Текст книги "Не верь глазам своим (СИ)"

Автор книги: Jane Jourin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 52 страниц)

В тот момент ему показалось, что у него хватит сил поступить правильно, но слова предательски застряли в горле, и вместо признания у него вышло то, что вышло. И нет, он опять не соврал, и Лайла даже не стала выпытывать подробности, но на душе все равно было тяжело.

Ему повезло. Видимо тот незнакомец, о котором упоминал Алекс, действительно навел шухер в администрации лицея, потому что Генри только стоило обратиться с просьбой о сдаче экстерном, как ему тут же предоставили такую возможность. Буквально в течение часа ему назначили дату и время, когда он сможет в персональном порядке сдать необходимые тесты комиссии из преподавателей.

Но если с учебой все сложилось более, чем благополучно, то вот с любимой он так и не смог попрощаться. Слишком много дел было перед отъездом. Он даже не смог позвонить перед вылетом. Опять он оставляет ее одну. Стоит ли конкурс таких жертв? Может, плюнуть на все это? Он почти вскочил, чтобы сойти с самолета, как он все-таки начал движение. Две недели. Они пролетят незаметно, дорогая, я скоро вернусь…

Клеман, Жасмин и Лайла стояли в коридоре, ожидая начала испытаний. Совсем как четыре года назад, когда они сдавали выпускные на следующую ступень базового образования. Видимо, Жасмин тоже пришла эта ассоциация на ум, она улыбалась каким-то своим мыслям, но Клеман стоял угрюмый и нелюдимый.

– Клем, я уверена, просто очень уверена, что с ней все будет хорошо.

– Сегодня уже вторая неделя пошла! А вдруг что-то страшное случилось?

– Если Фрэнк с ней, то они в безопасности. Не сомневайся даже! – вступила в разговор Жас.

– Кто такой Фрэнк? О чем ты? – Лайла была более чем удивлена.

– Да, я потом тебе объясню. – Клеман почему-то смутился и не стал бросаться в подробности. – Голова гудит… А говорят, понедельник – день тяжелый. Среда тяжелее.

– У кого как. – Жасмин поежилась. – У меня тяжелее всего понедельник и четверг.

– Доктор Рэй? – Лайла тихонько сжала плечо подруги.

– Угу. Если бы не Эван…

Их позвали в аудиторию, и вся компания, подобравшись, пошла сдавать последний экзамен. Никто не поднимал тему Генри и Кати, понимая, что это больной вопрос. Спустя несколько часов, когда Жас уже сосредоточенно воображала, в чем пойдет на выпускной, и в чем Лайла туда пойдет, их компанию прямо по дороге в кафе притормозила уже знакомая машина. Из нее молниеносно выскочил Николя, как всегда бесподобный в своем классическом костюме, открыл дверь для девушки и подал ей руку:

– Вы, наверняка, забыли. Но сегодня у вас беседа с Ромильдой. Нам следует поторопиться! – Лайла шокировано распахнула глаза, хлопнула ресницами и, схватив протянутую руку, уселась в авто. Николя извинился перед застывшими друзьями и пошел к другой двери. В этот момент открылось окно.

– Ребята, может, со мной? Поддержите меня… – Девушка виновато улыбнулась.

– Прости, дорогая. Но у меня сегодня планы. Времени осталось только для чашечки кофе… – Жас вернула виноватую улыбку. Клеман ей кивнул, глядя на экран смартфона.

– Да, у меня тоже объявились дела. Прости, Лайла, это, правда, важно.

Девушка тоже кивнула. И машина тронулась.

– Спасибо, Николя. Я бы забыла. И никогда бы не простила себя за это. – Лайла звучала тихо и искренне. Атмосфера в салоне стала тягучей. – А ты из-за меня опять прогуливаешь, Никки!

Николя громко рассмеялся, и вся неловкость лопнула, как мыльный пузырь.

Глядя на отъезжающее авто, Жасмин невольно прищурилась от яркого солнца.

