Текст книги "8 дней, 9 ночей (СИ)"

Автор книги: Francis Dark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 68 страниц)

Кошка, тем временем, поспешно спрыгнула с бара, взяла хороший старт, пронеслась мимо своей хозяйки в коридор и, дав неслабого угла на гладком ламинате, завернула в столовую.

– Прости, Ксюш, – проговорила Настя, приложив ладонь к губам. – Не хотела напугать…

Да уж, подошла она бесшумно! Впрочем, на ногах у нее были лишь чулки.

«До инфаркта чуть не довели… Обе!» – подумала я и ответила с выдохом:

– Ничего… Просто от неожиданности…

Она улыбнулась и сказала:

– Мальвина, кошка моя. Проказница та еще. Испугалась тебя!

– Неизвестно, кто кого больше напугал, – ответила я и тоже чуть улыбнулась.

Настя поглядела на настенные часы и удивленно подняла брови.

– Ого! Половина двенадцатого… Ну ничего себе мы поспали! – она подошла поближе, глядя мне в глаза. – Как ты себя чувствуешь?

– Ничего, более-менее, – произнесла я, обхватывая себя руками. Почему-то стало как-то зябко и мурашки побежали по телу. – А где это мы? Это твой дом?

– Да… – ответила она, почему-то немного смущенная. – Тут я и живу.

– Здесь очень красиво… – сказала я, еще раз окидывая взглядом кухню. – Все так уютно… Только вот размеры… Ты живешь тут одна?

– Одна, – она пожала плечами. – А что в этом такого?..

– Да нет, ничего…

Настя усмехнулась.

– Ладно… Ты голодная? Хочешь позавтракать? Кофе?

– Наверное, кофе было бы достаточно… – ответила я, и вправду не ощущая особого голода. – Спасибо, Насть…

Она подошла к одному из шкафчиков и, открыв дверцу, спросила:

– Тебе какой? Погляди, тут разные сорта и смеси… Сварить или в машине приготовить? Как ты больше любишь?

Я пожала плечами с легкой улыбкой:

– Да не заморачивайся, сделай как тебе проще и как сама обычно делаешь.

– Окей. Присаживайся пока за стол. Или хочешь, пойдем в столовую?

– Да нет, – ответила я, припоминая, что в столовую смоталась злюка-кошка. – Вполне можно и здесь.

Я опустилась на стул, уперлась локтями в край стола, положив подбородок на сплетенные пальцы, и несколько минут наблюдала за тем, как Настя колдует возле гудящей кофе-машины. Вскоре она повернулась и направилась ко мне с двумя чашечками кофе на блюдцах. Поставив одну из них передо мной, она спросила:

– Сахар, сливки, корица? Что тебе принести?

– О, нет… Спасибо, не нужно ничего, – ответила я, приподнимая чашку и вдыхая аромат напитка.

Она обошла стол и уселась напротив, а я в это время чуть пригубила горячий кофе. Неплохо, даже для автоматики… Смесь какая-то очень интересная, ароматизированная черной смородиной, кажется.

– Ну как? – поинтересовалась Настя и тоже поднесла к губам чашку, не сводя при этом с меня взгляда.

– Вкусно…

Мы несколько минут не произносили ни слова, изредка делая по глотку кофе. Она уже не глядела на меня так же пристально, как прошлым вечером, но, как я заметила, все же бросала на меня короткие, но внимательные взгляды. Я чувствовала себя немного неловко и вновь принялась неторопливо оглядывать помещение кухни.

Паузу как-то нужно было нарушить. У меня возникло ощущение, что Настя ожидала этого именно от меня, и я, наконец, решилась и поискала ее взгляд.

– Ты совсем не выспалась из-за меня, да? – негромко спросила я.

Она посмотрела на меня с нежной улыбкой и ответила:

– Да ничего страшного. Не думай об этом. Самое главное, что ты немного пришла в себя.

– Да, ты прости… – пробормотала я смущенно. – Что-то нашло на меня вчера…

– Говорю же, не переживай!

Пауза вновь готова была повиснуть в нашем и без того каком-то неловком диалоге, и я спросила:

– Почему ты привезла меня сюда, к себе?..

