Текст книги "8 дней, 9 ночей (СИ)"

Автор книги: Francis Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 68 страниц)

…Настала пора прощаться с моей темницей.

Я уже свободно, почти как и раньше, действовала обеими руками. Но для меня была разработана программа упражнений, которые я должна ежедневно выполнять дома, чтобы полностью восстановить подвижность суставов и как следует разбудить все еще слабые мышцы.

Нога почти не болела, но ходить пока приходилось с тростью, чтобы не слишком нагружать постепенно оживающую конечность. Может я глупо и жалко буду выглядеть, но меня это уже мало волнует!

Доктор сдержал обещание – они действительно поставили меня на ноги, устранив все повреждения. Разве что кроме одного… Только какое это теперь имеет значение для одинокого и замкнувшегося в себе существа?

Сейчас я готовилась выйти, наконец, на свободу, в тот жестокий и циничный мир, из которого я была выброшена жалким обломком кораблекрушения. Не могу сказать, что я пребывала в восторге от возможности вернуться.

За время, пока я была в больнице, в новой квартире закончились отделочные работы. Мама сказала, что даже завезли какую-то мебель. Родители настойчиво предлагали остаться с ними хотя бы на первое время, но я попросила о возможности немного побыть одной, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Надеюсь, прозвучало это достаточно убедительно.

Почти все мои вещи, бывшие в палате, еще вчера увез папа. Они с мамой хотели отвезти меня ко мне домой после выписки, но я уговорила их этого не делать, пояснив, что хочу немного прогуляться и закончить одно очень важное дело. Возражать они не стали. Похоже, они вообще начали уже привыкать к моему странному поведению.

Я уложила в небольшой рюкзачок кое-какие оставшиеся шмотки, коробочку с таблетками и витаминами, которые мне было указано принимать регулярно и по расписанию, планшетник, телефон, портмоне и ключи от квартиры.

Затем я принялась одеваться потеплее. Наступил ноябрь, холодный, ветреный и мрачный. Уже был первый снег, который частично успел растаять, превратившись в грязь, и замерзнуть снова, образовав, наверное, гололед на улицах. Я наблюдала за этим из окна.

Родители предусмотрительно привезли мне теплые вещи. Сверху я надела водолазочку и теплый свитер под горло. Присев на край кровати, чтобы не стоять на все еще ослабленной правой ноге, я натянула плотные колготки и поверх них утепленные зимние спортивные брюки. Затем достала из пакета и обула легкие, но теплые туристические ботинки.

Я встала и прислушалась к своим ощущениям. Давненько я не была полностью одета, да и от обуви отвыкла совсем. Господи, как дикарка с затерянного в океане острова!

Расчесав волосы перед зеркалом в душевой, я собрала их в небрежный хвост, и, чтобы не выглядеть совсем как смерть, немного припудрила свое бледное, осунувшееся лицо.

Вернувшись в палату, я набросила на плечи куртку, взяла рюкзачок и, оглядев в последний раз место своего заключения, вышла в коридор, прихрамывая и опираясь на трость.

Мне навстречу двигался Александр Николаевич с какими-то рентгеновскими снимками в руках. Возле двери в ординаторскую мы поравнялись с ним.

– Собрались? – приветливо произнес он, оглядывая меня с ног до головы. – Ну как, нормально?

– Да, – проговорила я в ответ. – Только… Непривычно как-то.

– Освоитесь, и все будет хорошо. Про лечебную гимнастику не забывайте, договорились?

– Да, да, конечно…

Он протягивает мне свою узкую, длинную ладонь, и мы немного задержались в рукопожатии.

– Удачи вам, Ксения, – сказал он на прощание, поглядев мне в глаза. – Берегите себя.

– Спасибо. И вам всего доброго, Александр, – отвечаю я. – Спасибо за вашу помощь. И за поддержку тоже.

– Если что-то будет беспокоить – сразу же звоните.

– Хорошо… До свидания.

– До свидания.

Мы разошлись, и я направилась к лифтам, возле которых находилась дежурная стойка. Здесь я попрощалась с медсестрами, а с Мариной мы даже обнялись.

