Текст книги "8 дней, 9 ночей (СИ)"

Автор книги: Francis Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 68 страниц)

– Настя… – выдохнула я, не в силах больше ждать, и шагнув к ней, в одно мгновение преодолела то последнее маленькое расстояние, все еще разделявшее нас.

Она раскрыла свои объятия и крепко прижала меня к себе, а я привычно спряталась лицом в ее пушистых волосах и прикрыла глаза.

– Ксюша… – услышала я ее шепот. – Моя маленькая Ксюшка… Девочка моя нежная…

– Насть, прости меня! Я такая дура… – я конечно уже плакала. Никогда мне не научиться сохранять спокойствие так же, как умеет она. – Прости, все из-за меня… Мне ужасно жаль, я виновата!

Она погладила мои волосы, сжала мое плечо и отозвалась тихо:

– Нет, это ты должна простить меня, Ксения. Как бы там ни было, я не имела права терять над собой контроль. Если можешь, прости мне то, что было…

– Я уже даже и не думаю об этом! И ты не думай больше тоже! – приглушенно воскликнула я. – Сама же тебя спровоцировала!

– Все равно, – сказала она. – Я сделала то, чего делать было нельзя. Ты знаешь… В наших отношениях есть очень опасная часть, которая…

– Это не имеет значения! – прервала я ее и поспешила взглянуть ей в глаза. – Это правда не имеет значения, слышишь?! То, что есть там какие-то правила и границы, это все хорошо! Только мне нет до этого дела... Я отдала себя добровольно, никто меня не принуждал. И ты вольна поступать со мной, как считаешь нужным! Это мое слово, и я не откажусь от него! Моя жизнь, моя судьба только в твоих руках…

Я умолкла, переводя дыхание, а она не отрываясь смотрела на меня, и, кажется, в ее глазах тоже блеснуло что-то, похожее на слезы. Настя крепко сжала мои руки в своих.

Ветер трепал мои волосы, холодил влажные глаза, которые я на несколько мгновений прикрыла. А когда открыла их вновь, то улыбнулась и сказала:

– Можешь меня прогнать от себя прочь, но все равно в моем сердце будешь только ты одна.

Она попыталась усмехнуться, но лишь улыбнулась и вдруг поспешила отвернуть голову в сторону. Похоже, слезы были для нее непростым испытанием. И я снова приблизилась к ней и положила голову на ее плечо, отвернувшись и глядя вдаль. Я не хотела смущать ее, наблюдая, как она плачет, и потому просто решила дать ей немного времени, чтобы она смогла прийти в себя.

– Прогнать тебя?.. – проговорила она спустя минуту или две. – Не я ли до безумия доходила, пытаясь удержать тебя возле себя…

– Тогда поедем домой! – сказала я, снова поворачиваясь к ней. – Если хочешь, посади меня снова на цепь! Я буду только рада этому…

– Ксюшка… – она прижала меня к себе и снова замолчала, продолжив лишь после новой паузы: – Мы поедем, конечно же… Но не хочешь сначала прогуляться немного? Или где-нибудь посидеть? А то вечер получился какой-то… Какой-то не такой совсем…

– Он сразу становится волшебным, если ты рядом! – сказала я, беря ее за руку. – Конечно пойдем! Куда только пожелаешь, но… Постой! – меня вдруг осенило: – Как ты меня нашла?!

Она приостановилась и рассмеялась, видя какое внезапное недоумение выражало мое лицо.

– Тебе стоит иногда выключать свою учетку в Гугле, – сказала она наконец. – Ну или не надо было давать мне ее данные. Твои перемещения видны на карте.

– Ты следила за мной все это время? – воскликнула я в легком негодовании. – Вместо того, чтобы хотя бы просто позвонить…

– Поглядывала изредка, – Настя улыбнулась, и зашагала дальше, увлекая меня за собой. – Ну а потом мне стало интересно, чем это ты занимаешься поздним вечером в центре города. Но мы еще поговорим обо всем этом, не торопись, – она подмигнула мне, и я окончательно смутилась и притихла.

Немного прогулявшись, мы нашли итальянский ресторан, и Настя предложила зайти. Мы заняли столик в самом дальнем, но зато и в самом уютном зале, возле окна.

