Текст книги "Не верь глазам своим (СИ)"
Автор книги: Jane Jourin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)
Клеман и сам был как в воду опущенный. Не впадать в панику ему помогало только то, что пока по всему выходило, что Катя с Вадимом, а значит, все будет хорошо. Жасмин и Эван сражались с периодическими вспышками воспоминаний девушки. Друзья почти не встречались эту неделю, лишь изредка созваниваясь, чтобы узнать последние новости. У всех было достаточно собственных проблем, чтобы решать чужие. Лайла была по большей степени сама в себе. Родители окружили заботой и пониманием, стараясь не лезть в душу, но держать руку на пульсе. Алекс был подозрительно милым, предлагая себя в качестве водителя или напарника в видеоиграх. Просидев дома несколько дней, она не выдержала и сбежала от навязчиво-обязывающей заботы родных в молл. Она не расставалась с фотоаппаратом, пытаясь углубиться в окружающий мир, чтобы не концентрироваться на внутренних переживаниях. Поэтому не сразу заметила, что за ней неотступно следует автомобиль. Уже почти дойдя до остановки, она, наконец, прозрела. Прямо посмотрев на уже знакомого водителя, выдавая свой интерес, она подняла брови в вопросе. Тот вышел и отдал ей свернутое письмо и визитку. Лайла быстро пробежала глазами по записке, рассмеялась и набрала номер.
– Николя, это просто невероятно! В наш век информационных технологий мы даже не обменялись телефонами! Это просто чудовищное упущение!.. Конечно!.. Я? Прямо сейчас свободна!.. Отлично!.. Знаю… До встречи!
Засмеявшись в голос от осознания, что за всеми перипетиями, стоявшими за их с Николя знакомством, они забыли о самом банальном, она зашла в автобус. Они договорились встретиться в молле. Делать ей все равно нечего, с друзьями сейчас не расслабишься, а мозги проветрить за два дня взаперти просто необходимо… Пока она ехала до места встречи, ей, конечно, вспомнилось, что она кое-что о своем новом друге узнала. Но она так и не смогла определиться, как ей себя вести. С одной стороны, нужно было выяснить, зачем тот так опрометчиво разбрасывается деньгами ради малознакомого человека. С другой, она влезла в его переписку. Это же ужасно! Так, кто в чью жизнь без спроса лезет?
Заказав любимый напиток в оговоренном кафе, Лайла ожидала своего друга в нерешительности. Ее отвлекла шумная ссора, и она сконцентрировалась на парочке, громко выясняющей отношения, когда к столику кто-то подошел:
– Добрый вечер, позвольте присоединиться? – Окинув беглым взглядом молодого человека, девушка виновато извинилась, вновь наводя объектив на увлекшую ее парочку.
– Нет, извините, я кое-кого жду…
– Уверены, что не меня? – От такой наглости Лайла даже задохнулась, и, набрав побольше воздуха, была готова уже высказать нахалу все, что думает о нем, как ее глаза встретились с зелеными, и она рассмеялась.
– Николя! Я не узнала тебя от слова «совсем»! – Она вскочила, чтобы поцеловать его в щеку, но тот проворно ухватился за свободную от фотоаппарата руку, поцеловав ее, и немного смущенно улыбнулся. Выглядел он действительно совсем не так, как привыкла видеть его Лайла. Элегантный костюм сменили классические синие джинсы и облегающая футболка, но держался парень с тем же безапелляционным достоинством. Сейчас его язык не поворачивался назвать мужчиной, а сияющие смеющиеся глаза придавали и вовсе мальчишеский задор его образу.
– Я подумал, что будет неуместно надевать костюм-тройку на дружескую встречу в торговом центре… – На этих словах румянец снова коснулся его щек, и Лайла не могла не рассмеяться.
– Так мило, что ты краснеешь… – Конечно, эти слова заставили его щеки еще сильнее запылать.
