Текст книги "8 дней, 9 ночей (СИ)"

Автор книги: Francis Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 68 страниц)

Настя опустилась в глубокое кресло, стоявшее позади нее, и грациозно положив ногу на ногу, произнесла:

– Налей мне немного вина, Ксюша.

– Какого желает моя Повелительница? – спросила я.

– Красного, десертного. Выбери в баре сама. Я доверяю твоему вкусу.

– Слушаюсь, Хозяйка, – сказала я, кивнув с видом самой величайшей покорности, и поднялась на ноги.

Я направилась к миниатюрному бару возле дальней стенки, чувствуя, как Настя провожает меня глазами. О нет, она просто прожигала меня насквозь этим своим взглядом! Ну а я уже потихонечку сходила с ума, сдерживая всю свою пылкую страсть, которая настойчиво рвалась наружу… Но ради поддержания образа, ради того, чтобы Настя оценила мои усилия и старания, я держалась. Я ждала ее разрешения на проявление страсти! А это еще предстояло заслужить.

Выбрав вино и наполовину наполнив им бокал, я взяла его в руки и пошла обратно, опустив взгляд, чтобы не смотреть Насте в глаза. Боюсь, что на моем лице и так все было написано открытым текстом – я жаждала страстной близости. Настя сама успела это почувствовать и даже поддразнила совсем безжалостно! Я знала, как ей нравятся такие моменты, знала, как она наслаждается сейчас моим скромным и покорным поведением, наблюдая мучительное терпение и сдержанность, от которых хотелось плакать и стонать. И также я знала, какой взрыв произойдет чуть позже.

Опустившись перед Настей на колени, я склонила голову и протянула руки, подавая ей бокал.

– Прошу вас, Хозяйка.

Принимая его из моих рук, Настя подалась чуть вперед и погладила мою голову, с удовлетворением произнеся:

– Какая ты умничка… Хорошая девочка.

Если бы я только могла замурлыкать, как кошка!.. О, если бы только я могла! От этого простого и нежного прикосновения к моим волосам с губ едва не сорвался сладкий стон наслаждения! Подавляя в себе желание прильнуть к Насте, прижаться, обхватив руками ее ноги, я положила ладони на бедра и, чтобы немного унять кипевшую во мне пылкую страсть, больно впилась ногтями в свою кожу. Не помогло ни капельки! Наоборот ощущение этой незначительной боли породило желание и даже потребность испытать боль настоящую!..

Ну почему?! Почему она не бьет меня?.. Ей ведь хочется, я это знаю! И я не выдержу долго! Почему я такая слабая и не способна держать под контролем свои эмоции?!

Нервно глотнув, я зажмурилась и стиснула зубы. Все! Разум стремительно отключался! Я уже позабыла о том, что мы находились далеко-далеко от дома, на крохотной яхте, затерявшейся где-то посреди Атлантического океана. Я больше не думала об окружавшем нас мире, о том, что вокруг происходило или могло происходить. Сейчас всем моим миром была только она – моя Настя! А все остальное просто не существовало.

Столь мощного импульса, отрывающего сознание от реальности, я не испытывала уже давно. А может быть и вообще никогда раньше!

Сдерживая начинавший безумствовать во мне ураган, я легонько потерлась щечкой о Настину ножку в знак благодарности за подаренную мне ласку. Но долго так продолжаться не могло. Настя видела, что меня уже едва ли не трясло!

Почувствовав, как она пошевелилась, усаживаясь поудобнее, я немножко отстранилась, выпрямила спину и открыла наконец глаза. Настя с легкой и довольной улыбкой смотрела на меня. Пригубив вино, она чуть подняла и протянула ко мне свою левую ножку, перекинутую через колено правой.

Все было ясно и без слов. Я знала, чего она от меня ждала, и была счастлива наконец прикоснуться к ней!

Осторожно, с нежностью я сняла туфельку с ее ножки и робко подняла глаза. Настя одобрительно улыбнулась, сделав еще один глоток вина. Ее взгляд выражал удовольствие и позволял продолжить.

