Текст книги "Не верь глазам своим (СИ)"

Автор книги: Jane Jourin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 52 страниц)

– Мы друг другу нужны сейчас. А ты не злись. Возьми воды, – она протянула бутылку из напольного шкафа. – И побудь тут немного. И не кури больше – а то будет подташнивать. Скоро привезут наш ужин. И отправь родителям смс, где ты, а то они, наверное, тебя потеряли.

Проходя мимо гостевой, она услышала чей-то приглушенный голос:

«Я ждал такого поворота событий, но все равно не был к нему готов. И я не готов сейчас с этим мириться… Думаю, что на этом, все…»

Не успев толком обдумать услышанное, она отвлеклась на телефонный звонок – наконец отозвалась служба кейтеринга. Потом она переоделась у себя и решила проверить гостей внизу – все же она оставалась хозяйкой, а к Лайле можно зайти и чуть позже. После пережитого стресса ей неплохо было бы хотя бы подремать. Спускаясь по лестнице, Катя в очередной раз проверила свой телефон – их служба доставки обычно предупреждала о прибытии за пять минут. На последней ступеньке она задержалась, чтобы не врезаться в выходящего с кухни Эвана. Тот увидел запись о звонке в доставку и кивнул:

– Они будут через 10 минут. Ужин через полчаса. Думаешь, к этому времени все наладится? – Он заметил ее растерянный взгляд и уточнил: – Я про Генри и Лайлу. Им нужно поговорить…

– Ну, Лайла будет готова к разговору не раньше, чем через полчаса… Надо, чтобы в голове у нее все улеглось и прояснилось. Она, похоже, считает, что у них все кончено. Из-за какой-то глупости… – Катя фыркнула и увидела понимание в глазах собеседника.

– Да… Я разговаривал с Генри. Парень очень напряжен. Он не готов к такому. Он думает, что «на этом, все», что бы это ни значило. Я, как ты знаешь, не мастер словесности.

Катя молча кивнула. Ну не сваха же она. Все, так все. Нужно подумать, как организовать их доставку до дома, чтобы не заставлять их ехать в одной машине… Ну, это в любом случае будет завтра. А сейчас – надо попытаться если не отпраздновать, то хотя бы поужинать…

Жасмин сокрушенно присела на место Лайлы рядом с Клеманом. Проведя ладонями по лицу, она уставилась напряженным взглядом на друга, ища его поддержки и слов успокоения. Но парень молчал.

– Да… Неловко получилось… Но я же не знала, что там что-то секретное…

– Жасмин, как ты могла? – Клеман холодно на нее посмотрел и отвел глаза. – Никак в голове не укладывается. Чем ты думала?

– Но, Клем!..

– Клянусь, если ты еще раз скажешь, что ты ни в чем не виновата, я разочаруюсь в тебе окончательно. Ты вскрыла письмо, адресованное не тебе! Зачем?

– Ох, я и сама не знаю, что на меня нашло. Я просто сидела рядом с Эваном, думая о том, что мне непривычно чего-то о Лайле не знать – мы ведь лучшие подруги. И я подошла к ней, чтобы получше рассмотреть это письмо, узнать адресанта… И сама не заметила, как открыла его.

– И зачем-то прочитала вслух! Знаешь, я все-таки не могу тебя понять… – Он злился, это было видно невооруженным глазом, и настолько непривычно было ощущать эти эмоции от него, что Жасмин невольно съежилась на диване. Она всегда чувствовала себя рядом с ним тепло и защищенно. Но в этот раз что-то изменилось.

– Нас таких двое. Клем, ну правда, ну не знаю я, что случилось. Черт попутал… Ну, прости меня… – Брови парня вздернулись.

– Ты у меня прощения просишь? У меня?

– У Лайлы я уже попросила… Как думаешь, она простит меня? – Кажется только сейчас Жас до конца осознала, что натворила, и чем это чревато. Не только для Лайлы, но и для нее. Лайла из-за нее потеряла парня, а она из-за своей глупости потеряла подругу. И не известно, что хуже… – Они из-за меня расстанутся с Генри. Боже… – Она задрожала и слезы наполнили ее глаза. Клеман положил руку ей на спину.

