Текст книги "Не верь глазам своим (СИ)"

Автор книги: Jane Jourin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 52 страниц)

Оказавшись в знакомом холле лицея, она даже не сразу заметила, что сегодня пользуется повышенным вниманием учащихся. Ситуацию не сильно прояснила подошедшая к ней Жасмин.

– Лайла, ты только не злись… Уверена, это какой-то трюк или недоразумение… Я понимаю, ты все еще обижена на меня, но в такой ситуации я тебя одну все равно не оставлю.

Не успев даже спросить, о чем вообще идет речь, девушка в окружении друзей под оглушительное объявление о порядке и правилах проведения выпускных экзаменов, отправилась на занятия. День был настолько насыщенным, что до обеда Лайла только по какой-то напряженной атмосфере взглядов и шепотков понимала, что что-то серьезно не так.

Забежав в туалет, она наспех подправила макияж и прижалась лбом к холодному зеркалу. Телефон в очередной раз завибрировал, но она не могла сейчас на что-то отвлечься – ей нужно было бежать в столовую, иначе она упадет в голодный обморок.

– Мой папа ночью прилетел. Представляешь? И как ей не стыдно! А такая гордая вся из себя. У них вся компания такая – сдвинутая, шлюшка и безмозглый качок. – Голос слышался из одной из кабинок. Голос был, конечно же, знаком.

– Джес, ну тут же ничего точно не скажешь… А то, что написано всякое – ты же английский знаешь от слова к слову… Уверена, что правильно перевела?

Продолжать подслушивать было неловко и некогда. Лайла направилась поесть, заинтригованная и немного настороженная. Однако, зайдя в столовую, она обмерла. На стенах была расклеена одна и та же фотография, с комментарием «Узнаете?» То самое фото, что все еще хранилось на ее телефоне. Присев с друзьями за столик, она посмотрела на друзей:

– Так вот, о чем ты пыталась меня предупредить. – Жасмин кивнула.

– И сейчас мне нужно еще кое о чем тебя предупредить. Генри не может до тебя дозвониться. Он будет на последнем занятии. Он уже вернулся.

Теперь настала очередь Лайлы кивать. В шоке. Ее тело будто оцепенело. Ну, хуже быть не может. Теперь каждый, кто видел это фото, думает… А что они собственно думают? И почему ей до этого должно быть какое-то дело?

– Лайла, эй, ты в порядке? Я уверен, это просто какая-то неудачная шутка. Мы с тобой, ты же знаешь? – Клеман выглядел напряженным и обеспокоенным.

Кусок в горло не лез всем троим, поэтому они поднялись и под надзором всех обедавших странной процессией направились в холл. И там было несколько фото, но хуже было не это. Прямо посреди холла их ждала Джессика с компанией.

– Что, ты решила, наконец, бросить своего белобрысого очкарика и перейти на мужчин постарше? – ехидство и надменность в голосе немного притупились в конце этой тирады, когда нахалка столкнулась взглядом с Жасмин.

– Ты не знаешь, о чем говоришь! Глупость какая-то!

Их только начавшуюся перепалку перебил крайне вежливый вопрос:

– Прошу прощения, мадемуазель Лайла? – девушка обернулась и с ужасом узнала в говорившем водителя Николя.

– Да, это я, – она растерянно хлопала глазами, не зная, чего еще ожидать.

Парень протянул ей красивую коробочку и бодро отрапортовал:

– Мсье де Буйон благодарит вас за прекрасный вечер и покорнейше надеется, что этот скромный подарок поможет вам осуществить свою мечту. – Коробочка оказалась втиснута в ее руку, а Лайла густо покраснела, не зная, куда деть глаза. Когда она наконец сообразила, что ответить, отвечать было уже некому. Поэтому ее запоздалое: «Постойте, я не могу это принять…» – было уже некому услышать.

Наткнувшись на торжествующий взгляд Джессики, она невольно сделала шаг назад. Это было выше ее сил. Она опрометью бросилась в сторону классного кабинета. Вслед ей послышалось:

– Что? Голдинг – не единственный твой папик?

