Текст книги "8 дней, 9 ночей (СИ)"

Автор книги: Francis Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 68 страниц)

Я в изнеможении откидываюсь в кресле, сосредоточившись, насколько это было возможно, на управлении автомобилем и снова прикладываю ладонь к животу… Как же хочется согнуться пополам, свернуться клубком! Возникают дурацкие мысли, что я запачкала шикарный Настин салон своей кровью… Сколько я ее потеряла? На сколько меня еще хватит?..

– Соединение установлено! – оповещает программа размеренным электронным голосом. – Двадцать пять километров до цели!

Масштаб карты изменяется, и я вижу нужную мне метку, которая двигается по трассе в сторону города. Я сильнее нажимаю на газ, и «Мерседес» устремляется вперед…

…Больше всего я боюсь, что силы оставят меня раньше времени. Я еду, как в тумане. Зрение сузилось, я вижу лишь то, что находится впереди, изредка переключая свой взгляд на навигатор. Мне очень непросто сидеть прямо – все время хочется согнуться и закрыть при этом глаза… Очень, очень больно!

Вести машину одной левой рукой на такой скорости крайне трудно, но ко мне будто в виде последнего рывка жизни вернулись все мои навыки и привычки. Несмотря на то, что я была в каком-то полубессознательном состоянии, мое зрение и мои конечности работали вполне слаженно и почти четко…

– Восемнадцать километров до цели!..

Расстояние начинает сокращаться. Значит он уже в городе и снизил скорость… Подожди немного, я уже почти рядом…

Пролетаю развязку, пост и въезжаю в тоннель, обходя немногочисленные автомобили. Бросив взгляд на карту, корректирую маршрут.

– Пятнадцать километров до цели!

Правой рукой я тянусь за телефоном, открываю журнал звонков и тыкаю на Настин номер. С усилием подняв руку с трубкой, я дождалась соединения, а потом еще долго слушала длинные гудки… Не отвечает! Вряд ли она легла спать, не убедившись, что я доехала… Наверное, в ванной или просто мобильник далеко… Жаль…

В динамике слышится голос автоматического ответчика оператора:

– Абонент не отвечает. Оставьте сообщение после сигнала…

Звучит этот самый сигнал и я, помедлив и собравшись с силами, потому как говорить тоже как-то больно, произношу, стараясь быть спокойной:

– Настенька, любимая… Прости меня!.. Жаль, так хотелось поговорить с тобой!.. Тут все разваливается на части… Хочу просто сказать тебе, что люблю тебя очень!.. Люблю очень сильно… Прости, душа моя!

Слезы уже бежали по моим щекам быстрыми ручейками, а сильнейшие спазмы в груди затмили боль в простреленном животе…

– Девять километров до цели!..

Поворот направо, резко, так что заносит. Вперед, налево, газ в пол… Прямо, прямо… Взгляд то на дорогу, то на карту.

Спальный район, пустые улицы, полутьма, растворяемая желтоватым светом фонарей. Очень редкие машины и прохожие на тротуарах.

«Мерседес» с ревом несется по мокрому асфальту…

«Силы, не оставляйте меня еще немного…» – мысленно просила я. – «Еще немного, прошу…»

– Четыре километра до цели!..

По карте я вижу, что метка движется по улице, параллельной той, по которой двигаюсь я. Эти улицы разделены между собой массивами домов… Я увеличиваю скорость! Я должна выйти вперед!..

– Два километра до цели!

Взглянув на карту, я замечаю, что приближается небольшая улица, соединяющая собой те дороги, по которым мы ехали, и что метка, за которой я так пристально следила, движется все медленнее… Он повернул налево! На эту самую улочку… Что ж, лучшего расклада я и не могла пожелать…

Давя на тормоза и резко сбрасывая скорость, я подлетаю к перекрестку, светофор которого уныло мигает желтым, и поворачиваю направо. Передо мной открывается слабоосвещенная двухполосная улица, совершенно пустая, если не считать припаркованных по краям дороги автомобилей и бледного света встречных фар вдали…

– Один километр до цели!

Со стоном отняв правую руку от живота и положив ее на руль, я в последний раз до самого упора выжимаю педаль акселератора… Кикдаун, и машина неистово устремляется вперед!

Быстрый набор – 100… 130… 150… Интересно, с какой скоростью едет он?.. Да впрочем, какая разница…

Взглядом я впилась в приближающиеся фары черной «BMW». Они уже совсем не слепят мои уставшие глаза.