Настя сняла жакет, положила портмоне на стол, присела на мягкий диван и огляделась.

– А здесь очень мило, – произнесла она.

Я тоже разделась, но вместо того, чтобы сесть напротив нее, опустилась на диванчик рядом с ней и придвинулась поближе. От близкого тепла ее тела мне очень быстро стало жарко! После того, как нам принесли меню, я не смогла удержаться, прильнула к Насте, обняла ее и снова положила голову на ее плечо. Было так чудесно чувствовать ее рядом, любоваться ей, наслаждаться запахом ее волос…

– Ксения! Держите себя в руках! – приглушенно и с деланным возмущением произнесла она, никак, впрочем, не сопротивляясь моим нежным приставаниям.

Даже напротив – она, отложив меню, тоже обняла меня и сама прижала к себе посильнее, затем повернула ко мне голову и с теплом посмотрела в мои глаза:

– Что тебе заказать, дорогая?

– Мне все равно, Насть… Все что нужно для блаженства, у меня уже есть…

– Ах… Ксю… Ну перестань же хоть на минутку! Нам нужно сделать заказ, чтобы на нас перестали выжидающе глазеть!

– Да, ты права… Может у них есть какой-нибудь вкусный чай и фруктовый десерт?..

Покончив с заказом, мы снова обратили все свое внимание друг на дружку.

– Как ты себя чувствуешь, Ксюшик? – спросила Настя. – Бледная ты какая-то, но все-таки уже более живая, нежели за все последнее время.

– Я днем смогла поспать несколько часов, и это придало мне сил, – ответила я. – Правда перед этим… Сознание меня покинуло.

– Что?! – Настины глаза расширились. – Боже, Ксю…

– Это от переутомления, – виновато отозвалась я. – Нужно было слушать тебя и спать побольше. Но сейчас уже намного лучше! Я быстро восстановлю силы, вот увидишь!

Она покачала головой, явно удерживая себя от того, чтобы снова меня не отчитать.

В моей сумочке запиликал мобильник, и я встала, чтобы достать его оттуда. Настя наблюдала за мной и удивленно приподняла брови, когда я многозначительно хмыкнула, посмотрев, кто же звонил.

– Добрый вечер, мистер Харгрив, – сказала я, отвечая на звонок и снова опускаясь на диван.

– Здравствуйте, Ксения, – услышала я его голос. – Извините, что так поздно, однако я должен вам сообщить, что… – он немного помолчал. – Из центрального офиса полчаса назад пришла директива с требованием освободить вас от занимаемой должности.

Я улыбнулась. Целая директива! Ну надо же, как неожиданно!

– Это все, что вы хотели мне сказать, Дэвид? – спросила я.

Он ответил не сразу:

– Ксения, помимо этого в письме сказано, что при помощи вашей корпоративной учетной записи…

– Это можете не пояснять, – прервала я его. – Я ничего не отрицаю – документ в хранилище данных нашла я. И лично передала его в Комитет. Мотивы своих действий я объяснять не стану, уж простите. Ничего личного, Дэвид.

– Что ж… – он вздохнул. – Мне жаль, что все произошло именно так…

– Мне тоже. Но в некоторые моменты каждый может оказаться перед непростым выбором. А когда выбор сделан, говорить об этом уже бессмысленно.

– Да, это так, разумеется. Вы свой выбор сделали… Быть может не слишком рациональный, но вы правы – это вопрос вашей личной мотивации.

– Скажите мне только одно, Дэвид, – произнесла я. – Когда эксперты обнаружили утечку, вы уже знали истинную причину?

– Нет, Ксения, я не знал, – ответил он спокойно. – Непосредственно в мои задачи не входит комплектование самолетов. Вы же сами видели группу инспекторов, прилетевшую почти сразу. А они стоят выше меня… Не знаю, как я поступил бы, находясь на вашем месте. Возможно, что так же.

Помолчав, я ответила со вздохом:

– Спасибо за ваш ответ. Это, пожалуй, последнее, что еще немного волновало меня…

– К сожалению, приказ о вашем увольнении должен быть исполнен завтра, – сказал он.

– Его невозможно исполнить, Дэвид, – отозвалась я. – Заявление об уходе я отправила на электронный ящик руководителя отдела кадров еще утром. Пусть почаще проверяет почту.

