Текст книги "8 дней, 9 ночей (СИ)"

Автор книги: Francis Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 68 страниц)

Настя с негодованием и протестом приподняла мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза:

– А вот это ты немедленно брось! – решительно сказала она. – Даже думать не смей, поняла? Твоей вины нет в том, что одни недоумки не смогли качественно построить самолет, а другие – управиться с ним по причине халатности или неопытности! Выброси эти мысли из головы!

Я недовольно отстранилась, приподнимаясь, и сама поймала ее взгляд.

– Ты не должна так говорить, Насть! Это несправедливо! – сказала я с некоторым укором. – Построить – это не то же, что собрать. А пилотировать новейшую машину, которая выдает множество взаимоисключающих сообщений и сигналов о неполадках очень сложно. Даже опытные пилоты часто попадают в заблуждение в такого рода редких ситуациях!

Настины губы сжались в тонкую линию. Она помолчала, и по ее виду было заметно, что она со мной соглашаться не желает.

– Кто же тогда по-твоему виноват в произошедшем? – с легким оттенком язвительности спросила она наконец.

– Я не знаю, – сказала я, опуская глаза. – Это выяснят специалисты по расследованию авиакатастроф. Но я точно знаю, что однозначного вывода здесь не будет.

– Почему же ты так решила? – Настина ирония практически сошла на нет, но ее недовольство все же чувствовалось в голосе. – Скорее всего, как обычно, все повесят на пилотов, а авиакомпания потеряет кучу денег на штрафы и компенсации.

– Как обычно… – мрачно усмехнулась я. – И ты считаешь это правильно?

Она ничего не ответила и, как мне показалось, немного заколебалась. Чувствуя, что в процессе этого маленького спора я сумела кое-как прийти в себя, я продолжила:

– Я говорю об этом с уверенностью, потому что была там сама и видела все происходящее.

И я рассказала ей все и во всех подробностях, начиная с момента, когда стюардессы пытались обнаружить утечку и заканчивая последним ударом, с которым самолет обрушился на взлетно-посадочную полосу, едва не развалившись на части. Я умолчала лишь о своем обмороке и о дурацком воспоминании, которое внезапно вторглось в мое сознание столь не вовремя.

– Господи… – Настя схватилась за голову руками, когда я закончила свой рассказ.

Она надолго замолчала, да и я тоже не говорила ничего. Лишь взяла ее за руку, ощущая ее смятение, смешанное с новой волной негодования.

– И ты еще смеешь заявлять, что много на себя взяла! – сказала она наконец. – Если бы не ты, этот самолет свалился бы на землю намного раньше, чем долетел бы до аэродрома!

– Вряд ли, – ответила я. – Запас высоты для планирования был очень приличный. Скорее всего долетели бы.

– Да все равно! – Настя разошлась снова и униматься не собиралась. – Без твоей помощи этот горе-экипаж накосячил бы еще сотню раз! Они и так умудрились слить почти все топливо!

– Насть! Ну я ведь уже объяснила, почему так произошло…

Но она снова не желала меня слушать. Отчасти я понимала ее – она перенесла сильнейший стресс, хотя и держалась очень стойко. Но всякой стойкости все равно существует предел. Достигла своего и Настя.

– Всем очень повезло, что ты оказалась на борту, – сказала она, немного успокоившись. – Понимаешь ты это? И я не хочу, чтобы ты в чем-то винила себя! Ты сделала даже больше, чем это было возможно!

– Перестань… – проговорила я с недовольством. – Ничего я не сделала. Я дрожала от страха значительно сильнее тебя. Просто делала это в другой части самолета, и ты не могла этого видеть.

Настя нетерпеливо вздохнула и произнесла:

– Ну вот что, Мисс Эталонная Скромность! Я больше не стану с тобой пререкаться, понятно? Если я еще что-нибудь подобное услышу, то накажу тебя немедленно!

Все, ее уже не остановить, и спорить теперь совсем бесполезно. Да не то, что спорить… Пусть она и была одним из самых здравомыслящих людей на земле, но какой-либо более менее конструктивный диалог с ней сейчас был, похоже, уже невозможен. Наверное, даже и к счастью.