Они проговорили почти до самой ночи. Сначала в кафе, потом просто гуляя по магазинам. Николя обзавелся новым кожаным браслетом, не в силах отказать Лайле. Ее глазки маленького олененка не могли оставить его равнодушным, и, конечно, он принял ее подарок. У Лайлы же появился ответный подарок – чехол, флешка памяти и запасной аккумулятор для ее фотоаппарата. Она была в ударе, истратив весь заряд и заполнив память фотографиями и минивидеозаписями. Когда июньская жара пошла на спад, они прогулялись до водопада, и Николя сделал несколько снимков неуемного папарацци.
– Никогда бы не подумал, что, подвергнувшись таким нападкам со стороны прессы, вы с таким энтузиазмом приметесь за фотосъемку, – он поправил капюшон ее кардигана и снова посмотрел в окошечко камеры.
– Пресса бывает разной, – пожала плечами Лайла. – Я тебе кое о чем расскажу, но ты только не смейся. Не будешь?
– Не буду, – пообещал Николя и снова переместил Лайлу в кадре.
– Мне очень понравилось, как я смотрелась на экране. Как все эти знаменитости… Я была такая классная! Ну, это не самолюбование, не думай, просто я бы хотела так выглядеть всегда. Чтобы люди меня именно такой знали, понимаешь? Но я не знаменитость… – Она вздохнула. – Нет, не подумай, я ничего не имею против! Мне хватило и пятничного кошмара! Но…
– И что тебе мешает видеть себя на экране постоянно?
– Ну, я не умею ничего такого… А становиться самой крутой тусовщицей только, чтобы мелькать на экране – это точно не для меня…
– А как насчет банальной журналистики? Они ведь не только пишут в газетах, но и снимают репортажи. И, как правило, они всегда мелькают в камере…
– Ох… Я ведь уже делала так! Мы с Генри делали «репортаж», как творческое представлению доклада по истории!!! Но почему-то никогда не думала про медиажурналистику, как профессию… Думала, что буду писать! Но это же!!! Надо серьезно об этом подумать… – Казалось, девушка уже сейчас решила приступить к обдумыванию. Но в следующую же секунду она хитро улыбнулась и бросилась к не ожидающего подобного выверта мужчине. Схватив камеру, она поставила ее на режим видео. Выставив вперед руку со стаканом кофе с трубочкой на манер микрофона, она начала съемку:
– Никки, Никки, расскажите, какого было сниматься в новом голливудском блокбастере? – Николя от удивления застыл, но потом весело рассмеялся, и, приняв правила игры девушки, заговорил, копируя американский акцент, раз уж Лайла назвала его в заморском стиле.
– О, спасибо, это было круто! Съемки были тяжелыми, но захватывающими! Все трюки я делал без каскадера!
– Уау! Невероятно, Никки! А как вам обстановка на съемочной площадке? Нашли ли вы общий язык с вашей партнершей? Говорят, Анджелина остра на язык!
– Она непревзойденный профессионал! Я был счастлив поработать с ней! – Лайла расхохоталась и опустила «микрофон». Потом отключила камеру и сделала глоток из стаканчика. Увидев улыбающуюся «кинозвезду», она снова рассмеялась.
– Боже, Николя, ты действительно мог бы быть неплохим актером! Смотри! – она стала поднимать фотоаппарат, чтобы показать видео, но мужчина замахал руками, показывая, что не хочет это видеть.
– Так или иначе, а брать интервью вы уже умеете. Так что, это ваше призвание!
– Ох! Я же так и не поблагодарила тебя за помощь с собеседованием! Это, и правда, моя мечта! А сейчас я еще лучше понимаю, чем именно хотела бы заниматься… И все, благодаря тебе!
Николя закатил глаза:
– Я же говорил: просто пару телефонных звонков.
