо, дозу алкоголя повышать уже нельзя, иначе его понесет на философию, да и руки ему уже трудно держать при себе. Она соблазнительно прогнулась и призывно облизала сладкие от пролитой только что выпивки пальцы, чем выбила абсолютно все мысли у обоих мужчин. Кивнув Вадиму, который уже успел взять себя в руки, Катя поманила пальчиком Клемана и стала углубляться в толпу. Парень поторопился за ней, стараясь не упускать ее из виду в куче танцующих тел. Пробираясь между ними, он почувствовал себя охотником, в крови разгорелся пожар азарта, дополнив уже бушующее пламя похоти. Когда она скрывалась за спинами других танцующих, он чувствовал, как в груди рождается желание рвануть в прыжке, чтобы схватить ее. Он и не подозревал, что в нем есть такие звериные инстинкты. А оказывается, их просто нужно было проявить. Катя подозревала. Но не ожидала столь интенсивного проявления. Опять он её удивил.

В конце концов, Катя бежала по запутанным коридорам, позволяя Клеману лишь отмечать, куда она повернула, но не давала приблизиться. Свежий воздух сбил дыхание, внезапно ворвавшись в легкие за очередной дверью. Оказавшись на улице, он растерялся, но тут же оказался притянут сильной рукой за шею и вовлечен в ошеломляюще-горячий поцелуй. Теперь парень почувствовал себя не хищником, а скорее добычей. Он буквально плавился под ласковыми руками. Задев языком какое-то неприлично возбуждающее место, Катя опустила руки с шеи на талию и прижала Клемана к себе. И в эту секунду инстинкт обладания все же превзошел инстинкт подчинения – он вновь хищник, вгрызающийся в свою жертву поцелуем, вжимающий ее в стену, вклинивая между ее ног свое бедро, жадно изучая руками. Еще пара мгновений, и что бы ни планировала Катя в продолжение, вечер начнет развиваться по другому сценарию. Но под таким напором протестовать невозможно, и руки Клемана уже сжимают внутреннюю сторону бедра, поднимаясь под юбку. Мысли теряются, остается только дыхание, запах, чужие прикосновения, нужные и точные. Парень отпускает себя и действует инстинктивно. Абсолютно не акцентируя внимание на то, где они.

Их прерывают, грубо толкнув в безуспешной попытке не упасть.

– Одного мужчины у моих ног мне вполне достаточно на сегодняшний вечер… – Катя улыбается и увлекает Клемана за собой к машине. Вадим уже несколько раз сигналил им, но увлеченные друг другом и оглушенные музыкой молодые люди не слышали.

– Вообще-то двух… – Клеман невнятно бормочет, имея в виду Вадима, и не думая, что она расслышала.

Они усаживаются в кабрио, пытаясь не прикасаться друг к другу. Потому что оба понимают, что здесь их никто не потревожит, а значит, никто не остановит это безумие. Клеман даже не пытается изображать, что сможет держать себя в руках. И единственное, что ему действительно помогает, это понимание – что рядом Вадим, и он не может относиться к нему, как к пустому месту. Катю, между тем его присутствие ничуть не смущает. Она пошло облизывается и отворачивается. Через несколько кварталов они подъезжают к отелю. Удивлению парня нет предела, но они проходят мимо и поворачивают за угол, поднимаются по неприметной лестнице в квартирку в соседнем здании. Машина, Вадим, весь мир остается за дверью. Здесь только они вдвоем.

В голову продолжают возвращаться мысли – о том, чему Катя его научила, о том, что это всего лишь обман и сделка, о том, что он любит другую. Но как только девушка сминает на бедрах смехотворно короткое платье, вновь мелькая бельем, Клеман думает о том, что все его мысли смешны и неуместны. Сейчас только она имеет значение.

– Хочешь еще выпить? – Катя явно дразнится. Она знает, чего он хочет.

– Пожалуй, я бы принял душ. – Клеман принимает правила игры. И он тоже дразнит ее. Он тоже видит, что ее игра завела ее не на шутку.