– Может с этого и стоило начинать? – тихо сказала я, поднимая на нее глаза.

– Думаю, что да, – ответила она, склонив голову и окинув меня критическим взглядом. – С того самого момента, как ты немного успокоилась, настала очередь плетки поплакать над твоей спиной и задницей!

Я не смогла сдержать улыбки:

– Что ж, тогда придется сделать так, чтобы плетка плакать перестала. Но скорее всего это приведет к тому, что вновь расплачусь я…

– Это будут уже совсем иные слезы… – прошептала она, приближаясь ко мне.

– О да… Я уже даже соскучилась по этому…

– Тогда нам не стоит больше терять времени!

– Ни одной минуты… – успела выдохнуть я перед тем, как ее губы слились с моими.

Она оторвалась от меня лишь на мгновение – чтобы сорвать с меня футболку. А затем мы снова соединились в страстном и горячем поцелуе. Она быстро и ловко расстегнула мой лифчик, а я бесцеремонно стащила с нее полотенце… Сердце уже билось с живостью и бурной энергией, которой еще несколько минут назад не было и в помине!.. Мы поднялись на ноги, не отпуская друг дружку, и Настя настойчиво продолжила раздевать меня. Я старалась помочь ей, как только могла.

Высвобождаясь из джинсов, я едва не упала, запутавшись в них, потому что Настя уже спешила увлечь меня за собой. Через какую-то минуту мы уже были в коридоре и, двигаясь почти что на ощупь, добрались до двери ванной комнаты. Настя втолкнула меня туда, стягивая с моих бедер все еще каким-то чудом остававшиеся на мне трусики.

Мы подобрались к большой ванной изогнутой формы, где так удобно было двоим… Настя пустила теплую, почти горячую воду. Еще через несколько мгновений я уже была в этой воде, а Настя оказалась сверху, и ее тело было намного горячее самых теплых термальных источников в мире! Она прожигала меня насквозь каждым своим поцелуем, каждым прикосновением! Я тихо застонала и закрыла глаза, когда ее рука скользнула у меня между ног…

Пусть все авиастроительные компании в мире, все перевозчики, пилоты и комиссии по расследованию катятся к черту… Ничего этого нет! Есть только мы!.. И не существует никаких аварий и происшествий… Кому нужны самолеты, если можно летать вот так, как сейчас – без крыльев, двигателей и топлива, до самого неба и выше… Вдвоем и только вдвоем.

«Авария рейса двадцать четыре пятьдесят один компании «Аэрофлот», лишь каким-то чудом обошедшаяся без жертв, является сейчас центром внимания общественности. Представители «Аэрофлота» воздерживаются от комментариев. Насколько безопасна новая модель роскошного лайнера, поступающего сейчас в парки множества крупных авиакомпаний мира? Ответ на этот вопрос должны дать члены комиссии по расследованию авиационных происшествий. На данный момент выдвигаются две основные версии катастрофы – ошибка пилотирования и технические…»

Я нажала кнопку на пульте и выключила телевизор. Противно было слушать очередной дурацкий репортаж ни о чем. Смакуя свежую сенсацию, могли бы как минимум выучить разницу между аварией и катастрофой!

Допив свой кофе, я собрала необходимые вещи и вышла из дома к моей верной «Снежинке», которая должна была довезти меня до работы.

Был хмурый и пасмурный понедельник. Настя уехала еще раньше – у нее, судя по всему, накопилось немало дел. Пришло время и мне выдвигаться, чтобы не стоять слишком долго в утренних пробках.

Еще в субботу, на следующий день после нашего с Настей трагического приключения, мне лично позвонил Дэвид Харгрив. Осведомившись, в порядке ли я, он попросил в неофициальной форме рассказать о произошедшем. И я, решив ни о чем не умалчивать, изложила ему все, как было, прибавив ко всему этому собственную точку зрения на причины аварии.

– Да, ситуация непростая, – сказал он тогда. – Если неисправность датчиков уровня топлива можно еще объяснить производственным браком, то утечка… Будем ждать, когда эксперты выяснят, где именно она произошла.