– Двести метров до цели!..

В последний момент я резко пересекаю сплошную линию разметки и выхожу на встречную полосу.

– Попробуй, увернись! – процедила я сквозь стиснутые зубы, роняя голову на руль.

Страшного по силе лобового удара я не почувствовала, за мгновение до него провалившись куда-то в холодный мрак…

– Ксю!!! …Проснись!.. Да проснись же! – Настин голос был не на шутку испуганным, очень взволнованным.

Я открыла глаза и вскинулась на кровати, путаясь в одеяле. Поспешно сев и оглядевшись, я увидела тревожные Настины глаза. Она все еще держала меня за плечо и во взгляде ее, помимо беспокойства, отражался немой вопрос.

Сердце колотилось со страшной силой, дышать было очень тяжело. В комнате почти темно, горел только один ночник – с Настиной стороны. Шторы задернуты наполовину и там, за окном, приглушенно, едва различимо, была слышна уже основательно иссякшая, но все еще продолжающаяся новогодняя канонада.

Я в замешательстве отдернула одеяло и оглядела на свой животик – он в порядке! Никто в меня не стрелял!.. Затем я перевела взгляд на свои пальцы, которые все еще чуточку дрожали. Мельком глянув на Настю, которая недоумевающее наблюдала за мной, приподнявшись на локте, я торопливо соскочила с кровати, прикрывала обнаженную грудь рукой и подошла к окну. Осторожно выглянув из-за шторы и окинув взглядом доступную часть сада, я увидела, что С250 стоит на своем месте, чуть присыпанный снегом.

– Ну и кому ты там демонстрируешь свои прелести? – раздался у меня за спиной недовольный и удивленный голос.

Я отошла от окна, вздохнув с большим облегчением, и виновато взглянула на Настю.

– Ну что с тобой такое? – спрашивает она. – Иди ко мне, Ангел…

Опустив глаза, я обошла кровать и снова легла, придвинувшись к Насте поближе, а она укутала меня одеялом.

– Прости, разбудила тебя, да? – произнесла я тихонько.

– Ты вдруг начала ворочаться и стонать, – ответила она. – Я тебя пыталась успокоить, а ты вырывалась изо всех сил…

Я стыдливо отвернулась, приложив ладонь ко лбу… Вот черт!

– Потом ты вроде затихла, – продолжала она. – Я тебя будить не стала, да и сама уже почти уснула снова, как вдруг ты заорала так, что я испугалась до смерти!

Повернувшись к ней, я поспешно спрятала лицо у нее на плече и прижалась крепко-крепко всем телом.

– Прости… – прошептала я едва слышно. – Кошмар приснился…

– Да уж… И неслабый такой кошмар! – заметила она. – Знаешь, как ты от меня отбивалась? Чуть губу мне не разбила…

Я обеспокоено приподнялась, осматривая ее личико и касаясь пальцами ее губ. Она взяла мою руку и крепко сжала в своей.

– Все нормально, не волнуйся, – произнесла она, но я все равно смотрела на нее очень виновато. И мне было стыдно, что все так произошло.

– Прости, пожалуйста, Настенька… – пробормотала я.

– Ну все, все, успокойся, дорогая!

Мы помолчали несколько минут, за которые я вроде бы успела избавиться от всех оставшихся тяжких впечатлений этого безумного сна. Я поудобнее разместилась на подушках, но глаза закрывать не спешила, глядя куда-то в потолок. Настя тоже не торопилась ложиться спать, не гасила свет и, как я чувствовала, поглядывала на меня украдкой.

– Может поделишься? – сказала она вдруг, и я повернула к ней голову. – Или может ты не помнишь ничего?

Я приоткрыла было рот, но тут же его и закрыла.

«Ксюшка-врушка!.. Давай солги, что не помнишь, и она тебе скажет, как ты смотрела на свой живот и руки, как зачем-то бегала к окну! Давай, выстави себя дурочкой!»

Потеребив свой нелепый бантик на шее, который от наших страстных порывов весь почти распустился в ленты да так и остался на мне, я несмело посмотрела в Настины глаза. Я никому и ничего не доверяла из своего прошлого, даже родителям, которые оставались для меня самыми близкими людьми в самое тяжкое время!