– Давно я не была так увлечена действием… Давай пропустим эту часть с душем, – девушка почти мурлычет, приближаясь к нему, – и перейдем сразу к постели, ладно? – Она понимает, что сейчас должна сдаться и подчиниться. Позволить ему быть хищником. Черт! Ей хочется сдаться и подчиниться!

Она соблазнительно покачивая бедрами отступает к кровати, не разрывая зрительного контакта, не позволяя ему отвести взгляд, соблазняя. Она выглядит нежной, желанной. И не только выглядит. Он знает, что она может быть нежной. И он желает ее. И где же эта робость, и смущение, и осторожность? Нет, он уверенно наступает, чувствуя себя вновь хищником, и он не собирается упускать добычу. Он буквально упивается тем, насколько сладким выходит поцелуй, насколько отзывчива его добыча, как выгибается ее спина, вжимая аккуратную грудь в его ладонь. Он точно знает, что нужно делать. Он держит все под контролем…

Пока ее пальцы не касаются его члена, выступающего сквозь плотную ткань штанов. Пока его не оглушает потрясающий сладостный стон девушки, предвкушающей, как этот член окажется внутри неё. Пока все мысли не растворяются в чистом желании, вырвавшемся на свободу. Контроль плавно уступает место инстинктам. Его движения становятся короткими, четкими и неспешными. Он освобождает себя от штанов, когда и куда исчезла майка не важно: главное – овладеть добычей. Вернувшись на кровать, он сгребает одним движением белье в кулак. О том, что хотел сделать это с того момента, как впервые увидел эти трусики на ней в примерочной, он вспомнит и расскажет ей позже. Сейчас он действует на автомате, гонимый похотью. Девушка, опираясь на локти, отодвигается ближе к центру кровати, на потерю белья отреагировав резким стоном на грани крика. Однако проснувшийся хищник внутри Клемана реагирует раньше человека: издав звук, и правда похожий на рычание, он резко переворачивает её на живот и подтаскивает к себе, заставляя стать на колени. Катя, довольная до нельзя такой силой и решительностью всегда удручающе скромного и правильного ученика, только нетерпеливо скулит и слегка виляет попкой, специально дразня его. Головка члена, уже почувствовав желанную влагу, срывается с намеченного маршрута, слегка мазнув по ягодице. От такой нехитрой провокации Клеман теряет оставшиеся крохи осознанности – больно впившись пальцами в бедро девушки, он рваным движением буквально насаживает её на свой член, едва не теряя сознание от количества нахлынувших ощущений. Мгновением – или вечностью – позже Катя ещё больше прогибается, одновременно сжимая его внутри, отчего парня срывает в бешеный темп, и спустя какие-то минуты он жёстко, почти болезненно кончает, не отмечая в сознании, что стон звучит глухо от того, что его зубы смыкаются на шее девушки, оставляя метку. Раздразненный хищник внутри довольно урчит, но до удовлетворения ему ещё далеко – он ещё не слышал жалобных всхлипов своей добычи, молящей о продолжении.