Лайла прищурилась:
– Я знаю, что это не так. По крайней мере, не с вопросом об интересе прессы к моей персоне. – Она требовательно на него посмотрела, и упрямство в ее взгляде даже немного напугало Николя. Он все же был взрослым, уверенным в себе мужчиной. Со своим бизнесом и жизненным опытом. Но напор девушки просто обескураживал. И обезоруживал. Лайла же восприняла его молчание по-своему. – Я случайно. Повторяю: случайно! Заглянула в твою почту. Переписка с Армином. Мне, конечно, неловко, что так получилось… – Она отвела глаза на свою камеру, и это, почему-то, придало ей уверенности. Она снова включила режим репортера – у нее появилась возможность вывести на шутку серьезный разговор. Лайла и сама не совсем поняла, что ее потянуло на выяснение отношений. Николя в данный момент – единственный человек в ее жизни, который ничем ее не грузит и не напрягает, зачем же это портить? Но, видимо, природное любопытство так легко не искоренить. И теперь, шутливо выставив свой стаканчик вперед, она снова брала интервью:
– Никки, появилась информация о том, что вы необоснованно высокие суммы денег тратите на одну юную особу… Какие отношения вас с ней связывают? Это скандал, шантаж, или что-то еще? Согласитесь, мало кто из моей публики поверит, что вы столько усилий для защиты данной персоны прилагаете бескорыстно… Как вы можете прокомментировать свое участие в судьбе бедняжки?
Николя, все это время задумчиво глядящий себе под ноги, кажется, очень положительно оценил попытку девушки свести все к юмору. Потому что первые несколько мыслей после такого внезапного разоблачения неожиданно сильно его испугали и напрягли.
– Да, вы, безусловно, заслуживаете комментарий об этой ситуации. Как вы понимаете, в моей жизни есть очень много людей, в основном фанатов, коллег и конкурентов. Однако круг близких друзей всегда узок, и с годами он только сокращается. Эта юная особа заслужила особое место в моем сердце своим нетривиальным подходом к жизни, а также поразительно бескорыстной добротой и состраданием. Такую степень эмпатии в современном мире очень редко можно повстречать. Потому мне хотелось бы верить, что мы с ней добрые друзья. Что же до первой части вашего вопроса… Все познается в сравнении. Что для одного – необоснованно высокие суммы, для другого – всего лишь капля в море. Что для одного – быстрый выход из кризиса, для другого – мерзкий и недостойный поступок. Я удовлетворил любопытство вашей публики?
Лайла немного опешила от такого комментария. Ей понадобилось несколько минут, чтобы переварить услышанное, но, когда он снова подняла глаза, в них светилась благодарность.
– Спасибо, Никки, за столь откровенное и проникновенное интервью! – Стаканчик был прикончен и выброшен, а камера спрятана в чехол. Последняя часть разговора не записывалась, но обоим нужно было помолчать. Они прогуливались по парку. В тишине слышались отзвуки ночных обитателей парка, поэтому атмосфера приобрела таинственность и какую-то тягучесть. Деревья без солнечного света казались огромными и угрюмыми.
– Уже поздно… Давайте я отвезу вас домой? – Николя чуть поддержал за локоть споткнувшуюся в темноте Лайлу. Она сверкнула глазами.
– Здесь становится страшновато? – Мужчина только задорно рассмеялся.
– Я в драках не участвовал уже столько лет, что даже не уверен, что это было на самом деле… Но мне кажется, у нас достаточно спокойно, чтобы чего-то опасаться…
– Не всегда! Я однажды возвращалась из лицея… – Девушка рассказала про случай с тремя некультурными парнями и одним геройским блондином. История получилась практически комичной из ее уст, однако на деле ей до сих пор было неуютно от произошедшего. Еще почти час они медленно шли по направлению к выходу из парка, но никто из них не торопился.
– Я больше не могу! У меня болит живот от смеха, пощадите меня!
– Что? Сдаешься? – Лайла хитро на него посмотрела.
– Сдаюсь! – Он преувеличенно-испуганно поднял руки, за что тут же получит порцию щекотки под ребра. Нужно отдать должное его терпению и выдержке, потому что в ответ он ничего не предпринял, кроме позорной попытки к бегству.
Когда Лайла отсмеялась в очередной раз, она потерла нос и вдруг серьезно заявила:
– Не хочу домой!
Николя растерянно посмотрел на экран телефона:
– Начало первого… Все кафе уже закрыты, а вы, еще чуть-чуть, и замерзнете.
Тут до Лайлы дошла очевидная истина, и она сделала страшное лицо:
– А почему ты не на работе? Сегодня же, как обычно, полная посадка… Или вы закрылись раньше?