– Ну, если они и расстанутся, во что я категорически не верю, то не из-за тебя, а из-за чего-то посерьезнее. В конце концов, это их отношения. Они не вокруг тебя строятся. Лайла ведь озвучила, что у них и до тебя были проблемы. А эта ситуация их лишь обнажила. Ну-ну, успокойся. Все будет хорошо. Когда-нибудь. Ты конечно дала джазу, но не нужно так убиваться…

Жасмин только всхлипывала и старалась успокоиться. Теплый и привычно родной голос Клемана помогал немного расслабиться, но мысли о том, что она натворила, никак не покидали ее голову. Это было ужасно… Она позволила себе прижаться к парню за утешением. Слезы потихоньку высохли, а мысли улеглись, в голове звенела пустота, а спина крайне остро чувствовала внезапно горячие прикосновения друга. Она подняла глаза и натолкнулась на сочувствующий взгляд. Совершенно неожиданно она почувствовала легкое головокружение. Первые мысли были о том, что она позволила себе слишком много выпить. Но секунду спустя все мысли растворились в карих глазах, и она утонула в них на несколько мгновений. Она не могла отвести глаз от своего визави. Тело потяжелело и она попробовала расслабиться, сильнее опираясь на друга. Не было никакой возможности стряхнуть это наваждение. Или желания… Мысли все так же тяжело ворочались, едва доходя до сознания. Клеман решил эту задачу за нее. Он буквально отшатнулся от Жасмин, поднялся за стаканом содовой, вручил его девушке и присел на подлокотник с другой стороны дивана.

– Почему ты никогда не рассказывала о своих проблемах? Если я правильно понял, для Лайлы это был такой же сюрприз, как и для меня. Чем мы заслужили такое недоверие? Неужели я хоть когда-нибудь проявил себя как человек, который мог бы отказаться от нашей дружбы из-за твоих проблем? Это… Заставляет задуматься… Такой ли я друг для тебя, как ты для меня подруга? Знаешь, Жасмин. За последние несколько недель я начинаю понимать, что вряд ли знаю тебя. Что та девушка, которую я по… которую я знал – это скорее плод моего воображения, а не реальная персона…

Жасмин широко распахнула глаза. Она никогда не думала о себе в таком ключе. Но ведь действительно, события последних дней не могли не отразиться на ее личности. Так ли сильно она изменилась? Может и правда, она стала другим человеком? Но если так, то вдруг Клеману и Лайле не понравится этот новый человек… Вдруг рядом с ней теперь останется только Эван? Вдруг этот новый человек способен предать подругу. Способен чуть не поцеловать друга, забыв о собственном парне. Вдруг она стала ужасным человеком из-за своих проблем?! Видимо этот ужас отобразился в ее глазах. Потому что лицо Клемана чуть смягчилось. Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь.

– Эй. Это не значит, что я перестал быть твоим другом. Просто… Мне, наверное, нужно узнать тебя новую получше… – прикосновение обожгло щеку. Опять это странное покалывание на коже и полное сосредоточение на его глазах. Что же это… – Да и тебе самой не помешало бы узнать себя новую. Ты кажется совершенно не готова к тем сюрпризам, что сама себе преподносишь.

– Откуда в тебе это? Раньше ты никогда не был таким проницательным.

Клеман улыбнулся:

– Был, просто сам об этом не знал. А ты сама помогла мне, помнишь? Сказала, что я ничего вокруг себя не вижу. И я стал смотреть. А Катя помогла мне, объяснив, что же я вижу. И на что обратить внимание, чтобы увидеть то, что нужно.

Они ненадолго замолчали. Тишина не была напряженной, но и легкой ее назвать было нельзя. Прервать ее решилась девушка:

– Как ты думаешь, мы сможем восстановить тот утерянный уровень доверия между нами? Клеман, ты… Ты самый близкий для меня человек. Я понимаю, что твое отношение ко мне изменилось. Но я… Я не представляю своей жизни без тебя. Пожалуйста, дай этой новой мне шанс… У меня в голове бардак, конечно. И мне трудно самой в этом всем разобраться. Мне очень многое предстоит, в том числе исправить все с Лайлой, сдать экзамены, боже, даже думать страшно. Но я точно знаю, что без тебя не справлюсь. Я просто знаю, что без тебя не справлюсь, понимаешь? – Все это она говорила тихо, уставившись в одну точку где-то в темном углу гостиной. Она боялась повернуться в сторону Клемана и увидеть его отстраненный или безразличный взгляд. Поэтому и не заметила, как он оказался рядом с ней. Парень коснулся ее напряженного плеча и присел на корточки.

