Текст книги "8 дней, 9 ночей (СИ)"

Автор книги: Francis Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 68 страниц)

Асфальт через несколько сотен метров стал ощутимо хуже, разбитые дорожные швы и колдобины глухими ударами отдавались в подвеске. По сторонам мимо нас мелькал темный лес, дорога была совершенно не освещена…

Немного придя в себя и содрогнувшись уже в который раз от того, что несколько минут назад собиралась сделать, я поняла – все это пора заканчивать, пока ни одна из нас не пострадала, или не досталось кому-нибудь еще!

Я отпустила ее немного вперед, моргнула фарами – раз, другой. Но Милена никак не отреагировала! Тогда я снова догнала ее, попыталась обойти слева и подать какой-нибудь знак, что бы она остановилась, но ее машина резко сместилась, блокируя мой маневр. Полосы на этой дороге стали уже, маневрировать становилось опаснее. Особенно с таким дорожным полотном…

Скорость уже снова возросла, хотя удары в подвеску и предупреждали, что этого делать не стоил о бы.

150… 160… Глухой удар, который не погасили амортизаторы, отдался мне в самый позвоночник. Машину качнуло, и я сильнее сжала руль, удерживая протестующую «Снежинку» на курсе.

– Черт возьми, Милена! – вскричала я в отчаянии. – Да остановись же ты! Довольно!!!

В сотне метров впереди тускло мелькнули грязные отражатели на металлическом ограждении, отделяющим, вероятно, проезжую часть от какого-нибудь опасного участка – оврага или чего-то еще.

Обходя справа какую-то яму, которую, «Инфинити» пропустила между колес, я сместилась к обочине. Милена поняла это как попытку обойти ее по правому борту и немедленно сместила машину к обочине, снова заехав на грунт правыми колесами… И совершила ошибку…

Ее машина качнулась и слегка вильнула, поймав какую-то неровность, но при этом Милена, по-видимому, растерявшись, ударила по тормозам!

Из-за мгновенно возникшей разницы в сцеплении с дорогой левых и правых колес «Инфинити» быстро повело, начиная разворачивать поперек дороги, и я увидела ее левый черный борт в свете своих фар… Я с силой надавила на тормоза с глазами, расширившимися от ужаса! Сон… Это сон? Ведь это уже было! Я ведь сейчас проснусь, правда же?!

Милена отчаянно вывернула колеса в сторону заноса, но сильно… Слишком сильно! Через мгновение ее занос пошел уже на левый борт, а затем снова на правый… Она потеряла управление полностью!

Скользя боком в неуправляемом заносе, машина Милены сместилась к обочине… И правым бортом налетела на пологое начало металлического ограждения, начавшегося на этом участке дороге! Звенящий, резкий удар… «Инфинити» взлетела в воздух, переворачиваясь вокруг собственной оси… Еще раз, и еще! А потом моторный отсек перевесил, и машина обрушилась обратно на дорогу, ударившись передней частью, затем почти сразу падая на борт и снова переворачиваясь, разбрасывая вокруг себя осколки стекла, пластика и раскуроченного металла…

Оттормаживаясь и кое-как увернувшись от обломков, я в шоке не могла оторвать взгляда от этого крушения, превратившего стремительную спортивную машину в груду металлолома!

Перевернувшись еще несколько раз, «Инфинити» пробила заграждение и исчезла из моего поля зрения, свалившись в какой-то овраг по левой стороне дороги…

«Снежинка» наконец замерла на краю проезжей части, и я, тяжело дыша, несколько секунд пыталась осознать то, что сейчас произошло. Затем, будто очнувшись, я отняла руки от рулевого колеса и непослушными, одеревеневшими пальцами принялась отстегивать ремни. Распахнув дверь, я выскочила наружу, инстинктивно приложив ладонь к груди, пытаясь унять взбесившееся сердце.

Перебежав дорогу, я остановилась. Там, за пробитым ограждением, в низине, метрах в десяти от дороги, я увидела темнеющую груду искореженного металла – все, что осталось от «Инфинити» G37… Она лежала на днище, и все внешнее освещение, которое хоть как-то могло уцелеть, погасло. Было очень тихо… Лишь только приглушенно гудел двигатель «Снежинки» позади меня, и ветер лениво шелестел в поредевшей листве деревьев.