Настя сделала неопределенный жест:

– Ну а куда еще мы могли поехать?.. Я не могла тебе позволить вновь забраться в твою темную пещеру и страдать там, как дикому зверю… Ты уж не пойми меня неправильно…

Я нервно сглотнула, несмело глядя на нее. Господи, она так и сказала – в пещеру! Именно так, как я и называла свою новую обитель, полную холода и одиночества! Меня пробрало легкой дрожь от того, что Настя, быть может, умеет читать мысли.

– Я просто подумала, что если бы ты жила не одна, как бы воспринял кто-нибудь то, что ты привезла домой зареванную истеричку и сидела с ней всю ночь… Вдруг твои родители были бы в недоумении, например…

Улыбка медленно сползла с Настиных губ, ее глаза стали вдруг какими-то холодноватыми.

– Ксюш, я вольна поступать так, как считаю нужным, – ответила она каким-то изменившимся голосом, в котором, как и во взгляде, появился некоторый холодок. – Как видишь, я живу одна, и то, о чем ты подумала – не имеет смысла, не так ли?

Ее внезапно изменившийся тон испугал меня и заставил внутренне поежиться.

– Ну… Да, наверное, – негромко проговорила я. – Но, все-таки, я чувствую себя немного неуютно из-за того, что свалилась тебе как снег на голову… К тому же, я помню, ты говорила тогда… Ну… Вдруг еще твоя девушка была бы здесь. Она могла понять как-нибудь не так…

Говоря все это, я с трепетом и страхом отмечала, как ее взгляд становился все холоднее и холоднее, и у меня самой от этого похолодело в груди. Ох, похоже, совсем не то я что-то несу! Но что я такого сказала?

– Ксения… – произнесла она, видя, что я умолкла. – Прекрати…

Надеюсь внешне не слишком было заметно, как я сжалась от страха перед ней? Ее взгляд приковал меня к месту, не давая пошевелиться. Прекратить? Да прекратила и молчу! Я даже дышать опасаюсь… И это произнесенное «Ксения» – в голосе лед и металл!

– У меня нет девушки, – медленно продолжила она. – И хватит вообще обо всем этом, ладно? Это все значения не имеет. Если у тебя в голове крутятся какие-то мысли о том какая я, и какая ты, и о том, зачем я тебя могла сюда привезти, то похорони их поскорее! Чем я вызвала в тебе такое недоверие? Тем, что хотела помочь, как подруге, которая загибалась в кошмарном состоянии?

Я наконец включилась в ход ее мыслей и меня сразу кольнуло чувством стыда и вины. Сбрасывая с себя эффект ее гипнотизирующего взгляда, я раскрыла было рот, но она приподняла ладонь, продолжая говорить:

– Выкинь все это из головы, ясно? Я вообще очень жалею о том, что рассказала тебе о своей… О своей сущности. Не говорила бы, не было бы никаких проблем. К тому же, если ты помнишь, когда-то давно мы с тобой решили этого вопроса в нашем общении не касаться.

Настя замолчала. Я видела, как она усилием воли старается взять себя в руки. Она отвела взгляд и глубоко вздохнула, с какой-то тоской и, как мне кажется, отчаянием. Я решила воспользоваться этим и тихонько произнесла:

– Насть, ну прости... Может, я как-то криво обо всем этом сказала или коснулась чего-то не так. Соображаю как-то плохо, прости!.. Я доверяю тебе, и хочу доверять и впредь. Можешь не верить, но я сегодня впервые за полгода проснулась с каким-то облегчением в душе… – я приостановила свою речь, не уверенная, что нужно все это говорить.

Мой взгляд встретился с Настиным. Ее глаза вновь потеплели, и я увидела, что она слушает внимательно и никакого раздражения вроде бы не выражает.

– Правда, это так, – продолжила я, стараясь даже изобразить улыбку. – И если ты хотела помочь, тебе это удалось… Не знаю как сказать. Как холодной водой облила, что ли. И я будто проснулась… Мне никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось разговаривать. Не могла просто! Но мы с тобой встретились, и стало значительно, несоизмеримо легче… Это откровение для тебя что-нибудь значит? Понимаешь ли ты, что я не собираюсь подозревать тебя в чем-то таком по отношению ко мне?.. Я верю тебе, Настя. Может это и несколько безрассудно, но я доверилась только тебе, моей таинственной подруге, которую я толком и узнать-то не успела. Но с другой стороны, быть может именно от этого и легче стало… Вот.