– Заткнись, Джессика! – она ожидаемо отшатнулась с пути Жасмин, которая торопилась за подругой.

Присев у парты, где Лайла сидела, положив голову на ладони, Клеман осторожно погладил ее по плечу:

– А кто такой Голдинг? – девушка вздрогнула от вопроса.

– Без понятия, Клем…

– А кто такой де Буйон? – Этот вопрос был проще, но то, как настороженно он прозвучал от Жасмин, вывело Лайлу из себя, стерев последние крупицы терпения, что еще позволяли ей держать себя в руках.

– Владелец ресторана Гранд-де-Буйон и – очевидно – мой новый папик! А что? Эта черноволосая сучка ведь уже все рассказала!!! Какие тебе еще нужны дополнения? И если нужны – обратись к ней! – Она подскочила и уже собралась выбежать из класса. Но не смогла. Прозвенел звонок и пришлось сесть обратно.

Клеман виновато посмотрел на Жасмин и сел рядом с Лайлой.

– А что он тебе подарил-то? И с чего? – Клеман шептал, но в вопросе было больше беспокойства, чем любопытства.

– Мы подружились. – Она пожала плечами и развернула коробочку. Рядом с аккуратно упакованным кусочком торта лежала записка на крафтовой бумаге и небольшой конверт.

– Тортик?! – Клем даже забыл шептать. Хотя, может, это и к лучшему. Теперь все одноклассники были в курсе, что де Буйон подарил ей кусочек сладкого. Парень снова перешел на шепот. – А что курьер там говорил про исполнение мечты?

– Это был водитель. И я еще сама не поняла. – Она потянулась за крафтовой бумагой. Но вошедший учитель прервал ее порыв. – Потом посмотрим… – Она попыталась уложить подарок в сумку. Но коробка оказалась слишком большой, поэтому Клему пришлось спасать подругу и запихнуть подарок в свой рюкзак.

Весь класс ерзал и в нетерпении ждал окончания предпоследнего урока. Лайла же наоборот мечтала, чтобы этот урок никогда не заканчивался. Она не знала, что ее ждет. Ей не хватало смелости даже посмотреть на телефон. Она лишь украдкой заметила, что уведомление сигналит о двух пропущенных звонках и двух смс.

Звонок прозвенел неожиданно. Лайла вздрогнула и подняла глаза на учителя, который пожелал удачи на выпускных экзаменах. Дальше оставаться в кабинете было нельзя. Не зная, как пережить эту перемену, она забежала в ближайший туалет и замерла. В голове было слишком много мыслей. Сумка осталась у Клемана, поэтому даже просмотреть смс, чтобы хоть как-то подготовиться к встрече с Генри, было невозможно. Смирившись, что ей остается только ждать, девушка покорно сдалась судьбе.

Заходила в кабинет истории она как на эшафот. Генри уже сидел на первой парте и предсказуемо указал на соседнее место и ее сумку, которая стояла на стуле. Присев, она несмело улыбнулась ему, за что заработала скромную улыбку, озорной взгляд и быстрый поцелуй в щеку.

– Я соскучился… – Парень незаметно положил руку ей на талию и чуть погладил спину. – И я очень рад тебя видеть.

Притихнув, Лайла не знала, как себя вести. Поведение Генри выглядело так, будто ничего не произошло. Ни его претензии, ни этих развешанных по всей школе фото… Может, он их не увидел? Девушка разрывалась между противоречивыми чувствами: с одной стороны, она была настолько счастлива, что он снова рядом, что не могла успокоить бешено стучащее сердце и то и дело растягивающийся в улыбке рот, с другой же – она так боялась того, что ее ожидает, что сердце иногда пропускало удары, а зубы то и дело норовили посильнее прикусить и так измученные губы.

– Милая, ты в порядке? – Лайла все еще смотрела в тетрадь, задумавшись о том, что ей делать, когда занятие подойдет к концу. – Эй, может, все-таки пойдем домой? Или ты начала скучать по учебе, еще не закончив ее? – Неуверенно оглянувшись, она только сейчас заметила, что они в кабинете остались одни.