– Я не могу тебе ничего обещать. Но я все еще твой друг. И таковым останусь, если позволишь. Здесь ты – единственная, кто делает шаги назад. – Он шептал, и оттого почему-то слова грохотали в ее голове барабанами. Она очнулась, когда поняла, что съехала с дивана на пол, коленками упираясь в ворсистый ковер, а руками обвивая талию Клемана. Голова ее оказалась у него на плече, а щекам стало непривычно мокро.

– Я хочу шагнуть навстречу. Только скажи, как мне все исправить? – Она бормотала что-то еще в его плечо, пытаясь успокоиться. Клеман от неожиданности немного опешил, но потом все же прижал ее к себе, вновь поглаживая по спине, затылку. В эту минуту он понимал, что все изменилось, но все осталось по-прежнему. Эта уже другая Жасмин, но обнимая ее сейчас, он никак не мог отделаться от ощущения тех же хрупких плеч и того же теплого аромата привычных духов подруги. И это будоражило и путало, сбивало с толку, потому что он злился. И был разочарован. Но не мог убрать своих рук и прекратить эти объятья.

Так их и застали вошедшие в гостиную Катя с Эваном.

– О, я вижу семья воссоединилась. Осталось только Лайлу сюда – в эти дружные и крепкие обнимашки. – Катя коротко откомментировала увиденное и уселась в глубокое кресло, Эван расположился у дверей, облокотившись на косяк: – Ты в порядке, Жас?

– Да, дайте мне минуту… – Она уже спрятала лицо за грудью Клемана, вытирая глаза, поправляя волосы.

– Отлично! Сейчас будет ужин. Накроют в столовой, так что у тебя есть минут десять – двадцать, чтобы успокоиться и привести себя в порядок.

В этот момент раздался жуткий грохот и звон разбитого стекла.

– Не смей говорить мне, чтобы я успокоилась! Я не могу успокоиться! И я не хочу успокаиваться! Потому что все НЕ хорошо! Потому что меня уже достало постоянно говорить себе: «Все будет хорошо! Он меня любит… Он будет рядом…» Задолбало в каждом разговоре фильтровать свои слова, что можно у тебя спросить, а что нельзя! Может, мне вообще молчать, чтобы не бояться, что ты меня бросишь из-за неуместного любопытства?! И я молчу уже о том, что я почти трое суток ломала голову, что же меня ждет, когда ты вернешься непонятно откуда – поверишь ли ты, что это просто фотоподстава, или нет!!! Раз уж на то пошло…

Дальнейшие слова растаяли за закрытой дверью одной из комнат. Голос еще звучал, но различить, что именно кричала Лайла, было невозможно.

– Да… Я думаю, до ужина они не разберутся. Попросить накрыть на четверых? – Эван посмотрел на Катю, чтобы увидеть молчаливый кивок. Уже развернувшись, чтобы выйти, он услышал вдогонку:

– И попроси кого-нибудь убрать стекло на втором этаже, если это возможно. Но их пусть не беспокоят… Вдруг еще помирятся… – Эван кивнул и скрылся в кухне.

– Может, там требуется помощь? Вдруг они друг друга покалечат… – Жасмин все еще прислушивалась к звукам наверху и выглядела немного потерянной.

– Знаешь, мне кажется, мы вмешались уже больше некуда. Так что… Давайте дадим им возможность самим разобраться. – Клеман молча кивнул, соглашаясь со своей девушкой. Наверху снова послышался стук ударяемых о пол предметов и еще одна волна криков.

– Если только ты готова заплатить за их переговоры своим имуществом… – Эван снова появился в комнате. – Ужин накроют на четверых. Им нужно время. Очевидно. – Громко хлопнула дверь, потом вторая.