Но все изменилось. Она для меня сейчас ближе всех, ей я могу доверить все без остатка, ведь я уже полностью отдала себя в ее власть. Она и так способна уничтожить меня, если пожелает, так имеет ли смысл скрывать от нее что-то?..

Она в ожидании смотрела на меня, вероятно читая все эти мысли на моем лице, и я, в конце концов, сдалась и рассказала ей весь свой сон, который на удивление запомнила до мельчайших подробностей…

Настя слушала молча и внимательно, почти не отрывая от меня своего взгляда и лишь изредка опуская глаза, когда о чем-то ей слушать становилось, по-видимому, тяжело.

Когда я закончила, она придвинулась поближе и с нежностью взяла меня за руку.

– Малышка, это всего лишь сон, не бойся! Все хорошо, слышишь? – произнесла она, сжимая мои пальцы и гладя мое лицо.

Я поцеловала ее руку, ухватив ее за запястье, прижала к своей щеке ее теплую ладонь и улыбнулась этим заботливым зеленым глазкам.

– Конечно сон… – проговорила я. – Но вот только… Как бы это сказать?.. Он был из настолько реальных составляющих…

– Это была его машина, да?

– Да… В точности его…

– Что произошло между вами?.. – как-то тихо и неуверенно спросила она.

Кажется, у меня дрогнули плечи, и я нервно сглотнула, а Настя не могла этого не заметить. Скорее всего, я посмотрела в ее глаза с какой-то жалкой тоской и отчаянием, потому что она почти сразу произнесла, заключив меня в нежные и теплые объятия:

– Хотя это уже совсем не имеет значения… Это было, и это прошло!

Я легонько высвободилась из ее рук.

– Да, но оно не могло пройти бесследно… – проговорила я тихо, почти шепотом. – Я хочу поделиться с тобой, хочу, чтобы ты знала. Я никому не рассказывала об этом… Только вот… Разве это разговор для новогодней ночи?.. И еще сон этот дурацкий!

Мои плечи поникли, губы сжались. Я приуныла, осознавая, что мои нервы, подсознание и воображение действительно сыграли со мной неприятную шутку, представив такое шоу в праздничную ночь, которую мы с Настей так чудесно и волшебно успели начать.

– Если ты хочешь поделиться, то поделись, – ответила она. – Эту ночь испортить невозможно ничем, разве что ты что-то тяжелое оставишь у себя на душе. Да и ночь уже почти закончилась. Она взяла с прикроватной тумбочки золотой браслетик с часиками и всмотрелась в циферблат. – Почти шесть часов утра… Я вздохнула. Да, и правда, можно считать, что ночь уже кончилась. Я окинула взглядом нашу уютную спальню, с разбросанной повсюду одеждой и нижним бельем, улыбнулась и посмотрела на Настю, которая все еще ожидала какого-то моего решения. – Ты права, – сказала я. – Не нужно оставлять в себе что-то такое… И если ты не хочешь сейчас спать, то мы могли бы поговорить с тобой немного… …И мы поговорили. Вернее я говорила. Я рассказала ей все, чем я жила, чем дышала, о чем думала и мечтала и о том, что же случилось в итоге. Мне было на удивление легко говорить с ней об этом, хотя совсем недавно при одних этих мыслях у меня все внутри сжималось, и на глаза наворачивались слезы. Сейчас все было не так, все изменилось.

Да, была печаль и неприятные ощущения от воспоминаний, но отчаяния не было. Не было, потому что я знала – моя жизнь не закончилась на всем этом, как я думала раньше. Все это оставило во мне отчетливый след и вряд ли когда-нибудь исчезнет из моей памяти. Во мне поселились различные сомнения и страхи, но у меня появился выход, я поняла одно – что бы ни случилось, как бы все теперь ни было незнакомо, странно и необычно, я не должна останавливаться. Никогда. И если я выбрала путь, я пойду по нему без оглядки!

Настя слушала меня очень внимательно и несколько напряженно. Это было видно по ее глазам, было видно, что она все пытается представить и возможно увидеть себя на моем месте. Это были уже не сны, это было повествование о реальной жизни, и Настя, похоже, решила проникнуться им полностью. И за это я была ей благодарна! Благодарна безмерно! Она всеми силами пыталась понять мои чувства, потому что они были важны для нее, и за это я отдам ей свою жизнь и свою душу!