Прикрыв глаза от счастья, я с удовольствием, едва касаясь, погладила эту изящную ножку, склонилась ближе и коснулась губами кончиков ее пальцев. И уже не смогла остановиться! Я целовала ее пальцы, обхватывая их губами и с трудом удерживаясь от того, чтобы не прикусить их, покрывала нежными поцелуями ее ступню и подъем. И пусть я делала это неагрессивно и неторопливо, но все же страсть начала прорываться наружу!

Однако подниматься выше я не смела, изредка обращая на Настю свой затуманенный взор из-под полуопущенных век. Я видела, что дыхание ее участилось, и она тоже немного прикрыла глаза. Бокал с остатками вина Настя отставила на столик, расстегнула боди, обнажая грудь, и освободившимися руками сейчас гладила и ласкала ее, запрокинув голову от наслаждения.

В какой-то момент Настя высвободила ногу из моих рук, и я немедленно прекратила ласки, ожидая пока она не протянет ко мне другую свою ножку. И все повторилось снова!

Лишь спустя несколько долгих минут она позволила мне подняться повыше и целовать ее колени и бедра, после чего Настя, сместившись на самый край сиденья и вцепившись пальцами в бортики кресла, развела ноги в стороны, демонстрируя свою великолепную растяжку.

Это было самым прямым и недвусмысленным приглашением, и потому я, послушно пододвинувшись ближе и коснулась ладонями ее бедер, в то время как она легким движением пальцев расстегнула боди у себя между ног. Я закрыла глаза. Они мне больше не требовались. А Настя положила свои ноги мне на плечи, скрестила их и заставила податься еще ближе.

О, как сладко и соблазнительно она выдохнула, что больше походило на тихий стон, когда я прикоснулась губами к ее разгоряченной и влажной нежности! А погрузив туда язычок, я ощутила, как Настя запускает пальцы в мои волосы! О, она становится агрессивной… Как же она прекрасна!

Видеть и чувствовать ее наслаждение было для меня почти тем же, что и получать наслаждение самой. Прикосновения к любимой, и яркий эффект от них, сводили с ума ничуть не меньше, чем если бы она прикасалась ко мне сама! Я была с ней единым целым! Чувствовала ее, как себя саму. И это было восхитительно!

За все последнее время та близость, что была у нас сейчас, оказалась самой чувственной и прекрасной, и я подумала о том, что наши отношения с Настей переживают второе рождение. И пусть это второе рождение началось в муках и страданиях. Это лишь крепче связало нас вместе! И эта связь больше не разорвется.

Чувствовалось, что Настя была уже на грани. Я и сама ощущала, что несколько секунд ласки, и я взлечу к звездам в безумном, ураганном оргазме и растворюсь там, среди них!

А еще через несколько мгновений я ощутила ее трепетные конвульсии! С пленительным для моего слуха стоном она вдруг отняла меня от себя, сползла с кресла на пол, встав на колени и выпрямив спину. Ее веки были полуопущены, а губы приоткрыты, лицо частично скрывалось за растрепанными темными волосами. Она схватила меня за волосы, заставляя чуть приподняться, и быстрым, сильным движением свободной руки скользнула у меня между ног и ввела в меня два своих пальчика, сдавливая ладонью клитор, при этом впившись в мои губы уже не скрывающим никакой страсти, агрессивным поцелуем.

Я закричала. Или может мне только показалось? Да нет, точно закричала. Просто не услышала собственного крика, потому что меня накрыло почти сразу. Перед глазами замерцали колкие искорки и в одно мгновение разбежались по всему телу, подобно мощному электрическому разряду! В сладкой и яркой судороге, охватившей мое тело и сознание, я растянулась на полу, инстинктивно сжимаясь в клубочек. Сознание готово было покинуть меня в любую секунду!..

Прошло какое-то время, прежде чем сердце немножко успокоилось, а дыхание чуть-чуть восстановилось. Нехотя и с трудом, борясь с пленившей меня сладкой истомой, я приоткрыла глаза и постаралась приподнять голову.