– Боже, Милена… Психопатка рыжая… – пробормотала я. – Что же ты натворила… Что Я натворила!

Внизу не было никакого движения… Но внезапно я вздрогнула – что-то заискрило в раскуроченном моторном отсеке, и под ним вдруг возникли оранжевые язычки пламени!

В этот момент мне трудно было судить, что на меня нашло – я стояла в каком-то странном оцепенении и ничего не могла с собой поделать. С одной стороны я понимала, что нужно спуститься туда, чтобы помочь, но с другой… Я не могла сдвинуться с места, и дьявол снова стал нашептывать мне о том, что «эта сучка слишком задержалась на этом свете», а «я даже ничего такого не сделала – она сама попала в аварию» и что «лучше просто дать ей тихо умереть в этой канаве и позволить сгореть для верности…»

Содрогнувшись, я огляделась по сторонам – дорога была пуста в обоих направлениях. И если я сейчас сяду в машину и уеду, Милена погибнет почти гарантировано. Только вот… Разве я могу уехать отсюда?

Если бы Милена погибла, разбившись о тот встречный грузовик, или умри она сейчас в своей разбитой машине, что я тогда сказала бы Насте? Неужели мне удалось бы скрыть от нее то, что произошло? Я не хладнокровная убийца! Я никогда не смогу сделать каменное лицо в ответ на простой вопрос – «что случилось» или «где ты была»!..

А если бы я сама погибла, что тогда почувствовала бы Настя?.. Страдание и боль? Я и так сплошное разочарование для нее, и пусть даже она говорила, что это не так! Или она вскорости забыла бы меня? Полюбила бы кого-нибудь еще? Нашла бы себе новую нижнюю?! О нет, не смогла бы она забыть… Боже, зачем я все это затеяла… Я? Но ведь не я все начала! Это вон та рыжая сучка!

Все эти мысли мгновенной и сильной волной пронеслись в моем и без того уже воспаленном мозгу. И скорость этого безумного хаоса была велика даже для меня.

«Заткнитесь же! Да заткнитесь наконец!» – так же мысленно вскричала я, хватаясь за голову обеими руками и зажмуривая глаза, а когда снова их открыла, то бросила быстрый взгляд на разбитую машину внизу.

Я вспомнила себя в подобной ситуации. И было это не так уж и давно… Мне тогда не позволили умереть на обочине дороги! Остановились люди, помогли, вызвали спасателей… Мне подарили шанс, дали возможность жить дальше! Неужели я смогу оставить человека умирать вот так?! Ладно, пусть не человека – Милену! Но все же…

– Нет… Я не смогу… – эти слова я произнесла уже вслух, бегом возвращаясь к «Снежинке».

Быстро раскрыв багажник, я вытащила из ниши огнетушитель и бросилась уже назад, но остановилась, снова подбежала к своей машине и достала из маленького бокового отделения небольшой фонарь со встроенным в ручку острым лезвием резака. Не теряя больше ни секунды, я рванулась к противоположной стороне дороге, перескочила через измятые остатки ограждения и, спотыкаясь и скользя по влажной траве, начала поспешно спускаться в низину.

Пламени под моторным отсеком было не очень много, но это лишь временно! Уже пахло чем-то вроде горелой проводки и пластика, а так же и бензином… По-видимому разорвало топливопровод, и бензил вытекал наружу. Оставалось только гадать, сколько пройдет времени, пока система подачи топлива загорится, и огонь доберется до бака…

Подбежав к машине, я с некоторым содроганием заглянула в разбитое окно водительской двери и увидела Милену, бессильно повисшую на ремне безопасности. Ее лицо скрывалось за растрепанными рыжими кудрями. Фронтальная подушка, выстрелившая из руля, имела на себе следы крови.

– Эй! Ты жива? – воскликнула я, хватая Милену за плечо.

Она не ответила, никак не отреагировала на прикосновение, и тогда я приложила пальцы к ее шее… Пульс есть! Она живая… Ладно, хорошо, что хотя бы пристегнулась!