Сама себе поражаюсь! Не только в последнее время, но и, по-моему, вообще никогда не произносила столь длинных и откровенных речей.

Я выдохнула и поглядела на нее несмело, она же смотрела на меня с интересом и с чуть заметной радостью во взгляде. Кроме того, в этих теплых, сейчас почти зеленых глазах мелькали, как мне показалось, оттенки сочувствия и какой-то нежности… Странной и непонятной мне.

– Это многое для меня значит, Ксюш, – проговорила Настя. – Твое доверие очень нужно мне. Мы с тобой действительно знакомы очень мало и познакомились весьма специфично… И сейчас, по-видимому, в твоей жизни все настолько не гладко, что без твоего доверия ко мне я не смогу помочь тебе отвлечься даже самую малость… Я не собиралась лезть в твою жизнь, всего лишь увидела результат твоих переживаний. И он меня напугал… Потому я привезла тебя сюда, потому была с тобой… Только тебе одной ясно, почему ты так резко исключила всех из своей жизни, даже не хочешь довериться своим родным… Но тебе нельзя сейчас быть одной, Ксюша. Совсем нельзя!

Кажется, мои глаза начали предательски наполняться слезами от этих ее добрых и чувственных слов. Но это другие слезы – не от горя и безысходности, а от какого-то облегчения, такого долгожданного… Настя заметила это и поднялась, обходя стол и направляясь ко мне.

– Ну, Ксюша, ну что ты снова… – тихо сказала она, приближаясь и беспокойно глядя на меня.

Не знаю, что на меня нашло… Как же долго я была уверена, что навсегда останусь наедине со своими безумными страданиями! Сейчас мне просто не верится, что я могу кому-то доверить что-то свое, личное, сокровенное! Что могу хоть немножко проявить свою слабость, не опасаясь, что заденут больное место.

Поддаваясь этому наплыву эмоций, я вскочила Насте навстречу и, сама не отдавая себе отчета в своих действиях, бросилась к ней и крепко обняла, прижавшись всем телом и уткнувшись лицом в ее пышные темные волосы, чувствуя нежный аромат каких-то цветочных духов.

– Ксю… – она тоже обняла меня, но как мне показалось, будто с некоторой задержкой, вызванной то ли неожиданностью моего порыва, то ли нерешительностью.

– Спасибо тебе, – прошептала я ей на ухо. – Ты добрая, ты настоящая подруга, какой у меня никогда не было… Спасибо, Настя… Сама не представляешь, из чего ты меня вчера вырвала! Спасибо…

Мы стояли так некоторое время, но вскоре кровь отлила от головы, сердце немного успокоилось, и я начала чувствовать себя несколько неловко. Мне было стыдно за столь необузданные эмоции. Я чуть отстранилась, и Настя тоже разомкнула свои объятия, отпуская меня от себя.

Наверное, я покраснела… Смущенно убирая за ухо выбившиеся локоны, я виновато гляжу на Настю. Она, кажется, немного растеряна.

– Прости меня… – проговорила я. – Просто… Просто…

– Не надо лишних слов, я все понимаю, Ксюш, – прервала она меня с улыбкой. – Все хорошо, правда.

Я, похоже, даже смогла по-настоящему улыбнуться в ответ. Ну невероятно просто! День сплошных чудес!

Но тут же меня тронула мысль о том, что вряд ли я должна задерживаться здесь надолго. И так как-то неловко все получилось. Настино время отнимать не хочу! Она и так потратила его на меня предостаточно.

Нужно было ехать домой. Но теперь хотя бы не слишком страшно возвращаться туда. Конечно, я снова окажусь одна, но все будет уже не так! Теперь я смогу не просто существовать, а даже немного жить, благодаря ей! И, кажется, я буду с нетерпением ожидать каждого ее письма по электронной почте.

– Уфф… – выдохнула я. – Что ж… Пора мне возвращаться, Насть… Спасибо тебе за твое участие. Оно дало мне немного сил, правда! Я так благодарна тебе…

Я заметила, что она вдруг начала хмуриться.