Харгрив рассмеялся, правда не слишком весело.

– Вы все продумали заранее!.. Что ж, Ксения, тогда успехов вам. Как бы там ни было, работать с вами было приятно.

– Спасибо, Дэвид. И вам всего хорошего… До свидания.

Отключившись, я выдохнула и положила телефон на стол. Ну вот теперь уже точно все. Наконец-то.

Тем временем нам уже принесли чай и десерт. Задумавшись, я как-то не сразу заметила, что Настя, склонив голову, внимательно на меня смотрит.

– Послушай, – она вдруг прервала тишину, и я отвлеклась от своих мыслей. – Я сегодня уже не раз слышала сообщения о нашем рейсе. Часто крутили по всем новостным каналам и по радио... Не сочти меня недалекой, но это все твоих рук дело?

Я с очень виноватым видом покивала, скривив губы в грустной улыбке.

– С ума сойти! – воскликнула она. – Ты выставила безумный счет огромной корпорации?! Невероятно…

– Угу… А завтра я вообще захвачу весь мир, – саркастически проговорила я. – Поздравь меня, я теперь безработная.

– Мда… Есть, с чем поздравить… И чем же ты планируешь теперь заняться? – спросила она. – Боюсь что в компанию, подобную этой, тебя уже не захотят принять. В сферах большого бизнеса слухи распространяются очень быстро.

Пожав плечами, я ответила:

– Пока что не знаю… Нужно прийти в себя, отоспаться, обдумать все.

– Сильно переживаешь? – произнесла она, сжав мою руку.

– Уже нет. Такая уж она – борьба за справедливость. Чем-то приходится жертвовать. Пойду работать официанткой или танцовщицей. На эти должности возьмут даже с авиационным образованием.

– Ксюша, Ксюша… – протянула она, улыбнувшись и погладив меня по щеке. – Знаешь, не расстраивайся! Я могу предложить тебе место горничной в своем доме!

– Настя!.. – воскликнула я, закрывая лицо руками. – Что ты такое говоришь!

– Как?! Тебе не нравится такое предложение?!

– Да зачем тебе горничная, когда у тебя есть преданная рабыня, любящая тебя больше собственной жизни?.. – я посмотрела на нее и слегка покраснела. – Сама подумай, горничная не станет терпеть ни сексуального насилия, ни кандалов, ни ошейников! И потому такое предложение мне совсем не подходит.

Она слушала меня, подперев рукой щеку и улыбалась краешком губ, но больше все-таки глазами.

– Тебе не угодишь, – заметила Настя. – Значит придется оставить все как есть… Ну а если серьезно? Меня это волнует, потому что знаю тебя и понимаю, что без дела ты сидеть не сможешь.

Я вздохнула и ответила:

– Придумаю что-нибудь… До конца недели может и появятся какие-нибудь идеи.

– Иди ко мне, – поманила она меня, предлагая придвинуться ближе.

И с радостью снова прильнула к ней, и тогда она негромко произнесла мне на ушко:

– Все будет хорошо, ты справишься, Ксюша. А если что-то пойдет не так помни о том, что я рядом. Мне не хотелось бы, чтобы ты замыкалась в какой-то трудной ситуации и отстранялась от меня, слышишь?

– Да… – отозвалась я, прикрыв глаза. – Да, я слышу… Я совершила ошибку, сразу не поделившись с тобой всем, что меня волновало…

– А еще ты все же сбежала, – напомнила она.

– Мне нет никакого оправдания, – я прижалась к ней еще сильнее. – Теперь ты накажешь меня, да?

– Можешь в этом не сомневаться, – уверила она меня. – Я лишь хочу спросить тебя – ты готова продолжить?

Я немножко отстранилась от нее, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Продолжить что? – спросила я.

– То, что ты вчера назвала играми! – слегка прищурив глаза, пояснила она. – Мне хочется верить, что ты сделала это, поддавшись истерике и панике, но на самом деле ты так не думала. Это ведь правда?

Смутившись, я отвела глаза в сторону и тихо произнесла:

– Это была истерика, прости меня… Я уже сказала, что хочу остаться в полной твоей власти, хочу, чтобы мы продолжали… И это правда!