Отойдя от нее, я подняла огнетушитель, шагнула к передней части автомобиля и распылила побольше порошковой смеси под смятый, приоткрытый капот, откуда уже начинал подниматься едкий дым. Но особенно это не помогло – тлело и горело где-то внизу, куда достать уже не получалось из-за неровностей почвы, и потому, что шасси машины было полностью разбито и разворочено, и лежала она прямо на днище… Огонь уже занялся на переднем левом колесе, вывернутом из арки и подмятом под кузов – начала гореть резина, а вместе с ней и остатки пластиковых подкрылков.

Поняв, что времени лучше не терять, я бросила огнетушитель и шагнула обратно к двери, дернула ручку… Ничего не произошло. Дверь слегка подалась с противным скрежетом и застряла! Кузов был деформирован и дверь заклинило!

Я снова просунулась в окно.

– Милена! – позвала я, тряхнув ее за плечо. – Милена, очнись! Да очнись ты, черт возьми!..

В салоне появился дым, шедший откуда-то снизу… Проклятье! Топливопровод уже горит?! Или это только проводка и обшивка?.. В любом случае надо торопиться!

В отчаянии я снова рванула на себя дверь, но сил открыть ее у меня так и не хватило.

– Милена, пожалуйста!.. – крикнула я, убирая волосы с ее лица.

Ее щека, обращенная ко мне, была расцарапана осколками стекла, на лбу, повыше левого глаза, и на виске виднелась сильная ссадина – наверное она приложилась обо что-то, когда боковые подушки уже сдулись, а машина все еще продолжала кувыркаться.

Веки Милены дрогнули, она слабо застонала, попыталась открыть глаза, что получилось у нее не сразу. После чего она повернула ко мне голову, и я увидела тусклый блеск ее глаз, полных боли и страдания. Кровь из носа и из рассеченной нижней губы придали ее лицу какой-то совсем дикий, безумный облик. Ее узкое, в обтяжку, белое платье также было спереди забрызгано капельками крови…

– Ты?.. – прохрипела она будто бы с удивлением и недоверием.

– Помоги вытащить тебя отсюда! – быстро отозвалась я, беря ее за руку. – Можешь отстегнуть ремень?..

– Уберись от меня… – снова хрипло пробормотала Милена, слабо пытаясь отдернуть руку, и согнулась, склоняясь вперед. Крик боли сорвался с ее губ при этом движении, и она судорожно стала ловить ртом воздух.

– У тебя топливо вылилось! – сказала я, рукой поворачивая к себе ее лицо. – Машина уже горит! Нужно валить отсюда!

– Вот и проваливай! – рявкнула она в ответ, что, по-видимому, стоило ей немалых усилий, потому что после этого она снова скорчилась от боли и затряслась от судорожных рыданий.

– Дура… – пробормотала я, отпустила ее руку и выхватила из кармана маленький фонарь.

В его рукоятке находился специальный паз с острым лезвием, и с его помощью я быстро смогла разрезать ремень безопасности в двух местах, освобождая Милену.

Ногам становилось уже как-то не просто тепло, а горячо… Пламя распространялось под днищем автомобиля. Салон стремительно наполнялся дымом. Быстрее, нужно быстрее все делать!

Я снова схватила Милену за левую руку, потянула на себя и обвила вокруг своей шеи. Милена не закричала, а почти взвыла от боли, и в очередной раз попыталась сопротивляться, но я крепко держала ее запястье одной рукой, а другой постаралась обхватить ее за плечи.

– Помоги же мне! – крикнула я в отчаянии, понимая, что мне не хватает сил вытянуть ее наружу. – Помоги хоть немного, прошу тебя!!! Милена, не будь идиоткой!..

Наши с ней взгляды встретились, и в ее глазах я прочла слишком много всего – отчаянное негодование и злость, растущий страх, боль и даже, как мне показалось, недоумение будто бы оттого, что все происходящее казалось ей нереальным. Но все-таки я почувствовала, как она постаралась обхватить меня посильнее и, превозмогая боль, подалась мне навстречу, упираясь ногами в пол.