– Куда ты собралась возвращаться? – спросила она не холодно, но как-то строго, что ли.

– Домой… – пробормотала я в ответ. – Мне неудобно отнимать у тебя время… И так уже…

– Ты никуда не поедешь, Ксюша, – сказала она спокойно, но в голосе была какая-то твердая уверенность, будто все уже решено.

Я удивленно поморгала, приоткрыв рот, не в силах что-нибудь вымолвить. Она смотрела на меня, ожидая хоть чего-нибудь в ответ, и улыбалась, правда только глазами – губы ее были сжаты в тонкую линию.

– В к-каком смысле?.. – наконец произнесла я растерянно.

– В прямом, – ответила она. – Ты не готова вернутся туда.

У меня по спине пробежал холодок.

– Но… Почему? – тихо спросила я. – Ведь я же сказала, что…

– А я говорю – ты не готова! Потому прошу тебя – останься здесь. Так тебе будет спокойнее… Поверь мне.

Просит! Она не просит! В ее голосе больше звучит приказ, чем просьба или предложение остаться.

– Настя! – воскликнула я с ноткой возмущения.

– Да, Ксюша? – она приподняла брови, будто готовясь услышать мои аргументы.

– Но мне нужно ехать!.. – сказала я, лихорадочно придумывая причины.

Хотя она до этого всегда безошибочно определяла мою ложь, так что и сейчас вряд ли прокатят какие-то отговорки.

– Мы обе знаем, что это не так, – произнесла она, качнув головой и скрестив руки на груди.

– Ну а если я сейчас возьму и уйду? – уже с оттенком дерзости сказала я. – Ты меня что, остановишь? Запрешь и на цепь посадишь?!

– Да, – просто и с готовностью ответила она, пожимая плечами. – Проверим?

Я замерла с раскрытым ртом и круглыми глазами, и она наконец не выдержала и рассмеялась.

– Вот теперь я начинаю немного узнавать прежнюю Ксюшу, – сказала она, погладив и немного сжав пальцами мое плечо. – Расслабься, я пошутила! Но я правда очень прошу тебя – останься… Не лучшее решение – сразу вернуться туда, где ты накопила столько боли и истратила столько нервов. Ты веришь мне?

– Верю… – тихо произнесла я в ответ.

– Тогда просто сделай так, как я тебе предлагаю!

– Но у меня с собой даже ничего нет! Ни одежды, ничего…

Она с усмешкой посмотрела на меня:

– Ксюш, да разве это проблема? У нас с тобой явно почти одинаковые размеры. Поделиться могу с тобой чем угодно!

Черт знает почему, но я густо покраснела при этих словах!..

– Настя!.. – со все слабеющим протестом пробормотала я, жалобно глядя ей в глаза.

– Все, возражения больше не принимаются! – сказала она и отвернулась, забирая наши опустевшие чашки и отходя к раковине. – Душ принять хочешь? Здесь два санузла – один на первом этаже – с душевой кабинкой, и один на втором – с гидромассажной ванной. Выбирай, что больше нравится.

«Ничего себе…» – подумала я, и ответила, запинаясь:

– Эмм… Да просто душа будет вполне достаточно… Спасибо…

– Тогда пройди в холл и налево, в заднюю часть дома. Свет включится сам. Не доходя до спортзала, слева, найдешь душ.

– До спортзала?.. – я недоуменно моргнула, и она повернулась ко мне с улыбкой.

– Да. А что такого? Разве не комфортно иметь под рукой свой небольшой спортзал?.. Этот дом построен по моему проекту. Родители занимались строительством, а я в свое время, очень увлекалась архитектурой.

– У тебя богатая фантазия, – ответила я. – Дом, конечно, вышел шикарным…

– Спасибо, – рассмеялась она. – Но ты права, он великоват… Восемь спален, два кабинета, библиотека, бильярдная, гостиная с камином… Одной здесь и правда временами жутковато!

Я удивленно подняла брови:

– Ого… Привидения не появляются в твоем замке?! А комната для пыток есть?