– Генри, я… – Она не знала, что сказать. Генри вел себя так, будто ничего не случилось. И вроде бы это давало ей идеальный выход из ситуации – просто последовать его примеру, но душу все сильнее разъедал страх, словно каждое мгновение их спокойного общения может стать последним. – Да, пойдем домой. Подбросишь?

Генри шутливо нахмурился:

– Ты забыла, да? У нас сегодня были планы. Или ты не готова к экзаменам и хотела бы выходные провести за зубрежкой?

Лайла вздрогнула от этой перспективы и покачала головой:

– Не наелся, не налижешься.

– Что, голубки, воркуете? Или твой блондинчик согласился быть на вторых ролях после де Буйона и Голдинга? Он у тебя совсем не ревнивый, да, Лайла?

Генри нахмурился, но ничего не сказал. Лайла же, вдохновленная присутствием любимого человека, неожиданно для себя обрела дерзость.

– Джессика, ты что, совсем не боишься? – Она изящно подняла бровь, и обхватив своего парня за талию подошла совсем близко.

– А что, ты собираешься снова натравить на меня вашу сдвинутую? – Девушка попыталась звучать вызывающе и бесстрашно, но ей это слабо удалось.

– Просто Земля круглая, а карма – та еще сука. Не боишься, что вся грязь, которой ты годами брызжешь вокруг себя, вернется к тебе с лихвой?

И гордо продефилировав в обнимку с Генри, они вышли в коридор, прикрыв за собой дверь.

– О чем это она? – Девушка чувствовала напряженную спину под своей рукой, но парень не отстранился. Лайла расслабилась. Чему быть, того не миновать, и если Генри все еще рядом, то значит, у нее есть все шансы, что все будет хорошо.

– Я все расскажу тебе, только давай через пару часов, когда мы будем там, где ты планировал провести эти выходные. Обещаю, что не натворила ничего страшного и была хорошей девочкой… – Они прошли до выхода из лицея, где их ждали друзья, мило болтая о пустяках. Оба понимали, что серьезный разговор впереди, но этой временной отсрочкой выражалось их четкое намерение пройти через эту беседу вместе и победителями.

А дальше случилось непредвиденное.

В одну секунду Лайле показалось, что она перенеслась в какое-то жуткое кино. Катя шепнула ей: «Держись, подруга! Только держись!» Но рассуждать, о чем это она, было некогда – двери уже открылись, и на крыльце обнаружилась толпа журналистов, которые беспрерывно что-то спрашивали, щелкали фотокамерами, выкрикивали ее имя. До нее даже не сразу дошла суть вопросов. А когда она разобрала эту суть, ее чуть не вывернуло прямо на мраморные ступеньки – всем было интересно, как давно она спит с мистером Голдингом, была ли она совершеннолетней, когда они впервые занялись сексом, какие подарки он ей дарит, какие позы и белье предпочитает.

Всего пару мгновений спустя к ним подбежал Маркус и из ниоткуда материализовался Вадим. Как-то незаметно организовавшись и распределив задачи, они принялись оттеснять журналистов с лестницы – слаженно и действенно: сразу видно, что оба – профессионалы и языковой барьер для них не помеха – они не обмолвились и словом. Стараниями Кати все шестеро смогли улизнуть к машине на парковке. Генри не впервой было столкнуться с подобным, но это было шоком – увидеть и услышать все, что произошло только что, зная, что объектом этого была его любимая девушка. Он хотел было пройти к своему авто, но бойкая девушка Клемана мигом развернула его к большому внедорожнику. Едва успев словить кивок Маркуса о том, что тот заберет его машину, Генри помог усесться Лайле и Жасмин, потом забрался следом. Клеман и Эван уже были внутри. Да, для пятерых сзади оказалось достаточно места, что приятно удивило. Вадим сел за руль, предварительно окатив недовольным взглядом Катю, которая уселась спереди самой последней. Клеман видел, насколько ее развлекает так доводить своего начальника охраны – она чуть язык ему не показала от удовольствия. Самых нахальных представителей прессы Вадим не стесняясь оттеснял бампером, неумолимо двигаясь к выезду из зоны парковки.