Закончив, я перевела дух и зябко поежилась, хотя в комнате было совсем не холодно, а одеяло было плотным и очень теплым… Мы помолчали немного, и затем Настя проговорила в задумчивости:

– Бедная Ксю… – она подняла на меня глаза, в которых отражалось некоторое замешательство, сочувствие, нерешительность и какая-то болезненная тоска. – Знаешь, мне очень трудно сказать, как поступила бы я, оказавшись на твоем месте… Теперь я вспоминаю твои пустые глаза в день, когда мы встретились, твои эмоции, и все это сейчас несколько по-иному воспринимается. И оно… Ну…

Она умолкает, покачав головой и опустив глаза. Слова ей с трудом даются, и я чувствую, что заставила ее все это пережить в мыслях.

Поспешив схватить ее за руки, я умоляюще заглянула в ее погрустневшие глаза:

– Настя, нет! Прошу тебя, только не это… Прости, что все это вылила на тебя! Прости меня…

Настя поднимает голову и улыбается мне, постепенно овладевая собой.

– Тихо, Ксюшик, все в порядке, – сказала она, обнимая меня и прижимая к себе. – Твое доверие очень мне нужно и очень важно, слышишь? Так что не смей извиняться!..

– Это все слишком печально, – поговорила я, уткнувшись носом в ее плечо. – И никак не получается до конца это выкинуть из головы. Иногда вспоминается, сразу становится тягостно и неуютно.

– Я не думаю, что ты когда-нибудь это забудешь, – произнесла она, повторяя мои собственные мысли. – Но ты и не должна забывать, как мне кажется. Ты должна отпустить прошлое, чтобы оно не мешало двигаться вперед… Ну… Не болталось прицепом за твоей машиной… Согласись ведь, на кой черт нужен прицеп спортивной тачке? Это вообще нонсенс!..

На моем лице, которое я спрятала сейчас в Настиных волосах, вероятно было немало удивления. Настя сейчас мыслит или выражает мысли примерно такими же образами, как это привыкла делать я!..

Какой-то необъяснимый восторг охватывает меня. От печальных мыслей сейчас не осталось и следа. Она права, я могу и хочу двигаться дальше! И она говорила, если сил не хватит, если я оступлюсь…

– Ксюньчик, что с тобой?.. – спросила она с некоторым недоумением.

– Все хорошо! – я отстранилась от нее, чтобы заглянуть в любимые глаза. – Все прекрасно!.. Мне захотелось смеяться, меня переполняла какая-то энергия совершенно неизвестного рода! Я сейчас будто на все была готова, на что угодно, но не знала, в каком направлении действовать! Я сошла с ума?.. Настя наблюдала за мной с улыбкой и некоторым беспокойством: – Ты в порядке, Ксю?.. – О да, я в порядке… Вчера днем, пока мы занимались делами по дому и готовились к празднику, Настя набесила свою Мальвинку, и та, получив заряд неуемной буйности, носилась по всему дому. Она висела на шторах, с непередаваемой тоской глядя на недосягаемые люстры, пыталась драть мебель, нападала на нас с диковатым видом, распушивая хвост и прижимая уши, развивала космические скорости и закладывала самоубийственные виражи на гладком полу. Глядя на все это, мы с Настей пополам складывались от смеха. И вот мне почему-то кажется, что сейчас я готова была вести себя так же, как Настина кошка вчера! Во мне столько же сил и энергии, или даже больше!.. Все, несите смирительную рубашку, иначе я сейчас проверю, выдержат меня эти шторы или нет! Но на шторы я, конечно, бросаться не стала, хотя и очень хотелось. Вместо этого я бросилась на Настю, потому как она была всего в полуметре, а до штор надо было еще добираться. Отбросив одеяло, я с силой толкнула ее на подушки и, когда она, не ожидая такого моего поведения, упала на спину, я стремительно оседлала ее сверху, обхватила ее запястья и прижала к кровати с негромким, но вполне себе хищным рычанием. Настя даже несколько мгновений не сопротивлялась, глядя на меня, нависающую над ней с победным видом, своими расширившимися от удивления глазами. – Ксения, а вы, оказывается, и правда буйная, – говорит она спокойно, не делая никаких попыток освободиться. – Это потому что я счастлива… – ответила я, пристально глядя ей в глаза. – Счастлива именно с тобой! Я ослабила хватку, и она, высвободив руки, притянула меня к себе. Я упала на подушки рядом и прижалась к ней, такой теплой, влекущей к себе, заставляющей мое сердце биться чаще. Взяв ее руку, я крепко сжала ее своими пальцами, приложила к губам… Чувства сейчас переполняли мое разгоряченное сознание, но при всем этом ощущение нежного уюта вскоре принесло затишье в мыслях, и я поняла, что засыпаю. Засыпаю в уверенности, что никакой кошмар мне сейчас больше уже не приснится!