– Конечно, есть! – ответила Настя, старательно пряча улыбку и вновь отворачиваясь к раковине. Начала шуметь вода. – Какой же замок без комнаты пыток!.. Вот, правда, с привидениями проблема…

Все-таки она такая забавная! Почему с ней так легко и приятно болтать просто ни о чем? Мои мысли забегали более активно, стали ясными и какими-то легкими. Боже мой, я просто не могу поверить, что наступил момент хоть какой-то перезагрузки для моей полумертвой, похолодевшей души… Странная, неестественная эйфория! Настолько неестественная, что я боялась проявлять свои чувства, боялась показывать, что мне стало легче и спокойнее. Будто сама в себе подозревала какой-то обман… До чего себя довела!

– Ну что ж, тогда я пойду в душ… – проговорила я с чуть ироническим смирением. – Надеюсь, не перепутаю с комнатой пыток!

Я выглянула в коридор, стараясь сориентироваться, куда мне идти. За спиной послышался Настин смех и ее слова:

– Похоже, ты еще не потеряла способность шутить! Это радует… В душевой найдешь сухие полотенца, а к твоему выходу я тебе подберу что-нибудь из белья и одежды.

– Эмм… Спасибо, – ответила я рассеянно и вышла из кухни.

Я нашла душевую без особых затруднений и, неторопливо стянув с себя одежду, забралась в кабинку из полупрозрачного матового стекла. Когда стремительные струи воды принялись ласкать мое тело не только из поливалки с гибким шлангом, но и с нескольких сторон по бокам, из множества настенных рассеивателей, я почувствовала новый прилив сил.

Ну точно, день чудес… Сегодня каждое, даже самое простое, действие происходит будто впервые. Сегодня стало легче дышать и потому сразу захотелось дышать полной грудью, стало легче смотреть вокруг себя, легче говорить, двигаться и самое главное – думать.

Душ принес очень приятные ощущения и оживил меня, но, как ни странно, выбираясь из кабинки, распаренная, мокрая и взъерошенная, я почувствовала сонливость и какую-то внутреннюю усталость. Но это была опять же не та усталость, что обычно – от нервного утомления и непрерывных переживаний. Это сейчас было скорее от переизбытка впечатлений.

С удивлением я обнаружила, что мои вещи уже исчезли с вешалки неподалеку от двери, а взамен им появилась пара мягкого и эластичного нижнего белья, короткий шелковый халатик нежно розового цвета и розовые шлепанцы.

Я покачала головой, подозревая здесь намек на мой цвет волос, которые, кстати, давно нуждаются в подкрашивании… Промокнув влажную кожу махровым полотенцем, я подошла к большому зеркалу над раковиной и с некоторой грустью оглядела себя. Какая-то жалкая, поникшая и отощавшая. Смотреть страшно!

Разве что в глазах теперь немного просматривался живой блеск, чего до этого я не замечала. Что ж, это уже кое-что!

Я немного распушила спутавшиеся мокрые волосы, натянула подготовленные для меня белые трусики и топик, надела халат и завязала его пояс. Чувство свежести, легкости и обновленности было очень приятным, но все-таки я сонная… Может быть мне можно где-нибудь поспать еще хотя бы пару часов?..

Сунув ноги в шлепанцы, я вышла из душевой в прохладный коридор и направилась обратно на кухню.

Настя, до сих пор так и не переодевшаяся, насыпала сухой корм из металлической баночки в кошачью миску, стоящую возле одной из тумбочек. Кошка крутилась возле ее ног, мурча и нетерпеливо подергивая торчащим кверху хвостиком. Если Настя сразу повернулась, реагируя на мое появление, то кошке, похоже, уже на все глубоко наплевать – она утыкается мордочкой в миску и принимается сосредоточенно уплетать свой завтрак.

– Ну как ты? – спросила Настя, выпрямляясь и отставляя банку с кормом. – Освежилась?

– О да, спасибо, – ответила я с легкой улыбкой. – И спасибо за розовый халатик…

– Оценила? – она тоже улыбнулась. – А тебе идет розовое. Твои шмотки я забросила в стирку… А ты чего такая сонная? Вроде же только из душа?..

Ох, ну почему по мне всегда все так заметно?!

– Да вот что-то клонит меня в сон, не знаю, – проговорила я. – Впечатлений слишком много, наверное… И непривычно все как-то. Можно мне где-нибудь прилечь ненадолго?