– Набирайся сил, – напутствовала она меня, – и заново учись улыбаться! Слышишь?

– Да, я постараюсь… – я знала, что ей будет приятно, и потому скромно улыбнулась специально для нее. – Спасибо тебе за все!

– Чиркни в «контактик» как-нибудь, как у тебя дела, хорошо? Знаешь ведь, как меня отыскать!

– Ага… Хорошо… Конечно, Марин!

– Ну все, удачки тебе! Пока!

– Счастливо…

Лифт спустил меня на первый этаж и я, застегнув куртку и надев перчатки, вышла, наконец, на улицу.

Не могу сказать, что воздух свободы сколько-нибудь опьянил меня. Ветром пошатнуло и пронизало холодом, хотя я и была вроде бы тепло одета. Я осторожно побрела через территорию больницы по асфальтовым дорожкам, опасаясь островков замерзших лужиц. Рухнуть здесь и вернуться в палату с каким-нибудь новым переломом мне совсем не хотелось. Когда я дохромала, до центрального входа на территорию, недалеко от ворот меня уже поджидал желтый «Фокус» – такси, еще заранее заказанное мной по телефону. Я открыла правую заднюю дверь и забралась в прогретый салон автомобиля, сняв рюкзачок с плеча. – Здравствуйте, – негромко проговорила я, снимая перчатку и забираясь во внутренний карман куртки. Немолодой уже водитель поворачивается в своем сиденье: – Добрый день. Куда едем? Я выудила, наконец, из кармана маленькую бумажку с адресом и протянула ее водителю: – Вот сюда, пожалуйста. Он, поглядев адрес и, судя по всему, не найдя его в своей памяти, принялся искать в памяти навигатора. Когда, наконец, маршрут был проложен, машина трогается с места. Я торопливо пристегнула ремень безопасности и придвинулась поближе к окну, откинув голову на подголовник. Ехать довольно далеко, и скорость движения невысокая – будний день, на дорогах немало автомобилей, хотя город еще и не начал заполняться транспортом в преддверии новогодних праздников. Невероятно, но ведь и правда скоро уже наступит Новый год. Даже как-то не верится, что время так прошло! Вот оно лето, и вот, внезапно, зима! Хотя время и не пролетело быстро. Получился как будто кусок жизни, прожитый отдельно от всего… Странное ощущение. Я попыталась не думать ни о чем и прикрыла глаза.

– Приехали! – голос водителя отрывает меня от полудремотных

размышлений.

Машина остановилась недалеко от въезда на большую стоянку,

расположенную на обширном пустыре и огороженную сетчатым забором. Я принялась рыться в рюкзаке и достала сложенный в несколько раз лист бумаги – договор о приеме транспортного средства на длительное хранение.

– Пожалуйста, подождите меня, – сказала я таксисту. – Я оплачу время ожидания… Он кивает, и я выбираюсь из машины. Ветер холодный и беспокойный, я спряталась поглубже в воротник пуховика, капюшон каждый раз сбрасывает назад, когда налетает новый порыв. Уже почти доковыляв до вагончика охраны и будки с шлагбаумом, я поняла, что оставила перчатки в машине. Холодно. Из будки мне навстречу выходит мужичок в потертой форме охранника. Где-то между будкой и вагончиком начинает ворчать собака. – Здравствуй, красавица, – расплывшись в улыбке, проговорил он. – Что забыла тут? От него ощутимо тянет спиртным. Я молча протянула ему трепещущий на ветру лист бумаги. – У-м-м… э-э-э, – протягивает он, придерживая листок и пытаясь разобрать текст. – Место «дэ» девяносто четыре… Это прямо и налево, в конце ряда будет! Я прошла мимо него, минуя шлагбаум, и направилась в указанном направлении. Собака уже залилась лаем мне вслед, а ветер неистово подталкивал в спину.