…Мы выбрались из-под одеяла лишь к полудню. За окном уже был тихий, даже почти безоблачный день. После праздничной ночи все затихло и замерло, как это обычно и бывает. Но я сейчас чувствовала совсем обратное. Мне как-то даже и не верилось, что мы с Настей этой ночью вместе встречали Новый год. Мысли были совершенно о другом! Не Новый год – это Новая жизнь наступила! И от этого настроение было возбужденно приподнятым. Эта ночь изменила меня. Изменила очень сильно. У меня появилась вторая половинка, теперь это было уже более чем ясно и ощутимо на все сто процентов! Я улыбалась этой мысли, спеша вслед за Настей и завязывая пояс халатика. Она шла впереди меня по коридору в сторону лестницы, и походка ее была легкой и воздушной. Мне казалось, что в каждом ее движении сейчас отражалось счастье и удовольствие. В ней тоже что-то изменилось, что-то пока не уловимое для меня. Быть может я еще слишком мало была с ней рядом, чтобы научиться читать ее мысли в настроении и поведении, но зато ее голос и глаза уже были способны передавать мне так много ее чувств! Настя приостановилась возле лестницы и повернулась ко мне: – Что-то мне подсказывает, что сейчас будет весело. Я в недоумении приподняла брови, а она усмехнулась и принялась спускаться вниз. Я последовала за ней, и только когда мы остановились у входа в гостиную, мне стало понятно, что же именно она имела в виду. В гостиной было очень тихо, лишь едва различимо шумела вытяжка камина, который уже давно потух. Сквозь наполовину раздвинутые портьеры окна пропускали в помещение дневной свет. Нарядная елка все еще мерцала разноцветными огоньками, но при свете дня это не слишком выделялось. Больше внимания привлекал наш праздничный стол, который мы с Настей так старательно накрывали и за которым провели так мало времени. На его краю мирно спала кошка, свернувшаяся клубочком и улыбающаяся каким-то своим кошачьим снам! Возле нее стояла тарелочка с сыром и оливками, из которой она весьма основательно угостилась. И это было явно не единственное блюдо, которым она радовала себя в новогоднюю ночь. Сдерживая смех, я приложила ладонь к губам и перевела взгляд на Настю, которая забавно нахмурилась, увидев подтверждение своим предположениям. Она сделала несколько шагов к столу. – Только не наказывай ее! – взмолилась я, потому как Настя была настроена очень решительно. – Она тоже хотела праздника и к тому же беспокоилась, как бы что не испортилось… Мальвина открыла сперва один глаз, заметила приближающуюся опасность, открыла второй и приподняла голову, внимательно глядя на свою хозяйку. – Ах ты маленькая дрянь… – медленно проговорила Настя. – У тебя даже хватило наглости лечь тут же спать!

Кошка, прижав уши, вся подобралась и стремительным рывком метнулась

со стола на пол. Обогнув диван и стараясь держаться подальше от Насти, она выскользнула мимо меня в коридор и рванула в холл.

– Будильник в следующий раз себе поставь, чтоб не застукали! – крикнула Настя вслед перепуганной кошке, в то время как я уже покатывалась со смеху, придерживаясь рукой за арку. Очень уж забавный вид был у них обеих! Мы поискали свои телефоны и обнаружили на них огромное количество пропущенных вызовов и новых сообщений. Вернее это в общей сложности их было много. У себя я обнаружила с десяток звонков и несколько «смсок». Ну конечно! Мы так увлеклись вчера, что позабыли совершенно обо всем, кроме друг друга! И потому часть нашего так называемого утра ушла на то, чтобы торопливо ответить на все поздравления. Я позвонила родителям и с удивлением узнала, что они сами пришли домой лишь недавно. Настроение у меня было радостное и задорное, и слыша папин голос в динамике, я в уже давно забытом шутливом стиле принялась подтрунивать насчет ночных гуляний под луной. Он в долгу не остался и спросил насчет того, где же и с кем я так весело отмечала праздник, что не смогла даже ответить на звонок. К счастью, он не мог видеть, насколько сильно я покраснела при этих словах! Затем наконец я услышала и маму. Чувствовалось, что она немного утомилась, но, различив в моем голосе приподнятое настроение, мама сразу оживилась и тоже принялась с любопытством расспрашивать о том, как прошла праздничная ночь. Тактично обойдя подробности, я заверила ее, что все прошло хорошо и чувствую я себя замечательно. Они с папой явно были удивлены, всего лишь услышав мой голос. Неужели даже он настолько изменился?.. Они уже стали привыкать к тому, что я все время была замкнутой и мрачной, а тут… – Когда же мы увидим тебя, Ксюшенька? – спросила мама под конец. – Когда? – я подумала, как и когда это лучше устроить. – В ближайшие дни я обязательно приеду! Я же обещала! – Хорошо, милая! Мы ждем тебя с нетерпением! Закончив разговор, я огляделась вокруг. Насти в гостиной не было. Она, похоже, ушла разговаривать в другое помещение.