– Нет, – просто ответил Николя, – но я ведь не один там работаю. Если мне не нужно печь тортики по старинным рецептам для очаровательных зеленоглазых красавиц, я вполне могу оставить ресторан на Этьена. Конечно, публика любит увидеть владельца и управляющего, как и комплимент от шефа, но это не обязательная часть развлекательной программы. Я их и так разбаловал, поэтому уверен, они без меня прекрасно проведут вечер. Точнее, уже провели – хотя мы и работаем до последнего клиента, к этому времени они обычно уже расходятся…
– Так, давай рванем к тебе! Там же никого не будет! Выпьем чаю, я расскажу, как опасна любовь к искусству! – Они уже вышли к дороге, где их ожидало авто.
Николя аккуратно закрыл дверь за девушкой, усевшейся на заднем сидении машины. Обошел ее и сел рядом. Их, почему-то, сопровождал водитель, хотя это был не лимузин его мамы. Вырвал из задумчивости мужчину внимательный взгляд.
– Прошу меня простить… Позволил себе слишком глубоко задуматься. – Увидев некоторое сомнение в глазах Лайла, глядящей на водителя, он поспешил дополнить. – Не представлял даже, как сложится наш маршрут, и мне совсем не хотелось забирать машину непонятно откуда или идти до нее из последних сил. Жюль – мой водитель, не мамин… Мне стоило представить вас раньше. Что до вашего вопроса – не думаю, что мои сотрудники, которые будут приводить рабочие места и залы в порядок часов до двух, оценят меня в таком виде и в такой компании. Слухи буду неизбежны, и я прошу вас поверить мне, я не о своей репутации беспокоюсь…
– Нам много чего нужно было раньше сделать – например обменяться номерами. Я понимаю, твои слова имеют смысл. Не хочется потом опять доказывать всему миру, что я не жираф. Это было на самом деле очень жутко. – Лайла поежилась, и Николя позволил себе коснуться тыльной стороны ее ладони в знак поддержки. – Так что, вечер заканчивается?
– Не обязательно… Я сейчас изложу вам варианты. Но у меня есть просьба – пожалуйста, не думайте ничего крамольного о моих предложениях. Я ни в коей мере не хотел бы вас оскорбить…
– Ох, ну и умеешь же ты заинтриговать!
– Мы может поехать в «Клифф», у меня там перманентная бронь, и они работают всю ночь. И у них есть просто потрясающая коллекция травяных чаев со всего мира. – Лайла кивнула, демонстрируя нетерпение ознакомиться со всеми вариантами. – Мы может поехать в «Будуар». Они тоже работают всю ночь. Там меня не знают совсем. – После еще одного кивка, он продолжил. – Мы можем поехать ко мне. Коллекции чаев не предложу, но у меня неплохая коллекция вин, очень милые обитатели аквариума и возможность делать все, что заблагорассудится.
– Мм. Дай-ка подумать… – Причина, по которой Николя сделал ту интересную ремарку, теперь была очевидна. Он предлагал либо самый дорогой в регионе ресторан. Просто неприлично, совершенно чрезвычайно дорогой. Сплетен там не будет кому распускать. Или ночной клуб, тоже очень недешевый, а еще с весьма специфической репутацией – говорят, есть особый список членов с особыми привилегиями и доступом к особым развлечениям. Там тоже не о ком будет сплетничать, если его не знают. Или свой дом, что провокационно уже само по себе. То, что он осмелился предложить третий вариант было сюрпризом для него самого. Он никого не приглашал к себе – это было только его место. Даже мама была у него всего два раза – когда квартира была еще совсем пустой и сырой – оценить инвестиции сына, и когда ремонт закончился, а портрет отца перекочевал на новое место над его камином. А еще он не ожидал, что так скоро решится просить у Лайлы такого доверия. Они все же знакомы всего-ничего. – Давай так: я сейчас больше всего на свете мечтаю снять обувь и уютно устроиться на чем-нибудь не менее мягком, чем это сиденье. Это как-то упрощает выбор?