Под ногами похрустывал лед, когда я медленно и осторожно брела, опираясь на свою трость, вдоль рядов грязных, покрытых наледью и снегом автомобилей. Аварийных машин здесь было не слишком много, но все же встречались. И где-то здесь же, среди этого молчаливого кладбища, надолго или навсегда замерших механизмов, нашла свое пристанище и моя «Снежинка»…

Я не сразу поняла, что это она. В самом конце стоянки, ближе к сетчатому забору, появилась груда искореженного металла, покрытого грязной, промерзлой пылью и заледеневшими подтеками, слегка припорошенная снегом. Почти разорванный пополам кузов, торчащие в разные стороны части обшивки, труб, шлангов и проводов… Лишь увидев переднюю часть машины, которая не была смята настолько сильно, я узнала свою малышку.

Какой-то ком тут же подкатывает к горлу… Я подошла ближе и, вытянув платок из кармана, стерла грязь с уцелевшей левой фары – ее взгляд мертвый и безжизненный. Эти глазки больше не будут стрелять голубыми потоками света.

Сбросив рюкзак, я опустилась за холодную землю, вытянув ноющую ногу и прислонившись спиной к помятому и грязному, но когда-то сверкавшему белизной крылу, из-под которого под неестественным наклоном вывернуто спущенное колесо.

«Прости меня…» – проговорила я мысленно. – «Я погубила жизнь нам обеим! Может внешне я и смотрюсь получше, но внутри я такая же, как ты вот сейчас…»

Я прикрыла глаза и сидела так какое-то время, почти не ощущая холода, прислушиваясь к посвистыванию ветра.

– Эй, красавица! Ты тут что, окоченеть решила? Здесь кладбище разве что только для машин!

Открыв глаза и повернув голову, я увидела того самого сторожа с проходной. Я медленно и с трудом поднялась. «Снежинка» помогла мне в последний раз – всего лишь в роли опоры. Я накинула на плечо рюкзак, подняла трость, приложила пальцы к губам и затем коснулась ими холодного металла.

– Прощай… – едва слышно прошептала я и отвернулась.

Во мне все сжалось болезненной судорогой, когда позади что-то тихо скрипнуло и лязгнуло. Наверное, от ветра, но я восприняла это совсем иначе… Эта встреча ради прощания вновь зародила во мне бурю. Сторож даже отступил в сторону, и дурацкая улыбочка сползла с его лица, когда я, проходя мимо него, наградила его убийственно ледяным взглядом. Но мои силы уже иссякали – подходя к ожидающему меня такси, я уже не могла сдержать слез. Только вернувшись в теплый салон, я поняла, как сильно замерзла. Отогревая бесчувственные пальцы рук, я, запинаясь, проговорила свой домашний адрес. Машина вновь тронулась, а я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Боже, какая же пустота… Пустота внутри и серость вокруг. И меня ждет большая и пустая квартира, слишком большая для меня одной. Три комнаты и гостиная – сейчас это похоже на издевательство. Меня охватил ужас оттого, что я останусь там одна. Но сейчас нет никакого иного варианта, кроме как страдать в одиночестве, как какое-нибудь раненое животное.

В еще большую дрожь меня бросило при мысли, что в мою душу сейчас кто-нибудь попытается проникнуть и начать что-нибудь внушать мне! Что-нибудь вроде, что такое бывает, что все поправимо, что надо быть сильной и жить дальше… Провалитесь все пропадом со своими советами, умники! Я никому и никогда больше не позволю прикоснуться ко мне ни физически, ни духовно! И видит небо, я сумею держать на расстоянии всех, кто попытается это сделать!

Я пришла в себя после этой безмолвной и безумной вспышки, обнаружив, что кровь стучит в висках и голова раскалывается от боли. Открыв глаза, я заметила, что машина уже приближалась к моему дому.

Такси наконец остановилось. Глянув на счетчик, я недоуменно моргнула воспаленными веками – после ожидания возле стоянки его, по видимому, больше не запускали. Подозревая, почему это было сделано, я прикинула в уме общее время этой затянувшейся поездки, вытянула из рюкзака пару зеленых купюр и отдала вперед. Водитель протянул одну из них обратно, глядя на меня через зеркало:

– Половину, девушка. Только от больницы и до стоянки…

Ну, понятно, сочувствие проснулось! Даже у водителя такси… Неужели я настолько паршиво выгляжу?! Нет уж, спасибо, но ваше сочувствие мне ни к чему!