Прибыв в понедельник утром в офис компании, я вскоре узнала о том, что председатель международной комиссии, собранной для расследования этого происшествия, потребовал временно приостановить полеты всех самолетов «Боинг» модели 787.

Слухи о моем присутствии на борту в момент аварии по-видимому уже расползлись по всему представительству. Я замечала на себе заинтересованные взгляды еще у лифтов, а когда поднялась в свой отдел, меня встретили с поздравлениями и аплодисментами.

Раскрасневшаяся и смущенная, я совсем растерялась и, скромно ответив на все эти бурные приветствия, поспешила удалиться в свой кабинет.

С одной стороны приятно, конечно, было обнаружить столь теплый прием, но с другой… Я недоумевала, видя радость на лицах этих людей. Самолет, который наша корпорация предоставила авиакомпании, потерпел аварию и едва не погубил людей! Мои мысли были заняты исключительно этим, и отрадного здесь было как-то совсем нисколько.

День прошел в какой-то непрерывной суете. Приезжали эксперты по расследованию, представители «Аэрофлота»… Небольшое плановое совещание в кабинете Харгрива, начавшееся еще в десять часов утра, растянулось чуть ли не до самого вечера.

Поняв, что в ближайшее время никто из экспертов комиссии не собирается обращаться ко мне с какими-либо расспросами, я, чувствуя некоторое утомление, решила уехать немного пораньше.

Выйдя из здания, я зябко укуталась в плащ и пошла по улице, но не в сторону стоянки, а к ближайшей кофейне. Пасмурная погода и довольно прохладный ветер, трепавший мои волосы, навели меня на мысль о том, что неплохо бы взять с собой в дорогу горячего кофе.

В помещении кофейни было довольно людно. Впрочем и понятно – конец рабочего дня. Подождав несколько минут, пока готовили мой капучино с корицей, я наконец забрала свой заказ и, направляясь к выходу, достала телефон, намереваясь позвонить Насте, чтобы узнать, как у нее дела и не дома ли она уже. Я уже подошла к стеклянной двери, как вдруг кто-то окликнул меня по имени:

– Ксения!

Я оглянулась и увидела перед собой уже знакомые серые глаза, блеснувшие под козырьком форменной фуражки.

– О, это вы?.. – удивленно произнесла я, но при этом улыбнулась как можно более приветливо. – Встретив вас в такой близости от представительства, могу предположить, что вы только что оттуда. Или же наоборот?

– Оттуда, – подтвердил капитан, снимая головной убор и приглаживая волосы. – Рад вас видеть. Вы хорошо выглядите.

– Спасибо, и я рада, – проговорила я, смущенно поправляя локоны, за которыми пряталась еще достаточно заметная ссадина. – Как продвигаются ваши дела?

Разговаривать в дверях было как-то неловко. Нужно было либо вернуться в общий зал и поискать столик, либо выйти наружу. Капитан отметил, что я собиралась уходить, и открыл передо мной дверь. Мы вышли на улицу.

– Дела идут своим чередом, – сказал он, помолчав. – Не все, разумеется, гладко. Но не стоит об этом. Как вы сами? Немного пришли в себя?

Я пожала плечами и снова улыбнулась:

– Пришлось. Как же иначе… Вы были на каком-то совещании?

– Да. Комиссия проводила общий опрос здесь.

– Видимо я в это время уже занималась другими делами… – проговорила я и спросила: – Есть какие-нибудь новости? Нашли причину утечки?

Капитан покачал головой:

– Эксперты работают над этим. Думаю, что скоро они поймут причину… Кстати, вас искал представитель нашей авиакомпании.

– С какой целью? – я удивленно поглядела на него.

– Вероятно с целью передать официальную благодарность, – улыбнулся он.

– Пусть ищет и дальше… – пробормотала я. – А впрочем, чтобы человек зря времени не терял, не сочтите за труд при встрече передать от меня что-нибудь вроде «не стоит благодарности». И покончим на этом.