Это облегчило мне задачу, хотя я и зарычала от сильнейшего напряжения, пытаясь вытащить Милену через пусть и широкое, но все же низкое боковое окно. Собрав все свои силы, я тянула ее на себя и наконец смогла обхватить поудобнее… Мне было трудно, очень трудно справиться с ней – она все же была несколько крупнее меня и, судя по всему, не могла вполне контролировать свое тело из-за шока или каких-то повреждений. Но при этом она как-то старалась помочь мне и больше не сопротивлялась…

Что-то гулко хлопнуло слева от меня, и мы обе повалились на землю! Лопнула охваченная огнем шина…

Из последних сил я поднялась, взяла снова потерявшую сознание Милену под мышки и стала оттаскивать как можно дальше от машины. Отблески пламени уже мелькали в заполненном дымом салоне, а снизу огонь уже активно подбирался к задней части автомобиля.

Я сама едва не лишилась чувств, пытаясь затащить безвольное тело Милены повыше на подъем, ближе к дороге – всего-то какой-то десяток метров! Силы уже почти оставили меня, сердце билось так, будто это была последняя минута его жизни, и оно вот-вот готово отказать навсегда!.. Еще хотя бы немного, еще чуть-чуть!

И тогда раздался уже не хлопок, а приглушенный взрыв! Я увидела, как задняя часть искореженной «Инфинити», охваченная пламенем, даже слегка приподнялась в воздух на мгновение. К хмурому и темному небу взметнулся немалых размеров огненный шар, озарив пространство вокруг себя – пары бензина в баке взорвались… Меня обдало жаром, и я упала на землю, инстинктивно укрывая голову. Но сюда пламя, конечно, не достало, и я растянулась на холодной земле, раскинув руки в стороны, и пытаясь перевести дух и немного прийти в себя.

Господи боже, какой романтический вечер на лоне природы! Ночная тишина, костер, красивая девушка рядом со мной… Ну и пусть в перепачканном, окровавленном платье, и что?! Я сама наверное сейчас тоже не айс… Интересно, она там еще дышит?..

Я была уже близка к истерике, и, чтобы не сорваться в нее, прикрыла глаза, вдохнула поглубже и начала считать – один… два… три… С шипением и свистом гулко лопнуло еще одно горящее колесо! Я вздрогнула. Вот черт… Пора бы уже заканчивать этот пикник на обочине!

Приподнявшись и кое-как усевшись, я склонилась над Миленой, осторожным движением руки убрала волосы с ее лица и позвала:

– Милена… Ты слышишь меня?..

Ответом мне был лишь слабый стон. Затем она шевельнула левой рукой, согнула одну ногу в колене, приоткрыла глаза и посмотрела на меня.

– Живучая сучка!.. – проговорила я, улыбнувшись. – Сможешь встать?

Она ответила не сразу. С минуту ее взгляд, обретший наконец определенную осмысленность, с недоверием изучал меня, и только потом она заговорила тихим и слабым голосом:

– Зачем?.. Почему ты сделала это?.. Почему просто не уехала?..

Я пожала плечами, обвела взглядом лес, на темной стене которого играли оранжевые блики от пламени, и снова наклонилась к Милене, произнеся саркастически:

– Следующий дурацкий вопрос?

– Ты ведь хотела убить, когда погналась за мной… – пробормотала она. – Там, на шоссе. Я видела… И у тебя почти получилось…

– Почти – не считается, – возразила я. – У тебя ведь тоже ПОЧТИ получилось!

Она отвела взгляд в сторону, а затем и повернула голову. Я видела, как ее тело содрогнулось, как закрылись глаза, и как из-под ресниц показались слезы… Ей настолько больно? Или Милена плачет не от боли?

Да ладно! Быть этого не может! Обман зрения!.. Мне правда показалось еще тогда, в клубе…

– Ты что, плачешь? – не удержалась я от иронии. Быть может оттого, что хотела немного развеять собственный шок. – Ты еще скажи, что сожалеешь!

От шока избавиться не удалось – следующими своими словами Милена лишь усилила его:

– Прости… – прошептала она, поднимая левую руку и прикрывая ладонью лицо. – Прости меня, Ксюша… Я окончательно сошла с ума…

Этот полный отчаяния и боли голос, сами эти слова, слезы, и слабость в каждом движении слишком поразили меня, чтобы ответить хоть что-нибудь! Слишком привыкла я к совершенно иному ее образу, к иному поведению, к надменности и холодному презрению во взгляде! Это ведь не Милена! Она совсем другая!.. Блин, я точно не сплю?.. Надо бы ущипнуть себя посильнее.