– Просто оставьте себе, – ответила я и, открыв дверь, насколько могла торопливо выбралась наружу, избегая какого-либо дальнейшего диалога.

Я не сразу отправилась домой. Неподалеку я увидела супермаркет и сперва пошла туда, решив пережить еще несколько минут позора и косых взглядов в свою сторону. Мои покрасневшие от слез глаза и бутылка «Джек Дэниэлс» в руках, вероятно, вызывали слишком много нездорового внимания.

«Скорее…» – вертелось в мыслях. – «Скорее отсюда, в свою пещеру… Скрыться, спрятаться, удалиться от всех…»

…Когда за мной, наконец, захлопнулась входная дверь квартиры, я разулась, сбросила куртку и, не обращая никакого внимания на то, как же отделали и обставили помещения, прошла на кухню и принялась искать хоть какой-нибудь стакан или бокал. В одной из коробок с посудой отыскался рокс, как раз для виски.

Пустота навалилась на меня сразу, как только я вошла, и с каждой минутой это ощущение становилось только отчетливее. И холод… Вроде бы здесь тепло, батареи центрального отопления были выкручены почти на полную мощность, а меня все равно колотило… Наверное это просто не тот холод – это холод одиночества и обреченности.

Я направилась в спальню, неся с собой бутылку и стакан, и подошла к окну, отдернув шторы, чтобы еще раз, более масштабно, с высоты пятнадцатого этажа, оглядеть мрачный, тусклый, почти уже зимний пейзаж… Коленями и бедрами я ощутила тепло, идущее от щитка батареи, внизу передо мной.

Тепло… Согреться… Нужно согреться хоть немного!

Я снова задернула шторы, закрываясь наглухо в своей пещере. Стало почти темно… Опустившись на пол, я прислонилась спиной к теплой батарее, спрятавшейся за шторой, но все равно дающей потоки тепла, и спину потихоньку начало припекать. Возникла иллюзия того, что стало теплее. Или может и правда стало. Но дрожь в теле не унялась.

Я поставила бутылку и стакан на пол, рядом с собой. Вытянув правую ногу, я немного помассировала бедро и колено… Ноет. Сейчас, кажется, пора пить таблетки по расписанию, но я решила забить на это. Они, может, и помогут мне восстановиться быстрее, но сейчас мне нужно другое. Что-то, что поможет мне отключить свой мозг от всего!

Открученная пробка выскочила из моих нервных пальцев и куда-то укатилась. Нетвердой рукой я заполнила стакан наполовину, хотя даже никогда не пила виски в чистом виде. Для этого нужен лед, по-хорошему. Но зачем он сейчас, если я сама целиком состою из льда?..

Я поднесла стакан к губам, и он дрогнул в моей ладони. В нос ударил терпкий запах напитка, и мозг, пока еще работающий, запротестовал против такого лекарства, заранее посылая чувство легкой тошноты… Я зажмурилась и, выдохнув воздух, влила в себя содержимое стакана в два или три невыносимо обжигающих глотка.

Мне пришлось со стоном зажать себе рот, потому что я почувствовала, что выпитое готово немедленно выскочить назад! Глаза заслезились, желудок судорожно сжался… Но жидкость, распространяя палящее пламя на своем пути, наконец провалилась внутрь. По животу растекается пекущее тепло, тошнота немного отступила. Мне не хватало воздуха, я раскрыла рот, стараясь вдохнуть как можно глубже. От этого меня снова начинает мутить!

Мой организм, совершенно непривычный к крепкому алкоголю, тем более в таких количествах, испытал мощный шок… И, кажется, этот шок немного помог мне избавиться от ледяной пустоты, которая заполнилась пьянящим жаром.

Но, спустя некоторое время, я с отчаянием поняла, что этого недостаточно! Дефибриллятор тоже не всегда с первого раза запускает сердце.

Отдышавшись, я вновь наполнила стакан виски, на этот раз почти до краев. Мелькнула даже мысль, что я могу этого не пережить… Однако, я отогнала ее решительно и сразу.