– Ну конечно! – ответила она и приобняла меня за плечи. – Ты здесь для того, чтобы расслабиться и прийти в себя. Будь как дома и не стесняйся. Помнишь ведь, где ты спала? Там и ложись!

– Но это твоя спальня! – смущенно сказала я, вновь ощущая, как начинают гореть кончики ушей.

– А тебе там неуютно? – спросила она несколько разочарованно.

– Да нет, не в этом дело! Мне неловко как-то…

– Ну вот, снова неловкости! – она закатила глаза. – Вот что, Ксю, отправляйся туда, ложись и спи крепко и сладко! А я сегодня тебе постелю в другой спальне, рядом. Так тебе будет удобнее?

Я улыбнулась ей, чтобы она вдруг снова не нахмурилась:

– Да, спасибо тебе…

– И перестань постоянно благодарить за все!..

– Прости…

– И извиняться!!!

– Эмм… – я умолкла и беспомощно взглянула на нее, и это явно, совершенно откровенно ее повеселило.

– Все не тормози! – сказала Настя, разворачивая меня к выходу из кухни. – Хотя погоди, может все-таки приготовить тебе завтрак?

– Нет, – ответила я. – Спа-а… Ну, в смысле, есть что-то не хочется.

Она, по-видимому, осталась довольна тем, что я удержалась и вновь не произнесла свое уже традиционное «спасибо».

– Ну смотри! – произнесла она. – Но голодать я тебе тут не позволю, ясно? Это в первый и последний раз. И так скоро станешь прозрачной, как призрак!.. Все, бегом досыпать, соня!

Ох, раскомандовалась! Так самое ужасное даже не в этом, а в том, что возразить-то особо нечего… Невероятно, как же чудесно, когда кто-то рядом и вот так готов уделить тебе время, чтобы позаботиться, приподнять настроение и просто заставить смеяться!.. Смеяться? Я разве умею это?!

Пряча улыбку, я поспешила выйти в коридор, но из моей груди все-таки предательски вырывалось сдавленное хихиканье.

– Ксю! – раздался за спиной восторженный Настин голос. – Ты что, смеялась? Ты теперь и смеяться можешь?!

– Нет! – воскликнула я, ускоряя шаги и прикрывая ладонями рот. – Тебе показалось!..

– Ну, это мы еще посмотрим…

Ого, прозвучало как угроза! Мне по-прежнему было весело от какого-то необъяснимого уютного чувства, и я поспешила пересечь холл, чтобы подняться наверх и укрыться в спальне.

Оставив шлепанцы возле кресла и повесив халат на подлокотник, я, не разбирая кровати, улеглась и завернулась в мягкое и теплое покрывало. Уютно, нежно и спокойно! Сейчас каждое мгновение ценно для меня, каждый вдох, каждое слово и движение! Я отвыкла от всего этого, и я теперь ожила… Хоть немного, хоть незначительно, но ожила!

Настя… Я засыпала с именем моей спасительницы на губах.

…Я иду босиком по засыпанной опавшей листвой холодной земле. Вокруг меня хмурый, затянутый влажным туманом серый лес. Все вокруг серое, холодное и промозглое. Размытые очертания деревьев, пелена тумана, невидимое, но угадывающееся между лиственными массивами над головой сумрачное небо. Все вокруг в черно-белых тонах, ни единой краски. Тишина, влажный холод, странные, приглушенные звуки.

Мой путь лежит по какой-то дороге, когда-то, давным-давно проложенной среди этих деревьев. Да, она вся усыпана полусухими листьями, и они шуршат под ногами при каждом моем шаге. Впереди лишь туман, я не знаю, куда и зачем я иду. Невероятно хмурое, мрачное место. Оглянувшись на мгновение, я понимаю, что позади меня все точно такое же, как и впереди – дорога в тумане, нависающие деревья и какая-то пугающая пустота.

Мне становится холодно, и я обхватываю себя руками. Я полностью обнажена, я могу замерзнуть здесь, в этом сером лесу, на этой дороге, и никто никогда не найдет меня… Это ведь моя дорога, и больше никто не может здесь появиться.