– Ну, надо же нам хоть как-то отметить последний сданный экзамен. Пойдем? – Клеман на это никак не отреагировал, все еще пялясь в телефон. – Эй, ты чего подвис? – Она немилосердно толкнула его в плечо.

– Нет, ничего, – Клем будто очнулся. – Просто тут кое-что… Срочное, в общем. Ну, мне нужно отъехать ненадолго. Как думаешь, Лайла до восьми освободится?

– Думаю, да. Главное, чтобы Алекс не подвел. У него вечно какие-то неприятности со сладким. – Жасмин была раздражена, что друг ее кидает, но не хотела этого выдавать. В ответ на ее комментарий Клеман рассмеялся. В прошлом году Алекс перевернул на себя пунш с медовым сиропом. В позапрошлом и вовсе именинный тортик Каролин, и так каждый год. Но смех получился какой-то вымученный и неискренний. Было видно, что ему хочется оказаться сейчас где-то не здесь. – Ладно, иди. Подумаешь, последний экзамен. Что угодно может быть важнее чашки кофе. – Она старалась звучать как обычно, но обида проскакивала в ее голосе. Вот только Клеман облегченно вздохнул и опрометью бросился вниз по улице.

Жасмин тяжело вздохнула и медленно пошла в сторону кафе. Эван заедет только через час. Есть время подумать. А подумать тоже есть, о чем. Сны все чаще стали задевать за живое. Ей, конечно, куда больше хотелось использовать шанс наедине пообщаться с другом, чтобы хотя бы попытаться вернуть былое доверие. Ей Клема очень не хватало. Этого неповторимого ощущения, что несмотря ни на что, что бы ни случилось, он будет за твоей спиной, поддержит, защитит, поможет. Будет на твоей стороне. Но он сам, видимо, не очень торопился поспособствовать их воссоединению. А ведь раньше и представить было невозможно, что найдется хоть что-то важнее ее. А теперь вот как…

Мадам Ромильда Жако поражала с первого взгляда. Седая, короткостриженая, с четко очерченными глазами, она сперва напомнила Лайле птичку-Анжелику – владелицу Шато-де-Анж. Но в ней не было и толики ее энергичности и жизнелюбия. Если Анж более походила на мальчишку, то мадам Жако была монументальной. Царский разворот плеч, высоко поднятый подбородок, очень цепкий взгляд и какая-то невероятной силы харизма просто сбивали с ног. Так, сбитая с ног, Лайла и уселась на кресло для посетителей.

– Я хочу поприветствовать вас в стенах нашего университета. И отметить, что сегодняшняя беседа – это возможность для меня увидеть в вас талант. Если вы не сможете меня убедить в его наличии, она закончится приятным знакомством и не более того.

– Я понимаю, мадам.

– Так, расскажите мне, зачем мы здесь? Почему я не увижу вас среди абитуриентов?

– Мне нечего предъявить в качестве практической реализации в профессии. Даже если я предоставлю прекрасные результаты тестирования, у меня нет статей или сюжетов…

– Но вы видите себя именно в публицистике? Что вы нашли в профессии журналиста? – Жако говорила короткими четкими немного сухими фразами. Тон ее был требовательным и каким-то… Будто она подвергала сомнению все, что слышала. Но, вопреки своему первому впечатлению, Лайлу это скорее стимулировало, чем отталкивало.

Спустя почти два часа она спускалась по огромной лестнице.

– Ну, как все прошло? – Николя улыбался, но немного настороженно.

– Я не знаю, Никки… Она сказала, что… – Девушка сделала грустные глаза и вздохнула.

– Что она сказала?

– Что я могу представить вступительной комиссии мой авторский проект в конце лета. И тогда решится, поступлю я как стипендиат, или в общем порядке. При условии, что тестирование будет на высокий балл. – Теперь глаза хитрюги сияли, а голос выдавал полнейшую эйфорию.

– То есть она уже фактически приняла вас?! Милли не перестает меня поражать.

– В каком это смысле «Милли»?!