С минуту она молчала, видимо глядя на меня. Я повернулась и убедилась, что это так и было.

– Хорошо, – ее губы наконец тронула улыбка, правда не лишенная лукавства и, как мне показалось, даже некоторого коварства.

Настя потянулась к своему жакету, сунула руку в кармашек и извлекла оттуда звякнувшие металлом наручники. Она положила их передо мной, и глухой стук, с которым они коснулись поверхности стола, показался мне раскатом грома!

Секунду я ошарашенно глядела на поблескивающие хромированной сталью браслеты, а затем поспешила схватить их и убрать на сиденье дивана, между собой и Настей.

– Господи, Насть! – проговорила я, опасливо озираясь. – Что ты делаешь?!

И хотя в полупустом и неярко освещенном зале вроде бы никто на нас не смотрел, мне все равно было не по себе.

– Надевай! – услышала я Настин голос, прозвучавший требовательно, но с затаенными веселыми нотками.

Ощутив, как вспыхнули кончики моих ушей и как заколотилось мое сердце, я безмолвно и в недоумении уставилась на Настю, которая оставалась совершенно невозмутимой.

– Ты в своем уме?! – шепотом отозвалась я, лихорадочно пытаясь понять по ее взгляду, серьезно ли она говорит.

Лицо ее посуровело, и она негромко ответила:

– Отныне и впредь, Ксения, за такие слова я буду бить тебя по губам. Просто запомни и потом не удивляйся. Твое счастье, что мы в людном месте.

От возмущения у меня перехватило дыхание, и лишь спустя некоторое время я снова обрела дар речи.

– Счастье?.. – проговорила я не без язвительности в голосе. – Присутствие посторонних не помешало тебе полчаса назад сломать человеку руку!

– Я защищала тебя. Кто мог знать, что было на уме у этого пьяного хулигана? – спокойно возразила она. – Будь уверена, в другой раз я поступлю точно так же.

Я снова не нашлась, что сказать и умолкла, а она продолжила:

– Буду честна с тобой – даже когда кто-то из моих друзей или знакомых прикасается к тебе без какого-либо умысла, меня это нервирует. Что уже говорить о каких-то там проходимцах с улицы! Ты только моя, Ксения! Ты принадлежишь мне, помни об этом всегда.

Ну и разошлась она! Мгновенно вернулась в свой образ, который сейчас, как мне показалось, даже значительно преобразился. Таких откровений я от нее еще не слышала… Они испугали меня!.. Испугали и завели в то же самое время… Мне снова стало жарко, и возбуждение предательски начинало затуманивать мой рассудок! Как она умеет так повлиять на меня? Ну как?! Или все дело во мне?..

Немножко овладев собой, я произнесла в растерянности и со смешанными чувствами:

– Насть… Но ведь есть и мои друзья, мои знакомые… Если кто-то из них вдруг прикоснется ко мне, ты что, будешь готова уничтожить их за это?..

– Допустим, что я готова это стерпеть, если ты не станешь этим злоупотреблять, – многозначительно ответила она.

– Хорошо… – тихо отозвалась я, чувствуя, что меня уже захватывает легкое безумие на почве сексуального возбуждения. – Я все поняла и постараюсь не спровоцировать тебя…

Единственное, что меня по-настоящему напугало при этих ее словах, это то, что она могла когда-нибудь узнать, как однажды обошлась со мной ее же собственная подруга. Страшно было подумать, что произошло бы, стань ей это известно!.. Битва между двумя терминаторами, пожалуй, была бы менее масштабна по своей эпичности и сопутствующим разрушениям… У меня похолодело в груди от этих мыслей.

– Ксения! – нетерпеливо позвала она, видя, что я слегка зависла.

– Да?.. – я сбросила свое оцепенение и нерешительно подняла на нее взгляд.

– Долго я буду ждать? – ее губы сжались, выражая недовольство, а глаза сверкнули строго и требовательно.

– Я не могу, Насть! – воскликнула я, но тут же понизила голос. Меня начинало колотить мелкой дрожью. – Если кто-то увидит…

– Ах тебя это волнует? – усмехнулась она. – Тебя беспокоит, что о тебе могут подумать! Ну а обниматься со мной тебя не смущает?! Сейчас просто делай, что я сказала!