Ответив на все «смски» и сделав еще несколько звонков, я потихоньку принялась убирать со стола и размышлять о том, когда лучше навестить родителей. Надеюсь, мне удастся как следует владеть собой и ничем не выдать всего того, что со мной происходит сейчас. Хотя они и так уже слышали мой повеселевший голос и поняли, что в моей жизни что-то если и не поменялось, то по крайней мере наладилось… Как бы избежать самых неудобных вопросов, если таковые будут заданы?.. Я не хотела бы, чтобы они узнали всю правду! Не поймут меня, ох не поймут!..

Вдруг меня сзади обхватили за талию, и я тут же завизжала от неожиданности!

– Когда ты поглощена какими-то мыслями, – слышу я Настин голос, – к тебе так легко подкрасться!

– У меня сердце чуть не выскочило! – выдохнув, я обернулась к ней.

– Ну не могла я удержаться!.. Все в порядке? Позвонила всем?

– Да…

– Тогда давай уберем все это отсюда. Я тебе помогу.

Вскоре мы уже пили кофе в столовой. Завтракать как-то не хотелось. Настя, сидя напротив и держа свою чашку обеими руками, неотрывно глядела на меня, так что я внезапно даже засмущалась.

– Что? – спросила я с недоуменной улыбкой и, насколько это было возможно, оглядела себя, пытаясь обнаружить что-нибудь необычное, что могло настолько привлечь ее внимание.

– О чем ты задумалась, Ксюшик? – произнесла она. – Я вижу, что ты о чем-то активно размышляешь!

Никогда мне от нее ничего не утаить! Это невыполнимая для меня задача!

– Ой, да сейчас столько всего в голове крутится… – я с улыбкой сделала неопределенный жест рукой и добавила с ноткой легкого отчаяния: – Как будто ты не представляешь!

– Прекрасно представляю, – отвечает она. – Твои глаза наполняются при этих мыслях неповторимым романтическим блеском, с оттенками отчаяния или радости, безумного возбуждения или умиротворения… В них так много всего!

Ох ничего себе! Вот это да!.. Она права на все сто – противоречия непрерывно переворачивают сейчас мое сознание с ног на голову и обратно в бесконечном цикле!

– Но сейчас ты думаешь еще о чем-то, – продолжает она. – Чувствую, ты переключилась на какие-то жизненные дела. Это правда?..

– Ты видишь меня насквозь… – проговорила я, качая головой. – Да, ты права, есть немного и таких мыслей…

– Я могу тебе помочь? – спросила она как-то совсем просто, будто мы действительно были знакомы очень давно и провели месте уже немало лет.

– Помочь? – я впала в небольшой ступор, сама не понимая, что меня сейчас смущает. – Да ничего такого… Понимаешь… Родителям обещала, что навещу их после праздника… Вот и соображаю, как бы и когда это лучше сделать.

– Наверное ты больше думаешь о том, как теперь показаться им на глаза… – говорит Настя каким-то тихим, немного отчаянным голосом.

Я вздрогнула и внимательно посмотрела на нее. Неужели наши сознания слились настолько, что они полностью стали открыты друг другу?! Ну, по крайней мере, я стала доступна и открыта для нее целиком.

– Настюш, давай об этом сейчас не будем… – робко попросила я.

Но она продолжила, решительно покачав головой:

– Нет, малышка! Я не хочу чтобы это мучило тебя… И тем более чтобы те, кто тебе дорог мучились от каких-либо недопониманий! Ты обнаружила в себе эту проблему, но лучше сразу решить ее для себя.