– Давай к нам. – Вадим удивленно посмотрел, но ни слова не возразил. – За городом оторвемся, если кто будет слишком приставучий… – Катя с наслаждением закрыла глаза и расслабилась, пока ее неожиданные гости приходили в себя. В салоне повисла тяжелая тишина, а между Лайлой и Генри будто замерло напряжение. Вязкое, густое напряжение, которое не разрядить глупой шуткой или ласковой улыбкой. Впереди ожидался сложный вечер.

Предполагалось, что все вшестером – если Генри успеет вернуться – они завалятся в уютную кафешку недалеко от центра, где и отметят последний день учебы в лицее. Катя с Эваном, неожиданно для остальной компании и совершенно естественно для них самих, нашли общий язык и с удовольствием организовали их посиделки. Не срослось…

Несмотря на непредвиденные обстоятельства, сменить решили только место дислокации, но отменять свои планы не стали. По мере приближения к дому, атмосфера в салоне чуть потеплела – только Клеман и Жасмин до этого бывали в гостях у иностранки, поэтому остальная часть публики открыв рты наблюдала за пейзажем и архитектурой огромной усадьбы. Даже Генри, привыкший ничему не удивляться, с восхищением осматривал парк и входную группу. Начать разговор при всех он не решался, но вопросы, звучавшие в адрес Лайлы от этих пираний, никак не покидали его голову. Он лучше других знал, что любой чих они могут раздуть до размеров цунами, но дыма-то без огня не бывает…

Разместив гостей, Катя пошла раздавать прислуге указания, а Эван все еще не слазил с телефона, организуя доставку на новый адрес, отменяя бронь и решая другие вопросы. Все пятеро сидели в гостиной, негромко обсуждая интерьер, но не смея затрагивать колкую тему. Поэтому голос Кати, разнесшийся, казалось, по всему первому этажу, заставил всех вздрогнуть:

– Ммм. Это обалденно вкусно!!! Боже, я такого торта наверное никогда не пробовала… – Она появилась в комнате, держа в руках ту самую коробочку, и бесцеремонно отламывала вилкой очередной кусок от подарка Лайлы. Слегка помятого, впрочем, стараниями Клемана и его рюкзака. Она небрежно протянула Лайле конверт и крафт-бумагу. – Это, кстати, тебе…

Лайла побледнела еще сильнее, хотя вряд это могло быть заметно – слой макияжа надежно скрывал и намек на естественный оттенок кожи.

– Ой, да ладно тебе. Все равно твоя личная жизнь станет достоянием этой компании – если не из первых рук, то из вторых однозначно. А вы со своими тайнами уже и не замечаете, что отношения этой вот троицы – она указала на Жас, Клема и Лайлу, – требуют работы над собой… Так что, чем быстрее все разрешится, тем легче вам же самим станет. Но я согласна – на трезвую голову такие разговоры не ведутся… – Она стремительно взмахнула рукой и перед ними возник поднос с бокалами на любой вкус – пара коктейлей, пара бокалов коньяка, несколько уже знакомых Клеману шотов, на которые он тут же положил глаз, высокие стаканы с содовой, украшенные фруктами… Компания неловко замерла на мгновение, после которого все расхватали свои напитки. Удивляться, откуда Катя узнала, кому чего бы сейчас хотелось, времени не было – все в благодарностью приложись к холодным стенкам бокалов.

Через минуту раздался общий дружных выдох – будто комнату покинуло совместное напряжение.

– Давайте, я начну? – неожиданно для всех сказала Жасмин. Компания, поддавшись единому порыву, расслабленно кивнула.

– В детстве, чтобы прекратить мои кошмары, меня подвергли гипнозу. Но моя мать пренебрегла советом отвести меня к психологу, поэтому спустя много лет у меня случился нервный срыв. И теперь постепенно я начинаю помнить сны. И разбираться в своей голове. – Тишина разбавлялась только звяканьем льда в бокалах. – Но – для протокола – я ничуть не жалею о том, что надавала Джессике по ее смазливой мордашке. – Она неловко улыбнулась.