Зачем я иду и куда? Ведь позади не осталось ничего, и впереди тоже лишь пустота! Это бессмысленно и бесцельно. Не лучше ли отойти к краю дороги, лечь на обочине и уснуть?.. Поднимется ветер и занесет мое остывшее тело сухими листьями, похоронив меня здесь, в этом странном и таинственном месте. Если я сделаю это, то мне гарантирована гибель. Смерть, забвение и покой…

Но я не уверена… Не уверена, что именно так я должна закончить свое существование. Наверное, поэтому я все еще иду, едва касаясь закоченевшими ступнями холодной и промерзшей земли. Иду в неизвестность, представленную мне в виде этой затянутой туманом дороги, ведущей в никуда. Иду, потому что это движение не дает мне стать холодным сгустком плоти на обочине, в густой тени деревьев.

Но силы мои на исходе. Я понимаю и чувствую это. Я слабею и уже почти не могу продолжать свое движение. Холод пронизывает до костей, я уже не чувствую пальцев, не могу пошевелить губами, и шаги мои замедляются.

Серость и холод. Они овладевают мной неумолимо, они заставляют меня раствориться в этом тумане, и я уступаю. Я больше не способна сопротивляться.

Последний шаг, и я замираю на месте, дрожа всем телом… Путь окончен. У меня даже не хватает сил отойти к краю дороги и упасть в мягкую листву.

Я опускаюсь на колени. Взгляд мой заволакивает мутной пеленой, я почти ничего не различаю вокруг, лишь черную землю и опавшие листья перед собой.

Я покорилась, я готова раствориться в этом тумане, я больше не буду сопротивляться неведомой силе, сковавшей мою волю и лишившей меня всех мыслей и стремления двигаться вперед.

Вытянувшись поперек дороги, лежа лицом вниз, я всем телом сливаюсь с холодной землей, мое дыхание замедляется, и я уже почти не чувствую биения своего сердца. Даже дрожь уже прошла, и холод будто стал частью меня.

Это конец. Осталось лишь закрыть глаза, и мои веки начинают опускаться…

…Но что-то неестественное начинает происходить в этом сумрачном мире. Земля передает какую-то вибрацию моему телу, откуда-то издалека доносится глухой, ровный рокот.

Мои опускающиеся веки замирают на половине пути, и я обращаю угасающий взгляд назад – туда, откуда пришла.

Дорога изгибается дугой, как и стены из деревьев по ее бокам, туман недовольно колеблется в пространстве между ними. Рокот нарастает, превращаясь в рев мотора. Что-то приближается, что-то несется на меня из этой пустоты.

Через секунду сероватая пелена разрубается на части потоками голубого ксенонового света! Разметав перед собой туманные сгустки, будто из-за крутого поворота, на дорогу вылетает, ревя мотором, блестящий серебристым металликом автомобиль. Свет фар нещадно режет мрачный туман, заставляя его испаряться и клубиться в дикой предсмертной агонии.

Двигатель машины взвывает на высоких оборотах, и она входит в занос на правый борт, скользя боком в мою сторону, поднимая за собой трепещущее облако сухой листвы.

Гул стихает, машина выходит из заноса и резко останавливается прямо передо мной. Кажется, если я вытяну руку, то смогу коснуться края накладки переднего бампера. Надо мной возвышается радиаторная решетка со знакомой эмблемой в виде трехконечной звезды, заключенной в кольцо. Из-под моторного отсека веет неистовым жаром.

Голубой луч одной из фар на мгновение моргает, когда чья-то неясная тень пересекает его и склоняется надо мной. Чьи-то руки настойчиво заставляют меня подняться и, поддерживая, ведут в обход автомобиля справа. Передо мной открывается задняя пассажирская дверь, из салона мне навстречу вырывается поток теплого воздуха. Мне помогают усесться на сиденье, меня пристегивают ремнем безопасности. Дверь закрывается. Я остаюсь в тепле едва освещенного салона машины.

Через несколько мгновений впереди, на водительском сиденье, происходит какое-то движение, и я слышу нежный, кажется уже знакомый мне голос:

– Потерпи немножко, сейчас станет теплее…

Машина вздрагивает, и меня прижимает к спинке сиденья, когда она начинает стремительно разгоняться.