– Ну… Я не хотел вам говорить, но вы, как настоящий журналист, все равно все узнаете. Мы с Милли давние друзья. Что делает еще более удивительным ее решение. Она никогда не применет вставить мне шпильку. Как прошел ваш разговор? Как она могла вас принять, не видя ни одной вашей работы?! – в салоне было немного душно, и Николя попросил Жюля включить кондиционер.

– Эмм. Она видела. Точнее, я не воспринимала это, как работу, но… Я показала ей свои письма к Генри. И она сказала, что если я походя проделала такую работу, то в качестве вступительного проекта у меня должно выйти что-то экстраординарное… Я ей понравилась, Никки. Моя работа ей понравилась! – И она крепко обняла мужчину, не в силах сдержать свою радость. – Кажется, у меня получилось!

– Я не сомневался в вас, милая. – Николя позволил себе обнять ее в ответ. – А как прошел ваш первый на сегодня экзамен? – Спросил он, когда отстранился.

– Думаю, отлично!

– Тогда это нужно отметить! Скажу по секрету, у меня абсолютно случайно завалялась пара кусочков свежайшего торта…

– Того самого? – Лайла широко и тепло улыбнулась.

– Да. – Улыбка девушки стала еще шире, будто это было возможно.

– Мм. Я думала, мы к тебе в ресторан… – с сомнением проговорила Лайла, глядя в окно автомобиля.

– Да. Все верно. Только заедем за вашим лакомством. Мне сегодня ночью не спалось… И выпекал я на домашней кухне.

– Так, зачем эти сложности? Мне уже не терпится снова его попробовать! Если это удобно, конечно!

– Ну, раз вы настаиваете… – Николя сделал вид, что задумался. – На самом деле, мадемуазель Лайла, вы всегда желанный гость в моем доме.

Стоило девушке зайти к мужчине в квартиру, как она поняла, что кое-что здесь изменилось. Как минимум…

– Это что? – Спросила девушка, указывая на недавно установленную дверь.

– Ну, я же сказал, что вы желанный гость в моем доме. Это гостевая спальня. Теперь в ней появилась необходимость.

– Для меня? – Лайла распахнула дверь и, охваченная любопытством, осматривала комнату с каким-то остервенелым интересом.

И то, что она видела, ее просто поражало! Светлая, просторная, воздушная, будто пронизанная волшебством, спальня была изящной, но не помпезной, яркой, но не вычурной. Спальня была…

– Для меня. – Это уже было утверждение. – Николя, тебе не стоило…

– Я смею надеяться, что, если мой друг захочет ещё раз остаться у меня на ночь, ему будет комфортно.

Смешно сказать, но Лайла только сейчас, когда захотела поспорить, что ей и в прошлый раз было более чем комфортно, подумала о том, что вообще-то она тогда ночевала в хозяйской спальне, а где спал сам Николя, и спал ли вообще, она даже не задумывалась. Ей стало до того неловко, что она вытеснила хозяина из собственной постели, что ее щеки густо покраснели.

– Не думайте слишком много об этом, милая Лайла. Сейчас в моем доме есть место, где вам будет уютно, и вы сможете найти все необходимое, если понадобится. Не больше и не меньше. Так, что насчет сладкого?

К десерту Николя подал какое-то совершенно магическое вино, потому что девушка буквально растворилась в буйстве вкусов. В первые минуты она выглядела настолько поглощенной своими эмоциями и впечатлениями, что мужчина просто не решался с ней заговорить.

– Это так вкусно… Это просто какая-то вкусовая феерия… Неописуемое блаженство…

Николя глядя на девушку и, слушая ее комплименты, снова чуть покраснел. На Лайлу это произвело впечатление, и в следующие полчаса она поставила своей целью изучить, как сильно он вообще может покраснеть, поэтому использовала весь свой талант, чтобы задарить комплиментами и де Буйона, и творения рук его. Неспешная беседа перетекала от одной темы к другой: Лайла рассказывала об идеях для вступительного проекта, о своем внезапном отпуске, о тете Агате и Этане, а Николя – о детстве и родителях, о море и первом капитане своей яхты, о любимых завсегдатаях своего ресторана и самых ярких впечатлениях от заграничных поездок. Их прервал телефон девушки.