Первым не выдержал Клеман и засмеялся в голос. Остальные его поддержали. Катя встревоженно посмотрела на него, но не стала акцентировать внимание на своем беспокойстве. Смех его звучал немного напряженно и вымученно, не говоря уже о выражении его лица, когда Жасмин с видимой легкостью рассказывала о своих неприятностях. А ведь она и половины не рассказала. Ни о психоаналитике, ни о периодических эпизодах не прозвучало и слова. Казалось, он сейчас подорвется с места и кинется ее обнимать. Но парень вовремя взял себя в руки, и чтобы разрядить немного обстановку, выбрал один из самых простых способов – отозваться на шутку своей мулатки. Катя глубоко вздохнула и подхватила смех.

– С мамой у меня не очень – поэтому я сейчас живу с Эваном. И он пару дней не выпускал меня из дома, чтобы улеглось в голове все, что я узнала нового… – Она густо – очень густо – покраснела, вспоминая, что именно нового о себе она узнала, включая то, что она нуждается иногда быть отшлепанной и возбуждается от осознания передачи контроля Эвану. Так, тему пора было закрывать… – Но сейчас мне уже намного, намного лучше! И я уверена, что Лайла со своей историей меня переплюнет! – Она посмотрела на подругу, которая все еще сжимала в руках так и не открытый конверт. Той ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и кивнуть. Бокал в ее второй руке чуть покачнулся, но Генри его вовремя придержал. В это же мгновение у него возникла острая необходимость выйти на свежий воздух – он понял, что ужасно боится услышать то, что Лайла расскажет. И ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли и смелость, чтобы вспомнить, что утраченное доверие – это безвозвратный конец любых отношений, и что ему, как никому другому должно быть очевидно, что Лайла имеет право на его доверие куда больше, чем он сам от нее требует. А еще, вспомнить, к чему в прошлый разу чуть не привела его трусость. Он остался на месте.

– Ммм. Начать лучше с начала. – Девушка повела плечами и сделала отчаянный глоток. Напиток неоправданно быстро закончился. – А началось все с этого фото…

Она достала телефон и показала всем сообщение, которое отправил ей Генри. Она не ожидала, что именно так будет с ним объясняться. Но была искренне благодарна Кате за то, что не пришлось делать этого наедине. Она все еще была в ужасе от всего происходящего, и такая странная коллективная поддержка была очень к месту.

– Я облилась кофе. Потому стащила жакет и бросилась в уборную. И конечно я наткнулась на кого-то по пути. Я даже лица его не рассмотрела, мне было жутко стыдно и неловко, ну… Вы меня знаете. Я этого господина чуть не вымазала своим мокрым жакетом и платьем… А дальше…

Генри, снова увидев ненавистное фото с обожаемой обнаженной спиной любимой в руках какого-то мужчины, понял, что идея обойтись содовой была в корне неверна. И уже даже не удивился, когда Катя спустя пару мгновений протянула ему стакан виски. Сделав добрый глоток, он продолжил свои измышления, которые неожиданно закончились очень быстро. Он сделал вывод, что был полным идиотом, требуя в такой некрасивой форме объяснений у Лайлы. Сделав еще один глоток, он собственнически притянул к себе девушку и обнял за талию, заговорив:

– А дальше, я, оказавшийся по делам в Лондоне, увидел на обложке одного из самых популярных журналов свою девушку, танцующую с Джеймсом Голдингом – руководителем крупнейшего в Британии аналитического центра, примерного супруга и отца. И статью, которая гласила, что он прилетел специально во Францию, чтобы провести особый вечер со своей любовницей. Как вы понимаете, не узнать любимую спину я не мог… Только вот, к чему вся эта клевета в школе? Лицей – это не место для политических игр и финансовых маневров… Откуда там появились эти фото?

– Так ты видел? – У Лайлы округлились глаза, но она была все так же нежно и сильно прижата к груди своего возлюбленного. – Я думаю, я знаю… Джессика говорила, что ее отец откуда-то прилетел ночью… Видимо он был в Англии и захватил с собой журнал, и эта сучка решила снова напакостить… Но я не думала, что у нее хватит духа связаться с прессой.