Совсем рядом, почти надо мной я увидела Настю. Она сидела на полу, согнув ноги и опираясь чуть дрожащими руками о пол. Ее дыхание тоже понемногу успокаивалось, но глаза все еще были закрыты.

Глядя на то, как она постепенно приходила в себя, любуясь прекрасным изгибом ее тела, я тихонечко прошептала:

– Настя…

Это будто бы ускорило ее возвращение в реальность. Она сделала носом глубокий вдох, а на выдохе открыла глаза и взглянула на меня.

С минуту мы молчали, не отрывая глаз друг от друга, и лишь потом она произнесла негромко:

– Надеюсь, ты понимаешь, милая Ксюша, что все это только лишь начало.

И Настя подарила мне свою улыбку, которую я так любила, от которой все во мне начинало трепетать – сдержанную улыбку краешком губ.

Шум прибоя и шелест ветра в рощице, окаймлявшей просторный песчаный пляж, дарили чувство покоя и умиротворения, убаюкивая и без того не слишком активные размышления. С удобством расположившись на шезлонге, Настя отдала свое тело ласкающим, теплым, но еще не палящим лучам утреннего солнца. В ее ладони был бокал, и она неторопливо потягивала освежающий коктейль через трубочку. Ну а свободной рукой она с нежностью гладила и играла с моими волосами, раскинувшимися на ее бедрах. Я полулежала рядышком с Настей, прямо на песке, возле ее шезлонга, положив голову ей на колени, и поглядывала в сторону моря, наслаждаясь ласковыми прикосновениями своей очаровательной Хозяйки. Мне приходилось сдерживать себя от желания прикасаться губами к ее нежной коже. Пляж был совсем не многолюдным, но все же… Ну а правее, на расстоянии не более полукилометра, возле пирса стояла наша «Принцесса». Мы прибыли в Карибское море спустя неделю после отплытия из порта Марселя. Раньше мне уже приходилось бывать в местах широтах на отдыхе, но живописный остров Гаити открылся мне впервые. Уютная лагуна, ставшая местом непродолжительной остановки, располагалась на той стороне острова, что являлась территорией Доминиканской республики. И в этом небольшом поселении, раскинувшемся неподалеку от Санто-Доминго, главного города этого маленького островного государства, мы с Настей провели уже почти два дня.

За это время «Принцесса» пополнила запасы топлива, пресной воды и продуктов, и вечером мы должны были покинуть это прекрасное и гостеприимное местечко, чтобы продолжить свой путь, взяв курс на юг. Предполагалось приблизиться к Южноамериканскому континенту и, повернув на запад, пройти вдоль побережья Венесуэлы и Колумбии к панамскому перешейку, откуда для нас через знаменитый одноименный канал открывался выход в Тихий океан.

Настя пошевелилась, и тогда я, приподняв и повернув к ней голову, увидела, что она, отставив бокал на маленький столик, стягивает бретельки купальника с плеч. Встретившись со мной взглядом, она улыбнулась и сказала:

– А я думала, ты уснула!

При этих словах она подняла солнечные очки и, мило склонив голову, продолжала смотреть на меня. Залюбовавшись искрящейся зеленью в ее глазах, я ответила не сразу:

– Была близка к этому… Ты меня почти убаюкала…

Настя нежно провела кончиками пальцем по моей щеке и перевела взгляд куда-то вдаль, а я снова опустила голову ей на колени.

– У меня возникла одна идея, Ксюш, – произнесла Настя, немного помолчав. – Вернее, предложение.

– Поднять над «Принцессой» черный флаг? – спросила я, бросив на нее озорной взгляд.

Настя рассмеялась и, снова посмотрев на меня, покачала головой:

– Нет, Ксюша. По крайней мере не сейчас.

– В таком случае, что же это за предложение?

Взгляд Насти стал более серьезным, а голос обрел оттенок проникновенности.