– Но как?! – я беспомощно подняла на нее глаза.

– Просто будет лучше, если они не будут знать… – ответила она, вопреки своему принципу отводя взгляд в сторону. – Так легче будет и тебе и им… По крайней мере сейчас точно…

Я вздохнула:

– Ты права, конечно…

– Я понимаю, сколько сейчас мыслей кружится в голове, – она протянула мне руку, и я поспешила сжать ее своими пальцами. – Не терзай себя этим, относись ко всему спокойнее. Мы все сможем сделать вместе, если захотим, никого при этом не потревожив и не причинив каких-либо неудобств. Слышишь? Мы сможем!

– Слышу, моя милая! – ответила я и правда ощущая, что немного прихожу в себя.

Ее голос, глаза и протянутая рука, готовая поддержать в любую минуту, способны, наверное, вывести меня из любого неуютного или тяжкого положения.

Она улыбнулась мне с нежностью и спросила уже своим вполне обычным голосом:

– Так когда мы едем? Ты договорилась уже?

– Мы?! – от удивления мои глаза широко раскрылись.

– Конечно – мы, – усмехнулась она, поглядывая на меня с некоторой укоризной. – Или ты не хочешь познакомить меня с родителями?

– Настька! – воскликнула я в замешательстве и негодовании. – Мы же только что…

– Да, именно! – прерывает она меня. – Мы уже решили, как нам лучше действовать, и от этого мы не отступим! Но мне было бы очень интересно пообщаться с ними… Представишь меня как близкую подругу, только и всего! Или они контролируют всех, с кем ты общаешься?

– Нет, – произнесла я обреченно. – И знаешь… Мне бы самой очень хотелось познакомить тебя с моими родителями… Только я… Я боюсь выдать свои чувства к тебе перед ними!

– Не бойся! – она пристально посмотрела мне в глаза. – Не бойся и расслабься, Ксюша! Мы не дадим им повода для беспокойства. Все будет хорошо, я обещаю тебе, мой Ангел.

Сама не знаю почему, но я тут же послушалась ее и, прикрыв глаза, сделала глубокий вдох.

– Хорошо, – сказала я наконец. – Поедем вместе! Я позвоню… Может даже сегодня. Тебя устроило бы?

– Вполне, – улыбнулась она. – С радостью поеду хоть сейчас!

Теперь я в свою очередь укоризненно покачала головой и, встав из-за стола, направилась за своим мобильником.

…Конечно, сразу мы никуда не поехали. Я договорилась с родителями, что приеду ближе к вечеру, часам к пяти, и сказала, что со мной будет подруга. Они очень обрадовались и были преисполнены гостеприимства, ну а я, ведя этот относительно непринужденный разговор, глядела на себя в зеркало и наблюдала, как краснеют мои щеки. Впрочем, время, чтобы овладеть собой у меня, к счастью, еще было. Когда настало время собираться, мы привели себя в порядок и оделись не слишком броско, будто и правда встречали Новый год где-то загородом, может даже на природе. Я не хотела, чтобы Настя, по крайней мере вот так сразу, засветилась на этой тихой семейной встрече в своем обычном образе высокородной Леди, а она не стала против этого возражать. Заметив, что Настя с некоторым сожалением натягивает джинсы, я решила немного подразнить ее. Скоро уже было нужно выезжать, и потому я не особо опасалась какой-нибудь возни. – Хорошо, что ты не ездишь на чем-то вроде «Бентли»… – сказала я, обойдя на всякий случай кровать и произнося эти слова почти с другого конца спальни. – Кстати! А и правда, почему? Ваше королевское величество обитает в таком роскошном особняке, возле которого стоит всего лишь «Мерседес» С-класса. Какое-то упущение… Настя слушала все это поразительно бесстрастно, лишь только легкая улыбка тронула ее губы, но на меня она при этом не смотрела, сосредоточившись на выборе ремня для джинсов. – Если честно, я этого не понимаю, – продолжала я, не теряя надежды немного вывести ее из равновесия. – Ты ведь так неторопливо и аккуратно ездишь… Тебе бы подошел какой-нибудь шикарный седан-тихоход, может даже с водителем… Или нет! Лучше огромный «паркетник», вроде «Кадиллак» Эскалэйд, разве не так? Выбрав ремень, Настя не торопилась продевать его в петельки на поясе джинсов и, задумчиво повертев его в руках, подняла на меня глаза. – Я не считаю, что автомобиль существует для того, чтобы выделяться в обществе с его помощью, – сказала она несколько сухо, поучительным тоном. – Моя машина надежна, комфортна и безопасна. При этом она достаточно престижна, если для тебя это является главным! – О нет, что ты! – возразила я. – Стоимость и престиж автомобиля – вопрос особого раздела книги «Эстетика для извращенцев»! Ты, кстати, ее не читала?.. Я лишь пыталась понять, какой автомобиль больше соответствует твоему образу… Насть! Ты чего? Погоди, эй! Не надо!!! Последние слова я пропищала жалобно и выставила перед собой руки для защиты, потому что Настя, сжимая ремень в руке, медленно двинулась в мою сторону. Глаза у нее как-то потемнели, вернее теперь в них преобладал карий, а не зеленый цвет. В ее взгляде была холодная угроза и что-то еще, не совсем понятное. Какое-то дьявольское удовольствие и решительный блеск сузившихся зрачков в сочетании с грозной и надменной улыбкой краешком губ!