– Да, Клеман, есть какие-то новости, Катя нашлась?

– Меня больше интересует, какие новости у тебя? Ты вообще домой собираешься?! Уже скоро десять. Мы тебя ждем, вообще-то…

– Зачем? – Она как-то совсем обескураженно посмотрела на смартфон в руке и вернула его к уху. Клем очень громко говорил.

– Чтобы поздравить тебя, конечно. У тебя день рождения сегодня. Ты что, забыла?

Лайла рассмеялась:

– Ага! Не представляешь! Забыла! Совсем! А вы хотели мне сюрприз устроить? А я не даю? Блин… Буду через пол… Нет, через час. Можете начать вечеринку без меня, разрешаю!

Она положила трубку и подняла глаза на Николя.

– Представляешь, у меня сегодня день рождения!!! Друзья устроили мне сюрприз, а я на него не явилась!

Мужчина немного растерянно на нее посмотрел, но прежде, чем успел озвучить свою мысль, Лайла бесцеремонно его перебила:

– Если ты мне сейчас скажешь, что тебе нечего мне подарить, я тебя стукну! – Девушка угрожающе придвинулась к нему и злобно посмотрела в глаза. – Мне от тебя подарков на всю жизнь может хватить! Собеседование с мадам Жако было вообще самым лучшим подарком в моей жизни!!!

Николя расслабленно и чуть виновато улыбнулся.

– Тогда у нас есть еще один повод для бокала вина. Как вы полагаете?

– Именно с этой целью я и сказала, что буду через час. И я надеюсь, что ты разделишь со мной мое совершеннолетие? – Спустя несколько ударов сердца Лайла поняла, как двусмысленно прозвучало ее предложение, и смутилась. – Я ведь уже была у тебя в гостях. А ты у меня – нет… И вообще, это отличный повод познакомить тебя со всеми. —

Тут она подумала об Алексе и поморщилась. – Хотя, возможно, с одним знакомством можно и повременить, там не чем особо гордиться…

– Думаю, я не имею и шанса отказаться.

– Да-да-да, это будет невежливо, или еще по каким-там причинам ты не можешь отказаться, но не можешь!!! – Лайла уже тараторила, немного захмелевшая, и румяная, и счастливая.

Она всегда любила свой день рождения. Не из-за подарков или праздника, не из-за того, что она будет в центре внимания, а из-за призрачного ощущения волшебства. В этот день с ней всегда приключались невероятные вещи. И ее совершеннолетие не стало исключением. Они с Николя ехали в машине, Жюль тихонько поздравил ее с праздником, когда хозяин ему что-то шепнул, и в салоне воцарилась тишина.

Мысли, однако, с восторженно-праздничных быстро превратились в печальные. Того, кого она хотела видеть больше всего рядом, не было. Генри был далеко, и даже поздравления от него дождаться было нереально – вряд ли он вообще знал, что у нее сегодня праздник. Что же его так поглощает в этой самой работе, что он вынужден так часто ее, Лайлу, оставлять? Ведь с тех пор как они вернулись, он едва ли был рядом. И эти встречи урывками, эти постоянные короткие свидания, будто рядом надоедает установленный таймер, и время вот-вот выйдет. Эти поездки, в конце концов! Уже неделю его нет, а поговорили они от силы раз пять. Лайла так скучала, так стремилась к нему всей душой. Она не могла представить, как, наверное, мучается любимый. Она хотя бы нашла отдушину в этих странных красочных письмах. Они и отвлекали от щемящего чувства потери, и давали какую-то странную призрачную связь с дорогим сердцу человеком. Некоторые письма она писала от руки, фотографировала и вставляла в послания. Будто это могло хоть как-то приблизить к ней Генри в пространстве. И ведь она даже не знала, как далеко он находится…

Из размышлений ее вырвал телефонный звонок. Николя снял трубку, нахмурился, разговор вышел быстрый, резкий, рваный. Мужчина не договаривал фразы, но не так, будто не хотел говорить при Лайле, как она привыкла слышать разговоры Генри, а будто не хотел сказать лишнего, слишком грубо или неприятно для собеседника.