Стакан вновь оказался перед моими губами, и по щекам текут слезы – я ведь уже знала, что меня ждало! Я и половину не смогла выпить залпом, а это… О, боже… Меня передернуло, и виски потекло по пальцам. Я поспешно влила в себя новую порцию огня, и каждый глоток давался мне с невероятным усилием… Меня вновь обожгло изнутри еще пуще прежнего и едва не вывернуло наизнанку! Я выронила стакан, и он со стуком упал на пол, покатился и звонко ударился о бутылку. А мне пришлось согнуться пополам – настолько сильно пекло в животе!

Наверное, следующий стакан точно убьет меня… Я решила немного подождать, к тому же, кажется, нужный эффект уже стал наступать. В голове поплыл неясный туман, сознание с трудом фокусировалось на каких-либо мыслях, полностью сосредоточенное на непривычных и противоестественных ощущениях.

Да, этого я и добивалась… Заполнить пустоту неконтролируемым хаосом, на котором невозможно сконцентрироваться. Но сколько продлится это временное облегчение? Неужели теперь я должна постоянно напиваться, чтобы прогнать свой панический страх страданий в одиночестве, которые продлятся всю мою оставшуюся жизнь?..

В отчаянии я подняла стакан с пола…

…Я очнулась, когда за окном уже царила глубокая ночь и сразу ощутила новый страх, пронизавший меня до костей – страх темноты. Не знаю, что со мной произошло, раньше я никогда не боялась этого. Как бы то ни было, я в какой-то лихорадочной панике встала и принялась на ощупь искать выключатель торшера, который был где-то неподалеку.

Когда вспыхнул не очень яркий, но достаточный для освещения всей комнаты, свет, от сердца немного отлегло, и я задышала спокойнее. Теперь я поняла, что мне очень плохо – меня мутило, голова кружилась то ли от спиртного, то ли от того, что я так резко вскинулась.

И еще стало жарко и тесно в одежде. Я добралась до постели, стянула свитер и брюки, бессильно повалилась на подушки, и через какое-то время, по-видимому, вновь впала в беспамятство.

====== Глава 4 ======

…Я никогда не представляла, что жизнь может быть такой однообразной. Был уже конец ноября, когда я перебралась в свою новую обитель, и уже больше двух недель жила в одиночестве, не имея желания общаться с кем-либо, даже по мелочам. Лишь с родителями я созванивалась каждый день, чтобы они были в убеждении, что их дочка-неудачница жива, в сознании и пытается осваиваться в новой для себя обстановке. Кроме этого я иногда связывалась с ребятами из института по вопросам нашего несчастного проекта. Заниматься я продолжала дистанционно, продукты заказывала через Интернет, и потому почти не появлялась на улице, изредка выбираясь подышать воздухом на застекленный балкон.

Как только начинало темнеть, мое сердце болезненно сжималось от ощущения очередного бесполезно прожитого дня. Я зажигала свет во всех помещениях, включала телевизор или музыку, чтобы было не так одиноко и страшно. Я даже не могла читать перед сном – меня пугала тишина, и не получалось внимательно прочесть ни одной страницы!

…Я проснулась рано – за окном все еще было темно. Разлепив веки, поглядела на настенные часы – семь утра с минутами. Что сегодня? Четверг, кажется… Уже и счет дням теряю. Впрочем, этот день ничем не отличается от остальных – как начался, так и закончится. И потому я равнодушно встала и направилась в душ, чтобы согнать остатки сна. Моя нога за прошедшее время стала чувствовать себя несколько лучше – я ходила без трости, лишь едва заметно прихрамывая. Я сама этому удивлялась, так как благополучно забила на все прописанные мне комплексы лечебной гимнастики. Вероятно, пока я бродила по квартире и занимала себя наведением хоть какого-то порядка и уборкой, мои травмированные конечности достаточно разработались, чтобы перестать причинять мне дискомфорт или боль. Контрастный душ немного помог мне проснуться, и я поплелась на кухню готовить завтрак. Впрочем, готовить – это сильно сказано. Я уже и не помню, когда в последний раз варила нормальный кофе. Сейчас я просто засыплю зерна в кофе-машину и налью воды. Вкус, конечно, не тот, но лучше чем ничего. Есть утром тоже совсем не хочется, но чтобы были хоть какие-то силы, приходится заставлять себя. Я решила, что кукурузных хлопьев с молоком будет достаточно. Уныло помешивая ложкой в тарелке, чтобы хлопья немного размякли, я придвинула поближе к себе планшет, открыла почту и неторопливо стала листать список с письмами. Ленка должна была прислать мне новые учебные материалы. Но среди новостных рассылок и спама я не нашла нужного письма. Наверное, она просто не успела вчера. Отмечая по списку письма на удаления, я вдруг остановилась. Одно из сообщений привлекло мое внимание заголовком, и я открыла его. «16.12.2010 22.45