В чем-то она была права. Проявляя свои чувства к ней, я вряд ли могла полностью себя контролировать, чтобы это не было заметно со стороны. Да и происходило это чаще всего либо наедине, либо в присутствии ее друзей, которые и так обо всем этом знали. Ладно… Только зачем она сейчас все это делает?! Желает повоспитывать? Наказать за дерзкий побег, за неповиновение?.. Проверить, хватил ли у меня смелости?.. Изощренный способ! Экстрим такого характера пугал меня значительно сильнее, чем, к примеру, лететь с уложенной стрелкой спидометра ночью, по неосвещенной трассе, в дождь и в густом тумане…

Еще раз беспокойно оглядевшись вокруг, я нащупала на мягком сиденье прохладный металл, взяла браслеты в руки и, по возможности тихо, раскрыла их и затем защелкнула поочередно на своих запястьях. Сердце неровно прыгало в груди, уши и щеки неистово горели… Я готова была провалиться сквозь землю от стыда и смущения!

Стыдно было еще и от того, что в глубине души меня заводило то, что она со мной вытворяла! Я извращенка…

– Теперь ты довольна? – спросила я, с величайшим трудом стараясь скрыть язвительность в своем тоне.

– Чем?! – Настя удивленно подняла брови. – Тем, что ты со скрипом выполнила такое незначительное требование? Разумеется нет!

И она окликнула официанта, чтобы попросить счет. Я поспешно спрятала руки под стол.

– Насть, – я тревожно оглянулась, когда официант удалился, – что ты задумала?.. Я не могу идти так! Я даже не смогу надеть пальто!

– Ксюша, у тебя столько ужаса в глазах, будто тебя сейчас поведут на казнь! – улыбнулась она.

– Короче, никуда я не пойду! – заявила я, набравшись смелости.

– Пойдешь, как миленькая, – заверила она совершенно спокойным тоном. – Веди себя благоразумно, не усугубляй своего положения.

Черт возьми, да что же это такое… Я сейчас сойду с ума! Буря противоречивых эмоций яростно клокотала в моей груди, не находя себе никакого выхода. С одной стороны, я понемногу впадала в панику, и что-то во мне противилось подобном действиям с ее стороны. Вернее даже не самим действиям, а тому, при каких обстоятельствах они производились… Но с другой – желание какого-то дикого безумства вместе с Настей, жажда адреналина и нереальных впечатлений манила и соблазняла принять правила этой игры… Или это и правда никакие уже не игры?.. Я ведь сама позволила ей все это. Сама отдала себя в ее руки. Могу ли я теперь жаловаться и протестовать? Разве я не вполне ей доверяю?.. Но это ведь не так!

Принесли счет, и я поняла, что сейчас нужно будет встать. Но как это, черт возьми, сделать?!

Настя быстро рассчиталась и стала собираться. Придвинувшись ко мне поближе, она сняла с моей шеи шелковый шарфик и укрыла им мои скованные руки.

– Бери свою сумочку и поднимайся, – велела она.

Я исполнила приказание и снова украдкой окинула взглядом помещение. Никто на нас не смотрел, и я немного успокоилась, хотя по всему до сих пор телу бегали мурашки.

Настя накинула мне на плечи пальто, затем оделась сама, и мы пошли к выходу. Господи, какая же я наверное красная! О, это ужасно… По сторонам я не смотрела, лишь себе под ноги, целиком положившись на Настю, которая благополучно вывела нас на улицу.

– Насть, это невозможно, – пробормотала я, когда мы уже шли по тротуару. – Я будто беглая преступница… Прошу, сними их с меня!

– Прямо здесь, на глазах у случайных прохожих? – иронически спросила она. – Уверена?

Я умолкла в полнейшем отчаянии и подумала, что лучше уже терпеть до конца, а она добавила, видя мое замешательство:

– Ты и есть беглая. И это преступление. Было время, когда за это клеймили, ты в курсе?

Наверное тот ужас, который отразился в моих глаза, когда я стремительно повернула к ней голову, был перебором даже для нее.