– Да… Интересно, сколько они будут бегать друг от друга. Им нужно поговорить. – Клеман подошел к Кате, обнимая ее за талию. За время, пока они разговаривали с Жасмин, алкоголь перестал так туманить разум, чувства стали ощущаться острее и немного отдаленнее. Поэтому ему необходимо было оказаться подальше от Жас и поближе к здравому смыслу.

– Ну, в конечном итоге, у них это получится. Рано или поздно… Они оба достаточно упрямы и влюблены, чтобы отступить. – Катя чмокнула Клема в щеку и вышла из гостиной. – Ладно, если я не поужинаю, то кого-нибудь съем…

Генри стоял на балконе, пытаясь унять дрожь в руках и прекратить это раздражающее позвякивание льда в бокале. Он глубоко вдыхал чуть прохладный воздух, медленно его выдыхал, успокаиваясь. Он был в ужасе. Он был в УЖАСЕ. Он сумел-таки потерять самое важное. Его не было сколько? Три дня. Нет. Его не было несколько недель. Работа поглотила его, как всегда бывает в периоды накатывающего вдохновения. И он променял Лайлу на Джея. Это то, чего он боялся. То, чего он хотел не допустить. Но видно, он упустил самое важное. И где искать ошибку? И можно ли ее исправить? И нужно ли ее исправлять? Может, Николя сможет дать Лайле больше и лучше? Он постарался отогнать эти мысли. Ведь он уже принял тот факт, что Лайла выбрала его. И его задача сделать так, чтобы она не разочаровалась в выборе, была счастлива. Его задача быть достойным ее выбора.

Губы обожгли кубики льда, не оставившие на языке ни капли жгучей жидкости. За спиной послышался шорох.

– Не возражаешь? – Эван протянул ему наполненный бокал.

– Против виски или против компании? – Генри благодарно кивнул, принимая новую порцию. – Нет, не возражаю. Спасибо. – Сделав глоток, он постарался расслабиться.

– Ты в порядке? Знаю, это ужасный вопрос, но его всегда задают в подобных случаях. Поэтому… Ты в порядке? – Эван чувствовал себя неловко. Но подошел к перилам и оперся на них, копируя позу Генри. Тот повернул голову и неожиданно для себя ответил:

– Нет. Я не в порядке. Я совершенно не готов к такому. Я позволил себе увлечься работой больше, чем любимой. Как я мог такое допустить? Но на этом, все. Так больше продолжаться не может…

– Ты ревнуешь? – Парень понимал, что сам скорее всего не испытывал бы этих эмоций в такой ситуации. Но для любого другого это было бы естественно.

– Безумно. Но это только моя проблема. А еще мне стыдно. И я боюсь, что не смогу всего исправить. Еще я злюсь на себя – ведь я полный идиот! Я обидел ее! Своим подозрением. Своими словами. Своим молчанием, в конце концов! И меня не так пугает моя неправота, как-то, что я был настолько глуп, груб и несдержан, что позволил себе высказать ей все, толком не разобравшись. Понимаешь? Я вел себя так будто мне нечем дорожить в этих отношениях. Боже! Чему я могу удивляться, если она была одна все это время…

– Ты делаешь преждевременные выводы… Не торопи события, поговори с ней. Ты сейчас тонешь в своем понимании этой ситуации. Но не знаешь, о чем думает она. Не присваивай ей эмоции и чувства, которые, как тебе кажется, она должна испытывать. Не навязывай ей свое видение… Это может быть простым недопониманием, небольшой размолвкой… Не узнаешь, пока не спросишь…

– Я очень хочу в это верить… Очень хочу на это надеяться… – Короткий сигнал телефона прервал беседу. Генри посмотрел на экран. – Прости, мне нужно перезвонить… Это важно. – Эван кивнул и направился к выходу. Уже в дверях комнаты его догнал голос:

– Эван! – Он развернулся к открытой двери балкона. – Спасибо! – Парень вскинул брови в вопросе. – За виски, – Генри ухмыльнулся, – и за компанию… – Видимо трубка у уха ожила и блондин отвернулся к сгущающимся сумеркам, чтобы включиться в разговор. Дверь за Эваном прикрылась.