– Ну, это не обязательно была она, – Эван подал голос, – это может быть конкурент этого Голдинга, который играет на его подпорченной репутации…

– Что делать-то? Голова идет кругом! Шумиха будет такая, и родители увидят меня по телевизору в таком жутком фарсе! Боже! – Лайла, кажется, только сейчас осознала, что помимо вопросов – вполне закономерных – которые возникли у Генри, этот кошмар отразится и на ее родных. Любимый покрепче сжал ее в своих руках, а потом, вручив вновь вовремя появившийся бокал, и вовсе пересадил на свои колени, благодарно кивнув хозяйке вечера за спиртное. Он не был фанатом, но сегодня оно было просто необходимо…

– Я уверена, что все разрешится. Сейчас главное не волноваться. Впереди экзамены. А с этим мы разберемся! Я уверена! – Жасмин говорила так уверенно и спокойно. Ей очень хотелось верить, а после ее внезапного признания Лайла почувствовала, что обида и непонимание в ее душе сменились беспокойством и желанием поддержать подругу наравне с ее парнем. Девушка уже откинулась на любимого, думая, что самое страшное позади, но Катя как всегда не дала ей заблудиться в иллюзиях.

– Это все печально, но не объясняет божественного тортика… И не распаковывает конверт. С чего бы мсье де Буйону отправлять курьера…

– Это личный водитель… – Клеман, с увлечением слушавший историю подруги, с не меньшим увлечением занимался и шотами, поэтому его комментарий был уже слегка чересчур громким. Кате показалось, что он торопится занять руки, чтобы не было соблазна применить их куда не нужно. Он периодически поглядывал на Эвана, спокойно поглаживающего Жас по чуть напряженной спине, и с отчаянным энтузиазмом прикладывался к очередной рюмке.

– Отправлять личного, – Катя подчеркнула это слово, – водителя с доставкой послания, еще и с благодарностью за вечер…

– Как ты?.. – Лайла была уверена, что этой вездесущей не было в холле, когда водитель вручал ей подарок с этими словами. И если у нее еще и оставалась надежда, что об этой подробности Генри не узнает, то она испарилась вместе с очередным вопросом неутомимой бестии. Катя сдала ее с потрохами. Увидев в глазах Лайлы что-то близкое к панике, она срочно дала задний ход:

– Я так понимаю, что вам нужно… – договорить ей «обсудить это наедине» не дала Жасмин, невзначай подошедшая к подруге и вслух зачитавшая записку из распотрошенного ею конверта, одиноко оставленного на столике.

– «Уважаемый абитуриент! В виду особых обстоятельств, приглашаем Вас на личное собеседование для решения вопроса о возможности зачисления Вас на факультет журналистики, в среду, 10 июня в 15 часов. В ожидании встречи – доктор наук, ректор и пр. Ромильда Жако». Лайла, что это значит?

Девушка уже готова была в растерянности пожать плечами, ведь она и сама не могла поверить в услышанное. Личное приглашение от ректора университета, куда она и не надеялась попасть в этом году, потому что ей нечего было продемонстрировать в качестве практического применения своих способностей. Никаких публикаций, никаких интервью и никакой вообще активности в этом направлении. А тут такое. Растерянность, радость, предвкушение, волнение, злость на подругу за бесцеремонность – все эмоции перемешались и требовали осмысления или выхода. Чуть захмелевший и расслабленный мозг не мог так быстро обработать всю информацию, поэтому реакция немного запоздала.

Зато вместо Лайлы среагировал Генри. Его сухой, надтреснутый голос прошуршал в гостиной, будто нехотя и невпопад:

– Это значит, что кое-кто готов исполнить любую ее мечту, и с удовольствием это демонстрирует. – В его руке был кусочек той самой крафт-бумаги, который вместе с конвертом оказался забытым на столе рядом с диванчиком на время, пока Лайла доставала телефон, чтобы поделиться фото с друзьями. – Дорогая, позволь, мне нужно отойти на минуту. – Он залпом прикончил свой виски, ласково подвинул девушку со своих колен и вышел из гостиной, прихватив по пути еще один бокал на два пальца. Что-то подсказывало всем присутствующим, что и он продержится недолго.