Отправитель: Анастасия Соколова.

Получатель: Ксения Касаткина.

Тема: Ты пропала и с тобой невозможно связаться! Я волнуюсь за тебя!

Содержание:

Ксюшик! Если это действительно твой электронный почтовый ящик, то лучше не спрашивай, как я его заполучила! Знакомые умельцы помогли выудить адрес из архива того форума, на котором ты когда-то регистрировалась.

Я не понимаю, куда ты вдруг исчезла, Ксюш! Внезапно и бесследно! Твой профиль в социальной сети закрыт, и я больше не знала других способов связаться с тобой.

Что-то случилось? Где ты? Все ли с тобой в порядке? Пожалуйста, если у тебя найдется немного времени для твоей виртуальной подружки, которая за тебя переживает, просто напиши в ответ пару строк о том, что с тобой все нормально, и я буду спокойна!

Настя.

P.S. На случай, если это письмо попало не тому человеку, я приношу Вам извинения за возможную ошибку».

Я все еще несколько сонная, и потому пришлось перечитать письмо еще раз,

медленнее и внимательнее. В конце концов, до меня дошло.

Анастасия Соколова?.. Это Настя?! Она добыла мой почтовый ящик?! Нашла меня?.. Переживает?..

Мой мозг, отвыкший от бурной активности, вдруг на мгновение озарился

вспышкой. О, господи! Я ведь… Я ведь как-то и забыла о ней совсем… Мы с ней никогда не встречались, редко беседовали, причем на условиях полной анонимности, да и вообще, все что нас связывало – какая-то давно забытая, никому не нужная глупость.

Настя… Она – маленький эпизод из прошлой жизни. И этой жизни, которой

больше не существует. Я всеми силами старалась отключить свою память, не думать о том, чем я жила, чего хотела и о чем мечтала. Это невыносимо! Я стала опасаться, что просто лишусь рассудка, и потому запретила себе вспоминать и тем более – мечтать… Стало даже получаться. А если вдруг сил не хватало, моим спасением становится коктейль из слез, спиртного и головной боли на следующее утро.

Я отметила письмо галочкой. Осталось лишь коснуться экрана в том месте,

где на странице входящих писем расположена кнопка «удалить».

Но что-то остановило меня. Не знаю, что со мной происходит, но сейчас я

вдруг остро ощутила всю тяжесть, накопившуюся внутри, и вновь мучительно подумала о том, как мне не хватает кого-нибудь рядом… Но разум кричит, что доверять то, что внутри нельзя никому! От этого невыносимого противоречия во мне каждый раз разгоняется болезненная волна, впоследствии вырывающаяся наружу в рыданиях.

Настя… Настя ведь виртуальная подруга… Она всегда была в стороне от

моей личной жизни, за исключением всяких дурацких фантазий, но при этом мы все же чуточку было знакомы и, как мне кажется, понимали друг дружку. Я не смогу доверить ей то, что произошло с моими отношениями. Не смогу. Да я и не хочу этого делать. Но может я смогу с ней поговорить на какие-нибудь отвлеченные темы, и это поможет страдать в моей темной каменной пещере чуточку меньше? Я понимала, в каком замкнутом круге оказалась, и что-то мне подсказывает, что долго я так не протяну.

В мыслях снова поднимается какая-то вялотекущая борьба. Если мы

возобновим наше общение, оно уже не сможет быть таким, как раньше. Настя не глупа – она поймет, рано или поздно – что-то не так и, вероятно, задаст те вопросы, которые я не хочу слышать… Но с другой стороны, что будет со мной дальше? Я сойду, в конце концов, с ума? Сопьюсь? Или, в один прекрасный вечер, просто проглочу пачку снотворного и навсегда исчезну?..