– Жюль, ускорься, будь добр. Лайла, милая, простите меня. Мне придется поступить невежливо и отказаться от вашего приглашения на праздник. Личная жизнь моей матери вновь дает о себе знать. И я не могу допустить повторного скандала. Пока они в «Гранд-де-Буйон», прессу еще можно сдержать. Мне очень жаль…

– Николя, о чем ты! Это мне очень жаль, что снова разлад в вашей семье! Я уверена, что все образуется! Что бы там ни было! – Она с силой сжала ладонь брюнета, отметив, как крепко тот сжимает губы, когда волнуется. Спустя несколько минут они подъехали к ее дому. Лайла остановила мужчину прежде, чем он успел выйти из машины, чтобы открыть для нее дверь. Она отметила, что спустя несколько мгновений Жюль потянулся к ручке двери, чтобы сделать это вместо шефа. Девушка тем временем продолжала: – Я знаю, что ты со всем справишься! Что бы ни случилось, у тебя получится все сделать, как надо! Я знаю, Никки! – Все это время она сильно сжимала его руки в плечах и пыталась вложить всю уверенность, что чувствовала в нем, через взгляд. Мгновением позже Николя чуть расслабился, благодарно кивнул и немного улыбнулся. Это глупое прозвище действовало на него удивительно умиротворяюще, будто они и сейчас оказались на берегу водопада в парке.

– Спасибо, милая. У вас, и правда, талант. Своими словами вы просто пробудили во мне готовность свернуть горы для разрешения этого недоразумения. – Он расцепил сложенные на коленях руки и протянул их к плечам девушки, отражая ее позу. – С днем рождения вас, мадемуазель Лайла! Ваша юность не помеха вашей мудрости! Я искренне счастлив быть знаком с вами. И искренне счастлив быть вашим другом! – Он приблизился к ней и трижды расцеловал в щеки, выражая этим свои поздравления.

– Спасибо, Николя! До свидания! – Лайла, наконец, вышла из машины, поблагодарив за помощь водителя, и немного несмело направилась к дому. На пороге распахнутой двери стояли ее родители, и, видимо, внимательно наблюдали за тем, что происходило на их подъездной дорожке. Она только надеялась, что из-за предупредительно открытой пассажирской дверцы не было видно, что происходило в салоне. Хотя, какая разница, ничего предосудительного не происходило, только вот разговора все равно было не избежать. Но хотя бы на сегодня у нее есть хорошая отговорка.

Клеман сидел на заднем дворе у Лайлы, с ужасом вспоминая и анализируя последние несколько часов. Он даже готов был попросить у кого-нибудь из друзей Алекса сигарету, но было неловко перед родителями подруги.

Тогда, после экзамена, ему пришло смс с номера Кати: «Нужна твоя помощь. Можем встретиться в молле?» От неожиданности он даже не сразу понял, о чем вопрос, но, когда сообразил, пришло другое сообщение: «Только никому не говори, я потом все объясню». Он тут же отправил ответ: «Встретимся в кафе, где было первое свидание». И опрометью бросился в сторону торгового центра, как только ему удалось попрощаться с Жасмин. Вся эта переписка была странно напрягающей. Он должен был испытывать радость и спокойствие, что Катя нашлась, наконец, но ему все еще было тревожно. Почему она пишет, что мешает ей позвонить? Вдруг она все еще в опасности? А вдруг она не может подойти в это кафе? На смс она не ответила.

Весь на нервах он кружил вокруг кафе, их место было занято влюбленной парочкой, а остальные столики были как на ладони, но девушка не занимала ни один из них. Клеман миллионный раз проверил входящие, но новых смс не было. А отчаянии он уже хотел позвонить ей, как к нему подошел какой-то мальчик.

– Катю ждешь? – И получив утвердительный ответ, добавил: – Она у черного входа. Северная сторона. Просила быть как можно быстрее.