– Уже больше года мы с тобой вместе, Ксюша, – сказала она. – За это время много всякого происходило. И хорошего, и не очень… Так вот, плыть нам с тобой еще долго, и потому я хотела бы, чтобы ты записала все свои переживания, все, что терзало тебя и мучило твои нервы. Напиши прямо на бумаге, любыми словами! Я не стану этого читать. А потом мы с тобой поднимемся на верхнюю палубу и сожжем все это, развеяв пепел по ветру. Пусть останется лишь добрая память о том, что ценно и важно помнить… Ну а остальное – боль, страдания, страх и все ошибки, останутся где-нибудь посреди океана, покинув тебя навсегда.

Когда она начала все это говорить, я поморщилась с несколько болезненным ощущением, но потом я осознала ее мысль, представила себе то, что она предлагала и прониклась этим почти сразу!

Она была права. Пусть задуманное ей и имело исключительно символический характер. Но такое действие могло стать реальной опорной точкой в непростом процессе восстановления душевного покоя.

– Мне очень нравится эта идея… – ответила я, взглянув на Настю с благодарной улыбкой. – Я займусь этим сразу же, как только мы поднимемся на борт!

Вздрогнув, я открыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Они не обманули меня, даже приглушенные сном – корабль сильно раскачивало на волнах, это чувствовалось сейчас особенно сильно. Звукоизоляция каюты была очень хорошей, но даже она не поглощала гулких ударов разбушевавшейся снаружи стихии. В каюте было полутемно – горела лишь пара «лавовых» светильников над нашей кроватью, и я, повернув голову направо, посмотрела на Настю. Одетая лишь в тоненькую, полупрозрачную тунику, она крепко спала, лежа на животе и обхватив руками подушку. На ее красивом и спокойном лице было умиротворение, а на губах даже виднелось подобие улыбки. Что снится ей сейчас?.. Я бессовестно подумала о том, что очень хочу разбудить ее и спросить об этом! Но делать этого я, разумеется, не стала. Мне всегда нравилось наблюдать за ее сном. Было в нем что-то такое милое и притягательное! Восхитительные моменты, когда эта строгая, требовательная и страстная натура становилась тихой и казалась совсем беззащитной. Волнение на море совершенно не мешало ей, да я и сама к нему почти привыкла. Это был уже не первый шторм, в который мы попали во время перехода через Атлантику, и потому я даже не испугалась. Вот в первый раз было страшновато. Даже просто страшно! Я тогда зарылась в одеяло и дрожала всем телом, испытывая непреодолимое желание спрятать голову под подушку, а Настя была рядом и поначалу старалась меня успокоить и как-то образумить. Поняв, что это не слишком эффективно, она применила свои собственные методы. И когда тот шторм, наконец обессилев, стих, точно так же затихли и мы с Настей, обессиленные ничуть не меньше. Эту безумную близость во время бури я не забуду никогда! От чего же я проснулась сейчас?.. Мне вроде бы даже и не снилось ничего. Я вообще в последнее время спала удивительно хорошо и спокойно. Что же тогда?.. Ах, похоже, что просто чувство жажды. Сейчас я это наконец поняла – очень хотелось пить. Стараясь не разбудить Настю своими движениями, я осторожно выползла из-под тонкого одеяла и спустила ноги на пол. Она даже не пошевелилась, и тогда я встала и прошла к мини-бару, чтобы взять воды. Но ничего, кроме спиртных напитков, здесь не оказалось. Минеральная вода закончилась, и, похоже, придется подниматься наверх, чтобы ее найти. Хочу ли я пить настолько сильно?.. Вообще да, во рту слегка пересохло. Да и Настя может проснуться и захотеть воды. Что ж, придется идти! На мне были одни лишь трусики, и потому я принялась искать свой лифчик. Он обнаружился неподалеку, на спинке кресла. Тогда я надела его, натянула длинную футболку, чтобы не предстать перед кем-нибудь совсем уж в откровенном белье и вышла из каюты в коридор, тихонько закрыв за собой дверь. Я направилась в кормовую часть судна, откуда можно было выйти на главную палубу или подняться в кают-компанию. И почти сразу я поняла, насколько сильно ошиблась – буря снаружи разыгралась совсем не на шутку!