Мне стало настолько тоскливо, что захотелось выть, и глаза уже вновь

готовы были наполниться слезами. Да, что-то давненько, уже несколько дней, я не плакала. Думала, что немного овладела собой. Ну или же просто выплакала все слезы, что во мне могли только быть… Ошиблась. Как всегда.

Сама не зная, что и зачем делаю, я снимаю отметку с Настиного письма,

снова открываю его и жму на кнопку «ответить». Долго, неуверенно и с постоянным исправлением опечаток я набираю ответ непослушными пальцами:

«16.12.2010 08.05

Отправитель: Ксения Касаткина.

Получатель: Анастасия Соколова.

Тема: RE: Ты пропала и с тобой невозможно связаться! Я волнуюсь за тебя!

Содержание:

Здравствуй, Настя.

Прости, я действительно исчезла. Так сложились обстоятельства. К сожалению, сейчас все не совсем так, как хотелось бы. Но я в порядке. Не переживай.

Как ты? Что у тебя нового? Давно мы не говорили с тобой…

Ксения».

Письмо ушло адресату, и я, уронив голову на руки, несколько минут приходила в себя, стараясь дышать ровно и глубоко. В конце концов, я поднялась из-за стола. Кофе основательно остыл, а хлопья в молоке, пока я читала, собиралась с духом и писала ответ, успели размокнуть настолько, что есть эту кашу было уже противно. Я взяла тарелку и направилась в туалет, чтобы вылить ее содержимое. Аппетит пропал окончательно. Вернувшись на кухню, я быстро выпила едва теплый кофе, собрала посуду и понесла к раковине, чтобы помыть. Там скопилось посуды уже за несколько дней. Кухня – это единственное место, где я всегда любила спокойный и уютный порядок во всем, но сейчас все стало по-другому. Я жила затворницей. Ради чего поддерживать идеальный порядок и какой бы то ни было уют в своей обители, больше похожей на тюрьму? За окнами до сих пор темно. Я привычно зажгла побольше света, для фона включила телевизор в гостиной. Там вещали какие-то никому не нужные новости. Когда я застилала кровать, планшет, принесенный мною из кухни в спальню, издал короткий сигнал. Я взяла его в руки и увидела, что в области уведомлений засветилась отметка о новом электронном письме. Открыв почтовое приложение, я, немного удивленная, обнаружила, что это уже ответила Настя:

«16.12.2010 08.26

Отправитель: Анастасия Соколова.

Получатель: Ксения Касаткина.

Тема: Слава богу, что это ты!

Содержание:

Ксюша, я очень рада, что это оказался твой адрес, и ты мне ответила!

Да, мы давно не общались. И ты прости, конечно, за такое… Но все же, почему ты лжешь мне?.. Чем я заслужила это? Я ведь понимаю, что ты не просто так спрятала себя от всех!

Я не враг тебе!.. Что с тобой случилось?»

Читая все это, я осознала, что снова поставила себя в неудобное положение. Конечно, она понимала – что-то случилось у некогда веселой, общительной и жизнерадостной девушки, которая, забросив всю связь с внешним миром, будто исчезла в неизвестном направлении. «Чем я это заслужила?» – эти ее слова заставили меня устыдиться. Действительно, ведь мое заявление о том, что все в порядке – это откровенная и неприкрытая ложь. И, вероятно, это чувство стыда заставило меня, сдерживая слезы, написать ответное письмо:

«16.12.2010 08.47

Отправитель: Ксения Касаткина.

Получатель: Анастасия Соколова.

Тема: Прости!

Содержание:

Прости меня… Да, я солгала. Должна была сказать – сейчас ВСЕ НЕ ТАК, как хотелось бы. Но обсуждать все это мне не хочется, в этом нет никакого смысла. Не обижайся, Насть…»

«Не плакать!» – приказала я себе, делая глубокий вдох. – «Прекрати и

держи себя в руках! Достаточно уже!»