– Успокойся, Ксюшик, – улыбнулась она мне, жестом предлагая двигаться дальше, потому что я даже остановилась в оцепенении. – Мы живем в цивилизованном мире. Разве нет? Это я так, для справки напомнила… Ты не переживай! – и подмигнула с хитрым и хищным видом. – Кстати, у тебя никогда клаустрофобии не было?

Этим она меня совершенно не успокоила, а ее последний вопрос ввел меня в ступор. Я ответила отрицательно, после чего мы пошли дальше и спустя несколько минут приблизились к небольшой парковке. Настя достала из кармана брелок, и где-то в самом конце площадки откликнулся автомобиль. Но вот звук сигналки был какой-то не такой, не от Настиного «Мерседеса». Только я начала всерьез задумываться, чтобы это могло означать, как мы подошли к черному внедорожнику «Рейндж Ровер».

Настя подвела меня поближе, открыла водительскую дверь и бросила на сиденье свое портмоне, затем забрала мою сумочку и тоже отправила ее куда-то в салон.

– Что это за машина? – спросила я, при этом припомнив, что номерной знак вроде бы был как у Артема.

– Взяла покататься, – отозвалась она и, взяла меня под руку. – Идем…

На не слишком уютной, почти неосвещенной стоянке, среди множества затихших автомобилей, я, как это ни странно, почувствовала себя спокойнее. Здесь никого не было, никто не смотрел на нас, и я могла не опасаться, что кто-нибудь станет пялиться на несчастные мои руки.

Мы обошли машину, и остановились позади нее. Тогда Настя повернула меня к себе и сказала:

– Скажи, ты помнишь, что было зимой?

– В каком смысле?.. – недоуменно отозвалась я. Она нетерпеливо закатила глаза. – Вспоминай! – голос ее вновь прозвучал требовательно. – Насть… – пробормотала я, – зимой много чего происходило… Не понимаю… – А ты напряги память! – произнесла она, понизив голос. – Ты у меня девочка эмоциональная, склонная к авантюрам и разного рода странным поступкам. Вот и вспоминай! – Настя! – взмолилась я, не выдержав. – Ну объясни же наконец! Мои мысли… Они еще как-то слегка путаются… Она улыбнулась, и глаза ее сверкнули знакомым хищным блеском: – Хорошо, придется тебе напомнить… Было время, когда поверив в свои собственные фантазии и отдавшись на волю противоречивых чувств, ты посреди ночи взяла и ушла из дома. Это ты припоминаешь? Я смущенно опустила глаза. – Да… Такое было… – пробормотала я, все еще не соображая, к чему она клонит. – Отлично, Ксения! – с явной иронией воскликнула она. – Твоя память проясняется! Дай мне свои руки. Я послушно протянула ей руки, и она отомкнула ключом один из браслетов. Только один, на левом запястье.

– Впрочем, не буду больше тебя мучить, – продолжала тем временем Настя. – Ты наверняка помнишь и то, что я сказала, когда мы ехали домой? А именно, что если ты еще раз посмеешь сбежать… – она вопросительно взглянула на меня.

В моей памяти и в самом деле быстро возник тот наш с ней разговор, и я вздрогнула, понимая, что попала. И попала основательно!

– Боже мой… – проговорила я, отступая назад. – Боже… Насть, ты ведь это не всерьез говорила… Правда же?

О, этот ее взгляд! Она наслаждалась! Наслаждалась моим шокированным видом, ужасом в моих глазах и, разумеется, моей беспомощностью перед ней. А я с отчаянием понимала, что бежать бесполезно, кричать – тоже не слишком уместно, но мое сердце заколотилось от страха перед участью, которая мне была уготована.

– Отнюдь нет, – возразила Настя, делая шаг ко мне. – Это было сказано на полном серьезе. И ты знала, что тебя ждет!

– Настя, ты совсем… – начала было я и тут же оборвала себя на полуслове, припомнив ее недавнее замечание.

Отступив еще на пару шажков, я наткнулась на припаркованную по соседству чью-то машину и замерла, как мышка перед коброй. Лишь слова мольбы слетели с моих губ:

– Прошу, не нужно… Я раскаялась уже во всем! Настя, прошу тебя, не делай этого!