– Да, пап. Да. … Я видел? Да я в этом почти поучаствовал! … Мне-то не привыкать. Но Лайла… Да, ей тяжело пришлось. … Да, если получится… Я кажется опять облажался. … – Лицо его нахмурилось, он поставил бокал к пепельнице на столик в углу небольшого пространства балкончика. – Да, Антуан, я помню об этом. … Я ждал такого поворота событий, но все равно не был к нему готов. И я не готов сейчас с этим мириться… – Слова Антуана вызвали решительный кивок и постукивание кончиками пальцев по перилам. – Думаю, что на этом, все… – Генри еще несколько минут выслушивал идеи Антуана и в конце концов попрощался.

Только этого не хватало. Все-таки журналисты – это особая каста людей. Ни стыда, ни совести… Генри постоял еще несколько минут, раздумывая. Так или иначе, решать проблемы нужно по мере их поступления. Он выдохнул и решился. Твердым шагом он вышел из комнаты, отмечая, что прохлада вечера смогла развеять хмель в голове. С целью найти любимую, он уже спускался по лестнице, когда услышал всхлипывания из комнаты в глубине коридора. Может, чтобы ее найти далеко идти не понадобится…

Зайдя в комнату, он не сразу переключился на полумрак. Тусклый свет от настенного бра едва приоткрывал завесу темноты. Длинная полоска света от открытой двери будто разделяла пространство пополам. В дальнем углу на подушках свернувшись клубком лежала его любимая и изо всех сил кусала кулачок, чтобы не плакать навзрыд. Генри показалось, что у него в душе что-то оборвалось и упало оземь. Руки сами сжались, а ноги понесли его к Лайле. Он упал коленями на пол, не зная, куда деть рвущиеся наружу чувства, что сказать, как прикоснуться.

– Лайла… Ну, успокойся, любимая, ну пожалуйста… Я… – Он погладил ее по плечу, не смея обнять и прижать к себе, как того хотелось. – Я все, что хочешь, сделаю для тебя, все будет хорошо, только успокойся.

Девушка резко поднялась, подобралась и яростно взглянула на Генри. Она глубоко вздохнула и совершенно внезапно толкнула столик, на котором стояла бутылка воды и что-то еще, наверное Катина пепельница и выключенная настольная лампа. Все это с грохотом упало, а Лайла взорвалась:

– Не смей говорить мне, чтобы я успокоилась! Я не могу успокоиться! И я не хочу успокаиваться! Потому что все НЕ хорошо! Потому что меня уже достало постоянно говорить себе: «Все будет хорошо! Он меня любит… Он будет рядом…» – Она отмерла, глядя, как парень напрягся и убрал руки. Она встала и теперь смотрела на него сверху вниз, оставляя его, все еще стоящего на коленях, в растерянности и ужасе. Но сделать он ничего больше мог – только выслушать вердикт той, без кого трудно дышать. – Задолбало в каждом разговоре фильтровать свои слова, что можно у тебя спросить, а что нельзя! – Она направилась к выходу, продолжая кричать, не в силах остановиться. – Может, мне вообще молчать, чтобы не бояться, что ты меня бросишь из-за неуместного любопытства?! И я не упоминаю уже о том, что я почти трое суток ломала голову, что же меня ждет, когда ты вернешься непонятно откуда – поверишь ли ты, что это просто фотоподстава, или нет!!! Раз уж на то пошло… – В этот момент ее затянуло обратно в комнату, и за ней захлопнулась дверь. Генри прижал ее к стене рядом с антуражным, но почти бесполезным светильником. Лайла захлебнулась воздухом и только поэтому не продолжила предложение. Но через секунду она пришла в себя: – Какого! Какого черта ты меня трогаешь?! Не надо меня успокаивать, не надо со мной разговаривать, ничего со мной не надо!!! – В этот момент парень заметил, что из ее глаз катятся крупные слезы, а еще, что Лайла еле стоит на ногах, надежно удерживаемая его руками. Тем не менее, она умудрилась взмахнуть рукой и уронить, кажется, картину или фотографию, которой непосчастливилось висеть на стене рядом с ней. – Я так устала от этого всего! Так устала…