– Если честно, то нет. Это возможно везде. – Ага, значит бронь у Николя на VIP-комнату.
– Так, а куда бы ты хотел?
Николя пожал плечами:
– Я мог бы и тут остаться, если бы здесь подавали что-нибудь вкусное…
– Ладно, – нахмурила брови Лайла, – раз ты мне с выбором мне не поможешь, то… Давай в «Будуар». Я там ни разу не была, интересненько все-таки! А еще, если я увижу хотя бы намек на кровать, то меня с нее будет не поднять! Мои ножки очень потрудились и к ночи немного обнаглели… А у тебя дома кровать однозначно есть! Точно! Давай в «Будуар».
Николя рассмеялся и едва заметно кивнул Жюлю, чтобы тот трогался:
– Точно решили?
– Ага!
– Ох, вы даже не представляете, что вас там ждет!
Как только они зашли в клуб, Лайла поняла причину его последнего комментария. Все помещение было одной большой спальней. Пол был стилизован под гигантскую постель, а вдоль стен стояли вполне себе настоящие кровати. В центре зала было установлено несколько шестов на небольших диванчиках; то тут, то там танцпол украшали застеленные красным бельем круглые ложа. Бар был исполнен как огромное трюмо с миллионом бутылочек и скляночек. Стены были зеркальные, а лаундж-зона была уютной гардеробной со стенным обувным шкафом. Несмотря на то, что Николя здесь не был частым гостем, было видно, что он не впервые оказался в этом заведении. Он сразу направился к одной из кроватей подальше от входа и небрежно махнул рукой, подзывая официанта.
– Здесь вряд ли подают чай. Хочешь чего-нибудь?
– Ага. Узнать, для начала, как меня сюда пустили?
– Деньги многое решают, милая Лайла. Уверяю вас, эта сумма куда менее насторожила бы вас, чем предыдущая… – Они уселись на кровать, которая была совершенно не приспособлена для такого положения. Оглянувшись, девушка заметила, что практически все на таких «настенных» кроватях лежат. Смутившись первоначальной подоплеки, она включила исследовательский интерес, поэтому быстро расстегнула босоножки и забралась на кровать с ногами. Николя соорудил пирамиду из подушек и удобно расположился на ней, не потеряв ни капли своего аристократизма. – Мне очень важно, чтобы вы понимали – вы ничего мне не должны, ровным счетом! Живя в мире больших денег, мне было немного сложно сразу понять ваш гнев. Потому я вам ответственно заявляю, что мои действия направлены на удовлетворение моих интересов. Я ни в коем случае не пытаюсь поставить вас в зависимое положение. Давайте договоримся, что вы не будете принимать во внимание мои финансы? Согласитесь, дружба не об этом, ведь так?
Девушка растерянно кивнула. Подошедший официант принял заказ. На удивленный взгляд Николя она только пожала плечами:
– Только никому не говори. Но я тебе доверяю! – Последнее предложение она сказала почти шепотом на самое ухо мужчины, хотя музыка гремела так, что и самого себя было услышать сложно. Когда им принесли кофе и высокий бокал с каким-то разноцветным коктейлем, Лайла попробовала его, чуть поморщилась от сильной сладости и подползла чуть ближе к Николя, чтобы иметь возможность разговаривать без срыва голосовых связок:
– Итак, я обещала тебе историю. Так вот, моя подруга Жасмин оказалось в центре чудовищной сплетни из-за любви к искусству!..
Спустя еще почти два часа, когда мало одетые девушки и парни на подиумах и пилонах, наконец, сменились воздушными гимнастами, и чуть пошатываясь от усталости разошлись по гримеркам, Лайла с открытым от удивления ртом смотрела в «небо». Потолок, обычно стилизованный под классический спальный интерьер, сейчас напоминал звездное небо, в котором парили несколько артистов. Их движения завораживали и гипнотизировали. Надо сказать, что и интерьер, и плэй-лист, и обслуга «Будуара» создавали очень камерную, почти интимную обстановку несмотря на то, что помещение было огромным. Каждый элемент интерьера был нацелен на возбуждение и привлечение публики. Ритм мелодий и чувственные движения танцоров, плавное перемещение подсветки и мягкое мерцание вокруг пилонов, высвечивающее самые откровенные позы… Даже официанты двигались плавно и призывно. Флер сексуального подтекста был будто был подмешан к кислороду. И эти воздушные гимнасты стали апогеем все нарастающей атмосферы всеобщего удовольствия. То, что они вытворяли под потолком, было невероятным представлением. Провокационным, на грани цензуры, на грани фола, но прекрасным, эмоциональным, отлично срежиссированным спектаклем.