– Непременно, Ксения, – он рассмеялся и добавил: – Вы следите за ходом расследования?

– Пытаюсь, – сказала я. – Меня никто ни о чем серьезно не расспрашивал, и это мне кажется немного странным.

– Еще наверняка расспросят, – капитан нахмурился. – Ребята из МАКа и из Национального агентства по безопасности на транспорте очень дотошные. Думаю, вам еще предстоит с ними познакомиться.

Помолчав немного, я произнесла, понизив голос:

– Они хотят все свалить на вас?

– Пока нет, но такая перспектива не исключена.

Снова возникла какая-то неловкая пауза. Жаль, если все будет именно так. Несправедливо валить все на людей, когда некоторые технические решения, в совокупности своего несовершенства или недоработок, начинают работать неправильно.

– Вы чем-то опечалены, Ксения? – спросил он, видимо заметив, как изменилось мое лицо.

– Опечалена… – протянула я, скривив губы и глядя в сторону, но тут же поспешила добавить немного оживившись: – Послушайте. Если у вас будут какие-нибудь новости по этому нашему делу, позвоните мне, хорошо?

Я раскрыла сумочку, стараясь отыскать визитку. Капитан принял из моих рук стаканчик с кофе, чтобы мне было удобнее.

– Спасибо… Сейчас… Ах, вот она! Держите, – я протянула ему карточку.

– Хорошо, договорились, – он убрал визитку в свою папку с документами. – Я наберу вам сегодня, чтобы у вас также остался номер. Вдруг и вам что-нибудь станет известно.

Я согласно покивала, забирая назад свой кофе. На дорогах уже было много машин, пора было ехать домой, чтобы совсем не застрять на выезде из города.

Наш диалог на сегодня, похоже, себя исчерпал. Единственная наша тема для обсуждения была о происшествии с воздушным судном. Хотя может быть и стоило поговорить о чем-то отвлеченном, простом и жизненном, но мне самой не хотелось переходить в такие русла общения. Нелегкие ситуации и так сами по себе сближают людей, а уж свободное общение может послужить лишним катализатором. Я уже почувствовала на себе мужское внимание и понимала, что следует вести себя осторожно. Впрочем, он и не мог не обратить на меня такого внимания, хоть даже малейшего, даже не совсем осознанно. Это было естественно. Но я все же смутилась, и разговор совсем сошел на нет.

– Пожалуй пора ехать, – сказала я, когда молчать стало уже совсем неудобно. – Долго добираться…

– Да, уже вечер... Вас подвезти? – спросил он спокойным, будто бы даже немного деловым тоном, что меня слегка успокоило.

– Нет, спасибо, у меня здесь машина, – ответила я, протянув ему руку. – В случае чего, звоните. Рада была повидаться.

– Это взаимно, Ксения. Всего доброго.

И мы разошлись. Я быстрым шагом направилась на парковку, где ожидала меня моя «Снежинка». Оглянулась я лишь раз – капитан, надев фуражку, пошел в сторону здания представительства.

Тогда я снова взяла в руки телефон. Но набрала не Настин номер, а позвонила отцу.

– Алло… Пап, привет, это я. Слушай, скажи пожалуйста, а нет ли у тебя кого-нибудь из знакомых, кто работает в МАКе?..

Был уже поздний вечер, солнце уже давно опустилось за горизонт. Погода успела испортиться, пошел сильный дождь, который и сейчас барабанил по стеклам и шумел в листьях деревьев за окном. Я сидела в Настином кабинете за столом, в большом кресле, забравшись в него с ногами, и усталым взглядом смотрела на экран монитора, который был на тот момент единственным источником света в помещении. Перед моими глазами уже не первый час мелькали страницы того банка данных компании, к которому мне удалось подключиться удаленно, и который, по-видимому, не содержал для меня ничего полезного. Технические таблицы, схемы, самые разнообразные документы… Тысячи и тысячи элементов информации, среди которых я никак не могла отыскать то, что мне было нужно – записи по техобслуживанию самолетов. Эти электронные журналы заполняются техниками вместе с бумажными копиями во время обслуживания воздушных судов. Это мне было известно. Но, судя по всему, в доступной базе данных такой информации не хранилось. Прозвучало уведомление о приходе почты, и я щелкнула по всплывшему окошку, открывая новое письмо.