На месте Генри осталась чуть смятая записка, и Лайла в ужасе протянула к ней руку.

– Возможно, это чуть более личное, чем нам всем показалось… – Катя решительно направилась из комнаты, своим примером приглашая оставить друзей одних. Эван, взяв еще пару бокалов, вышел вслед за хозяйкой.

В записке не было ничего предосудительного. «Дорогая мадемуазель Лайла! Я, преследуемый печалью в ваших прекрасных глазах, взял на себя смелость попытаться осуществить вашу мечту в силу своих скромных возможностей. Это лишь шанс – большее мне, увы, не подвластно. Но я верю, что вы используете его с толком. Всегда Ваш верный друг, Николя» Но то, как отреагировал на нее Генри, видимо было началом конца. Лайла опустила руки на колени и из ослабевших пальцев выпал листок. Все еще стоявшая за ее спиной Жасмин подхватила его с пола и, прочитав, отдала Клеману. Он неловко присел рядом с подругой и приобнял ее за плечи.

– Что произошло, Лайла? Кто такой этот Николя? – Жасмин была в шоке и едва ли сама поняла, что спросила вслух.

– Николя де Буйон – владелец ресторана Гранд-де-Буйон. Мы подружились. Вчера за ужином я рассказала ему о том, что пролетела с поступлением. Я ничего такого не просила… Я и не знала даже, что он способен на такое…

– Ты с ним ужинала? Но как же Генри? – Этот вопрос тоже вырвался неосознанно. Но черт подери, как же это не вовремя произошло!

– Жас? – Клеман в удивлении уставился на подругу, сильнее прижимая к себе Лайлу. – Со мной она тоже ужинает. Или я теперь персона нон-грата, раз у нее появился Генри? Которого, кстати, всю неделю даже в стране не было!

– Я не то хотела… – Девушка стала лепетать оправдание, которого никто не расслышал из-за хлестких слов Лайлы:

– Кто просил тебя лезть в мою корреспонденцию? Кто позволил тебе читать чужое письмо?! Какое тебе вообще дело до меня? Разберись со своими проблемами сперва! Сначала на весь город в мою кровать беспардонно влазят журналисты, приписывая мне роман с каким-то там Гослингом!

– Голдингом, – услужливо поправил Клем, понимая, что это собственно не важно, но надеясь отвлечь подругу от переживаний.

– Хорошо, Голдингом, – она как-то внезапно успокоилась, похолодела и продолжила безэмоционально: – А потом моя лучшая подруга так же беспардонно влезла в мою переписку.

– Но Катя же…

– Что, Катя? Даже ей хватило такта вовремя остановиться! Это ведь все на самом деле так просто объяснить… Если бы я знала о том, что в конверте, я бы сразу рассказала и о Николя, чтобы не было двусмысленности в этой записке… Боже. Генри и так был страшно зол за это фото. И вот, когда он понял всю ситуацию и успокоился, это письмо… – Лайла уже ни к кому не обращалась. Она просто говорила вслух. Будто мысли транслировала. Клеман, прижимавшийся к ней, не давал обхватить себя руками, но она все равно непроизвольно начала покачиваться, пытаясь не дать волю панике и обдумать ситуацию.

– Лайла, прости меня, я не думала, что делаю… Я не хотела, чтобы так вышло… Мы же всегда были лучшими подругами, я не знала, что… – Жасмин искренне просила прощения, но сейчас это не имело никакого значения. С каждый сделанным вдохом Лайла приближалась к пониманию, что их отношения с Генри, находившиеся под угрозой всю неделю, сейчас на грани разрыва.

– Почему ты не бежишь за ним, Лайла? Давай, иди, тебе все нужно ему объяснить! А мы с Клемом подождем!