Но она уже приблизилась ко мне и быстро развернула к себе спиной. Браслет наручников снова защелкнулся на левом запястье, но теперь мои руки оказались скованными уже сзади. Сопротивляться я не могла, потому что находилась в шоковом состоянии от всего происходящего и все еще надеялась, что Настя лишь задумала меня попугать. Но я горько ошиблась.

Она вернула меня обратно к внедорожнику, открыла багажник, и я увидела, что он был абсолютно пустым, а на его полу было постелено что-то вроде одеяла. Это окончательно убедило меня, что все серьезно.

– О нет! – жалобно пропищала я. – Нет, умоляю… Я исправлюсь, я никогда больше… Насть, пожалуйста, не надо!

– Замолчи! – велела она. – Скажи спасибо, что я не пообещала упаковать тебя в какой-нибудь мешок или ящик. Комфорта было бы значительно меньше… Так что прошу вас, миледи! Салон первого класса к вашим услугам!

И она принудила меня усесться на край багажного отсека, после чего запихнула меня туда полностью, не обращая внимая на мои стенания.

– Веди себя тихо, дорогая, – сказала она и исчезла из поля зрения.

Я попыталась приподняться и сесть, но это мне не удалось, и я тихо застонала от отчаяния, бессильно упав на мягкое покрывало. Неужели это все на самом деле происходит? Неужели она увезет меня отсюда в багажнике?! Но это жесть! Я не хочу! Не хочу!!!

Было слышно, как открылась одна из дверей, потом захлопнулась вновь, и вскоре Настя снова появилась надо мной. К руках у нее был розовый шарик на ремешке и моток черного бондажного скотча. Скотч она бросила на пол багажника и наклонилась поближе.

– Открой ротик! – сказала она, в то время как я в страхе попыталась отползти от нее подальше.

– Насть, прошу тебя! – снова взмолилась я. – Не надо шарик! Я заткнусь и буду молчать! Обещаю!

– Не верю я твоим обещаниям, – сказала она, заставив меня разомкнуть челюсти и ловко загоняя шарик мне в рот.

Я приглушенно зарычала от возмущения и с чувством безысходности посмотрела ей в глаза, пытаясь хотя бы взглядом выразить свой протест против всего этого.

– Не нужно стрелять в меня своими глазками, – произнесла она, затягивая ремешок. – Твой вид только сильнее раззадоривает меня! А нам еще ехать домой!

Она взяла скотч и принялась связывать мои ноги, чему я уже не стала сопротивляться. Какой смысл? Это все уже бесполезно! У Насти отказали последние тормоза… Впрочем, и у меня тоже, раз я сейчас здесь и в таком вот положении.

Покончив с последними приготовлениями, Настя довольно оглядела результаты своих стараний и уложила меня поудобнее.

– Ну что, затихла? – улыбнулась она, поцеловав меня в щечку. – Можешь попытаться расслабиться и немного поспать. Нам пора ехать.

На эти ее издевки я никак не отреагировала и закрыла глаза, давая понять, что ничего она больше от меня не дождется. У меня была очень маленькая, последняя надежда, что она сейчас хотя бы частично освободит меня и посадит в салон. Но нет… Багажник закрылся, и вскоре я почувствовала, как запустился двигатель машины, и как она трогается с места… Надежда испарилась окончательно.

Проклятье! Пусть только выпустит меня отсюда! Пусть только освободит, и тогда… Но что тогда?.. Я что-то смогу с ней сделать? И захочу ли я этого? Я сама отдала себя в ее руки… И почему мне каждый раз приходится себе об этом напоминать! Пора бы уже привыкнуть…

Но противоречивые чувства мучили меня еще долго. Очень хотелось злиться, пытаться кричать и как минимум расцарапать обивку каблуками. Но насчет последнего я очень быстро передумала. Артем-то здесь причем? Он вряд ли в курсе, для каких целей Настя взяла у него машину с таким багажником!

Счет времени и ощущение реальности быстро потерялся в этом почти замкнутом, полутемном пространстве. Спустя полчаса, или около того, я уже вообще с трудом соображала, что происходит, и та самая клаустрофобия, о которой Настя вскользь упомянула, похоже начинала понемногу проявляться. Мне было страшновато и одиноко, и очень хотелось кричать.