И это почти удалось. Мною постепенно овладела катая-то апатия. Что толку сейчас лить слезы, в самом-то деле?.. Но где-то в глубине души я осознавала, что это облегчение наступило благодаря тому, что я, перекинувшись этими несколькими сообщениями с далекой, таинственной и неизвестной Настей, уже не настолько безнадежно одинока. Она хоть и коснулась того, что я не хочу обсуждать ни с кем, но при этом ведь она не смотрела мне в глаза! И капелька ее внимания дала мне немного сил… Где-то еще глубже внутри меня зародилась робкая надежда, что я смогу как-то разбавить свое одиночество хоть каким-то общением. Боюсь, что если бы она не нашла мой электронный адрес и не написала мне, я бы и не вспомнила о ее существовании. Результаты длительных тяжких переживаний и почти полная изоляция от всех и всего сейчас стали еще ощутимее. Я поймала себя на мысли, что жду следующего ее письма. Очень жду. И, наконец, оно пришло.

«16.12.2010 09.11

Отправитель: Анастасия Соколова.

Получатель: Ксения Касаткина.

Тема: без темы.

Содержание:

Хм, вот оно как… Ксения, я в замешательстве. Послушай… Я сама пряталась от тебя все время, но теперь, думаю, это неуместно! Если ты располагаешь временем, то давай встретимся и попьем кофе. Хочешь?..»

После прочтения письма меня даже передернуло. Боже, мой!.. Что же теперь делать?.. Она хочет вытащить меня на встречу, раскрыть свою личность. Ну и ну!.. Но я не готова общаться глаза в глаза. Это тяжело, это невыносимо! Я не могу, не хочу, чтобы кто-то видел мое состояние! Я не могу…

«16.12.2010 09.28

Отправитель: Ксения Касаткина.

Получатель: Анастасия Соколова.

Тема: Прости еще раз…

Содержание:

Настя, я не могу. Понимаешь, я сейчас не совсем в том состоянии, чтобы встретиться и поболтать… из меня сейчас собеседница такая же, как из кирпичной стены!»

Я задумалась о том, что стоит писать, а что не стоит. Господи, как же все-таки я слаба! Как же хочется излить ей все, что во мне накопилось!.. Но нет, я должна держаться. Этого делать нельзя, это касается только меня! Отправив письмо, я подумала о том, что лгу сама себе. Мне нужен кто-то, очень нужен! Это страдание в одиночестве, эта замкнутость, эта пустота убивают меня, рвут на части! Но решиться на то, чтобы говорить об этом, я не в состоянии! Я не в состоянии даже просто встретиться и поговорить хотя бы о чем-нибудь постороннем, чтобы отвлечь себя от всего. В мучительном ожидании я смотрела на экран планшета, где было открыто почтовое приложение, но письмо с ответом не торопилось появляться. Время шло медленно, и я находилась в каком-то странном напряжении, в висках постукивала кровь и начинала болеть голова.

Нет, так нельзя… Нельзя! Нужно заказать что-то успокоительное… Помимо спиртного. Нервы мои нервы… Хоть одна нервная клетка целой осталась?!

На экране что-то мелькнуло, и я сфокусировала на нем взгляд. Новое письмо появилось в списке входящих.

«16.12.2010 09.59

Отправитель: Анастасия Соколова.

Получатель: Ксения Касаткина.

Тема: без темы.

Содержание:

Чувствуется, что ты сильно грустишь, Ксюша… Это очень печально… Я что-нибудь могу для тебя сделать? И ты уверена насчет кофе? Мне кажется, сейчас тебе не помешала бы компания, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Я готова тебе ее составить :) » Ее простой и ненавязчивый стиль немного успокоил меня, и я смогла, переведя дыхание, упорядочить мысли и немного подумать.

В конце-то концов, что толку сидеть взаперти, давясь слезами и болью, если есть возможность хоть немного от этого отвлечься? Разве станет Настя допытываться и лезть в мои дела, когда ясно, что мне это тяжело и неприятно? Вряд ли, она не такая. Она всегда умела вести себя в беседах по Интернету, общение с ней никогда не раздражало. Наверняка, она умеет быль такой же тактичной и понимающей все без лишних слов в обыкновенном разговоре.