Клем рванул в сторону Северного выхода. Пробегая мимо колонны, он задохнулся воздухом: кто-то резко дернул его за локоть, и он сбился с пути, огибая колонну, повинуясь центробежной силе. Тут же в ухо уткнулись чьи-то губы, и, не давая опомниться, и быстро зашептали:

– Ну, куда же ты, глупый, а если бы я не успела? Пойдем, пойдем, только тихо. – Голос он узнал, но Катя выглядела очень странно. Полувоенные штаны и высокие берцы, майка с капюшоном, из-под которого виднелись белые волосы и козырек бейсболки. На глазах очки в пол-лица. Если бы не знакомый шепот и запах, он бы ее не узнал.

– Что? Что это? Почему? А это откуда?! – Катя достала чипованную карточку и провела их в комнату для персонала. Там было темно, но девушка легко ориентировалась.

– Вот, надевай! – Она протянула ему униформу уборщика молла. Клем несколько мгновений не мог двинуться с места, а потом бросил одежду на пол и притянул Катю в объятия.

– Боже, ты в порядке! Я так переживал! Что случилось? Куда ты пропала? Почему неделю не звонила?

– Эй-эй, полегче, тигр! Я все расскажу, но не здесь! Давай-давай, не теряй времени, – она попробовала освободиться. Но парень только крепче ее обнял и сжимал, пока она не расслабилась в его руках. Сейчас он отчетливо понял, что дико переживал за подругу, что ему эта девушка не просто дорога, он беспокоится о ней и готов решить любую проблему, если это в его силах. Он за нее порвет любого, слишком многим он ей обязан, слишком высоко ценит ее в своей жизни. Но также он осознал и тот факт, что за все это время, пока они обнимались, его не тянуло успокоить или защитить ее. От Кати исходила какая-то невероятная, странная сила. Она была напряжена и готова ринуться в бой, а Клем был готов встать с ней плечом к плечу. Но не спрятать за спиной, как сделал бы с Жасмин. Катя для него была товарищем, другом, но никак не возлюбленной. В голову некстати пришла фраза «сексом дружбу не испортишь». Да, это однозначно про них… Как никогда четко пришло осознание, что он беззастенчиво пытался обмануться и найти в сердце те чувства, которых там нет.

Размышления прервал голос Вадима, умудрившегося зайти неслышно в помещение со скрипящими дверями и бипером от чипового замка:

– Времени мало.

Клеман вздрогнул и отпустил девушку. Быстро натянул униформу, уже не задавая вопросов. Очевидно, сейчас это не к месту. Они вышли из комнаты для персонала уже в другом составе. Два уборщика толкали тележку с инвентарем. Они спустились на минусовой этаж и подошли к микроавтобусу с эмблемой клиннинговой компании. Погрузили тележку в него и уехали с парковки.

Спустя несколько минут и поворотов, они все втроем выбрались из фургона и пересели в серый седан. Проехали еще несколько кварталов и припарковались.

– Нам нужно подождать немного. Мне еще не отзвонились о готовности. Я пойду осмотрюсь. – Вадим вышел из машины и отошел в сторону. На паркинге было темно, только один фонарь подсвечивал полосу для движения, поэтому очень скоро показалось, что мужчина скрылся из виду.

– Ты не хочешь мне объяснить, что происходит?

– Ну, когда твой папочка хочет спрятать тебя куда-нибудь подальше от его политических и не только конкурентов, лучше не светить свое лицо на телевидении… Клем, я ведь не просто так уехала с Родины. Не просто так… Хотя видит Бог, я не хотела уезжать.

– Тебе угрожали? – послышался смешок.