Миновала пара минут, прежде чем я сумела немного оправиться от оцепенения. Сидеть на земле становилось уже холодно, а она и подавно наверное замерзла…

– Вот что, – сказала я, приподнимаясь. – Не лучшее время и не лучшее место говорить обо всем этом! Нужно вызвать тебе скорую… Где твой телефон?

В этот же момент я поглядела на быстро догорающие остатки «Инфинити», и мои плечи уныло поникли.

– Понятно… – почти сразу же проговорила я.

– Следующий дурацкий вопрос?.. – послышался снизу слабый голос Милены, в котором если и была ирония, то очень уж горькая.

Я оглядела дорогу – по-прежнему пусто. Кто-нибудь наверняка остановился бы и помог нам, если бы проезжал тут, ни никого, как на зло, не было… Мы оставались здесь совсем одни!

– Так сможешь ты встать или нет? – спросила я наконец.

– Не уверена… – отозвалась она, со стоном приложив ладонь к левому боку. – Ребра… Два сломаны слева, может даже и три… И, возможно, одно справа… Вот черт!

– Давай я тебе помогу, – сказала я. – Осторожно встанешь и дойдем до машины… Я тоже осталась без связи. Нам нужен телефон. Или может сразу в больницу…

Она попыталась приподняться на локте и застонала, стиснув зубы.

– Подожди… – проговорила она, собравшись с силами. – Рука… Я не могу ей нормально пошевелить… И боль дикая!

Я уже заметила, что правая рука Милены висела безвольно, и она ею совсем не двигала.

– Вывих… Плечо… – простонала она, морщась от боли. – Попробуй вправить, пожалуйста… Нужно дернуть, Ксения! Сильно дернуть на себя, слышишь?..

– Слышу, – отозвалась я, с некоторым садистским оттенком в голосе. – Это я с удовольствием!

Я помогла ей отползти поближе к куску ограждения, к которому она смогла прислониться спиной. Взяв ее правую руку чуть повыше запястья и ближе к локтю, я произнесла:

– Ты ведь любишь боль, правда? Или только причиняешь ее?!

С этими словами я сильно и резко дернула ее руку на себя.

Милена, вроде бы собиравшаяся что-то ответить, отчаянно закричала, ее голос отразился от лесного массива и эхом отправился гулять где-то в темноте среди деревьев. Она заплакала, приложив левую руку к вставшему на место плечевому суставу, и едва не повалилась на землю, но я поддержала ее.

– Сучка ты, Ксю!.. – пробормотала она сквозь рыдания.

– От сучки слышу, – немедленно отозвалась я, осторожно привлекая ее к себе. – Все, хватит, Милена… Нам нужно найти помощь. Но сначала нужно дойти до машины…

Она отстранилась от меня, и я увидела в ее глазах нечто вроде робкой просьбы, которую она подкрепила словами:

– Не звони, пожалуйста, врачам, не надо… Если можешь… – она запнулась, проглотила какой-то комок, будто мешавший ей говорить, и лишь потом продолжила: – Если можешь, просто отвези меня домой… Я вызову своего врача. Он не задает лишних вопросов.

Нахмурившись, я с сомнением посмотрела на нее:

– Ты в этом так уверена?.. Ну а с тачкой твоей что будем делать?

Милена усмехнулась, но сразу же скривилась от боли, едва не согнувшись пополам, от чего я ее поспешно удержала.

– Ты издеваешься? – прохрипела она, помотав головой. – От нее ничего не осталось! Кому нужен этот металлолом!

Я поглядела на обломки «Инфинити», огонь среди которых, уже начинал понемногу стихать, затем снова повернулась к Милене.

– Ну ладно, поедем, – произнесла я, приподнимаясь. – Я тебе помогу… Осторожно…

С моей помощью она поднялась на ноги, и я, осторожно придерживая ее за плечи, помогла ей дойти до машины, открыла переднюю пассажирскую дверь и усадила сначала на край сиденья.

Каждое движение давалось ей с трудом, и она непрерывно морщилась от боли, кусая губы и не в состоянии сдерживать слез. Ребра ее… А если какое-нибудь из них повредило легкие?.. Впрочем она вроде бы не кашляет кровью… Боже, что мне делать?! Может все же в больницу?.. Но она ведь попросила домой… За последние несколько минут сама Милена обратилась ко мне уже с двумя просьбами! Это что-то невероятное!