Качка была килевой, и в средней части корабля волнение ощущалось значительно меньше, потому что амплитуда была небольшой. Но ближе к корме… Ох, ну ничего себе кидает! Мне пришлось ухватиться за поручни, закрепленные вдоль стен как раз, надо полагать, именно для таких случаев.

Однако, я все же не испытывала какого-то особого страха, вспомнив о том, что «Принцесса» была надежным, современным кораблем с опытным капитаном, и никакие бури ей страшны не были. Успокоив себя этим, я сосредоточилась лишь на том, чтобы удержаться на ступеньках трапа и не свалиться обратно вниз.

В кают-компании тоже было полутемно, горело ночное освещение. И тут было очень душно и влажно! Отключилось кондиционирование? Но почему?.. Все окна были плотно закрыты, а покачивающиеся шторы скрывали тот хаос водной стихии, что бушевал снаружи. Но зато был уже намного отчетливее слышен вой ветра и шум очень больших и страшных волн! А иначе от чего еще корабль могло так подбрасывать?

Была глубокая ночь, это подтвердили и настенные часы. За барной стойкой никого не было, и я, держась за все относительно массивное и устойчивое, что попадалось мне на пути, пробралась к холодильнику и, открыв дверцу, вытянула бутылочку минеральной воды.

Что-то с силой ударило в левый борт, и «Принцесса» ощутимо качнулась, кренясь вправо. В следующую секунду она уже выровнялась, но я успела достаточно больно приложиться плечом о стенку! Вот проклятье! Надо держаться… И поскорее спускаться обратно! Внизу все это как-то совсем не ощущается. Ну, почти.

Но в этот момент со стороны лестницы, ведущей на мостик, послышались какие-то голоса, будто даже раздраженные и в немалой степени встревоженные.

Решив посмотреть, что там наверху происходит, я подобралась к лестнице и взялась руками за поручни трапа. Пока я поднималась, слева на судно обрушилась очередная мощная волна, и я едва удержалась на ногах, а бутылочка с минералкой почти что выскользнула из моей ладони. Покрепче прижав ее к себе, я сделала еще несколько шагов и вскоре прошла на мостик.

Вот тут я воочию оценила весь тот кошмар, что творился сейчас вокруг нашей яхты!

Сквозь смотровые стекла я видела, что по серому, даже почти черному морю гуляют громадные, пенящиеся валы! Влетая в провалы между этими волнами, «Принцесса» разрубала очередную из них своим острым, как лезвие, носом на тысячи брызг, искрящихся в свете прожекторов. Видимость была неплохой, но когда нос корабля опускался, горизонт вообще пропадал из виду, а когда наоборот поднимался, то можно было увидеть темное небо и бегущие по нему мрачные тучи… Тропический шторм! И очень сильный!

Вот теперь я почувствовала страх! Такого безумства водной стихии мне не приходилось до этого наблюдать даже в каком-нибудь страшном сне.

У штурвала стоял сам капитан, напряженно всматриваясь в мглистую даль, хотя мне и не было понятно, что там можно сейчас было рассмотреть. Иногда он бросал короткие взгляды на светящийся справа от него экран локатора, после чего снова обращал взгляд вперед.

Где-то позади меня, в кабине радиорубки из динамиков доносился треск в эфире, чьи-то переговоры и, кажется, голос помощника капитана.

Я была босиком, и потому появилась на мостике совсем бесшумной тенью. Но в шуме волн и завываниях ветра вряд ли кто-нибудь услышал бы мои шаги. Придерживаясь за поручень, я немного приблизилась. Капитан заметил движение и повернулся ко мне.

Впервые он не встретил меня добродушной и приветливой улыбкой, а посмотрел даже с некоторой укоризной. В глазах его я заметила тревогу, и вот тогда мой страх обрел уже вселенские масштабы!

– Идете лучше вниз! – сказал капитан на своем не слишком хорошем английском. – Очень опасно! Можете удариться! Спускайтесь… И будьте осторожны…

Я стояла слева от него. Капитан будто бы еще хотел что-то сказать или предостеречь от чего-то, но, переводя взгляд с меня куда-то на смотровые стекла, он вдруг осекся и замер. Что-то привлекло его внимание слева по борту! Через мгновение он схватил массивный морской бинокль и, бросившись к окнам, приставил его к глазам.