«21.09.2011 23.15

Отправитель: Евгений Брагин.

Получатель: Ксения Касаткина.

Тема: В ответ на Ваш запрос.

Содержание:

Добрый вечер, Ксения.

Опуская вопросы о Вашей несколько странной личной заинтересованности

в этом деле и уважая просьбу Дмитрия Васильевича, перейду сразу к делу.

Случаи одновременного отказа нескольких физически или логически связанных друг с другом узлов или систем крайне редки. Относительно утечки могу сказать лишь то, что сама по себе она никогда не возникает. Причиной могут стать бракованные или ошибочно собранные элементы топливопроводной системы, а также их повреждение ввиду механического воздействия или эксплуатационный износ. Что касается износа – это вряд ли возможно в новой, только что собранной конструкции. Вероятнее всего целесообразно будет рассматривать версии брака деталей или механического повреждения топливопроводной системы по какой-то иной, внутренней, конструктивной или внешней причине. Причина утечки будет найдена в ближайшее время – эксперты уже занимаются исследованием конструкции. Полеты «787»-х, как Вы знаете, приостановлены, и потому опасаться сейчас новых происшествий не стоит. От себя хочу добавить небольшой совет. Вы молодая и активная, однако на Вашем месте я бы с осторожностью относился к ведению собственных расследований, в чем бы они ни выражались. Рискуете вынести, так сказать, сор из избы, а в крупных корпорациях этого очень не любят. Вы можете в один миг сломать свою блестящую карьеру. Зачем Вам это? Оставьте решение проблемы специалистам. Это наша работа. С уважением, Брагин Е.С., руководитель 1-го отдела МАК по расследованию происшествий на воздушном транспорте» Откинувшись на спинку кресла, я вздохнула и прикрыла глаза. Что сказать? Я и так всю жизнь осознанно или в неведении иду на разные риски, так что даже перестала уже об этом всерьез задумываться. Он, разумеется, прав, и от меня в этом деле вряд ли что-то зависит. Но я не могла иначе. Что-то тянуло меня к поиску информации, так или иначе касающейся этой аварии. Психолог, с которым мне довелось не так давно пообщаться, сразу заметил мне, что я чересчур импульсивна. И помня об этом, сейчас я осознавала – то, что произошло в воздухе могло толкнуть меня на всю эту бурную, нервную деятельность, порожденную в результате сильного стресса. Это я понимала и без психолога. Но остановиться и успокоиться не могла. Никак. Очередной эпизод движения жизни, в котором это самое движение усиливается на какую-то экстремальную, пиковую величину. В такие моменты чувствуешь, что живешь… Только вот к чему это приведет в конце? Я уже дописывала ответ на письмо, когда вдруг дверь кабинета отворилась. Зажглось верхнее освещение, и мне пришлось зажмуриться от света и закрыться ладонью. Когда мои глаза немного привыкли к свету, я увидела на пороге Настю. Она была в обтягивающих спортивных бриджах и топике, с полотенцем, перекинутым через плечо. Было видно, что она только что из спортзала. – И что это мы там смотрим в темноте? – с наигранной строгостью осведомилась она, будто бы застав меня на месте преступления. – Что-то очень неприличное, да? Признавайся! И она ступила в комнату. – Настя, ну как ты могла подумать… – я очень устала, но ее игривый тон не мог не заставить меня улыбнуться. – Я вообще этим