И Генри не выдержал и прижал ее к себе, дрожащую, злющую, такую любимую. Она обмякла в его руках, сдаваясь, утыкаясь в его плечо, мгновенно намокшее. – Боже… – Сказала она через несколько минут, – как же я соскучилась… По запаху твоему. Ммм… – Она обвила его руками, сильнее прижимаясь. – Не так, я думала, пройдет наша встреча после твоего возвращения. Совсем не так… – Она уткнулась носом в его шею. Втянула носом его аромат и с силой отстранила от себя. – Генри, не трогай меня. Я слишком соскучилась и слишком пьяна, чтобы рационально мыслить. Отойди. А еще лучше выйди отсюда. Нечего тебе тут делать. И исправлять нечего…

Генри не двигался, а потому в него полетела какая-то стеклянная фигурка.

– УЙДИ, Я СКАЗАЛА!!!

====== Неожиданные последствия ======

Комментарий к Неожиданные последствия https://www.youtube.com/watch?v=ZupS5eBE_n8 – это то, что в четыре руки было сыграно для атмосферы в Сен-Женив, в маленькой старой гостинице, где удалось провести время нашим героям.

https://www.klaviano.com/files/09-2017/ad406561/large_15058997491467239798.jpg – а это фото фортепиано, которое так поразило ребят. Если вам будет интересно, вы можете поискать историю этих поразительных инструментов.

Справа что-то врезалось в стену и разлетелось мелкими осколками. Генри чудом уклонился.

– Когда я в прошлый раз предлагал бросить в меня кирпичом, я выражался фигурально… Или ты убить меня задумала? – Парень медленно приближался, боясь спровоцировать ещё один бросок, на этот раз прицельный. – Не могу тебя винить… И я в принципе не против! Только давай поговорим сначала, ладно?

Лайла насупилась, и Генри решил попробовать ещё раз:

– Я никуда не уйду.

– Тогда уйду я! – Она неловко поднялась и на неверных ногах, но с гордо поднятой головой продефилировала мимо него, громко хлопнув сначала дверью кальянной, а потом и гостевой спальни.

Усевшись на кровать, она поежилась и осмотрелась в поисках открытого окна. Увидев открытую дверь на балкон, она хотела было уже закрыть его, чтобы не терпеть проклятый озноб. Но передумала. Выйдя в майскую ночь, она невольно вспомнила их каникулы. В голове прояснялось с каждой минутой все больше, воспоминания проносились вереницей сбывшихся надежд, и ее уход с каждым новым порывом ветра, трепавшим ее разъехавшуюся прическу, казался все более и более детской выходкой, а не проявлением железного характера. Развернувшись спиной к саду, она лениво осматривала фантазийные узоры на полу балкона. Взгляд ее зацепился за малюсенький столик с пепельницей и пустым бокалом. И телефоном. Она неожиданно поняла, что именно здесь оказался Генри после того, как ушел из гостиной. О чем он думал, стоя на этом же месте? Вспоминал ли он Шато-де-Анж? С кем он разговаривал по мобильному? Помог ли ему кто-то, как ей помогали (ну, или пытались) друзья и Катя? Или он был тут совсем один?

Взяв его телефон в ладонь, она скорее по привычке, чем осознанно, провела для разблокировки экрана и наткнулась на шифрование. Понятливо улыбнувшись, она сжала его в руке и решительно направилась обратно. Даже если они не помирятся, им нужно поговорить. Так будет правильно.

Она тихонько прикрыла дверь за собой и замерла в незнании, как себя дальше вести. Девушка громко вздохнула, прошла пару шагов и шлепнулась на подушки, протягивая телефон владельцу:

– Ну, что ты хочешь от меня? Я очень зла и мне очень больно… – Она изо всех сил старалась сделать вид, что именно за его телефоном она и вышла, а не сбежала от тяжелого разговора, как маленькая девочка.

Генри, все еще стоящий посреди комнаты, отнял руки от лица, неверяще глядя на любимую. За этот десяток минут он передумал всякого, от чего его сердце то замирало, то бросалось в ритм сальсы. Он то жалел, что не задержал, что не пошел за ней, то сокрушался, что не смог рассказать, как она важна, как нужна и как любима. Не смог извиниться. Ничего не смог… А тут – еще один шанс. Он неловко переступил с ноги на ногу, вспоминая начало разговора. Нужно не допустить ни одной ошибки! Он робко произнес:

– А в меня ничего не полетит, если я сяду рядом? – Лайла помотала головой. Генри поднял бутылку воды с пола и осторожно приблизился. В полумраке глаза уже привыкли различать формы и даже оттенки, поэтому он с лёгкостью ориентировался в комнате. Присев рядом с любимой на подушки, он аккуратно поправил прядь ее волос, заправив за ухо.