– Не думаю, что это будет иметь какой-то смысл… Если он не доверяет мне, зачем пытаться что-то объяснять? – Лайлу внезапно охватила непонятная злость, она вскочила с диванчика и схватила бутылку мартини, чтобы плюхнуть чистого себе в бокал. – Я согласилась на все его условия, сознательно признавая его право на тайны, – она сделала глоток и выдохнула, – я держала язык за зубами, не задав ни одного вопроса, который мог бы встать неловкой паузой в разговоре. Заранее позволяя оставлять любые вопросы неотвеченными, любые планы неозвученными. И выходит, я не заслужила ни капли уважения и приоритетного доверия? Я уже молчу, что даже презумпция невиновности у преступников на меня не распространяется – любое подозрение – и я сразу виновата! А ты! С тех пор как мы вернулись с Генри, мы с тобой почти не общались. Ты не могла не заметить, что уровень доверительных бесед у нас снизился до почти приятельских посиделок. И тебе следовало быть благоразумнее. Ты нечестно со мной поступила. Мы выросли, Жасмин, и секреты у нас стали взрослые. И я не могу расценивать твой поступок иначе, как предательство.

Она поставила пустой бокал на поднос и вышла из гостиной.

Слез не было, даже несмотря на горечь от того, что любимый человек так мало ей доверял. Хотя у нее даже в мыслях не было намека на какой-то адюльтер. Она вообще только сейчас смогла рассмотреть в этом ужине и общении с Николя то, что вложил в них с ходу Генри, и то, ей пришлось постараться. Но за нее уже, кажется, все решили. И злость не давала оброниться слезам. Она уже направилась к двери, чтобы проветрить неслабо захмелевшую голову, но девушка в переднике настойчиво предложила ей подняться наверх и проводила в комнату в левом крыле особняка. Здесь было немного прохладнее, а в дальнем углу на подушках сидела Катя.

– Заходи, присаживайся. Это кальянная. Но я не умею его разжигать, а Вадим… У себя, не хочу его беспокоить. – На самом деле Катя очень даже хотела его побеспокоить, но не решилась, молча стоя у тренировочного зала и наблюдая, как он делает стандартные элементы нападения и обороны. Он заметил ее взгляд и замер, ожидая дальнейших указаний, но она продолжала стоять за приоткрытой на несколько сантиметров дверью, и он возобновил свое занятие, постепенно сместившись так, что ей либо пришлось бы открыть дверь и войти, чтобы увидеть продолжение, либо смотреть на пустые маты. Спустя минут пять он перестал ощущать чужое присутствие.

Катя подожгла сигарету и откинулась на подушку. В воздухе отчетливо запахло вишней и табаком. А еще почему-то корицей и чем-то сладким.

– Мне не стоило затевать это шоу. Но я та, кто я есть. Просто непривычно чувствовать себя так…

– Виновато? – Лайла с трудом подошла к подушкам и завалилась прямо рядом с хозяйкой дома. Словив плечом ее кивок, она неожиданно выхватила сигарету из ее рта, затянулась и сильно закашлялась. – Ужас, – прокаркала она, когда смогла восстановить дыхание, – и как ты это терпишь? – Катя пожала плечами. Минуту спустя Лайла решилась повторить подвиг, снова одолжив сигарету. Затяжка прошла хорошо, но в голове сильно – очень сильно потяжелело. Мысли, что странно, наоборот, стали четкими и болезненно резкими.

– Ты злая. Но не на меня. Не ожидала я такой реакции на ссору. Я думала, ты подхватишься и полетишь за своим принцем, чтобы убедить его в твоей невинности и чистоте. – Сарказм сменялся удивлением и снова возвращался в голос говорившей.

– Мм. – Немного пьяно протянула Лайла и кивнула, от чего голова свесилась до самой груди, а в глазах заплясали звезды. Катя достала сигарету и ненадежных пальцев с четким намерением больше не делиться. – Я злая. Потому что он мне не доверяет. А я этого ничем не заслужила. Я его та-ак люблю, а он во мне сомнева-ается. Пусть мне в лицо скажет, что я сде-елала. Чтобы вызвать такое… Эй, а ты почему не с Клемом? Но вообще-то меня больше интересует другой вопрос… А почему ты с Кле-емом? Я его оч-чень люблю, но это все-таки не твой уровень… – Язык немного заплетался, но мысли были как-никогда логичные.