не занимаюсь! Она обошла кресло, положила руки мне на плечи, но не задержала их там, и ее ладони почти сразу скользнули на мою грудь. – Да уж конечно, мне только не рассказывай, – прошептала она над самым моим ухом, так что я даже почувствовала ее дыхание на своей щеке. Настя склонилась еще, ее руки бесцеремонно и по-хозяйски продолжали маленькое путешествие по моему телу, стягивая с меня легкий халатик. – О, ты еще и без трусиков! – воскликнула она, и тогда я наконец пересилила себя и положила свои ладони на ее запястья. – Постой… – проговорила я тихонько. – Постой, пожалуйста… Насть, я что-то слегка не в форме сейчас… Она прекратила эти сладкие, желанные и будоражащие эротические фантазии приставания. Чуть отстранившись, она немного обеспокоено заглянула в мои глаза. – С тобой что-нибудь не так? Болит что-то?.. – Нет, нет! Все в порядке, правда! – я торопливо помотала головой и ответила теплой улыбкой на ее заботливый взгляд. – Просто утомилась. Голова кругом от всего это бреда! Что-то я уже совсем запуталась… Настя присела на край стола и с некоторым недовольством поглядела на меня. – Ксю, мне кажется, ты зря забиваешь себе этим голову, – сказала она, помолчав с минуту. – Все закончилось благополучно. Ты и так сделала в этой ситуации все, что только могла. Не пора ли тебе успокоиться? Я грустно опустила глаза и отозвалась: – А если не закончилось?.. Насть, я сама не знаю почему, но успокоиться не получается. Что-то тревожит, а что не знаю. Она еще немного помолчала и, видимо преодолев свое желание заниматься переубеждением упрямой девчонки, сказала: – Тебя нужно трахнуть, Ксения. Жестко и безжалостно. Это позволит тебе немного забыться, я уверена. В Настином голосе снова появились притягательные и сексуальные оттенки, и я взглянула на нее в некотором замешательстве. Замешательство это заключалось в том, что она была безоговорочно права, но я при этом не была уверена, что сейчас сумею полностью погрузиться в яркий, горячий и сладкий экшн, который она предлагала уже повторно. Я почувствовала ужасную неловкость, чувство вины едва не наполнило мои глаза слезами. – Насть… – с легким отчаянием проговорила я. – Прости, я унылое ничтожество! Но я никак не могу выбросить все это из головы… Если ты прикажешь, я пойду за тобой. И клянусь, сделаю все, чтобы избавиться от всех этих мыслей! Но не уверена, что получится… Она вздохнула, слегка пожав плечами, и отошла от стола, проведя ладонью по моим волосам. – Что ж, это не тот случай, чтобы принуждать тебя, – произнесла она с улыбкой, но при этом я все же заметила, что она была разочарована. – Я в душ и спать. Да и тебе нужно бы отдохнуть. Не сиди слишком долго. Сказав это, она вышла из кабинета, а я, упершись локтями в край стола, уронила голову на руки. Вот черт! Это уже совсем не то, что нужно! Совсем-совсем! Я едва не вскочила на ноги и не бросилась вслед за ней… Не хватало еще, чтобы все эти дела переросли в какие-нибудь личные проблемы! Но взглянув на монитор и увидев недописанное письмо, я с тяжким чувством в сердце положила пальцы на клавиши. Отправив ответ, я встала, чтобы немного размяться, подошла к окну и, отворив одну из его створок, вдохнула влажный воздух и прислушалась к шуму дождя. Надо бы и правда пойти поспать, а то глаза уже болят!