– Не мне. Отцу. Ох… Такие разговоры лучше вести с бокалом чего-нибудь покрепче в руках… Но Вадим меня убьет, если я позволю себе расслабиться. Ладно. Когда мне было двенадцать мамы не стало. Нет, она жива и здорова. Но… Был огромный скандал, она была в полнейшей истерике. Кричала, что не подписывалась на такое, когда становилась женой бизнесмена средней руки. Что она не готова гробить свою жизнь в угоду высоким идеалам. Она ушла. Громко, с хлопком дверью. Они женаты только на бумаге, она занимается благотворительностью и всякими общественными проектами, тратит его деньги. Но все знают, что через нее до отца не добраться. Был ужасный пиар, с отцом тогда разорвали отношения несколько партнеров. Маму похитили, а он отказался давать выкуп, и кто-то слил в прессу разговор, где он говорит, что она может сдохнуть самой страшной смертью. У него есть один человек, за которого он жизнь отдаст, не то, что деньги. И эти идиоты просчитались, похитив не его. Так что мой папа прослыл жестоким ублюдком. Наконец-то широкая общественность узнала его суть. А то был таким белым и пушистым, что аж противно. Как его приняла политика с такой репутацией – остается загадкой даже для меня. Но не в этом суть. С тех же пор со мной Вадим. Едва мне исполнилось тринадцать, попытались похитить уже меня. Чертова Санта-Барбара! Помогла мне случайность. Просто прохожий заметил, что меня собираются схватить и вовремя меня остановил. Я тогда не поняла, что происходит. Осознала только потом, когда он попросил поговорить с моими родителями. Он рассказал отцу. Тот предложил ему работу. Так у меня появился Вадим.

– Так он тебя спас?

– Нет! Его сослуживец. Тот отказался от предложения отца. У него сын учился в моей школе – не до рисковых занятий было. Но порекомендовал Вадима. Как-то так. Через два года я закончила школу и собиралась поступать в институт. Мой охранник учил меня самообороне. В самом широком смысле. Как распознавать угрозы. Как от них уходить. Как понимать намерения людей. Я уже тогда не была хорошей девочкой. Пакостила, истерила. Но он всегда был на моей стороне. Всегда защищал перед отцом. Он меня хорошо обучил, я стала замечать, что мужчины на меня смотрят вполне определенно. И мне казалось, что и Вадиму я нравлюсь. Я предложила ему… Я… В общем, я ошиблась. Прямо перед поступлением отец сказал, что мне нужно уехать из страны. Я думаю, ты представляешь, куда я его послала. После того случая с Вадимом я вообще слетела с катушек и делала все, что заблагорассудится. Сбегала, кутила… Как-то я в очередной раз разозлилась, что он… И психанула, сбежала. Но в этот раз все пошло не так. – Она немного помолчала. – Вадим вовремя меня нашел. Но его ранили. Сидя в палате интенсивной терапии я поняла, что… Короче, мы уехали. Сразу в США. Потом сюда.

Клеман слушал, как завороженный, и осознавал, что понимает каждое недоговоренное слово, каждый вдох и каждый вздох. Иногда ему казалось, что он готов сам рассказать Кате, о чём она умалчивает. Девушка между тем продолжала:

– Но теперь мне снова нужно переехать. Вот только Вадим почему-то уверен, что подготовленное в Италии убежище скомпрометировано. И не только оно. – Девушка недовольно покачала головой. – Меня Вадим перехватил у твоего дома. Телефоны – понятно в мусор. А тут через неделю он заметался по номеру, – Клем настолько выразительно выгнул бровь в недоверии, что она исправилась: – ну, точнее задумчиво прошелся туда-обратно, почесав подбородок. И я поняла, что настал какой-то пиздец. Оказалось, кое-кто успел сделать образ моего телефона до того, как мы его выбросили. А еще этот кто-то написал тебе от моего имени. Вот так.

– Но как Вы об этом узнали?

– О, отличный вопрос… Потому что у кое-кого еще был образ моего телефона. – Она зло сверкнула глазами. – И уже очень давно. А если серьезно. То тебе просто повезло, что мы успели. И мне тоже. Потому что за тебя я очень волновалась. Ужасно просто. – Она приблизилась к парню и потерлась лбом о его щеку. Потом ее рука скользнула по груди ниже, где был ремень, и плавно спустились еще ниже. – Соскучился? – Она слегка надавила на ширинку. Оживление почувствовалось сразу же, но Клем смущенно вздохнул.

– Конечно соскучился. Но мне кажется, сейчас не место и не время.