Почти сразу я тоже посмотрела туда, но мой взгляд не мог различить ничего среди блуждающих высоких волн, и я начала было уже недоумевать, как вдруг услышала негромкий голос капитана:

– Матерь божья…

Теперь увидела и я.

Водяные валы, которые теперь казались мелкой рябью, будто бы даже притихли и расступились перед тем, что надвигалось на нас сейчас! Необъятная, как казалось, стена воды высотой, наверное, в несколько этажей, угрожающе и неумолимо приближалась слева по борту! Она росла прямо на глазах, ее устрашающий пенистый гребень был едва различим где-то на высоте, на фоне мрачного и низкого неба.

– Быстрее!!! – крик капитана немного привел меня в чувство. – Берите спасательный жилет!.. – и бросившись обратно к штурвалу и крутанув его влево, он сорвал с держателя тангетку переговорного устройства и прокричал в него что-то по-французски.

Но мои мысли сейчас были только лишь об одном.

– Настя… – выдохнула я с замирающим сердцем, и бросилась по трапу вниз, в кают-компанию.

Я едва успела спуститься, как почувствовала, что «Принцесса» начинает сильно крениться на правый борт. Нет, кошмарная волна не могла добраться до нас за эти полторы-две секунды! Это корабль разворачивался! Он поворачивал налево, прямо навстречу несущемуся на нас аду!.. Но зачем?..

Пробегая через кают-компанию и хватаясь за поручни лестницы, ведущей вниз, я все же поняла – если такая махина ударит нас в борт или в корму, от «Принцессы» ничего не останется! А так… Так был шанс врезаться в массу воды острым носом и избежать хотя бы фатальных разрушений.

Слетев вниз по лестнице, я бегом бросилась вперед, в сторону носовой части, где и находилась наша каюта. И там Настя! Проснулась ли она? Осознала ли опасность?! О, только бы успеть!..

Но тут я почувствовала, что поворот закончился, а еще через мгновение нос корабля провалился будто бы в какую-то пропасть, и я, оступившись и упав на колени, судорожно искала руками, за что уцепиться. Через секунду я снова была на ногах! Но сразу же от сокрушительного удара по корпусу меня снова бросило на пол, и я едва не вывихнула запястье, в попытке удержаться за спасительный поручень и не улететь вперед!

Удар был такой силы, что остановка судна произошла почти мгновенно! Свет моргнул, где-то что-то разбилось, и я услышала скрип переборок и протяжный стон металлической обшивки.

Собрав все силы, я снова вскочила и устремилась к двери нашей каюты, но пол под моими ногами начал подниматься, быстро и неудержимо превращаясь в покатую горку! Через несколько шагов я поняла, что идти уже не получится и в панике схватилась за поручень, на котором еще через мгновение уже просто висела, с ужасом понимая, что яхта встала в вертикальное положение, задрав нос до предела.

А потом «Принцесса» перевернулась.

Из моей груди вырвался сдавленный крик, меня оторвало от поручня. Свет снова моргнул и погас, погрузив коридор палубы в кромешный мрак. Я куда-то полетела, после чего удар обо что-то твердое выбил из меня дух, и сознание стремительно провалилось в темноту.

Непроглядный и мрачный туман вокруг меня слегка колебался, но рассеиваться никак не желал. Собирая по кусочкам свое заторможенное сознание, я подумала о том, что снова провалилась в какое-то болото небытия. Это ведь случалось со мной уже не раз. И вот снова… Из-за чего теперь?.. Ах, да, точно… Корабль, на котором я плыла, потерпел крушение! И как я могла об этом сразу не вспомнить? Я чувствовала холод, но не чувствовала боли, хотя и припоминала, что меня с силой обо что-то приложило. Наверное, это просто шок. И боль скоро проснется. Но вместо боли активизировался мой слух, уловивший где-то рядом голос моего отца: «Возвращайся к нам, Ксюша. Мы очень ждем тебя…» Мощная вспышка в сознании ощутимо встряхнула меня уже физически! Я почувствовала, что даже смогла дернуться в попытке понять, откуда доносится этот голос! А тем временем неподалеку прозвучали уже и слова мамы: «Все будет хорошо, доченька… Ты, главное, держись…» В стремительном вихре мыслей и ощущений, я поняла, что быстро начинаю приходить в себя! Туман перед глазами задрожал и почти растаял. Но я ничего не могла разглядеть – вокруг была темнота! Последней вспышкой, окончательно вернувшей меня в реальность был внезапно послышавшийся спокойный и отчетливый голос самой Насти:

«Надеюсь, ты понимаешь, милая Ксюша, что все это только лишь начало…»

И тогда я вскочила, кажется даже что-то закричав в отчаянии и страхе! Реальность обрушилась на меня мгновенно, прежде всего обернувшись дикой и всепроникающей болью! Сжавшись в клубок, я лежала в углу, возле трапа из кают-компании, которая теперь вела не наверх, а куда-то вниз. Из дверного проема с шумом и плеском быстро прибывала вода! Ее поток с шипением пенился и где-то впереди, в носовой части, поступая непонятно откуда, но очень быстро и устрашающе. Свет от некоторых уцелевших настенных светильников все еще горел, хотя некоторые из них судорожно моргали, готовые отключиться в любой момент. Вода уже подбиралась к ним. Все мое тело страшно ломило, а в ушах стоял непрерывный и противный звон. Мало того, что я ударилась обо что-то головой, но, похоже, еще и сломала левую ключицу, и так не столь давно серьезно поврежденную в аварии. По крайней мере левой рукой я могла пошевелить лишь с очень большим трудом, и любое движение отдавалось нестерпимой болью в плече… Господи, да что же это такое?! Ну почему все это происходит именно с нами?!! Морщась и кусая губы до крови, не сдерживая стонов, я пошевелилась, пробуя приподняться. Левую ногу я сначала почти не чувствовала, а когда попыталась ее согнуть, то она отозвалась тупой и ломящей болью в колене и выше, в бедренной части. Подняв голову и еще раз оглядев коридор, я остановила взгляд на двери нашей каюты. После переворота судна она оказалась теперь по левую сторону и была распахнута настежь, как и несколько других дверей. Туда уже тоже стремительно поступала вода! И мне следовало бы поскорее забыть о своей боли и немощности! Там Настя! И раз она до сих пор не появилась, что вряд ли находится в сознании… – Настенька… – пробормотала я, опираясь правой рукой о стенку и силясь подняться, от чего мои глаза немедленно наполнились слезами – настолько болезненным было каждое движение. В конце концов я сумела подняться и встала на полу, еще недавно бывшем потолком. Воды было почти по колено, и в ней плавали деревянные и пластиковые обломки интерьера и еще какой-то мусор. Корабль все еще раскачивало на волнах, и все это бултыхалось в воде и билось о стенки коридора. Помощи ждать было неоткуда. Никого из команды, если кто-то и уцелел, в этой части корабля не было. Ну а попасть сюда теперь, наверное, было уже и невозможно. Я почти не могла наступить на левую ногу, но, собрав остатки своих сил и мысленно приготовившись к новому болевому шоку, я задалась самой важной сейчас целью – любой ценой добраться до каюты! И сделала шаг… Еще один и еще! У меня даже потемнело в глазах, и я едва не лишилась сознания снова, но я все равно двигалась вперед, стиснув зубы и не сдерживая слез. Что-то острое, наверное осколки стекла, больно и мерзко врезалось в мои ступни… Бурлящая вода под ногами окрасилась кровью. Но я уже не обратила на это внимания. Подобно второму дыханию, во мне сейчас проснулась ярость отчаяния, притупившая мою боль и тем самым дав мне еще небольшой запас энергии для движения. Дотащившись до каюты, я кое-как пробралась внутрь и обнаружила, что часть освещения продолжала работать и здесь. Внутри все было перевернуто и разбито вдребезги, и Настю я никак не могла увидеть. Разгребая перед собой плавающие обломки и постоянно натыкаясь на что-то, что уже скрылось под водой, я позвала отчаянным голосом: – Настя!.. Где ты?.. Насть, умоляю, отзовись!.. Но тут я увидела ее сама. Обойдя то, что осталось от нашего роскошного любовного ложа, я заметила ее, лежащую на спине, на груде каких-то обломков. Голова ее все еще была над водой, но глаза были закрыты! – Настя!!! Как могла, преодолевая боль и накатывающую волну слабости, я заспешила к ней. Но, приблизившись к ее бесчувственному телу, я содрогнулась от страшного предчувствия. Вода вокруг нее была окрашена кровью. Я видела это в тусклом отсвете уже залитых водой, но еще работавших светильников. Нащупав под водой что-то относительно устойчивое, на что можно было опуститься, я приложила последнее усилие и вытянула Настю повыше, положив ее голову на свои колени. Лишь тогда, когда ее тело немного показалось из воды, я мгновенно поняла – мы погибли. Мы обе уже были мертвы. Из Настиного живота торчал длинный и острый, словно кинжал, осколок того самого зеркала, что было встроено в потолок над кроватью. Он пронзил ее насквозь! Каким-то ужасным образом Настя упала на него, когда корабль перевернулся, и теперь истекала кровью у меня на руках… Пощупав ее шею, я поняла по слабому пульсу, что она еще жива. Но сколько крови она уже потеряла?..