Но спать я не пошла. Передохнув, я с головой погрузилась в многочисленные отчеты по расследованиям авиационных происшествий, в надежде отыскать какую-нибудь информацию хоть в чем-нибудь схожих случаях. И просидела до пяти часов утра.

Когда я поняла, что ложиться уже не имеет смысла, потому как собственный будильник был выставлен на 7.00, я решительно направилась в душ, чтобы немного освежиться, а затем снова углубилась в изучение отчетов.

Весь следующий день я продержалась лишь благодаря кофе и всяким дурацким энергетикам. А день оказался насыщенным – пришлось объехать головные офисы трех авиакомпаний, что оказалось весьма нудным и утомительным занятием, учитывая штатные будничные пробки. Домой я вернулась к семи часам вечера с намерением поспать хотя бы несколько часов, потому что я уже готова была заснуть на ходу. Прохладный душ и большая чашка кофе, уже неизвестно какая по счету за этот день, немного помогли. Сил даже хватило на то, чтобы приготовить ужин. И пока я этим занималась, приехала Настя. Поглядев на то сонное и растрепанное чучело, в которое я успела превратиться, она с недовольством сжала губы. – Ксения, что это еще такое? – возмутилась она. – Ты всю прошлую ночь не спала! Какого черта ты еще не в постели?! Не найдя каких-либо оправданий, я виновато подошла к ней, опустив взгляд в пол, и она в конце концов сжалилась и обняла меня, прижав к своей груди. – Ну что с тобой делать? – проговорила она уже более мягким голосом. – Снотворным тебя снова опить что ли? К кровати привязать? – Не надо, я и так готова выключиться, – отозвалась я. – Кстати, ужин готов. Ты хочешь есть? – Не особенно, – сказала Настя. – Но я прослежу, чтобы ты немного подкрепилась и после этого немедленно легла спать, ясно? – Да, Госпожа… – Не смей ехидничать! Идем! Через несколько минут мы уже были в столовой, и я вяло и с неохотой ела легкий овощной салат, который в общем-то готовила для Насти. Она же сама почти не притронулась к еде и, слегка нахмурившись, наблюдала за мной, сидя напротив. – Как прошел твой день? – спросила она после долгого молчания. С грустной и смущенной улыбкой, я подняла глаза и она, вероятно, прочитала в них все сама. – Ничего особенного, – все же произнесла я негромко. – Скука и рутина, минимум пользы. А как твои дела? Она сделала неопределенный жест, давая понять, что может рассказать еще меньше интересного. – Тебе нужно больше спать, Ксения, – сказала она. – Больше спать и меньше нервничать. Ты выглядишь переутомленной. Я кивнула, в знак согласия и снова уткнулась в свою тарелку. Разумеется она права. Только вот попробуй тут засни. Разве что уже совсем вырубиться от нехватки сил, как сейчас. – Завтра ребята соберутся, – продолжила Настя через некоторое время. – Вечером, часов в семь. В нашем местечке. Ты успеешь подъехать? – Думаю, что да, – отозвалась я, пытаясь вспомнить, что было запланировано на завтра. – Вряд ли я промотаюсь допоздна… Конечно приеду, Насть. – Вот и хорошо, – улыбнулась она. – Ну что, доела? Пойдем, малышка, уложу тебя спать. Когда я послушно поднялась из-за стола, она приобняла меня и повела в спальню. И это было очень кстати. Глаза уже стремились закрыться, и я с трудом соображала, что происходит вокруг меня. Настя что-то негромко говорила мне на ушко, когда мы поднимались наверх и шли по коридору, но разобрать половины ее слов я уже была не в состоянии. Последнее, что я запомнила, прежде чем провалиться в глубокий сон, это как Настя стягивает с меня халатик и мягким движение толкает на белоснежную простыню. А когда моя голова коснулась подушки, последние ощущения исчезли, и я мгновенно уснула. …Но спала я, по-видимому, не так крепко, как должна была бы и не так долго, как мне хотелось. Сквозь сон я вдруг поняла, что настойчиво звонит мой мобильный телефон. Я смогла убедиться, что это мне не снится, когда где-то совсем рядом со мной прозвучал недовольный Настин голос: – Ну кто там еще! И тогда я с трудом разлепила веки и повернула голову. Настя полулежала рядом со мной, у нее на коленях был ноутбук и она, вероятно, занималась какими-то своими делами. Приподнявшись и с трудом пытаясь отогнать от себя настойчивое желание рухнуть обратно на подушки, я протянула руку к прикроватной тумбочке и нащупала телефон. Едва различая то, что отображалось на экране, я провела по нему