Николя, уже видевший этот номер, тайком наблюдал за реакцией Лайлы. Ее сменяющиеся эмоции были куда более ценным наблюдением, чем парящие парни и девушки. Румянец то вспыхивал ярче, то терялся в улыбке или волнении. На какой-то момент она прикрыла глаза, чтобы не видеть летящую вниз девушку, которую подхватили двое ребят почти в самом конце пути, у пола.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Николя понял, что его спутница уснула. Сказался безумно тяжелый и насыщенный день. Завороженный этой картиной, мужчина просидел так еще какое-то время. Потом, переведя взгляд на подошедшего официанта, попросил коньяк. Пока несли его заказ, он аккуратно переложил ножки Лайлы себе на бедро и стал бережно растирать все еще заметные отметины от перемычек босоножек. Он очень легко, едва уловимо касался ее подъема, кончиками пальцев разглаживая чуть покрасневшие полоски кожи. Николя с трудноопределимым выражением лица внимательно прослеживал собственные движения, будто пытался удостовериться то ли в их реальности, то ли в их невинности. Бокал закончился неожиданно быстро. Но повторить его он не решился. Ему нужно было сохранять хладнокровие. Ему нужно было сохранять голову на плечах.
Ближе к закрытию заведения он озаботился вопросом: лучше на руках вынести ее отсюда, чтобы не будить, или заказать чашку кофе и начать утро. Николя всегда был немного поэтом, немного романтиком, но, наверное, только сейчас до конца понял, что значит сравнение с ангелом спящей девушки. Ее ресницы подрагивали, а легкий румянец на щеках будто протестовал против нахождения в такой сумбурной обстановке, дышащей похотью и пороком. Он решительно отодвинул в сторону идею с кофе. Бережно подняв ее на руки, он проследовал к машине. Несколько служащих подозрительно посмотрели на него, но, убедившись, что девушка спокойно спит, вновь приняли безразличный вид. Ночь уже уступила свои права зарождающемуся утру. Их рабочий день был почти окончен. Какое им дело до веселящихся распутников?
Сон сморил ее крепко. Она нехотя просыпалась, ворочаясь на кровати, но запах свежезаваренного кофе приятно будоражил обоняние, и хотелось поскорее насладиться его вкусом. Она с улыбкой распахнула глаза, и только сейчас до нее дошло, что же такое странное она ощущала все это время. Накрахмаленные простыни приятно и чуть слышно скрипели от каждого движения. От них веяло свежестью и чистотой. У нее дома не было такого постельного белья. И тут пришло осознание, что заснула она в «Будуаре».
Быстро оглядевшись, она по достоинству оценила интерьер. Было уютно и просто. Но в каждом предмете мебели, в каждой детали декора витали многочисленные нули после первой цифры в ценнике. Увидев приоткрытую дверь, она не ошиблась – ванная была не менее стильной и не менее дорогой. Привести себя в относительный порядок не заняло много времени, но ей так отчаянно хотелось в душ, а переодеться было не во что. Совсем. Поэтому она бросила последний взгляд на себя в зеркало и направилась куда-то на запах.
Он привел ее на небольшую, но хорошо укомплектованную кухню. И несмотря на наличие кофемашины, на плите стояла причудливая турка. От нее исходил едва заметный дымок.
– Мадемуазель Лайла! Вы уже проснулись! – Николя заметил ее сразу же, но дал возможность немного осмотреться. – Доброе утро! Добро пожаловать в мою скромную обитель.