Впрочем, Настя вела машину очень осторожно. Даже аккуратнее, чем обычно. И это позволило мне понять, что я, как минимум, считаюсь очень хрупким и ценным грузом. Ну что сказать… Хоть это немного радует!

То, что мы приехали домой, я поняла, когда машина остановилась окончательно и двигатель затих. Хлопнула водительская дверца, после чего багажник открылся, и я смогла разглядеть в полутьме Настино лицо.

– Ты жива? – спросила она, склоняясь надо мною. – Ну как тебе поездочка?

Ответить я ничего не могла, да и не собиралась. Лишь приподнялась, насколько это вообще было возможно, и сверкнула в ответ глазами. Увы, или она плохо меня воспитывала, не развив достаточную степень смирения, или же это попросту было невозможно. В любом случае, я безмолвно выразила свое недовольство с твердым намерением игнорировать ее и дальше, пока это будет в моих силах.

Настя тем временем освободила мне ноги, притянула к себе поближе и заставила сесть на краю багажного отделения. Я сразу отвернулась в сторону, не желая смотреть ей в глаза.

– Можешь не стараться, – произнесла она, усмехнувшись. – Я и так вижу, что ты не в восторге. Однако тебе стоило бы немного унять свою строптивость. Помни о своем положении и своих собственных словах. Может хочешь взять их обратно?.. Вставай!

Коротко глянув на нее, я встала на ноги, с трудом нащупывая скованными руками опору позади себя. Но Настя поддержала меня, и, взяв меня под руку, повела к дому. Здесь, в ее саду, закрытом глухим и достаточно высоким забором, я уже не слишком опасалась, что кто-то может увидеть все происходящее.

В холле Настя остановила меня, достала ключи и расстегнула наручники на моих запястьях, а затем освободила мой рот от кляпа. После этого она приказала мне отправляться в душ.

Не то чтобы я была намерена послушно выполнять ее распоряжения, но это приказание по счастливой случайности совпадало с моим собственным желанием немного освежиться и прийти в себя. И потому я, не говоря при этом ни слова, сняла пальто, разулась и направилась к лестнице, ведущей наверх, чувствуя на себе при этом пристальный Настин взгляд. Готова поклясться, что она довольно улыбалась!

За эту выходку я собиралась игнорировать ее, не опасаясь ни обид, ни наказаний. Ну не получалось у меня преодолеть остатки чувства собственного достоинства! И маленькое принудительное путешествие в багажнике казалось мне ужасно оскорбительным по отношению ко мне. Скорее всего в ближайшее время я передумаю, изменю свое мнение и возьму себя в руки, вспомнив, кто из нас Хозяйка, а кто нижняя, отчасти безвольная и старающаяся быть послушной… Но сейчас никак не удавалось направить свои мысли в эту сторону. Права она, вероятно – нижняя из меня никакущая…

После душа я пришла в спальню, завернутая в полотенце и с влажными, растрепанными волосами. Настя уже была там и готовила кровать ко сну, и я, не обращая на нее никакого внимания, прошла к гардеробу, вынула из ящика трусики и мягкий ночной топик. Сбросив полотенце, я оделась здесь же а потом все так же безмолвно и невозмутимо направилась к выходу с явным намерением провести ночь в соседней комнате.

Настино терпение, по-видимому, было исчерпано, и она произнесла негромко, но отчетливо, когда я была уже на пороге:

– Ксения, остановись!

Я никак не отреагировала на это и продолжила свое движение, выходя в коридор и направляясь к входу в «розовую» спальню. Но Настя была не из тех, кто позволяет проигнорировать прямой приказ. Она быстро нагнала меня и больно схватила за волосы.

Невольно вскрикнув, я схватилась за ее руку в надежде вырваться и повернулась, чтобы послать ей убийственный взгляд! Но она уже повела меня обратно в спальню со словами:

– Черт тебя возьми! Ты когда-нибудь научишься слушаться или нет?!

Я лишь прорычала что-то невнятное в ответ, а после этого она уже затащила меня в комнату и толкнула на кровать. Наконец я смогла встретиться с ней взглядом. В моем была решимость и воля к сопротивлению. Но в ее взгляде решимости было побольше… И я слегка ужаснулась того, что она сейчас вдруг снова возьмет и потеряет над собой контроль.