Но Катя уже съехала коленями на пол седана и проворно расстегнула молнию. Мгновение, и парень захлебывается в собственном стоне и сотрясается от нахлынувших эмоций. И ощущений. Он невольно подается бедрами вверх, и благодарно выстанывает имя девушки. В его голосе звучит поощрение и восхищение. Этот минет отличается от предыдущего – в нем меньше техничности, но больше эмоций. Неделя воздержания после почти месяца регулярного секса – это вечность. Клеман срывается в оргазм, не успев даже предупредить искусницу. Но та совсем не против. Она только довольно мычит. Поднимается с колен и аккуратными движениями убирает сперму с уголков губ. В этот же момент в машину садится Вадим.

– Нам придется подождать до часу ночи. Покатаемся по городу. На месте сидеть – не вариант.

– А если поехать к Лайле? У нее сегодня вечеринка… – Клем и сам не знал, зачем высказал свое предположение вслух. Но тут же стушевался.

– Исключено. Катя засветилась с ней по ТВ в праймтайм.

– Наоборот. Никто и не подумает меня там искать. У всех на виду, когда я должна прятаться. Поехали, Вадим. Ты знаешь, это лучший вариант.

Тот подумал еще несколько секунд. Потом протянул девушке салфетку, взглядом указывая на щеку. Клеман неловко поправил ширинку и посмотрел в окно. Катя поблагодарила водителя, как ни в чем не бывало.

Приехав к подруге, они застали Жас, Алекса и его родителей. Спустя полчаса стали собираться гости. Каролин принялась хлопотать вокруг новых гостей, иногда подозрительно косясь на мужчину. В конце концов, он предложил посидеть в машине, чтобы никого не смущать. В итоге, Альберт извинился за жену и предложил выпить чего покрепче. Катя, первым делом убежавшая в душ, застряла там на добрых полчаса. Клем, нашедший ее на полу ванной, понял, что причина задержки не только в том, что ей нечего надеть. Она понуро опустила голову, и парень понял, что еще ни разу не видел ее такой. Настоящей. Но как только у нее появился зритель, он вошла в свою обычную роль.

Секс был быстрым, но нужным и горячим. Искусанные губы девушки никого не смогли бы обмануть, чем они занимались в ванной комнате.

Катя вздохнула, все еще не вставая с колен парня. Клеман съехал вниз по стенке, как только кончил, наслаждаясь, как сильно девичьи ножки обхватывают его за талию.

– Я буду скучать, веришь? Ни по кому не скучала, а по тебе буду. Я еще столькому хотела тебя научить. И не только в сексе. Клем, я, наверное, могла бы тебя полюбить. – Голос был ровный и надежный, но слеза катилась по щеке уверенной мокрой дорожкой. Она прижалась этой щекой к его шее, чувствуя своей грудью его сердцебиение.

– Не обманывай себя, хорошая моя. Ты ведь все о себе знаешь. Но, что важнее, он о тебе тоже все знает. И любит, несмотря ни на что. – Катя вздрогнула от этих слов. – Мы с ним говорили как-то. Знаешь, как он у меня в телефоне подписан? Фрэнк Фармер. Это именно после того разговора. – В ванной раздался задорный смешок. Катя со стоном встала с его члена, с печалью осознавая, что это может быть их последний раз вместе. Повторный совместный душ и мягкие поцелуи и нежности вдохнули в нее, наконец, необходимую толику оптимизма.

Сейчас она хохотала с Агатой и Алексом в гостиной. А Клеман сидел на заднем дворе. Он только что случайно услышал обрывок разговора Вадима с кем-то, кто должен был, видимо, о чем-то рассказать и в чем-то помочь… Еще раз прокрутив этот разговор и события вечера, он решился.

– Вадим, как я могу помочь?

– Она не позволит. – Он не был удивлен, но говорил немного неуверенно.

– Будто ты будешь у нее спрашивать. Она столько сделала для меня. Я обязан ей. Да, в конце концов, я просто хочу ей помочь. Хочу, чтобы она была в безопасности.

Вадим кивнул.