– Николя, не скромничай! Это же просто обалдеть, какая огромная квартира! – В ответ мужчина улыбнулся и принялся разливать кофе по чашкам.
– Я позволил себе сварить вам кофе. А вот этим меня кормит моя Айда. – Он протянул несколько бутербродов с авокадо и чем-то розовеньким.
– О! Я буду счастлива познакомиться с твоей девушкой! – Девушка все еще осматривала интерьер. Но теперь она выискивала хотя бы фото Николя с его избранницей.
– Айда – моя домработница. Она ушла из дома за мной. Она мой самый старый друг во всех смыслах…
– Из дома? – Аромат, разлившийся на кухне, был настолько соблазнительный, что Лайла не выдержала и подошла поближе. Чашка кофе появилась перед ней и тут же оказалась в руках у гостьи.
– Из дома, где я вырос, где жила моя семья.
Несколько минут они наслаждались чуть горьковатым напитком, когда раздался звонок. Как оказалось, Николя ожидал гостью.
– Кристина, позвольте представить, мадемуазель Лайла, наша Золушка. Лайла, рад представить вам Кристину Мюрель – ваша крестная фея на сегодня. А если захотите, то и на перманентной основе. – Лайла бросила непонимающий взгляд на хозяина квартиры, но потом вернула его Кристине, которая продолжала раскладывать вещи по дивану.
– Как вы и просили, мсье де-Буйон, платье для мадемуазель, и еще несколько полезных мелочей, – она протянула девушке пакет. – Ну, и обещанный хрусталь! – На этих словах она жестом фокусника достала три пары босоножек. – Давайте подбирать, какая пара ваша!
Лайла нахмурилась, но возразить ей не позволил осторожный тон мужчины:
– Наверное, будет лучше, если мадемуазель сначала немного придет в себя. Думаю, душ многое расставит по местам… – Такой откровенный намек проигнорировать было нельзя, тем более, устраивать выяснение отношений при «фее-крестной», как назвал ее Николя, было не с руки.
Вернувшись в ванную, она распаковала пакет и нашла там белье и зубную щетку. Расческу и несколько саше со средствами для снятия макияжа, умывания, шампунь и другие действительно полезные мелочи. Душ действительно пришелся кстати, а такая забота и предусмотрительность были приятны и демонстрировали зрелость ее нового друга. К моменту, как она вышла из комнаты, собрав волосы в высокий пучок, одетая в новое платье, Кристины уже не было.
– Николя, спасибо тебе, конечно, за заботу, но это не слишком?
– Вам, вероятно, не терпится узнать, что произошло? – Лайла принялась за новую чашку кофе, с удовольствием пробуя замечательный бутерброд Айды. – Вы заснули в «Будуаре» во время представления воздушных акробатов. И я не решился вас разбудить. Тем более, ночью явиться домой было бы не очень кстати. Поэтому я, точнее Жюль, привез вас, точнее нас, сюда. Но поскольку я не принимаю здесь гостей – у меня даже гостевой спальни нет – то у меня не нашлось ни зубной щетки, ни каких-либо других нужных вам вещей. И я обратился к Кристине. Но я должен покаяться. Ваша обувь осталась в «Будуаре». Потому и возникла необходимость в новой паре.
– Ты хочешь сказать, что выбора у меня все равно нет? Босиком я точно не пойду… – её взгляд упал на часы. – Николя! Ты снова прогуливаешь работу!
– Ну должно же быть хоть что-то приятное в том, чтобы являться владельцем… – мужчина смотрел с доброй усмешкой во взгляде. И с хитринкой.
Они провели весь день вместе. И, пожалуй, Лайла впервые за долгое время смогла полностью выбросить из головы навязчивую идею, что у них с Генри не все в порядке. Что как только все налаживается между ними, он опять ускользает. И Лайла снова остается одна.
Разговаривать с Николя было легко. А фотоаппарат в руках стал верным спутником. Вернувшись домой под вечер, девушка натолкнулась на встревоженное лицо матери.
– Лайла, а разве у Генри не седан? Чья это машина? – Каролин старалась звучать непринужденно, но ей не удалось скрыть беспокойство.