Салон озаряется яркими желтыми и оранжевыми бликами. Это там снаружи лес, листья и туман вспыхнули огнем невероятного по силе пожара. Машина несется по дороге между двух неистовых стен разъяренного пламени, продолжая наращивать скорость…

…Я вздрогнула и широко открыла глаза. Чуть приподнявшись и осмотревшись, я поняла, что нахожусь в уже знакомой спальне, которая заполнялась вечерними сумерками через не прикрытое шторами широкое окно.

Выбравшись из-под покрывала и усевшись на краю постели, я протянула руку и включила ночник на тумбочке у изголовья. Комната слегка озарилась уютным, мягким светом.

Протирая глаза, я все еще не могла окончательно избавиться от странных ощущений, вызванных сном. Пустота, холод, скорость и бушующее пламя. Ну и приснится же! И ведь я запомнила это…

Взгляд сфокусировался на моем мобильнике, лежащем на тумбочке. Под ним обнаружилась записка. Вытянув ее из-под телефона, я поднесла ее к глазам и прочла, выведенные изящным почерком, несколько строчек:

«Ты спала, как ангелочек, и будить тебя у меня не хватило сил!

Ксюнь, мне очень жаль, но пришлось срочно отъехать по делам. Это не слишком надолго, к вечеру я вернусь. Все в доме в твоем распоряжении, отдыхай. Ты уже знаешь, где кухня, и в холодильнике достаточно всего, так что прошу – не вздумай голодать!

Если что, номер моего мобильного у тебя в телефоне. Последний набранный в журнале звонков. Будет необходимость – звони, я на связи!»

Разбудив телефон и заглянув в журнал, я действительно обнаружила там новый набранный номер. Не теряя времени, я сразу занесла его в список контактов с именем «Настя».

Вот получается как! Я что же здесь одна? В этом огромном доме?.. Мне стало слегка жутковато, и мурашки даже побежали по спине.

Я поднялась, обошла кровать и направилась к окну, из которого открывался вид на часть сада, площадку для парковки перед гаражом, находящимся внизу и чуть левее под окном. Заметно было, что недавно счищали снег с машины, и к закрытым воротам, ведущим на улицу, тянулись следы от колес.

Настя уехала… Ну и что же мне теперь делать?.. Близился вечер, на часах почти пять часов. Она написала, что уехала ненадолго…

Соображая, чем бы себя занять, чтобы не чувствовать себя одинокой и покинутой, я перечитала Настину записку еще раз.

Наверное, она приедет уставшая. Может быть, приготовить ей что-нибудь на ужин? Хоть как-то проявить благодарность за то, что она для меня делает. Раз уж говорить «спасибо» мне настрого запрещено, попробуем отблагодарить иначе!

Завернувшись в халатик, я вышла из спальни и через весь дом направилась на кухню, попутно отыскивая выключатели и зажигая свет везде на своем пути, чтобы не было так страшно. Да и кошка эта еще где-то тут бродит… Сейчас еще прыгнет мне на спину откуда-нибудь, как рысь с дерева!

На кухне я принялась подробно изучать содержимое холодильника, чтобы понять, что же я смогу сотворить из имеющихся здесь продуктов.

Оценив ассортимент и прикинув свои возможности, я взяла в руки телефон и набрала сообщение для Насти:

«Жутковато мне тут без тебя… Я очень жду, когда ты вернешься. Ты голодная приедешь или нет? Хочешь, приготовлю ужин?»

Сообщение полетело по назначению, а я стала отыскивать какой-нибудь чай и кружку, чтобы немного согреться, потому как чувствовала какую-то неуютную зябкость.

Вода только-только начинала закипать в электрическом чайнике, а я успела опустить в кружку заварную сеточку с ароматным черным чаем, как раздался короткий сигнал о новом входящем сообщении.

Я взяла телефон в руки и прочла Настин ответ:

«Проснулась, Ангел? Надеюсь, тебе хорошо спалось! Я буду через час, максимум – через полтора. Так уж вышло, что сегодня я и правда осталась без обеда. Если насчет ужина не шутишь – буду счастлива! Но только с тобой вместе!»

Каким-то уютным теплом наполнилось все вокруг, когда я дочитала это ее сообщение, так скоро прилетевшее мне в ответ. Чувство одиночества сразу отодвинулось куда-то в глубину этого огромного дома и потерялось в нем. Я ощутила прилив энергии и странное рвение что-нибудь поскорее сделать! У меня есть в запасе минимум час.