И этот ремень… Почему-то именно сейчас я вдруг осознала, что она всерьез намерена меня им отходить, и я не в силах буду ей помешать! Мороз пробежал у меня по коже… Но лишь по коже! Внутри все как раз было наоборот… О господи, что со мной происходит?! Я что, хочу, чтобы она меня выпорола?!! Эй, подождите, я к этому не готова! Я что-то не так сделала, все вышло из-под контроля! О боже мой…

Я попятилась, наткнулась на стену и потихоньку сползла по ней на пол, закрываясь руками и умоляюще простонав:

– Я же пошутила! Настя, не надо… Ты пугаешь меня! Это была просто шутка, неужели ты не понимаешь!

– Понимаю, конечно, Ксюшик… – слышу я ее ответ.

Голос был уже совсем другой – с нотками плохо скрываемого удовлетворения и какой-то задорной веселости, и все это никак не вязалось с выражением ее лица и тем хищным и решительным взглядом… Я отняла руки от головы и робко посмотрела наверх. Настя возвышалась надо мной и глядела с улыбкой и даже каким-то удивлением.

Ну а я, поняв, что опасность миновала, чувствовала себя сейчас ужасно неловко, потому что оказалась на полу на коленях, и вид у меня, наверное, был очень жалкий. Ну и потому, что почувствовала вместе с остальным необъяснимое по силе сексуальное возбуждение… – Мило смотришься, – произносит Настя после пары минут томительного молчания. Я опустила глаза, мне было очень стыдно. – Прости меня, я больше не буду… – проговорила я, изо всех сил стараясь не улыбнуться, и это мне почти удалось. – Чтобы ты вот так взяла и резко перестала говорить дерзости?! – усмехнулась она и добавила: – Это ты меня прости, но в такое я с трудом могу поверить! А ведь она, похоже, права. Я вновь взглянула на нее, но она уже отвернулась и, продевая ремень в петли, направлялась к двери. Я опасливо встала на ноги, а Настя перед выходом остановилась и, взглянув на меня, вдруг подарила мне очень нежную улыбку и теплый свет своих вновь зеленых глаз. – Жду тебя внизу, мой Ангел, – сказала она. – Давай поторопимся. Нужно выехать до того, как начнет темнеть. Я послушно кивнула, несмело улыбнувшись ей в ответ, вся поглощенная мыслями о том, какого порыва страсти с ее стороны я сейчас избежала. О мой бог, если бы только мы не уезжали сейчас! В одно и тоже время меня разбирал затаенный страх и жуткое любопытство… Спустившись вниз, я присоединилась к Насте, которая собирала в красивый праздничный пакет разнообразные сладости и заворачивала в блестящую обертку бутылку какого-то вина, извлеченную, вероятно, из винного шкафчика в столовой. – Это возьмем с собой, – сказала она, приукрасив импровизированный подарок парочкой бантиков и ленточек. – Но ты не пей сегодня спиртного, хорошо? – Конечно, моя милая, – ответила я, согласно кивнув. – Это было бы нечестно по отношению к тебе, раз ты так любезно решила быть моим личным водителем на сегодня!.. Эта фраза сорвалась с моих губ как-то совершенно невольно, автоматически, и я, поспешно зажав себе рот обеими руками, отступила назад на несколько шагов.