– Меня подвез Николя. Генри пришлось уехать ненадолго. – Лайла тоже постаралась сдержать грусть и раздражение в голосе – не успела вернуться домой в хорошем расположении духа, как снова ей напомнили о ее переживаниях.
– Ну, и кто он? – Это должно было прозвучать, как предложение посплетничать и поделиться девичьими секретами. Но Лайла услышала в как бы невинном вопросе упрек и допрос.
– Мам, у меня послезавтра экзамен. Я пойду почитаю.
Но в этот раз женщина не стала так тонко сглаживать углы.
– Лайла. Мне нужно знать, где и с кем ты проводишь время. Это вопрос заботы и безопасности. Кто такой Николя? Сколько ему лет, откуда ты его знаешь, какие у вас отношения?
– Давай мама, продолжай. Сплю ли я с ним? Платит ли он мне за это?
– Я не знаю, что ты себе думаешь? Но ты не можешь со мной так разговаривать! Я же волнуюсь за тебя! И спросить я хотела про твою личную жизнь, потому что ты моя дочка! Я думала, у вас с Генри все хорошо… А тут этот Николя. И я обещаю, Лайла, если ты сейчас скажешь мне, что это не мое дело, мы с тобой очень! Очень поссоримся!
– Прости, мамуля. Прости! – девушка виновато опустил глаза. – Просто мне и стыдно, и обидно! И ты даже не представляешь, как я вам с папой благодарна, что вы мне даете время и свободу. Но я не готова сейчас об этом говорить. Не о Генри. А Николя друг. – Она посмотрела на маму и снова виновато отвела глаза. Похоже, успокоить ее не удалось. – Я, и правда, пойду!
Она позволила себе провести вечер, разбирая фото и видео. Написала письмо любимому, в красках описав водопады и парк, приложив самые удачные снимки. Даже не верится, что через неделю у них начнется взрослая жизнь…
====== Полет и полный улет ======
Генри сидел в самолете, ожидая взлета, и вспоминал их разговор с любимой.
–Ты знаешь, что я очень тебя люблю? Очень. И ты занимаешь очень важное место в моей жизни. – Девушка расплылась в улыбке. – Поэтому твое мнение для меня может стать решающим. Мне нужен совет… У меня есть возможность совершить прорыв в работе с отцом, но для этого придется срочно уехать, и когда я говорю срочно – это значит уже завтра. И я не смогу сдать экзамены. И я не знаю, как мне поступить…
Улыбка ушла с лица Лайлы, и она вмиг посерьезнела.
– Уехать надолго? – голос чуть дрогнул.
– На две недели – как раз на время экзаменов. А потом еще несколько раз на такой же срок.
– Мм… Опять уехать… Это очень важно для тебя, да?
– Если бы было иначе, я даже не поднимал бы эту тему. Просто отказался бы, и все…
Лайла задумалась.
– Ты не можешь всю свою жизнь ставить на паузу. Если ты не сдаешь экзамены, то автоматически не поступаешь в этом году в университет. Если не поступаешь в этом году, то тебе нужно будет хотя бы номинально учиться в следующем опять на низшей ступени. Это повлияет на твое будущее. Причем, значительно!
– Ты права, и я тоже об этом думал…
– Почему бы тебе не сдать экстерном? Я не уверена, но мне кажется, все условия выполнены. Нужно уточнить у Кати. – Генри стоял с таким выражением лица, будто Лайла говорила на иностранном языке. – Катя сдавала экстерном экзамены низшей ступени. Или какие-то еще… Клеман что-то рассказывал. Позвони ей. Не знаю, сможет ли наша администрация это организовать. Но это хоть какой-то шанс.
Парень не выдержал и закружил любимую в объятьях.
– Ты просто маленький гений! Солнышко мое, я обожаю тебя! Я обожаю тебя! – Он бережно поставил ее на землю и впился в губы требовательным поцелуем. Лайла таяла в его объятьях, абсолютно не в силах сопротивляться этому цунами нежности, обрушившемуся на нее в лице голубоглазого блондина.
– Я тоже тебя обожаю… – Тихо и немного грустно произнесла девушка.