Его возбуждение почти не спадает то ли от того, что внутренний зверь жаждет продолжения, то ли от потрясающей дрожи катиного тела, все ещё плотно сжимающегося вокруг готового к свершениям члена. Он мягко скользит внутри неё короткими движениями, постепенно увеличивая амплитуду. Только сейчас он заметил, что его зубы все ещё впиваются в шею девушки, а мышцы её дрожат от напряжения, вызванного весом его тела. Где-то на грани сознания мысль готова появиться и разрушить это неведомое доселе состояние невесомости и нереальности. Клеман убегает от этой мысли, так и не дав ей родиться, сдаваясь на власть инстинктов. Думать он будет завтра. А пока алкоголь и похоть опьяняют его разум, он будет наслаждаться этим. Катя не выдерживает его веса, ноги начинают разъезжаться, но парень удерживает ее, прижимая к себе, и они вместе падают на бок. Он чувствует, как возбуждение вступает в полную силу и не сдерживая себя вбивается в ее мягкое и податливое нутро. Но на этот раз цель иная – выбить как можно больше стонов из расслабленной уже, сдавшейся под его силой добыче. И она стонет, царапает покрывало, так и не сброшенное с кровати, выгибаясь и еще сильнее подставляясь. Ладонь его все еще вжата в ее бедро, а во втором кулаке все еще зажат уже не нужный комок кружев. Он разжимает руку, отбрасывая в сторону то, что было дорогим бельем еще в начале вечера, и укладывает раскрытую теперь ладонь на грудь, с раздражением ощущая вместо нежной кожи ткань платья. Не церемонясь особо он сдергивает лиф вниз, чувствуя, как легко рвутся нитки, держащие бретели легкой конструкции, как, кажется, вырывается пуговица. Но до кожи добраться все еще не удается – ладонь чувствует уже знакомую шероховатость кружева, которое едва ли скрывает что-то от взгляда, но сильно мешает тактильному наслаждению. Сквозь него лишь чувствуется жар кожи, но ее бархатистость остается отложенным удовольствием. Хищник не хочет с этим мириться, но в этот момент Катя как-то особенно резко вскрикивает в впивается когтями в его бедра, Клеман скорее угадывает, нежели слышит просьбы о большем. Он ускоряется, сжимая в ладони грудь через белье, вылизывая за ухом, прикусывая мочку, и, наконец, чувствует, как внутри его добычи разливается блаженство, от которого и его самого уносит во второй оргазм. Он настолько сокрушителен, что сердце, кажется, почти сломало ребра, в попытках вырваться из тесной грудной клетки, а в голове необъяснимо прекрасная пустота. Пульс все еще ощущается где-то внизу. Спермы внутри так много, что она ритмично выливается прямо на кровать. Тело становится невесомым. Мысль опять готова почтить голову Клемана своим присутствием. Но она сейчас никого не застанет дома. Слишком хорошо. Сознание выключается.

====== Новая реальность ======

– Я скучаю по тебе… Ты приедешь сегодня вечером? – Лайла проснулась до ужаса рано, не чувствуя рядом все ещё привычного тепла, и тут же набрала любимого. – Вчера в пятничный вечер ты был занят, а завтра возвращаются родители, и мы не увидимся… Не выдержу так долго без тебя!!!

Как бы интенсивно Лайла не обдумывала план по налаживанию личной жизни друзей, мысли о Генри все равно выходили на первый план. Не задумываясь, она набрала номер, с удивлением услышав чуть ли не паническое «Что случилось?».

Генри, зная, что разбудить её так рано может только что-либо чрезвычайное, невольно испугался, и тут же, получив ответ, расслабился:

– Мне, конечно, очень приятно, что ты не можешь спать, когда я не рядом, но давай не делать из этого привычку. По крайней мере, пока…

– Это ты к чему? И ты не ответил!

– Пока рано об этом говорить. Но вечером я буду у Жасмин. Только чуть позже.

– И мне придётся готовиться к экзаменам без тебя? А как же ты?

– Ну, прости… Меня долго не было… Но я в тебя верю!!!

– Ладно! Мы с Жасмин и Клеманом будем готовиться, а когда ты приедешь, проведём интервенцию. И все расставим на свои места!

– Я так понимаю, что моё мнение здесь не учитывается? Милая, я все ещё положительно против! Мне кажется, перед решительными действиями, нужно получше разузнать ситуацию…

– Пока мы будем разузнавать, станет слишком поздно!

– А что даёт тебе уверенность, что ещё нет?

– Интуиция!

– А ты не путаешь её с твоим навязчивым желанием их свести?!

– Не будь занудой! Они просто сами не понимают своего счастья! Я буду очень тебя ждать!!! – Её голос понизился до мягкого мурлыканья. – И буду думать о тебе постоянно…

– Нет уж! Давай договоримся, что ты будешь думать об экзаменах!!!

– Целую!

– И я тебя… И давай мы остановимся на этом. А то моё воображение уже разыгралось… Люблю тебя! До вечера!