пальцем и поднесла телефон к уху: – Алло… – мой голос получился глухим и немного охрипшим, так что я его даже не узнала. – Ксения? Добрый вечер… А вот голос звонившего мне вроде бы смутно знаком. – Да… – проговорила я, зажмурившись и снова открыв глаза, в надежде, что это поможет мне проснуться. – Простите, кто это? – Соколов. Алексей Соколов, – послышалось в динамике. – Вы, похоже, спали. Извините, что разбудил вас. К счастью, я уже стала соображать немного яснее, и наконец поняла кто это звонил. Вот прикол! У них с Настей еще и фамилии одинаковые! А я думала, мне послышалось, когда злополучный рейс 2451 еще только откатывался от терминала в аэропорту Шарль де Голль, чтобы отправиться в свой увлекательный полет. – Ничего страшного, – отозвалась я, немного помедлив. – Здравствуйте. Что-нибудь случилось? Я села на краю кровати, опустив ноги на пушистый коврик, завернулась в одеяло и встала, оглянувшись на Настю, которая с недовольным и вопросительным взглядом смотрела на меня, заломив шикарную тонкую бровь. Такой взгляд я и ожидала увидеть, и потому поспешила виновато улыбнуться и пожать плечами, в знак того, что я сейчас не властна над обстоятельствами. Она покачала головой и повернулась к экрану ноутбука. – Случиться не случилось, – говорил тем временем капитан. – Но произошло то, чего мы ждали. Эксперты обнаружили утечку. Вот тогда моя сонливость стала улетучиваться быстрее. Я покрепче сжала одеяло рукой, свободной от телефона, и еще раз несмело глянув на Настю, направилась к выходу из комнаты. – Вот как… – сказала я, выходя в коридор. – В чем же заключалась проблема? – Рассоединились элементы топливопроводной системы в правом крыле, рядом с насосом номер два. Это все, что мне известно на данный момент. – Пока нет никакого объяснения, почему это случилось? – спросила я, силясь вспомнить схему конструкции крыла. – Нет. Но завтра на закрытом заседании комиссии будет озвучен промежуточный доклад о ходе расследования, – ответил капитан. – Вы поедете туда? – Да, я буду там присутствовать. Подумав немного, я произнесла: – Мы можем завтра с вами встретиться после окончания заседания? – Думаю, что да, – сказал он. – Начало назначено на одиннадцать. Но сейчас я не могу сказать вам в точности, когда все закончится. – Ничего, я все равно завтра днем буду крутиться в центре. Просто позвоните, когда освободитесь. – Договорились. До свидания, Ксения. – До свидания. Еще пару минут я стояла в полутемном коридоре, перебирая в уме еще раз весь этот короткий разговор. Утечка найдена. И промежуточный отчет должен быть озвучен уже завтра. Так скоро?.. В задумчивости, я вернулась в спальню, где Настя снова встретила меня вопросительным взглядом. – Кто это был? – проговорила она, видя, что я нахожусь в некоторой прострации. – У тебя все в порядке? Будто очнувшись, я немного встрепенулась и ответила: – Да, все нормально. Это так, по работе… – с минуту я молчала, а затем решительно сбросила одеяло и потянулась за халатиком. – Скоро приду. Нужно кое-что проверить… – Ксения! – воскликнула Настя возмущенно. – Ты и двух часов не поспала! Вернись сейчас же в постель! – Насть, это очень важно… – проговорила я просительно. – Пожалуйста… Сдерживая свое негодование, она покачала головой и махнула рукой, а я поспешила в кабинет к компьютеру, захватив по пути и свой планшет. Тщательное изучение элементов конструкции ничего не дало. Да оно и не могло что-либо дать. Я всего лишь хотела более четко обрисовать себе ситуацию и упорядочить объекты на поле размышления. Вообще любой составной узел конструкции мог развалиться, причем от множества причин. И собственно обнаружение места утечки пока еще ни о чем не говорило. Я снова засиделась до глубокой ночи, поддерживая свои силы разве что только собственным неискоренимым упрямством. Но, разумеется, результатов не было. В конце концов, решив все-таки, что нужно уже бросить все и идти спать, я напоследок сверила часовые пояса и торопливо написала письмо капитану Шепарду. В свете всех этих событий, мне хотелось услышать его мнение. Наверняка он следит за ходом расследования… Отправив недлинное послание с приветствием и предложением связаться ради неофициальной беседы, я выключила компьютер и ушла спать, с отчаянием понимая, что завтра я снова буду ужасно не выспавшейся и, скорее всего, похожей на зомби.