– Как ты себя чувствуешь? Непривычно видеть тебя такой… – Он протянул ей воду.

– Нормально. Эта неделя была очень насыщенной. И её финал буквально выбил почву у меня из-под ног. Не тебе меня упрекать!

– И не думал даже! – Он откинулся назад, поднимая руки. – Просто хотел узнать, готова ли ты поговорить со мной? Можешь рассказать, какой я мудак и почему конкретно ты так думаешь… Ну, и почему какой-то Николя вдруг решил исполнить твои мечты? А еще хотел извиниться за то, что меня не было рядом все это время и за ту идиотскую смс… Я ревнивый кретин… – Он помолчал минуту, так и не дождавшись реакции. – Почему ты молчала все это время?

– А что? – Лайла расслабленно отозвалась, видимо схватка отобрала у неё последние силы, а прохлада ночи заставила искать тепла и уюта в мягких ароматных подушках. – Мне нужно было сочинить поэму о причинах моей невиновности? – Горько, но с вызовом произнесла она.

– Я не об этом… Почему ты молчала о том, что боишься задавать мне вопросы, что тебе плохо со мной, неуютно… Чем я заслужил такую скрытность и недоверие?

Девушка сделала глоток из бутылки, давая себе время обдумать ответ. Она одновременно и злилась на это обвинение, и чувствовала вину, отчасти понимая Генри. Она решила занять нейтральную позицию:

 – Никогда не рассматривала это под таким углом… Мне казалось, это часть уговора: ты говоришь только то, что можешь, а я не задаю лишних вопросов…

– И ты решила, что все вопросы будут лишними? Интересная позиция. Зачем вообще отношения, в которых ты обречена на подавление самой яркой черты своего характера?

– Я просто не могу без тебя представить свою жизнь… Все, что угодно – лишь бы рядом быть… Ну, то есть, я так думала…

– А теперь?

– А теперь я понимаю, что без доверия отношения не построить. И я не знаю, что я такого сделала, чтобы потерять твое… Но постоянно оправдываться и доказывать тебе, что я не верблюд, – это тоже не мой формат… Как бы сильно я тебя ни любила!

– О чем ты? – Парень никак не мог взять в толк, что она хочет сказать.

– О ч… О чем я?! – Лайла снова начала заводиться. – Ты выскочил из гостиной, как обжегшись, ничего мне не объяснив и не дав возможности объясниться самой. Сразу после того, как прочитал записку от Николя. Да даже полной дуре будет ясно, что там произошло!

– И что же там произошло?

Она открыла рот, чтобы высказать все, что думает по этому поводу, но не смогла сразу подобрать слов. Сомкнула губы, чуть прикусив нижнюю. Спустя минуту она процедила:

– Ты приревновал меня к Николя, даже не узнав, кто он. Решил, что пока тебя не было, у меня появился другой вариант. И свалил!

Генри не знал, как ответить. Имеют ли значение мотивы, по которым он так поступил? Или же важны лишь действия, а все остальное – просто жалкие оправдания? Он решил, что с самим собой он разберется позже, а сейчас – даже если есть малейший шанс помириться с любимой, он обязан его использовать.