Немного опустив спинку сиденья, чтобы Милена не слишком сгибалась, размещаясь в кресле, я помогла ей усесться окончательно. Пристегивать ее ремнями я опасалась – ей и без того было тяжко, а стало бы, наверное еще больнее.

Может это и глупо, но сейчас мне было жаль ее… Какие только средневековые пытки я мысленно не применяла к ней раньше! Но сейчас она была разбита в физическом и, как мне казалось, в моральном плане тоже. Она была слаба, ей было плохо и больно, и я уже не могла относиться к ней с каким-либо злорадством или жестокостью… Ну не могла я! Несмотря на то, что она пыталась сделать со мной, что делала с Настей… Я не могу ее сейчас бросить.

Обойдя машину, я села за руль. Милена сидела рядом, повернув голову к окну. По ее щекам текли слезы, она изредка вздрагивала от рыданий и испытываемой боли.

Включив передачу, я в один заход осторожно развернула «Снежинку» и направила ее обратно, в сторону магистрали. Спустя несколько минут мы уже миновали развязку.

Я старалась ехать осторожно, однако машину все равно периодически трясло на неровностях дорожного полотна, и тогда я с беспокойством поглядывала на Милену. Но она, стиснув зубы, не издавала ни одного звука. Лишь когда мы вернулись к тому самому месту, где все началось, я спросила у нее, куда мне дальше, и она объяснила дорогу.

Минут через двадцать мы добрались до ее коттеджного поселка и вскоре остановились возле дома Милены. Ее особняк оказался не таким большим как, у Насти, но тоже выглядел красиво, хотя и был спроектирован в более современном стиле, без особых привязок к симметрии в своей конструкции.

Милена сказала мне код, и я вышла из машины, чтобы набрать его на цифровой панели возле решетчатых ворот. После этого ворота открылись, я вернулась на свое место и завела «Снежинку» на территорию, остановившись на парковочной площадке неподалеку от дома.

Выключив двигатель, я снова покинула салон и помогла Милене тоже выйти наружу.

– Как мы попадем внутрь, если все, что у тебя было с собой, сгорело в машине? – спросила я.

Мне только сейчас пришло в голову, что у Милены с собой не были никаких ключей.

– Два, девять, два, пять, ноль, шесть… ноль, три… и восемь, – проговорила она.

Ей не хватало воздуха, и я поняла, что она опасается вдыхать глубоко, потому что ей это причиняло мучительную боль.

Мы подошли к входной двери, и я увидела еще одну электронную панель с цифрами. Когда я набрала названный Миленой код, щелкнул замок. Я потянула на себя дверь, и она открылась.

Мы прошли в очень просторный холл, в котором включилось освещение при нашем появлении. Оттуда мы направились куда-то налево и оказались в большой гостиной.

Я помогла Милене опуститься на диван, подложила ей под голову подушку.

– Ну как ты? – спросила я, склонившись над ней.

Она приоткрыла глаза, нащупала мое запястье и сжала его своими пальцами.

– Терпимо… – услышала я ее тихий, немного напряженный голос. – Спасибо тебе, Ксюша…

– Так, ладно, – сказала я решительно. – Давай вызванивать твоего врача! Надеюсь, не слишком поздно для этого?.. И мне нужно уже ехать – Настя ждет!

– Подожди еще немножко, прошу тебя… – проговорила она, чуть сильнее сжав мою руку. – Не уходи… Я хотела тебе кое-что сказать…

– Я и так знаю, что ты хотела меня оттрахать в жесткой и извращенной форме! – отозвалась я, покачав головой. – И потому стремлюсь не слишком задерживаться в твоем гостеприимном доме, уж прости…

– Перестань… – тихо сказала она, прикрыв глаза и слегка отворачиваясь в сторону. – Я надеюсь, что ты все же сможешь простить меня…

Закатив глаза, я простонала со вздохом:

– О, господи…

– Ксю, пожалуйста… – снова послышался ее слабый голос, с мелькнувшими в нем уже более явственно нотками отчаяния.