Это был конец. Я сначала попыталась отогнать от себя эту мысль, постараться пробудить рассудок и прикинуть варианты возможного выхода из сложившегося положения. Но быстро осознала, что выхода уже не было.

Дрожащей рукой я было потянулась к осколку, но тут же остановила себя и, приложив ладонь к губам затряслась от беззвучных рыданий. Все внутри меня свело болезненным спазмом до такой степени, что заломило ребра и стало невозможно дышать.

– Настенька, любимая… Как же так?! Ну как же?!! – едва слышно, то ли прошептала, то ли простонала я, заливаясь слезами и чувствуя надвигающуюся на меня безжалостную бездну пустоты отчаяния.

Вдруг я почувствовала, как она слегка пошевелилась, и снизу послышался слабый голос:

– Ксюша…

И я посмотрела на нее. Настины глаза были полуоткрыты, и она глядела на меня затуманенным, наполненным болью и страданием взглядом.

– Я здесь, милая! Я с тобой! – стараясь хоть немножко унять слезы отозвалась я и даже улыбнулась, погладив ее голову и убирая мокрые спутавшиеся волосы с бледного лица.

– Что произошло?.. – спросила она все так же тихо и поморщилась.

Было видно, что она испытывает нестерпимую боль, и слова даются ей лишь с немалым усилием.

– Это волна… Гигантская волна, Насть… Она налетела из ниоткуда…

С трудом глотнув, она проговорила:

– Вот проклятье… Повезло нам, нечего сказать… – Настя посмотрела на меня, как мне показалось, виновато и с отчаянием: – Прости меня, Ксюш! Я и не предполагала, что…

– Замолчи, пожалуйста! – ответила я, расплакавшись с новой силой. – Не смей даже думать! Я ни о чем не жалею!

Настя поколебалась несколько мгновений, после чего попыталась приподнять голову.

– Там все плохо, да? – спросила она, силясь разглядеть свою ужасную рану, отчего я немедленно ее и оградила.

В ответ я лишь горестно покивала, и, взяв ее руку, сжала своими пальцами ее ладонь. Настя ответила, но очень слабо… Силы оставляли ее, и я готова была биться в истерике от понимания того, что вскоре произойдет! Я не хотела в это верить, но уповать на то, что все это лишь кошмарный сон, было бессмысленно!

Она взглянула на меня.

– Уходи отсюда, Ксюша… Ты не должна здесь оставаться… – сказала Настя, пытаясь придать своему голосу твердость.

Я вздрогнула. Вздрогнула так, что даже Настя почувствовала это. Она не могла не увидеть, как изменилось мое лицо при этих ее словах, и потому некоторое время молчала, удивленная такой реакцией.