– Я свалил, как ты выразилась, потому что меня захлестнула волна эмоций, и я не хотел говорить того, что на самом деле не думаю, не хотел, чтобы ты, да и наши друзья тоже, видели меня в таком состоянии. Мне нужна была минута, чтобы совладать с собой. Думаешь, было бы лучше, если бы я наговорил кучу всего глупого и бессмысленного, выставив себя жалким посмешищем? Я ведь попросил лишь немного времени и ушел. Не устраивая сцен…

Лайла не выдержала очередного до умопомрачения аргументированного и спокойного ответа. Генри очень старался держать себя в руках и не касаться девушки, но ее зубки, терзающие нижнюю губу, создавали такое дразнящее сияние в темноте, что он то и дело сжимал кулаки, заставляя голос звучать спокойно и уверенно, тщательно подбирая слова. Оттого создавалось впечатление внешнего безразличия, что стало последней каплей для девушки:

– Зачем ты вообще сюда пришел? Ты же все для себя уже решил: что у меня с Николя что-то есть, что я нечестна с тобой, так ведь? Чего ты хочешь добиться этим разговором? – Лайла со злостью откинула бутылку с водой и подобрала ноги, чтобы встать с пола. Но Генри остановил ее, осторожно придержав за локоть:

– Я искал тебя прежде всего, чтобы извиниться. Что я и сделал… А еще, чтобы попробовать продолжить наедине то, что было прервано. У тебя с Николя действительно что-то есть. И мне хотелось бы узнать, что именно. И кто он. Конечно, мне неприятно, что другой мужчина может сделать для тебя то, чего я не смог бы. Но с чего ты взяла, что я тебя подозреваю в чем-то? – Так и не убрав руки, вторую он положил на подбородок любимой, пытаясь поймать ее взгляд, едва различимый в полумраке. Сейчас он говорил горячо и страстно, всем сердцем желая убедить Лайлу в своей искренности. – Я же сказал: та смс, и фото, и моя ревность – это мои не самые лучшие поступки. И мне правда очень жаль, что я такой кретин и так расстроил тебя. Но я все еще верю в нас. Верю тебе. И эта вера абсолютно непоколебима! – Ему наконец удалось заглянуть в ее глаза и увидеть напряженную, затаившуюся надежду в них.

– Правда? Так ты не обижаешься и не злишься?

– Ну, я пока не знаю, стоит ли мне обижаться и злиться на тебя. Ты же мне еще ничего не рассказала… Но я определенно злюсь на этих шакалов, что атаковали нас у лицея.

– Да, это было мерзко!

– Итак, давай представим, что Катя не устраивала это шоу с тортом, а Жас не демонстрировала чудеса нетактичности. Как бы пошел на диалог, будь мы наедине?

Девушка придвинулась чуть ближе и провела кончиками пальцев по его губам:

– Ты уверен, что случился бы диалог? Мне кажется, мы начали бы совсем с другого…

Генри улыбнулся и позволил себе чуть свободнее вздохнуть. Кажется, буря миновала…

– Однозначно!

– Боже, у нас получается какой-то великосветский прием, а не празднование окончания учебного года! – Катя резко поднялась и подошла к стенному шкафу. Раскрыв его, она явила миру отлично оборудованную информационную точку – огромный монитор, доступ к интернету и спутнику, несколько разных клавиатур и бог его знает еще чего. – Не смотрите так, это папины игрушки. Я на нем смотрю «Южный парк» за обедом… – Щелкнув парой кнопок, она уселась за стол. Экран зажегся и комнату заполнила приятная инструментальная музыка. И счастливый визг Жасмин:

– Ой, мамочки! Это же одна из последних новинок Джея!!! Круто, правда? Он совсем недавно стал делать аранжировки своих старых работ в подобном стиле. Это так необычно, так глубоко, так…

– ЖАС, – не сговариваясь хором произнесли Эван и Клеман, чем вызвали беззаботный смех Кати и смущенный взгляд ярой фанатки Джея.

– Ну, простите. Просто это действительно круто…

Она нашла неожиданную поддержку в лице хозяйки вечера:

– Никогда не признаюсь, что сказала так, но это действительно потрясающе. Если не знать, что это работа мальчика, который не смеет признаться своей девочке, что любит ее, то можно предположить его тонкий художественный вкус… Нет, правда, это очень чувственная работа. Она вызывает уважение…

– Ты… Ты серьезно? Или ты издеваешься надо мной? – мулатка притихла в ожидании ответа. Обычно над ней все потешались, и такая очевидная поддержка вызвала полнейшее недоверие. Катя развернулась к ней и посмотрела долгим взглядом. Потом кивнула.

– Я не ручаюсь, что хотя бы еще одна его вещь вызовет во мне такую же или даже похожую реакцию, но это – действительно круто…