– Уфф… – выдохнув и освободив свою руку от пальцев Милены, я приложила ладони к лицу, подождала несколько мгновений, пытаясь немного упорядочить мысли, а затем сказала, поднимаясь на ноги. – Ладно… Давай просто забудем все что происходило, окей? Этого не было и все! Больше мы не будем об этом вспоминать… И еще, – я помедлила и добивала несколько тише, с ледяным оттенком в голосе: – Ты больше никогда не станешь издеваться над Настей! Никогда, слышишь? Она свободна от тебя, Милена… И я не позволю тебе причинять ей боль…

Милена при этих словах повернула ко мне голову:

– Ты знаешь?.. – проговорила она сдавленным голосом. – Откуда?.. Она рассказала тебе?..

– Да, – ответила я, глядя на нее сверху вниз и ощущая, что меня снова начинает одолевать сильная неприязнь к этой девушке. – Я знаю все. Она рассказала, потому что доверяет мне. И она не ошибется в этом своем доверии никогда!.. Об этом ты хотела поговорить? Как видишь, эта тема уже неактуальна…

Милена снова прикрыла глаза. Слезы свои она унять не могла, от сдавленных рыданий ее всю сжимало от боли, и я снова почувствовала укол совести.

– Все, перестань, пожалуйста, – сказала я, коснувшись ее руки. – Перестань… Где у тебя здесь ванная? Я могу немножко привести себя в порядок?..

Она покивала, снова пряча свое лицо:

– Как вернешься в холл – второй коридор с левой стороны…

– Спасибо, – отозвалась я и оставила ее на некоторое время.

Отыскав ванную комнату, я подошла к раковине и пустила прохладную воду. Смочив ладони, я приложила их сначала к гудящим вискам, затем к горящему лицу.

Это немного освежило меня, и я повторила процедуру еще несколько раз. Кое-как приведя себя в порядок, я по возможности стерла грязь с одежды, вымыла руки, с полубезразличным чувством осмотрела безнадежно испорченный маникюр и затем уставилась на свое отражение в зеркале. Боже мой, на что я похожа?..

Захватив влажные салфетки, ватные диски и длинное полотенце, я вернулась в холл, где видела до этого неподалеку от входной двери небольшую подвесную аптечку с красным крестом на крышке. Раскрыв ее, я извлекла пузырек с перекисью, также на всякий случай взяла пару бинтов – привязать сучку, если начнет буйствовать.

Но сучка не буйствовала. Когда я вернулась в гостиную, зайдя перед этим на кухню и взяв из холодильника бутылочку с питьевой водой, Милена открыла глаза и попыталась приподняться, когда я приблизилась. В ее глазах я отметила что-то вроде испуга и недоумения.

– Полежи так еще немного, – сказала я, вновь укладывая ее обратно и присаживаясь рядом на краю дивана.

Взяв перекись и вату, я принялась осторожно промывать царапины и ссадины на лице, обнаженных плечах и руках Милены. Осколки стекол до сих пор были в ее спутавшихся волосах… Она не сопротивлялась мне, ничего не говорила, но в ее взгляде была благодарность. И горькое отчаяние.

– Зачем ты все это сделала?.. – спросила я, немного неожиданно для себя самой.

В это время я осторожно усаживала ее на диване, чтобы сделать повязку из полотенца для ее руки, нуждавшейся сейчас в покое.

Она подняла на меня заплаканные глаза.

– Потому что я сошла с ума, Ксения, – произнесла она. – Сошла с ума и больше не могла себя контролировать…

Я открыла было рот с намерением съязвить насчет того, что она давным-давно уже не в себе, быть может даже с рождения, но Милена поспешила прервать меня, продолжив:

– Когда мы с Настей… – она подавила спазм в горле. – Когда мы расстались, я через какое-то время поняла, что и в самом деле потеряла ее… Что ее уже не вернуть! Она хотела большего, хотела настоящих чувств, а я жестоко давила в ней это… И задавила окончательно. Тогда я считала, что в тематических отношениях нет места любви… Но потом… Потом… – Милена снова запнулась, сдавленные рыдания прервали ее речь. – Что-то случилось в моей дурацкой голове! Я потеряла что-то такое, что никогда не ценила, но потеряв… Потеряв, я поняла, что не могу больше спокойно жить… Я полюбила ее, Ксю, понимаешь?! Я устала от шлюх и от бестолковых тематических партнерш! Я поняла, что упустила идеал навсегда… И да, я делала ей больно! Я терзала и мучила ее, потому что знала, на какие больные места нужно для этого надавить!.. Мне жаль!!! Мне безумно жаль, слышишь?! – исступленно выкрикнула она мне в лицо, подавшись вперед, но тут же скривилась от боли и бессильно упала обратно, на спинку дивана.

Да, мне было все еще жалко ее… Да, я понимала то, что она говорила! Но при этих ее словах во мне закипала невероятная по силе злость, и я была вынуждена сдерживать себя усилием воли, чтобы случайно не влепить ей хорошую пощечину…

– Я причинила столько душевной боли той, которую люблю… – проговорила она, наконец намного отдышавшись. – И я заслуживаю того, чтобы умереть… Я не знаю, почему ты пощадила меня… А потом еще и вытащила из чертовой машины…

Она умолкла, приложив левую руку к груди и с трудом сдерживая болезненный кашель.

– Я промахнулась, Милена… – помолчав немного, сказала я с ледяным оттенком в голосе, который тут же и попыталась немного приглушить. – Всего-то ничего… Но и слава Богу… Я не убийца. Если бы я не промахнулась и выжила бы сама, то вряд ли смогла бы с этим спокойно дальше жить. Что сказала бы Настя, узнай она обо мне такое... Нет! Я счастлива, что ты осталась в живых…

Милена подняла на меня глаза. Мне не особо верилось в то, что я в них увидела – это было и правда что-то похожее на уважение!

– Как же ей повезло с тобой, Ксюша… – произнесла она и, нервно сглотнув, продолжила. – Я ведь почти сразу возненавидела тебя… Еще тогда, когда вы вместе появились на ее Дне рождения. Она… Она выглядела такой счастливой рядом с тобой… Вы обе выглядели до невозможности счастливыми!.. И это при том, что я знала, какие отношения связывают вас… Настя с таким восхищением рассказывала о тебе…

Нервно сглотнув, я отвернулась и стала смотреть в сторону. Было как-то совсем не по себе от осознания того, что Милена уже довольно давно узнала о наших с Настей отношениях.

– Знаешь, что убивало меня сильнее всего? – услышала я ее негромкий голос, и слова будто бы давались ей с трудом. – Почему я с такой дикой агрессией отнеслась к тебе?

Повернув к ней голову, я отозвалась:

– Что же еще, кроме ревности и черной зависти к чужому счастью, подтолкнуло тебя к таким действиям?..

– Я увидела в тебе ее саму, Ксения, – ответила Милена, взглянув мне в глаза. – Тот идеал преданной сабы и желанной любимой, которой Настя когда-то являлась сама! Понимаешь?.. Быть может ты слишком заносчива и эмоциональна… Но ты во многом так похожа на нее! Потому вы понимаете друг друга, дышите друг другом… Да, я завидовала, черт возьми!!! Я бесилась от своего бессилия и оттого, что потеряла Настю навсегда!!! Я не знала, что мне делать и не находила себе места…

После сильной вспышки эмоций Милена уронила голову на грудь, и от этого резкого движения ее снова передернуло от боли.

– Настя уже никогда тебя не полюбит, ты ведь понимаешь это… – произнесла я, поглядев не нее и слегка опасаясь какой-нибудь особенно бурной реакции. – Можешь сколько угодно ненавидеть меня! Теперь я поняла суть твоей неприязни… Но ее не смей больше терзать, слышишь?!

Милена снова подняла голову, и я решительно посмотрела в ее глаза. Но никакой злости или колкой ненависти в свой адрес я в них не обнаружила.

– Больше никогда я не причиню тебе вреда, Ксения… – пробормотала она, и ее глаза вновь наполнились слезами. – Никогда и ни при каких обстоятельствах… Ты не заслуживаешь этого! Прости меня, если можешь! Я конченая идиотка и самая ужасная в мире эгоистка… Умоляю, прости… – она закрыла лицо ладонями, не в силах сдерживать рыдания. – И уж тем более я больше никогда не стану мучить Настю чем бы то ни было… Никогда и ни за что! Я готова поклясться, Ксю! Слышишь?!